Адаптация при переводе англоязычной детской литературы 72% сокращенная. Часть 3

Страницы: 1 2 3 4

2.2 Лингвокультурная адаптация текста при переводе

Современная теория перевода использует термин «адаптация» для определения конкретного приема перевода, который осуществляет замену неизвестного объекта на понятный и изученный, а также для обозначения эффекта коммуникативного равенства между исходным текстом и текстом перевода. Второе значение термина подробнее расшифровывается как приспособление текста оригинала при помощи определенных процедур для адекватного восприятия читателем иной культуры и народности. Если речь идет о лингвокультурной адаптации, то именно данное значение соответствует ее определению. Процесс лингвокультурной адаптации подразумевает необходимость приспособления текста оригинала в качестве фрагмента культуры и народности к культурным и народным особенностям читателя на языке перевода. Лингвокультурная адаптация играет особую роль и используется наряду с прагматической при переводе произведений, которые отличаются выраженной национальной окраской с помощью стилистических средств и содержания текста. Примерами подобного произведения можно назвать фольклор и народные сказки. Именно народные сказки за счет своих ярких культурных особенностей задают психотипическое расстояние между читателями языков оригинала и перевода, что ставит перед переводчиком необходимость сократить данное расстояние и сделать текст наиболее близким к читателю языка перевода.

В данном разделе будут рассмотрены примеры лингвокультурной адаптации на основе повести К. Грэма «Ветер в ивах». Сказочная повесть была написана автором в начале XX в., а также получила множество адаптаций на разных языках мира. Тем не менее, в России творчество К. Грэма было недоступно широкому читателю долгое время. Первая адаптация истории вышла лишь в 1988, издавалась тиражом в 100 000 экземпляров под редакцией издательства «Детская Литература», спустя 80 лет после публикации оригинала. Адаптацию выполнила И.П. Токмакова, знаменитый советский и российский писатель, автор образовательных сказок и создатель адаптаций известных писателей детской литературы и поэтов (Л. Кэрролл, А. Милн, Дж. Барри, С. Лагерлеф).

Версия И. Токмаковой получило рекомендацию «для читателей младшего школьного возраста». Рассматривая адаптацию, следует обратить внимание, что И. И. Токмакова очень осторожна при сохранении исходного авторского стиля и текста. Тем не менее, именно в ее версии сказки можно найти примеры нарушения целостности посыла текста, которое произошло по причине разной экстралингвистической ситуации. Так, автор не адаптирует в произведении рождественский гимн в исполнении полевых мышей, которые поздравляют персонажа Мола с праздником. В оригинале гимн был написан самим К.Грэмом и имел стилизацию под знаменитые рождественские песнопения, именуемые на английском «Christmas carols». Для соответствия стилю автор употребляет аллюзии на историю о рождении Иисуса Христа. Соответствие осуществляется автором с помощью архаичной лексики (bide, ere, anon, o’er, nowell), имен из библейского сюжета (Joseph, Mary, star, angels), поэтизмов (benison, o’er, befell), а также синтаксическую тавтологию и экспрессивную инверсию, за счет которых создается эффект архаичности.

Нарушение целостности проявляется в отсутствии некоторых культурно-маркированных единиц, связанных с традициями Рождества. Вместо этого используется обобщение с помощью генерализации: «carol-singing» (в переводе И. Токмаковой «старинная песня, которую сочинили их праотцы»), «go out a-carolling» (в переводе И. Токмаковой «ходят по домам и поют песни»), «Yule-time» (нулевой перевод). Факт опущения поэтических вставок и текста гимна в целом (в адаптации И. Токмаковой просто используются фразы о том, что «мыши поэт веселую рождественскую песню», а также факт замены реалий, относящихся к Рождеству можно объяснить следующим образом: в качестве экстралингвистического фактора может идти незнание советским ребенком текста Библии на момент издания в 1988 г., или причиной послужила политика издательства в целом. Несмотря на данный факт, версия И.Токмаковой считается наиболее успешной и продаваемой, и прошла уже двенадцать переизданий.

В 1992 г. в Санкт-Петербурге издательство «Век» выпустило новый перевод повести за авторством В. Резника. Автор не являлся профессиональным переводчиком, поскольку официально адаптация повести «Ветер в Ивах» была его единственным опытом переводческой деятельности. В издание входили иллюстрации, выполненные самим В. Резником в стиле набиравших популярность в то время комиксов: герои изображены карикатурно, с «выносками», в которых были подписаны их реплики. На обложке книги автор изобразил карту поместья Тоуда и памятных мест повести, которые были подписаны как: «Место обморока», «Барсук живет где-то тут», «Мемориал ―Овладение конем‖».

Несмотря на отсутствие у данного перевода статуса адаптации и сохранение количества глав, что и в оригинальном произведении, в данном случае нарушение целостности текста происходит на микроуровне. Например, В. Резник сокращает описания пейзажа с целью адаптировать текст для читателя младшего возраста, который проще воспринимает динамичный текст со стремительным развитием событий. Перевод В. Резника является настоящим раритетом, поскольку издавался один раз маленьким тиражом.

Вслед за этим в 1993 г. вышел вариант перевода за авторством А Колотова и М. Яснова. Данное издание содержало иллюстрации художника В. Кременецкой. Адаптация была выпущена в Саратове издательство «Детская книга» и не имела строгих возрастных ограничений. Издательство содержало предисловие М. Яснова, советского поэта, который осуществил перевод всех стихотворений повести. По содержанию текст А. Колотова, как и перевод В. Резника, имеет сокращенные варианты описаний, однако в данном случае это объясняется малой осведомленностью о реалиях британской жизни. Так, А. Колотов не адаптирует фрагмент повести, в котором персонажи Крот и Крыс вечером сидят перед камином и пьют горячий эль. В данном случае сказывается и осведомленность о реалиях, а также ориентация на читателя-ребенка, которая подразумевает отсутствие упоминаний об алкоголе или иных вредных привычках.

Новый вариант перевода был выпущен в 1994 г. под редакцией А. Н. Елькова, переводчика детективов и научной фантастики, а также издателя литературы о шахматах. После этого новый перевод был выполнен в 1997 г. в ленинградском издательстве «Нева» за авторство А. Суминой-Мартин, переводчика, которая эмигрировала в США в 1977 г. Сумина-Мартин была фотографом любителем и занималось съемкой панорамы природы. Именно это повлияло на ее интерес к повести к Грэма, как она написала в своих комментариях после создания адаптации. Автор также отметила, что ей было приятно адаптировать одну из наиболее популярных книг на территории США и Великобритании для русского читателя. Стоит отметить, что данная адаптация получила рекомендацию как универсальное издание «для детей и взрослых».

Данный вариант не стал последним, и в 2002 г. вышел новый вариант повести под редакцией Л. Яхнина, советского поэта, писателя, драматурга и переводчика. Л. Яхнин прославился благодаря своим адаптациям зарубежной классической литературы для детей. Среди авторов, чьи труды получили адаптацию, были В. Гауф, братья Гримм, М. де Сервантес, Ф. Рабле, Ш. Перро, В. Гюго, У. Шекспир, Дж. Свифт, К. Коллоди и другие.

В 1994 г. автор получил в награду Международный диплом имени Г.Х. Андерсена за перевод «Алисы в Стране Чудес». Л. Яхнин видел своей задачей создание «хорошей, как минимум читаемой» книги при переводе, что он считал первостепенном при выполнении художественного перевода детской литературы. Он создал сокращенный вариант перевода повести с иллюстрациями знаменитого художника Р. Клока. Данная адаптация повести является второй по популярности и получила девять переизданий.

В 2005 г. в Москве был опубликован новый перевод повести «Ветер в Ивах» за авторством А. Николаевской, советской и российской поэтессы и переводчика, который получил рекомендацию «для детей младшего школьного возраста». Адаптация входит в состав книжной серии, в которой каждая страница текста сопровождается иллюстрацией на другой стороне разворота.

Отличительной чертой адаптации также является подробно адаптированный перевод названий глав для читателя младшего школьного возраста: «Друзья с Берега Реки», «Ужас Дремучего Леса», «Заблудились в метель» и т.д.

Следующий вариант перевода вышел в 2011 г. под редакцией издательства «Махаон». Автором стал В. Лунин, знаменитый детский писатель, поэта и переводчик, на счету которого на тот момент числились уже тридцать работ. Перевод также сопровождался иллюстрациями Р. Ингпена, известного художника, который работал над «Островом Сокровищ» и «Книгой Джунглей».  «Алиса в Стране чудес», «Приключения Тома Сойера», «Питер Пэн». Сам автор считал адаптацию. «Ветра в Ивах» своей лучшей работой и заявлял об этом в интервью.

Последние варианты перевода повести были выпущены в 2014 г. и в 2017 г. Ранний вариант вышел в издание от переводчика Н. Виноградовой. В данном издании присутствуют лишь восемь из двенадцати глав оригинала, а некоторые ключевые главы, такие как «The piper at the gates of dawn» и «Wayfarers all», были объединены. Самый последний вариант перевода вышел от Д. Налепиной и получил рекомендацию «повесть-сказка для младшего школьного возраста». Данный перевод отличается сохранением культурно-маркированных единиц, а также подробными комментариями и сносками к ним, что придает адаптации образовательную функцию.

К. Грэм поставил перед всеми переводчиками трудновыполнимые задачи, поскольку он был типичным уроженцем Великобритании, со своими особенностями восприятия и литературными традициями. Текст его повести «Ветер в Ивах» наполнен труднопереводимыми реалиями британской культуры, аллюзиями, описаниями с отсылками на современность, которые реализованы за счет различных стилистических средств английского языка.

Анализ текста повести позволил сделать вывод, что отличительными чертами авторского стиля являются маркированная лексика, фоностилистика, персонификация и параллельные конструкции. Для анализа лингвокультурной адаптации будут использованы пять вариантов перевода, которые не были помечены как адаптации.

В монографии «Творчество К. Грэма. Взрослый взгляд на детскую литературу» Н. Е. Ерофеева и И. Н. Пасечная отмечают стилевые доминанты повести К. Грэма: динамичность повествования (характер персонажей, описание их приключений) и описательное начало (отрывки, содержащие описания природы и любви к ней героев, для которых она является родным домом). Через описания природы передается психологический портрет персонажей. Автор использует различные языковые средства, такие как тропы и средства фоностилистики, что позволяет ему создать тот трудоемкий и уникальный текст, который требует от переводчика аккуратности и высшего уровня подготовки.

Особенности адаптации можно наблюдать на примере первой главы, где читателя знакомят с одним из ключевых персонажей повести, кротом по имени Мол, который выполняет ежегодную весеннюю уборку. К. Грэм выделяет персонажа как трудолюбивого и энергичного, а также описывает масштаб происходящего и усталость Мола с помощью эллиптических предложений и приемов параллелизма и многосоюзия, что придает его речи разговорный стиль и открывает множество вариантов перевода:

К. Грэм:

 И. Токмакова:

 В. Резник:

 А. Колотов:

 В. Лунин:

 Д. Налепина:

На примере И.Токмаковой и В. Лунина можно наблюдать восстановление синтаксической структуры предложений: вместо краткой, разговорной формы переводчики прибегли к полным предложениям с грамматической основой. Это оказывает влияние на ритмичность повести, несколько снижая ее темп. Ход повествования становится более плавным, классическим, отчего текст теряет черты живой речи.

Помимо этого, И. Токмакова приукрашивается авторский текст при переводе фрагментов «he had dust in his in his throat and eyes» — «пыль запорошила ему глаза», «an aching back and weary arms» – «спина отказалась гнуться, а лапы совсем ослабели». Вариант Д. Налепиной также влияет на динамичность хода повествования из-за модальности, а также уменьшения количества выразительных средств, что не позволяет передать в полной мере состояние героя, из-за чего создается впечатление, что персонаж все просчитал заранее. Д. Налепина также имеет склонность к приукрашиванию оригинального текста с помощью глагольных метафор и обстоятельств образа действия. Лишь варианты А. Колотова и В. Резника сохраняют и передают в полной мере ритм и выразительность исходного текста с помощью нейтральной лексики и тире. В данных вариантах разговорному стилю уделяется внимание, в связи с чем отсутствует добавление лишних выразительных средств.

Следующий фрагмент для анализа содержит описание действий Мола, который пытается выбраться из своей норы. В данном случае автор снова употребляет средства фоностилистики для создания эффекта динамичности. К. Грэм использует звукоизобразительные глаголы, начинающиеся на «scr-» (буквосочетание, имитирующее звук трения между двумя твердыми поверхностями), ономатопею («plop»), лексические повторы, многосоюзие, в данном случае подчеркивающее эффект целенаправленности действия, зеркальное повторение однородных сказуемых. Благодаря всем этим средствам у читателя формируется образ крота, который изо всех сил работает своими лапками, чтобы пробиться наружу.

К.Грэм:

 И. Токмакова:

 В. Резник:

 А. Колотов:

 В. Лунин:

 Д. Налепина:

При переводе начало фрагмента все специалисты применили прием звукописи, однако для сохранения ритма оригинала лучшими вариантами следует считать перевод В. Резника и В. Лунина. В. Резник придерживается оригинальной схемы предложения, поэтому он применяет односложные сказуемые со звуком «р» (исключение – глагол «метал») и применяет зеркальное повторение с сохранением союза «и» («он греб, скреб, рвал и метал, а потом снова метал, и рвал, и скреб, и греб»). В Лунин прибегает к односложным или двусложным глаголам без применения зеркального многосоюзия. И. Токмакова снова нарушает ритм повествования из-за многосложных глаголов с описанием действий («скреб землю коготками», «стремительно карабкался») и из-за исключения лексического повтора действий героя. Также поступила и Д. Налепина, нарушая ритм повествования во второй части фрагмента, расширяя ее второстепенными членами предложения. Похожее нарушение есть и в варианте А. Колотова, который чередует односложные и многосложные глаголы, не применяет многосоюзие, однако сохраняет зеркальный порядок всех членов предложения.

Атмосферу волшебства К. Грэм создает за счет героев-животных, наделенных антропоморфными чертами, что почти стирает границу между реальностью и вымыслом и погружает читателя в происходящее. Помимо этого, писатель оживляет природу с помощью черт, свойственных живым существам и делает ее равноправным участником приключений вместе с героями повести. Описание структуры природы у К. Грэма неоднородно – писатель либо говорит о природе как об английском сельском ландшафте с помощью реалий, либо описывает просторные лирические пейзажи или же описывает природу как отдельное существо, которое «несет в себе заряд глубокомысленного и эмоционального осмысления мира». Именно поэтому один из ключевых стилистических приемов К. Грэма является олицетворение. Например, Река в повести может петь, кричать и думать; Дремучий Лес испытывает и проецирует на посетителей страх и ужас; сама природа, через которую выражено пантеистское видение мира писателя, предстает в образе Пана, древнего божества, которому посвящена целая глава.

Фрагмент, приведенный ниже вместе с его адаптациями, демонстрирует данные стилистические приемы. В фрагменте кроту Молу кажется, что в Дремучем Лесу все просыпается и выглядит чересчур опасным, а автор для создания эффекта использует глаголы «to crouch» и «to make mouths»:

Рисунок 7 – Фрагмент текста

Как можно увидеть из переводов, Токмакова, Колотов и Лунин в точности сохраняют авторский прием персонификации. Резнику и Налепиной удается это сделать частично: Резник упускает метафору «строить гримасы», а Налепина заменяет олицетворение сравнением «напоминали уродливые пасти», что, на наш взгляд снижает экспрессию в передаче эмоций Мола.

Очень часто прием олицетворения используется Грэмом по отношению к Реке, образ которой, соединив в себе прямое и «поэтическое» значение, становится очень важным для понимания философской концепции британского писателя. Центральную метафору «река – зверь» («river – animal»), Грэм усиливает эпитетами («sleek», «sinuous», «fullbodied»), глагольными метафорами, аллитерацией и приемами звукописи, передающими эффект журчания («gripping things with a gurgle», «chasing and chuckling», «a-shake and a-shiver» , «rustle», «swirl», «chatter», «bubble»), приемами звукосимволизма (например, подбор слов начинающихся на [gl], что передает семантику света – «glints and gleams and sparkles»), лексические и синтаксические повторы, параллельные конструкции («gripping things with a gurgle and leaving them with a laugh»).Персонификация образа Реки создается на комплексном уровне:

К. Грэм:

 И. Токмакова:

 В. Резник:

А. Колотов:

 В. Лунин:

 Д. Налепина:

 

Анализ переводов демонстрирует, что все переводчики успешно справились с описанием реки, сохранив центральную метафору «река – животное», аллитерацию, звукоизобразительные средства. Также можно заметить, что у Токмаковой и Налепиной появляются дополнительные метафоры, отсутствующие в оригинале, но работающие на тот же образ: «речные объятия» (Токмакова), «сжимать в объятьях» (Налепина), «нести по причудливой воле» (Налепина), «даря призрачную свободу».

По мнению Ведерниковой, «говорящие животные, рассуждающие и ведущие себя, как люди, становятся поэтической условностью». Таким образом, в анималистических сказках, где действуют антропоморфные персонажи, речь идет о человеческом мире. Именования таких персонажей чаще всего создаются путем онимизации имен нарицательных и функционируют в тексте как имена собственные (пишутся с заглавной буквы, могут сопровождаться обращением и т.д.). Традиционно, переводчики используют семантический перевод и сохраняют написание с заглавной буквы, закрепляя тем самым за единицей статус имени собственного. Ситуация осложняется, когда в передающей и принимающей культурах имена персонифицированных животных ассоциируются с разными полами. В этом случае, смена родовой принадлежности в переводе, что нередко выбирается в качестве переводческого решения, может привести к неверным характеристикам персонажей оригинала и искажению художественного строя произведения. С другой стороны, семантический перевод приводит к «одомашниванию» произведения.

В повести Грэма имена собственные имеют только главные герои и их друзья. Их враги – ласки и горностаи, – никогда не упоминаются индивидуально или по имени, а рассматриваются как общая масса. По версии ряда исследователей, этот метод используется писателем для того, чтобы подчеркнуть классовое различие между животными персонажами (главные герои представляют высший и средний классы английского общества того периода, а враги-захватчики олицетворяют рабочий класс), что позволяет интерпретировать книгу как социальную драму или социально-политическую аллегорию.

Для удобства анализа все имена собственные были сведены в одну таблицу:

Таблица 1 – Таблица имен собственных

 

 

Как следует из таблицы, только Лунин придерживается стратегии «форенизации» при переводе онимов. Возможные проблемы понимания снимаются с помощью сопровождающих иллюстраций или объяснений, как в случае с Оттером. Для передачи имен персонажей, имеющие «мужские» соответствия в русском языке, используется семантический перевод. Передавая имена, которым в русском языке соответствуют существительные женского рода, Токмакова использует переводческую транскрипцию (Тоуд, Рэт, Портли) или сопровождает имена женского рода обращением, указывающим в сторону мужского пола персонажа (Дядюшка Выдра). Резник, Колотов и Налепина используют семантический перевод, придавая имени иностранное звучание (Жабб, Жабби, Жабс) или усевают окончание женского рода, чтобы имя звучало «по-мужски» (Выдр). Исключение в этом случае составляет перевод Налепиной, где используется существительное женского рода (Выдра).

Также можно заметить, что, ориентируя свой перевод на детей, Токмакова создает возрастную иерархию между героями: имена Рэт, Барсук и Выдра сопровождаются обращением дядюшка, вследствие чего они предстают более возрастными, умудренными жизненным опытом персонажами, по сравнению с юным Кротом и непоседливым Тоудом. В оригинале, несмотря на разницу в характерах, герои приблизительно одного возраста.

Страницы: 1 2 3 4