Борьба за политическую власть. Часть 3.

Страницы:   1   2   3

---

ГЛАВА 2. ПРАКТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ РЕАЛИЗАЦИИ БОРЬБЫ ЗА ВЛАСТЬ НА ПРИМЕРЕ ВЫБОРОВ ПРЕЗИДЕНТА

 

2.1.Использование избирательных технологий при борьбе за власть

 

Институт президента — один из самых молодых в современной России. Его введение результат положительного голосования граждан РФ, на референдуме 17 марта 1990 г .

Одна из особенностей демократических выборов в России состоит в том, что избирательные участки с 2012 г. оборудованы комплексами электронного голосования. Эти участки должны сами находить средства или получать частичные компенсации расходов в случае преодоления кандидатами избирательного барьера. Если партия или кандидат преодолеет этот барьер, то им частично или полностью компенсируются расходы пропорционально от численности полученных голосов.

Интересы политических субъектов в избирательных кампаниях в России многообразны. При этом борьба может быть: революционной, когда противоположные политические субъекты-антагонисты с помощью разнообразных жестких, решительных средств стараются кардинально изменить существующую систему общества, ее институты в соответствии со своими представлениями, взглядами, ориентациями или реформистской, как это было в 1991 г.

Основное содержание последней заключается в постепенном, поэтапном удовлетворении различных, в том числе противоположных, интересов социально-политических субъектов, когда они преодолеваются ненасильственными средствами за счет поиска консенсусных форм разрешения противоречий, основанных на понимании того, что в первую очередь сближает субъекты, а не разделяет их. Результат реформистской политической борьбы поэтому более предсказуем.

Человеку, уже дважды занимавшему президентское кресло, не просто было вновь прийти к власти на одних популистских обещаниях. Такой кандидат просто вынужден ссылаться на предыдущий опыт работы, говорить о плодах его предыдущей деятельности на данном посту. При этом новые предвыборные обещания политического тяжеловеса не должны были диссонировать с ранее взятым курсом. Если мы применим эти политтехнологические максимы к российской действительности, то придём к выводу, что программа В.В. Путина в 2012 году, его предложения и обещания должны были, как минимум, коррелировать с тем, что было обещано им ранее.

Выборы 2012 года были первой кампанией, в ходе которой вопрос о доверии к результатам был чуть ли не важнее, чем сама предвыборная кампания.

15 декабря 2011 года Владимир Путин заявил, что нападки на думские выборы имеют «второстепенный характер», в то время как «главная цель» — выборы президента РФ. И «чтобы выбить почву из-под тех, кто хочет “делегитимизировать власть”, премьер предложил свой способ сделать выборы прозрачными — поставить на все избирательные участки (которых в РФ около 95 тыс.) веб-камеры для трансляции хода выборов. Проект (его стоимость для бюджета оценили в 13 млрд руб., а для компании-исполнителя «Ростелеком» — в 25 млрд руб.) пришлось осуществлять фактически с нуля: на думских выборах работало 742 веб-камеры, а на трети избирательных участков вообще отсутствовало подключение к интернету. Минсвязи и ЦИК формально с задачей справились — 4 марта наблюдать за выборами можно было на сайте webvybory2012.ru (предварительно зарегистрировавшись). На 10 тыс. избирательных участков камеры должны работать автономно, а на 22 тыс. участков из-за плохой связи трансляция должна идти только с одной (из двух) камер. Получить запись видео можно было только по специальной заявке, направленной в избирательную комиссию. Никаких специальных санкций за нарушение порядка работы с веб-камерами не предусмотрено, а суд в случае рассмотрения дел о нарушениях на выборах сможет принимать или не принимать записи в качестве доказательства по собственному разумению. После выборов веб-камеры планируют использовать, например, при проведении ЕГЭ.

24 декабря 2011 года в своем видеообращении к митингующим на проспекте Сахарова журналист Леонид Парфенов высказал идею объединения избирателей для обеспечения честных президентских выборов.
Это заявление спровоцировало появление целого ряда общественных организаций, которые занялись формированием и подготовкой наблюдателей. Меньше чем через месяц уже сам господин Парфенов вместе с еще 14 известными людьми (писатель Борис Акунин, журналист Сергей Пархоменко, литератор Дмитрий Быков, врач Елизавета Глинка) приняли решение об учреждении «Лиги наблюдателей». Спустя еще неделю появился проект Алексея Навального «Росвыборы» — тогда через сайт зарегистрировалось 16 тыс. добровольцев, большая часть которых была наблюдателями в Москве и Санкт-Петербурге. Молодежное крыло Ассоциации юристов России, которое до этого занималось в основном социально ориентированными проектами, также решило проконтролировать выборы — оно составило основу наблюдательного «штаба» Владимира Путина, а общественный совет организации возглавила Тина Канделаки, главной задачей которой стало «тихой сапой поддерживать рейтинг корпуса в информационном пространстве». Своих наблюдателей также готовили «Гражданин Наблюдатель», ассоциация «Голос», проект Grakon (гражданский контроль), который поддерживает Мария Гайдар. Политологи считают, что даже несмотря на популярность идеи гражданского наблюдения, картинка с выборов была достаточно пестрой. В крупных городах был действительно мощный общественный контроль. Обеспечить регионы наблюдателями гораздо сложнее, поэтому основная нагрузка, как обычно, легла на партийцев. Но на думских выборах, когда шла борьба за каждый голос и от результата партии в регионе зависело прохождение парламентария по партсписку, наблюдать стали гораздо жестче. Теперь же, понимая, что их кандидат победителем не окажется, партийцы будут вести себя более спокойно. Правда, в некоторых регионах президентские выборы тогда совпали с местными — например, в Архангельской или Псковской областях. В регионах, которые должны выбрать только президента, ситуация была гораздо тяжелее, отмечали эксперты.

Из имеющихся на данный момент работ, в той или иной степени касающихся изучаемой проблемы, стоит отметить статью А. Поливанова «Найдите 12 отличий». В этом труде автор анализирует газетные статьи премьер-министра – кандидата в президенты В.В. Путина 2011-2012 гг. и послания президента В.В. Путина к Федеральному собранию 2000 и 2001 гг. А. Поливанов приходит к выводу: «в главном, а не в деталях, речи Путина 2012 года и начала века сильно отличались». Однако при этом он констатирует практически стопроцентную схожесть информационных посланий Путина. Исследователь объясняет полученные выводы тем, что «премьер-министр в 2000-2001 годах еще не мог говорить с депутатами и обществом в целом с позиции силы», а положение дел в стране только усугубляло данный факт. Так же А. Поливанов отмечает изменение интенции в путинской риторике: «в начале века главной темой в речах Путина была необходимость восстановления «сильного» государства, в начале следующего десятилетия — необходимость завоеванное в 2000-е годы сохранить».

Согласно политтехнологическим «заповедям», технологии политического манипулирования электората в предвыборных программах В.В. Путина 2000 г. и 2012 г. не должны были существенно различаться. Однако для того, чтобы проверить эту гипотезу, нами были проанализированы тексты предвыборных программ В.В. Путина, применявшихся в электоральных процессах 2000 и 2012 гг.

В качестве инструментария изучения мы использовали контент-анализ. Определения основных понятий исследования, их расшифровка приведены в классификаторе контент-анализа (Таблица 1).

Таблица 1 — Классификатор контент-анализа

 

Кодирование осуществлялось с помощью программы Advego. Данная программа была выбран в связи с тем, что в ней происходит автоматический отсев стоп-слов (союзы, предлоги, местоимения и др.), а также выстраивание сводной таблицы часто упоминаемых слов, что позволяет наглядно определить доминирующие тематики и оценки в текстах.

Начнём с интерпретации статистических показателей. Согласно результатам, выданным системой Advego, программа, написанная в 2000 г., существенно уступает программе 2012 г. в объёме. В первой на 1291 слово меньше. При этом программа-2000 в два раза уступает программе-2012 по количеству значимых слов. Уровень «воды» в обеих программах достаточно высок: 77,9% и 69,3% соответственно. По данному показателю текст-2000 г. опережает программу-2012 г. Из этой информации можно сделать вывод о меньшей информативности программы-2000 г. по сравнению с текстом-2012 г.

Этот вывод подтверждается и различием в суммах лексических единиц обозначающих предвыборные высказывания В.В. Путина. 198 единиц в тексте 2000 г. vs 175 единиц в тексте 2012 г. Данный перевес достигнут, благодаря большому количеству лексических единиц, обозначающих статус кандидата и выделяемые им проблемы. В 2000 г. ещё плохо известный общественности В.В. Путин был вынужден подчёркнуто отображать персональные данные, публично указывая свои социальные статусы, акцентируя на них внимание. В 2012 г. В.В. Путину данные операции не требовались, в программе-2012 для обозначения позиции уже хорошо знакомого общественности Путина используются обезличенные местоимения «мы», «наш» и т.п.

Таблица 2 — Каталог проанализированных документов

 

Различия в числе единиц, отображающих выделяемые кандидатом в президенты проблемы, также имеют рациональное объяснение. В 2000 г. Путин баллотировался как вестник перемен, антикризисный управленец, решительный защитник, пришедший спасти Россию – в тот период упоминание многочисленных государственных проблем шло ему, как лицу в большой политике новому, на пользу. А баллотируясь в третий раз на пост Президента РФ, В.В. Путин апеллировал к эффективности своей деятельности на данной должности, которая выражалась в редуцировании имеющихся у страны трудностей. Поэтому путинской команде было не выгодно упоминать многочисленные проблемы, оставшиеся в государстве при предыдущих правлениях Владимира Владимировича и его доверенных лиц.

Так же программы 2000 и 2012 гг. существенно отличаются количеством лексических единиц обозначающих цели, поставленные кандидатом, и выделенные приоритеты, ценности. Так программа 2000 г. уступает по обоим показателям тексту 2012 г.: 36 упоминаний к 51 и 45 к 76 соответственно.

Это можно объяснить наличием в ранней путинской риторике многих абстрактных или же не подкреплённых реальным планом решения обещаний. Риторика 2012 г. наполнена конкретикой, апелляциями к предыдущему опыту работы, статистическим показателям. Если в 2000 г. Путин обещал выполнить достаточно абстрактные действия – улучшить положение страны на международной арене, вернуть народу утраченную гордость и достоинство, сделать Россию великой державой, поднять уровень жизни и прочие трудно осязаемые вещи, то в 2012 г. автор оперировал более приземлёнными задачами социального характера – поднять пенсии, увеличить заработную плату, поддерживать контакты с традиционными для России религиями и т.п. (Приложение 1)

Завидным постоянством характеризуются латентные характеристики путинских программ: 34 упоминания в 2000 г. и 35 упоминаний в 2012 г. Латентные характеристики апеллируют к традиционным для российской культуры элементам и создают образ спасителя, радеющего за Родину. Они описывают: эксклюзивное место России в мире, её превосходство и мессианскую роль, кольцо врагов вокруг страны, необходимость в жестком контроле и централизации.

Таблица 3 — Протокол контент-анализа

 

Таким образом, полученные в ходе исследования данные позволяют констатировать несовпадение текстов предвыборных программ по четырём пунктам из пяти. Путинская программа 2000 г. является малоинформативным документом. Она была нацелена на привлечение внимания к персоне В.В. Путина, создание ему образа вестника перемен, спасителя России, ура-патриота и представляла абстрактные популистские обещания. Программа 2012 г. представляет собой список конкретных и приземлённых задач социального характера, при указании заниженного числа существующих у государства проблем и минимизированного обращения к абстрактным ценностным ориентирам.

 

2.2. Оценка применения технологии борьбы за власть

 

Эффективные технологии борьбы за власть предполагают использование различных ресурсов. Так, всякая власть, в большей или меньшей степени, использует ресурс истории, апеллируя к коллективной памяти или «изобретая» прошлое; тем самым политика манипулирования приобретает историческое измерение. Другим чрезвычайно востребованным ресурсом является ресурс национализма.

Политика борьбы за власть имеет и гендерное измерение — в той степени, в какой, во-первых, использует гендерный дискурс и, во-вторых, оказывает влияние на гендерные отношения. Скажем, апелляция к военному прошлому, создание «мест памяти», как правило, становится фактором поддержания гендерного порядка, укрепляя традиционные гендерные стереотипы мужчины как воина и защитника и женщины — как жертвы. В качестве символов выступают, к примеру, образы мужественности и женственности, репрезентации гендерных отношений, мужские и женские аллегории нации, которые не только включаются в национальную мифологию, но и активно используются в политической коммуникации. Оговоримся, что в качестве подобных символов используются как эталонные гендерные модели, так и «анти-эталоны» (образ слабого советского мужчины в антикоммунистической риторике постсоветского периода и др.).

Политика борьбы за власть нынешней власти В.В. Путина, об эффективности которой свидетельствует ее широкая поддержка, использует, помимо исторического, геополитического, военного, конфессионального, гендерный ресурс. Разумеется, о каком- то одном направлении эксплуатации гендерного дискурса в современном обществе с его многообразием говорить едва ли возможно; скажем, гедонистическая гламурность занимает не последнее место в гендерных образах и символах нынешней власти. Однако гегемонным дискурсом является процесс, который мы обозначаем как «ремаскулинизация России»; он имеет несколько измерений, среди которых в качестве важнейших выступают наделение образа страны маскулинными коннотациями, демаскулинизация чужих, создание привлекательных моделей национальной маскулинности.

Необходимо напомнить, что 1990-е гг. характеризовались скорее утратой привлекательных образцов мужественности и женственности/ Мужчина перестроечных и первых постперестроечных лет обвинялся в несостоятельности, инфантильности, зависимости от государства, общества и женщины. Этому способствовало несколько факторов, в том числе значительное снижение жизненного уровня подавляющего большинства наших соотечественников и внезапная потеря мужчиной статуса кормильца; на международной арене болезненной оказалась утрата страной статуса сверхдержавы. Демаскулинизация стала одним из диагнозов, который ставится «больной России».

Формирование имиджа В. В. Путина берет свое начало еще с 1999 года, когда Б. Ельцин совершил назначение своего последнего премьер-министра, тем самым положив конец «премьерской чехарде», и озвучил широкой общественности имя своего политического «преемника», В. В. Путина.

Этот период является чрезвычайно важным для понимания того, как «вырос» тот имидж, тот символический смысл, заложивший основу образа президента нового века, которым стал В. Путин в 2000 году.

Образ В. В. Путина как преемника Б. Н. Ельцина строился на приеме «игра на контрасте»: президент преклонного возраста, ведущий нездоровый образ жизни, почти не занимающийся государственными делами по причине болезни и, соответственно, находящийся в больнице напротив образа молодого, амбициозного, занимающегося спортом премьер-министра, взявшего на себя принятие решений по чеченской войне, экономическим и социальным проблемам общества.

Нумерология также внесла свою значимую лепту: почти вся кампания строилась на ассоциативном ряде: «2000 год – новая эпоха – новый президент», время преобразований, перемен и реформ, либеральных ценностей, утверждение нового политического курса и движение к демократическому будущему.

За все время пребывания у власти, начиная с 2000 года, в коммуникативном пространстве был создан «политический товар», уникальные характеристики которого отождествлялись со сконструированным образом – «отца народа», национального лидера, защитника слабых и угнетенных, приверженца традиционных ценностей: семьи, брака, патриотизма, чести и справедливости, впечатляющего граждан и коллег своими яркими архитектурными метафорами. При этом образ В. В. Путина близок и понятен, так как сочетает в себе и элементы образа эдакого «простого или такого же как все» человека, готового всегда откликнуться на призыв о помощи конкретного гражданина, готового поучаствовать в исследовательской или спасательной экспедиции; при этом на официальных встречах В. В. Путин всегда предстает в статусе главы государства, национального лидера, защищающего интересы всей страны.

В образе В. В. Путина есть значимый метафорический и образный ряд, воспринимаемый электоратом как на сознательном, так и на бессознательном уровнях. Профессиональное прошлое В. В. Путина в сознании граждан приобрело особое значение. Несмотря на негативное мнение граждан о спецслужбах, на бессознательном уровне его принадлежность к силовикам говорит о его способности к сильным, решительным и жестким действиям.

Образ В. В. Путина в период его нахождения у власти развивается в тех самых рамках, которые были обозначены еще в 2000 году, а значит, уже не так эффективно работает на поддержание популярности и доверия, так как запросы общества существенно изменились. Но следует признать, В. В. Путину нет необходимости отказываться от политического мифа, в котором он предстает как «герой и отец нации/страны», в связи с тем, что этот миф очень популярен в российской политической культуре, по большей части традиционалистской культуре.

Абсолютно уверенно можно сказать, что В. В. Путин – это сложившийся успешный бренд, который несет в себе при одном лишь упоминании набор определенных ассоциаций и характеристик, а главное является «знаком» качества и гарантии. Однако самый успешный бренд и имидж нуждается в корректировках, диктуемых временем и запросами различных сегментов общества. Если же игнорировать эти процессы, это может привести к потере доверия и снижения уровня популярности, что можно наблюдать в последнее время нахождения В. В. Путина у власти после избрания на третий срок.

«Место», которое занял В. В. Путин в избирательной гонке среди других политических сил, было весьма противоречивым и неоднозначным. Он продолжал себя позиционировать как «действующая» власть, которая когда-то давно, еще в 2000 году начала реализацию своих стратегий, но до сих пор не может их осуществить, в связи, с чем обращается к гражданам российского государства за поддержкой в стремлении и желании продолжить и завершить прежний курс.

Общество же позиционировало кандидатуру В. В. Путина иначе, более реалистично, а скорее, негативно. В. В. Путин прямо связывался со стагнацией общества, определенным «застоем» государства, нерешенными проблемами, связанными с коррупцией, неуспешной демократизацией и либерализацией, неудавшимся внедрением инноваций, с нарушением закона, а частности с допущенными фальсификациями на выборах в Государственную Думу. Но с другой стороны, как показывают исследования Левада-Центра, многие граждане не видели достойных политических альтернатив, кроме В. В. Путина. Ни оппозиционные левые силы, ни лидеры политических партий не отражали интересов и запросов общества, помимо поддержания в обществе протестных настроений, иные политические силы не выдвигали программу действий и тем более не предпринимали никаких действий, способных повлиять на мнение граждан, готовых отдать голоса в пользу каких-либо «серьезных» политических кандидатов в президенты.

«Цена», которую заплатили российские граждане, чрезвычайно высока и, можно сказать, беспрецедентна, что объясняется отсутствием примеров в современной российской истории случаев, когда один и тот же политический актор законным путем третий раз приходил к власти.

Сложившаяся ситуация во многом напоминает уход из большой политики Б. Н. Ельцина в 2000 году. В 1996 году рейтинг президента быль около 3-5 %, то есть крайне низким, но благодаря усилиям политтехнологов и маркетологов, он вырос до такой степени, что Б. Н. Ельцин вновь был избран президентом. Конечно, рейтинг В. В. Путина не был таким низким в предвыборный период, однако можно отметить, что он серьезно снизился по сравнению с предыдущими годами. Так, Левада-центр зафиксировал, что в феврале 53% граждан устали ждать положительных изменений относительно политики В. В. Путина, а также сомневаются в каком-то либо влиянии, оказываемом В. В. Путиным на политические процессы в стране.

Тенденция к снижению степени доверия к В. В. Путину и политической власти началась еще в 2008 году, а особенно стала заметна в 2011 году. Если в 2008 году рейтинг находился на уровне 70%, то к марту 2012 года он остановился на 55%.

Общество устало от В. В. Путина, понимая это он «заплатил» большую «цену», разрабатывая свою избирательную кампанию, обозначив свои предложения в предвыборной программе, состоящей из семи статей. В своих обращениях ко всем избирателям и определенным целевым аудиториям граждан он обозначал перспективы, которые они получат, еще раз поддержав его.

Выборы 2012 года стали тем финальным политическим контрактом между В. Путиным и российским электоратом, который предполагает, но прямо не указывает на то, что если доверие граждан не будет оправдано, к следующим выборам они могут разорвать это контракт между властью и обществом.

Стратегия борьбы за власть В. Путина и все «продвижение» кандидатуры В. Путина строилось на главной цели: вернуть доверие общество, нейтрализовать негативные, радикальные настроения в обществе. Основными направлениями в кампании стали: концентрирование внимания на достижениях В. Путина за всю политическую карьеру; отстраивание от других кандидатов, указание на отсутствие ответственных альтернативных кандидатов; конструирование образа прозападного врага в лице оппозиционеров и «недовольных» протестующих.

Основными темами при осуществлении борьбы за власть В. В. Путина стали:

1) – повышение уровня жизни;

2) – величие России как мировой державы;

3) – модернизация ЖКХ и экономики;

4) – социальные приоритеты: совершенствование медицинской сферы и увеличение продолжительности жизни, жилищный вопрос, помощь молодым семьям, «новая школа» – повышение заработной платы учителей;

5) – справедливая налоговая политика;

6) – общественный контроль за властью. Проблемы, артикулируемые властью все те же, что были и при первом и втором сроке В. В. Путина и при президентстве Д. А. Медведева.

Политические технологии борьбы за власть, используемые в ходе кампании, представляли собой весьма стандартный набор, однако можно отметить и некоторые новшества в виде организации политических акций в поддержку кандидата на фоне массовых волн недовольства против В. В. Путина.

Следует отметить такой метод, как «игра на контрасте», который применяется в контексте обращений В. В. Путина к гражданам, когда он подводит итоги относительно того, что уже достигнуто его правительством и командой и чего сможет достичь вся страна, если его вновь изберут президентом России. Политическая риторика кандидата как бы находится на стыке между прошлым, настоящим и будущим.

Так же можно обнаружить технологию «спирали молчания», которая представляет собой манипулирование опросами общественного мнения. Сущность технологии состоит в том, что ссылаясь на результаты опросов общественного мнения, убедить избирателей «присоединиться» к утвержденной и распространенной точке зрения, в частности относительно того, что рейтинг доверия к В. В. Путину составил 60%, что превышает уровень доверия предыдущих лет, даже, несмотря на акции протеста против В. В. Путина. Действие данного метода основано, прежде всего, на закономерностях массовой психологии. Составленные подобным образом опросы заставляют людей, придерживающихся иных взглядов, из опасения оказаться в социально-психологической изоляции или каких-то санкций умалчивать о своем мнении или скрывать его.

Следует отметить успешное тактическое решение команды маркетологов и политических консультантов В. В. Путина, касающегося «интерпретации» проводившихся протестных актов и митингов против результатов голосования в Государственную Думу и против самой политической власти. Вместо того, чтобы пойти на требования митингующих граждан и представителей политической оппозиции, правящая элита «повернула» эту ситуацию и использовала в своих целях, прибегнув к такой технологии, как «использование пугающих тем и сообщений». Пугающие темы являются одними из самых эффективных средств воздействия на целевую аудиторию. Страх обеспечивают сплочение членов группы и стимулирование тех или иных её поступков. Эффективность метода зависит от присутствия следующих компонентов: во-первых, угрозы – наиболее действенной является угроза жизни, имуществу, безопасности, статусу. Так, В. В. Путин объяснил проведение массовых демонстраций как «козни» Запада, желающего развалить великую Россию и «подкупившего» бесчестных оппозиционеров, не несущих ответственности перед обществом за свои деструктивные действия.

Вторым компонентом успеха данной технологии борьбы за власть является активизация того, «как избежать угрозы». Ответ кандидата в президенты предстал весьма закономерным для рядовых избирателей, которым предлагалось просто отдать свои голоса в поддержку В. В. Путина на выборах, что позволило бы решить проблемы нависшей над страной угрозы. Третий компонент технологии – это уверенность целевой аудитории, что выполненные инструкции будут эффективными, а как показывали опросы общественного мнения, результаты обещали быть более чем впечатляющими.

Если проанализировать предвыборные ролики В. В. Путина, то можно заключить, что они не были разнообразными, а скорее – однотипными. Смысл этих видео-посланий заключался в том, что ЛОМы в области культуры, спорта, музыки, кино, политики выступали с короткими сообщениями, в которых объяснили свое намерение проголосовать за В. В. Путина. Все рекламные ролики традиционно завершались одним и тем же лозунгом: «великой стране – достойное будущее».

Свой электорат В. Путин четко обозначил в своих предвыборных статьях, выделив «рабочую аристократию», молодежь и средний класс, как наиболее приоритетные социальные группы для развития всего государства.

Привлекательной моделью маскулинности, своего рода ответом на образ слабого мужчины советских и первых постсоветских лет стал образ «мужика», приобретающий черты гегемонной маскулинности.

Являясь продуктом уникальной для отечественной истории социально-политической ситуации и постмодернистских медиа-технологий, образ «мужика» в какой-то степени синтезирует либеральный и советский типы маскулинностей; при этом он был создан в противовес репрезентациям западной маскулинности. В основе данного типа лежат самостоятельность, экономическая независимость, уважение к частной собственности (в этом смысле «мужик» — антикоммунист). Вместе с тем он далек и от стопроцентной поддержки либерализма, ценности которого интерпретируются как культ индивидуализма и эгоизма, между тем как товарищество, мужское братство — важнейшие составляющие образа «мужика». «Мужик» не разделяет и либеральные ценности политкорректности; сексизм и гомофобия в данной среде не считаются пороками. В отличие от воображаемого мужчины современного Запада «мужик» вынослив, крепок и силен; он говорит немного, но всегда отвечает за свои слова. Наконец, он является патриотом: предпочитает ценности отечественной культуры и выражает готовность защищать Родину.

Образ «мужика» — факт российской массовой культуры, в частности кино, рекламы, песенной поп-культуры, в качестве канона национальной мужественности он отражается в общественном мнении, в языковых структурах современного русского языка.

«Мужик» становится и фигурой политического дискурса: этот образ-символ используется различными политическими акторами. Среди способов включения этого символа в политическую риторику отметим прежде всего создание самих избирателей: гегемонный дискурс обращен именно к «мужику», как раз его образ чаще всего используется в политической рекламе. Власть не только эксплуатирует образ «мужика», но и вносит существенный вклад в его создание и продвижение через различные социальные институты. Подобно тому как, скажем, большевики создавали свой тип маскулинности, используя образ Павки Корчагина, а американская элита Холодной войны — тип маскулинности по образу героев Джона Вейна. Очевидно, каждый тип маскулинности воплощает определенные ценности и тем самым способствует укреплению или разрушению той или иной политической системы. Неслучайно одним из вариантов именования для создававшегося осенью 1999 г. политического блока правящей элиты, наряду с утвержденным затем названием «Медведь» (Межрегиональное движение «Единство»), было название «Мужики». Обратим внимание и на то, что медведь (воплощающий силу, выносливость, самостоятельность, грубоватость), брендинг которого является важным элементом символической политики «Единой России», становится одним из символов новой мужественности.

Кроме того, с помощью этой технологии борьбы за власть оцениваются политические акторы; такие маркеры, как «настоящий мужик», «русский мужик», используют не только избиратели, но и сами политики, журналисты, деятели культуры. Приведу пример: перед стартом избирательной кампании В.В, Путина 2012 г. А. Пугачева сделала публичное заявление о том, что, пожалуй, вступила бы в партию, но только такую, где есть «настоящий мужик».

В последнее десятилетие эти маркеры особенно часто применялись по отношению к В. Путину, что подтверждают как данные контент-анализа СМИ, так и результаты опросов общественного мнения. Образ выступает и символом мужественности, и символом политической состоятельности: характеристика В. Путина как «настоящего мужика» коррелируется с его высоким рейтингом. Примечательно, что первоначально имидж В. Путина соответствовал скорее западным канонам маскулинности: президент выглядел как рациональный, практичный и сухой менеджер, по-деловому решающий вопросы, равнодушный к алкоголю и т. д. Но вскоре его имидж стал все более приближаться к национальным канонам маскулинности. В. Путин становится для россиян «своим мужиком, с которым хорошо было бы сходить на футбол или пропустить пару кружек пива». Способы коммуникации В. Путина в последние годы, в частности «использование простой и доступной лексики», еще более приблизили его стиль к образу «мужика».

Выделим три дискурсивные практики, которые вовлекаются в конструирование образа «настоящего мужика»: национализацию, военизацию, эротизацию.

Прежде всего, образ «мужика» оказывается включенным не только в гендерный, но в национальный дискурс, поскольку апеллирует к «подлинной русскости». Активное вовлечение этого образа в политический дискурс объясняется значимостью национальных идентификаторов; за определение того, какие именно мужские качества являются подлинно национальными, идет символическая борьба.

Кроме того, в качестве символов используются отдельные атрибуты образа «мужика» (скажем, приписываемые ему социальные роли). Таким символом является образ «мужика»-защитника, «мужика»-воина, вполне вписывающийся в традиционные стандарты маскулинности, поскольку символика армии и воинов соотносится с образом «настоящего мужчины», во-первых, и с поэтикой власти, во-вторых. В этой связи не выглядят удивительными ни высокая значимость репрезентаций военной компетенции политиков в предвыборной прессе (см. данные социологических исследований, ни корреляция образа «мужика» и воина-защитника в глазах «людей с улицы». Так, один из информантов, участвующих в нашем интервью, проведенном летом 2010 г., оценил В. Путина следующим образом: «Путин настоящий мужик, поскольку он и политик, и защитник <.. .> он был военным, а в армии воспитывают настоящих мужиков».

Наконец, третья дискурсивная практика, эротизация, связана с акцентированием в политической риторике мужской (в том числе сексуальной) привлекательности политика в избирательной компании В.В. Путина. Его успех у женщин репрезентируется в качестве свидетельства политической состоятельности, наоборот (пример — эксплуатация данных интернет-опросов, согласно которым В. Путин назывался секс-символом России). Подобную символику включают также в интерпретацию результатов политической борьбы, используя в механизмах социальной каузальной атрибуции (в объяснении высокого процента голосов за А. Лебедя на выборах 1996 г. в дискуссии на канале ОРТ 17 июля того же года звучало: «Ивановские ткачихи предпочли мужественного генерала»). Сражение так называемых армий Путина с лозунгом «Порву за Путина» и его анти-армий (июль 2011 г.) также часть символической борьбы за навязывание смыслов: кто мужчина настоящий, а кто — ненастоящий (и в данном случае политический контекст этого медийного события читался прямо: мы поддерживаем Путина-политика, поскольку он «шикарный мужчина».

Таким образом, использование технологий борьбы за власть в избирательной компании В.В. Путина является значимым компонентом политики в современной России, о чем свидетельствует широкое вовлечение гегемонным дискурсом гендерных образов и символов. Всякая власть стремится манипулировать гендерными символами, образами, метафорами. В наибольшей степени преуспевает та, которая угадывает психологические потребности своих граждан. Популярность В. Путина в значительной степени связана с процессами восстановления коллективного мужского достоинства. В свою очередь, имидж национального лидера представляет собой важный фактор формирования образов национальной маскулинности и фемининности.

 

2.3. Рекомендации эффективной реализации борьбы за власть

 

Технологии борьбы за власть осуществления власти и политического управления развивается на протяжении тысячелетия. Особенно интенсивным их развитие стало с момента индустриализации и возрастания в политике роли масс. Внедрение и распространение технологий борьбы за власть дало принципиально новые возможности, многократно усилив эффективность использования информации для захвата власти, ее удержания и/или использования. СМИ и в особенности электронные существенно трансформировали политические отношения, способы управления в обществе.

При построении и реализации стратегии избирательной кампании одновременно задействуется три подхода: имиджевый; идейный; символьный.

Как известно, имиджевый подход предполагает создание и продвижение имиджа, отвечающего ожиданиям. Основные вопросы такого подхода: «Кому, какую информацию, когда и куда донести?» Имидж как упрощенный образ политика или политической организации формируется преимущественно на основе эмоций и чувств.

Для достижения максимального эффекта имиджирующая информация представляется в визуальной, вербальной и мифологической формах.

Идейный подход базируется на уникальном политическом предложении. Основной вопрос: «Почему, зачем кандидат (партия) идет во власть?» Показать возможность решения основных проблем – главная задача субъекта политики. Такой подход результативен, если субъекту политики удается убедить электорат в том, что предлагаемая программа реальна, а он обладает потенциалом, необходимым для ее воплощения.

Наконец, символьный подход – продвижение и внедрение символов и знаков, которые адресованы скорее подсознанию избирателя. Это система лозунгов, слоганов, объединенных общей идеей. Лидер или партия выступают как коммуникаторы, реагирующие на все информационные поводы. Главное – не что сказано, а как сказано.

В содержательном плане кампания состоит из идеологического, рекламного и агитационного этапа. На каждом из них решаются пять основных задач:

1. Позиционирование.
2. Отстройка от конкурентов.
3. Возвышение.
4. Контрреклама.
5. Антиреклама.

Рассмотрим специфику решения перечисленных задач.

Позиционирование

Привлечь внимание к имиджу, идее, символам. Внимание типичного избирателя привлекают догматические эмоции. Идея – мир суров и враждебен, жизнь в этой связи тяжела настолько, что выжить возможно лишь в коллективе, помогая друг другу и оказывая поддержку. Сильный заботится о слабом, а слабый принимает заботу и оказывает уважение сильному, граничащее с трепетным почитанием. Символика может опираться на военную и историческую тематику.

Сделать известными, узнаваемыми имидж, идею, символы. Имидж, идея, символы станут легче узнаваемыми при условии их простоты, строгости исполнения, четкости и краткости изложения. Для повышения их известности желательно продвигать их по всем каналам СМИ при условии минимального присутствия там идей, имиджа и символов конкурентов.

Сделать их понятными, своими. При продвижении следует подчеркивать их единственность (других таких как бы не существует), использовать для этого определение «наш». По возможности избегать в текстах сложных предложений.

Сформировать их желательную оценку. Для достижения позитивной оценки имиджа, идей и символов использовать слова «хороший», «нужный», «необходимый». Желательно вкладывать их в уста представителей референтной группы (лидеров мнения). Цвета, используемые в символике, могут содержать, помимо желтого и голубого, также красный и зеленый. Недопустимым является применение фиолетового цвета.

Обеспечить прочное их запоминание, которое сопровождается многократным повторением с обязательным эмоциональным фоном.

Отстройка от конкурентов

Привнести новизну в уже знакомое, привычное: «Все, что хорошо зарекомендовало себя в прошлом, а теперь незаслуженно забыто или утрачено, должно быть возвращено и приносить реальную пользу». Принципиально новые и не совсем понятные или же рискованные идеи не приемлются. Привнесение новизны в привычное должно носить характер «очищения» привычного от наносного и пагубного, от неправильного или извращенного понимания («возвращение к истокам»). Может быть связано с преодолением неспособности (неумения) это сделать прежними руководителями, лидерами, партиями. Именно по этой причине их нужно поменять на «наших».

Переключить внимание с похожих имиджей, идей и символов, принадлежащих другим партиям. По возможности не сравнивать их по сценарию «не то, а это»; лучше вовсе не упоминать похожего, чтобы не создавать путаницы и двузначности в представлении электората. Стремиться к искоренению самого упоминания «похожих».

Сделать политический имидж, идею и символы четко отличающимися от других.

Возвышение

Подтвердить, поддержать уже сложившееся мнение о символах, идеях и имидже. Упоминать (использовать) их как давно известные и прочно зарекомендовавшие себя в позитивном ключе. Отмечать их всеобщность и единство («все», «наши»).

Познакомить с ранее неизвестными деталями. При ознакомлении с ранее неизвестными деталями, в частности идей или программы, говорить о том, чтобы не раскрыться и не стать беззащитными; чтобы эти детали не взяли на вооружение эти самые силы. «Мы можем это, и это получится, потому что мы знаем, как, и у нас есть для этого сила, а у них теперь уже все равно ничего не получится».

Возвысить мнение о символах, идеях и имидже. Для возвышения использовать противопоставление с другими, которые характеризуются как неправильные, нехорошие и враждебные. Упоминать причастность к вечным ценностям, духовности.

Формально символ в его изобразительном решении представляет собой объединенный смысловым содержанием набор характерных графических и цветовых элементов. Обычно это круги, квадраты, символические предметы, животные, птицы и пр. Их объединение может иметь глубокое смысловое содержание и оказывать сильное воздействие, но если при создании композиции допущены психологические ошибки, не учтена культурно-историческая специфика, они не окажут желаемого действия. Поэтому создание символической композиции должно базироваться на всестороннем учете культурных традиций, психологических феноменов их восприятия и формирования отношения к ним.

В психологии вопросам восприятия графических элементов, формы, композиции и эмоционального реагирования на них традиционно уделялось большое внимание. Остановимся здесь более подробно. Хотим сразу подчеркнуть, что речь идет не столько о их символических религиозных или культурно-исторических значениях (они могут оказывать сильное влияние), сколько о результатах психологических исследований их непосредственного восприятия, характерного для большинства людей.

Партийная символика отличается не только композиционным решением, но и разнообразной цветовой гаммой. Использование цвета в партийной символике глубоко символично, но как показывает психологический анализ проблемы, часто эти символические решения вступают в противоречие не только с их традиционным культурно-историческим содержанием, но и с содержанием психологическим. При создании партийной символики следует не только учитывать эти традиции, но и опираться на психологические исследования цветовосприятия и отношения к цвету. Неоценимую помощь здесь может оказать цветовой тест М. Люшера.

В нашей стране символическое в цвете во многом зависит от национальной и религиозной специфики. В то же время любимыми цветами являются красный («Красное солнышко», «Красная девица»), белый («Белокаменная и первопрестольная») и синий («…синие дали неоглядные»), что соответствует цветам нашего национального флага. Это пример удачного сочетания культурно-исторического и психологического.

На данный момент образу президента В.В. Путина необходимо добавить «возрастную атрибутику», академичность. На неофициальных мероприятиях это позволит выделиться из толпы, а при встречах «без галстуков» подчеркнуть стиль.

В качестве основного аксессуара может быть выбран костюм-тройка (акцент с жилеткой) – позволит даже при снятом пиджаке, без галстука, с засученными рукавами – добавить немного «возраста», интеллектуальности. В более выходные форматы – из верхней одежды выбирать куртки без рукавов (образ при этом будет близок к «Охотнику» – человеку-стратегу умеющему выжидать, но добиваться цели. По возможности надо избегать в одежде и внешнем облике кожаных элементов – пиджаков, пальто — ассоциации с «путешественником» / «путником». В идеале необходимо добавить к образу выходного формата – домашнее животное – например, собака актуальна, как символ охраны дома, а в это, в свою очередь, говорит об «оседлости» человека.

В политологии имеется научная дисциплина – имиджелогия, которая изучает закономерности формирования и воздействия внешнего облика политического лидера на психику людей, их поведение. В политической деятельности, где судьба лидера во многом зависит от его избирателей, умение создать образ «своего парня», «человека из народа» зачастую имеет решающее значение. Имидж В.В. Путина, безусловно, – качественная работа имиджмейкеров. Анализируя имидж В.В. Путина, следует учесть четыре измерения имиджа: визуальное, вербальное, контекстуальное и событийное.

Визуальное измерение имиджа играет, несомненно, важную роль. Визуальные сообщения несут достаточно четкую, неотредактированную информацию, которая легко воспринимается аудиторией и хорошо запоминается.

Важным параметром визуального измерения имиджа является внешность. Внешность В.В. Путина, безусловно, сыграла исключительную роль в создании его политического имиджа. Президент не только перетянул на свою сторону традиционных сторонников своей партии, но и многих независимых, консервативных и избирателей.

Если говорить о внешности, то можно утверждать, что В.В. Путин в свое время, победил на выборах именно благодаря своему внешнему виду и природной харизме (харизма — качество личности, благодаря которому она оценивается, как одаренная сверхъестественными, сверхчеловеческими или, по меньшей мере, специфически особыми силами и свойствами, не доступными другим людям (М.Вебер)). Кроме того, президент обладал на тот момент идеальным возрастом: уже не совсем молод, но и совсем не стар. Такая «золотая середина» между относительной молодостью и еще не наступившей старостью у местных жителей ассоциируется с энергией, напористостью, уверенностью и жизненной силой. Поэтому В.В. Путин, используя свою напористость в выступлениях и эмоциональные приемы, пользуется большой популярностью у простых жителей. Необходимо обратить внимание на улыбку президента. Действительно, открытая, добрая улыбка притягивает взгляды, создает позитивное настроение, располагает к себе. С человеком, который так улыбается всему миру, хочется общаться, его хочется слушать, за ним хочется следовать.

Немалую роль в визуальном измерении имиджа играют фотографии. Многие фотографии отражают те или иные черты, которыми должен обладать или обладает В.В. Путин, а также несут скрытый смысл, который нетрудно расшифровать. На многих фотографиях В.В. Путин изображен стоящим перед огромной толпой с поднятой вверх рукой. Такие фотографии создают впечатление сильного, уверенного в себе лидера, управляющего толпой, кумира, которому поклоняется толпа, за которым идут люди.

Вербальное измерение. Очень важно, когда политический лидер умеет красочно описывать ситуации. Вербальное измерение в данном случае представляет политические лозунги, афоризмы, речи, выступления. То есть те вербальные сообщения, которые отправляет аудитории объект имиджа. Если рассматривать имидж как единицу общения с массовым сознанием, то можно отметить, что массовое сознание обладает определенным набором черт, которые отличают его от сознания индивидуального. В работе «Имиджелогия» Г.Г. Почепцов выделяет следующие черты:

• Рациональное — эмоциональное. Массовое сознание более подвержено эмоциональной коммуникации, на него оказывают слабое воздействие рациональные доводы.

• Внимательное – невнимательное. Массовое сознание – невнимательный собеседник, который слышит только то, что хочет услышать.

Отсюда следует, что воздействовать на толпу эффективнее эмоционально, чем рационально. Именно это правило лежит в основе вербальной коммуникации нынешнего президента.

Контекстное измерение. К контекстному измерению можно отнести все, что окружает объект: определенная среда, историческая обстановка, определенные условия, круг общения, те или иные моменты биографии, хобби, в контексте которых можно рассматривать имидж.
Событийное измерение. Нормативно-этическая сторона поступков, поведения. Также в событийном измерении может идти речь о репутации.

Население России называют своего президента «самым одухотворенным оратором своего поколения». Действительно, В.В. Путин говорит очень эмоционально, с огромным позитивным посылом к аудитории. Его речи способны зажечь самую холодную аудиторию. В.В. Путин смог обаять даже политиков, бизнесменов и журналистов – людей, которые в силу профессии привыкли относиться абсолютно ко всему с недоверием и скептицизмом.

Перспектива развития образа в ближайшей перспективе должна лежать в области взвешенного принятия решений, демонстрации уверенности в своем выборе пути действий. Таким образом, будущий избиратель должен доверить ему не только решение локальных проблем, но и принятие решения в спорах разных групп избирателей над проблемой. Для этого необходимо иметь академический авторитет для публики, умение вставать над проблемой, умение советоваться. Так же на доэлекторальный период это позволит снять гонку за решениями и сосредоточиться на «вкапывании в глубь проблематики.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Борьба за политическую власть представляет собой одну из важнейших сторон политической жизни любого общества. Но методы и средства этой борьбы различны и даже противоположны. За прошедший период развития мирового сообщества был накоплен огромный опыт мирной и немирной политической борьбы за власть. В современном демократическом обществе она выступает естественным явлением политической жизни, являясь необходимым способом и механизмом разрешения политических противоречий .

Формы политической борьбы в современном мире разнообразны, и это именно комплексы средств и приемов политической конкуренции, подчиненных цели победить противника и добиться доминирующего статуса в тех или иных институтах власти или, в крайнем случае, помешать это сделать оппоненту. Парламентское направление в современном мировом сообществе является важной формой борьбы за власть, предполагающим мирное разрешение острых социальных конфликтов на основе официального волеизъявления народных масс. Это хорошо продуманная акция со стороны господствующей политической силы для удержания в повиновении электората. Существенным дополнением к парламентскому направлению являются публичные мероприятия, которые властями разрешаются с единственной целью — сбить социальное напряжение во избежание возникновения революционной ситуации.

Был проведен анализ реализации борьбы за власть на примере выборов президента РФ. При этом были исследованы путем контент-анализа предвыборные программы 2000 г. и 2012 г. Полученные в ходе исследования данные позволяют констатировать несовпадение текстов предвыборных программ по нескольким пунктам. Программа В.В. Путина 2000 г. является малоинформативным документом.Она была нацелена на привлечение внимания к персоне В.В. Путина, создание ему образа вестника перемен, спасителя России, ура-патриота и представляла абстрактные популистские обещания.

Использование технологий борьбы за власть в избирательной компании В.В. Путина является значимым компонентом политики в современной России, о чем свидетельствует широкое вовлечение гегемонным дискурсом гендерных образов и символов. Всякая власть стремится манипулировать гендерными символами, образами, метафорами. В наибольшей степени преуспевает та, которая угадывает психологические потребности своих граждан.

Для достижения максимального эффекта имиджирующая информация должна представляться в визуальной, вербальной и мифологической формах. Нужно переключать внимание с похожих имиджей, идей и символов, принадлежащих другим кандидатам. По возможности не сравнивать их по сценарию «не то, а это»; лучше вовсе не упоминать похожего, чтобы не создавать путаницы и двузначности в представлении электората. Стремиться к искоренению самого упоминания «похожих».

Кандидату в президенты необходимо иметь академический авторитет для публики, понимать глубину стоящих перед ним проблем, умение вставать над проблемой .

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

 

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993). Собрание законодательства РФ, 2009. № 4ю. Ст. 445.
2. Федеральный закон Российской Федерации от 12 мая 2009 г. № 95-ФЗ «О гарантиях равенства парламентских партий при освещении их деятельности государственными общедоступными телеканалами и радиоканалами» // Российская газета. 2009. 15 мая. № 4911.
3. Федеральный закон Российской Федерации от 18 мая 2005 г. № 51-ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» // Российская газета. Федеральный выпуск. № 3777. 24 мая 2005 г.
4. Федеральный закон Российской Федерации от 19 июня 2004 г. № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях»./
   / СПС Консультант Плюс
5. Бессонов, Б. Н. Идеология духовного подавления / Б.Н. Бессонов. — М., 2013. 295 с.
6. Бляхер Л.Е. и др. Концепт «Революция» в современном политическом курсе. СПб.: Алетейя, 2015. 565 с.
7. Борен, Дж. Как стать идеальным мерзавцем / Дж. Борен. / Под общ. ред. О. Бенюха.- М.: Изд-во РРГУ, 2015. 181 с.
8. Борисова, Е.Г. Имплицитная информация в рекламе и пропаганде / Е.Г. Борисова, Ю.К. Пирогова, В.Э. Левит. — М.: Языки русской культуры, 2014. 676 с.
9. Бочкарев, А.Е. Семантический словарь / А.Е. Бочкарев. — Нижний Новгород: Деком, 2013. 200 с.
10. Булыгина, Т.В. Языковая концептуализация мира. / Т.В. Булыгина. — М.: Инфра-М, 2013. 343 с.
11. Быкова, О.Н. Опыт классификации приёмов речевого манипулирования в текстах СМИ / О.Н. Быкова // Речевое общение: Вестн. Рос. ритор. ассоциации / Краснояр. гос. ун-т. — Вып. 1(9). С.14-16.
12. Быкова, О.Н. Языковое манипулирование / О.Н. Быкова // Теоретические и прикладные аспекты речевого общения. Красноярск, Ачинск, 2014. -Вып. 1(8). С.14-19.
13. Веретенкина, Л.Ю. Стратегия, тактики и приемы манипулирования / Л.Ю. Веретенкина // Лингвокультурологические проблемы толерантности: Тез. докл. Междунар. науч. конф., Екатеринбург, 24-26 октября 2013 г. — Екатеринбур Изд-во Урал. ун-та, 2013. 154 с.
14. Войтасик, Л.А. Психология политической пропаганды / Л.А. Войтасик. М.: Прогресс, 2013. 134 с.
15. Волкогонов, Д.А. Психологическая война / Д.А. Волкогонов — М.: Диалог, 2013. 352 с.
16. Гадамер, Х.Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики / Х.Г. Гадамер. М.: Диалог, 2014. 787 с.
17. Глубоцкий А.Ю., Кынев А.В. Опыт смешанных выборов в российских регионах // Полис. 2015. № 2; Кынев А.В., Любарев А.Е. Новые региональные законы о выборах. Проблемы введения смешанной избирательной системы // Право и жизнь. 2015. № 9. С. 36-45.
18. Горина, Е. Газета в аспекте воздействия на личность / Е. Горина // Факс. — 2013.- №1. С.13-19.
19. Грайс, Г.П. Логика и речевое общение // Г.П. Грайс // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, — 2015. № 16. С. 217-237.
20. Грачев, Г. В. Манипулирование личностью. — М.: Даалог, 2013. 454 с.
21. Григорьев, А.Б. Утешение филологией // А.Б. Григорьев. — М.: Диалог, 2014. 565 с.
22. Гриценко, Е.С. Язык как средство конструирования тендера / Е.С. Гриценко. — Дисс. .докт. филол. наук: 10.02.19 Нижний Новгород, 2015. — 45 с.
23. Гудков, Д. Б. Теория и практика межкультурной коммуникации / Д. Б. Гудков. — М.: ИТДГК «Гнозис», 2013. 288с.
24. Гуревич, П.С. Социальные мифы / П.С. Гуревич. — Самара: Бахрах, 2013. 454 с.
25. Дзялошинский И.М. Манипулятивные технологии в масс-медиа / И.М. Дзялошинский // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10, Журналистика. – 2015. — № 2. – С. 56-76.
26. Добрович, А.Б. Систематика общения / А.Б. Добрович. — СПб.: Изд-во Питер, 2013. — 512 с.
27. Доценко, Е. Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита / E.Л. Доценко. — М.: ЧеРо, 2013. — 344 с.
28. Дюверже М. Партийная политика и группы давления. Сравнительное введение // Общественно-гуманитарные знания, 2002, №10.-С.12-20.
29. Зимичев А. М. Психология политической борьбы. СПб., 2013. – 232 с.
30. Зимовец Р. В. Феномен власти в культуре: дис…. канд. филос. наук. Киев, 2015. – 134 с.
31. Ильясов Ф.Н. Политический маркетинг. Искусство и наука побеждать на выборах. М: Изд. «ИМА-пресс», 2015. 134 с.
32. Ирхин Ю.В. Политология. М: РАГС. 2-е изд. 2015. 898 с.
33. Кобозева И.М. Прагматический подход к идентификации метафоры в политическом дискурсе СМИ / И.М. Кобозева. — М.: Диалог, 2013. 136 с.
34. Кочкин, М. Ю. Манипуляция в политическом дискурсе / М. Ю. Кочкин. – Волгоград: Крокус, 2014. 454 с.
35. Кравченко А.И. Политология. М.: Проспект, 2015. 787 с.
36. Куликов, В.Н. Исследование психологии внушения / В.Н. Куликов. — Екатеринбург: Изд-во Уральского государственного ун-та, 2015. 565 с.
37. Куницына, В.Н. Межличностное общение. / В.Н. Куницына. -СПб.: Питер, 2013. — 544 с.
38. Купина, Н.А. Тоталитарный язык / Н.А. Купина. – Екатеринбург: Крокус, 2015. 454 с.
39. Лазарева, Э.А. Социокультурная сущность рекламы как средства массовой коммуникации / Э.А. Лазарева. –Факс. 2013. — №1-2. С.78-90.
40. Лассан, Э. Дискурс власти и инакомыслия в СССР: когнитивно-риторический анализ / Э. Лассан. Вильнюс: Экспо, 2015. 454 с.
41. Лебон, Г. Психология народов и масс / Г. Лебон. СПб.: Изд-во Ф. Павленкова, 2015. 454 с.
42. Левада Ю. От мнений к пониманию. Социологические очерки. / Ю.Г. Левада. — М.: Московская школа политических исследований, 2013. 576 с.
43. Леонтьев, А.А. К психологии речевого воздействия / А. А. Леонтьев // Материалы 4-го Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и коммуникации / АН СССР. М.: Инфра-М, 2015. 454 с.
44. Лосев, А.Ф. Имя. Сочинения и переводы / А. Ф. Лосев. СПб.: Крокус, 2013. 565 с.
45. Любимова, А.А. Интерпретация текста и языковое манипулирование в текстах современных западных средств массовой информации / А.А. Любимова. — М.: МАКС Пресс, 2015. 454 с.
46. Митрохин В. И. Сущность власти: философский анализ. М.: Инфра-М, 2015. 676 с.
47. Моль А. Социодинамика культуры. /А. Моль. — М.: Прогресс, 2013. 454 с.
48. Мухаев P.T. Политология. М.: Проспект, 2015. 786 с.
49. Павлова Е.Д. Манипуляционный потенциал средств массовой информации / Е.Д. Павлова // Актуальные проблемы соврем. науки. — 2015. — № 2. — С. 145-146.
50. Паршин П.Б. Об оппозиции системоцентричности и антропоцентричности применительно к политической лингвистике / П.Б. Паршин // Диалог, 2013. № 1. С.12-15.
51. Плотникова О. В. Власть и формы ее проявления. Уссурийск, 2015. 454 с.
52. Поливанов А. Найдите 12 отличий.- [Электронный ресурс].- http://www.lenta.ru/articles/2012/02/24/citata/ Дата обращения: 12.02.16
53. Попов А.Ю., Цветков А.И. Бог диверсий: Профессор русского спецназа Илья Старинов. М.: Молодая гвардия, 2015. 788 с.
54. Пугачев В.П. Введение в политологию. / В.П. Пугачев. — М.: Аспект Пресс, 2015. 676 с.
55. Скребцова Т.Г. Метафоры современного российского внешнеполитического дискурса / Т.Г. Скребцова // Respectus philologicus. 2015. № 1. С.14-19.
56. Токвиль А. Демократия в Америке / А. Токвиль. М.: Прогресс, 2015. 367 с.
57. Чудинов А.П. Метафорическая мозаика в современной политической коммуникации: монография / А.П. Чудинов / Екатеринбург: Крокус, 2013. 13 с.
58. Александров О. Единая Россия — 2011: Проблема Кремля // URL: http://www.moscow-post.ru/redactor/001295432933395/:
59. Интервью Председателя ЦИК России В.Чурова «В Российской Федерации сейчас время очень стабильной избирательной системы» // Международная жизнь, 2011. № 7.
60. Лакофф Дж., Метафоры, которыми мы живем / Дж. Лакофф [Электронный ресурс]. URL: http://metaphor.narod.ru/ htm (Режим доступа: 12.25.2016)
61. Медведев: выборы — это серьезная политическая борьба // URL: http://www.vesti.ru/ doc.html?id=521006. 27.07.2011.
62. Политические технологии в эпоху Путина // Сегодня. 2000. 27 апреля. URL: http://www.nogo.ru
63. Стенографический отчет о совместном заседании Государственного совета и Совета по развитию информационного общества. 23 декабря 2009 г. URL: http:// www.kremiin.ru/tnmscripts/6443.

---

Страницы:   1   2   3