В Западной Европе развитие регионализма также привело к разработке концепции «Европы регионов». Наиболее распространенными стали три видения «Европы регионов».
- Радикальная интерпретация «Европы регионов» заключается в идее отмирания национального государства за ненужностью и формирования единой Европы двух уровней — регионального и наднационального. Согласно мнению сторонником этой точки зрения, национальное государство не выполняет более никаких полезных функций, так как оно слишком удалено от конкретного человека и не может учитывать его нужды; с другой стороны, оно слишком слабо для того, чтобы играть активную роль на международной арене.
- «Европа регионов» в смысле расширения межрегионального сотрудничества, поскольку границы национальных государств мешают развитию так называемых «естественных» регионов. Сторонники этого «видения» настаивают на создании еврорегионов».
- «Европа регионов» как трехуровневая Европа (наднациональная, национальная и региональная).
Подобные тенденции определяют и приоритеты развития современной внешней политики и факторов внешнего влияния на развитие стратегического партнерства РФ и ЕС. Одним из факторов внешнего влияния определяется конфликт интересов, в частности, основанный на региональном конфликте.
В частности, Украинский конфликт достаточно быстро переливается фактически в двустороннее противодействие, а затем и противостояние многосторонне в котором бывшие партнеры достаточно динамично начинают разрывать уже налаженные связи и противопоставлять свои интересы друг другу. Об этом свидетельствует и развернувшаяся мощная пропаганда, которая перерастает в психологическую и информационную войну с задействованием всех доступных средств.
Информационная война в целом становится одним из наиболее весомых внешних факторов валяния в связи с тем, что современные средства массовой коммуникации дают для этого самые широкие возможности.
Успешность политики использования пропаганды, как составляющей влияния на развитие стратегического партнерства разных страны была доказана еще в период Югославского кризиса, весьма показательно была продемонстрирована в период паники в США после событий 11 сентября, совершенствовалась в период Грузино-Осетинского конфликта и на современном этапе весьма успешно продолжает применяться всеми сторонами в конфликте в Украине.
Подобная практика связана с тем, современный мир основывается на стремлении к установлению единого пространства для общения, чему в немалой степени способствуют процессы глобализации, сказывающиеся и на установлении единых социально – культурных мировоззрений.
Как отмечает Д.В. Иванов: Информация служит обоснованием/оправданием действий. Поэтому она столь необходима современному человеку, ценна для него, воздействует на него. Поэтому в современном обществе информация — это идол. В традиционном обществе, построенном на религиозном оправдании деяния, и даже в обществе модернизирующемся, построенном на идеологических оправданиях деятельности, информация никак не могла претендовать на ту роль, что играет теперь. Только как коммуникация, а не как знание или предмет, информация способна вызывать новые операции. Люди действуют, используя информацию, а коммуникационные потоки не только не поглощаются как ресурс деятельности, подобно сырьевым или энергетическим ресурсам, а напротив умножаются и ускоряются. Это происходит потому, что информация не столько ресурс, сколько стимул (мотив) деятельности».
В связи с усиливающимися процессами глобализации результате начинает отмирать традиционная система ценностей, в том числе и привычные ориентиры политического мироустройства.
В определении приоритетов внешней политики ЕС играет НАТО. В определенной степени активно подключается и ООН. Международные организации имеют собственные интересы фактически в любом региональном конфликте. В частности в разворачивающейся конфликтной ситуации в Югославии, приоритетом являлась возможность построения на месте Югославии новых государственных образований в выгодном странам Европы формате. Принимая участие в умиротворении конфликтной ситуации, члены международных организаций рассчитывали и на некоторые права, в частности на право диктовать собственные условия в политике построения Европы после окончания «холодной войны».
При этом, регулирование внешнеполитических тенденций с использованием защиты войск НАТО ставит перед странами ЕС определенные группы проблем. Например, если представители вооруженных сил НАТО совершат преступление в принимающем государстве, они подлежат судебному процессу и мерам, которые принимаются против них, исключительно со стороны государства, которое их отправляет в миссию НАТО. Иными словами, нарушение внутреннего законодательства страны со стороны иностранного гражданина, который выполняет должность в рамках СОФА, регулируется законодательством иного государства. При этом пострадавшая сторона не имеет никаких прав требовать юридическое, денежное или иное возмещение за физический или моральный ущерб, нанесенный на ее территории или в отношении ее гражданина. Таким образом, СОФА de facto имеет преимущество по отношению к законам государства присутствия.
В результате для стран, на территории которых располагаются войска НАТО, процесс в значительной мере осложняется и возникновением внутриполитической нестабильности. В результате возникает вопрос о необходимости преодоления кризиса военным путем. И не всегда государства в рамках международной организации могут договориться о выгодном решении вопроса для всех сторон. В частности, в уже упоминавшемся кризисе, НАТО, ОБСЕ и ЕС смогли договориться о координации своих действий и заняли двойственную позицию в отношении путей преодоления кризиса. С одной стороны, они не отказывали станам в праве на военное решение проблемы, а с другой — настаивали на политическом решении кризиса, то есть мирном урегулировании и применении тактики переговоров.
Внешней проблемой для ЕС также представляется и страны, претендующие на вступление в интеграцию, однако, пи этом, по разным критериям не соответствующие. Их отношения выстраиваются весьма проблематично. Не менее проблематичными также представляются и отношения со странами, которые не являются лидирующими в Совете Европы и имеют серьезные экономические проблемы.
Ситуация в области двусторонних отношений начинает изменяться только в последние годы в связи с окончательно устоявшейся системой мирного взаимодействия на европейском пространстве.
Необходимость установления не только политических, но и экономических связей подтолкнула ЕС к рассмотрению возможности если не активного сотрудничества, то, в определенной мере, взаимовыгодных отношений со странами СНГ.
Распад СССР приводит бывшие социалистические страны к необходимости восстановления экономики, прихода к системе конструктивных взаимоотношений со странами ЕС. В результате с одной стороны, страны Восточной Европы осуществляют преобразование экономической, политической и правовой систем, стремясь выполнить условия для интеграции в евроатлантические структуры. С другой, они все еще преодолевают прямые и косвенные последствия пребывания социалистическом лагере с плановой экономикой. Последовавшие же после распада СССР этнополитические конфликты 90-х гг. не только унесли тысячи жизней, сделал беженцами сотни тысяч людей, опустошили целые районы страны, но и остановили процесс политического развития, в том числе и структуру международных отношений.
Решению же ряда проблем не смогли способствовать не только ЕС, но также и ООН. В частности:
Во-первых, согласно резолюции ООН, все беженцы должны были возвратиться на прежнее место жительства, а местные власти обязаны вернуть им их дома и вещи. Однако ее выполнение даже гипотетически невозможно. Многие дома были разрушены, а те, что уцелели, заняты.
Во-вторых, только по оценкам Всемирного банка, около полумиллиона жителей находилось за чертой бедности, из них только около 90 тысяч получают помощь от государства. Среди представителей жителей стран бывшего соцлагеря наблюдался высокий уровень безработицы. Кроме того, лица, ранее проживавшие в муниципальных домах, не рассматривались как собственники соответствующего жилья.
В результате проблемы развития связей с соседними государствами Восточной Европы и членами-государствами Восточной Европы в ЕС определяют для Союза дополнительные группы проблем, которые усугубляются также влиянием со стороны НАТО, в частности, противоречивой политикой вступления в НАТО стран-членов ЕС, которые тем самым разрушают стратегическое партнерство с РФ. Однако, существующая система вступления в НАТО в определенной мере также тормозит процесс, тем не менее деля для России возможность сохранять свои позиции временным явлением.
В частности, План действий по подготовке к членству в НАТО (ПДПЧ) предполагает, что государства-претенденты должны продемонстрировать:
— наличие функционирующей демократической политической системы и рыночной экономики; уважительное отношение к лицам, принадлежащим к национальным меньшинствам, в соответствии с нормами ОБСЕ;
— урегулирование всех неразрешенных споров с соседними государствами и приверженность мирному урегулированию споров вообще;
— способность и готовность вносить свой военный вклад в Североатлантический союз и достигать оперативной совместимости с силами других государств-членов НАТО;
— надлежащее функционирование военно-гражданских отношений в соответствии с демократическими нормами.
Выполнение данных требований может занимать длительный период времени.
Для России важным фактором внешней составляющей препятствия на современном этапе также представляется развитие экономического сотрудничества, которое в условии вступления в ВТО и развития политики санкций определяется все более проблематичным.
В частности, важнейшим фактором интеграционных процессов являются глубокие сдвиги в международном территориальном разделении труда, которые характеризуются специализацией отдельных стран в рамках мирового хозяйства на производстве определенной продукции и услуг. Происходит обособление отдельных видов человеческой деятельности. Основными формами международных экономических отношений является международная торговля, международное перемещение капитала и международная региональная интеграция. Они тесно связаны между собой и воздействуют друг на друга и одна форма создает дополнительные стимулы для другой.
Однако, исходным и центральным моментом мирохозяйственных связей выступала и выступает международная торговля.
Нынешняя мировая экономика ориентирована не на конфронтацию, а на международное экономическое сотрудничество. Глобализация предполагает международное разделение труда, быстрое распространение новшеств, мировую торговлю и др. Происходит невиданная интернациональзация международных рынков, товаров и услуг.
В настоящее время на мировые экономические отношения решающее воздействие оказывают множество факторов. Речь идет о научно – техническом прогрессе и быстром распространении новых технологий. Происходит резкое изменение в соотношении темпов роста мирового производства и внешней торговли в пользу последней. Увеличился экспорт капитала, меняются его формы и географические направления. Мирохозяйственные связи приобретают качественно новые черты, связанные с развитием международно – технического сотрудничества.
Основным внешним признаком существования мирового хозяйства является международная торговля. Это важнейшее направление внешнеэкономической политики, цели которой вытекают из общих задач страны.
Современная международная торговля обусловлена деятельностью международных организаций, в частности Всемирной Торговой Организации (ВТО).
Однако, не смотря на факт вступления в ВТО ослабленный Российский рынок, который еще только зарождался и фактически приспосабливался к новым для него условиям рыночной экономики просто не был готов к полноценному вступлению в ВТО. Российская экономика в период 1991-1999 годов, характеризовалась тем, что в ней сформировались собственные мощные корпорации, которые были способны к конкуренции на внутреннем рынке, но в конкуренции с крупными производителями Запада они бы находились в исключительном проигрыше. Подобная же позиция складывалась и в странах СНГ.
Стабилизировавшиеся цены на энергоресурсы сопровождались и ростом глобальной экономики, что обусловило рост спекуляций. Значительную роль в данном процессе имел нестабильный курс доллара, по — прежнему остававшийся мировой валютой. В купе с этим экономический кризис принимает затяжной характер, что вызывает падение доходов населения повсеместно.
На этапе вступление РФ в ВТО стало весьма актуальным и приоритетным на уровне не только экономических, но и внешнеполитических отношений. При всем этом, многие экономисты и политики продолжают заниматься тщательным взвешиванием аспектов положительных и отрицательных моментов вступления в ВТО, сравнением выгод и потерь.
Фактически же, наиболее разрушительным фактором внешнего влияния стратегического партнерства РФ и ЕС оказалась международная политическая и экономическая нестабильность, которая ведет мировое сообщество противостоянию на уровнем международных организацию и развитию тенденции двусторонних отношений тогда, как практика сосуществования в рамках именно международных организаций и партнерства крупных политических образований показала себя наиболее эффективной для сохранения стабильности ведущих мировых держав.
2.3. Внутренние факторы влияния на развитие стратегического партнерства РФ и ЕС
Внутренние факторы определяются не менее значимой составляющей развития стратегического партнерства, чем внешние в связи с тем, что во многом именно внутренние факторы определяют приоритеты развития партнерских отношений. Для ЕС и РФ подобные приоритеты, как было выявлено в результате анализа политики внутренней безопасности, во многом сходны, что определяет приоритеты взаимодействия.
Одним из ведущих приоритетов определяется социальная и политическая стабильность. Социальная и политическая стабильность обеспечивается и на уровне стратегий ее внутри и внешнеполитического развития.
Как отмечает М.А. Хрусталев: «Понятие «стабильность» и «устойчивость» зачастую не только в публицистических сочинениях, но и в научной литературе используются в качестве синонимов, то следует развести термины, их обозначающие. Под стабильностью в контексте настоящей статьи понимается способность государственно-организованного общества подавлять внутренние деструктивные воздействия, а под устойчивостью – отражать внешние. Как правило, между ними существует положительная корреляция, однако иногда данная закономерность нарушается. В рамках данной диады доминантой является стабильность. Ключевым аспектом оценки внутреннего состояния государства является определение степени его стабильности. Если она не высока, да к тому же обнаруживает тенденцию к еще большему падению, то налицо реальная угроза политической дезорганизации и даже гражданской войны, которая может привести к распаду или полураспаду государства. Все это влияет на мировую политическую ситуацию, хотя, естественно, по-разному».
Нестабильность обусловливает наличие возможности возникновения и распада на уровне общества, а также на уровне государства.
Распад государства – это в сущности партиация, то есть разделение на несколько частей ранее единого целого, а полураспад – это, как правило, сепарация, отделение от целого какой-то его части. Классический пример партиации – судьба Югославии, а сепарации – образование Бангладеш. Тенденция к сепарации, как правило, на этнической основе, наблюдается в большинстве стран мира, что позволяет квалифицировать ее как одну из наиболее серьезных мировых политических проблем. Есть основания полагать, что, несмотря на успехи глобализации, она останется таковой и в обозримом будущем. Распад или полураспад государства – это все же экстремальные результаты развития процесса внутриполитической дестабилизации, наступающие, когда утрата стабильности достигает предела и становится необратимой. Однако в подавляющем большинстве случаев результатом дестабилизации является смена правящей политической элиты или политического режима при сохранении целостности государства. Естественно, для этого требуется блокировать дальнейшее развитие процесса дестабилизации на определенной отметке.
Вероятность дестабилизации возрастает по мере обострения политической борьбы. Чем она ожесточенней, тем вероятнее углубление дестабилизации – и наоборот. В принципе, критерием ожесточенности является степень использования участниками насилия (в конечном счете вооруженного). Однако следует учитывать, что политическая борьба достаточно вариативна в силу специфических особенностей каждого конкретного государственно-организованного общества. Одним из факторов дестабилизации, в том числе актуальных и для России, является национальный вопрос, которые сопутствует возникновению национальной нестабильности. Для ЕС национальный вопрос не менее актуален в свете не просто многонационального и многоконфессионального государства, но также и в свете наличия в содружестве множества стран, каждая из которых имеет собственные внутриполитические приоритеты и традиции.
Межнациональные конфликты достаточно часто перетекают в конфликты иного рода, и также часто становятся поводом для достижения интересов экономического и политического характера, как во внутренней, так и внешней политике. Изучением данного явления занимался целый ряд политологов.
В частности, В. А. Тишков, рассматривавший межнациональные конфликты на постсоветском пространстве, отметил, что разное понимание феномена этничности позволяет по-разному интерпретировать этнические конфликты. В силу полиэтнического состава населения бывшего СССР и нынешних новых государств, любой внутренний конфликт приобретает национальную окраску. Поэтому грань между социальными, политическими и межнациональными конфликтами трудно определима. Например, национальные движения, выступавшие за независимость в Прибалтике, трактовались и в СССР, и за рубежом как один из видов межнациональных конфликтов; но здесь присутствовал больше фактор политический, т. е. стремление одной национальной группы обрести государственность. Национальный фактор присутствовал и в борьбе национальных движений за суверенитет, независимость автономий в России (Татарстан, Чечня).
В связи с этим, подавляющая часть межнациональных конфликтов в современном мире по большей части только маскируется под конфликты наций, в реальности используя фактор противостояния наций, как прикрытие и обоснование своих экономических и политических интересов. Фактически, рано или поздно любой межнациональный конфликт теряет свои исключительно национальные черты перерастая в конфликт социально – политический.
В качестве примера прикрытия политических целей национальными интересами также возможно привести конфликты в старинах Прибалтики, в том числе Латвии и Эстонии, руководство которых пытается искусственно создать мононациональное государство, вытеснив с территории этнических русских. Таким образом, данные страны пытаются окончательно отделиться от соседа – России. Причины стремления к подобному разрыву носят, прежде всего, политический подтекст а национальный аспект носит лишь вспомогательную роль, но именно выдвигается, как приоритетный. Развитие стратегического партнерства с ЕС в связи с этим представляется явно проблематичным так, как часть стран Балканского региона выражает явный к тому протест и противодействие.
Для России данная тенденция становится угрожающим фактором в геополитическом плане в связи с тем, что устранение Латвией и Эстонией ее, как союзника, отодвинет Россию от балтийских портов. В связи с этим противостояние межнационального характера усиливается политикой стран в направлении подавления и протеста против подавления интересов русского населения. При этом, необходимо отметить, что не только прибалтийские государства так болезненно относятся к наличию на своей территории русскоязычного населения. Сам по себе русский язык воспринимается, как символ длительного притеснения и угнетения исконных народов на территории Узбекистана, Казахстана, Армении и т. д.
Показательным примером прикрытия политических интересов национальными стал грузино – осетинский конфликт.
Конфликтные отношения между двумя народностями возникают еще в период СССР. Основной причиной возникновения конфликтных отношений стало стремление за преобладание и контроль над территорией. В результате с падением СССР конфликт вылился в военный действия и фактически был подавлен искусственно Россией.
Однако, национальные противоречия не исчезли. Тем не менее, фактической причиной начала военных действия в 2008 году послужили не они, а стремление властей Грузии установить контроль над территорией Южной Осетии, которая по мнению Грузии принадлежала ей по праву а осетины считались восставшими отщепенцами. Серьезным фактором становятся личные амбиции президента Грузии М. Саакашвили и его стремление получить поддержку у США, решив проблему радикальным путем. Национальная составляющая стала фактическим прикрытием конфликта. При этом также нужно отметить, что грузино-абхазский и грузино-осетинский конфликты изначально развивались как политико-правовые (статусные) споры.
Фактически, на постсоветском пространстве территориальные споры становятся достаточно частой причиной возникновения межнациональных столкновений. В данном контексте возможно выделить три основных типа вооруженных конфликтов, происходивших под прикрытием межнациональных, типичных для постсоветского пространства:
а) конфликты, вызванные стремлением национальных меньшинств реализовать свое право на самоопределение;
6) конфликты, вызванные разделением бывшего союзного наследства;
в) конфликты, имеющие форму гражданской войны.
Наряду с межнациональным и геополитическим фактором, очень важным является фактор экономический. Примером тому может служить критическое положение, сложившееся в российской экономике. Здесь суть социальных конфликтов, с одной стороны, состоит в борьбе между теми слоями общества, чьи интересы выражают прогрессивные потребности развития производительных сил, и, с другой — различными консервативными, отчасти коррумпированными элементами.
Помимо этого межнациональные конфликты могут становиться базовой основой для разворачивания борьбы за иные интересы, идущие параллельно с интересами наций. Так же национальный фактор может быть использовать в качестве удачного прикрытия достижения интересов иного характера. Насколько успешно политический конфликт завуалирован под национальный обусловливается процентом нацеленности его на решение именно проблем наций.
Межнациональные конфликты различаются также по целям, декларируемым противоборствующими сторонами. Выделяются статусные (этнополитические) и этнотерриториальные. Первая группа конфликтов возникает из-за стремления национальной группы (автономии, республики) повысить свой статус или добиться сецессии, реализовав право на самоопределение. Этнотерриториальные конфликты предполагают борьбу за ту или иную территорию, защиту «своей земли». Данные аспекты характеризуют конфликт, как межнациональный в большей степени соответствия интересам нации. В частности, для Кавказского региона России характерно то, что статусные и этнотерриториальные конфликты практически всегда совпадают. Важной особенностью Кавказского региона является также преобладание межнациональных конфликтов над межконфессиональными. Подобный феномен объясняется несколькими причинами:
— государственные образования Юга Кавказа и северокавказские республики в составе РФ в течение 70 лет входили в состав советского государства, с одной стороны, проводившего политику государственного атеизма, а, с другой, способствовавшего правовой институционализации этничности. Религиозность запрещалась, в то время как национальность культивировалась;
— ислам и православие в регионе имеют существенные особенности. Кавказское православие и кавказский ислам являются феноменами, весьма отличающимися от принятых стандартов;
— национальная консолидация на Кавказе развита сильнее, чем конфессиональная. Более того, между различными направлениями ислама на Кавказе (суфизм) существуют серьезные и подчас непримиримые противоречия.
В связи с этим в рамках одного государства конфликт имеет больше возможностей сохранить черты и выразить себя, как межнациональный. Однако данная позиция будет стремиться к сохранению в том случае, если нация не является притесняемой. В случае его реального притеснения в развертывании конфликта могут наблюдаться тенденции к снижению этнической активности, перетекаю его в формы агрессивного сопротивления, в том числе формирования террористических организаций. Фактически, чем более лояльно государство настроено к проявлению национального самосознания, тем оно более конструктивно выражается. Однако, в данном же контексте возможны и деструктивные проявления, выраженные в фактическом насаждении собственных основ мировоззрения одной из наций путем чрезмерной толерантности и терпимости. Манипулирование национальной группой своим положением меньшинства при позиции толерантности большинства способствует укреплению национальных интересов даже незначительной по численности национальной группы. В качестве примера возможно привести политику в РФ по отношению к коренным народам севера, численность которых стремительно уменьшается. Имея достаточное количество льгот и послаблений данные народности не выражают устремления к конфликтности открыто, однако выражают свою настороженность в отношениях с русским населением, манипулируя чувством вины за свое исчезновение, как нации.
Таким образом, конфликты в ЕС и современной России являются одним из основных факторов политической, а соответственно и социальной нестабильности, которая определяет приоритеты сотрудничества РФ и ЕС и определение направлений стратегического партнерства для решения групп актуальных проблем. При этом, особенно проблематичным представляется то, что исключительно межнациональное противостояние выражается чаще всего в конфликтах скрытого характера, не проявляющихся в открытых формах противостояния. Неприятие, отвержение элементов и форм культуры наций так или иначе проявляется у любого представителя человечества в современном мире. Однако, если в одних случаях это выражается открыто и даже агрессивно, в других верх берет толерантное отношение к элементам иной культуры.
Для ЕС данное направление определится развитие направлений толерантности, которая, тем не менее, не всегда дает высокие результаты а в определенных случаях и усугубляет проблему, способствуя углублению кризиса. Для РФ данная проблема в определенной степени решается высоким уровнем национализации областей, однако, тем не менее, также представляется ведущей и ставится в качестве одного из факторов сотрудничества с ЕС для определения оптимальных путей выхода.
Одним из ведущих внутренних факторов развития стратегического партнерства между РФ и ЕС также представляются миграционные процессы и решение групп актуальных социо-культурных проблем в глобальном пространстве. Фактическое устранение политических границ европейского пространства ведет к тому, что происходит перестройка европейского пространства, а нацеленность на миграцию и привлечение мигрантов ведет развитые страны к демографической катастрофе. Для России данный фактор рамках СНГ имеет сходный характер.
На современном этапе развития средний показатель прироста населения составляет 1,5, тогда как для сохранения текущей численности населения требуется уровень как минимум 2,1. Как указывают демографы, это не просто нулевой прирост населения (НПН), это уже нулевое население (НН). К 2050 г., при сохранении текущего уровня рождаемости и без учёта иммиграции, оно будет насчитывать 600 млн. Европа потеряет к этому времени столько жителей, сколько населяет Германию, Польшу, Данию, Норвегию, Швецию и Финляндию вместе взятые. Особенно серьёзная ситуация в Германии, где к 2050 г. население может сократиться с 82 до 59 млн. человек. Соответственно, меняется и возрастная структура населения. С 2003 по 2011 г. произошло значительное ускорение старения населения. Через 40 лет число детей до 15 лет сократится на 40%, а треть населения будут составлять люди старше 60 лет (в наиболее развитых странах каждому десятому будет за 80). Соотношение молодых людей и людей среднего возраста к пожилым будет 2:1.
Одновременно с этим в развитые страны наблюдается приток мигрантов, особенно мусульман, которые привносят дополнительные проблемы и создают дополнительную нагрузку на экономику. Среди них наблюдается очень высокий уровень безработицы, причем безработицы, как целенаправленного поведения и высокий уровень рождаемости. Мигранты – мусульмане предпочитают не работать официально и получать пособия, в том числе и достаточно высокие пособия на детей, при этом не пополняя бюджет за счет налогов. В результате на коренное работающее население ложится дополнительная нагрузка, которая ведет к снижению уровня благосостояния так, как только подоходный налог в ряде стран доходит до 50-60%.
В целом, в экономически развитых странах темпы роста народонаселения сокращаются, его прирост осуществляется в последние годы лишь за счет снижения смертности и роста продолжительности жизни. По сути дела, падение рождаемости в этих странах до уровня значительно ниже того, который обеспечивает простое воспроизводство (простую смену поколений) людей, привел их к демографическому кризису (по данным демографов лишь иммиграция спасает Германию, Данию, Швецию и Австрию от депопуляции).
Для стран Европы проблемы прироста населения на современном этапе во многом связаны со стремлением к решению проблем, связанным с процессами интеграции, в том числе интеграции мигрантов. Однако, решение проблем мигрантов является не одним из приоритетных ориентиров современной европейской демографической политики. На приоритетные позиции выходит проблема гендера и установления гендерного равенства, как модели обеспечения социальной стабильности, обусловливающей возможности стабилизации и устранения демографического кризиса. Во многом демографический кризис и снижение рождаемости связывают с тем, что гендерное неравенство не дает женщине делать оптимальный выбор между самореализацией и рождением детей. Рождение детей сильно ограничивает женщину в том, чтобы продолжать процесс самореализации и в результате множество женщин не имеет возможности успешно совмещать работу и карьеру, ограничиваясь рождением 1-2 детей или вовсе отказываясь от рождения детей.
Одной из серьезных проблем демографического характера на уровне развитых стран является проблема сохранения национальной идентичности и устранения межнациональной конфликтности.
На современном этапе развития, особенно вследствие проблем экономического характера, проблема национальной идентичности в контексте транснациональной модели остается одной из наиболее проблемных. С одной стороны, национальный вопрос был решен при сохранении возможностей в развитых странах употребления национального языка, культуры особенностей ментальной структуры. Но с другой стороны, политическая структура серьезно затрагивает и ограничивает политическую, экономическую и культурную идентичность. Серьезной проблемой так же является активные процесс миграции, а соответственно смешивания представителей различных национальностей и снижения численности представителей отдельных наций. В частности, процесс ассимиляции европейского населения по некоторым, не самым оптимистичным прогнозам, происходит угрожающе быстрыми темпами.
В результате процесса объединения начинаются процессы активной трудовой миграции, которая привела к проблеме не только снижения численности «чистых» наций, но также и к проблеме в сфере образования и социального обеспечения, которые являются в развитых странах составляющими демографической политики. Данные группы проблем особенно актуальны для современной России, которая в определенной степени пытается ориентироваться на европейский опыт в определении и решении групп проблем в том числе в рамках развития взаимодействия и обмена опытом.
В целом же, демографические проблемы ЕС и РФ сходны и связаны не с нехваткой населения, а со снижением численности коренного населения и постепенной потерей национальной идентичности.
Развитым странам на уровне правительственных организаций все больше внимания необходимо уделять улучшению демографической ситуации в ориентированности на стабилизацию числа рождений коренным населением Европы, что во многом связано с развитием и реализацией направления внедрения гендерных программ. Россия же делает акцент на пропаганду и материальное стимулирование.
Проблемы демографического характера способствуют и возникновения факторов развития стратегического сотрудничества ЕС и РФ в направлении обеспечения внутренней безопасности. Одним из таких приоритетов определяется борьба с организованной преступностью.
Одной из главных составных частей стратегии партнерства представляется распространение со стороны ЕС на РФ «политика добрососедства», которая подкрепляется рядом программных документов, получившей официальное название «Европейской политики соседства» (European Neighbourhood Policy). Принципы данной политики ориентированы на то, чтобы способствовать повышению эффективности не просто борьбы с преступностью на территории отдельных государств, но и активно препятствовать проникновению их на территории сопредельных стран.
В целом, как представляется возможным отметить, внутренние и внешние факторы влияют на развитие стратегического партнерства РФ и ЕС в совокупности и определяются исходя из значимости групп проблем для обеих сторон в поисках выхода оптимальных стратегий сотрудничества.