Борьба за политическую власть. Часть 2.

Страницы:   1   2   3

---

1.3.Специфика технологий действий в период борьбы за власть

 

В рамках данного исследования, мы будем придерживаться следующего определения политическая борьба — сложное общественно-политическое явление, направленное на переход (завоевание) власти определенной политической группировки (классом) в интересах достижения определенных политических, экономических, военных и других интересов.

По мнению Е.Д. Павловой, политическая борьба — это всегда борьба за общие интересы и общие цели определенных крупных социальных групп. Более того, — за то, чтобы эти цели и интересы были признаны в качестве общих, по крайней мере, большинством общества. К. Маркс был, несомненно прав, отмечая, что политическое движение класса есть его стремление выразить свои интересы в общей форме. Верно и то, что господствующий класс выступает представителем социальных потребностей вообще. Отсюда желание каждого субъекта политической борьбы представить свои цели как общие для массовых групп, найти поддержку своим действиям со стороны этих групп, превратить борьбу в общественную, массовую. Поиск поддержки, прежде всего, у той общественной группы, интересы которой данный политический субъект выражает, а также стремление привлечь на свою сторону близкие по интересам и духу другие слои населения — это объективная закономерность политической борьбы. В истории не было случаев, когда какой-то лидер или элита добивались бы победы над своими соперниками в одиночку, без поддержки (пусть иногда даже молчаливой) определенных социальных групп. Даже дворцовые перевороты, совершавшиеся в России кучками заговорщиков, как мы могли убедиться на примере переворота 1762 и 1801 гг., находили поддержку со стороны части господствующего класса и элитных военных частей.

Еще в давние века широко использовался идеолого-символический способ обоснования легальности господствующей власти в борьбе против оппозиции.

По утверждению Б.Н. Бессонова, тоталитаризм, основанный на идеологической доктрине, ставшей государственной, рожден в Европе. Его корни — в превращении религии в такую доктрину. Это следует подчеркнуть для тех, кто в настоящее время в России стремится образовавшийся идеологический вакуум заполнить религиозным сознанием. Если мы критикуем прошлое, когда марксистско-ленинская доктрина была возведена в ранг государственной идеологии, что использовалось политическим режимом для тотального управления и манипуляцией массами , то ошибочно считать религиозную идеологию совершенно безопасной, якобы исключающей возможность утверждения самовластия новой элиты. Вчерашние партийные чиновники теперь считают престижным посещать храмы и на виду у миллионов телезрителей стоять со свечками в руках, потому что в этом они видят возможность идеологического закрепления легитимности своей власти.

Легальность и нелегальность политической борьбы относительные ее определения, взаимопереходящие ее качественные характеристики. Оппозиционные по отношению к господствующей системе власти силы начинают борьбу как в рамках легальных правил игры (норм), так и вне их; нелегальные действия, в случае их успешного завершения, обретают легальность, и, наоборот, легальные становятся нелегальными, объявляются победившей стороной незаконными .

Политическая борьба, обычно, в случае ее обострения распространяется на социальную сферу, экономику, средства массовой информации как орудия этой борьбы, на всю социально-психологическую атмосферу общества. И это не случайность, а опять-таки закономерность, ибо в политике в обобщенной форме выражаются интересы и ценности целого, системы, общества, основных групп населения.

Д.Б. Гудков отмечал, что политическая борьба изобилует огромным разнообразием методов и приемов: от честных до грязных, от мирных до насильственных. Из 46 римских императоров было насильственно свергнуто 33; история Византии насчитывает сотни заговоров; десятки переворотов были в арабских странах. В России за 76 лет, с 1725 по 1801 гг. было «по одному счету — пять, а по другому — восемь «дворцовых революций». Кровавыми шрамами борьбы за власть помечена история становления советского государства и в нынешней России. Причем, если в прошлом субъективное представление участников, скажем, заговоров укладывались в формуле «тираноборства», «освобождение от рабства», «подвиг Брута» и пр., то в новейшее время применение насилия в политической борьбе чаще всего прикрывается идеологическими мотивами и так называемой политической целесообразностью. Сталин, например, во многом повторил образ действия папы римского времен средневековья. Последний отстаивал свое политическое господство в драке с императорами, королями молодых европейских государств угрозой их отлучения от церкви. Это было грозным оружием в руках пап. Отлучение означало исключение человека из общества и объявление его вне закона. Папа Григорий VII такой угрозой довел одного гордого германского императора до того, что ему пришлось босому по снегу идти в резиденцию папы а Каноссе, чтобы просить у него прощения. Сталин и его окружение использовали в качестве мощного оружия в политической борьбе отлучение от марксизма-ленинизма как государственной идеологии и исключение из рядов правящей партии. То и другое для очередного опального деятеля или любого другого активиста неотвратимо влекло за собой политическую, моральную и гражданскую смерть, а во многих случаях и смерть физическую. Подобно древнеримскому властелину Сулле, Сталин уничтожал самых близких людей, тем самым заставляя смотреть на себя со страхом и трепетом.

Г.В. Грачев считал, что парламентская деятельность включает в себя выборы депутатов и осуществление самой деятельности.

По слова А.А. Любимовой, выборы — это предусмотренная законом процедура избрания гражданами (избирателями) из нескольких кандидатов или политических партий своих представителей в парламент.

Выборы представляют собой механизм реализации демократии, с помощью которого рядовые граждане могут выражать свою волю, влиять на формирование парламента и на внутреннюю и внешнюю политику государств.

Выборы выполняют ряд важных общественно-политических (государственных) функций. Парламентские выборы демонстрируют суверенитет народа, его политическую роль как источника власти, придают политической системе и отдельным ее институтам легитимность и стабильность, способствуют мобилизации общества и государства на решение актуальных общественных проблем, смене политических элит и обновлению политических программ.

Через парламентские выборы осуществляется контроль общества над выборными органами власти и управления. Кроме того, парламентские выборы являются способом предотвращения и урегулирования социальных и политических конфликтов, перевода их в русло правового (институционализированного) урегулирования. Вовлекая широкие слои населения в политический процесс, парламентские выборы способствуют политической социализации граждан, повышению их политической активности и развитию политической культуры.

Существует несколько видов парламентских выборов — мажоритарная, пропорциональная и смешанная системы .

Мажоритарная система выборов (от французского majorute — большинство) представляет собой парламентские выборы, в которых избранным считается кандидат, получивший большинство (абсолютное или относительное) голосов избирателей.

Пропорциональная система выборов представляет собой распределение мандатов в парламенте между партиями в соответствии с количеством полученных их кандидатами голосов (для этого устанавливается квота).

Смешанная система выборов — это сочетание мажоритарной и пропорциональной систем.

Т.Г. Скребцова отмечала тот факт, что в процессе законотворчества парламенты интегрируют сравнительно пестрые и противоречивые интересы различных группировок и фракций. Парламентские дискуссии, проверка и взвешивание многообразных вариантов решений с учетом их приемлемости позволяют укреплять существующую власть ее единство.

В парламентской деятельности формируется политическая оппозиция, которая в ряде случаев не оказывает существенного влияния на принятие тех или иных законов.

Публичные мероприятия несут важную функцию: они вырабатывают мнения, предварительно оформляют политическую волю или впоследствии дают ей оценку.

Публичные мероприятия позволяют гражданам выразить свое отношение к политическим и общественным проблемам, обсудить вопросы, представляющие общественный интерес, выразить поддержку политике властей или протест против нее, сделать свою позицию достоянием общественности.

Публичные мероприятия используются гражданами, чтобы воздействовать на парламент, защитить свои права и свободы, потребовать от государства принятия определенных решений. Публичные мероприятия можно подразделить на два вида:

-собрания, проводимые в закрытых помещениях;

-публичные мероприятия, проводимые вне помещений (митинги, демонстрации, шествия, пикетирование).

Собрание — совместное присутствие граждан в специально отведенном или приспособленном для этого помещении и для коллективного обсуждения наиболее острых политических проблем.

Т.Г. Скребцова дала понятие митинга — массовое присутствие граждан в определенном месте (на площади, улице, сквере) для публичного выражения общественного мнения по поводу важных вопросов, преимущественно общественно-политического характера.

Е.С. Гриценко демонстрацию называет организованное публичное шествие для выражения общественных настроений группой граждан с использованием во время передвижений плакатов, транспарантов и иных средств наглядной агитации.

Пикетирование — форма публичного выражения мнений, осуществляемого без передвижения и использования звукоусиливающих технических средств, путем размещения у пикетируемого объекта одного или более граждан, использующих плакаты, транспаранты и иные средства наглядной агитации.

Публичные мероприятия вместе с другими политическими, личными (гражданскими) и социально-экономическими правами и свободами человека и гражданина являются важным средством развития и обогащения институтов прямой и непосредственной демократии, утверждают ее высшие ценности. На практике право граждан государства собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги, демонстрации, шествия и пикетирование с иными конституционными правами и свободами определяет смысл и содержание деятельности органов публичной власти.

Современные политики и многие политические партии взяли из исторического багажа политической борьбы не только насилие, но и более «демократичные» средства: манипуляцию массами, обман, подкуп избирателей, элит, лидеров различных социальных движений, зомбирование народа средствами массовой информации. В поведении политиков и идеологов, сильных мира сего прочное место заняли беспринципность, предательство — Теперь не так просто найти деятелей, особенно в политических кругах России, которые бы отличались постоянством своего мировоззрения, политических и идеологических принципов, не меняли бы своих убеждений в течение всей жизни и даже готовы были пожертвовать самой жизнью, чтобы им не изменять. Наоборот, на политическом плаву чаще всего присягающие тому, кто сегодня сильнее; они убеждены, что противоречат только себе, но Отечеству — никогда, что они не совершают измены, а служат благу государства и народа. Сказанное, конечно, не означает, что политическая борьба всегда» безнравственна, антигуманна, что в политике не может быть справедливости и честности. Подлинная политика, борьба за общие интересы народа, за прогресс в конечном счете и нравственна и гуманна, хотя и она никогда не бывает проста до примитивности. Политика, справедливо писал Ленин, больше похожа на алгебру, чем на арифметику, и еще более на высшую математику, чем на низшую.

К.Н. Куликов отмечал, что в современном цивилизованном обществе все разнообразие методов политической борьбы можно разделить на две группы: мирные и военные (насильственные). В свою очередь, первая группа включает в себя методы, связанные с реализацией средств демократии, идеологические и психологические методы, переговорный процесс между противоборствующими сторонами. Вторая группа методов очерчена такими формами борьбы, как политические репрессии, инициируемые господствующими политическими силами и осуществляемые государственными институтами, мятежи, революции, гражданские и межгосударственные войны.

Многочисленные общественно-политические движения протестов в России второй половины 80-х и начала 90-х гг. именовались «неформальными», они были нелегальными, существовавшим законодательством не разрешенными. Военные действия российской армии в Чечне (1994-1995 гг.) Президентом и правительством России рассматриваются как законные, конституционные (легальные). Такое же заключение сделал Конституционный суд. Однако обе палаты Федерального собрания сочли эту военную акцию незаконной, обратившись в Конституционный суд. Несмотря на решение суда, большая часть населения России и тем более Чечни отвергает конституционность указанных военных действий.

Рассматривая методы политической борьбы в детализированном виде, можно указать на ряд общих методов и приемов, реализуемых в любых формах борьбы. А.М. Зимичев дал следующую классификацию методов политической борьбы:

— «создать трудности противнику»;

— «инструментализация»;

— «свобода действий»,

— «бензин ваш — идеи наши»;

— «в единении — сила»;

— «разделяй и властвуй»;

— «удар в голову»;

— «слабые места»;

— «свершившийся факт»;

— «тише едешь — дальше будешь»;

— «угрозы»;

— «введение в заблуждение»;

— «захват врасплох»;

— «информирование»;

— «заманивание в ловушку»;

— «уход от борьбы».

Таким образом, многообразие методов и приемов политической борьбы, сочетание мирных и военных (насильственных), легитимных и нелегитимных методов и форм также является одной из объективных закономерностей политической борьбы, поскольку это с необходимостью повторялось и повторяется в политической истории человечества.

ГЛАВА 2. ПРАКТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ РЕАЛИЗАЦИИ БОРЬБЫ ЗА ВЛАСТЬ НА ПРИМЕРЕ ВЫБОРОВ ПРЕЗИДЕНТА

 

2.1.Использование избирательных технологий при борьбе за власть

 

Институт президента — один из самых молодых в современной России. Его введение результат положительного голосования граждан РФ, на референдуме 17 марта 1990 г .

Одна из особенностей демократических выборов в России состоит в том, что избирательные участки с 2012 г. оборудованы комплексами электронного голосования. Эти участки должны сами находить средства или получать частичные компенсации расходов в случае преодоления кандидатами избирательного барьера. Если партия или кандидат преодолеет этот барьер, то им частично или полностью компенсируются расходы пропорционально от численности полученных голосов.

Интересы политических субъектов в избирательных кампаниях в России многообразны. При этом борьба может быть: революционной, когда противоположные политические субъекты-антагонисты с помощью разнообразных жестких, решительных средств стараются кардинально изменить существующую систему общества, ее институты в соответствии со своими представлениями, взглядами, ориентациями или реформистской, как это было в 1991 г.

Основное содержание последней заключается в постепенном, поэтапном удовлетворении различных, в том числе противоположных, интересов социально-политических субъектов, когда они преодолеваются ненасильственными средствами за счет поиска консенсусных форм разрешения противоречий, основанных на понимании того, что в первую очередь сближает субъекты, а не разделяет их. Результат реформистской политической борьбы поэтому более предсказуем.

Человеку, уже дважды занимавшему президентское кресло, не просто было вновь прийти к власти на одних популистских обещаниях. Такой кандидат просто вынужден ссылаться на предыдущий опыт работы, говорить о плодах его предыдущей деятельности на данном посту. При этом новые предвыборные обещания политического тяжеловеса не должны были диссонировать с ранее взятым курсом. Если мы применим эти политтехнологические максимы к российской действительности, то придём к выводу, что программа В.В. Путина в 2012 году, его предложения и обещания должны были, как минимум, коррелировать с тем, что было обещано им ранее.

Выборы 2012 года были первой кампанией, в ходе которой вопрос о доверии к результатам был чуть ли не важнее, чем сама предвыборная кампания.

15 декабря 2011 года Владимир Путин заявил, что нападки на думские выборы имеют «второстепенный характер», в то время как «главная цель» — выборы президента РФ. И «чтобы выбить почву из-под тех, кто хочет “делегитимизировать власть”, премьер предложил свой способ сделать выборы прозрачными — поставить на все избирательные участки (которых в РФ около 95 тыс.) веб-камеры для трансляции хода выборов. Проект (его стоимость для бюджета оценили в 13 млрд руб., а для компании-исполнителя «Ростелеком» — в 25 млрд руб.) пришлось осуществлять фактически с нуля: на думских выборах работало 742 веб-камеры, а на трети избирательных участков вообще отсутствовало подключение к интернету. Минсвязи и ЦИК формально с задачей справились — 4 марта наблюдать за выборами можно было на сайте webvybory2012.ru (предварительно зарегистрировавшись). На 10 тыс. избирательных участков камеры должны работать автономно, а на 22 тыс. участков из-за плохой связи трансляция должна идти только с одной (из двух) камер. Получить запись видео можно было только по специальной заявке, направленной в избирательную комиссию. Никаких специальных санкций за нарушение порядка работы с веб-камерами не предусмотрено, а суд в случае рассмотрения дел о нарушениях на выборах сможет принимать или не принимать записи в качестве доказательства по собственному разумению. После выборов веб-камеры планируют использовать, например, при проведении ЕГЭ.

24 декабря 2011 года в своем видеообращении к митингующим на проспекте Сахарова журналист Леонид Парфенов высказал идею объединения избирателей для обеспечения честных президентских выборов.
Это заявление спровоцировало появление целого ряда общественных организаций, которые занялись формированием и подготовкой наблюдателей. Меньше чем через месяц уже сам господин Парфенов вместе с еще 14 известными людьми (писатель Борис Акунин, журналист Сергей Пархоменко, литератор Дмитрий Быков, врач Елизавета Глинка) приняли решение об учреждении «Лиги наблюдателей». Спустя еще неделю появился проект Алексея Навального «Росвыборы» — тогда через сайт зарегистрировалось 16 тыс. добровольцев, большая часть которых была наблюдателями в Москве и Санкт-Петербурге. Молодежное крыло Ассоциации юристов России, которое до этого занималось в основном социально ориентированными проектами, также решило проконтролировать выборы — оно составило основу наблюдательного «штаба» Владимира Путина, а общественный совет организации возглавила Тина Канделаки, главной задачей которой стало «тихой сапой поддерживать рейтинг корпуса в информационном пространстве». Своих наблюдателей также готовили «Гражданин Наблюдатель», ассоциация «Голос», проект Grakon (гражданский контроль), который поддерживает Мария Гайдар. Политологи считают, что даже несмотря на популярность идеи гражданского наблюдения, картинка с выборов была достаточно пестрой. В крупных городах был действительно мощный общественный контроль. Обеспечить регионы наблюдателями гораздо сложнее, поэтому основная нагрузка, как обычно, легла на партийцев. Но на думских выборах, когда шла борьба за каждый голос и от результата партии в регионе зависело прохождение парламентария по партсписку, наблюдать стали гораздо жестче. Теперь же, понимая, что их кандидат победителем не окажется, партийцы будут вести себя более спокойно. Правда, в некоторых регионах президентские выборы тогда совпали с местными — например, в Архангельской или Псковской областях. В регионах, которые должны выбрать только президента, ситуация была гораздо тяжелее, отмечали эксперты.

Из имеющихся на данный момент работ, в той или иной степени касающихся изучаемой проблемы, стоит отметить статью А. Поливанова «Найдите 12 отличий». В этом труде автор анализирует газетные статьи премьер-министра – кандидата в президенты В.В. Путина 2011-2012 гг. и послания президента В.В. Путина к Федеральному собранию 2000 и 2001 гг. А. Поливанов приходит к выводу: «в главном, а не в деталях, речи Путина 2012 года и начала века сильно отличались». Однако при этом он констатирует практически стопроцентную схожесть информационных посланий Путина. Исследователь объясняет полученные выводы тем, что «премьер-министр в 2000-2001 годах еще не мог говорить с депутатами и обществом в целом с позиции силы», а положение дел в стране только усугубляло данный факт. Так же А. Поливанов отмечает изменение интенции в путинской риторике: «в начале века главной темой в речах Путина была необходимость восстановления «сильного» государства, в начале следующего десятилетия — необходимость завоеванное в 2000-е годы сохранить».

Согласно политтехнологическим «заповедям», технологии политического манипулирования электората в предвыборных программах В.В. Путина 2000 г. и 2012 г. не должны были существенно различаться. Однако для того, чтобы проверить эту гипотезу, нами были проанализированы тексты предвыборных программ В.В. Путина, применявшихся в электоральных процессах 2000 и 2012 гг.

В качестве инструментария изучения мы использовали контент-анализ. Определения основных понятий исследования, их расшифровка приведены в классификаторе контент-анализа (Таблица 1).

Классификатор контент-анализа

Таблица 1

Кодирование осуществлялось с помощью программы Advego. Данная программа была выбран в связи с тем, что в ней происходит автоматический отсев стоп-слов (союзы, предлоги, местоимения и др.), а также выстраивание сводной таблицы часто упоминаемых слов, что позволяет наглядно определить доминирующие тематики и оценки в текстах.

Начнём с интерпретации статистических показателей. Согласно результатам, выданным системой Advego, программа, написанная в 2000 г., существенно уступает программе 2012 г. в объёме. В первой на 1291 слово меньше. При этом программа-2000 в два раза уступает программе-2012 по количеству значимых слов. Уровень «воды» в обеих программах достаточно высок: 77,9% и 69,3% соответственно. По данному показателю текст-2000 г. опережает программу-2012 г. Из этой информации можно сделать вывод о меньшей информативности программы-2000 г. по сравнению с текстом-2012 г.

Этот вывод подтверждается и различием в суммах лексических единиц обозначающих предвыборные высказывания В.В. Путина. 198 единиц в тексте 2000 г. vs 175 единиц в тексте 2012 г. Данный перевес достигнут, благодаря большому количеству лексических единиц, обозначающих статус кандидата и выделяемые им проблемы. В 2000 г. ещё плохо известный общественности В.В. Путин был вынужден подчёркнуто отображать персональные данные, публично указывая свои социальные статусы, акцентируя на них внимание. В 2012 г. В.В. Путину данные операции не требовались, в программе-2012 для обозначения позиции уже хорошо знакомого общественности Путина используются обезличенные местоимения «мы», «наш» и т.п.

Каталог проанализированных документов

Таблица 2

Различия в числе единиц, отображающих выделяемые кандидатом в президенты проблемы, также имеют рациональное объяснение. В 2000 г. Путин баллотировался как вестник перемен, антикризисный управленец, решительный защитник, пришедший спасти Россию – в тот период упоминание многочисленных государственных проблем шло ему, как лицу в большой политике новому, на пользу. А баллотируясь в третий раз на пост Президента РФ, В.В. Путин апеллировал к эффективности своей деятельности на данной должности, которая выражалась в редуцировании имеющихся у страны трудностей. Поэтому путинской команде было не выгодно упоминать многочисленные проблемы, оставшиеся в государстве при предыдущих правлениях Владимира Владимировича и его доверенных лиц.

Так же программы 2000 и 2012 гг. существенно отличаются количеством лексических единиц обозначающих цели, поставленные кандидатом, и выделенные приоритеты, ценности. Так программа 2000 г. уступает по обоим показателям тексту 2012 г.: 36 упоминаний к 51 и 45 к 76 соответственно.

Это можно объяснить наличием в ранней путинской риторике многих абстрактных или же не подкреплённых реальным планом решения обещаний. Риторика 2012 г. наполнена конкретикой, апелляциями к предыдущему опыту работы, статистическим показателям. Если в 2000 г. Путин обещал выполнить достаточно абстрактные действия – улучшить положение страны на международной арене, вернуть народу утраченную гордость и достоинство, сделать Россию великой державой, поднять уровень жизни и прочие трудно осязаемые вещи, то в 2012 г. автор оперировал более приземлёнными задачами социального характера – поднять пенсии, увеличить заработную плату, поддерживать контакты с традиционными для России религиями и т.п.

Завидным постоянством характеризуются латентные характеристики путинских программ: 34 упоминания в 2000 г. и 35 упоминаний в 2012 г. Латентные характеристики апеллируют к традиционным для российской культуры элементам и создают образ спасителя, радеющего за Родину. Они описывают: эксклюзивное место России в мире, её превосходство и мессианскую роль, кольцо врагов вокруг страны, необходимость в жестком контроле и централизации.

Протокол контент-анализа

Таблица 3

Таким образом, полученные в ходе исследования данные позволяют констатировать несовпадение текстов предвыборных программ по четырём пунктам из пяти. Путинская программа 2000 г. является малоинформативным документом. Она была нацелена на привлечение внимания к персоне В.В. Путина, создание ему образа вестника перемен, спасителя России, ура-патриота и представляла абстрактные популистские обещания. Программа 2012 г. представляет собой список конкретных и приземлённых задач социального характера, при указании заниженного числа существующих у государства проблем и минимизированного обращения к абстрактным ценностным ориентирам.

 

2.2. Оценка применения технологии борьбы за власть

 

Эффективные технологии борьбы за власть предполагают использование различных ресурсов. Так, всякая власть, в большей или меньшей степени, использует ресурс истории, апеллируя к коллективной памяти или «изобретая» прошлое; тем самым политика манипулирования приобретает историческое измерение. Другим чрезвычайно востребованным ресурсом является ресурс национализма.

Политика борьбы за власть имеет и гендерное измерение — в той степени, в какой, во-первых, использует гендерный дискурс и, во-вторых, оказывает влияние на гендерные отношения. Скажем, апелляция к военному прошлому, создание «мест памяти», как правило, становится фактором поддержания гендерного порядка, укрепляя традиционные гендерные стереотипы мужчины как воина и защитника и женщины — как жертвы. В качестве символов выступают, к примеру, образы мужественности и женственности, репрезентации гендерных отношений, мужские и женские аллегории нации, которые не только включаются в национальную мифологию, но и активно используются в политической коммуникации. Оговоримся, что в качестве подобных символов используются как эталонные гендерные модели, так и «анти-эталоны» (образ слабого советского мужчины в антикоммунистической риторике постсоветского периода и др.).

Политика борьбы за власть нынешней власти В.В. Путина, об эффективности которой свидетельствует ее широкая поддержка, использует, помимо исторического, геополитического, военного, конфессионального, гендерный ресурс. Разумеется, о каком- то одном направлении эксплуатации гендерного дискурса в современном обществе с его многообразием говорить едва ли возможно; скажем, гедонистическая гламурность занимает не последнее место в гендерных образах и символах нынешней власти. Однако гегемонным дискурсом является процесс, который мы обозначаем как «ремаскулинизация России»; он имеет несколько измерений, среди которых в качестве важнейших выступают наделение образа страны маскулинными коннотациями, демаскулинизация чужих, создание привлекательных моделей национальной маскулинности.

Необходимо напомнить, что 1990-е гг. характеризовались скорее утратой привлекательных образцов мужественности и женственности/ Мужчина перестроечных и первых постперестроечных лет обвинялся в несостоятельности, инфантильности, зависимости от государства, общества и женщины. Этому способствовало несколько факторов, в том числе значительное снижение жизненного уровня подавляющего большинства наших соотечественников и внезапная потеря мужчиной статуса кормильца; на международной арене болезненной оказалась утрата страной статуса сверхдержавы. Демаскулинизация стала одним из диагнозов, который ставится «больной России».

Формирование имиджа В. В. Путина берет свое начало еще с 1999 года, когда Б. Ельцин совершил назначение своего последнего премьер-министра, тем самым положив конец «премьерской чехарде», и озвучил широкой общественности имя своего политического «преемника», В. В. Путина.

Этот период является чрезвычайно важным для понимания того, как «вырос» тот имидж, тот символический смысл, заложивший основу образа президента нового века, которым стал В. Путин в 2000 году.

Образ В. В. Путина как преемника Б. Н. Ельцина строился на приеме «игра на контрасте»: президент преклонного возраста, ведущий нездоровый образ жизни, почти не занимающийся государственными делами по причине болезни и, соответственно, находящийся в больнице напротив образа молодого, амбициозного, занимающегося спортом премьер-министра, взявшего на себя принятие решений по чеченской войне, экономическим и социальным проблемам общества.

Нумерология также внесла свою значимую лепту: почти вся кампания строилась на ассоциативном ряде: «2000 год – новая эпоха – новый президент», время преобразований, перемен и реформ, либеральных ценностей, утверждение нового политического курса и движение к демократическому будущему.

За все время пребывания у власти, начиная с 2000 года, в коммуникативном пространстве был создан «политический товар», уникальные характеристики которого отождествлялись со сконструированным образом – «отца народа», национального лидера, защитника слабых и угнетенных, приверженца традиционных ценностей: семьи, брака, патриотизма, чести и справедливости, впечатляющего граждан и коллег своими яркими архитектурными метафорами. При этом образ В. В. Путина близок и понятен, так как сочетает в себе и элементы образа эдакого «простого или такого же как все» человека, готового всегда откликнуться на призыв о помощи конкретного гражданина, готового поучаствовать в исследовательской или спасательной экспедиции; при этом на официальных встречах В. В. Путин всегда предстает в статусе главы государства, национального лидера, защищающего интересы всей страны.

В образе В. В. Путина есть значимый метафорический и образный ряд, воспринимаемый электоратом как на сознательном, так и на бессознательном уровнях. Профессиональное прошлое В. В. Путина в сознании граждан приобрело особое значение. Несмотря на негативное мнение граждан о спецслужбах, на бессознательном уровне его принадлежность к силовикам говорит о его способности к сильным, решительным и жестким действиям.

Образ В. В. Путина в период его нахождения у власти развивается в тех самых рамках, которые были обозначены еще в 2000 году, а значит, уже не так эффективно работает на поддержание популярности и доверия, так как запросы общества существенно изменились. Но следует признать, В. В. Путину нет необходимости отказываться от политического мифа, в котором он предстает как «герой и отец нации/страны», в связи с тем, что этот миф очень популярен в российской политической культуре, по большей части традиционалистской культуре.

Абсолютно уверенно можно сказать, что В. В. Путин – это сложившийся успешный бренд, который несет в себе при одном лишь упоминании набор определенных ассоциаций и характеристик, а главное является «знаком» качества и гарантии. Однако самый успешный бренд и имидж нуждается в корректировках, диктуемых временем и запросами различных сегментов общества. Если же игнорировать эти процессы, это может привести к потере доверия и снижения уровня популярности, что можно наблюдать в последнее время нахождения В. В. Путина у власти после избрания на третий срок.

«Место», которое занял В. В. Путин в избирательной гонке среди других политических сил, было весьма противоречивым и неоднозначным. Он продолжал себя позиционировать как «действующая» власть, которая когда-то давно, еще в 2000 году начала реализацию своих стратегий, но до сих пор не может их осуществить, в связи, с чем обращается к гражданам российского государства за поддержкой в стремлении и желании продолжить и завершить прежний курс.

Общество же позиционировало кандидатуру В. В. Путина иначе, более реалистично, а скорее, негативно. В. В. Путин прямо связывался со стагнацией общества, определенным «застоем» государства, нерешенными проблемами, связанными с коррупцией, неуспешной демократизацией и либерализацией, неудавшимся внедрением инноваций, с нарушением закона, а частности с допущенными фальсификациями на выборах в Государственную Думу. Но с другой стороны, как показывают исследования Левада-Центра, многие граждане не видели достойных политических альтернатив, кроме В. В. Путина. Ни оппозиционные левые силы, ни лидеры политических партий не отражали интересов и запросов общества, помимо поддержания в обществе протестных настроений, иные политические силы не выдвигали программу действий и тем более не предпринимали никаких действий, способных повлиять на мнение граждан, готовых отдать голоса в пользу каких-либо «серьезных» политических кандидатов в президенты.

«Цена», которую заплатили российские граждане, чрезвычайно высока и, можно сказать, беспрецедентна, что объясняется отсутствием примеров в современной российской истории случаев, когда один и тот же политический актор законным путем третий раз приходил к власти.

Сложившаяся ситуация во многом напоминает уход из большой политики Б. Н. Ельцина в 2000 году. В 1996 году рейтинг президента быль около 3-5 %, то есть крайне низким, но благодаря усилиям политтехнологов и маркетологов, он вырос до такой степени, что Б. Н. Ельцин вновь был избран президентом. Конечно, рейтинг В. В. Путина не был таким низким в предвыборный период, однако можно отметить, что он серьезно снизился по сравнению с предыдущими годами. Так, Левада-центр зафиксировал, что в феврале 53% граждан устали ждать положительных изменений относительно политики В. В. Путина, а также сомневаются в каком-то либо влиянии, оказываемом В. В. Путиным на политические процессы в стране.

Тенденция к снижению степени доверия к В. В. Путину и политической власти началась еще в 2008 году, а особенно стала заметна в 2011 году. Если в 2008 году рейтинг находился на уровне 70%, то к марту 2012 года он остановился на 55%.

Общество устало от В. В. Путина, понимая это он «заплатил» большую «цену», разрабатывая свою избирательную кампанию, обозначив свои предложения в предвыборной программе, состоящей из семи статей. В своих обращениях ко всем избирателям и определенным целевым аудиториям граждан он обозначал перспективы, которые они получат, еще раз поддержав его.

Выборы 2012 года стали тем финальным политическим контрактом между В. Путиным и российским электоратом, который предполагает, но прямо не указывает на то, что если доверие граждан не будет оправдано, к следующим выборам они могут разорвать это контракт между властью и обществом.

Стратегия борьбы за власть В. Путина и все «продвижение» кандидатуры В. Путина строилось на главной цели: вернуть доверие общество, нейтрализовать негативные, радикальные настроения в обществе. Основными направлениями в кампании стали: концентрирование внимания на достижениях В. Путина за всю политическую карьеру; отстраивание от других кандидатов, указание на отсутствие ответственных альтернативных кандидатов; конструирование образа прозападного врага в лице оппозиционеров и «недовольных» протестующих.

Основными темами при осуществлении борьбы за власть В. В. Путина стали:

1) – повышение уровня жизни;

2) – величие России как мировой державы;

3) – модернизация ЖКХ и экономики;

4) – социальные приоритеты: совершенствование медицинской сферы и увеличение продолжительности жизни, жилищный вопрос, помощь молодым семьям, «новая школа» – повышение заработной платы учителей;

5) – справедливая налоговая политика;

6) – общественный контроль за властью. Проблемы, артикулируемые властью все те же, что были и при первом и втором сроке В. В. Путина и при президентстве Д. А. Медведева.

Политические технологии борьбы за власть, используемые в ходе кампании, представляли собой весьма стандартный набор, однако можно отметить и некоторые новшества в виде организации политических акций в поддержку кандидата на фоне массовых волн недовольства против В. В. Путина.

Следует отметить такой метод, как «игра на контрасте», который применяется в контексте обращений В. В. Путина к гражданам, когда он подводит итоги относительно того, что уже достигнуто его правительством и командой и чего сможет достичь вся страна, если его вновь изберут президентом России. Политическая риторика кандидата как бы находится на стыке между прошлым, настоящим и будущим.

Так же можно обнаружить технологию «спирали молчания», которая представляет собой манипулирование опросами общественного мнения. Сущность технологии состоит в том, что ссылаясь на результаты опросов общественного мнения, убедить избирателей «присоединиться» к утвержденной и распространенной точке зрения, в частности относительно того, что рейтинг доверия к В. В. Путину составил 60%, что превышает уровень доверия предыдущих лет, даже, несмотря на акции протеста против В. В. Путина. Действие данного метода основано, прежде всего, на закономерностях массовой психологии. Составленные подобным образом опросы заставляют людей, придерживающихся иных взглядов, из опасения оказаться в социально-психологической изоляции или каких-то санкций умалчивать о своем мнении или скрывать его.

Следует отметить успешное тактическое решение команды маркетологов и политических консультантов В. В. Путина, касающегося «интерпретации» проводившихся протестных актов и митингов против результатов голосования в Государственную Думу и против самой политической власти. Вместо того, чтобы пойти на требования митингующих граждан и представителей политической оппозиции, правящая элита «повернула» эту ситуацию и использовала в своих целях, прибегнув к такой технологии, как «использование пугающих тем и сообщений». Пугающие темы являются одними из самых эффективных средств воздействия на целевую аудиторию. Страх обеспечивают сплочение членов группы и стимулирование тех или иных её поступков. Эффективность метода зависит от присутствия следующих компонентов: во-первых, угрозы – наиболее действенной является угроза жизни, имуществу, безопасности, статусу. Так, В. В. Путин объяснил проведение массовых демонстраций как «козни» Запада, желающего развалить великую Россию и «подкупившего» бесчестных оппозиционеров, не несущих ответственности перед обществом за свои деструктивные действия.

Вторым компонентом успеха данной технологии борьбы за власть является активизация того, «как избежать угрозы». Ответ кандидата в президенты предстал весьма закономерным для рядовых избирателей, которым предлагалось просто отдать свои голоса в поддержку В. В. Путина на выборах, что позволило бы решить проблемы нависшей над страной угрозы. Третий компонент технологии – это уверенность целевой аудитории, что выполненные инструкции будут эффективными, а как показывали опросы общественного мнения, результаты обещали быть более чем впечатляющими.

Если проанализировать предвыборные ролики В. В. Путина, то можно заключить, что они не были разнообразными, а скорее – однотипными. Смысл этих видео-посланий заключался в том, что ЛОМы в области культуры, спорта, музыки, кино, политики выступали с короткими сообщениями, в которых объяснили свое намерение проголосовать за В. В. Путина. Все рекламные ролики традиционно завершались одним и тем же лозунгом: «великой стране – достойное будущее».

Свой электорат В. Путин четко обозначил в своих предвыборных статьях, выделив «рабочую аристократию», молодежь и средний класс, как наиболее приоритетные социальные группы для развития всего государства.

Привлекательной моделью маскулинности, своего рода ответом на образ слабого мужчины советских и первых постсоветских лет стал образ «мужика», приобретающий черты гегемонной маскулинности.

Являясь продуктом уникальной для отечественной истории социально-политической ситуации и постмодернистских медиа-технологий, образ «мужика» в какой-то степени синтезирует либеральный и советский типы маскулинностей; при этом он был создан в противовес репрезентациям западной маскулинности. В основе данного типа лежат самостоятельность, экономическая независимость, уважение к частной собственности (в этом смысле «мужик» — антикоммунист). Вместе с тем он далек и от стопроцентной поддержки либерализма, ценности которого интерпретируются как культ индивидуализма и эгоизма, между тем как товарищество, мужское братство — важнейшие составляющие образа «мужика». «Мужик» не разделяет и либеральные ценности политкорректности; сексизм и гомофобия в данной среде не считаются пороками. В отличие от воображаемого мужчины современного Запада «мужик» вынослив, крепок и силен; он говорит немного, но всегда отвечает за свои слова. Наконец, он является патриотом: предпочитает ценности отечественной культуры и выражает готовность защищать Родину.

Образ «мужика» — факт российской массовой культуры, в частности кино, рекламы, песенной поп-культуры, в качестве канона национальной мужественности он отражается в общественном мнении, в языковых структурах современного русского языка.

«Мужик» становится и фигурой политического дискурса: этот образ-символ используется различными политическими акторами. Среди способов включения этого символа в политическую риторику отметим прежде всего создание самих избирателей: гегемонный дискурс обращен именно к «мужику», как раз его образ чаще всего используется в политической рекламе. Власть не только эксплуатирует образ «мужика», но и вносит существенный вклад в его создание и продвижение через различные социальные институты. Подобно тому как, скажем, большевики создавали свой тип маскулинности, используя образ Павки Корчагина, а американская элита Холодной войны — тип маскулинности по образу героев Джона Вейна. Очевидно, каждый тип маскулинности воплощает определенные ценности и тем самым способствует укреплению или разрушению той или иной политической системы. Неслучайно одним из вариантов именования для создававшегося осенью 1999 г. политического блока правящей элиты, наряду с утвержденным затем названием «Медведь» (Межрегиональное движение «Единство»), было название «Мужики». Обратим внимание и на то, что медведь (воплощающий силу, выносливость, самостоятельность, грубоватость), брендинг которого является важным элементом символической политики «Единой России», становится одним из символов новой мужественности.

Кроме того, с помощью этой технологии борьбы за власть оцениваются политические акторы; такие маркеры, как «настоящий мужик», «русский мужик», используют не только избиратели, но и сами политики, журналисты, деятели культуры. Приведу пример: перед стартом избирательной кампании В.В, Путина 2012 г. А. Пугачева сделала публичное заявление о том, что, пожалуй, вступила бы в партию, но только такую, где есть «настоящий мужик».

В последнее десятилетие эти маркеры особенно часто применялись по отношению к В. Путину, что подтверждают как данные контент-анализа СМИ, так и результаты опросов общественного мнения. Образ выступает и символом мужественности, и символом политической состоятельности: характеристика В. Путина как «настоящего мужика» коррелируется с его высоким рейтингом. Примечательно, что первоначально имидж В. Путина соответствовал скорее западным канонам маскулинности: президент выглядел как рациональный, практичный и сухой менеджер, по-деловому решающий вопросы, равнодушный к алкоголю и т. д. Но вскоре его имидж стал все более приближаться к национальным канонам маскулинности. В. Путин становится для россиян «своим мужиком, с которым хорошо было бы сходить на футбол или пропустить пару кружек пива». Способы коммуникации В. Путина в последние годы, в частности «использование простой и доступной лексики», еще более приблизили его стиль к образу «мужика».

Выделим три дискурсивные практики, которые вовлекаются в конструирование образа «настоящего мужика»: национализацию, военизацию, эротизацию.

Прежде всего, образ «мужика» оказывается включенным не только в гендерный, но в национальный дискурс, поскольку апеллирует к «подлинной русскости». Активное вовлечение этого образа в политический дискурс объясняется значимостью национальных идентификаторов; за определение того, какие именно мужские качества являются подлинно национальными, идет символическая борьба.

Кроме того, в качестве символов используются отдельные атрибуты образа «мужика» (скажем, приписываемые ему социальные роли). Таким символом является образ «мужика»-защитника, «мужика»-воина, вполне вписывающийся в традиционные стандарты маскулинности, поскольку символика армии и воинов соотносится с образом «настоящего мужчины», во-первых, и с поэтикой власти, во-вторых. В этой связи не выглядят удивительными ни высокая значимость репрезентаций военной компетенции политиков в предвыборной прессе (см. данные социологических исследований, ни корреляция образа «мужика» и воина-защитника в глазах «людей с улицы». Так, один из информантов, участвующих в нашем интервью, проведенном летом 2010 г., оценил В. Путина следующим образом: «Путин настоящий мужик, поскольку он и политик, и защитник <.. .> он был военным, а в армии воспитывают настоящих мужиков».

Наконец, третья дискурсивная практика, эротизация, связана с акцентированием в политической риторике мужской (в том числе сексуальной) привлекательности политика в избирательной компании В.В. Путина. Его успех у женщин репрезентируется в качестве свидетельства политической состоятельности, наоборот (пример — эксплуатация данных интернет-опросов, согласно которым В. Путин назывался секс-символом России). Подобную символику включают также в интерпретацию результатов политической борьбы, используя в механизмах социальной каузальной атрибуции (в объяснении высокого процента голосов за А. Лебедя на выборах 1996 г. в дискуссии на канале ОРТ 17 июля того же года звучало: «Ивановские ткачихи предпочли мужественного генерала»). Сражение так называемых армий Путина с лозунгом «Порву за Путина» и его анти-армий (июль 2011 г.) также часть символической борьбы за навязывание смыслов: кто мужчина настоящий, а кто — ненастоящий (и в данном случае политический контекст этого медийного события читался прямо: мы поддерживаем Путина-политика, поскольку он «шикарный мужчина».

Таким образом, использование технологий борьбы за власть в избирательной компании В.В. Путина является значимым компонентом политики в современной России, о чем свидетельствует широкое вовлечение гегемонным дискурсом гендерных образов и символов. Всякая власть стремится манипулировать гендерными символами, образами, метафорами. В наибольшей степени преуспевает та, которая угадывает психологические потребности своих граждан. Популярность В. Путина в значительной степени связана с процессами восстановления коллективного мужского достоинства. В свою очередь, имидж национального лидера представляет собой важный фактор формирования образов национальной маскулинности и фемининности.

---

Страницы:   1   2   3