Глава 2. Региональные процессы.
2.1. Арабская весна ее влияние на Палестинский вопрос.
В настоящее время Ближний Восток по праву один из самых сложных регионов мира. Мирный процесс в нынешнем его виде не может достигнуть результата, поскольку базируется на недостижимых задачах. Израиль не хочет садиться за стол переговоров на равных с Палестиной правах и не готов пойти на неприемлемые уступки последним, что лишь способствует обострению данной проблемы. Палестинскими лидереми давно преувеличиваются их возможности, в то время как в Израиле ситуация воспринимается как более чем несправедливая, что, в свою очередь, отражается и на отношении израильтян к палестинцам и арабам в целом.
Важная часть ближневосточного узла — фактор, что ни в одном из арабских государств — ни в Йемене, ни в Саудовской Аравии — на данный момент не существует хорошей эффективной власти, которая в состоянии контролировать собственное население и в тот же момент обеспечивать поступательное политико-экономическое развитие общества. Именно отсюда исходит и ряд проблем — недостаток легитимности власти, отсутствие ощущения сопричастности у населения, нестабильность, репрессии, бедность, радикализм, терроризм, власть над местным населением со стороны внешних игроков, предлагающих арабской улице более привлекательные идеи и проекты (то же «палестинское дело»).
Неизвестно исходя все эти факторы несут угрозу как самим этим странам, так и всему миру.
По какой-то причине Соединенным Штатам и Западу в целом показалось, что удастся распутать ближневосточный узел если, потянуть за последнюю проблему. Проект «модернизации» ближневосточных режимов был предложен Джорджем Бушум-младшим, но этот проект был застопорен после первого же подхода к снаряду — войны в Ираке. Барак Обама имел собственную точку зрения относительно «Большого Ближнего Востока», и когда начался процесс «арабской весны», США сочли, что это тот самый момент для новой попытки.
Вашингтоном была сделана ставка на проект исламской демократии, посчитав, что такие государства станут более эффективными, нежели традиционные диктатуры. При чем речь шла исключительно об установлении подобных демократий в нужных странах — как известно, ранее попытка устроить Тахрир в Бахрейне обернулась саудовской интервенцией с молчаливого одобрения Запада. Однако даже такая выборочная демократизация могла бы привести лишь к обострению ситуации на Ближнем Востоке. Ливия рухнула сразу, год «исламской демократии» привел Египет к граданской войне, на очереди стоит Тунис, в котором местные власти с ужасом ожидают возвращения с сирийских фронтов салафитов, которые проходят там стажировку.
Кроме того, демократизацией была привнесена новая проблема в клубок — изменение регионального баланса сил. Если в давние времена светские авторитарные режимы Муаммара Каддафи, Хосни Мубарака и Башара Асада были уравнены влиянием монархий Залива и финансируемых ими международными исламистскими группировками в арабском мире, то сейчас у Эр-Рияда не имел конкурентов.
Соединенные Штаты осознают тот факт, что они теряют контроль за ситуацией в регионе, однако, не смотря на явную демонстрацию неэффективности подобного подхода, все равно пытаются идти по пути искусственной модернизации ближневосточных режимов. Аналитики считают, что если США не остановаят это эксперименты и не сделают выбор в пользу ответственных, хоть и недемократических правительств (в Египте или Сирии), то ситуация на Ближнем Востоке станет еще более нестабильной и опасной. События «арабской весны» влияют на формирование политического климата во многих странах Ближнего Востока и Северной Африки, в ближневосточном урегулировании. Если исследовать это явление в самом широком политическом контексте, то он, оказывается, не совсем корректен по множеству соображений.
Ведь если под «арабской весной» иметь в виду конкретно революцию, а не что-то другое, то палестинская революция на целые десятилетия опережает бурные события, которые мы имеем возможность наблюдать сегодня в арабском регионе.
Ведь что такое первая интифада? На самом деле это и есть первый этап палестинской революции в принципиально новых условиях с резким усилением исламского фактора, возникновением и развитием ХАМАС в силу прежде всего внутренних факторов, формированием новых революционных оргструктур, поляризацией политических сил в палестинском обществе, усилением альянса коллаборационистов и оккупантов.
Вторая интифада — это следующий этап палестинской революции: расширение массовой базы мусульманских революционных сил, прямое противостояние между старой палестинской элитой арафатовского призыва и формирующейся новой элитой шейха Ясина.
Третий этап палестинской революции — это первые демократические выборы в парламент, победа ХАМАС, раскол палестинского общества на Газу и Западный берег, формирование единого антимусульманского альянса оккупантов и коллаборационистов во главе с Аббасом, попытка уничтожить путем израильской интервенции власть ХАМАС в Газе.
Палестинская революция происходила и происходит в условиях прямой израильской оккупации. Проблемой многих арабских восстаний является тот факт, что здесь, в условиях перехлеста эмоций («Мы все можем!»), происходит очень серьезная недооценка внешнего фактора. А на самом деле большинство всех арабских стран в какой-ли боформе находятся в условиях косвенной, но жесткой оккупации со стороны глобалистских механизмов, пв основном экономических, политических. И на данном этапе любой революции внешний фактор может даже стать господствующим.
«Арабская весна» привела к стратегическому развитию, которое связано с освобождением Палестины, и борьбе с сионистским образованием. Арабские восстания довели до точки кипения израильскую проблему, и отметили при этом, что в последствии «арабской весны» была изменена политическая карта ХАМАС, подчеркнув, что ХАМАС не отклоняется от сопротивленческой оси, так как Палестина в конечном итоге стала центром всего сопротивления.
Для достижения результатов необходимо сбалансировать приоритеты всей нации и выработать единую арабскую стратегию и в то же время управлять отношениями с Западом и не размывать при этом палестинский вопрос. Страны «арабской весны» должны уделять равное внимание внутренними и внешним делам. Палестина несет большую эмоциональную роль для арабского самосознания, а сектор Газа представляет собой человеческий барьер, защищающий Египет.
Для арабских стран наличие палестинского вопроса в политической борьбе играет немаловажное значение. В Тунисе Палестина всегда являлась ключевым вопросом для исламистского движения с момента его создания. Палестинский вопрос — это лозунг для разных политических сил в Тунисе, и тунисская молодежь участвует в операциях, которые осуществляются в рамках палестинского сопротивления.
Арабские революции привели к власти новые правительства, которые никак не станут стыдиться собственной помощи палестинскому народу в деле отражения агрессии.
Ливия, невзирая на проблемы, которые присущи хоть какому зарождающемуся государству, уделяет огромное интерес палестинской проблеме. Почти все бывшие президенты и правительства устремлялись применять данный аспект, для оправдания собственных внутренних и внешних правонарушений, а еще закрепить собственный общественно-политический авторитет на региональном и массовом уровнях. Палестина и мучения его народа заняли принципиальное пространство в риторике и результатах революции 17 Февраля.
Палестинскому вопросу в Марокко уделяется огромный интерес со стороны всех политических течений, как националистических, так и исламистских. В печатных материалах, которые были использованы многими партиями Палестины, рассматривается как «национальный вопрос», который зачастую соединяет стремления разных течений марокканских этнических образований, которые поддерживают противостояние сионистской агрессии против Палестины и которые выступают против нормализации взаимоотношений с Израилем.
Египтяне хорошо понимают, что граница их государственной безопасности наступает с Голанских высот, проходит через Эфиопию на юге и упирается в Касабланку на западе. Палестинская проблема глубоко отражена в документах «Братьев-Мусульман» и Партии свободы и верности. Данные движения никак не воспользовались революциями и собственной победой на выборах, чтобы пересмотреть отношение с израильтянами. Напротив, фавориты данных исламских движений в Египте делали неоднократные заверения условно соблюдения ими Кэмп-Дэвидского соглашения. Наверное это, в свою очередь, успокоило фаворитов израильской оккупации сообразно поводу ближайшего будущего новейшей политической системы в Египте.
Верховный военный комитет Египта продолжает безмолвствовать в отношении правонарушений израильской оккупации.
Король Иордании опять показал активность, чтобы воодушевить переговорный процесс. Он собрал палестинские и израильские стороны с адептами интернационального квартета в Аммане в безуспешной попытке поменять ход событий.
Одну из самых стабильных позиций касаемо палестинского вопроса занимает Алжир.
Что касается Сирии, то возникла опасная ситуация, что может поменяться нынешняя расстановка сил. Потому как утверждает Эхуд Дом, израильскими лидерами было выраженомопасение касаемо ситуации в Сирии. Этим, очевидно, и изобличина логика правительственного «противоборства» в Сирии. В последствие «Арабской весны» был изменен баланс сил между ФАТХ и ХАМАС, а Израиль, воспользовавшись внутренними неуввязками данных стран, активизировал стремления по иудаизации Иерусалима и мечети аль-Акса, а еще расширил поселенческую активность на Западном прибрежье реки Иордан.
По сей день данные революции никак не привели к фундаментальному изменению в равновесии сил и в отношениях ближневосточных стран с израильской оккупацией.
Однако в будущем, пренебрегая «арабской веснуой, Израиль имеет возможность оказаться в конфронтации со всем исламским миром. Сегодня, как скоро на замену диктаторам прибывают исламисты, верующие категории имеют все шансы повернуться к Палестине лицом. Почему бы и нет: ведь ХАМАС они признают за своих. Правда, Израиль имеет возможность еще раз продемонстрировать мощь. Однако бомбами и бойкотированием переговорного процесса средством возведения поселений он еще более радикализует палестинцев: идеология проснувшегося арабского самосознания от этого лишь окрепнет.
Но тогда — наверное только вопрос времени — Израиль окажется никак не перед панарабским, а перед объединенным исламским фронтом. В схожей ситуации Израиль оказался в день основания страны и вышел из нее лишь с поддержкой Кэмп-Дэвидских договоров. Ныне же, если стороны проигнорируют многознаменательный шанс, все начнется по-новому: история отправится на следующий завиток.
2.2. Взгляд арабских стран на Палестинский вопрос после событий Арабской весны.
«Арабская весна», ставшая предпосылкой нешуточных политических конфигураций в арабском мире, была поддержана региональными державами — Турцией и Ираном. Иранские официальные лица сообщили, что «арабская весна», начавшаяся в Тунисе, а потом охватившая Египет и Ливию, берет собственные истоки в иранской Исламской революции. Касаясь ведь «арабской весны» в Сирии, как сирийские, так и иранские официальные лица в один голос сообщили, что она служит заинтересованностям Израиля.
Что касается позиции Анкары в данном вопросе, то, сообразно мнению турецких официальных лиц, «арабская весна» считается политическим действием, имеющим отношение к арабским государствам и вызванным потребностью в демократизации региона.
Если учитывать обилие региона в народном и религиозном намерении, то на фоне происходящих событий можно видеть появление новых «игроков». Так, в взаимосвязи с затягиванием сирийского инцендента наиболее старательно стал разжигаться курдский вопрос. С выходом в свет на повестке курдского вопроса можно видеть демонстрацию политической энергичности курдской администрации на севере Ирака.
Сразу можно наблюдать за активизацией террористической организации РПК внутри Турции, а еще наиболее раскрытую демонстрацию на политической арене мыслей Партии мира и демократии (ПМД).
Невзирая на то, что руководство Турции инициирует боевые операции по истреблению террористов РКП и вводит пропагандистскую работу, можно заявить, что все наверное недостаточно эффективно. Одним из самых интересных факторов на фоне активизации террористов РПК в Турции считается высказывание Салахаддина Дамирташа, фаворита ПМД, который выступает как гарант политических интересов курдов, о том, что сражение с РПК будет длиться и чрез 100 лет.
Вслед из-за «арабской весной» смещением пластов происходит переустройство балансов на Ближнем Востоке. Новое сближение Ирана и ХАМАСа можно интерпретировать как часть данного процесса. В последние дни каждой из сторон были сделаны заявления о неимении каких-либо проблем в их отношениях. Не считая такого, Иран принял решение проявить военное содействие ХАМАСу, который в сирийском вопросе вошел в состав антиасадовского блока и потерял финансовую, логистическую помощь Египта до этого только после осуществленного Ас-Сиси переворота. В сущности, это показывает на важные перемены. Так как ХАМАС и Иран находились на противоположных полюсах в сирийском кризисе. Попытки возвращать дела на уровень, отличительный для периода до «арабской весны», — итог конфигураций, произошедших во взгляде Египта, Катара, Саудовской Аравии, Турции на региональные события и в особенности сирийский упадок.
Главная причина того, что ХАМАС и Иран обязаны брать курс на сближение, состоит в свержении власти «Братьев-мусульман» в Египте и потом объявлении их деятельности преступной. Как известно, между ХАМАСом и «Братьями-мусульманами» была идеологическая и политическая совместная работа. После того как «Братья-мусульмане» во главе с Мухаммедом Мурси пришли к власти в Египте, совместная работа приобрела логистическое и финансовое измерение. Военное и торговое сотрудничество через рубеж Газы и Египта играло принципиальное значение в выживании ХАМАСа. Поначалу на фоне гражданской борьбы в Сирии ХАМАС порвал собственные связи с Ираном и правительством Асада и отдал предпочтение региональному блоку, возглавляемому Египтом, Катаром и Турцией, который сложился вокруг принципа помощи сирийской оппозиции. Но избавление власти «Братьев-мусульман» в Египте усложнило военное, финансовое и логистическое состояние ХАМАСа, лишившегося помощи Ирана и режима Асада, и принудило его пойти на сближение с Тегераном.
В заявлениях и деяниях Турции в отношении ХАМАСа никак не наблюдается какой-никакой значимой разницы. Но появившаяся в последнее время оценка западных инвесторов во главе с США в адрес ближневосточной, в особенности сирийской и палестинской, политические деятели этой державы привела к опасениям ХАМАСа о том, будто Турция имеет возможность в хоть какой момент уменьшить либо совсем пресечь оказывание помощи данному движению. Подъем оценки, связанной с убеждением Турции в отношении Палестины и Сирии, при обострении внутриполитической ситуации в стране, а еще то, будто оппозиция приходит к всеобщему знаменателю с осуждающими Турцию западными игроками, вызывает волнение ХАМАСа. Сигналы о том, будто Турция имеет возможность опять вывести свои дела с Израилем на степень совместной работы (приобретение согласия относительно условий выплаты компенсаций семьям потерпевших происшествия на судне «Голубая Мармара»; переговоры прежнего заместителя главы «Моссада», советчика премьер-министра Израиля Нетаньяху относительно вопросов энергетики и безопасности Давида Мейдана и главы Государственной разведывательной организации Турции в ходе последнего визита израильской стороны в Столицу; повышение размера двусторонней торговли), предполагают собой иную причину, подталкивающую ХАМАС к новому сближению с Ираном.
Наравне с Египтом и Турцией, Катар стал еще одним из крупнейших приверженцев ХАМАСа, но несогласия Катара с Саудовской Аравией и ОАЭ на почве Египта (в то время как Саудовская Аравия и ОАЭ оказывают конкретнуюфинансовую помощь правительству Спец-Сиси в Египте, Катар, как и Турция, выступает против данного правительства) и его изоляция в арабском мире становятся еще одной причиной, ориентирующей ХАМАС на эту кандидатуру, как Иран. Хотя Халед Мешаль, глава политбюро ХАМАСа, которое в силу гражданской борьбы в Сирии было перенесено из Дамаска в Доху, намекал на перспективы сохранения совместной работы данной организации с Катаром, он наблюдает, что появившийся после «арабской весны» и спонсируемый Саудовской Аравией и ОАЭ блок Египет — Турция — Катар распадается.
Иран ведь устремляется применять «хамасскую» карту, чтоб опять интегрироваться в палестинский вопрос и показать собственную мощь и воздействие пред Израилем, суннитскими арабскими странами и Турцией. Иран поддерживает режим Асада на базе союзнических взаимосвязей с Российской Федерацией и представляет мощь, противостоящую свержению данного режима. Воспользовавшись договоренностью США и Рф относительно Сирии, отодвинувшей на обратный план альтернативу атаки на САР, а еще инвестировав в достижение согласия с западными государствами относительно собственной ядерной программы, Тегеран существенно усилил личные позиции. Возведение союзнических взаимоотношений с ХАМАСом позволит прибавить Палестину к дипломатическому, политическому и идеологическому воздействию Ирана в Сирии, Ираке и Ливане (посредством «Хезболлы»). Таковым образом, у Ирана появится шанс воздействовать на все главные касающиеся Ближнего Востока вопросы. Непременно, в данной ситуации Иран нужно рассматривать в рамках его региональной конкурентной борьбы с Саудовской Аравией.
Попытки Ирана перетянуть ХАМАС на собственную сторону нужно принимать как предпосылку, которой данное государство в то же время направляет и Турции. Как известно, восхождение Турции на Ближнем Востоке стартовало со стратегической совместной работы, возведенного Анкарой с режимом Асада и с ХАМАСом на базе палестинского вопроса. В данный момент же, в то время как важным региональным приверженцем правительства Асада считается Иран, Турция поддерживает сирийскую оппозицию.
Помимо этого, ХАМАС (один из главных инвесторов в палестинском вопросе) сближается с Ираном, при этом очевидны попытки опять вывести дела Турции и Израиля на уровень совместной работы. Данная обстановка указывает, что «арабская весна» приостановила восхождение Турции на Ближнем Востоке и направляет ее к отступлению и новому выстраиванию взаимоотношений с воспринимаемой Анкарой в качестве «чужого» Израилем. В отличие от Турции, Иран, напротив, увеличивает собственную региональную мощь и воздействие.
Совместная работа ХАМАСа и Ирана — принципиальный пример того, что балансы, сформировавшиеся на Ближнем Востоке до и во время «арабской весны», испытывают изменения, и в наиблежайшее время мы можем стать очевидцами попыток сотворения нового союза. Благодаря данному союзу через финансовую, дипломатическую и политическую помощь Ирана ХАМАС устремляется восполнить пустоту, образовавшуюся от утраты Египта. На базе нового включения в палестинский вопрос Иран пробует увеличить свое региональное воздействие, имеющееся сейчас на оси Ирака, Сирии и Ливана.
2.3. Палестина на современном этапе
События «арабской весны» и ее достаточно спорные результаты заслонили собой обстановку, развивающуюся в Палестинской национальной независимости (ПНА), обычно осматриваемой как неизменная опасность устойчивости только арабского региона. Между тем в последнее время вслед за тем произошли достаточно важные события: в ноябре 2012 года сформировалась настоящая угроза проникновения Израиля в сектор Газа (в итоге осуществления операции «Облачный столп»), которому предшествовала ликвидация руководителя армейского крыла движения ХАМАС Ахмеда Джабари. Сразу произошло первое достаточно удачное выступление новоиспеченого египетского президента Мухаммеда Мурси в качестве международного посредника. А 29 ноября — в День интернациональной солидарности с народом Палестины Генеральная Ассамблея ООН приняла решение о присвоении Палестине нового статуса: страны-наблюдателя.
Важно подметить, что ноябрьская палестино-израильская конфронтация показала некие значительные изменения в ситуации на Ближнем Востоке, которые стали отображением «арабской весны». Во-первых, значительно возрасли боевые способности ХАМАСа (Исламское движение сопротивления), принявшего на вооружение в данном конфликте дальнобойные ракеты и продемонстрировавшего таковым образом собственную дееспособность наносить удары по центральным районам Израиля. Во-вторых, ХАМАС заполучил новый статус и международное воздействие, получив политическую помощь со стороны таких государств, как Турция, Тунис и Египет, где у власти стоят исламские партии, а еще со стороны Катара, эмир которого в ходе своего визита в сектор Газа посулил 400 млн. долларов на возрождение инфраструктуры. При этом самому Израилю так или иначе довелось вступить в диалог с ХАМАСом, а никак не с Махмудом Аббасом. В результате — пошатнувшаяся было власть ХАМАСа в секторе Газа нешуточно укрепилась, а «палестинский вопрос» опять возвратился на повестку дня крупного сообщества.
В-третьих, Израиль не нашел в лице США помощи собственным боевым решениям, напротив, и Запад, и арабские державы (в лице египетского президента) сходу осудили военную кампанию и содействовали скорому прекращению огня и решению перемирия. В качестве посредника выступил Египет, продемонстрировав собственную интерес в сдерживании палестино-израильского инцендента. Египетская миссия оказалась достаточно успешной и обнаружила возможность «Братьев-мусульман» договариваться с ХАМАСом, который еще в начале сирийской революции считался союзником Сирии и Ирана, однако потом совершил дрейф в сторону суннитских монархий Персидского залива.
Палестино-израильские отношения считаются главным фактором, характеризующим политическую динамику ситуации на Ближнем Востоке. На этот момент главной неувязкой этих взаимоотношений считается фактическое неимение переговорного процесса. Среди главных обстоятельств этого можно назвать прежде всего сохраняющийся раскол в самом палестинском руководстве (хотя еще в мае 2011 года был подписан договор о межпалестинском примирении и проведении новых выборов), неохотность Израиля идти на серьезные уступки палестинцам, периодические обстрелы израильской местности со стороны ХАМАСа, неспособность сторон договориться относительно главных нюансов проблемы (о статусе Восточного Иерусалима и Западного берега, по вопросу о беженцах и др.)
Тем не менее поднятие статуса Палестины в ООН можно рассматривать как главную дипломатическую победу, которая стала вероятна на фоне все растущих международных симпатий к ПНА.
Приобретение статуса страны-наблюдателя облегчалось тем, что в отличие от полноправного членства (заявку на которое Палестина делала еще в 2011-м) он имеет возможность быть присвоен решением Генеральной Ассамблеи ООН, а никак не членами Совета Безопасности.
Из 193 стран, представленных в Генассамблее, палестинскую заявку поддержали 138 государств — членов ООН, 19 выступили против (в том числе Израиль, США, Канада), другие воздержались.
Новый статус ныне дает Палестине возможность обращаться во все денежные, гуманитарные, образовательные структуры ООН, она имеет возможность войти в Международную организацию труда, во Всемирную организацию здравоохранения и т. д., однако основное — это возможность обратиться в судебные органы, в частности в Международный уголовный суд (МУС) в Гааге. Израиль никак не признает юрисдикции данного суда, но юридические результаты палестинских исков имеют все шансы ухудшить присутствие израильтян в государствах, где юриспунденуия МУС признается.
Ныне ПНА не просто захваченная земля, но оккупированное правительство и, следственно, защищено всеми интернациональными общепризнанными мерками и конвенциями, в частности Женевской конвенцией (1949 года) о защите гражданского населения во время войны, и др.
Статус оккупированной страны, кроме того, обозначит границы Палестины: они станут закреплены по полосе разделения, предшествовавшей войне 1967 года, с Восточным Иерусалимом и без еврейских поселений на Западном прибрежье.
Касаемо политического урегулирования палестино-израильского конфликта, то новый статус ПНА навряд ли станет данному содействовать, так как главный механизм урегулирования заложен в переговорном процессе, который располагается в глубочайшем тупике, а еще во взаимоотношениях почти всех региональных и внерегиональных инвесторов. Израиль отклоняет требование палестинцев прекратить стройку поселений на Западном прибрежье, заявляя, что заселение данных землель (принадлежность которых, по мнению Израиля, остается спорной) не имеет возможность быть преградой для переговорного процесса, который должен завязаться в отсутствии подготовительных критерий. Палестинцы рассматривают длящееся строительство как продолжение колонизации и не желают вступать в переговоры до тех времен, пока не прекратится подобная практика.
Кроме того, ООН никоим образом не имеет возможности содействовать созданию муниципальных структур и формированию политических институтов. Правительство должно вызреть изнутри и стать результатом политического становления и самосознания самого палестинского народа. Покуда же имеются значительные противоречия в подходах к перспективам предстоящего становления Палестины со стороны ФАТХа (Движение за национальное освобождение Палестины), осуществляющего контроль Западный берег, и со стороны ХАМАСа, под контролем которого располагается сектор Газа. А все стремления провести парламентские выборы в согласовании с новым избирательным законодательством пока никак не увенчались успехом. Более того, даже рвение Махмуда Аббаса и его приверженцев из ФАТХа сделать заявку в ООН для повышения статуса Палестины первоначально не встретило поддержки и согласия со стороны наиболее радикальных политических сил, назвавших эту заявку односторонней инициативой Аббаса.
Соперничество двух ведущих политических сил автономии, естественно, никак не содействует развитию стабильной государственности и формированию эффективных властных институтов, что убедительно продемонстрировали парламентские выборы 2006 года, разделившие ПНА идеологически и территориально и практически поставившие ее на грань гражданской борьбы.
Есть и другие причины, препятствующие созданию полновесного палестинского государства, и прежде всего отсутствие самостоятельной экономики, целиком и полностью зависящей от зарубежных субсидий и, следственно, от политической конъюнктуры, региональных модификаций и финансового положения в располагающихся рядом арабских государствах, которое формируется в настоящее время никак не наилучшим образом.
Более сложная обстановка наблюдается в секторе Газа, почти все обитатели которого до второй Интифады работали в Израиле. После 2005 года такой возможности больше не было, в результате войны прекратилось рыболовство и обанкротилось множество маленьких компаний. Около 38 процентов обитателей живут за чертой бедности. И все это на фоне достаточно быстрого подъема народонаселения ПНА, наиболее пятидесяти процентов которого составляют несовершеннолетние, что содействует росту безработицы (около 30 процентов) и принуждает юных палестинцев уезжать на заработки в другие державы, в том числе и в Израиль. Согласно докладу агентства ООН по проблемам палестинских беженцев (БАПОР) за 2011 год количество малоимущих, живущих только на один доллар в день, за последние пять лет войны выросло в три раза и составило более 300 тысяч.
Так какие же последствия? Если с военной точки зрения ничего существенного не вышло, то в политическом отношении все указывает на подрастающую помощь палестинцев по всему миру, а еще на то, что состояние Израиля после еще одного палестино-израильского витка напряженности и повышения статуса Палестины в ООН заметно усугубилось.
Невзирая на то, что голосование по палестинскому вопросу в Генассамблее ООН показало резкое разграничение европейских стран и отсутствие политической целостности (Франция проголосовала за, Германия и Англия — воздержались, Чехия — против), тем не менее реакция Израиля на новый статус Палестины и высказывание о новых поселениях вызвали резкое порицание всего мира.
Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун назвал решение израильского правительства ударом по реализации идеи создания двух стран для двух народов. В его заявлении отмечается, что строительство новейших поселений противоречит нормам международного права и никак не оставляет шансов для мирного урегулирования палестино-израильского инцендента.
Комиссар Йес по международным делам Кэтрин Эштон еще подвергла внезапной критике решение Израиля продлить стройку новых единиц жилища и выделила в собственном заявлении, что реакция международного общества станет зависеть от того, в какой степени израильское решение подрывает перспективы создания целостного и жизнеспособного палестинского государства.
Между тем послы главных европейских стран — Англии, Франции, Германии и Нидерландов обратились к израильскому правительству за объяснениями и потребовали отказаться от строительства. А Англия и Франция вызвали в МИДы своих государств аккредитованных в Лондоне и Париже израильских послов с требованием разъяснений и даже объявили о рассмотрении возможности отклика собственных послов из Израиля, если намерения строительства новейших поселений не станут пересмотрены. США, оказавшиеся в достаточно трудном положении, были обязаны заявить, что положат вето на любое антиизраильское решение Совета Безопасности ООН. Тем не менее 14 представителей данного органа сделали общее заявление, осуждающее поселенческую политику Израиля.
Интересным в данной связи считается и тот факт, что и в США в среде южноамериканского произраильского лобби все чаще звучит резкая оценка в адрес деяний правительства Израиля. Так, известный иудейский деятель США Леон Визельтир обвинил израильского премьер-министра в вопиющих деяниях по строительству новейших поселений.
Все это говорит о том, что подобная практика Израиля подрывает позиции еврейской страны в тех государствах, которые ранее его деятельно поддерживали. В очень нестабильной ситуации, складывающейся во всем Ближневосточном регионе, Израиль имеет возможность полагаться на международные гарантии собственной безопасности лишь в обмен на отказ от возведения поселений, а выход Палестины на новый уровень международно-правового признания является еще одним фактором меняющейся обстановки и системы международных взаимоотношений на Ближнем Востоке.
В данный момент этим активно пользуется Махмуд Аббас, набирая себе очки в политическом противостоянии с ХАМАСом. Так, в конце декабря глава ПНА пригрозил расформировать органы палестинского самоуправления и вернуть Израилю ответственность за управление Западным берегом, если после январских выборов 2013 года и формирования новоиспеченого израильского правительства сохранится стагнация в процессе мирного урегулирования палестино-израильского конфликта.