Курсовая работа на тему «Виды мер правового принуждения»

 

Введение.

Глава 1. Теоретические основы правового принуждения.

1.1 Понятие и сущность правового принуждения.

1.2 Виды мер правового принуждения.

Глава 2. Отраслевые особенности правового принуждения.

2.1 Система мер принуждения в уголовном праве РФ.

2.2 Особенности мер административно-правового принуждения.

2.3 Особенности мер финансово-правового принуждения.

Заключение.

Список литературы.

 

 

Введение

 

Актуальность выбора темы данной курсовой работы обусловлена тем, что принуждение является способом решения общественных конфликтов, в которых снятие противоречий между социальными субъектами иными способами оказывается невозможным.

Проблема правового принуждения всегда является актуальной. Это подтверждается многообразием подходов к решению теоретических вопросов, относящихся к тем или иным аспектам правового принуждения в современной России.

На сегодняшний день вопросы правового принуждения стали особенно актуальными в связи введением карантинных мер из-за распространения коронавирусной инфекции.

Несомненно, обязанность по защите здоровья населения, особенно в условиях глобальных эпидемий, лежит на государствах. Введение в России по сути карантинных ограничений в целом соответствовало общемировому тренду борьбы с распространением коронавируса. Однако за два месяца нахождения населения России под карантином есть основания полагать, что баланс между защитой здоровья людей и ограничением прав человека соблюден не был. Более того, вместо достижения баланса между двумя охраняемыми ценностями государство выбрало традиционный путь — принуждение.

Исследованию правовой природы правового принуждения были посвящены труды таких исследователей, как: Андреева О. И., Бахрах Д. Н., Россинский Б. В., Старилов Ю. Н., Берилло М. С., Борзенков Г. Н., Брусницын Л. В., Вершинина С. И., Дихтиевский П. В., Канцеров Р. Э., Кикин А. Ю., Козырин А. Н., Кожевников С. Н., Комягин Д. Л., Куракин А. В., Карпухин Д.В., Кустова М.В., Ногина О. А., Шевелева Н. А., Липинский Д. А., Макарейко Н. В., Минор В. А., Мирошник М. А., Молчанов А. А., Мусаткина А. А., Нохрин Д. Г., Полосин С. А., Саттарова Н. А., Сафоненков П. Н., Смирнов А. В., Цыганкова Е. А., Шепель Т. В., Щербакова, К. В., и др.

Предметом исследования в данной курсовой работе является такое правовое понятие, как «принуждение».

Объектом – меры правового принуждения в РФ.

Целью данной работы является теоретико-правовой анализ видов правового принуждения.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

– раскрыть понятие и сущность правового принуждения;

– определить виды мер правового принуждения;

– охарактеризовать систему мер принуждения в уголовном праве РФ;

– выявить особенности мер административно-правового принуждения;

– рассмотреть особенности мер финансово-правового принуждения.

Цель и задачи определили структуру данной курсовой работы, которая состоит из введения, основной части, которая включает в себя две главы, заключения и списка литературы.

Глава 1. Теоретические основы правового принуждения

 

1.1 Понятие и сущность правового принуждения

 

Правовое принуждение является одним из наиболее значимых и неотъемлемых признаков государства и права, и вызывает сильнейший интерес и дискуссии среди исследователей в рамках различных отраслей как материального, так и процессуального права[1].

В зависимости от отраслевой принадлежности отличаются подходы к определению понятия «правового принуждение»:

– в административном праве под понятием «правовое принуждение» предполагается физическое, либо психическое воздействие государственных органов и общественных организаций на лиц, добровольно не выполняющих требования правовых норм;

– в уголовном праве государственное принуждение рассматривается более строго, как нормативно закрепленное воздействие государства на волю субъектов при ее несоответствии государственной воле, которое имеет своей целью обеспечение их надлежащего поведения, выражается в четко определенных законом правоограничениях и осуществляется в правоприменительной деятельности;

– в правоохранительной деятельности принуждением называют такое воздействие на субъекта, которое выражается в непосредственном насилии или угрозе его применения, заставляющее выполнить предъявленные требования в случае отступления от таковых[2].

В теории права «правовое принуждение» понимается как совершаемое компетентными органами и должностными лицами властное воздействие в виде предписания определенного поведения либо в форме непосредственного действия. Вышеназванные определения рассматриваемого понятия показывают, что в научной литературе правовое принуждение олицетворяют с воздействием государства, его органов, должностных лиц этих органов на субъекта правоотношений.

Некоторые авторы правовое принуждение связывают только с непосредственным воздействием на субъектов через правоохранительные органы, придерживаясь точки зрения о том, что принуждение и добровольное исполнение обязанности несовместимы[3].

Далеко не все авторы разделяют такую позицию, полагая, что в ней отражается лишь процессуальная форма правовой ответственности. Т. В. Шепель, проводя соотношение правового принуждения и гражданско-правовой ответственности, указывает на принудительность самой обязанности, возникающей из факта правонарушения, от которой правонарушитель не может освободиться иначе, как выполнив её. Реализация принудительных мер ответственности, по мнению автора, не требует непрерывной деятельности государственного аппарата, прямого принуждения[4].

Предпочтительней представляется точка зрения авторов, допускающих возможность добровольного претерпевания лицом мер принуждения, такой подход выражает одну из отраслевых особенностей принуждения в гражданском праве, заключающуюся в возможности применения мер принуждения и без непосредственного воздействия государства, его органов и должностных лиц на волю лица.

Тесно связана с последним суждением существующая в литературе дискуссия о самостоятельном существовании терминов «государственное принуждение» и «правовое принуждение» и их соотношении.

Термин «государственное принуждение» предполагает преобладание в нем государственного властного начала как единственного инструмента воздействия. Сторонники использования термина «правовое принуждение» во главу угла ставят право, которое имеет ведущую роль, в том числе и по отношению к государственным органам, осуществляющим непосредственное воздействие[5].

Ряд авторов не проводит различий между данными терминами, считая их тождественными, и не выделяя из общей конструкции государственно-правового принуждения. Представляется, что использование того или иного термина не является ошибочным, а отражает различные грани одного и того же явления.

Вместе с тем интерес представляет точка зрения авторов, исследующих принуждение в гражданском праве, согласно которой употребление термина «правовое принуждение» позволяет не допускать смешение гражданско-правового принуждения с деятельностью правоприменительных органов, что было бы ошибочным, поскольку круг субъектов применения принуждения в гражданском праве шире, нежели в других отраслях права[6].

Примером юридической трактовки принуждения служит определение, предложенное А. И. Каплуновым: «…это метод воздействия, состоящий в применении государственными органами и их должностными лицами установленных законом мер, представляющих собой систему правовых ограничений, лишений, обременений или иных действий, которые позволяют заставить обязанных лиц исполнять возложенные на них поручения и соблюдать установленные законом запреты, а также обеспечить правопорядок, безопасность личности, общества и государства от потенциальных и реальных угроз»[7].

Согласно точке зрения А. И. Козулина, принуждение «представляет собой насильственный метод осуществления публичной власти и выражается в таком воздействии на поведение людей, при котором они лишаются возможности поступать вопреки предъявляемым требованиям».

П. В. Демидов видит сущность социального принуждения в индивидуально-волевом воздействии принуждающего лица на волю принуждаемого лица, которое характеризуется снятием воли последнего[8].

Принуждение является «субъектобъектным» отношением. Всякий акт принудительного воздействия в структурном отношении может быть представлен как отношение, неотъемлемыми элементами которого выступают субъект (принуждающий), объект (принуждаемый) и связь между ними (воздействие и реакция на него).

Основная глубинная черта принуждения состоит в навязывании властным субъектом своей воли подвластному и выполнении последним воли принуждающего субъекта. Что касается природы и назначения принуждения, то в юридической литературе указывается, что «принуждение – это один из необходимых существенных признаков любой власти, элемент ее содержания»[9].

Исходя из вышеизложенного думается, что сущность социального принуждения заключается в организации безусловного выполнения властной принуждающей воли (навязывание властной воли). Необходимо учитывать, что принуждение как метод силового воздействия применяется только в условиях конфликта интересов и выступает средством его разрешения.

Если рассматривать принуждение в аспекте его способности к поддержанию заданного порядка в социуме, то оно и предстает как категория аксиологического плана. То есть государственное принуждение представляет собой характеристику качественного уровня социального состояния как вектор общественных ожиданий.

Ему присуща высокая социальная ценность в силу того, что, поддерживая стабильность в социуме, позволяет абсолютному большинству людей нормально отправлять свои важнейшие жизненные функции. Посредством принуждения подавляются, тормозятся антисоциальные, противостоящие общественной или иной воле мотивы поступков человека, ограничивается свобода его действий, стимулируется желательное поведение. Уместно заметить, что государственное принуждение в таком аспекте проявляется как средство защиты существующего строя общественных отношений[10].

 

1.2 Виды мер правового принуждения

 

По характеру меры государственного принуждения могут быть[11]:

– психологическими, заключающимися в том, что человеку дается информация о возможных последствиях правонарушения, бездействия, неуплаты, которая может существенно повлиять на принимаемые им решения;

– имущественными (человека лишают определенных денежных средств, благ, имущества с целью возмездия за совершенное правонарушение;

– физическими – лишение свободы, принудительное лечение, домашний арест, запрет на определенные действия (как например, запрет приближаться к кому-либо, кто опасается действий от данного человека), и др.;

– организационными – прекращения деятельности организации, запрете деятельности партии, секты, запрет митинга, и пр.

Меры принуждения олжны быть оправданными, обоснованными, подтвержденными официальными документами и целесообразными.

Применяемые меры государственного принуждения за совершенное правонарушение должны соответствовать тяжести данного преступления. За одно нарушение наказание должно применяться однократно. При этом учитывается семейное положение человека, причины для совершения проступка и другие обстоятельства. Люди, пострадавшие от государственных мер, могут требовать возмещения причиненного вреда. Они могут рассчитывать на определенные меры поддержки, если их обвиняли незаконно[12].

Меры безопасности используются для предотвращения преступлений, а также для их превенции. Они направлены на защиту от действий или событий, которые могут угрожать общественности. Такие виды мер государственного принуждения могут быть представлены в следующих вариантах:

– проведение ревизий или проверок;

– направление граждан на карантин при выявлении серьезных инфекционных заболеваний;

– инвентаризация разных предприятий;

– проверка личных документов граждан;

– административный надзор, применяемый для бывших заключенных;

– остановка автомобилей для проверки документов водителей;

– досмотр багажа людей при использовании воздушных или водных судов;

– применение пропускного режима на разных охраняемых объектах;

– проведение розыска или иных оперативных мероприятий, и др.

Меры безопасности могут применяться даже к лицам, которые не совершили какое-либо правонарушение, когда ограничиваются свободы граждан, но при этом обеспечивается защита жизни и здоровья всего населения.

Основанием для использования мер пресечения выступает наличие угрозы для общества или отдельных лиц. Для этого важно иметь доказательства правонарушения. Отдельные меры государственного принуждения могут применяться в совокупности при определенных ситуациях.

Меры ответственности представлены в применении к гражданам каких-либо санкций, причем их основной целью выступает наказание правонарушителей или преступников. С помощью таких мер воздействия можно предотвратить будущие нарушения со стороны граждан. Ответственность может быть административной, гражданской, уголовной или дисциплинарной. Конкретная ответственность выбирается в зависимости от того, выявляется ли проступок, преступление или правонарушение. Поэтому выделяются следующие меры[13]:

– уголовные санкции, которые могут быть представлены крупными штрафами, лишением свободы, обязательными исправительными работами, ограничением на занятие высоких должностей, конфискацией имущества или лишением высоких званий и наград;

– административная ответственность, которая заключается в использовании штрафов и предупреждений, конфискации имущества, административном аресте, депортации и лишении права занимать какую-либо должность;

– гражданские санкции представлены неустойками, штрафами, пенями или процентами; при использовании дисциплинарных мер применяется замечание, выговор или увольнение.

Наиболее серьезные меры наказания назначаются исключительно судом, поэтому требуется проведение судебного разбирательства.

Меры восстановления требуются для устранения нанесенного вреда. Обычно они представлены перечислением компенсации за причиненный вред. Они могут использоваться как отдельно, так и с другими видами наказаний.

Выводы по 1-й главе:

Правовое принуждение это совершаемое компетентными органами и должностными лицами властное воздействие в виде предписания определенного поведения либо в форме непосредственного действия. Вышеназванные определения рассматриваемого понятия показывают, что в научной литературе правовое принуждение олицетворяют с воздействием государства, его органов, должностных лиц этих органов на субъекта правоотношений.

Посредством принуждения подавляются, тормозятся антисоциальные, противостоящие общественной или иной воле мотивы поступков человека, ограничивается свобода его действий, стимулируется желательное поведение.

Глава 2. Отраслевые особенности правового принуждения

 

2.1 Система мер принуждения в уголовном праве РФ

 

Институт мер уголовно-процессуального принуждения тесно связан с ограничением прав и свобод человека и гражданина. Мерами уголовно – процессуального принуждения являются предусмотренные уголовно-процессуальным кодексом (УПК) законодательные меры которые применяются тем, кто совершил уголовное преступление, в процессе судопроизводства.

Основываясь на данном определении, можно выделить следующие характерные признаки, присущие мерам уголовно-процессуального принуждения[14]:

1. Уголовно – процессуальное принуждение осуществляется против свободного волеизъявления участников уголовного процесса. К мерам уголовно-процессуального принуждения относятся процессуальные решения и действия, осуществляемые против воли участников уголовного процесса;
2. Уголовно – процессуальное принуждение является видом правового принуждения. Субъектом его применения является уполномоченное должностное лицо или государственный орган, а объектом частные лица;
3. Меры уголовно – процессуального принуждения регулируются уголовно – процессуальным правом. Уголовно – процессуальный кодекс Российской Федерации устанавливает правила применения мер уголовно – процессуального принуждения;
4. Главной целью применения мер уголовно – процессуального принуждения является обеспечение надлежащего порядка производства по уголовному делу.

Применение мер уголовно – процессуального принуждения направлены не на унижение чести, человеческого достоинства участников уголовного процесса, а на обеспечение быстрого и полного раскрытия преступления, обеспечения порядка, установленного УПК РФ, уголовного судопроизводства.

Меры уголовно – процессуального принуждения по своему содержанию не являются однородными. По степени ограничения прав лиц, целям их применения существует множество классификаций мер уголовно – процессуального принуждения. Законодатель в разделе 4 УПК РФ выделил три группы мер уголовно – процессуального принуждения[15]:

К первой группе относится задержание подозреваемого.

Законодательное определение задержания подозреваемого содержится в п. 11 статьи 5 УПК РФ. Согласно данному положению: «Задержание подозреваемого – это мера процессуального принуждения, применяемая органом дознания, дознавателем, следователем на срок не более 48 часов с момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления». Данным определением законодатель устанавливает ряд субъектов, имеющих право осуществлять задержание подозреваемого: орган дознания, дознаватель и следователь.

Статья 91 УПК РФ указывает на ряд оснований применения задержания подозреваемого: «Орган дознания, дознаватель, следователь вправе задержать лицо по подозрению в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы, при наличии одного из следующих оснований:

– когда это лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения;

– когда потерпевшие или очевидцы укажут на данное лицо как на совершившее преступление;

– когда на этом лице или его одежде, при нем или в его жилище будут обнаружены явные следы преступления».

Также, стоит заострить внимание на том, что задержание применяется к лицу, подозреваемому в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы.

Вторая часть статьи 91 указывает на то, что лицо может подозреваться в совершении преступления на основании иных данных. К иным данным можно отнести: информацию, полученную оперативным путем, в том числе с законным использованием оперативно – технических средств и т. д. Если подозрение основано на иных данных, то лицо может быть задержано в случаях[16]:

– если лицо пыталось скрыться;

– если лицо не имеет постоянного места жительства;

– если не установлена его личность;

– если следователем с согласия руководителя следственного органа или дознавателем с согласия прокурора в суд направлено ходатайство об избрании в отношении указанного лица меры пресечения в виде заключения под стражу.

Ко второй группе относятся меры пресечения.

Меры пресечения регламентированы уголовно-процессуальным законом в главе 13, однако детального определения меры пресечения она не содержит. Меры пресечения в научной доктрине являются средствами ограничения свободы человека, которого обвиняют в совершении преступления в целях обеспечения явки лица в органы расследования и суд, пресечения воспрепятствования производству по делу и продолжения преступной деятельности, а также для исполнения приговора.

Меры пресечения отграничиваются от других мер процессуального принуждения наличием следующих признаков:

а. Объект применения. Меры пресечения применяются исключительно к обвиняемому или в исключительных случаях к подозреваемому, в отличие от иных мер принуждения, которые могут применятся к более широкому кругу участников процесса (потерпевшему, специалисту, свидетелю и т. д.);

б. Содержание мер пресечения. С помощью мер пресечения ограничивается свобода обвиняемого вплоть до лишения свободы (заключение, домашний арест).

Целью мер пресечения является пресечение преступных действий лица в дальнейшем (для того, чтобы он не скрылся от следствия, чтобы не продолжил преступную деятельность, и не препятствовал расследованию, для обеспечения исполнения приговора.

Также законодатель разделил понятия «избрание меры пресечения» и «применение меры пресечения». В п. 13 ст. 5 УПК РФ сказано: «Избрание меры пресечения – принятие дознавателем, следователем, а также судом решения о мере пресечения в отношении подозреваемого, обвиняемого».

В свою очередь: «Применение меры пресечения – процессуальные действия, осуществляемые с момента принятия решения об избрании меры пресечения до ее отмены или изменения», на это указывает положение, закрепленное в п. 29 ст. 5 УПК РФ. Все основания для избрания меры пресечения перечислены в статье 97 УПК РФ.

Данные основания должны быть установлены процессуальными доказательствами, подтвержденные конкретными фактами, в противном случае ограничение личной свободы будет безосновательным. Рассмотрим каждое из оснований более детально[17]:

1. Обвиняемый, подозреваемый может скрыться от дознания, предварительного следствия или суда. В качестве доказательств этого основания могут быть использованы сведения о прошлых фактах аналогичного поведения: оказание сопротивления при задержании, неявка по вызову без уважительных причин, нарушение ранее избранной меры пресечения и т. д. Также в качестве косвенного обстоятельства можно учесть отсутствие у обвиняемого, подозреваемого постоянного места жительства;
2. Обвиняемый, подозреваемый может продолжать заниматься преступной деятельностью. Доказательствами в этом случае могут служить обвинения в совершении нескольких преступлений, наличие не снятой и не погашенной судимости, задержание лица при совершении преступления.

Однако эта позиция противоречит презумпции невиновности, предусмотренной статьей 49 Конституции РФ и статьей 14 УПК РФ, согласно которой лицо следует считать невиновным в будущих преступлениях и даже в прошлых;

3. Обвиняемый, подозреваемый может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. В данном случае воспрепятствование понимается как создание обвиняемым себе несправедливых преимуществ и нарушении им уголовно-процессуальной процедуры.

Дача ложных показаний или отказ от дачи показаний обвиняемым нельзя рассматривать как основания для применения меры пресечения. Это объясняется тем, что обвиняемый не обязан помогать органам уголовного преследования раскрыть преступление;

4. Обеспечение исполнения приговора. Данное основание имеет место, когда по уголовному делу вынесен обвинительный приговор с назначением наказания, но в законную силу он еще не вступил.

Стоит упомянуть об условиях применения меры пресечения. Данные условия можно разделить на две группы – общие и специальные условия.

Общие условия применения мер пресечения тождественны условиям любого процессуального принуждения. К этим условиям относятся:

– наличие возбужденного уголовного дела, находящегося в производстве у соответствующего должностного лица или органа;

– привлечение лица в качестве обвиняемого (исключение составляет избрание меры пресечения в отношении подозреваемого, при этом обвинение подозреваемому должно быть предъявлено не позднее 10 суток с момента применения меры пресечения);

– мера пресечения не должна быть строже чем возможное наказание обвиняемому.

К специальному условию избрания мер пресечения относится наличие доказательств виновности лица. Это положение закреплено в п. 14 постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ» от 10 октября 2003 г. № 5: «Следует учитывать, что наличие обоснованного подозрения в том, что заключенное под стражу лицо совершило преступление, является необходимым условием для законности ареста»[18].

В отношении обвиняемого это условие соблюдается машинально. Это обусловлено тем, что для вынесения постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого необходимы достаточные основания виновности лица.

Важную роль играют обстоятельства, учитываемые при избрании меры пресечения. Нередко в литературе их называют мотивами. Эти обстоятельства закреплены в статье 99 УПК РФ. В списке обстоятельств на первом месте стоит тяжесть преступления.

В соответствии с ч.1 статьи 15 УК РФ преступления делятся на преступления небольшой тяжести, преступления средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие преступления. Далее по списку обстоятельств идут сведения о личности подозреваемого или обвиняемого.

К этим сведениям можно отнести любые данные о подозреваемом или обвиняемом, имеющие значения для уголовного дела. УПК РФ относит к таким сведениям: возраст, семейное положение, состояние здоровья, род занятий и т.д. Данный перечень не является исчерпывающим.

К иным обстоятельствам при избрании меры пресечения можно отнести:

– положительное или отрицательное поведение подозреваемого, обвиняемого в быту;

– наличие у него иждивенцев;

– высокого имущественного или социального положения в социуме;

– наличие смягчающих или отягчающих наказание обстоятельств;

– наличие у подозреваемого, обвиняемого государственных наград;

– фактов привлечения к административной ответственности.

Третью группу составляют иные меры процессуального принуждения, предусмотренные главой 14 УПК РФ. Иные меры процессуального принуждения являются предусмотренными УПК РФ средствами устранения и предупреждения возможных препятствий в рассмотрении и расследовании уголовного дела. Статья 111 УПК РФ делит иные меры процессуального принуждения на две группы:

– к первой группе относятся иные меры процессуального принуждения, применяемые к подозреваемому или обвиняемому;

– вторую группу составляют иные меры процессуально принуждения, применяемые к потерпевшему, свидетелю, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, эксперту, специалисту, переводчику и (или) понятому.

К подозреваемому или обвиняемому применяются:

– обязательство о явке;

– привод;

– временное отстранение от должности;

– наложение ареста на имущество.

К потерпевшему, свидетелю, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, эксперту, специалисту, переводчику и (или) понятому применяются:

– обязательство о явке;

– привод;

– денежное взыскание[19].

Легальное толкование обязательства о явке содержится в ч.2 статьи 112 УПК РФ: «Обязательство своевременно являться по вызовам дознавателя, следователя или в суд, а в случае перемены места жительства незамедлительно сообщать об этом». Привод представляет собой принудительное доставление лица к дознавателю, следователю или в суд. Правила применения привода указаны в статье 113 УПК РФ.

Временное отстранение от должности в качестве иной меры процессуального принуждения применяется только к подозреваемому или обвиняемому в целях предупреждения его попыток воспрепятствовать производству по делу или исполнению приговора[20].

Еще одной иной мерой процессуального принуждения, применяемой только к подозреваемому или обвиняемому, служит наложение ареста на имущество. Законодатель прямо указал в ч.2 статьи 115 УПК РФ: «Наложение ареста на имущество состоит в запрете, адресованном собственнику или владельцу имущества, распоряжаться и в необходимых случаях пользоваться им, а также в изъятии имущества и передаче его на хранение». Цель наложения ареста на имущество заключается в обеспечении исполнения приговора в части гражданского иска, других имущественных взысканий или возможной конфискации имущества6.

Завершающей этот список иных мер процессуального принуждения будет денежное взыскание, включающее следующие элементы:

– неисполнение лицом своей обязанности, выразившийся в действии или бездействии;

б) виновный характер неисполнения обязанности;

– обладание процессуальной деликтоспособностью.

Данная мера процессуального принуждения применятся к потерпевшему, свидетелю, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, эксперту, специалисту, переводчику и (или) понятому. В соответствии с действующим законодательством размер денежного взыскания может составлять сумму до двух тысяч пятисот рублей.

На сегодняшний день, в связи с распространением коронавирусной инфекции и введенным в рамках обеспечения безопасности граждан карантином увеличилось количество мер пресечения граждан. Судебная практика показывает, что прежде по статье 236 УК (нарушение санитарно-эпидемиологических правил) к ответственности привлекали людей, обязанных по должности соблюдать санитарные правила: заведующую столовой, производством кулинарного цеха, посудомойщицу ресторана, школьного повара, директора компании, поставляющей питьевую воду.

Набирающая обороты борьба с распространением коронавируса послужила оправданием оперативного ужесточения санкции по этой статье. С 1 апреля по части 1 статьи 236 УК за причинение вреда здоровью граждан по неосторожности, которое обернулось массовым заболеванием, были предусмотрены наказания от штрафа в 500-700 тысяч рублей до двух лет заключения. По части 2 (причинение вреда, повлекшего смерть) — от трех до пяти лет, штраф от 1 до 2 млн рублей, по части 3 (гибель двух и более лиц) — от пяти до семи лет.

Мониторинг СМИ показал, что за два месяца эпидемии коронавируса по этой статье возбудили как минимум 22 уголовных дела: это дела о потенциальной угрозе заражения других людей и по обстоятельствам реального заражения; после реальных случаев заражения были возбуждены восемь уголовных дел.

Среди уголовных коронавирусных дел отдельно стоит выделить дела, которые возбуждают за протесты: против режимов карантина, поправок в Конституцию, перепрофилирования больниц, полицейского произвола, в поддержку других лиц и т.д. Протест также рассматривается как нарушение режима.

Однако запрещать публичные мероприятия власти регионов не могут, поскольку право на свободу собраний и право на свободу выражения мнений закреплены в Европейской конвенции по правам человека. Тем не менее уже с 10 марта публичные мероприятия в России стали попадать под запрет: к концу марта их запретили в 45 субъектах федерации.

Когда россияне все же выходили на акции протеста вопреки запретам, в отношении них использовали «карантинные» статьи КоАП.

Фактически коронавирус стал основанием для запрета одиночных пикетов, которые вообще не требуют согласования с властями и не являются нарушением законодательства о публичных акциях. Одиночное пикетирование не создает угрозу конституционно охраняемым ценностям.

Вне зависимости от последующего процессуального оформления и привлечения лишение свободы путем задержания и доставления в отдел полиции за проведение одиночного пикета даже в период режима повышенной готовности представляет собой необоснованное вмешательство в реализацию прав, гарантированных требованиями ст. 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) и ст. 10 (право на свободу выражения мнения) Европейской Конвенции.

 

2.2 Особенности мер административно-правового принуждения

 

Административное принуждение осуществляется в трех основных направлениях — «для предупреждения правонарушений либо устранения обстоятельств, создающих угрозу безопасности, для восстановления нарушенного правопорядка, а также для реализации наказания. Тем самым, по функциональной направленности (назначению) можно различать три типа административного принуждения: предупреждение (превенция), восстановление, наказание»[21].

Административное принуждение предполагает подчинение властно-волевое, не требующие специальной санкции как порядок реализации мер такого принуждения. По мнению А. И. Елистратова это «возможность для администрации прибегать к принудительным мерам по собственному почину, без предварительного судебного постановления, устанавливающего закономерность данного требования»[22].

Административно-правовые принудительные меры являются средствами осуществления возложенных на чиновников и государственные органы властных функций[23].

Посредством административных мер принуждения достигается е, предупреждение правонарушений, их пресечение, а также восстановление нарушенного порядка[24]:

Административное принуждение предполагает:

– изменение юридического статуса субъектовв;

–ограничение свободы субъекта, обеспечивающее реализацию обязывающих или запрещающих административных норм, и изменяющих его правовой статус;

– контроль над исполнением установленных юридических обязанностей;

– реагирование на допущенное нарушение путем изменения содержания, характера и степени оказываемого воздействия.

Меры административного принуждения в современном праве приобретают ярко выраженную охранительную направленность.

Осуществление административного принуждения не всегда связано исключительно с совершением правонарушений[25]. Необходимость применения принуждения в рассматриваемой ситуации скорее обусловливается соображениями безопасности, нежели стремлением к охране существующего правопорядка от возможных или уже совершенных правонарушений[26].

Система мер административной ответственности, будучи существенной составляющей системы мер административного принуждения, не является достаточно эффективным инструментом конструирования и поддержания отношений власти и подчинения, негативно сказывается на эффективности административного принуждения в целом. Однако и иные меры административного принуждения сегодня характеризуются как недостаточно эффективные.

К сожалению, меры, предпринимаемые с целью повышения эффективности административно-правового принудительного воздействия, в современных условиях оказываются недостаточными. Это обстоятельство заставляет задуматься о наличии более глубоких причин недостаточной действенности административного принуждения, чем те, которые традиционно обнаруживаются административно-правовой наукой и на устранение которых направляет свои усилия современное государство[27].

К примеру, после введения ограничительных карантинных мер в связи с пандемией коронавирусной инфекции, субъектами РФ ни один день не обходился без сообщений о количестве протоколов о совершении административных правонарушений, а иногда и о случаях полицейского произвола и возбуждении уголовных дел по коронавирусным статьям.

С апреля по сентябрь 2020 года в суды поступило 394 359 дел по нарушению части 1 статьи 20.6.1 КоАП РФ (невыполнение правил поведения при чрезвычайной ситуации или угрозе ее возникновения). Дела по одиннадцати регионам — половина всех дел. Однако сопоставление количества дел и количества зараженных показывает, что противодействие эпидемии репрессивными мерами нерационально — эти показатели не коррелируют друг с другом.

Ограничения и меры по борьбе с инфекционными заболеваниями, в свою очередь, предусмотрены законом «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», но введенные ограничения возможны исключительно в режиме чрезвычайного положения, объявлять которое вправе лишь президент.

До 1 апреля россиян за нарушение необъявленного карантина штрафовали по статье 19.4 Кодекса об административных правонарушениях. Из составленных до этого дня 1 250 протоколов 754 были по этой статье, остальные — по статьям 19.5 и 18.8 КоАП.

1 апреля в силу вступила новая редакция статьи 6.3 КоАП, теперь штрафы по ней составили от 15-40 до 300 тысяч рублей, хотя раньше были минимальными — до 500 рублей. Также в КоАП была добавлена статья 20.6.1, а регионы внесли изменения в местные кодексы об административных правонарушениях, чтобы за нарушения карантина можно было штрафовать на 1000-5000 рублей.

Начиная со 2 апреля 2020 года во многих регионах административные органы начали активно составлять протоколы по части 2 статьи 6.3 КоАП РФ. Полиция ряда субъектов была сориентирована на массовое привлечение граждан к административной ответственности за формальные и незначительные нарушения региональных запретов.

Суды поддержали рвение полицейских и запустили конвейер по рассмотрению дел о нарушении карантина. В день могли быть назначены к рассмотрению десятки и даже сотни дел. Типовые поводы для составления протоколов: изначально — поход в магазин, поездки к родителям, походы в банк для оплаты кредитов, рыбалка; позже — отсутствие масок, перчаток в магазинах, транспорте и общественных местах.

Конвейерное правосудие напрямую нарушает стандарты права на справедливое судебное разбирательство. Во-первых, дела рассматривались без участия сторон — при единоличном присутствии судьи. Люди не всегда могли узнать, что по их делу назначен суд, иногда их даже не извещали об этом. Во-вторых, формальные, de facto закрытые судебные разбирательства без соблюдения принципов правосудия.

В большинстве случаев, вина нарушителей подтверждается протоколом и совокупностью материалов дела — рапортами сотрудников и фотоматериалами. Судьи отказывают стороне в ознакомлении с материалами дела, в отложении заседания и не выслушивают объяснения самих нарушителей.

Суды онлайн — еще одно ноу-хау коронавирусного правосудия. COVID-19 не остановил процессы над протестующими, несмотря на закрытие судов на карантин и требование рассмотрения только безотлагательных дел. Несмотря на имеющиеся плюсы онлайн-правосудия, есть и очевидные минусы. Прежде всего, возникает вопрос, каким образом можно обеспечить открытость судопроизводства.

Обеспокоенность вызывает и доступ к правосудию: стороны могут не иметь компьютера или подключения к интернету. Могут возникать и технические проблемы. И все это может привести к лишению права на защиту и доступ к суду.

Юристы отмечают, что проведение заседаний через Skype, WhatsApp или любой другой мессенджер незаконно, подобной нормы нет ни в одном кодексе. Закон предусматривает, что обвиняемый может участвовать в заседании посредством видеоконференцсвязи, эта норма применяется при определенных условиях — например, когда участник процесса находится в другом регионе.

Также в Уголовно-процессуальном кодексе есть норма, которая позволяет проводить все судебное заседание по видеоконференцсвязи. Однако подобная мера применима к статьям, связанным с терроризмом, диверсией, госизменой, шпионажем. В таком случае суд должен мотивировать решение о проведении заседания по ВКС, исходя из того, что обвиняемый может представлять опасность для участников процесса или порядка судебного заседания.

Нет сомнений, что обязанность по защите здоровья населения, особенно в условиях глобальных эпидемий, лежит на государствах. Введение в России по сути карантинных ограничений в целом соответствовало общемировому тренду борьбы с распространением коронавируса. При этом за два месяца нахождения населения России под карантином есть основания полагать, что баланс между защитой здоровья людей и ограничением прав человека соблюден не был. Более того, вместо достижения баланса между двумя охраняемыми ценностями государство выбрало традиционный путь — принуждение.

Во-первых, нежелание федерального центра ввести полноценные карантинные меры (режим ЧС), ограничившись региональными режимами повышенной готовности, привело к появлению и применению сомнительных с точки зрения их соответствия федеральной Конституции, российскому законодательству и международным стандартам ограничений, в том числе ограничений прав человека. Окончательная правовая оценка этих ограничений еще не дана.

Во-вторых, хаотично изменяющееся законодательство и ориентация государства на карательную функцию привели к массовому необоснованному привлечению жителей страны к административной ответственности.

В-третьих, полицейский конвейер автоматически запустил судебный конвейер. Суды стали выполнять функцию легализации протоколов, проводя формальные судебные заседания с нарушением права на защиту и справедливый суд.

В-четвертых, репрессивный уклон и палочная система неминуемо привели к появлению случаев полицейского произвола и применения насилия в отношении предполагаемых нарушителей карантина.

И, наконец, в-пятых, протесты. Казалось бы, карантинные статьи напрямую не связаны с ними. Тем не менее мы видим новый тренд — карантинные статьи стали удобной заменой или дополнением статьи 20.2 КоАП РФ и поводом для задержаний и преследований гражданских и политических активистов, которые не представляют угрозы ни для кого, кроме властей.

Очевидно, что полицейские и судебные конвейеры по штампованию штрафов в условиях бедственной экономической ситуации, а также репрессивные практики в период сложной эпидемиологической ситуации никак не снижают риски распространения COVID-19, а наоборот — только усугубляют ситуацию, подвергая риску заражения еще большее количество людей, в том числе задерживаемых участников протестов. Мораторий на права человека, в том числе на свободу выражения мнения, и нетерпимость к протестным акциям в любой форме — перманентный признак политического режима в России в любое время.

Символично, что именно протесты в итоге de facto и завершили карантин в стране. Всего более 100 активистов последовательно вставали с одиночным пикетом у главного здания полиции в Москве, в Петербурге и других городах. Их акции, задержание и суды отодвинули на второй план надоевшую за три месяца и журналистам, и публике тему коронавируса. Они открыли новый протестный сезон в Москве и в целом по стране, показывая тем самым, что ограничения гражданских свобод пора снимать.

 

2.3 Особенности мер финансово-правового принуждения

 

Процессуальное принуждение в финансовой сфере определяется как урегулированное процессуальными нормами финансового права воздействие уполномоченных органов государственной (муниципальной) власти, которое применяется к обязанным субъектов финансовых правоотношений – участников финансовой (бюджетной, налоговой) деятельности. Вопросы процессуального принуждения, применяемые в различных направлениях финансовой деятельности государства, рассматривались Р. Э. Канцеровым[28], А. Ю. Кикиным[29], Д. Л. Комягиным[30], Н. А. Саттаровой[31] и др.

Характерными признаками финансового принуждения являются:

˗ воздействие на поведение участников финансовых правоотношений;

˗ применение финансово-правовых санкций к конкретным субъектам финансовой деятельности;

– причиняет обязанным лицам соответствующие правоограничения;

˗ основанием реализации финансовой ответственности всегда является финансовое правонарушение;

˗ процедура применения мер финансово-правового принуждения происходит в процессуальной форме;

˗ применение мер процессуального принуждения не всегда связывается с противоправным поведением обязанного лица;

˗ имеет целью – утверждение режима законности и правопорядка в сфере публичных финансов.

˗ охранительные правоотношения, в рамках которых реализуется принудительный механизм «определяет его основное назначение, заключающееся в борьбе с финансовыми правонарушениями и иными негативными последствиями, а также в охране и развитии общественных отношений в сфере финансовой деятельности государства и муниципальных образований»[32].

Как можно увидеть, финансовое принуждение характеризуется многоаспектной юридической конструкцией, разнообразием не только принудительного воздействия, но и последствий. Следовательно, представляется необходимым дифференцировать меры финансово-правового принуждения, что позволяет в систему принуждения (наряду с карательными санкциями) включить:

– меры обеспечительного (например, те которые относятся к способам обеспечения исполнения обязанности по уплате налогов и сборов);

– правовосстановительного (принудительное взыскание пени и недоимки);

– предупредительного характера (предупреждение о ненадлежащем исполнении бюджетного процесса).

Цель финансово-правового принуждения должна быть ориентирована на всеобщее материальное, финансовое благосостояние общества и человека. Право лишь выражает результаты общественного развития.

Значительное количество публикаций по проблеме определения сущности, содержания, классификации видов принуждения в финансовом праве свидетельствует, с одной стороны, о значимости указанного института, а с другой – о необходимости в современных условиях решения данной проблемы. Дискуссионность современных научных подходов к определению финансово-правового принуждения заключается не столько в вопросе его наличия как института финансового права, сколько в проблемах реализации его форм, применяемых в рамках финансовой деятельности государства (муниципальных образований).

В действующем законодательстве по-прежнему не разделены меры финансово-правовой и административно-правовой ответственности. Следует согласиться с авторами научно-практического пособия, которые пишут: «В этой связи представляется необходимым более четко разграничить на законодательном уровне составы финансовых и административных правонарушений, а также соответствующих им мер ответственности. Тем более наличие таких составов правонарушений, за которые предусмотрено наложение одновременно нескольких видов ответственности, представляет не только практическую сложность применения, но и создает трудности для исследовательского процесса в сфере финансово-правовой ответственности»[33].

Сохранилось несоответствие составов правонарушений бюджетного законодательства в БК РФ и в КоАП РФ. Вопрос о правовой природе юридической ответственности, применяемой в бюджетной сфере, по-прежнему сводится к разрешению проблем бюджетного правонарушения, мер государственного принуждения в бюджетной деятельности государства, а также соотношения санкций, установленных БК РФ, с мерами административного наказания, установленными КоАП РФ[34].

Финансово-правовое принуждение нуждается в упорядочении и кодификации объемного массива правовых норм, порой входящих в противоречие друг с другом, нередко оставляющих значительные пробелы в праве.

Особая важность и значимость вопросов ответственности за нарушение финансового законодательства обусловливает необходимость совершенствования правовой базы, обеспечивающей функционирование финансовой системы страны. Следовательно, создание эффективной системы применения государственного принуждения в сфере публичных финансов позволит уменьшить негативные моменты, связанные с функционированием теневой экономики, нецелевым использованием бюджетных средств, уменьшением сбора налогов, ростом экономических преступлений.

Выводы по 2-й главе:

Мерами уголовно – процессуального принуждения являются предусмотренные уголовно-процессуальным кодексом (УПК) законодательные меры которые применяются тем, кто совершил уголовное преступление, в процессе судопроизводства. Целью мер пресечения является пресечение преступных действий лица в дальнейшем (для того, чтобы он не скрылся от следствия, чтобы не продолжил преступную деятельность, и не препятствовал расследованию, для обеспечения исполнения приговора.

Административное принуждение осуществляется в трех основных направлениях — «для предупреждения правонарушений либо устранения обстоятельств, создающих угрозу безопасности, для восстановления нарушенного правопорядка, а также для реализации наказания. Административное принуждение предполагает подчинение властно-волевое, не требующие специальной санкции как порядок реализации мер такого принуждения.

Принуждение в финансовой сфере применяется к обязанным субъектов финансовых правоотношений – участников финансовой (бюджетной, налоговой) деятельности.

Нет сомнений, что обязанность по защите здоровья населения, особенно в условиях глобальных эпидемий, лежит на государствах. Введение в России по сути карантинных ограничений в целом соответствовало общемировому тренду борьбы с распространением коронавируса. При этом за два месяца нахождения населения России под карантином есть основания полагать, что баланс между защитой здоровья людей и ограничением прав человека соблюден не был. Более того, вместо достижения баланса между двумя охраняемыми ценностями государство выбрало традиционный путь — принуждение.

 

Заключение

 

Правовое принуждение это совершаемое компетентными органами и должностными лицами властное воздействие в виде предписания определенного поведения либо в форме непосредственного действия. Вышеназванные определения рассматриваемого понятия показывают, что в научной литературе правовое принуждение олицетворяют с воздействием государства, его органов, должностных лиц этих органов на субъекта правоотношений.

Посредством принуждения подавляются, тормозятся антисоциальные, противостоящие общественной или иной воле мотивы поступков человека, ограничивается свобода его действий, стимулируется желательное поведение.

Мерами уголовно – процессуального принуждения являются предусмотренные уголовно-процессуальным кодексом (УПК) законодательные меры которые применяются тем, кто совершил уголовное преступление, в процессе судопроизводства.

Целью мер пресечения является пресечение преступных действий лица в дальнейшем (для того, чтобы он не скрылся от следствия, чтобы не продолжил преступную деятельность, и не препятствовал расследованию, для обеспечения исполнения приговора.

Административное принуждение осуществляется в трех основных направлениях — «для предупреждения правонарушений либо устранения обстоятельств, создающих угрозу безопасности, для восстановления нарушенного правопорядка, а также для реализации наказания. Административное принуждение предполагает подчинение властно-волевое, не требующие специальной санкции как порядок реализации мер такого принуждения.

Принуждение в финансовой сфере применяется к обязанным субъектов финансовых правоотношений – участников финансовой (бюджетной, налоговой) деятельности.

Нет сомнений, что обязанность по защите здоровья населения, особенно в условиях глобальных эпидемий, лежит на государствах. Введение в России по сути карантинных ограничений в целом соответствовало общемировому тренду борьбы с распространением коронавируса. При этом за два месяца нахождения населения России под карантином есть основания полагать, что баланс между защитой здоровья людей и ограничением прав человека соблюден не был. Более того, вместо достижения баланса между двумя охраняемыми ценностями государство выбрало традиционный путь — принуждение.

Во-первых, нежелание федерального центра ввести полноценные карантинные меры (режим ЧС), ограничившись региональными режимами повышенной готовности, привело к появлению и применению сомнительных с точки зрения их соответствия федеральной Конституции, российскому законодательству и международным стандартам ограничений, в том числе ограничений прав человека. Окончательная правовая оценка этих ограничений еще не дана.

Во-вторых, хаотично изменяющееся законодательство и ориентация государства на карательную функцию привели к массовому необоснованному привлечению жителей страны к административной ответственности.

В-третьих, полицейский конвейер автоматически запустил судебный конвейер. Суды стали выполнять функцию легализации протоколов, проводя формальные судебные заседания с нарушением права на защиту и справедливый суд.

В-четвертых, репрессивный уклон и палочная система неминуемо привели к появлению случаев полицейского произвола и применения насилия в отношении предполагаемых нарушителей карантина.

 

Список литературы

 

1. Конституция РФ (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ) // СПС «КонсультанПлюс».
2. Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18.12.2001 N 174-ФЗ (в действующей редакции) // СПС «КонсультанПлюс».
3. Уголовный кодекс РФ от 13.06.1996 N 63-ФЗ (в действующей редакции) // СПС «КонсультанПлюс».
4. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 28.03.2017) // СПС «КонсультанПлюс».
5. ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» от 15.07.1995 N 103-ФЗ (в действующей редакции) // СПС «КонсультанПлюс»
6. ФЗ «О статусе военнослужащих» от 27.05.1998 N 76-ФЗ (в действующей редакции) // СПС «КонсультанПлюс».
7. ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» от 28.03.1998 N 53-ФЗ (в действующей редакции) // СПС «КонсультанПлюс».
8. Закон РФ «О праве граждан РФ на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах РФ» от 25.06.1993 N 5242-1 (в действующей редакции) // СПС «КонсультанПлюс».
9. Кодекс РФ об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ. (в актуальной редакции) // Собрание 3аконодательства РФ. 2019. № 1 (ч. 1).
10. Постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ» от 10 октября 2003 г. № 5
11. Андреева О. И. Уголовный процесс: учебник для бакалавриата юридических вузов / О. И. Андреева [и др.]; под ред. О. И. Андреевой, А. Д. Назарова, Н. Г. Стойко и А. Г. Тузова. — Ростов- на -Дону: Феникс, 2015. С. 82
12. Бахрах Д. Н., Россинский Б. В., Старилов Ю. Н. Административное право. М., 2016. – 228 с.
13. Берилло М. С. Особенности принуждения в гражданском праве // Актуальные вопросы развития юридической науки и практики в современных условиях: сборник статей по материалам международной научно-практической конференции / коллектив авторов; под ред. М.Н. Рахваловой. – Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2017. – 504 с.
14. Борзенков Г. Н. Административная и уголовная ответственность: проблемы соотношения // Соотношение преступлений и иных правонарушений: современные проблемы: материалы IV Международной научно-практической конференции. М., 2015. С. 493 — 499.
15. Брусницын Л. В. Меры пресечения по УПК РФ: новеллы и старые ошибки (статья) // Уголовное право. — 2017. — № 3. — С. 70–72.
16. Вершинина С. И. О соотношении охранительных норм и норм принуждения // Российский юридический журнал. 2017. № 4. С. 52-62.
17. Дихтиевский П. В. Административно-правовое принуждение в механизме обеспечения личной безопасности. М., 2017. С. 82
18. Каплунов А. И. Об основных чертах и понятии государственного принуждения // Государство и право. 2016. № 12.
19. Канцеров Р. Э. Процессуально-правовое принуждение в валютной сфере // Налоги. 2012. № 1. С. 34-38.
20. Кикин А. Ю. Понятие и виды мер налогово-процессуального принуждения // Финансовое право. 2016. № 5. С. 38-43
21. Козырин А. Н. Пеня по российскому налоговому праву: способ обеспечения исполнения налоговой обязанности или мера ответственности за нарушение налоговых правил? // Закон. 2018. № 7. С. 148-159
22. Кожевников С. Н. О юридической интерпретации государственного принуждения в современной России // Юридический мир. 2017. № 8. С. 45 — 49.
23. Кожевников С. Н. Государственное принуждение в современной России: понятие и структура // Личность, право, власть в современной России. Кострома, 2015. Т. 1.
24. Комягин Д. Л. Защита бюджетного процесса: ответственность за нарушения бюджетного законодательства и бюджетные нарушения // Финансовое право. 2016. № 7. С. 15-19.
25. Кудачкова С. Б. Гражданское общество: конфликтологический аспект // Конфликты: политико-правовые аспекты / под общ. ред. Н. В. Щербаковой. Ярославль, 2016 С. 38-43
26. Куракин А. В., Карпухин Д.В. Правовое регулирование применения мер бюджетного принуждения // Современное право. 2019. № 10. С. 52-59.
27. Кустова М .В., Ногина О. А., Шевелева Н. А. Налоговое право России. Общая часть. М., 2017. С. 38-43
28. Липинский Д. А. Функции административной ответственности // NB: Административное право и практика администрирования. 2015. № 3.
29. Макарейко Н. В. Административное принуждение: особенности и классификация. Н. Новгород, 2018. — С. 70–72.
30. Минор В. А. Превентивная функция административной ответственности несовершеннолетних: Автореф. дисс… канд. юрид. наук. Воронеж, 2010. С. 52-62.
31. Мирошник М. А. Принуждение в российском гражданском праве: Дисс. канд. юр. наук. Саратов: СГЮА, 2016. – 228 с.
32. Молчанов А. А. Объем понятия административное принуждение и его виды // Право: теория и практика. 2018. № 9-10.
33. Мусаткина А. А. О соотношении административно-правовой и финансово-правовой ответственности // Административное право и процесс. 2016. № 3. С. 36-40.
34. Нохрин Д. Г. Государственное принуждение в гражданском судопроизводстве: монография. М.: Волтерс Клувер, 2019. 256 с.
35. Овсепян Ж. И. Государственное принуждение как правовая категория: Теоретическая формула отношения принуждения к государству и праву // Государство и право. 2007. № 12.
36. Полосин С. А. Ответственность за нецелевое использование бюджетных средств в системе мер финансово-правового принуждения : дис. … канд. юрид. наук. М., 2018 С. 70–72
37. Саттарова Н. А. Меры процессуально-правового принуждения в сфере ва-лютных отношений // Финансовое право. 2019. № 1. С. 2-5
38. Саттарова Н. А. Меры государственного принуждения в бюджетной сфере как фактор эффективного функционирования финансовой системы // Lex russica. 2015. № 8. С. 96-106
39. Сафоненков П. Н. Административное принуждение как вид государственного принуждения // Административное и муниципальное право. 2016. № 6. С. 493 — 499.
40. Сафоненков П. Н. К вопросу классификации мер административного принуждения, применяемых таможенными органами // Административное и муниципальное право. 2016. № 3.
41. Смирнов А. В. Уголовный процесс: учебник / А. В. Смирнов, К.Б. Калиновский; под общ. ред. проф. А. В. Смирнова. — 6-е изд., перераб. и доп. — М.: Норма: ИНФРА-М, 2015. С. 291
42. Цыганкова Е. А. Классификация мер государственного принуждения по целевой направленности // Общество и право. 2019. № 5. С. 287 — 292.
43. Шепель Т. В. Особенности гражданско-правовой ответственности причинителя вреда с психическим расстройством (теоретические аспекты). – Кемерово; М.: Издат. Объединение Рос. ун-ты: Кузбассвузиздат – АСТШ, 2015. 156 с.
44. Щербакова, К. В. Понятие и виды мер административного принуждения / К. В. Щербакова. — Текст: непосредственный // Молодой ученый. — 2017. — № 33 (167). — С. 38-41.
45. Штода И. С. Государственно-правовое принуждение в контексте модернизации системы социального управления в современной России: теоретико-методологическое измерение // Юристъ-Правоведъ. 2015. № 3.
46. Юткина С. М. О сущности государственного принуждения Юрист-Правовед, М. 2015, № 1 (68)