Среди производных способов возникновения права собственности следует назвать приобретение наследниками права собственности на имущество, поступающее к ним в связи со смертью гражданина — наследодателя, в соответствии с завещанием или законом.
К производным способам возникновения права собственности относится также приобретение права собственности в порядке правопреемства в связи с реорганизацией юридического лица (п. 2 ст. 218, ст. 58—59 ГК).
К числу производных способов приобретения права собственности относится и такой, который связан с принудительным обращением взыскания на имущество собственника по его обязательствам.
Таким образом, право собственности принадлежит к числу таких субъективных прав, которые могут возникнуть лишь при наличии определенного юридического факта, а иногда и их совокупности, в роли которых могут выступать как действия, так и события.
Неприкосновенность права собственности, закрепленная как конституционным, так и гражданским законодательством, разумеется, не означает, что право собственности на ту или иную вещь или совокупность вещей во всех случаях сохраняется за данным собственником — гражданином или организацией — до тех пор, пока он продолжает быть субъектом права. Циркуляция вещей в гражданском обороте, которая в условиях рыночной экономики резко возрастает, означает и смену их владельцев. А это влечет прекращение права собственности у одних лиц и возникновение его у других.
Основания прекращения права собственности предусмотрены в ст. 235 ГК, где все они разграничены на:
а) добровольное прекращение права собственности на имущество;
б) утрату права собственности по объективным причинам;
в) принудительное изъятие у собственника его имущества.
Добровольное прекращение права собственности на имущество чаще всего происходит в результате передачи этого права другому лицу на основании договоров купли — продажи, мены, дарения и др. Возможно добровольное уничтожение вещи собственником в силу разных причин, в том числе при ее потреблении (использовании) или переработки вещи, когда право собственности на одну вещь заменяется правом собственности на другую. Лицо может также отказаться от права собственности на принадлежащее ему имущество.
Действия лица, направленные на отказ от собственности, должны, во-первых, определенно свидетельствовать о том, что собственник устраняется от владения, пользования, распоряжения вещью (например, признает притязания третьих лиц, объявивших себя собственниками, сам извещает другое лицо о том, что не будет истребовать свое имущество).
Важно иметь в виду, что до приобретения права собственности на вещь, от которой отказался ее прежний владелец, другим лицом права и обязанности первоначального собственника не прекращаются. Это означает не только возможность «возврата» данной вещи прежнему собственнику (поскольку он так и не утратил на нее своего права), но и возможность возложения на него ответственности, например, за причиненный данной вещью вред (если выброшенная собственником вещь обладала какими-либо вредоносными свойствами, как, например, старый телевизионный кинескоп).
Самостоятельным основанием прекращения права собственности является изъятие имущества по обязательствам собственника. При этом право собственности на имущество, на которое обращено взыскание, прекращается у собственника с момента возникновения права собственности на изъятое имущество у лица, к которому это имущество переходит (ст. 237 ГК).
Обращение взыскания на имущество собственника по его долгам по общему правилу допустимо только на основании судебного решения. Но законом могут быть предусмотрены случаи такого рода взысканий и во внесудебном порядке, например при обращении взыскания на имущество по требованиям налоговых органов. Не исключено их возникновение и по договору, например при обращении залогодержателем взыскания на заложенное имущество во внесудебном порядке — по нотариально удостоверенному соглашению с залогодателем ( п. 1 ст. 349 ГК).
Подлежит прекращению и право собственности лица на имущество, которое ему не может принадлежать. Если по основаниям, допускаемым законом, в собственности лица оказалось имущество, которое в силу закона не может ему принадлежать (например, оружие, если в выдаче лицензии на него отказано), это имущество должно быть отчуждено собственником в течение года (если законом не установлен иной срок). Владелец такого имущества вправе сам произвести его отчуждение любым допускаемым законом способом (разумеется, управомоченному на приобретение в собственность лицу). Если этого не произошло, суд может принять решение либо о принудительной продаже такого имущества, либо о его передаче в государственную или муниципальную собственность.
Особый случай принудительного изъятия недвижимого имущества предусмотрен ст. 239 ГК. Речь здесь идет о ситуациях, когда земельный участок (либо участок недр, акватории и тому подобных природных объектов) изымается у частного собственника в публично-правовых интересах, например для прокладки магистрали, строительства каких-либо объектов и т.п. Если на таком участке находятся здания, сооружения или иное недвижимое имущество, собственник этих объектов (который вовсе не обязательно совпадает в одном лице с собственником земельного участка) вправе получить за них соответствующую компенсацию.
Требование об изъятии недвижимого имущества не подлежит удовлетворению, если государственный орган или орган местного самоуправления, обратившийся с этим требованием в суд, не докажет, что использование земельного участка в целях, для которых он изымается, невозможно без прекращения права собственности на данное недвижимое имущество.
Самостоятельным основанием прекращения права собственности является выкуп бесхозяйственно содержимых культурных ценностей.
В случаях, когда собственник культурных ценностей, отнесенных в соответствии с законом к особо ценным и охраняемым государством, бесхозяйственно содержит эти ценности, что грозит утратой ими своего значения, они по решению суда могут быть изъяты у собственника путем выкупа государством или продажи с публичных торгов.
Основанием прекращения собственности является также выкуп животных. Согласно ст. 241 ГК в случаях, когда обращение собственника с домашними животными явно противоречит установленным на основании закона правилам и принятым в обществе нормам гуманного от¬ношения к животным, они могут быть изъяты путем выкупа. Цена выкупа определяется соглашением сторон, а в случае спора — суде.
Инициатором выкупа может быть любое лицо. Наряду с гражданами и юридическими лицами, требование в суд могут предъявить госорганы, и органы местного самоуправления, в частности те из них, в чьи функции входит охрана животного мира (ветеринарная служба, различные подразделения Министерства природных ресурсов России и т.д.). Административное изъятие животных не допускается.
Статья 242 ГК посвящена одному из редко применяемых способов прекращения собственности — реквизиции. В ней реквизиция увязана с такими чрезвычайными обстоятельствами, как стихийное бедствие (наводнение, землетрясение, ураган и т.д.), аварии (например, систем водоснабжения, канализации, газовых и нефтяных магистральных трубопроводов), эпидемии, эпизоотии и т.д.
Даже при наличии условий, являющихся основанием для реквизиции, она допускается только в порядке и на условиях, определенных законом, а не по усмотрению госоргана, принявшего решение о реквизиции.
Безусловным основанием прекращения права собственности является и конфискация, т.е. безвозмездное изъятие имущества (по решению суда) в виде санкции за совершенное правонарушение. По общему правилу конфискация осуществляется в судебном порядке. Административный порядок конфискации может предусматриваться законом (например, при изъятии предметов контрабанды таможенными органами, незаконных орудий охоты и лова — органами охраны природы и т.д.). Однако в этом случае изъятие может быть обжаловано в суд, даже если оно произведено на основании норм административного, а не гражданского законодательства, поскольку этим затрагивается право собственности, содержание и многие гарантии которого устанавливает именно гражданский закон.
Таким образом, право собственности является не только наиболее широким, но и наиболее устойчивым вещным правом, составляя основную юридическую предпосылку и результат нормального имущественного оборота. Поэтому закон специально регулирует не только основания приобретения права собственности, но и основания его прекращения (правопрекращающие юридические факты). Эти последние подлежат особо тщательной регламентации с тем, чтобы сохранить и поддержать «прочность» права собственности в соответствии с провозглашенным принципом неприкосновенности собственности.
2.2. Собственность в гражданском обороте
Гражданский оборот (в рамках которого и существует рынок в современном его понимании) отличается не столько вещными отношениями, сколько обязательствами, т. е. такими гражданскими правоотношениями, которые характеризуются преимущественно не непосредственной связью лица с вещами, иными предметами, а взаимными юридическими правами и обязанностями между конкретно определенными лицами — кредиторами и должниками, и потому принадлежащих к разряду относительных в противовес отношениям собственности — отношениям абсолютным, где права лица действуют применительно ко «всякому и каждому». Сюда же, в этот круг юридических отношений, образующих особые, отличные от собственности, сферы, входят отношения по наследованию.
Между тем и обязательства (как и наследование) очень тесно связаны с собственностью, неотделимы от нее. Более того, по сути дела право собственности возникает у тех или иных лиц, функционирует и реализуется именно через обязательства. Подтверждение тому — место и роль в отношениях собственности обязательства купли-продажи (и обязательства того же ряда — мены и дарения) и, тем более, отношений по наследованию.
Рынок, к которому в последние десятилетия чуть ли не целиком сводится современная экономика, — это с юридической стороны не что иное, как возникновение и движение многообразных гражданско-правовых обязательств. Вслед за куплей-продажей это — аренда, лизинг, подряд, заем, хранение, страхование, отношения кредитования и связанного с ним залога (ипотека), возмещения имущественного и морального вреда и т. д.
И вот что здесь наиболее существенно. На что, к сожалению, обращено мало внимания в юридической и экономических науке. Все эти многообразные гражданско-правовые обязательства в той или иной мере являются в принципиальном отношении реализацией права собственности, образующих его правомочий — права владения, права пользования и, особенно, права распоряжения. Собственность живет в обязательствах, является с юридической стороны их источником, незримым (а нередко и зримым) их элементом. Только в последнее время предприняты конструктивные разработки укрупненной классификации обязательств, учитывающей связь собственности с гражданско-правовыми обязательствами, — разработки, которые, можно надеяться, приведут не только к более четкой систематике обязательственных отношений, но и к пониманию последних как весьма своеобразных относительных отношений, известными своими сторона¬ми входящих в сферу вещных прав, отношений собственности.
Так что в конечном счете обязательства гражданского оборота с некоторых сторон охватываются правом собственности — и как первоосновой обязательств, и как существенным элементом (в виде отдельных вещных прав) их существования, функционирования, и как постоянным, неизменным спутником обязательств, от которого последние в своем действии постоянно зависят.
Собственность в жизни людей была и остается на всех этапах Истории настолько значимой, что с первых же этапов цивилизации стремление любой ценой овладеть собственностью вошло в один ряд со страстями, сконцентрированными вокруг власти (по большей части в неотделимом единстве с собственностью). И точно так же, как для завладения собственностью используются все доступные человеку методы, так и для ее защиты, охраны исторически начали применяться самые разнообразные методы, приемы и устройства — от военных, полицейских, технических до психологических, моральных, религиозных, подчас жестоких, на грани с криминальными, иногда — в виде разных приемов самозащиты и карательных акций.
Со временем по мере становления и развития права именно право и свойственные ему методы защиты стали с провозглашением святости, неприкосновенности собственности важнейшими элементами основы существования и развития права собственности.
Более того, защита права собственности в контексте ее неприкосновенности, святости ныне вообще является важнейшим элементом статуса собственника. А в более широком, общегосударственном масштабе — одним из факторов предназначения права как такового, всех его отраслей — регулятивного и охранительного профилей. Прежде всего — первостепенной задачей наиболее обширной, фундаментальной отрасли всей правовой системы — гражданского права в целом. По сути дела, все подразделения и все институты гражданского права в итоге нацелены так или иначе на обеспечение неприкосновенности собственности, а при ее нарушении — на полное восстановление нарушенных прав. Это относится в том числе к таким институтам, как возмещение убытков — прямого ущерба и упущенной выгоды, возмещение имущественного вреда, возврат неосновательного обогащения, «вещные» способы защиты права собственности.
Особое место при защите права собственности занимает последняя из указанных категорий, т. е. так называемые вещные иски, строго сообразующиеся с вещной природой права собственности; иски, к которым относятся (дальше используется специальная юридическая терминология, коренящаяся в стилистике древнеримского частного права) виндикационный иск, негаторный иск, владельческий иск и т. д.
Эта защита, и именно по своей вещной природе, уникальна. Так, по виндикационному иску «собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконно¬го владения» (ст. 301 ГК РФ). Истребовать — в натуре, как таковое. В Средние века данная формула нашла выражение в таком положении: «где и у кого собственник свою вещь найдет, там и у того он ее истребует».
Что же касается негаторного иска, то это иск собственника об устранении всяких нарушений его права, по¬мех в осуществлении его правомочий. Таких нарушений, которые, как говорится в ст. 304 ГК РФ, «не были соединены с лишением владения», в том числе нарушений, выраженных в фактических или юридических препятствиях в реализации права пользования и других правомочий.
Существует еще и владельческая защита собственности, которая, впрочем, может рассматриваться и более широко — как право, принадлежащее любому владельцу (при отсутствии противозаконных оснований). Владельческий иск в предварительном порядке может использовать и собственник. И все же владельческий иск при широком его понимании имеет глубокое правовое значение, связан, как было замечено еще в дореволюционной литературе, с утверждением высоких прав личности.
Но хватает ли приведенных норм закона (а только что приводилось существо законоположений Гражданского кодекса РФ) для того, чтобы считать достаточной, эффективной защиту права собственности в стране? Как будто бы да, она достаточна, эффективна.
Тем более что в соответствии с основными началами российского гражданского законодательства (принципом неприкосновенности собственности) в случае принятия Российской Федерацией закона, прекращающего право собственности, государство обязано возместить убытки, связанные с таким прекращением, в том числе стоимость имущества; при этом споры о возмещении убытков решаются судом (ст. 306 ГК РФ). На основании этого нормативного положения и с учетом того, что Кодекс допускает национализацию имущества только посредством выкупа, может сложиться впечатление, что Гражданский кодекс РФ, не допуская в Российской Федерации произвольного насильственного изъятия собственности и иного имущества у граждан и юридических лиц, обладающих статусом собственника, предполагает на основе принципа неприкосновенности собственности, что любое изменение в правовом режиме (состоянии) имущества и переход права собственности могут совершаться только в правовом порядке и строго на основании и в соответствии с законом.
На самом же деле проблема зашиты собственности, в том числе и у нас в России, еще далека от достаточно удовлетворительного решения. О чем, кстати, часто говорят зарубежные партнеры наших отечественных коммерсантов, ссылающиеся на приведенные оценки как на основание, препятствующее вложению их капиталов (инвестициям) в российскую экономику. Такие же оценки можно зачастую слышать и от российских граждан, особенно бизнесменов.
Чем вызваны подобные оценки?
Главное здесь — слабая работа российской судебной и правоохранительной систем, недостаточная профессиональная, деловая и моральная подготовка кадров, существующая в этих сферах коррупция. А отсюда — стремление немалого числа бизнесменов обзавестись собственной охранной службой, а нередко — своего рода «политической» или «правоохранительной крышей», а то и «крышей» криминального порядка.
К сожалению, в ряде случаев подобная атмосфера подогревается и неадекватными, скажем так, действиями государственных инстанций, которые в условиях «приватизации» шли на льготную распродажу государственного имущества, на некие «залоговые аукционы» и в обстановке организованных акций передавали под прикрытием «залогов» высокоценное имущество в собственность назначенным олигархам. Сюда же относится фактическое приобретение государством и прогосударственными компаниями имущества у бизнесменов посредством налоговых механизмов (с привлечением некоторых бизнесменов к уголовной ответственности). В последнее время ситуация здесь еще более обострилась в связи с санкционированной законом линией на принудительное изъятие собственности граждан (в том числе земельной собственности) в связи с государственными нуждами на строительство спортивных и иных объектов Зимней Олимпиады 2014 г. в Сочи.
Вернемся, однако, к существу рассматриваемых проблем по вопросам теории права собственности, и прежде всего к тому, что собственность вне единства с правом теряет свой смысл и предназначение. Вне этого единства вещи, любые материальные и нематериальные блага, сконцентрированные в руках того или иного лица, становятся не более чем «разбойничьей добычей», грудой мертвых предметов, достойных всего лишь служить вольному использованию и разорению и, главное, лишенных принципиально важных для людей, всего человечества социальных функций (о них пойдет речь в одной из следующих глав).
И в связи с этим имеются некоторые тонкости, отчасти терминологического порядка.
Теоретически на высоком уровне абстракций можно различать три категории:
а) вещи, иные предметы, представляющие интерес для человека, сообщества людей;
б) собственность на эти объекты;
в) право собственности как юридическую форму собственности в ее реальном, фактическом бытии.
Но при развитых общественных отношениях, когда в жизни общества определяющее значение приобретают государство и право, собственность на те или иные объекты («б») и право собственности («в») в сущности сливаются. И, например, выражение «иметь собственность», по сути дела, в современных условиях равнозначно выражению «иметь право собственности на те или иные объекты». В соответствии с этим юридически более корректно при характеристике собственности в любой ее разновидности и состоянии видеть каждый раз правовую составляющую собственности.
Таким образом, все многообразия гражданско-правовых обязательств в той или иной мере является в принципиальном отношении реализацией права собственности, образующих его правомочия – право собственности, право владения и право распоряжения. Собственность живет в обязательствах, является с юридической стороны их неотъемлемым, незримым (а нередко и зримым) их элементом. Только в последнее время предприняты попытки развития укрупнений классификации обязательств, учитывающие связь собственности с гражданско-правовыми обязательствами.
Так что в конечном счете обязательства гражданского оборота с некоторых сторон охватываются правом собственности – и как первоосновой обязательств, и как существенным элементом (в виде отдельных вещных прав), их существование, функционирование, и как постоянным, незаменимым спутником обязательств, от которого последние в свою очередь постоянно зависят.
Непонимание органического единства собственности и ее важнейшего компонента – правовой составляющей – сыграло злую шутку с наукой, особенно правовой и экономической.
Правоведов, не получивших по проблемам собственности должной поддержки от знатоков экономики, это непонимание заставило замкнуться преимущественно на сугубо формально-юридической проблематике, в основном на правоотношениях в сфере собственности (что само по себе не дает полных, углубленных знаний и об общем понятии собственности, и о праве собственности).
Экономистам же, относящимся (за известными исключениями) подчас с пренебрежением к правовым знаниям, указанное непонимание не позволило в достаточной мере разобраться с сутью, смыслом и глубинами этого, наверняка самого фундаментального явления в жизни общества, а отсюда — оценить собственность как основу экономических систем, а также важнейшую составляющую собственности — право (без которого собственность по-настоящему не может состояться и быть понятой).
2.3. Судебная практика по вопросам права собственности
Право собственности — основа экономического оборота. Неэффективность механизмов его защиты неминуемо влечет за собой как утрату деловой активности, так и ощутимое снижение доверия к государству. В недавно опубликованном совместном Постановлении Верховный Суд и Высший Арбитражный Суд РФ выразили свою позицию по ряду проблемных вопросов, связанных с правом собственности и его защитой.
Принятие 29 апреля 2010 г. совместного Постановления Пленумов Высшего Арбитражного Суда РФ и Верховного Суда РФ по вопросам, возникающим при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав , является одним из наиболее важных событий с точки зрения развития современного российского права. Появление такого рода нормативно-правового акта было обусловлено рядом проблем, возникающих в судебной практике как арбитражных судов, так и судов общей юрисдикции. Например, некоторые трудности возникали при рассмотрении судами споров о признании права собственности на самовольные постройки и земельные участки под многоквартирными домами, а также при истребовании имущества из чужого незаконного владения и в других случаях защиты права собственности. Совместное Постановление позволяет гражданам более эффективно защищать свои права, а судам — осуществлять правоприменительную деятельность.
Одним из наиболее важных аспектов нового совместного Постановления Пленумов ВАС РФ И ВС РФ можно назвать положение, в соответствии с которым собственники квартир в случае нарушения их прав могут обращаться в суд за защитой прав на имущество, на которое перешло право собственности, и т.п. При этом презюмируется единство позиций сторон сделки, послужившей основанием для государственной регистрации; в ином случае, если одна из сторон в сделке отрицает нарушение государственным регистратором каких-либо правил регистрации, имеет место спор о праве, который может быть решен только в порядке искового производства между сторонами сделки (на это, в частности, указывал Беляев В.А. в работе «Актуальные проблемы гражданского права». М.. 2013. С.380).
Постановление № 10/22 возникло из Постановления от 25.02.1998 № 8 . Но Постановление № 8 было принято только Пленумом ВАС РФ. С 1998 г. наблюдалась тенденция расхождения арбитражной практики и практики судов общей юрисдикции в спорах о собственности. Самым известным примером является разная трактовка соотношения реституции и виндикации вещи. Поэтому наиболее важным достижением нового Постановления можно считать выработку общей позиции по важным вопросам.
Другим серьезным отличием нового Постановления является его масштаб. Отметим только некоторые положения. Постановление пошло по пути развития того механизма, который был создан в 2004 г. с внесением поправки в п. 2 ст. 223 ГК и который является по существу механизмом моментальной приобретательной давности. Поправка в п. 2 ст. 223 ГК имела множество недопустимых противоречий, о чем постоянно говорили цивилисты. Постановление устраняет часть пороков п. 2 ст. 223 ГК и развивает эту конструкцию путем выделения в ней свойств моментальной приобретательной давности. Именно так мы понимаем содержание п. 13, в котором говорится о том, что безвозмездное приобретение вещи, состоявшееся после получения вещи в порядке, предусмотренном п. 2 ст. 223 ГК, не дает собственнику права истребовать вещь у владельца. Постановление распространило механизм п. 2 ст. 223 ГК и на приобретение движимых вещей, ответив тем самым на критику.
Понятно, что укрепление моментальной приобретательной давности влечет сужение сферы действия давности по ст. 234 ГК. Постановление, однако, компенсирует практическое ослабление нормы ст. 234 расширением защиты владельца по давности (т.е. незаконного владельца) предоставлением ему тех же средств, которые имеет владелец законный. Здесь нужно напомнить, что любое расширение владельческой защиты может использоваться и собственником. Соответственно, теперь собственник может продолжать виндикационный иск и после того, как будет обнаружена недействительность сделки, по которой он приобрел вещь. Он может после этого ссылаться на свою добросовестность и иные реквизиты п. 1 ст. 234 ГК.
Наиболее важным, на наш взгляд, положением Постановления является закрепленная в п. 43 ответственность продавца за продажу чужой вещи. Хотя есть вероятность, что толкование этой рекомендации вызовет споры из-за известных теоретических разногласий относительно продажи чужого, я все же исхожу из того, что имеется возможность примирить эти разногласия на разделении недействительности сделки о продаже чужой вещи и отдельной независимой (абстрактной) ответственности продавца за нарушение данного им обещания, что вещь принадлежит ему, а не третьим лицам. Если такое толкование (или его варианты) будет принято, то наш правопорядок, несомненно, перейдет в иное качество. Опасность, подстерегающая любого инвестора при покупке «отравленных» активов, может быть снята путем страхования, поручительства и тому подобных форм хеджирования рисков, которые сегодня являются неустранимыми.
Данное Постановление Пленумов является важной вехой в развитии отечественной цивилистической доктрины и практики. Его важнейшим положением можно считать окончательное решение дискуссионного вопроса о защите добросовестного приобретателя. Ранее на практике преобладала тенденция связывать приобретение добросовестным возмездным приобретателем права собственности с моментом вынесения судебного решения об отказе в удовлетворении виндикационного иска прежнего собственника. Такая конструкция вступала в вопиющее противоречие с нормой абз. 2 п. 2 ст. 223 ГК РФ. Теперь в полном соответствии с законом признается сделочная природа приобретения права собственности добросовестным приобретателем от неуправомоченного отчуждателя. Именно поэтому появление нормы абз. 2 п. 2 ст. 223 ГК РФ не сопровождалось внесением изменений в Закон «О регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». Регистрационная запись вносится на основании действительной сделки. По этой причине в Постановлении специально упоминается о том, что сделка между неуправомоченным отчуждателем и добросовестным приобретателем должна соответствовать всем условиям действительности сделок, за исключением отсутствия у отчуждателя распорядительной власти. Этот единственный порок сделки «исцеляется» добросовестностью приобретателя при наличии иных элементов сложного юридического состава, предусмотренного ст. 302 ГК РФ. Естественным следствием такого подхода является тезис о том, что виндикация невозможна не только у добросовестного возмездного приобретателя, но и у лица, которое впоследствии приобрело у него спорный объект безвозмездно. Если добросовестный приобретатель становится собственником в момент состоявшегося приобретения от неуправомоченного отчуждателя, то он передает последующему приобретателю уже имеющееся у него самого право собственности. С другой стороны, в законе специально указывается на приобретение добросовестным приобретателем права собственности только на недвижимость. Предлагаемое в Постановлении использование аналогии закона для распространения действия нормы абз. 2 п. 2 ст. 223 ГК РФ на движимые вещи скорее всего столкнется с тем возражением, что способы приобретения права собственности и иных вещных прав должны устанавливаться законом, а законодатель, очевидно, не пожелал уравнять в этом отношении положение добросовестных приобретателей движимых и недвижимых вещей.
Принципиально новыми можно назвать положения по вопросам, возникающим при разрешении споров, связанных с самовольной постройкой. Согласно п. 26 Постановления отсутствие разрешения на строительство само по себе не может являться основанием для отказа в иске о признании права собственности на самовольную постройку. Суды обязаны в таких случаях выяснять, принимало ли лицо, осуществившее постройку, надлежащие меры к легализации, получению разрешения на строительство, а также правомерна ли ему было отказано в их получении соответствующими органами и не нарушает ли наличие на участке самовольного строения интересы третьих лиц.
Разъяснению подверглись вопросы применения норм ГК РФ об истребовании имущества из чужого незаконного владения, отдельных положений ст. 234, 301—302 ГК РФ, а также норм, регламентирующих правоотношения в сфере приобретательной давности.
Совместное Постановление устанавливает единство практики применения норм Гражданского кодекса РФ арбитражными судами и судами общей юрисдикции.
Анализ содержания совместного Постановления Пленумов Верховного и Высшего Арбитражного судов РФ позволяет выделить в числе прочих ряд важнейших процессуальных моментов, которые нашли принципиальное решение.
Достаточно давно, практически начиная с появления нормы ст. 2 Федерального закона № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» , допускающей возможность оспаривания зарегистрированного права, в судебной практике возникли вопросы выбора способа защиты и процессуальной формы его реализации. В суды заинтересованные лица обращались и с исками, и с заявлениями в порядке главы 24 АПК РФ, в качестве ответчиков (или заинтересованных лиц) привлекались и собственно носители зарегистрированного права, и органы государственной регистрации, и органы государственной власти и местного самоуправления. По этим вопросам велись дискуссии в научной сфере и при решении споров.
Постановление поставило точку — причем абсолютно обоснованную и выверенную — в этих спорах: оспаривание зарегистрированного права собственности (либо иного вещного права) на недвижимое имущество есть спор о праве гражданском (праве на имущество), характером этого права определяется выбор заинтересованным лицом способа защиты и процессуальной формы (раздел «Споры о правах на недвижимое имущество», п. 52—59).
В частности, в Постановлении при необходимости оспаривания зарегистрированного права заинтересованным лицам предлагается выбирать только вещно-правовые способы защиты: иски о признании права собственности (п. 58), об истребовании имущества, о возврате имущества в качестве последствий недействительности сделки (п. 52). Процессуальной формой реализации такого способа защиты может быть только иск, соответственно спор о праве может быть решен только в рамках искового производства (п. 52).
В связи с этим в Постановлении сделан еще один крайне важный — и не только для споров о защите прав на недвижимое имущество — вывод о невозможности разрешения спора о праве гражданском при рассмотрении дела в порядке производства по делам, возникающим из публичных правоотношений (п. 56).
Таким образом, лицо, чьи права нарушены фактом государственной регистрации за другим лицом права на недвижимое имущество или его обременений, собираясь оспаривать регистрацию, должно оформить свои требования только в виде искового заявления; в качестве ответчика привлечь только то лицо, право на имущество которого оспаривается (проще говоря, юридического собственника имущества), но никак не орган государственной регистрации; в числе исковых требований указать признание права собственности (или иного права).
В отношении последнего условия оспаривания права необходимо пояснить следующее: хотя в Постановлении названы разные способы защиты — и признание права собственности и виндикация, и признание сделки недействительной, и применение последствий ее недействительности, и признание права или обременения отсутствующим, в основе всех этих исков лежит спор о праве (как правило, вещном праве на имущество), без разрешения которого невозможны ни возврат имущества, ни исключение записи из Единого государственного реестра прав, ни внесение новых записей в него. Именно поэтому требование о признании за истцом права на имущество должно быть обязательным элементом исковых требований в большинстве случаев.
Что касается предъявления требований непосредственно к государственному регистратору, Постановление исключило его из числа ответчиков: такой государственный орган не может быть участником правоотношений, возникающих при оспаривании права, зарегистрированного им. Собственно, поэтому исключена в порядке искового производства возможность предъявления иска с таким предметом, как «прошу признать запись в ЕГРП о регистрации права собственности на имущество незаконной, недействительной, исключить (аннулировать) эту запись»». Ответчиком по такому иску должен быть государственный регистратор, который, как уже сказано выше, не является участником вещно-правовых отношений.
К государственному регистратору могут быть заявлены подобные требования как раз в порядке, установленном главами 24 и 25 АПК РФ и ГПК РФ соответственно, только если спор о праве на имущество отсутствует. Естественно, что основанием такого требования будет являться не признание права заявителя на имущество, а нарушения, допущенные регистратором.