1.2. Индивидуально-психологические особенности личности
Индивидуально-психологические особенности личности в науке трактуются достаточно широко и разнообразно, но зачастую подчеркивается их решающее влияние на стиль поведения личности, особенности ее взаимоотношений с окружающим социальным миром, на полноценность ее развития и эффективность жизнедеятельности в целом. Понимание категории личность у разных исследователей также отличается своей спецификой, так Немов Р.С. предлагает считать личностью человека, взятого в системе его основных устойчивых социально обусловленных психологических характеристик, которые проявляются в поступках человека и в его общественных взаимоотношениях в целом [51]. Можно отметить, что в психологической литературе наряду с понятиями личность и человек также встречаются содержательно взаимосвязанные ипостаси индивид и индивидуальность.
Понятие человек указывает на принадлежность организма к человеческому роду со всеми присущими биологическими и генетическими свойствами. Индивид представляет собой единичного представителя из человеческого рода. Между собой индивиды различаются как морфологическими, так и психологическими свойствами. Своеобразие психофизиологической структуры, включающей физиологически и психологически обусловленные особенности (темперамент, характер, мировоззрение, интеллект и т.д.), определяет наличие у человека индивидуальности, неповторимости, единичности.
В.Н. Дружинин указывает на многообразие особенностей, посредством которых можно охарактеризовать уникальность индивидуума [26]. Психологический облик человека формируется под воздействием таких групп причин как определенные врожденные свойства, воспитательные и образовательные возможности окружающей среды, уровень материального, культурного и духовного развития общества и др. Через индивидуальность раскрывается своеобразие личности и перспективы ее самоактуализации.
Среди базовых индивидуальных свойств, являющихся результирующей сочетания врожденных и приобретенных черт, выделяют темперамент и способности, самооценку и тип личности, совместно влияющие на формирование стиля поведения и деятельности.
С точки зрения динамической организации структуры личности все рассмотренные в научной литературе индивидуально-психологические особенности можно сгруппировать в четыре кластера:
— особенности, имеющие биологическую, врожденную обусловленность (темперамент, задатки, простейшие потребности);
— особенности, социально обусловленные (направленность, моральные качества, мировоззрение);
— особенности, связанные с течением психических процессов;
— индивидуальный опыт человека (объем и качество имеющихся знаний, навыков, умений и привычек).
Интерес к изучению индивидуальных особенностей личности имеет достаточно длительную историю, в частности его можно обнаружить в работах Платона, Теофраста, Гиппократа, Ф. Гальтона и др. Несмотря на это на данный момент в науке отсутствует общепринятая эмпирически подтвержденная концепция, но можно проследить динамику изменений научных воззрений на данный предмет исследования.
Первое относительно систематизированное описание индивидуальных особенностей поведения человека можно найти в трактате «Характеры», написанном учеником Платона Теофрастом, где он пытался акцентировать уникальность ансамбля особенностей каждого индивида.
Гиппократ предпринял попытку классифицировать индивидуальные особенности в рамках типологического подхода. Предложенное им учение о темпераментах получило свое дальнейшее развитие в трудах Галена, а использованные термины для обозначения темпераментов актуальны и по сей день. Более научными следует признать исследования Ф. Гальтона в области индивидуальных особенностей и различий. Им были разработаны специальные измерительные процедуры и способы обработки и анализа полученных данных. Интерес ученого концентрировался на выяснении роли наследственной обусловленности способностей человека, поэтому у экспериментальной выборки наряду с антропометрическими показателями оценивались также скорость реакции на различные стимулы и особенности восприятия. Полученные Ф. Гальтоном результаты вызвали оживленную дискуссию в научных кругах, что наряду с возрастающими запросами практики дало импульс к дальнейшему совершенствованию процедурных аспектов тестирования способностей. Так А. Бине разработал батарею тестов, направленных на определение умственного возраста человека по особенностям и количеству правильно решенных задач, связанных с различными психическими познавательными процессами. Впоследствии В. Штерном была объективирована процедура определения интеллектуального развития и введен термин «коэффициент интеллекта» [60].
Интерес к изучению и раскрытию индивидуальных особенностей человека можно обнаружить в трудах З. Фрейда, А. Адлера, К. Юнга, К. Хорни, Э. Фромма, Э. Берна, Г. Айзенка, Р. Кеттелла, А. Анастази, Г. Оллпорта и других [84]. Противоположные подходы в оценке индивидуально-психологического своеобразия личности как предмета исследования в психологии можно обнаружить при анализе идеографического и номотетического подходов. Так Г. Олпорт выдвинул тезис о принципиальной невозможности сравнения людей между собой, поскольку в каждом отдельном случае черты и особенности, существующие изначально как абстракция, образуют уникальное и неповторимое целое [53]. Р. Кеттелл и Г. Айзенк будучи сторонниками номотетического подхода указывали на то, что предмет изучения любой естественной науки обладает уникальностью, проблема которой снимается применением естественнонаучного подхода. Практический результат их точки зрения выражен в многообразных моделях психических свойств: темперамента, интеллекта, характера, а также в соответствующих методах психологических измерений [60, 84].
В отечественной психологической науке также уделялось достаточное внимание изучению индивидуально-психологических свойств личности. В работах Б.М. Теплова, Л.С. Выготского, С.Л. Рубинштейна, К.М. Гуревича, А.Н. Леонтьева, В.Д. Небылицына и других человек раскрывается как личность, включенная в активную созидательную деятельность посредством которой присущие ей особенности проявляются и, одновременно, формируются.
По мнению Б.М. Теплова применение на практике психологических закономерностей должно быть обусловлено знанием индивидуальных различий, поскольку без него эти закономерности абстрактны и лишены практической ценности. Он также подчеркивал недостаточную научную разработанность вопросов, связанных с индивидуальными особенностями личности, что препятствует становлению психологии как науки, имеющей непосредственное прикладное значение [74].
Выделение индивидуально-психологических характеристик личности изначально осуществлялось в рамках изучения биологических детерминант различий между людьми. По мнению В.М. Русалова этот подход является наиболее плодотворным, поскольку позволяет объединить не только объективные методы естественнонаучного подхода, по преимуществу эволюционно-биологические представления, но и методы других направлений психологии, связанных с изучением личности [68].
Истоки биологически ориентированного подхода уходят в древнюю Грецию, но присвоение ему статуса самостоятельного научного направления связано с современностью. Расширилась и сфера исследований, которая на данный момент включает структурные биохимические и нейропсихологические теории темперамента (Д.А. Грей, П. Неттер) и эволюционные теории механизмов поведения (Д. Басе). Нельзя не отметить значительный вклад, сделанный в рамках этого направления отечественной научной школой под руководством Б.М. Теплова и В.Д. Небылицына. На основе открытий И.П. Павлова о типах высшей нервной деятельности, они углубили и расширили научное представление о свойствах нервной системы, обуславливающих дифференциальные особенности динамической стороны поведения и деятельности человека [9].
Среди концепций, подчеркивающих важность биологических детерминант в индивидуальных особенностях личности можно отметить модели, предложенные Г.Ю. Айзенком и М. Цукерманом. Айзенк будучи приверженцем психометрии и факторного анализа выделил в своей модели три суперфактора – экстраверсия, нейротизм и психотизм, понимаемый как сила суперэго. С его точки зрения эти факторы являются генетически предопределенными и выражаются в стереотипном поведении человека в сходных ситуациях, поэтому, зная положение индивида на континууме, образуемом этими чертами, можно прогнозировать его поведение. Айзенк собрал достаточно большое количество эмпирических доказательств своей позиции и разработал четыре личностных опросника, направленных на диагностику выделенных суперфакторов [4, 13].
Его ученик М. Цукерман в свою очередь предложил схожую модель, которая включает в себя такие черты как нейротизм — тревожность, агрессивность — враждебность, импульсивный поиск впечатлений (высокий психотизм по Айзенку), социабельность (экстраверсия по Айзенку), активность. Результатом применения психодиагностических опросников в рамках этого подхода является суждение о близости личности к тому или иному типу [82].
Достаточно разработанным в науке подходом к исследованию индивидуальных особенностей личности является также теория черт. Суть данного направления состоит в предположении о том, что психологические особенности личности можно описать посредством устойчивых характеристик, имеющих разный уровень выраженности и проявленности в поведении и деятельности. Так Р. Кеттеллом была разработана одна из самых популярных структурных моделей, включающая шестнадцать факторов, образованных вследствие статистических преобразований английских прилагательных, описывающих личность. Каждый фактор получил условное название и содержит совокупность личностных черт, взаимосвязанных на высоковероятном уровне. Результатом психодиагностики с применением авторского опросника является ансамбль индивидуально-психологических особенностей конкретной личности, а также прогноз относительно ее поведения в определенных ситуациях [60, 82].
У.Т. Норман также предложил факторную модель, основанную на лингвистических описаниях личности, которая включает в себя такие черты как экстраверсия, конформность, сознательность, эмоциональная стабильность, открытость новому опыту. Далее универсальность «пятифакторной модели» или иначе «Большой пятерки», основанной на данных фундаментальных характеристиках, была многократно подтверждена учеными по всему миру. Американские психологи П. Коста и Р. МакКрэй создали на ее основе личностный опросник NEO PI. Японский исследователь Хийджиро Тсуйи в процессе адаптации этой методики для своего культурного пространства предложил каждый фактор рассматривать как континуум с полярными полюсами. В результате чего были выдвинуты следующие названия факторов: экстраверсия – интроверсия, привязанность – отделенность, контролирование – естественность, эмоциональность – эмоциональная сдержанность, игривость – практичность. По мнению исследователя именно такой вариант позволяет полнее охарактеризовать своеобразие личности [82].
Таким образом, можно отметить наличие достаточного разнообразия подходов к оценке и описанию индивидуально-психологических особенностей личности, а также отсутствие единого общепринятого научного мнения относительно их структуры и содержания.
В отечественной психологии вопросы индивидуально-личностного своеобразия интересовали таких исследователей как Е.П. Ильин, Д.И. Фельдштейн, Д.Я. Райгородский, Г.М. Андреева и многие другие [28, 29, 63, 76].
Их объединяет убежденность в том, что личность проявляет свою индивидуальность и неповторимость в процессе взаимодействия в социокультурном пространстве, а также в ходе осуществления деятельности, в частности трудовой. Именно по деятельностным проявлениям можно оценить насколько яркой системой индивидуальных качеств и свойств обладает человек. Деятельностную обусловленность индивидуальных особенностей личности подчеркивали в своих положениях также Л.С. Выготский, С.Л. Рубинштейн и В.М. Русалов. В ходе освоения и реализации ведущего типа деятельности индивидуальные особенности и развиваются и проявляются, накладывая свой отпечаток на все психические процессы, состояния и свойства, видоизменяя сам способ осуществления деятельности. Индивидуальные особенности личности имеют не только внешнюю форму существования, они также определяют внутренние стержневые характеристики личности, наделяя своеобразием ментальную сферу, отражаясь в мотивационно-побудительных аспектах, влияя на работоспособность и энергетические ресурсы человека.
Одним из распространенных оснований для категоризации и измерения индивидуальных черт личности является дихотомия интроверсия-экстраверсия. К.Г. Юнг и Г.Ю. Айзенк по-разному определяли данные понятия в своих концепциях. Первоначально К.Г. Юнг рассматривал экстраверсию и интроверсию как векторы направления либидо: либо во внешний социальный мир, либо во внутренний мир фантазий и размышлений. Впоследствии он несколько пересмотрел это представление об экстраверсии и интраверсии, считая, что они могут выступать в качестве доминантнты таких психических функций как мышление, чувство (переживание), ощущение и интуиция, определяя, таким образом, психологический тип личности [88]. Г.Ю. Айзенк рассматривал экстраверсию и интраверсию как полярные полюса одного из выделенных им суперфакторов, а также делал упор на их биологическую детерминированность. Его идея состояла в том, чтобы по результатам психодиагностического обследования с применением одной из разработанных им методик, можно было получить описание типа личности респондента и сделать прогноз относительно его поведения в повторяющихся ситуациях. Наиболее типичными особенностями экстравертов Айзенк считал общительность, оптимистичность, широкие социальные контакты и слабость эмоционально-волевой регуляции. Интроверту, наоборот, приписывалось стремление дистанцироваться от людей, а также эмоциональная сдержанность, застенчивость, далеко идущие детализированные планы [4].
К. Леонгард также заимствовал у К.Г. Юнга рассматриваемые понятия, но усматривал в них иное содержание. Так экстраверты представлялись как безвольные, легко внушаемые индивиды, а интроверты, в противоположность, как волевые. Но его концепция является скорее психиатрической и имеет отношение к людям с нарушениями психики [82].
Термины «экстраверсия» и «интроверсия» получили достаточно широкое распространение и в междисциплинарных областях, таких как психософия и соционика. Существует достаточно большое количество психодиагностических методик, измеряющих эти феномены как отдельно, так и совместно с другими индивидуально-психологическими особенностями [13, 60].
Другой важной индивидуально-психологической особенностью личности является эмпатия, трактуемая как способность понять эмоционально состояние другого человека через сопереживание, стремление постичь чужой внутренний мир. Термин «эмпатия» имеет греческое происхождение и буквально означает сопереживание. В современной психологии этот феномен обозначает способность одного человека понять эмоционально-мотивационные состояния другого, прочувствовать сходные эмоции и побуждения, поставить себя на место другого в существующие обстоятельства. Зачастую эмпатия сопровождается непроизвольной аффилиацией. Эмпатия как профессионально важное качество присутствует в психограммах всех специальностей, предполагающих интенсивное непосредственное взаимодействие с людьми.
Можно выделить два доминирующих представления об эмпатии: одно сводится к описанию ее как способности понимать переживания другого человека, второе – как способность разделить с другим его переживания. Разные авторы в своих научных работах обозначают эмпатию как процесс понимания чувств или потребностей другого, как результат, т.е. вчуствование в событие, объект искусства, природу, как неотъемлемый эмоциональный компонент межличностного взаимодействия, как профессионально важное качество психотерапевта [32].
В научную психологию данный термин, как и многие другие, был привнесен из философии. Немецкое понятие «Einfuhlung» Э. Титченер дословно перевел как «вчувствоваться в…», что было использовано Т. Липпсом в своей концепции эстетического воспитания при описании состояния, возникающего в процессе восприятия и понимания произведений искусства и объектов природы, а также одновременно и акт наслаждения и познания. Позднее данное состояние стало распространяться и на содержание психической деятельности человека, отражающее процесс эмоционального проникновения в особенности состояния партнера по общению. Исходя из этого, эмпатия стала пониматься как необходимое условие эффективного коммуникативного контакта, как способ познания объекта посредством идентификации с его чувствами. Изложение понимания эмпатии в рамках социального взаимодействия упоминается в работах М. Шелера, У. Мак-Дугалла, Р. Даймонда. В частности последний выделял в эмпатии когнитивный компонент, описывая его как способность одного субъекта к интеллектуальному постижению внутреннего мира другого через отождествление себя с его мыслями и чувствами и структурирование собственного субъективного личностного пространства по его образцу [31, 32]. С точки зрения психоанализа эмпатия выступает как необходимое свойство врача, обуславливающее эффективное взаимодействие с пациентом. З. Фрейд также одним из первых дал трактовку эмпатии, понимая под ней остроумие, лежащее в сфере бесознательного [79].
Проявление человеком эмпатии возможно за счет функций лимбической системы, которая расщепляет поступающую извне информацию, обрабатываемую в ходе аналитико-синтетической деятельности мозга и используемую для прогнозирования событий и организации стратегии и тактики дальнейшего поведения. Таким образом, наличие у личности выраженной эмпатии позволяет ей успешно удовлетворять как витальные, так и высшие потребности в ходе социального взаимодействия.
Среди отечественных ученых, занимавшихся вопросами эмпатии можно выделить Т.П. Гаврилову, Р.Б. Карамуратову, Л.Н. Джрназян, С.Б. Борисенко и других. Именно Т.П. Гаврилова ввела в научный оборот советской психологии данный термин, вкладывая в него изначально исключительно эмоциональные составляющие [11]. Данные исследователи склонны рассматривать эмпатию как проявление эмоциональной сферы и выделяют два ее вида, иногда рассматриваемые как уровни. К ним относят:
— примитивную эмоциональную идентификацию, возникающую вследствие эмоционального заражения;
— более сложные формы эмоционального соучастия в переживаниях другого.
Уровни интенсивности проявления эмпатии можно представить как два полюса континуума. Один из них (аффективный) предполагает полное погружение в эмоциональный мир другого человека, подлинное прочувствование всех тонкостей и нюансов. Второй полюс предполагает несколько отстраненную позицию, без излишнего вовлечения, но с большей объективностью. Между ними можно выделить несколько градаций или уровней:
— сопереживание, вызванное идентификацией с эмоциональным состоянием другого;
— сочувствие, связанное с эмоциональным откликом и желанием оказать помощь;
— симпатию как принципиально доброжелательное отношение к окружающим людям.
Постепенно в понимании эмпатии исследователи стали отдавать предпочтение не столько эмоциональным аспектам, сколько когнитивным составляющим, таким как интроекция, воображаемое перевоплощение, принятие чужой точки отсчета. Так, Дж. Мид предлагает рассматривать ее как способность принять на себя роль другого человека. Появляются новые трактовки эмпатии:
— как способности к достижению идентичности ментальных процессов между субъектами;
— как способности к когнитивной реконструкции внутреннего мира другого человека;
— как способности прогнозировать поведение другого [11].
Таким образом, можно отметить динамику научных представлений об эмпатии как чисто эмоциональной реакции в сторону рассмотрения ее как аффективно-когнитивного процесса постижения внутреннего мира другого человека в целом.
Первоначальные экспериментальные исследования эмпатии подвергались критике за искусственность и невозможность учесть в экспериментальной ситуации всех входящих переменных. Новый всплеск интереса к ее изучению связан с расцветом гуманистической психологии и, в частности, с работами К. Роджерса [66]. С его точки зрения эмпатию следует понимать как бытийный способ существования с другим человеком, что проявляется в сензитивности к эмоциональным изменениям другого, попытках некритичного прочувствования внутреннего мира, стремлений и желаний иного человека. На этих позициях Роджерс организовал свой клиенто-ориентированный психотерапевтический подход. Он подчеркивал, что основным стимулом к личностному росту является ощущение понятости со стороны другого человека, исключающее предвзятость и стереотипность. Даже намерение понять со стороны психотерапевта поощряет клиента к самораскрытию, самовыражению, делая эмпатию необходимым и наиболее важным профессиональным качеством. В противоположность психоанализу с его интерпретацией, гуманистическая психология постулирует парадигму понимания через слушание. В дальнейшем К. Роджерс распространил идею о необходимости эмпатийности во взаимоотношениях и на другие сферы общения, такие как, например, семейная и учебная. Он подчеркивал, что позиция фасилитатора, т.е. человека, стимулирующего личностный рост другого, может быть не только у специалиста в области психотерапии, но и у учителя, родителя, супруга, друга и т.д. В подтверждение своих слов Роджерсом и его последователями были проведены эксперименты, направленные на выяснение роли эмпатии в образовательно-воспитательном процессе. Полученные результаты убедительно свидетельствовали в пользу того, что ученики в классах с учителем-фасилитатором более автономны, спонтанны, имеют более высокий коэффициент интеллекта, более развитое мышление и творческий подход, показывают лучше академическую успеваемость, менее агрессивны и не имеют дисциплинарных проблем.
Концепция К. Роджерса способствовала дальнейшей трансформации понимания эмпатии, что отразилось в добавлении к аффективно-когнитивному наполнению коммуникативного компонента. В описании самого К. Роджесра и С. Труакса он состоит в способности передать партнеру по общению то, что его переживания и внутренние состояния поняты. С точки зрения С. Дэниша и Н. Кагана проявления коммуникативного аспекта эмпатии можно найти в способности человека отследить и описать содержание внутреннего мира другого в понятных ему словах [10]. В модели эмпатического взаимодействия Т. Кифа вербальная и невербальная передача другому информации о том, что его чувства поняты, выделена в отдельный этап [11]. Появление такого расширенного толкования эмпатии приводит к тому, что признавать ее присутствие во взаимодействии можно только при условии того, что партнер по общению чувствует и осознает, что его понимают и безоценочно принимают. Данное осознание возникает как следствие считывания невербального сопровождения речи. Данный тезис обнаруживает широкие перспективы в плане развития эмпатии посредством специального обучения человека проникновению во внутренний мир другого и внешнему выражению возникшего понимания. Предложенные К. Роджерсом методы эмпатического (активного) слушания легли в основу многих обучающих программ, позволяющих приобрести навыки проявления эмпатии. Практические психологи, реализуя подобные программы, заметили интересный эффект, который состоит в том, что освоение участниками внешних форм выражения эмпатийного отношения к другому человеку способствует возникновению у них самих личностных трансформаций. В процессе демонстрации эмпатии происходит ее присвоение как личностного свойства, реализуется тенденция самоидентичности внешних и внутренних проявлений.
Данный феномен в концепции К. Роджерса получил название конгруэнтности, ее содержание заключается в способности личности устанавливать соответствие между испытываемыми чувствами и их внешним выражением. Конгруэнтность проявляется в принятии собственных чувств, а ее отсутствие — в приписывании своих чувств другому человеку, что существенно затрудняет процесс взаимодействия и снижает его результативность. По мнению автора, конгруэнтность, наряду с эмпатией, является профессионально необходимым качеством для психотерапевта, позднее этот список пополнился требованием безусловного принятия другого [66].
Такое триединство, как основной тезис гуманистической психологии, отражено и в работах отечественных исследователей. Так в рамках интерсубъективного подхода в социальной психологии А.У. Хараш раскрывает понятие эффективного диалога как единство слушания — слышания, подтверждения [73].
Также отечественные психологи стремятся к установлению терминологической однозначности в понимании конгруэнтной эмпатии. Так Ю.Б. Гипенрейтер, Т.Д. Карягина и Е.Н. Козлова [23] в качестве содержательного наполнения этого понятия предлагают следующие конструкты:
— способность личности к последовательному выражению в речи или действии степени понимания другого;
— способность личности сохранять общее позитивное принятие другого в ситуации перехода от аффективно-эмпатического понимания партнера по общению к выражению собственных испытываемых чувств, в том числе и отрицательных.
Многие исследователи рассматривают эмпатию как генетически детерминированное свойство человека. В таком понимании приобретаемый личностью жизненный опыт может только усилить или ослабить ее проявления. Чем богаче приобретаемый опыт, тем больше возможностей для установления конгруэнтного эмпатийного контакта с другим человеком [32].
Индивидуально-психологические свойства личности также проявляются в своеобразии ее мотивационной сферы. Несмотря на единодушие исследователей в понимании термина «мотив», существуют концептуальные расхождения в содержательной детализации этого понятия и его производных. Так мотивация как психическое явление расценивается с одной стороны как совокупность факторов, предопределяющих поведение, с другой – как побуждение, инициирующее и направляющее активность организма, а с третьей – как иерархическая совокупность мотивов [28]. В концепции К.К. Платонова мотив – это психическое явление, побудившее деятельность. По мнению А.Н. Леонтьева мотив – это отражение потребности (ее предмет), побуждающее и организующее деятельность, направленную на ее достижение. Он возникает в готовом виде и требует лишь своей актуализации [38]. Отечественная деятельностная теория рассматривает мотив исключительно как опредмеченную потребность. А.Н. Леонтьев подчеркивал, что мотив, как предмет деятельности, может быть связан как с материальным, так и с идеальным, но всегда соответствует вызвавшей его потребности. С.Л. Рубинштейн в своих трудах развивал принцип детерминизма как основополагающий в изучении мотивации, способностей и активности личности. С его точки зрения внешние условия приобретают для человека причинный характер только вследствие преломления через внутренние особенности. Таким образом, на личность всегда влияют два источника детерминации – внешние и внутренние [67]. Развивая положения С.Л. Рубинштейна, В.Г. Леонтьев писал, что в становлении мотивационной сферы личности также присутствуют оба эти взаимосвязанные источника, которые необходимо рассматривать как взаимодополнение физиологического и психического, внешнего и внутреннего, социального и индивидуального [39].
В рамках такой двойной детерминации мотивации Н.С. Кузнецов [55] для ее изучения предложил использовать принцип системности, позволяющий рассмотреть влияние общих социальных закономерностей на мотивацию человека опосредованно, через социальные подструктуры, такие как классы, разнообразные общественные группы, институты. Тип и социальные особенности этих подструктур определяются типом производственных отношений, образующим базис общества. Соответственно и деятельность личности, включенной в какую-либо подструктуру, определяется различными общественными отношениями. Таким образом, мотивация личности образована не только индивидуальными потребностями, но и потребностями окружающей ее социальной среды.
Другим важнейшим психологическим принципом, объясняющим особенности мотивации человека, является принцип единства сознания и деятельности. А.Н. Леонтьев, Л.С. Выготский, С.Л. Рубинштейн, Е.В. Шорохова, Л.И. Божович, П.М. Якобсон, В.С. Мерлин и другие в своих трудах многократно подчеркивали объяснительный потенциал этого принципа в отношении человеческой активности [45, 62]. Сознание обладает мощной регулирующей функцией в аспекте человеческой деятельности. Регуляция сознанием общественных взаимоотношений людей и их отношений с окружающим миром возникает вследствие отражения закономерных связей между объективными сторонами действительности и благодаря наличию у личности возможности целеполагания как специфического механизма регуляции. Применяя принцип единства сознания и деятельности, психологически можно раскрыть сущность целеполагания, связав активную сторону сознания с инициатором, т.е. субъектом деятельности. По мнению Б.Ф. Ломова таким образом формируется вектор «мотив – цель», который существенно качественно отличается от входящих в него компонентов и представляет собой мотивацию, как систему упорядоченных побудителей и регуляторов человеческой активности [41].
В.И. Ковалев также рассматривает мотивацию как совокупность входящих в нее мотивов, обладающих энергетическими и регулятивными свойствами. Мотивированная личность осознает предмет потребности и прикладывает волевые усилия для ее удовлетворения [33].
Д.Б. Эльконин, в рамках исследования проблемы ведущей деятельности, выделил в качестве отдельного вида деятельность, развивающую мотивационно — потребностную сферу [87].
В.К. Вилюнас предложил свою концепцию развития мотивации у человека и животных, согласно которой она обусловлена возникновением новых мотивов. В качестве источников, порождающих новые потребности, им выделены:
— базовые витальные потребности и нужды (для природного организма);
— социальные закономерности и нормы (для социального индивида);
— пространство культуры (для личности).
По мнению автора, эти первичные источники должны получить дальнейшее развитие в жизнедеятельности человека. Последовавшие далее уточняющие исследования внесли дополнения в аспекте того, что на уровне психического отражения единственным представлением мотивационных процессов являются эмоциональные и чувственные переживания. Теоретически были обоснованы две группы эмоциональной составляющей. Первая образована эмоциями, направленными на смыслообразующие мотивирующие явления и ими вызываемыми. Вторая группа эмоций образуется из первой по мере ориентировки в конкретной ситуации, связанной с этими мотивационно значимыми явлениями. Таким образом, на уровне психического отражения механизмы мотивации связаны с ведущими и производными эмоциями, периодически меняющимися местами. С этой точки зрения эмоциональное переключение выступает универсальным механизмом ситуативного развития мотивации, связанным с субъективной детерминацией [18].
По мнению В.Г. Леонтьева существует два типа мотивации: проявления первичной можно обозначить как потребность, влечение, инстинкт, вторичная проявляется собственно в форме мотива, что означает отождествление мотива и мотивации. Автор также считает, что мотив имеет личностную детерминацию и санкционирует обоснование личностью решения действовать в направлении достижения поставленных целей [39].
Не обошел своим вниманием проблему мотивации и А. Маслоу. При построении своей концепции он опирался на эмпирические данные, полученные экспериментальным и клиническим путем. Он выделил пять основных потребностей, образующих иерархию и графически изображаемых как пирамида. Это физиологические потребности, занимающие нижний, самый широкий «этаж», далее идут потребности в безопасности, потребности в принятии и любви, потребности в уважении и самоуважении, самый верхний и малый по площади «этаж» занимают потребности в самоактуализации, являясь высшей ценностью и смыслообразующим стремлением в жизни человека. Терминологически Маслоу обозначил выделенные потребности как Д-потребности (или дефицитарные, составляющие основу существования человека как биологического вида) и Б-потребности (бытийные, связанные с существованием личности). Кроме этого им были выделены еще потребности в познании и понимании и эстетические потребности. Поскольку автор не определил им однозначное место в разработанной иерархии, различные авторы «прописывают» их на разных «этажах» пирамиды. Самоактуализация в концепции А. Маслоу выступает как высшая ценность, стремление достигнуть которую организует и направляет всю жизнедеятельность личности. Им были выделены особенности, свойственные самоактуализирующимся субъектам, при этом он сам признавал, что людей достигнувших самоактуализации он смог найти не более десятка. Являясь высшим «этажом» пирамиды потребностей, самоактуализация возможна, если удовлетворены все потребности низлежащих уровней, что встречается не часто. Несмотря на это стремление к самоактуализации, по мнению Маслоу и многих других психологов гуманистического направления, является врожденной, имманентной тенденцией каждого индивида [43, 44].
С позиции бихевиоризма человеческое поведение описывается формулой: «стимул — реакция». По мнению К. Халла, поскольку потребность предшествует действию организма, она имеет мотивирующий характер, а также сопровождает деятельность. Он считал, что все потребности являются врожденными и разделял их на первичные, связанные с физиологическими нуждами организма, и вторичные, такие как связь с другими, господствование, зависимость и подчинение [83]. Бихевиористы посредством лабораторного эксперимента пытались выяснить необходимую инициирующую силу потребности и величину ее влияния на научение. В результате К. Халлом был сделан вывод о наличии в организме объективно не устанавливаемых промежуточных переменных, вследствие чего исходная формула поведения была дополнена и приобрела вид: «стимул – организм – реакция».
С позиции психоаналитической теории, развиваемой З. Фрейдом, человек является сложной энергетической системой, а его поведение активируется единой энергией, источником которой является нейрофизиологическое состояние возбуждения. Являясь системой, человек имеет ограниченное количество энергии для психической активности, поэтому ее концентрация в одной «точке» негативно сказывается на других функциях и приводит к напряжению. Поведение человека, согласно данной теории, направлено на снижение этого напряжения. Таким образом, потребность предстает как энергия возбуждения и основание мотивации. Основная энергия, вырабатываемая организмом, направляется на деятельность, снижающую возбуждение, обусловленное потребностью. З. Фрейд утверждал, что любая психическая активность человека определяется инстинктами, которые расположены в зоне бессознательного. Все инстинкты он разделял на две группы: стремление к жизни – эрос и стремление к смерти – танатос. Объяснение того как происходит выбор объектов мотивации заключено в понятии смещенной активности, под чем понимается фокусирование энергии инстинкта на объекте-заместителе в случае отсутствия требуемого объекта. Такой механизм вымещения Фрейд считал базисом своей теории, подчеркивая, что именно таким образом происходит удовлетворение потребности, которая в результате запретов «Супер-Эго» вытесняется в бессознательное. С помощью этого механизма З. Фрейд интерпретировал многие социально-психологические феномены, в частности, социализацию ребенка как смещение сексуальной потребности вслед за требованием общества [79].
А. Адлер иначе определял основную мотивирующую силу человеческого поведения, а именно он усматривал ее в стремлении к компенсации чувства неполноценности, формирующегося в детстве [3]. Стремление к превосходству в индивидуальной психологии провозглашалось фундаментальным законом человеческой жизни, и, означало стремление к самосовершенствованию, саморазвитию. Этот мотив Адлер рассматривал как целостный, врожденный и присущий всем людям.
По мере взросления личности некоторые мотивы становятся ее характерными чертами. Среди них выделяют мотивы власти, агрессивные и альтруистические мотивы, а также мотив достижения и мотив избегания неудачи. Мотив достижения в психологии впервые был описан Г. Мюрреем как устойчивое стремление сделать что-либо хорошо и быстро [83]. Д. Мак-Клелланд и Х. Хекхаузен в ходе экспериментального исследования этого мотива выделили две независимые тенденции: мотив достижения успеха и мотив избегания неудач. Среди отечественных исследователей мотивации достижения можно назвать М.Ш. Магомед-Эминова, Т.В. Корнилову, И.М. Палей и др. Г. Мюррей разделил все потребности на две группы: первичные органические и вторичные, надстраивающиеся в процессе воспитания и обучения, к которым относил потребности достижения успеха, аффилиации, агрессии, независимости, уважения, защиты, доминирования, избегания неудач, покровительства, порядка, осмысления, помощи, взаимопонимания, познания, созидания, признания и т.д. По его мнению, о существовании потребности можно судить исходя из:
— результата поведения;
— способа поведения;
— избирательного внимания или реагирования;
— выражения определенной эмоции;
— появления удовлетворения при достижении результата и неудовлетворения при его отсутствии [83].
Эффективность человеческой деятельности обусловлена тремя факторами: силой мотивации достижения, наличием ценностей, связанных с достижением и необходимых навыков и умений. Вектор развития деятельности связан с преобладанием у человека либо мотивации достижения успеха, либо стремления избегать неудач. Н.И. Конюхов определяет мотивацию достижения как выработанный психический механизм, действующий по формуле: мотив «жажда успеха»- активность — цель — «достижение успеха». Для личности с преобладанием мотивации избегания неудач главное не допустить ошибки даже ценой сильной трансформации первоначальной цели [29].
Х. Хекхаузен определяет мотивацию достижения как попытку увеличить или сохранить максимально высокими способности к тем видам деятельности, которые оцениваются с применением критериев успешности и выполнение которых может привести или к успеху, или к неудаче. Т.е. она направлена на конечный результат, который может быть достигнут усилиями человека. По мнению Х. Хекхаузена мотивация достижения предполагает четкую последовательность действий и постоянный пересмотр целей. Также важно постоянное возвращение к прерванному занятию и планирование, поскольку достижение основной цели может растягиваться во времени и идет через достижение субцелей. Временной охват ряда действий отличает мотивацию достижения от других видов [83].
В. Вайнер предложил свою теорию для объяснения достижений в деятельности. Причины успеха и неудачи он предлагает оценивать по параметрам стабильности и локализации. Локализация указывает на то, в чем сам человек усматривает эти причины – или в себе, или во внешних обстоятельствах, а стабильность оценивает постоянство действующей причины. Различные сочетания локализации и стабильности образуют следующую классификацию причин успеха или неудач:
— сложность задания (внешний устойчивый фактор);
— мера приложенных сил (внутренний, изменчивый фактор);
— модификация обстоятельств (внешний неустойчивый фактор);
— наличие способностей (внутренний, устойчивый фактор) [25].
М.Ш. Магомед-Эминов понимает под мотивацией достижения функциональную систему взаимосвязанных аффективных и когнитивных процессов, регулирующую процесс деятельности в течение ситуации достижения. В процессе мотивационной регуляции деятельности можно выделить некоторые компоненты, выполняющие специфические функции. К ним относят:
— мотивацию актуализации (инициация деятельности);
— мотивацию селекции (процессы выбора цели и необходимого действия);
— мотивацию реализации (регуляция выполнения действия);
— мотивацию постреализации (процессы, завершающие действия) [42].
Важным аспектом мотивации актуализации является мотивационно-эмоциональная оценка ситуации, включающая оценку значимости ситуации и собственной компетенции в данной ситуации. Особенностью мотивации также является ее двухмодальное строение, включающее два вида эмоциональных переживаний: удовольствие и страдание. Эмоции успеха/неуспеха включены в регуляцию деятельности и уведомляют личность о достижимости цели и необходимой степени приложения усилий.
В.К. Вилюнас выделяет следующие разновидности таких эмоций:
— констатирующие эмоции успеха-неуспеха (положительные закрепляют попытки достижения цели, отрицательные – стимулируют новые поиски);
— предвосхищающие эмоции успеха-неуспеха, сигнализируют о вероятности достижения цели;
— обобщающие эмоции успеха-неуспеха усиливают ведущую эмоцию при приближении к результату.
Личность, мотивированная на достижение успеха ставит перед собой вполне достижимую положительную цель, отчетливо проявляет стремление добиться успеха, одобрения со стороны окружающих, все свои силы и внимание направляет на получение желаемого результата. Она объективно оценивает имеющиеся способности, знания и умения соразмерно им и выбирает сферу приложения сил. Индивид, мотивированный на избегание неудач, как правило, не уверен в себе, боится критики, испытывает отрицательные эмоции, не верит в достижение успеха. Такие люди отличаются неадекватностью профессионального самоопределения, отсутствием объективности в выборе жизненных задач. Каузальная атрибуция также имеет свои особенности в зависимости от ведущей мотивационной тенденции. Люди, мотивированные на успех в случае его наступления объясняют это своими личностными интенциями, а причины неудач усматривают во влиянии внешних факторов. При ведущей мотивации избегания неудач их наступление признается закономерным следствием личностных особенностей, а успех, наоборот, приписывается удачно сложившимся обстоятельствам. Развитое самосознание стимулирует стремление к самоактуализации, а выбор профессиональной деятельности с учетом своих способностей и возможностей позволяет плодотворно двигаться в направлении ее достижения.
Таким образом, можно сказать, что существует достаточно большое количество различных теорий и концепций, описывающих и объясняющих личностные свойства, в частности, такие как экстраверсия-интроверсия, эмпатия и мотивация.
Выводы по первой главе
1. Концепция самоактуализации представляет собой системообразующий элемент гуманистического направления психологии.
2. В гуманистической психологии самоактуализация понимается как осознанное стремление к максимально полному раскрытию и реализации личностного потенциала в жизни и созидательной деятельности. Стремление к самоактуализации признается врожденным и неотъемлемым атрибутом развивающейся личности.
3. В отечественной психологии можно выделить несколько подходов к пониманию самоактуализации: как саморазвитие, как самовыражение, как личностное свойство, как процесс, как сложное системное образование личности.
4. Индивидуально-психологические особенности личности рассматриваются в контексте их влияния на полноценное развитие личности, особенности ее взаимодействия и взаимоотношения с окружающими и, как следствие, общую эффективность жизнедеятельности в условиях существующей социальной реальности.
5. Важными биологически детерминированными индивидуально-психологическими особенностями являются интроверсия-экстраверсия, отражающие вектор направленности активности личности.
6. Эмпатия как индивидуально-психологическая особенность состоит в понимании другого человека через сопереживание, попытки проникнуть в его внутренний мир, оценить происходящее через призму чужой личности. Степень развитости эмпатии выступает профессионально важным качеством в профессиях типа «человек-человек».
7. Особенности мотивационной сферы личности также составляют важный элемент индивидуально-психологической специфики. В научной литературе представлено большое разнообразие мнений относительно того как следует трактовать понятия мотив и мотивация. Одни авторы связывают мотивацию с поддержанием активности деятельности, другие – с инициацией деятельности.
8. Преобладание у личности мотивации к достижению успеха или к избеганию неудач сказывается на ее поведении, деятельности и профессиональной эффективности.