Страницы: 1 2
ГЛАВА 2 РОЛЬ ПРОСТОРЕЧИЯ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ А.С. ПУШКИНА
2.1 Роль просторечия в литературе
Просторечные и разговорные элементы в силу своей экспрессивно-стилистической окрашенности в художественном тексте семантически и функционально близки. В связи с тем, что в художественной речи можно наблюдать просторечные единицы, то просторечия и разговорную речь в литературном произведении можно рассматривать как одно и то же явление.
В современных исследованиях термин «просторечие» по стилистике и в толковых словарях русского языка продолжает применяться в двух значениях. Под этим термином понимается один из стилей литературной речи с присущим ему кругом особых форм, воспринимаемых на фоне других (книжных) стилей. Например, облапошить (обмануть), забулдыга (беспутный гуляка), жрать (жадно есть), дубасить (сильно бить) и т.п. Такие факты называют «литературным просторечием», допускаемым в художественной литературе и разговорной речи для создания непринужденного (иногда грубоватого) колорита повествования. Но термином «просторечии» обозначают нередко и те явления, которые не входят в литературный язык, принадлежат ненормированной речи.
За пределами нормы, как замечает С.И. Абакумов, остаются факты языка диалектов и факты так называемого «просторечия», т.е. такие языковые явления, которые не допускаются в литературном языке, считаются неправильными, хотя и встречаются в пределах распространения всего русского языка. Например, такие формы, как инженера, местов, делов, такие образования, как ихний, использовать и т.п.
С одной стороны просторечие это слова и формы различного происхождения, однородные по своим стилистическим признакам, образующие один из экспрессивных стилей литературной речи, противостоящий таким стилям, как книжный, нейтрально-деловой и др. С другой стороны, просторечие – это отклонения от лексической, грамматической и произносительной нормы литературного языка, присущие массовой городской речи. Двусмысленность в применении термина «просторечие» вызывает серьезные затруднения как в работе над составлением словарей, так и вообще в нормализаторской практике.
Художественная литература – это один из основных источником, который зафиксировал в себе особенности просторечия того времени. В литературе обращают на себя внимание некоторые особенности употребления деепричастных форм в речи представителей социальных слоев, которые близки к просторечиям. Так, например, деепричастия несовершенного вида на -учи, -ючи можно охарактеризовать как архаизмы, диалекты или стилистически окрашенную лексику уже с точки зрения существовавших на тот момент общеязыковых норм. Однако такие формы были достаточно часто распространены в речи купцов или приказчиков. Например:
«А я бы, брат, умираючи, вот как лучше сделал…» или «Павла его не выдала жалеючи, а Голован ее любячи».
Деепричастия совершенного вида на -вши в современном русском языке вытесняются формами на -в, а деепричастие несовершенного вида на -ши, -в, -вши уже вымирают. В. В. Виноградов отмечал: «Употребление форм на -в, -вши, -ши от основ несовершенного вида синтаксически ограничено. В русском литературном языка XIX века оно было возможно лишь при глаголе-сказуемом в форме прошедшего времени» [Виноградов, с.133].
Таким образом, деепричастные формы, перечисленные нами, широко употребляются авторами XIX века для того, чтобы составить речевую характеристику представителей социальных слоев городской провинции с низким культурным уровнем, причем зачастую они выступают в роли предиката.
Просторечия по-разному стилизуются писателями. Одни используют препозицию инфинитива для того, чтобы стилизовать их, другие — порядок слов для составления социальной речевой характеристики. Часто именно так отличается речь представителей аристократии и матросов, интеллигенции и крестьян.
Произведения художественной литературы всегда были богаты материалом для изучения лексики. Вводя в свое произведение просторечия, писатель осуществлял тщательный отбор и обработку языкового материала, которая заключается не в изменении формы построения, а в отборе и комбинировании материалов. Именно поэтому материалы, которые извлекаются из литературного произведения, могут служить надежным источником для изучения русской разговорной речи.
Просторечие включает в себя единицы всех языковых уровней и на фоне литературного языка выделяется в области ударения, например, «прОцент» и «процЕнт» и в области произношения. Просторечие затрагивает и область морфологии, лексики и фразеологии: «выборА» вместо «вЫборы», «хочут» вместо «хотят», «ложить» вместо «класть». Особенно отчётливо своеобразие просторечия проявляется в употреблении элементов литературного языка. Для просторечия характерны экспрессивно «сниженные» оценочные слова с гаммой оттенков от фамильярности до грубости, которым в литературном языке есть нейтральные синонимы: «шарахнуть» – «ударить», «дрыхнуть» – «спать», «драпануть» – «убежать».
В литературное просторечие входят только те элементы речи, которые закрепились в литературном языке вследствие их длительного использования в литературных текстах, после длительного отбора, семантической и стилистической обработки. Наряду с просторечными словами в литературное просторечие включаются диалектизмы и жаргонизмы, утратившие свою локальную и социально ограниченную прикреплённость. Слова, обозначающие реалии, номинации которым отсутствуют в литературном языке, также относят к литературному просторечию. Пометы в толковых словарях «прост.» и «обл.» означают, что данные слова относятся к просторечию».
В литературном языке функции гораздо более развиты и дифференцированы, чем в просторечии. Лексические и синтаксические аспекты в основном используются для функционального и стилистического различия языка. Часть народного языка также называется просторечием, так как общеупотребительный язык включает в себя сленг и профессиональный язык. Просторечие относится к специализированной части лексики – при меньшем круге пользователей, по крайней мере с точки зрения своего ядра – оно присуще определенной части народа. Он относится сегодня к трудно идентифицируемым частям лексики (термины его хорошо знал только пользователь, кроме того, речь часто идет о культурологии – исторической). Это терминология территориально не только дифференцированная, но часто ограниченная (в зависимости от природных условий, материальных ресурсов, образа жизни и т. д.).
Просторечие является частью традиционного территориального диалекта и, таким образом, подвержено его системным изменениям, несет в себе его символы. Например, в словаре А. С. Пушкина встречаются такие слова, как:
Хиу́с – 1. Резкий северный или северо-восточный ветер. 2. Резкий пронзительный холодный ветер, дующий по долинам рек, когда отсутствуют ветры господствующих румбов. Хлеб свой – дак хоть у попа стой – Если есть собственные запасы продовольствия, можешь быть уверенным в своей независимости (буквально: хлеб свой – так и к попу можно на постой). Хозяева́ть – хозяйничать. Хрушко́й – большой по размерам, величине; крупный. Цыпу́шка – цыпленок. Ча́лка – причальный канат. Чан – деревянная или металлическая кадка, посудина большого размера. Чапо́к – коромысло, вырезанное из широкой доски, с длинными, опущенными вниз крючками на концах (для забора воды ведрами прямо из водоема). Чека́н – (устар.) старинное оружие, насаженный на рукоять топорик с молоточком на обухе. Че́рнеть – (устар.) чернь, гравировка на металле (серебре, золоте), штрихи которой заполнены чёрным металлическим сплавом. Че́ртовы пальцы – окаменевшие ростры белемнитов (вымерших головоногих моллюсков). Четверто́к – четверг. Чу́сы – серьги. Чу́ять – 1. Различать, воспринимать слухом, слышать. 2. Иметь какие-либо сведения, знать (по разговорам, рассказам и т.п.).
Этнографические практики подразделяют, как правило, народное производство на:
домашнее (например, производство домашних орудий труда, выпечка хлеба, производство масла и т. д.);
домашнее (сезонное или непрерывное, например, стеклоделие, ткачество, кружевоплетение и т. д.);
ремесло.
Введенное в литературный язык просторечие ограничивается названиями из области производства домашнего. К ведению домашнего производства проникают некоторые элементы профессионального языка (например, контакт с дворянством становится фактором, который изменяет язык). Для кустарного производства существуют значительные различия в отдельных отраслях. Если речь идет о ремеслах крестьянских (например, плотника, каменщика, мельника, кузнеца, ткача и портного), то раньше это было в основном просто вспомогательное производство сельского хозяйства. Ведь язык влияет на этих мастеров отчасти как на пользователей просторечия. Способствовал этому тот факт, что это ремесло ограничивалось появлением отечественного сырья, а это значительно снижало потребность в языковых контактах между производителями.
Просторечие в более широкой концепции литературного произведения создает подсистему, центром которой являются лексические единицы, полностью терминологизированные (обладающие основными признаками и функциональными возможностями профессиональных наименований) и в то же время входящие в состав лексики диалектного языка (географически изменчивые). На окраине этой системы находятся названия, которые по этим критериям не полностью соответствуют той или иной точке зрения, т.е.
не являются полностью терминологизированными;
не имеют ни своего происхождения, ни связи, непосредственно граничащей с терминами, ни с официальным терминологическим стандартом.
В какой степени и какими средствами выполняет просторечие эту функцию, можно уточнить на следующих примерах из произведений А. С. Пушкина. Тын – 1. Изгородь из сплетенных прутьев, плетень. 2. Собир. Тонкие жерди (молодые еловые ветви), из которых делают тын. Тычка – небольшая палка, колышек. Тя́тя – отец. Уго́ить – 1.Выполнить ежедневные работы по ведению домашнего хозяйства. 2. Привести что-либо в порядок, прибрать. Уго́р – возвышенность, холм. Уплави́на – затонувшее при сплаве бревно, топляк. Упре́ть – 1. Вполне увариться, стать готовым при варке на медленном огне. 2. Вспотеть, покрыться потом от жары, работы и т.п. Уря́дник – (устар.) название нижнего чина в уездной полиции в России до 1917 года.
При оценке степени терминологизации того или иного имени часто мы колеблемся, действительно ли речь идет в данной среде о термине, или имя образовано только для этой цели, околословно (обычно многословно). Своей терминологической обоснованностью, усталостью мы часто убеждаемся в языковой карте возникновения.
При определении эквивалентных терминов для глаголов подмывать и пахать в вопросе о терминах общем и особенном, встречающемся в различных частях , ситуация иная (иногда, впрочем, под влиянием старого способа земледелия – например, на западе). Здесь речь идет о четырех терминологических решениях в наименовании этих двух видов деятельности:
подмять (или другой географически синонимичный термин со значением «пахать неглубоко») — вспахать (т.е. глубоко, подготовить поле к севу);
один термин вспахать для обоих значений;
вспахать («неглубоко»);
за первое значение берется менее терминологизированное (околозначное) название.
При необходимости разрешения в спецификации термин, связанный с атрибутом (часто фраза univerbizuje), например печь (первоначально «печь, топка») – задняя печь или хлебная печь, или хлебовка или хлебара. Примеров географической дифференциации значения народных терминов можно было бы привести очень много. В частности, в произведениях А. С. Пушкина мы можем встретить такие выражения, как: Но́не – Наречие. В настоящее время, теперь, ныне. Но́неча – Наречие. То же, что но́не. Обихо́дно – чисто, опрятно, уютно. Обихо́дный – содержащий дом в чистоте и порядке, хозяйственный, аккуратный. Ободво́рица – участок земли около дома, усадьба, огород. Обсказа́ть – обстоятельно, подробно рассказать. Ого́ревать – сделать что-либо, приобрести, купить с большим трудом. Огро́за – защита. Ожига́ться – ежиться, подрагивать от холода. Окозве́чить(ся) – ударить(ся). Окромя́ – за исключением, не считая кого, чего-нибудь.
Такие лексемы, в целом, широко известны, но находятся на границе диалекта и просторечия. Причиной частой многозначности здесь также является метафора, в народном языке более сильно применяемая. Например, в народной архитектуре уложиться в сроки стропильная ножничная ферма, стропильная ферма для лошади, на осле и т. д. Метафора используется для переноса смысла и терминов из другой области.
Причиной многозначности в просторечии является также маркировка parsprototo (часть для целого).Трудности в классификации часто вызывает вопрос об эквивалентности названий реальностей, различных, например, по форме и материалу, однако соответствующих функциям. Различия часто определяются историческим развитием денотата. Молоди́ца, молоду́ха – 1. Молодая замужняя женщина. 2. Жена сына. Мост – помещение между жилой частью избы с одной стороны и хозяйственными постройками (двором) с другой; сени.
Особенностью народной терминологии является также ее потенциальный выразительный тембр, которым пренебрегают часто в литературном языке. Выразительностью иногда оперируют даже стилистические дублетности терминов в рамках одной микросхемы. Как эмоционально окрашенные понимают пользователи термина старшего по отношению к новому – нейтральному (например, слово негодяй бывало иногда уничижительным и заменялось терминами кучер, конюх).
Пополнение словарного состав, развитие литературного языка, изменение семантики просторечных слов повлияло на изменения роли просторечия в художественной литературе. Поэтому весьма актуальным оказывается исследование языка художественных произведений XVIII-XIX вв., изучение функционирования просторечия в произведениях разных жанров.
В заключении можно сказать, что просторечие примыкает к разговорной лексике и находится за пределами литературного языка. Именно поэтому, оно отличается некоторой сниженностью и даже грубоватостью. Кроме того, просторечная лексика – это одна из причин нарушения нормированности русского литературного языка.
2.2 Просторечие в лирике Пушкина
Как поэт, который любил экспериментировать с русским языком, Александр Сергеевич Пушкин вводил большое количество просторечной и диалектной лексики в свои произведения. В «Евгении Онегине» читаем:
«Лай, хохот, пенье, свист и ХЛОП, Людская МОЛВЬ и конский ТОП!»
Глава пятая, строфа XVII.
Стоит признать, что критика того времени негативно восприняла данные лексемы, как неологизмы и литературно неудачные. Сам же автор вынужден был защищаться, отмечая, что мы имеем дело не с инновациями, а с давно известными в русском языке просторечиями. Это примечание было употреблено им в пояснении к Евгению Онегину, где автор также процитировал отрывок из «Сказки о Бове Королевиче», известного произведения XVI столетия. «Вышел Бова из шатра прохладиться и услышал в чистом поле людскую МОЛВЬ и конский ТОП». Замечания эти приводятся автором и как доказательство того, что они не были придуманы им в сборнике «Опровержение на критики и замечания на собственные сочинения» (1830), который вышел посмертно. Вообще радикализм народной речи вот многом был присущ поэту, а потому употребление таких просторечий в литературном языке обусловлено его стремлением максимально использовать особенности речи. Впоследствии это широко проявится в творчестве поэтов Серебряного века. Интересна еще одна строка из стихотворения «Альфонс садится на коня…» (1836):
«Кругом пустыня, ДИЧЬ и ГОЛЬ…»
В приведенном стихотворении мы видим просторечие дичь и голь, описывающие пустое поле. Они призваны обозначить все, что было голо и дико, в том числе не только само пространство, но и диких птиц и животных, воссоздать колорит нецивилизованности. Интересным представляется и просторечие в стихотворении Пушкина «Зимняя дорога» (1826), которое представлено лексемой ГЛУШЬ:
«Ни огня, ни чёрной хаты, ГЛУШЬ и снег… Навстречу мне…»
Приведенное просторечие реализуется в стихотворениях автора не один раз. В частности, употреблено оно и в романе «Евгений Онегин»:
«Ужели, – думает Евгений, – Ужель она? Но точно… Нет… Как! из ГЛУШИ степных селений…» Глава восьмая, строфа XVII
Во всех случаях данная лексема реализована как наименование отдаленного и глухого места, где не хочется оставаться надолго. В приведенных примерах глушь противопоставлена Свету как столицы и провинция. Просторечие «щёлк» и «розь» мы встречаем в «Сказке о попе и о работнике его Балде» (1830):
«ЩЁЛК щелку ведь РОЗЬ»
Обратившись к словарям, мы можем увидеть, что выделенная в пушкинской строфе лексема «Щелк» имеет несколько значений. Во-первых, это вещество, которое выделяемо гусеницами-шелкопрядами, что не вполне подходит для данной работы. В русском языке есть инвариант существования отглагольного существительного от слова щелкать, то есть резкого удара, подобного хлысту. Логично, что именно это значение характерно для выделенной строки. В указанном примере стоит обратить также внимание и на существование просторечия розь, которое является устаревшей лексемой, соотносящейся со словом рознь и разница.
Интересное просторечие, которое ранее было узуальным, но устарело и перешло в фонд архаизмов и просторечия одновременно – лексема рать, произошедшая от древнерусского брань, битва, которая реализована была впервые еще в «Слове о полку Игореве», но устарела уже ко времени Пушкина. Она особенно широко используется в стихотворениях автора.
«Чтоб концы своих владений Охранять от нападений, Должен был он содержать Многочисленную РАТЬ. Воеводы не дремали, Но никак не успевали: Ждут, бывало, с юга,глядь, — Ан с востока лезет РАТЬ.» «Петушок кричит опять. Кличет царь другую РАТЬ.»
«Петушок кричит опять, Царь скликает третью РАТЬ …»
«Вкруг шатра; в ущелье тесном РАТЬ побитая лежит.»
Очевидно, что во всех приведенных нами примерах сделана установка на обозначение бесчисленности войска, то есть большом его количестве, невозможности посчитать его. Еще одним интересным примером становится ржа, просторечие, которое имеет то же значение, что и ржавчина. В словаре А. С. Пушкина данная лексема не частотна, но встречается в стихотворении «На возвращение государя императора из Парижа в 1815 году»:
«И придут времена спокойствия златые, Покроет шлемы РЖА, и стрелы каленые…»
Очевидно, что упоминание о ржавчине говорит о спокойных временах, которые далеки от битв. Реализация просторечия связана, на наш взгляд, с тем, что данный инвариант лучше других подходит по ритму к данному стихотворению. В стихотворениях поэта достаточно часто употребляется просторечный глагол «Слыхать».
«СЛЫХАЛИ ль вы за рощей глас ночной Певца любви, певца своей печали? Когда поля в час утренний молчали, Свирели звук унылый и простой СЛЫХАЛИ ль вы?»
«Певец» (1816) Или «Нередко под вечер СЛЫХАЛИ Её приятный голосок…»
«Руслан и Людмила». Песнь четвертая. (1817-1820) Или «СЛЫХАЛ я русское преданье…» «Цыганы» (1824)
Данный глагол настолько востребован автором, что употребляется даже в романе «Евгений Онегин» в речи Татьяны и подчеркивает ее открытость герою, готовность быть честной и простосердечной.
«Не правда ль? я тебя СЛЫХАЛА: Ты говорил со мной в тиши, Когда я бедным помогала Или молитвой услаждала Тоску волнуемой души?»
«Евгений Онегин» (1823-1831).
Стоит признать, что данная лексема является просторечной только сейчас. Во времена Пушкина глагол был широко распространенным даже в литературном языке. Но с начала ХХ века он все меньше употребляется в литературном языке, заменяясь на слово «слышать». Постепенно происходит разделение, согласно которому глагол «слыхать» употребляется в контексте просторечной лексики. Это приводит к его выпадению из литературного языка и к тому, что он становится сниженным и просторечным. Если он реализуется в литературном языке, то употребляется он для стилизации народной речи. Стихотворение «Воспоминания в Царском Селе» (1814) использует в своем составе лексему «Ржаветь»:
«И праздный в поле РЖАВИТ плуг»
Уже во времена поэта существовало два варианта глагола – ржаветь и ржаветь. Первый говорил о покрытии какого-либо материала ржавчиной, причем характеристика эта не обязательно касалась покрытия металла. Ржавить говорит о том, чтобы вызвать ржавчину на чем-либо. Во времена А. С. Пушкина данные глаголы были во многом взаимозаменяемыми, но уже тогда глагол ржавить воспринимался как устаревший. Интересным становится употребление глагола «езжали» вместо «поехали», который может восприниматься как просторечная лексика.
«Сначала все к нему ЕЗЖАЛИ…» Глава вторая, строфа V.
Лексема «езжали» просторечная, но ранее была широко распространена как узуальная лексика. Сегодня данный корень сохранился в таких единицах, как приезжать, уезжать и т.д. В том же материале используется лексема «сбирали» вместо собирали.
«В саду служанки, на грядах, СБИРАЛИ ягоды в кустах…»
Глава третья. Строфа XXXIX.
Просторечие сымал, которое передает особенности речи простого люда и говорит «о народном» типе речи.
«Картуз изношенный СЫМАЛ…»
Поэма «Анджело» (1833) реализует в своем составе две просторечные лексемы «допущать» и «стращать» вместо пугать. Обе лексемы существуют и в наше время, но уже во времена Пушкина характеризовались как низкий стиль.
«Нас неудачею предатели СТРАЩАЮТ И благо верное достать не ДОПУЩАЮТ.»
Часть первая. Гл. VIII.
Интересным становится реализация примера просторечия «чуять» в стихотворении «Козак» (1814).
«Верный конь, узды не ЧУЯ, Шагом выступал; Гриву долгую волнуя, Углублялся вдаль.»
«Козак»
Второй пример данного глагола реализовано в материале «На перевод Илиады» (1830):
«Слышу умолкнувший звук божественной эллинской речи; Старца великого тень ЧУЮ смущенной душой.» «На перевод Илиады».
Лексемы эти реализованы без изменения значения, что позволяет передать материал доступно и экспрессивно ярко. Еще одним примером становится примеры из поэмы «Полтава» (1828) где стоит выделить устаревшее высказывание дрема, которое употребляется с е, но сегодня звучит в контексте дрёма и еще более просторечный глагол долить в значении «одолевать»:
«Готов он лечь во гроб кровавый. ДРЕМА ДОЛИТ. Но, боже правый!»
«Еще Мария сладко дышит, ДРЕМОЙ объятая, и слышит Сквозь легкой сон, что кто-то к ней Вошел и ног ее коснулся.»
В главе III «Евгения Онегина», в разделе «Песня девушек» Пушкин использовал собирательное существительное вишенье, означающее то же, что вишни, помеченное в Словаре Ушакова (1935-1940) как областной диалектизм-просторечие:
«Закидаем ВИШЕНЬЕМ, Вишеньем, малиною, Красною смородиной.»
Впрочем, не существительные и не глаголы становятсянаиболее распространенными единицами в поэзии поэта. Гораздо больше употребимыми становятся частицы и предлоги:
«УЖЕЛЬ и ВПРЯМЬ и в самом деле Без элегических затей Весна моих промчалась дней (Что я шутя твердил ДОСЕЛЕ)? И ей УЖЕЛЬ возврата нет? УЖЕЛЬ мне скоро тридцать лет?»
«Евгений Онегин» (1823-1831). Глава VI. Строфа XLIV.
Примеры реализации данных частиц позволяют А. С. Пушкину иронически обыгрывать собственный слог, что указывает на целенаправленное применение просторечных высказываний. Просторечие реализовано в материалах поэмы «Руслан и Людмила» (1817–1820):
«ДОСЕЛЬ я Черномора знала Одною громкою молвой.» Песнь третия.
Интересным примером : становится употребление лексемы покамест, которую поэт употреблял большое количество раз. Синонимо данной единицы становится наречие пока, само же просторечие в русском языке исчезло и уже не употребляется.
«И ПОКАМЕСТжизни нить Старой Паркой там прядется…»
«Опытность» (1814) «ПОКАМЕСТ в утреннем уборе, Надев широкий боливар, Онегин едет на бульвар И там гуляет на просторе…»
Пушкин. Евгений Онегин (1823-1831). Глава первая, Строфа XV. «ПОКАМЕСТ моего романа Я кончил первую глав.» Там же. Строфа LX. «Люблю я очень это слово, Но не могу перевести; Оно у нас ПОКАМЕСТ ново И вряд ли быть ему в чести…»
Там же. Глава восьмая. XV строфа.
Очевидно, что примеры эти говорят о неслучайности реализации единицы. Напротив, речь идет о том, что вводится лексема целенаправленно, как средство передачи стилистики автора.
Еще одним распространенным примером становится наречие авось, которое, вполне вероятно, произошло от лексемы «а вот сейчас» с выражением надежды на то, что ожидание будет реализовано. К нему же примыкает понятие «авоськать», то есть говорить часто «авось», что даже в русском народном языке воспринимается как негативное звучание. Это выражение, которое реализуется как наречие или частица, часто характеризует человека, который надеется постоянно на жизненные обстоятельства и сам не готов брать на себя ответственность за свою жизнь. Данная лексема широко распространена, в первую очередь в романе «Евгению Онегину» Пушкина. «Автор чистосердечно признается, что он выпустил из своего романа целую главу, в коей было описано путешествие Онегина по России». «Некоторые отрывки были напечатаны; мы здесь их помещаем, присовокупив к ним еще несколько строф». К этим главам примыкает и десятая глава Евгения Онегина, где половина текста зашифрована символами. В этой главе есть как раз упоминание об авось:
«Моря достались Албиону АВОСЬ аренды забывая Ханжа запрётся в монастырь АВОСЬ по манью Семействам возвратит»
«АВОСЬ дороги нам исправят…»
Впрочем, данный пример является не единичным и широко распространен, например, в текстах сказок А. С. Пушкина. «Щелк щелку ведь розь. Да понадеялся он на русский АВОСЬ.»
Еще одним примером становится употребление союзов и союзы ан, каб, кабы, аль, али:
«– АН с востока лезет рать!»
Разговорный, просторечный союз «ан», который имеет значение противительности. Суть данного союза сводится к тому, что он соединяет, как правило, два полноценных предложения, которое синонимично словам «оказывается» или «а вдруг». Интересным становится также союз кабы, который реализован в «Сказке о царе Салтане» (1831), который в большинстве словарей отмечен как диалектизм.
«КАБЫ я была царица…»
Значение данного союза – если. Основное назначение – передать значение желательности, ожидания определенного события. В нашем случае – достижения царского престола. Не менее распространенным становится и просторечная частица али (в сокращении аль), которым автор заменяет распространенное или, иль. Приведем пример употребления данной частицы из стихотворения «Утопленник» (1928):
«Рыболов ли взят волнами, АЛИ хмельный молодец, АЛЬ ограбленный ворами Недогадливый купец?»
«Утопленник» (1928).
Или еще один пример реализации данных частиц из стихотворения «Конь» из цикла «Песни западных славян» (1834):
«Что ты ржешь, мой конь ретивый, Что ты шею опустил, Не потряхиваешь гривой, Не грызешь своих удил? АЛИ я тебя не холю? АЛИ ешь овса не вволю? АЛИ сбруя не красна? АЛЬ поводья не шелковы, Не серебряны подковы, Не злачены стремена?» «Конь» из цикла «Песни западных славян» (1834).
2.3 Просторечие в прозе Пушкина
Для своей прозы А. С. Пушкин отбирает языковые единицы, которые получили свое широкое распространение в летописях, былинах и сказках. В то же время, говоря о специфике языка важно помнить, что поэт пользовался малым количеством диалектизмов. Он предпочитал пользоваться просторечиями и жаргонными словами городских низов.
Просторечие в прозе А. С. Пушкина реализуется на основании ряда компонентов: 1. Городская лексика в прозе Пушкина Ви́щенье – высокий, долговязый (о человеке). Коточи́к – 1. Плоское, широкое и изогнутое шило для плетения лаптей. 2. Перен. Юркий, пронырливый человек. Поло́хало – 1. Мешковатая, плохо скроенная одежда. 2. Неопрятный, неаккуратный, неряшливо одетый человек. 3. Сумасбродный, неуравновешенный человек, дурак. // Крикливый, беспокойный человек. Своя́к – человек, состоящий в свойстве с кем-нибудь (в отношениях близости между лицами, возникающее не по родству, а из брачного союза – в отношениях одного супруга с кровными родственниками другого, а также между родственниками супругов). Шально́й – 1. Глупый человек. 2. Сумасшедший, душевнобольной. Заскрёбыш – последний, младший ребенок в семье. Парнечо́к – (ласк.) мальчик (ребенок, подросток). Робёнок – ребенок. Робя́та – ребята, дети. Тёта – тетя. Тя́тя – отец. Молоди́ца, молоду́ха – 1. Молодая замужняя женщина. 2. Жена сына. Простоволо́сая – с непокрытой головой, без головного платка (о женщине). Распету́шье – неряшливо, нелепо одетая или непричесанная женщина. 2. Деревенские просторечия в прозе Пушкина Хайла́ть – 1. Издавать крики, кричать. 2. Громко плакать. Цыпу́шка – цыпленок. Ча́лка – причальный канат. Чан – деревянная или металлическая кадка, посудина большого размера. Чапо́к – коромысло, вырезанное из широкой доски, с длинными, опущенными вниз крючками на концах (для забора воды ведрами прямо из водоема). Чека́н – (устар.) старинное оружие, насаженный на рукоять топорик с молоточком на обухе. По́тчевать – (устар.) угощать. Простоки́ша – закисшее молоко, простокваша. Прюне́ль – (устар.) легкая плотная ткань, идущая на изготовление верха обуви. Пря́сло – звено изгороди в длину жерди, доски (от столба до столба). Пужа́ть(ся) – пугать(ся). Сыма́ть – схватить, поймать. Тать – (устар.) вор, грабитель. Тено́та́ – паутина.
Историческое развитие языка есть непрерывный процесс без резких перерывов и быстрых трансформаций. Поэтому любая периодизация, навязанная лингвистами истории языка с точными датами, может показаться искусственной, если не произвольной. Тем не менее, во всех языковых историях разделение на периоды и срезы определенной длины используются в учебных и исследовательских целях.
«Просторечие явилось средством выражения актуального содержания, определившего новое направление в литературе – критический реализм.» Использование просторечных форм в языке произведений Пушкина способствовало окончательному оформлению художественного стиля русского литературного языка. Кроме того, «в языке Пушкина впервые пришли в равновесие основные стихии русской речи. Осуществив своеобразный синтез основных стихий русского литературного языка, Пушкин навсегда стер границы между классическими тремя стилями XVIII в. Разрушив эту схему, Пушкин создал и санкционировал многообразие национальных стилей, многообразие стилистических контекстов, спаянных темой и содержанием».
Значительное место в языке занимают сказки А.С. Пушкина. Они включают в себя лексический материал из бытового разговорного языка крестьянства и низших слоев городского населения того времени. В этот пласт входят, прежде всего, просторечные слова, а уже потом фамильярные и общепонятные областные. Этот лексический слой, которого избегал традиционный литературный язык и язык дворянского салона, получил в поэтическом творчестве Пушкина, в частности в языке его сказок, литературное признание и оказался весьма пригодным для целей литературной обработки народных сказочных сюжетов. Этот словарный материал входит в язык отдельных сказок то в большей, то в меньшей степени в зависимости от характера изображаемых ситуаций.
В сказках « О царе Салтане», « О мертвой царевне» « О золотом петушке», слов из этого пласта значительно меньше, чем в сказках «О попе и работнике его Балде», «О рыбаке и рыбке». И это вполне объяснимо: в последних изображена обычная бытовая обстановка, в первых же трех сказках изображается царский двор.
Просторечия – Славянизмы встречаются тоже довольно часто в творчестве А.С.Пушкина. Это такие звучные слова, как : град, златоглавый, очи («Сказка о царе Салтане»). «Град» – это, конечно же, – «город», «очи» – поэтический вариант слова – «глаза», «златоглавый» – «с золотыми куполами».
Также мы видим и другие интересные слова: пир горой, шелом и латы, колымага. Здесь, в принципе, понятны все слова, кроме, разве, что – «колымага» –карета («Сказка о золотом петушке»). Далее их употребление в стихотворной речи сказки «Сказка о царе Салтане»:
«И открыл царевич очи… И дивясь,перед собой видит город он большой.»
Продолжая, вернемся еще раз к архаизмам: «Сияя в злате» (« Сказка о царе Салтане»).
Разберем архаизмы на примере следующего стихотворения: «Анчар».
«И застывает ввечеру Густой прозрачною смолою.»
Заслуживают отдельного внимания такая группа просторечий, как церковно-славянизмы : Ланиты, длань, велеречивый.
Ланиты – щеки, длань – старинный вариант слова – ладонь, а велеречивый – это очень, довольно таки, речистый, разговорчивый. Это поэтические литературные слова, но А.С.Пушкин здесь не проводит четкой грани, а наоборот, соединяет поэтические слова и высказывания с различными вариантами просторечий, тем самым, делая речь полнее и значимее. В таких произведениях, как «Арап Петра Великого», «Цыганы», «Полтава», «Евгений Онегин», «Медный всадник», «Повести Белкина», «Борис Годунов», «Капитанская дочка», «Пиковая дама», «Дубровский» Пушкин широко использует просторечную лексику. Например, в «Борисе Годунове»: выпить чарочку за шинкарочку, проклятые, сукины дети; в «Сказке о рыбаке и рыбке»: дурачина, простофиля. Лексика сказок Пушкина содержит значительную примесь просторечия, а также многочисленные стилистические приемы, присловья и формулы народной поэзии. Литературные права обретает множество народно-разговорных слов и выражений: бедняга, бедняк, буянить, визгливый, грохотать, ерошить, карабкаться, комкать, назло, навеселе, назойливый, надоедать, пачкать, толковать.
Отбирая из крестьянской речи только то, что может рассматриваться как подлинно общенародное, Пушкин, однако, умел найти в народном словоупотреблении самобытные черты, характеризующие его неподдельность и своеобразие. Отметим еще относительно редкий случай использования характерного «местного» слова во 2-й главе «Капитанской дочки»: «Постоялый двор или, по-тамошнему, умет, находился в стороне, в степи, далече от всякого селения, и очень походил на разбойническую пристань». Слово умет услышано Пушкиным в говорах Оренбургской губернии и как нельзя лучше придает повествованию колоритный оттенок достоверности.
Сейчас это для нас архаизмы, но тогда в пушкинскую пору, это литературный слова, гармонично вливающиеся в прекрасную и звучную, поэтическую и прозаическую речь. Потому классическая речь той поры в литературном отношении гораздо шире, богаче, благозвучнее в лексическом и фразеологическом плане! Она изобилует множеством образных лексикологических и фразеологических оборотов. Последняя группа просторечий ,заслуживающая отдельного внимания, это разговорно-бытовые.
Просмотрим их употребление на примере романа: «Евгений Онегин». Здесь вкрапленные А.С.Пушкиным слова, употребляющиеся в простонародье, пусть даже литературные, но используемые больше в речи простого люда:
«Издалеча, поутру, ввечеру, далече, чуть с ума не своротил, Мосье.»
Ранее упоминалось активное использование просторечий в поэме «Руслан и и Людмила». Слова-архаизмы: Яхонты, кои, молодец. А.С. Пушкин отбирает из народного языка в литературный такие речевые средства, которые были исторически апробированы, т.е. широко употребительны в летописях, песнях, сказаниях, былинах и потому известны всему народу. Поэт не привлекал местные диалектные слова. Отбор он проводил в городском просторечии и крестьянской бытовой речи, а не в жаргоне светских салонов. Пушкин не допускал грубо-просторечных, диалектных и жаргонных слов в большом количестве. Он не опускался до натуралистической фиксации диалектного говорения.
Таким образом, обобщая все сказанное, в произведениях Пушкина используются различные виды просторечия для передачи национального колорита и специфики жизни и бытования народа.
Яркие и колоритные примеры обращения А.С. Пушкина к разговорной речи народа мы видим во всех жанрах его стихотворных произведений зрелой поры: и в «Евгении Онегине» (особенно начиная с 4-й главы), и в «Графе Нулине», и в «Полтаве», и в «Медном всаднике». А также во многих лирических стихах и балладах. Мы видим, что, спустя века, богатая фразеологизмами, просторечиями и литературными оборотами образная, грамотная, звучная, красивая речь А.С. Пушкина жива и сегодня, поскольку в ней есть неразрывная связь с народными истоками и просторечия, прекрасно вживаясь в литературную речь поэта, ничуть не диссонируют с литературным языком, а наоборот, обогащают его!
Мы можем с уверенностью сказать о том, что в произведениях А. С. Пушкина просторечие употребляется в стилистических целях. Оно нужно не только для того, чтобы передать народную речь. Скорее следует говорить о необходимости придания речи игривости и разговорности, избавив язык от громоздкости повествования, как это было до Пушкина, а также об общерусском характере просторечия.
2.4 Конспект урока русского языка на тему «Просторечие» (11 класс)
Цель:
• Образовательная: повторение понятия «просторечие»;
• Развивающая: развитие аналитических навыков учащихся;
• Воспитывающая: воспитание любви к русскому языку.
Задачи:
• объяснить значение термина «просторечие» и охарактеризовать его основные черты;
• развивать навыки логического мышления;
• развивать навыки анализа элементов литературного текста;
• проверить умения учащихся находить изученные явления в тексте, определять особенности их употребления тексте.
Методы и приемы: словесные и практические: творческий метод, исследовательский метод.
Средства обучения: Компьютер, интерактивная доска, раздаточный материал.
Ход урока
1). Организационный момент
Учитель: Здравствуйте, ребята, я рада вас видеть! Давайте проверим, кто сегодня отсутствует на занятии. (проверка явки)
Проверьте на своем столе, необходимые для работы на уроке предметы ТРУД (тетрадь, ручка, учебник, дневник)
2). Объявление темы урока
Учитель: Как вы думаете, что такое простая речь? Как часто вы употребляете просторечные выражения? От кого вы могли бы слышать просторечные слова и выражения?
Ученики отвечают на вопросы.
Учитель: Для начала давайте вспомним, что такое просторечие и какие характеристики отличают его от литературного языка.
Ученики: Просторечие – это слова, выражения, грамматические формы и обороты, употребляемые в литературном языке обычно в целях сниженной, грубоватой характеристики предмета, а также простая непринуждённая речь с этими словами, формами и оборотами.
Основные черты :
-ударение и произношение («зво́нит» (по телефону) вместо «звони́т»)
-морфология («хочут» вместо «хотят»)
-фонетическое и грамматическое оформление общепринятой лексики («здеся» вместо «здесь»)
-фразеология и словоупотребление («ложить» вместо «класть»)
Тема нашего урока: «Просторечие»
3). Этап усвоения новых знаний
Учитель: Давайте попробуем найти правильный вариант к следующим просторечным словам:
Здеся Ихнего Давеча Брехня Путают
Ученики по поднятой руке отвечают .
Учитель: А теперь давайте попробуем найти слова с правильным ударением для следующих просторечных слов:
средствА докУменты звОнит полОжить
Учитель: Большое количество просторечных выражений использовали русские писатели и поэты в своих произведениях. Рассмотрим на примере произведений Александра Сергеевича Пушкина. Давайте определим значение следующих слов, опираясь на словарь А. С. Пушкина:
Хиу́с – 1. Резкий северный или северо-восточный ветер. 2. Резкий пронзительный холодный ветер, дующий по долинам рек, когда отсутствуют ветры господствующих румбов.
Хозяева́ть – хозяйничать.
Хрушко́й – большой по размерам, величине; крупный.
Цыпу́шка – цыпленок.
Ча́лка – причальный канат.
Чан – деревянная или металлическая кадка, посудина большого размера.
Чапо́к – коромысло, вырезанное из широкой доски, с длинными, опущенными вниз крючками на концах (для забора воды ведрами прямо из водоема).
Чека́н – (устар.) старинное оружие, насаженный на рукоять топорик с молоточком на обухе.
Че́рнеть – (устар.) чернь, гравировка на металле (серебре, золоте), штрихи которой заполнены чёрным металлическим сплавом.
Че́ртовы пальцы – окаменевшие ростры белемнитов (вымерших головоногих моллюсков).
Четверто́к – четверг.
Чу́сы – серьги.
Чу́ять – 1. Различать, воспринимать слухом, слышать. 2. Иметь какие-либо сведения, знать (по разговорам, рассказам и т.п.).
Ученики работают со словарём языка Александра Сергеевича Пушкина, самостоятельно определяют значение слов.
Учитель: Где и кем могли употребляться эти слова?
Учитель: Как вы думаете с какой целью авторы использовали просторечии в своих произведениях?
Найдите в предложенных отрывках просторечие , выделите его и попробуйте дать его определение:
«Руслан и Людмила» (1817-1820):
ДОСЕЛЬ я Черномора знала
Одною громкою молвой.
Песнь третия.
И ПОКАМЕСТ жизни нить
Старой Паркой там прядется…
«Опытность» (1814)
…Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась…
(А. С. Пушкин, «Зимний вечер»)
В «Евгении Онегине» читаем:
Лай, хохот, пенье, свист и ХЛОП,
Людская МОЛВЬ и конский ТОП!
Глава пятая, строфа XVII.
Ученики находят просторечие, и дают ему определение.
Учитель: Не только слова, но и фразеологические обороты могут быть просторечием: Попробуйте узнать в определении, о каком выражении идёт речь : Кто-либо не в состоянии, не в силах сделать что-либо — «Гайка слаба» Характеристика человека незначительного, с кем можно не считаться, кого не стоит принимать в расчет — «Мелкая сошка»
Пригрозить кому-либо наказанием, расправой — «Показать кузькину мать» Глупый человек, простак , дурак — «Олух царя небесного»
4.Подведение итогов
Учитель: Глядя на подсказки на слайде, давайте подведем итоги нашего урока .
Мы повторили …
Мы закрепили на практике…
Мы открыли для себя… (что нового узнали )
Идет опрос 2-3 учеников
5.Домашнее задание.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Просторечие является одной из форм национального языка, наряду с жаргонной и литературной речью. Просторечие – это общепонятная для носителей языка речь, а по функциональной роли – самобытная речевая сфера внутри каждого национального языка.
В просторечии наблюдаются все языковые уровни, но особенно отчетливо их своеобразие можно проследить в употреблении их как элементов литературного языка.
Изучив понятие «просторечие», мы увидели, что для него характерны экспрессивно сниженные оценочные слова с гаммой оттенков от фамильярности до грубости. В художественной и разговорной речи используется ограниченно и в соответствии со стилистическими задачами: как средство социально-речевой характеристики персонажей, для «сниженной» характеристики лиц или предметов. Проанализировав употребление просторечия в творчестве А. С. Пушкина, мы пришли к выводу, что поэт стал не только реформатором современного русского литературного языка, но и перевел употребление разговорной речи в художественном тексте на новый уровень.
Сказки в этом отношении оказались очень благодарным материалом: представлялась полная возможность использовать в их тексте различные языковые средства во всем их стилистическом разнообразии для выражения богатейшего содержания сказок.
А. С. Пушкин видел в использовании просторечия в своих произведениях возможность отразить национальный характер народа, мотивируя тем самым употребление многих экспрессивных слов, стирая грань между литературным традиционным классическим стилем и народным просторечием. Он поставил разговорные фразеологизмы и лексические обороты в один уровень с классической речью.
Таким образом, тщательно отбирая слова и выражения из народной речевой практики, Пушкин не просто вводит их в языковую ткань всех своих произведений, независимо от жанра и стилистической направленности, но и делает разговорную речь простого народа подлинной основой национального русского литературного языка.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Андреева, Е. П. Фонетически мотивированные слова в вологодских говорах (на материале глаголов, обозначающих звуки живой природы) / Е. П. Андреева // Говоры Вологодского края: аспекты изучения. Сборник научных трудов / – Вологда, 2008. – С. 46-59.
2. Арсланов, Л. Ш. Формирование и развитие островных языков и диалектов. На материале тюрских. Архангельский областной словарь / под ред. О. Г. Гецовой. Вып. 1–14 / Л. Ш. Арсланов. – Москва: МГУ, 1980–2012. – Вып. 1 – 14. – С. 25-31.
3. Ахманова, О. С. Словарь лингвистических терминов / О. С. Ахманова . – Москва: Советская энциклопедия, 1969. – 357 с.
4. Балакай, А. Г. Словарь русского речевого этикета. – Изд. 2. / А. Г. Балакай. – Москва: АСТ-ПРЕСС, 2001. – 672 с.
5. Баудер, Г. А. Учебно-методическое пособие по курсу «Русская диалектология» / Г. А. Баудер. – Мичуринск: МГПИ, Мичуринский гос. аграрный ун-т. – 2004. – 84 с.
6. Бельчиков, Ю. А. Литературно – просторечная лексика и ее роль в обогащении словарного состава русского литературного языка / Ю. А. Бельчиков // Язык и речь как объекты комплексного филологического исследования. – Калинин, 1980. – С. 72–88.
7. Бельчиков, Ю. А. Литературное просторечие / Ю. А. Бельчиков // Лингвистический энциклопедический словарь. – Москва: Сов. энциклоп., 1990. – 402 с.
8. Бессонова, Л. А. Просторечие как лексико-стилистическая категория в истории русского литературного языка / Л. А. Бессонова. – Минск, – 2006. – С. 44–46.
9. Бирих, А. К., Мокиенко, В.М., Степанова, Л.Н. Словарь русской фразеологии. Историко-фразеологический справочник / под ред. В.М. Мокиенко. – Санкт-Петербург: Фолио-Пресс, 1999. – 704 с.
10. Блинова, О. И., Словарь образных слов и выражений народного говора/ О. И. Блинова, С. Э. Мартынова, Е. А. Юрина. – Томск: ТГУ, 2001. – 465 с.
11. Бондаренко, Е. Д. Наивная лингвистика диалектоносителей: этносоциолингвистический аспект: автореферат дис. канд. филолог. наук: 10.02.19 / Е. Д. Бондаренко. – Екатеринбург, 2016. – 26 с.
12. Бринчук, М. М. Законы природы и общества: монография: в 2 ч. / М. М. Бринчук; Федеральное гос. бюджетное учреждение науки Ин-т государства и права РАН. – Москва: Юрлитинформ, 2015. – 120 с.
13. Бромлей, С. В. Проблемы диалектологии, лингвогеографии и истории русского языка / С. В. Бромлей; Российская акад. наук: Институт русского языка им. В. В. Виноградова. – Москва, 2010. – 754 с.
14. Вайло, Т. В, Экологическое воспитание школьников в контексте формирования научной грамотности / Т. В. Вайло // Экологическое воспитание детей и подростков: партнерство школ и библиотек: научно-практические статьи, методические разработки / Научный редактор Г. В. Варганова. — В помощь педагогу-библиотекарю. — Профессиональная библиотека школьного библиотекаря: приложение к журналу «Школьная библиотека». Серия 1; вып. 4. – Москва: РШБА, 2017. – C. 66-74.
15. Виноградов, С. И. Просторечие как категория нормативной оценки лексики в Толковом словаре русского языка Д.Н. Ушакова / С.И. Виноградов // Литературная норма и просторечие. – Москва: Наука, 1977. – С. 225 – 252.
16. Войлова, К. А. История русского литературного языка: учебник / К. А. Войлова. – Москва: Юрайт, 2017. – 499 с.
17. Войлова, К. А. Судьба просторечия в русском языке / К. А. Войлова // Монография. – Москва, МПУ, 2000. – 304 с.
18. Вологодское словечко: Школьный словарь диалектных слов / отв. ред. Л. Ю. Зорина. Изд. 1. – Вологда: ВГПУ, 2010. – с.
19. Ганцовская, Н. С. Костромское народное слово / Н. С. Ганцовская. – Кострома: Ред.-изд сектор Костромской областной думы, 2003.- 216 с.
20. Горшкова, К. В. Историческая диалектология русского языка: Пособие для студентов/ К.В. Горшкова .– Москва: Просвещение, 1972. – 159 с.
21. Громов, А. В. Лексика льноводства, прядения и ткачества в кост/ромских говорах по реке Унже. / А. В. Громов // Словарь. – Ярославль, 1992. –С. 75-85.
22. Гури, И. Благословения и проклятия в идише / И. Гури // Словарь. – Санкт — Петербург: Мосты культуры, 2007. – 67 с.
23. Даль, В. И. Толковый словарь живого великорусского языка/ В.И.Даль. – Т. 1–4. – Москва, 1955. – 896 с.
24. Данилова, Л. Н. Река прозрачного времени: повесть / Л. Данилова // Вологодский ЛАД. ¬– 2021.- № 2 (35). – С. 82-127.
25. Дьячок, М. Т. К изучению социолингвистического аспекта портрета носителя русского просторечия/ М. Т. Дьячок, С.В. Моисеев // Наука. Университет. – 2005. Материалы Шестой научной конференции. – Новосибирск, 2005. – С.167-169.
26. Живая речь кольских поморов / Под ред. Б. Л. Богородского. – Мурманск, 1979. – 184 с.
27. Живое костромское слово. Краткий костромской областной словарь / сост.: Н.С. Ганцовская, Г. И. Маширова. – Кострома, 2006.- 346 с.
28. Загоровская, О. В. Проблемы общей и диалектной семасиологии и лексикографии / О. В. Загоровская. – Воронеж, 2011. – 382 с.
29. Ильин, В. Я. Глагольные префиксы в диалектах и просторечии: автореф. дис. . канд. филол. наук : спец. 10.02.01 «Русский язык» / В. Я. Ильин. – Саратов, 2001. – с.19
30. Князькова, Г. П. Русское просторечие второй половины XVIIIв. / Г. П. Князькова. – Москва: Наука, 1974. – 253 с.
31. Кудинова, Т. А. Просторечие как лингвистический феномен: динамика понятия / Т. А. Кундинова // Научная мысль Кавказа. – Ростов-на-Дону , 2009. – С. 135-137.
32. Лейчик, В. М. Просторечие / В. М. Лейчик // Русский язык за рубежом. – Москва, 2013. – С. 50-60.
33. Медведь, А. В. Просторечие как категория языкознания и переводоведения / А. В. Медведь // Языкознание : тезисы и сообщения III Междунар. конгресса украинистов. – Москва : Глаз, 1996. – С. 328-33.
34. Неверова, А. П. Просторечие и его функциональный аспект / А. П. Неверова // Приволжский научный вестник. — 2014. – С. 109-111.
35. Рыжова, Н. В. Изучение разговорной речи как особой разновидности языка художественной литературы / Н. В. Рыжова // Русистика. – Москва, 2003. – С. 24-27 .
36. Сорокин, Ю. С. Разговорная и народная речь в «Словаре Академии Российской» / Ю. С. Сорокин // Материалы исследования по истории русского литературного языка. Т. 1. – Москва, 1949. – С. 95-160.
37. Судаков, Г. В. Просторечие как основа художественного текста (язык «Повести о Фроле Скобееве») / Г. В. Судаков // Славянская историческая лексикология и лексикография. – Вып. 5. – 2022 (в печати).
38. Титова, Е. В. О стилистическом статусе просторечия в русском языке / Е. В. Титова // Вестник Санкт-Петербургского университета. – Санкт- Петербург, 2009. – С. 306-311.
39. Филин, Ф. П. Просторечная лексика / Ф.П. Филин // Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ф. П. Филин. – Москва, 1979. – С. 273-275.
40. Химик, В. В. Поэтика низкого, или Просторечие как культурный феномен / В. В. Химик. – Санкт — Петербург: Филологический факультет СПбГУ, 2000. – 272 с.
41. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. – 2-е изд. – Москва: большая Российская энциклопедия, 1998. – 407 с .
Страницы: 1 2