Страницы: 1 2
Реализация оценочной лексики в публицистическом дискурсе
2.1. Лингвостилистические особенности газетно-публицистических текстов
Периодическая печать, как и другие СМИ, имеет своего адресата — массового читателя. Информационно-аналитические статьи, заметки, репортажи, очерки – все это рассчитано на широкий круг людей. Отсюда и характерные особенности стиля газет и журналов: лаконизм изложения при информативной насыщенности; отбор языковых средств с установкой на доходчивость; актуальность информации, т.к. ежедневные издания должны оперативно откликаться на события.
В качестве базового компонента языка СМИ рассматривается язык газеты. И это вполне закономерно: именно газета является старейшим средством массовой информации, в котором складывались и формировались основные стилистические приемы и средства, характерные для языка массовой коммуникации. Кроме того, газетные тексты представляют собой наиболее доступный и удобный с точки зрения лингвистического описания материал, т.к. не требуют предварительной записи и последующей расшифровки, как радио- и видеоматериалы.
В российской лингвистической традиции словосочетание «язык газеты» обозначает не только совокупность текстов, функционирующих в данной сфере человеческого общения, но и указывает на определенные лингвостилистические особенности газетных текстов. При этом термин «язык газеты» часто соседствует с термином «газетно-публицистический стиль», который широко употребляется при рассмотрении газетных текстов с точки зрения общей системы функционально-стилистической дифференциации речи.
Заметим, что газетная публицистика, посвященная актуальным общественно-политическим вопросам, касается не воображаемых обстоятельств, а реальности, следовательно, автор-публицист несет ответственность за последствия своей речевой деятельности, которая, будучи одной из форм социального взаимодействия, нередко носит конфликтный характер, что может в некоторых случаях требовать судебного разбирательства.
Cтиль массовой коммуникации, как уже отмечалось, является одним из самых открытых в системе функциональных стилей русского языка. Он открыт для элементов официально-делового и научного стилей, в нем находят применение разговорные способы выражения и используются художественные средства. Но главной особенностью данного стиля является, как было отмечено В. Г. Костомаровым [Костомаров 2016: 196], чередование в нем экспрессии и стандарта, обусловленное функцией воздействия на адресата и функцией сообщения. Как известно, в зависимости от преобладания либо экспрессии, либо стандарта в текстах массовой информации выделяют информационный и публицистический подстили.
Информационному подстилю соответствуют информационные жанры (хроникальная заметка, информационная заметка, корреспонденция, репортаж, интервью).
К публицистическому подстилю относят аналитические жанры (аналитическая статья, рецензия, комментарий, обзор), сатирические жанры (фельетон, памфлет, сатирическая реплика), художественно- публицистические (очерк, зарисовка, полемическая статья, заметка) и рекламные жанры (наиболее открытая система, т.к. использует элементы всех жанров).
Публицистический подстиль обслуживает политико-идеологические, общественно-экономические и культурные отношения. Он имеет характерный словарь, соотносимый с базовыми темами в СМИ, среди которых можно выделить следующие: политика, экономика, жизнь социума, медицина, спорт, шоу-бизнес.
Каждая из этих тем имеет свои строевые лексемы, которые в рамках публицистического текста, порождаемого журналистом, укладываются в определенный словесный ряд. Множественность и многообразие словесных рядов делает словарный состав публицистики максимально широким и незамкнутым. «Незамкнутость» словаря публицистики определяется прежде всего экстралингвистическими факторами, главным из которых является, как уже было отмечено, разнообразие тем (экономических, политических, социальных и т.п.), попадающих в фокус журналистского внимания.
В публицистическом подстиле формируются основные идеологемы (общественные стереотипы), которые тиражируются средствами массовой информации и затем «оседают» в массовом сознании (о них речь пойдет ниже). Наиболее частотные слова публицистического стиля становятся символами, маркерами эпохи.
Именно по ним можно судить о специфике конкретного отрезка времени. Если даже просто перечислить эти слова (например, олигарх, терроризм, дефолт, бюджет, выборы и т.п.), они создадут «публицистическую картину мира» [Солганик 2013: 289]. Эти слова являются концептуальными для публицистики. Концептуальная лексика (неоценочные ключевые слова) отражает идеологию, политику газеты, ее социальные устремления.
Как уже было сказано, стиль массовой коммуникации — один из наиболее открытых функциональных стилей русского литературного языка. «Открытости» рассматриваемого стиля, если говорить об интралингвистических факторах, способствует прежде всего образ автора-журналиста, выбирающего речевые средства для реализации конкретной творческой задачи.
От шкалы ценностей автора или издания зависит присущая публицистической речи скрытая или открытая оценочность, а оценочная лексика, которой и принадлежит ведущая роль в формировании идеологем, составляет вторую часть словаря рассматриваемого стиля.
В целом же в стиле текстов массовой коммуникации можно выделить инвариантные черты (константы), которые в том или ином виде обязательно присутствуют в любой исторический период:
– шкала ценностей,
– идеологема,
– образ автора.
– оценочность,
Рассмотрим эти константы.
Шкала ценностей [Рождественский 2017: 133] основывается на семантической оппозиции «свое»/«чужое». Эта универсалия играет решающую роль в выборе и распределении оценочных средств в текстах массовой коммуникации. С ее помощью в языке публицистики складываются оппозиции, включающие в себя слова, близкие по значению, но резко про- тивоположные по вызываемому ими «стилистическому впечатлению»: «наши» разведчики – «их» шпионы; «наша» убежденность – «их» фанатизм; «наши» партнеры, союзники – «их» сателлиты, приспешники и т.п. Такое сталкивание «своего» и «чужого» не является номинативно необходимым, это психологически обусловленное стремление отграничить «близкие денотативные сущности».
Шкала ценностей в языке публицистики представляется универсальным способом отбора и создания речевых средств для выражения авторской мировоззренческой позиции.
В публицистическом стиле наиболее ярко проявляется и такая универсалия, как идеологема. Идеологема предполагает целенаправленное воздействие со стороны адресанта (отправителя речи) на сознание адресата (получателя речи) с помощью заранее заданной идеи. Такая идея носит обобщенный характер и ориентирует массовое сознание в заданном направлении. Поскольку политические взгляды есть неизбежный элемент культуры, постольку утверждение в средствах массовой информации определенных идеологем, соотнесенных с политической установкой издания, закономерно.
Идеологемы носят личностный или социальный характер.
Личностные идеологемы складываются, например, вокруг руководителя государства, начиная с образа «царя-батюшки» и заканчивая образом президента. Подобные идеологемы укореняются в массовом сознании с помощью стереотипов, тиражируемых средствами массовой информации, например: «вождь мирового пролетариата» (о Ленине), «гениальный вождь и учитель» (о Сталине), «генеральный конструктор» (о Хрущеве), «верный ленинец» (о Брежневе), «архитектор перестройки» (о Горбачеве) и т.п. Знаки оценки данных стереотипных номинаций зависят от шкалы ценностей, принятой в каждом конкретном издании.
Социальные идеологемы отражают установки и ориентиры общества на конкретном отрезке его развития. Так, советские социально-политические стереотипы задавались лозунгами: «Мы придем к победе коммунизма», «нерушимая дружба братских народов», «бескризисная плановая экономика» и т.п.
Рождение новых идеологем продиктовано социально-психологическими установками общества на пересмотр своей истории и закрепление в массовом сознании новых ориентиров: «светлое капиталистическое будущее», «рынок с человеческим лицом» и т.п. Нет строя, который мог бы обходиться без идеологии, поэтому идеологемы представляются константами, универсалиями публицистического стиля.
Неотъемлемой чертой публицистики, ее организующим началом является образ автора-журналиста.
К исследованию образа автора впервые обратился В. В. Виноградов, на примерах художественных текстов, отмечая, что образ автора – это та цементирующая сила, которая связывает все стилевые средства в цельную словесно-художественную систему, и тот внутренний стержень, вокруг которого группируется вся стилистическая система произведения.
Несмотря на то что образ автора – категория универсальная, очень разнообразная в своих проявлениях и присущая текстам разных типов, наиболее отчетливо она проявляется только в художественных и публицистических текстах, так как публицистика близка к художественной литературе по ряду параметров языковой организации текста (прежде всего – по преобладанию эмоционально-экспрессивных структур). Причем если в языке художественной литературы образ автора принципиально не тождествен создателю художественного произведения, то в публицистике наблюдается «изоморфизм (тождественность, идентичность) творца и творимого».
Так, хороший журналист крайне редко использует в своих текстах клише и штампы, а если и использует, то подвергает их трансформации. Рассмотрим пример: «Каких-либо конкретных договоренностей в ходе визита достигнуто не было. Из не особо конкретных: Москва согласилась на предложение об отправке на учебу иракских граждан». [Шестернина 2014: 203] В данном случае журналист использует клише достигнуть конкретных договоренностей и это же самое клише, но уже «неправильно» (из-за появившегося отрицания) употребленное – не особо конкретные (договоренности). Кроме того, во втором предложении используется типичная разговорная синтаксическая конструкция с эллипсисом, т.е. опущением члена предложения, значение которого восстанавливается из контекста. В результате автору удалось создать не скучный, безликий текст, а оригинальный, способный заинтересовать читателя необычным способом изложения. Такой прием носит название языковой игры [Ильясова 2015: 89] .
Языковая игра, цель которой – привлечение внимания читателя или слушателя с помощью языковой шутки, юмора, остроты, заняла ведущее положение в публицистике. Она высвобождает огромные экспрессивные возможности, заложенные в языке, и именно поэтому ее так охотно используют средства массовой информации.
В основу языковой игры кладутся различные лингвистические явления. Так, с помощью омонимов создаются каламбуры: «Пьянству бой или герл». Широко используются окказионализмы, в том числе графические: «American бой» (о войне в Ираке). Парономазия также популярный элемент языковой игры: «Как черт от Бена Ладена», «Будь он не Ладен» и т.п. В языковую игру вовлекаются аллюзии, контаминации, парадоксы, призванные при незначительной трансформации плана выражения привести к коренному изменению плана содержания.
Наиболее популярной в послеперестроечной журналистике стала интертекстуальность (т.е. использование журналистами «вкраплений» чужих текстов в собственные произведения) как яркий способ выражения экспрессии. Структурно или семантически преобразуя известное устойчивое изречение, добавляя к нему новые смысловые, стилистические или экспрессивные оттенки, автор соотносит его прямое и «обновленное» значение, побуждая тем самым читателя к активной мыслительной деятельности. Ассоциативные нити, возникающие при этом у читателя, связывают преобразованную цитату с ее общеизвестным источником и создают яркий экспрессивно-стилистический эффект.
Ярче всего интертекстуальность, основными приемами которой являются аллюзия, реминисценция, намек, перифраз, проступает в заголовках, являющихся наиболее сильной позицией газетного текста. Именно с заголовков читатель просматривает печатное издание, с тем чтобы выбрать интересующий его материал: «Штопор: о сколько нам открытий чудных!», «Севильский терапевт» (о дипломном спектакле выпускников ГИТИСа) и др. [Земская 2014: 321].
Ирония также стала ведущей чертой языка современных средств массовой информации. Если ранее она была ограничена рамками сатирических жанров (памфлет, фельетон), то теперь именно ирония «размыла» жанровые барьеры публицистической речи.
Ирония – это переносное значение, основанное на полярности семантики, на контрасте, при котором исключается возможность буквального понимания сказанного. Но в современной публицистике ирония проявляется не только с помощью определенных стилистических приемов (тропы, перифразы, антонимичные лексемы и т.п.). Всепоглощающая ирония зачастую пронизывает весь текст в современной публицистической речи, формируя его двуплановость: Президент (Ельцин) опять взялся за спиртное (о введении штрих-кода на спиртных напитках). Ирония как бы узаконивает двойственность, параллельность смыслов, а значит, и двуплановость восприятия. Первый план может быть рассчитан и на неискушенных людей, которые понимают речевое сообщение однозначно. И только второй план восприятия представляет собой собственно иронию.
Интертекстуальность, ирония, языковая игра свидетельствуют в целом о возросшей экспрессивности публицистического подстиля, в котором реализуется установка современного автора-публициста на творчество, а не стереотип.
И, наконец, оценочность – универсальная черта публицистического стиля. Она не ограничивается пределами лексической системы данного стиля, а пронизывает все ярусы публицистических текстов. Остановимся на ней более подробно в следующем параграфе.
Таковы основные лингвостилистические особенности современной публицистики, направленные на реализацию функции воздействия, и наиболее характерные тенденции, определяющие её развитие.
2.2 Особенности оценочной лексики в газетной речи
Оценочность как основной стилеобразующий фактор публицистических материалов начинает играть свою роль уже на самой ранней стадии создания текста и проявляется в отборе и классификации фактов и явлений действительности, в их описании под определенным углом зрения, в соотношении негативных и позитивных деталей, в специфических лингвистических средствах. Именно такую преобразованную информацию и потребляет читатель.
Оценочность бывает открытой и скрытой. Отличительной чертой новейшей журналистики стал отказ от открытой пропаганды. На смену пропаганде пришло умело завуалированное манипулирование массовым сознанием.
Образцы открытой пропаганды можно найти в основном в оппозиционных изданиях, ориентирующихся на консервацию советской риторической традиции, например: «Вместо народного хозяйства Советского Союза создано нечто, разбивающее вдребезги по три самолета в день, обесточивающее по три города, выводящее ежедневно на улицы по три тысячи оголодавших учителей и врачей, у которых на устах трепещет робкое: “Хлебушка!” Теперь даже Лившиц не может объяснить, почему за десять лет “реформ” в экономике не произошло ничего, кроме крахов, банкротств, “отмываний”… Но, господа, если уж Лившиц молчит, то это – “Великое Молчание”» [Амири 2015: 236]. Большинство же современных средств массовой коммуникации отошло от прямого идеологического давления на адресата, используя скрытые языковые механизмы формирования оценки, которая может быть имплицитной, т.е. заложенной в значение слова, и эксплицитной, присущей не конкретному слову, а его употреблению.
Имплицитные оценки в публицистике – это метафоры, эвфемизмы, «скорненные» слова.
Оценочные метафоры в публицистике призваны организовать общественное мнение, создать у адресата нужный адресанту яркий, зримый образ, суггестивно, посредством внушения, влияющий на восприятие информации под заданным углом зрения. Этот излюбленный с древнейших времен публицистический прием не устарел, прежним остался и тот «метафорический фонд», из которого современные журналисты черпают средства для создания новейших политических образов.
Так, например, многие новейшие политические метафоры просто переориентированы и вплетены в контекст современной действительности: «предвыборная гонка» (ср.: «гонка вооружения»), «политическая пена» (ср.: «бюрократическая пена»), «гидра организованной преступности» (ср.: «гидра контрреволюции»), «щупальца терроризма» (ср.: «щупальца ФБР») и т.п.
В роли метафор выступают ставшие оценочными исторические номинации: «смутное время», «серый кардинал», «империя», дающие негативную окраску явлению и формирующие его социальную оценку, сближаясь по своей цели с политическим ярлыком. Именно оценочная метафора часто становится обобщающим, ключевым словом, которое ложится в основу номинации и окрашивает окружающий его контекст. Например, таким ключевым словом стало существительное «дом» в названии политической партии «Наш дом – Россия», которое было призвано закрепить в сознании граждан положительный образ, ассоциирующийся с конкретной партией и проводимой ею политикой. Ключевое слово несет в себе мощный оценочный заряд, именно оно организует текст для выражения положи- тельной или отрицательной оценки. Например, в статье В. Сологуб «Швыдкая культура» [Сологуб 2012: 127], критикующей политику в области культуры, метафора «швыдкая» намеренно соотнесена с фамилией министра и является ключевой для всей концепции статьи, заряжающей текст отрицательной оценкой.
Эвфемизм – замена слов и выражений, представляющихся говорящему грубыми, неприличными, эмоционально нейтральными синонимами — это также действенный публицистический прием создания положительного образа или нейтрализации негативного впечатления для утверждения нужных идей. Эвфемизмы в публицистике «корректируют» оценку, при этом маскируя подчас неприглядную сторону события (например, нападение американцев и их союзников на Ирак трактовалось в наших СМИ как война, агрессия, а в западных – как гуманитарная операция и даже война за мир, что являлось попыткой завуалировать существо дела; когда премьер-министр Италии С. Берлускони был у власти, пресса, стремясь «сохранить лицо» политика, писала не о его по сути развратном поведении, а о жизнелюбии).
Для создания оценочных номинаций используется и прием «скорнения» [Николина 2016: 76], построенный на контаминации разных слов. При использовании этого приема стирается прежняя внутренняя форма слов-доноров и создается новая прозрачная внутренняя форма, ярко выражающая определенную оценку. Так, производные от нейтральных существительных «коммунист» и «демократ» в современных публицистических текстах резко оценочны. Каждое из данных слов послужило опорой для создания целых парадигм резко отрицательных номинаций своих идеологических противников с помощью приема «скорнения»:
«КПССовцы», «коммуноиды», «коммунофашисты» — с одной стороны, «демокрады», «демонократы», «демозавры» и т.п. — с другой.
Созданные специально в определенных целях, эти слова уже сами не только окрашивают тексты, но и вносят в них соответствующие сведения о форме речи, коммуникативном задании, взаимоотношениях между общающимися, о самом говорящем, о его отношении к предмету речи: «Елеельцин», «Зюгашвили», «Греф-фрукт». Как отмечают исследователи, такие слова служат средством выражения экспрессивной оценки, чаще всего иронической, и участвуют в языковой игре.
Но подобная языковая игра в публицистике связана с прямым воздействием на сознание адресата: яркие образы мгновенно усваиваются и тиражируются в массовом сознании.
Наряду с имплицитными оценками существуют и такие языковые механизмы оценочности, как контекст, квазисинонимическая ситуация и квазицитата, где оценка выражена эксплицитно.
Контекст – мощный механизм формирования нужной оценки у нейтральной номинации. Оценка закладывается не в сему (основное значение) номинации, а в ее словесное окружение. Так, различные идеологические установки современных печатных органов диктуют употребление одних и тех же по значению слов в совершенно противоположных по стилистической окраске контекстах. Например, антонимичные контексты окружают слова «коммунист» и «демократ». Эти слова, ранее входившие в одно концептуальное поле, сегодня составляют семантическую оппозицию. Стилистическая окраска данных номинаций выражается эксплицитно (она выводится из контекста и может быть как положительной, так и отрицательной) и не связана с признаками самих обозначаемых данными словами понятий: «Коммунист – член коммунистической партии»; «Демократ – 1 Сторонник демократии. 2 Член демократической партии».
Формирование заданной оценки с помощью контекста у исходно нейтрального слова активно используется современными СМИ. Положительное или отрицательное значение у нейтрального слова развивается через формирование у него заданной коннотации при сохранении нейтральной семы: коннотация в устойчивых контекстах формируется из словосочетания и закрепляется за словом как таковым. А какой (положительной или отрицательной) она будет — зависит от пишущего (говорящего).
Именно с помощью стилистического приема создания нужной коннотации средства массовой информации влияют на языковое сознание масс. Так, употребление ранее неодобрительных слов «бизнес», «биржа», «маклер» и др. в нетипичных положительных контекстах и, наоборот, «коммунист», «советский», «номенклатура» и др. в нетипичных отрицательных способствовало стилистическому переосмыслению подобных слов – нейтрализации неодобрительных номинаций и развитию негативных созначений у слов, вызывавших ранее положительное стилистическое впечатление. Частое же употребление слова в стилистически окрашенных контекстах способствует выработке в сознании носителей литературного языка новых стилистических характеристик данного слова.
Квазисинонимическая ситуация – выстраивание в один ряд слов, сближающихся по смыслу только в рамках определенного контекста. Так, объединение современными средствами массовой информации в один ряд слов «…все эти фашисты, коммунисты, националисты» способствует распространению негативного смысла на слово «коммунисты», ранее положительно окрашенное. Это очень тонкий и удобный для журналиста способ выражения собственной позиции. Например, слово «разведчик» не является языковым синонимом ни к слову «наймит», ни к слову «(тайный) соглядатай» и, в отличие от последних, имеет нейтральную стилистическую окраску. Но, оказавшись в квазисино-нимической ситуации, данное слово «впитывает» в себя негативную коннотацию квазисинонимов: «За ним следят разведчики, наймиты, тайные соглядатаи» [Амири 2015: 144].
Квазисинонимическая ситуация в современной публицистике не только помогает «внедрению» в массовое сознание заданных оценок, но и является способом избежать уголовного наказания за нанесенное журналистом оскорбление, так как квазисинонимы – это не обсценная (запретная) лексика и не прямо высказанная оскорбительная номинация: «Великую экономику убили, как убивают быка на бойне, – ударом кувалды в лоб.
Тушу этого тучного тельца объедали тысячи червяков, Гайдаров, трупоедов, Чубайсов, гиен, Березовских…» [Сологуб 2012: 158]. Квазицитаты — подобия цитат, в которых присутствует известная доля достоверности, но общий смысл трансформирован под углом зрения интерпретирующего события журналиста, а не собственно автора высказывания. Такие вырванные из контекста цитаты позволяют манипулировать общественным сознанием, так как в них может не быть правды, но всегда есть правдоподобие. Журналисты сокращают цитаты, интерпретируют их, расширяют с помощью журналистского комментария, пересказывают в соответствии со своим коммуникативным намерением: «Вот комментатор Пашков тоном сельского проповедника уверяет нас, что Россия – европейская держава номер один, соорганизатор нового мирового устройства: “Мы нужны всем – и США, и Ирану, и Ираку”. Не важно, что наша нефть по качеству сильно уступает арабской и Штатам нужна, как прошлогодний снег, – главное, появился повод поговорить о блестящем будущем отечественной экономики» [Ильясова 2015]. Именно подобные комментарии позволяют закладывать в цитату дополнительный оценочный смысл.
Как видим, оценочность – ведущая стилеобразующая черта публицистического стиля, и существует множество разнообразнейших приемов формирования необходимой адресату оценки.
2.3. Категория оценки в современных публицистических текстах
Лингвистический аспект категории оценки составляет совокупность средств и способов ее выражения – фонетических, морфологических, синтаксических, лексических, отображающие элементы ситуации и ее оценку (модус).
Категория оценочности относится к одной из наиболее дискуссионных проблем современной лингвистики. Понятие оценки пришло в лингвистику из логики, где под логикой оценки понимается раздел, изучающий логическую структуру и логические связи оценочных высказываний. Она, являющаяся ветвью модальной логики, слагается из логики абсолютных оценок, формулируемых обычно с помощью понятий «хорошо», «плохо» и «(оценочно) безразлично», и логики сравнительных оценок, в которых используются понятия «лучше», «хуже» и «равноценно» [Ивин 2015: 140].
Исследователи оценки указывают на широту и неопределенность ее семантики. «Оценка охватывает в языке широкий диапазон единиц, на первый взгляд слабо связанных между собой, которые нелегко объединить в одном описании» [Вольф 2015: 5].
В философском словаре представлена дефиниция оценки моральной: «Оценка моральная – одобрение или неодобрение разных явлений социальной действительности и поступков людей в зависимости от того, какое нравственное значение они имеют. В отличие от нормы моральной, предписывающей людям совершение определенных нравственных поступков, оценка моральная устанавливает соответствие или несоответствие поступков требованиям нравственности…» [Тертычный 2014: 329]. Моральная оценка является разновидностью оценки вообще, наряду с рациональной и эмоциональной оценкой. По свидетельству «Русской грамматики» (1980), одобрение и неодобрение являются субъективно-модальными значениями [Кондаков 2013: 217].
А.А. Тертычный, определяя оценку в журналистике, очевидно, базируется на второй части указанной выше дефиниции: «установление соответствия или несоответствия тех или иных явлений потребностям, интересам, представлениям (критериям оценки) тех или иных людей» [Тертычный 2014: 28]. Разница в определениях заключается в том, что в философском словаре оценка моральная устанавливает соответствие или несоответствие поступков требованиям нравственности (моральной норме), а А.А. Тертычный говорит об установлении соответствия потребностям, интересам, представлениям читателей. То есть журналист должен уметь достоверно, убедительно оценить явление для себя и для окружающих. Далее в своей работе «Жанры периодической печати» тот же автор дает упрощенное определение оценки: «оценка – это отношение человека к анализируемому предмету», которое фактически полностью совпадает с определениями субъективной модальности в РГ (1980) и ЛЭС (1990). Подобным же образом, как «положительное или отрицательное отношение людей (человека) к сообщаемому (то есть ценностное отношение к объекту)», детерминирована оценка в работе А.А. Ивина с конкретным указанием на вид оценки [Ивин 2015: 71]. Если суммировать сущность всех данных определений, то общим для них является указание на отношение говорящего к сообщаемому.
В публицистическом стиле оценочность является специфической стилевой чертой, поскольку оценка предмета речи возводится в принцип создания текста, причем это социальная оценка. Социальная оценочность – одна из главных особенностей языка газеты (публицистики), нуждающейся не только в номинации явлений, фактов, событий, но и в их социальной оценке, интерпретации. [Кожина 2013: 313]. Социальная оценочность определяет главные языковые процессы, происходящие в недрах публицистического стиля. Так, для периода 70-80-х гг. ХХ в. было характерно обусловленное идеологическими причинами резкое разграничение языковых средств на позитвно- и негативно-оценочные. В 90-е гг. действие социальной оценочности сохраняется, но она принимает более тонкие формы: исчезает резкое разделение языковых средств на положительные и отрицательные, многие слова меняют знак оценки на противоположный. Широкое распространение получает ирония как средство непрямой оценки, позволяющая в условиях отсутствия в обществе четких идеологических ориентиров избегать выражения собственных позиций.
В «Стилистическом энциклопедическом словаре» говорится о том, что социальная оценочность проявляется и на уровне речи, прежде всего в структуре текста. Специфика публицистической речи определяется во многом характером публицистического субъекта – автора. В отличие от художественной литературы, автор публицистического текста – это конкретная личность, реальный, подлинный человек. И, следовательно, в газетной речи более преобладает документальность, эмоциональность и субъективность.
Эмоционально-оценочная тональность речи (текста) создается автором с помощью самых различных приемов и языковых средств. Это и эмоционально-оценочные конструкции, и риторические вопросы, и многочисленные лексические повторы, синонимические ряды, параллельные синтаксические конструкции, а также другие многочисленные конструкции экспрессивного синтаксиса, которые используются автором для усиления убедительности своих доводов.
Об особой эмоционально-оценочной тональности разговорной речи пишут все ее исследователи (Е.А. Земская, Т.В. Матвеева, М.А. Кормилицына и др.). Особенно важно создавать такую тональность речи публицистам, которые открыто и прямо агитируют, убеждают адресата. Функция убеждения, воздействия, как известно, здесь первична. Оценка дается прямо и открыто и базовыми единицами поля оценки «хорошо/плохо», и эмоционально-оценочными словами, и специальными высказываниями.
Открытая оценочность речи особенно ярко проявляется в полемике, в критике противоположного мнения, в различных оценках освещаемых событий. Для выражения оценки используется широкий круг качественно-оценочных прилагательных и существительных, средства фразеологии, экспрессивного синтаксиса и др. Для выражения оценочного содержания также нередко используется нейтральная лексика с рационально-оценочной коннотацией, известной носителям данного языка из общественного или национального опыта.
Авторские оценки могут быть рациональными по смыслу и развернутыми по форме, тогда они выражаются в отдельных микротекстах и входят в логическую схему текста на правах отдельных логических тезисов. Оценочные тезисы выступают логическим продолжением основного или развивающего тезисов [Кожина 2013: 144]. В другом случае авторская оценка бывает разлита по всему тексту, при этом оценочные единицы, вкрапленные во многие микротексты, оценочно окрашивают весь текст. Кроме того, в современной публицистике распространены тексты, которые вообще не содержат сигналов оценочности. Все фрагменты такого текста носят объективно-логический характер, однако они компонуются автором таким образом, что предполагают вполне определенную социальную оценку предмета речи. В этом случае читатель самостоятельно выводит оценочную идею автора из объективно-логического содержания текста.
В целом современная публицистика избегает прямых, лобовых оценочных выводов. Открытому выражению эмоций и оценок журналисты предпочитают опосредованное воздействие на адресата – через отбор фактов и их качественную характеристику.
Отображая актуальные проблемы современной общественной жизни, тексты публицистического стиля имеют широкий спектр языковых средств, проявляющих яркую экспрессивность и оценочность.
Одним из основных языковых средств выражения категории оценки в текстах публицистического стиля выступают вводные слова, словосочетания и предложения. Именно эту категорию лексико-грамматических средств представляется интересным рассмотреть в данной статье.
Высоким уровнем влияния на читателя отмечаются вводные слова к сожалению, к счастью, слава Богу, которые выражают эмоциональную оценку фактов и событий в базовом предложении. Журналист оценивает то, о чем рассказывает, преимущественно, с этической точки зрения «хорошо – плохо».
Эмоциональная, положительная оценка радости, удовлетворения, одобрения выражены вводными словами к счастью, слава Богу:
Славу Богу, Гусев, подписав долгосрочный контракт с «Динамо», гнал подальше предательские мысли, что жизнь удалась и более в ней желать уже нечего (2013, 03.02.16).
К счастью, выход из этих неприятных ситуаций найден в Донецком регионе, появились металлические пирамиды, предназначенные для сбора пластикового мусора (КП, 08.09.16).
Значение сожаления, неодобрения отрицательной эмоциональной оценки выражаются в газетном тексте с помощью вводного слова к сожалению:
К сожалению, именно нам он неизменно отказывал, игнорируя, как он только что сам признал, самый влиятельны в дипломатическом мире еженедельник страны (2013, 24.02.16).
К сожалению, консорциум «Приднестровья» пока не получил от государства ответа на свое предложение о мировом соглашении (2013, 27.01.16).
Оценочная функция в публицистических текстах оформляется так же при помощи эмоциональных междометий. Междометия являются самым эффективным средством выражения эмоциональной оценки в языке. Они выполняют в предложении экспрессивную функцию. С помощью междометий «совершается эмоциональное освещение самой изображаемой действительности» [Виноградов 2015: 578]. Эмоциональные междометия выражают чувства и эмоции говорящего, но не называют их.
Увы, взросло и количество отравлений некачественным продуктом, которого, к сожалению, более чем достаточно в отечественной торговой сети (2000, 03.02.16).
Увы, на скамье подсудимых оказались лишь исполнители (Ф. 23.12.15).
Увы, подобных ничего не изменяющих документов за последний месяц издано немало (Газ. по-киев., 18.05.16).
В данных примерах междометие увы выражает чувство сожаления и разочарования по отношению к тому, о чем говорит автор.
Ах, ах/ Какие трогательные воспоминания. Хотя смешно было бы отрицать, что многое из описанного в самом деле было (Пр. Укр., 02.03.16).
Здесь междометие ах выражает сарказм автора по поводу происходящего. Для того чтобы усилить данное чувство, журналист несколько раз повторяет междометие и в конце использует восклицательный знак.
Эх, а были бы на носу выборы – глядишь, такой праздник для них устроили! (Газ. по-киев., 10.05.16).
В данном примере журналист использует междометие эх для выражения сожаления в составе восклицательного предложения.
Таким образом, можно утверждать, что в журналистских текстах авторы стремятся различными языковыми средствами обозначить свою позицию, передать определенные чувства и эмоции в оценке описываемых событий. В частности, с помощью вводных слов к сожалению, к счастью, слава Богу, междометий увы, ах, эх проявляется яркая экспрессивность и оценочность, присущие публицистическому стилю как специфические стилевые черты.
Заключение
Итак, наиболее характерной экспрессивной синтаксической конструкцией газетного текста является эллипс, который позволяет сократить внешнее выражение информации, не уменьшая ее внутренний объем.
Однако основным источником экспрессивности в широком смысле слова является фактор оценочности, выступающий в противопоставлении интеллективному характеру языка информационных сообщений. Газета непрерывно и постоянно ищет оценочные средства выражения. Установка на оценочность изложения — одна из главных в языке газеты. В других функциональных стилях проблема оценочности не имеет такого значения и такой остроты, как в публицистике.
Поэтому неслучайно репертуар оценочных средств публицистики исключительно богат и разнообразен. Помимо собственно оценочной лексики в газетно-публицистической речи в функции оценки используются разнообразные лексические разряды; разговорно-просторечная лексика, книжные, высокие слова, архаизмы, специальная» лексика в переносном значении и другие разряды. Активно используются в газетно-публицистической речи и разнообразные словообразовательные и грамматические средства экспрессивно-оценочной окраски: разговорные конструкции, присоединительные, различные эмоциональнооценочные предложения, многообразные средства эмоционального (риторического) синтаксиса и др.
Характеризуя оценочность языка газеты, важно отметить, что этот принцип имеет не индивидуальный, а подчеркнуто социальный характер. Социальная значимость слова в языке газеты выражается, с точки зрения производителя речи, в том, что оно принадлежит не только автору, но и редакции, а также организации, чье мнение, чью политику выражает газета как «коллективный пропагандист, и агитатор». И как таковая, газета пользуется социально значимыми, социально-оценочными средствами. Любое газетное слово как бы освящается авторитетом коллектива, издающего, редактирующего печатный орган. В этом одна из причин силы и вескости газетного слова. Принцип социальной оценочности, социальной значимости языка газеты определяет во многом отбор речевых средств, призванных выражать не индивидуальную, но, прежде всего, социальную оценку фактов, явлений, событий.
Газета использует по преимуществу социально значимые и социально закрепленные речевые средства, не теряющие от этого публицистической эмоциональной силы, выразительности.
Принцип социальной оценочности языка публицистики проявляется не только в предпочтении, преимущественном выборе языковых средств оценочной окраски, но и в том, что само внутристилевое развитие публицистики ведет к приобретению многими единицами языка социально-оценочных качеств. Газета не только отбирает из языка социально-оценочные средства, но и сама «производит» их.
Художник приходит к созданию типических образов через изображение конкретного, индивидуального (индивидуальные характеры в индивидуальной обстановке), публицист же исследует «классовые типы», обнажает сущность явления. Конкретное, индивидуальное («казусы»), имеет для него второстепенное значение. Различный подход к явлениям действительности обусловливает и разные функции языка публицистики и художественной литературы.
Оценочная лексика, один из наиболее важных и продуктивных разрядов газетного словаря, актуальность которого для газеты связана с важнейшими функциями газеты как коллективного пропагандиста и агитатора, с острой потребностью газеты в средствах выражения, совмещающих в себе функции номинации и оценки. Сюда входят социально-оценочные слова, не являющиеся общественно-политическими терминами.
Пласт газетной оценочной лексики формируется из разных лексических разрядов: книжная, «высокая», устаревшая лексика, разговорные и просторечные слова, специальная лексика и др.
Все эти разряды поставляют газете оценочные слова, которые, подвергаясь под действием внутренних факторов газетно-публицистического стиля своеобразной специализации, изменяющей как экспрессивные качества, так и семантические оттенки, формируют единый в функциональном отношении газетный разряд, несмотря на пестроту источников, из которых пришли эти слова. Многие из этих слов становятся характерной принадлежностью газетного словаря, приобретая характер «газетизмов», или своеобразных газетных терминов, регулярно и стабильно используемых в определенных речевых ситуациях для наименования определенных предметов, явлений, понятий.
Так, специальная лексика, постоянно взаимодействующая с газетно-публицистической речью, служащая (при переносном ее использовании) резервуаром, источником пополнения газетного словаря, дает огромное количество собственно-газетных оценочных слов («терминов», «газетизмов»). При этом выделяются особо «продуктивные» отрасли специальной лексики, регулярно «питающие» газетную речь как в прошлом (XIX в.), так и в настоящем.
Например, из области военного дела пришли в газетную речь, став ее характерной особенностью, такие слова, как авангард, аванпост, атака, и др.
Много характерных газетных слов дала медицинская лексика (в переносном значении): агония, болячка, артерия, болезнь, бред и др.
Из области искусства и литературы: аккомпанемент, аккорд, амплуа, антракт, балаган, и др.
Из области спорта: барьер, выпад, игра, команда, рекорд, ход, гонка, марафон, раунд, стартовать, финиш, финишировать, эстафета, старт, допинг, нокаут, тайм-аут и др.
Список литературы
- Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. М., 2018
- Арутюнова Н. Д. Аксиология в механизмах жизни и языка // Проблемы структурной лингвистики. М., 2014
- Бессарабова Н. Д. Слова-прикрытия в современных СМИ // Журналистика и культура русской речи. Вып.1. М., 2016
- Булыгина Т. А., Шмелев А. Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М., 2017
- Виноградов В.В. Избранные труды. Исследование по русской грамматике. М. 2015
- Власов С.В. Оценочные универсалии публицистического стиля на примере работ В.Г. Распутина (10-е годы XXI века) // Современная филология: материалы междунар. науч. конф. (г. Уфа, апрель 2016 г.). Уфа, 2016
- Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.,2015
- Дегтева Е.В., Ягубова М.А. Оценочное слово в языке газеты // Вопросы стилистики. Вып. 28 Саратов, 2016
- Земская Е. А. Цитация и виды ее трансформации в заголовках современных газет // Поэтика. Стилистика. Язык и культура. – М., 2016 С. 167
- Ивин А.А. Основания логики оценок. М., 2015
- Ильясова С. В., Амири Л. П. Языковая игра в коммуникативном пространстве СМИ и рекламы. – М.: Флинта: Наука, 2015
- Кайда Л.Г. Позиция автора в публицистике. Стилистическая концепция // Язык современной публицистики / Сост. Г.Я. Солганик. М., 2018
- Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 2014
- Климина Н.В. Оценка в языке публицистики как вид интерпретации // Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении. Новосибирск, 2014
- Клименко К.В. Оценочность как особый прием субъективации и как способ передачи авторской позиции // Российский гуманитарный научный фонд. М., 2015
- Клушина Н.И. Стилистика публицистического текста. М., 2018
- Клушина Н.И. Мифологизация речевых средств в языке современной газеты // Русская речь. 2016
- Клушина Н.И. Мифологизация речевых средств в языке современной газеты // Русская речь. 2016 № 5
- Клушина Н.И. Языковые механизмы формирования оценки в СМИ. Часть 1 // Публицистика и информация в современном обществе. М., 2016
- Колшанский Г.В. Контекстная семантика, М., 2015
- Кондаков Н.И. Логический словарь. М., 2016
- Костомаров В. Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа. — СПб, 2017
- Кожина М.Н. Стилистический энциклопедический словарь русского языка. М., 2013
- Маркелова Т.В. Семантика оценки и способы выражения. М., 2016
- Пантелеев А.Ф., Никитенко Н.А. Имплицитное выражение категории оценочности в текстах современных СМИ // Сб. материалов конференции «Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия». М., 2014
- Никитевич В.М. К вопросу о категории оценки в русском языке // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. Вып. 3 М., 2014 С. 81–91.
- Николина Н. А. «Скорнение» в современной речи // Язык как творчество. М., 2016
- Одинцов В. В. Стилистика текста. М., 2015
- Рождественский Ю. В. // Риторика и стиль М., 2014
- Рождественский Ю. В. Теория риторики. — М., 2017
- Русский язык и советское общество. Лексика современного русского литературного языка. М., 2018
- Русская грамматика. Т.2. Синтаксис. — М.: Изд-во «Наука», 2014.- 709 с.
- Солганик Г.Я. Выразительные ресурсы публицистики // Поэтика публицистики. М., 2015
- Солганик Г.Я. Современная публицистическая картина мира. URL: http://www.gramota.ru/biblio/magazines/gramota/28_6 (дата обращения: 20.04.2019).
- Солганик Г.Я. Стилистический словарь публицистики. М., 2015
- Солганик Г. Я. О языке и стиле газеты // Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования/ Под ред. Володиной М. Н. — М. : МГУ, 2013 — С. 261-268.
- Стилистический энциклопедический словарь русского языка / Под ред. М.Н.Кожиной. Члены редколлегии: Е.А.Баженова, М.П.Котюрова, А.П.Сковородников. – М.: Флинта: Наука, 2013. – 696 с.
- Тертычный А.А. Жанры периодической печати: Учебное пособие. М., 2015
- Философский энциклопедический словарь. М., 2015
- Человеческий фактор в языке: механизмы создания экспрессивности. М., 2015
- Чернышова Т.В. «Негативная оценочность» как фактор конфликтности публицистического текста [Электронный ресурс]. URL: http://siberia- expert.com/publ/negativnaja_ocenochnost_kak_faktor_konfliktnosti_publicistiches kogo_teksta_t_v_chernyshova/3-1-0-65 (дата обращения 20.04.2019).
Страницы: 1 2