Оглавление
Введение
Глава 1. Общая характеристика института субсидиарной ответственности в РФ.
1.1. История развития института субсидиарной ответственности в России……………………………………………………………………………..
1.2. Анализ правовой природы понятия «субсидиарная ответственность» по смыслу Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»
Глава 2. Субъекты и основания для привлечения к субсидиарной ответственности в рамках процедуры банкротства
2.1.Анализ понятия «контролирующие должника лица»
2.2. Основания для привлечения единоличного исполнительного органа должника-банкрота к субсидиарной ответственности
Глава 3. Процессуальные аспекты процедуры привлечения к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве
3.1. Подача и рассмотрение заявления о привлечении к субсидиарной ответственности в суде
3.2. Распоряжение правом требования к единоличному исполнительному органу должника-банкрота и исполнение судебного акта о привлечении к субсидиарной ответственности………………………………………………….
Заключение
Список использованных источников и литературы
Введение
Сегодня привлечение к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц становится все более популярным способом пополнения конкурсной массы и погашения требований кредиторов.
История развития этого института насчитывает около 20 лет, однако до последнего времени он был урегулирован недостаточно, вследствие чего недобросовестные руководители и учредители предприятий банкротов могли избежать ответственности. Правоприменительная практика свидетельствует о неэффективности законодательных положений. Согласно официальной статистике, размещенной на сайте Единого федерального реестра сведений о банкротстве, доля удовлетворенных заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности за первые три квартала 2017 года составила около 19,5% . Во многом это было вызвано недостаточной регламентацией института субсидиарной ответственности и как следствие, противоречивой практикой применения норм Закона о банкротстве в связи с разным трактованием нормативных положений. С целью повышения уровня защиты интересов кредиторов Правительство РФ указало на необходимость совершенствование механизма привлечения к ответственности контролирующих должника лиц в качестве одного из приоритетных мероприятий по развитию процедур несостоятельности (банкротства). В рамках этой «дорожной карты» законодатель внес изменения в ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» , согласно которым с 1 июля 2017 года утратила силу регламентирующая ранее процедуру привлечения к субсидиарной ответственности ст. 10 и начала действовать гл. 3.2 «Ответственность руководителя Должника и иных лиц в деле о банкротстве», призванная повысить эффективность рассматриваемого института. Необходимость теоретического анализа нововведений, выявления проблем правового регулирования и реализации законоположений на практике обуславливает актуальность данного исследования.
Степень разработанности темы. Вопросы привлечения к субсидиарной ответственности являются недостаточно разработанными. Актуальное комплексное исследование института субсидиарной ответственности с учетом последних изменения законодательства отсутствует. Большая часть научных работ посвящена отдельным аспектам института субсидиарной ответственности.
В специальной литературе встречаются отдельные статьи и диссертации, касающиеся института субсидиарной ответственности, например, работы Евтеева К.И., посвященные субсидиарной ответственности в рамках трансграничного банкротства, работы Николаева А.Р., Мороза А.К, посвященные статусу контролирующих лиц, а также статьи Батыршиной К.А., Жуковой Ю.Д., Слоневской А.Ю., в которых анализируются отдельные основания для привлечения к ответственности. Ряд исследований, в первую очередь Егорова А.В. посвящены месту субсидиарной ответственности среди других видов гражданской ответственности и соотношения с убытками. Для анализа зарубежного опыта были использованы работы C.Alting, Craig T. Matthews, Marshall S. Huebner and Darren S. Klein. возможность имплементации зарубежных доктрин в российское законодательство исследовали Елизарова Ю. М., Быканов Д. Д., Тай Ю.В. Арабов Т.Ф. При проведении сравнительного анализа института субсидиарной ответственности с другими видами гражданско-правовых ответственностей были использованы фундаментальные труды классиков отечественной цивилистики Иоффе О.С., Агаркова М.М.
В данной работе будет исследована проблема правового регулирования института субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц в рамках процедур банкротства.
Целью работы является проведение комплексного исследования института субсидиарной ответственности в рамках процедуры банкротства для выявления проблем в правоприменении норм, регламентирующих субсидиарную ответственность, и разработки предложений по их устранению.
Для достижения цели необходимо выполнить следующие задачи:
1) Проанализировать понятие субсидиарной ответственности, выделить его основные характеристики;
2) Изучить историю развития института субсидиарной ответственности;
3) Выявить субъектов привлечения к субсидиарной ответственности;
4) Проанализировать закрепленные в законодательстве основания для привлечения к субсидиарной ответственности;
5) Провести анализ процессуальных норм, регламентирующих рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности в рамках процедур банкротства;
6) Изучить имеющиеся варианты исполнения судебных решений о привлечении к субсидиарной ответственности.
Объектом исследования выступают общественные отношения, связанные с привлечением к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц.
Предметом исследования являются нормативные акты, регулирующие основания и порядок привлечения к субсидиарной ответственности органы юридического лица, судебная практика их применения, а также доктрина.
Исследование было проведено с использованием следующих методов: исторический метод, сравнительный метод, метод анализа, формально-юридический метод. Их применение позволило проследить эволюцию института субсидиарной ответственности в Российской Федерации, проанализировать порядок привлечения к ответственности, выявить недостатки правового регулирования и различия между законодательством и судебной практикой.
Научная новизна исследования заключается в том, что в нем представлено комплексное исследование института субсидиарной ответственности в рамках процедуры банкротства с учетом последних изменений. Выводы, полученные в ходе исследования, могут быть использованы при обращении в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности. Это позволит истцу правильно применить нормы законодательства и учесть особенности, выделяемые судебной практикой.
В результате проведенного исследования на защиту выносятся следующие положения:
1. Ответственность одного лица (субсидиарного должника) дополнительно к ответственности другого лица (основного должника) называется субсидиарной ответственностью. В основе этой концепции по смыслу законодательства о банкротстве лежит англо-саксонская доктрина «снятия корпоративной вуали» или, как ее еще называют, «прокалывания корпоративных покровов», зародившаяся в странах англо-саксонской системы права как способ решения проблемы злоупотребления общепринятым принципом ограниченной ответственности корпорации. Она основывается на возможности привлечения к ответственности по обязательствам компании контролирующее ее лицо, будь то физическое или юридическое. По сути, «снятие корпоративной вуали» означает, «что суд для целей определенного спора признает, что компания не является отдельным субъектом права от контролирующего ее лица, таким образом, передавая этому лицу ее права или, что чаще встречается, обязательства». Субсидиарная ответственность при банкротстве – это институт взыскания убытков с контролирующих лиц с упрощенными правилами доказывания.
2. Из проведенного анализа в работе следует, что для привлечения к ответственности единоличного исполнительного органа должника-банкрота по ст. 61.11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» необходимо доказать:
• Невозможность полного погашения требований кредиторов;
• Наличие у ответчика статуса контролирующего лица;
• Наличие неправомерных виновных действий контролирующего лица;
• Причинно-следственную связь между действиями контролирующего лица и банкротством организации или наличие презумпции.
Так же в науке выделяется ряд оснований, при которых будет отказано в удовлетворении заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, а именно:
• изъятие было совершено не с целью причинения вреда конкурсным кредиторам или должнику;
• изъятие не могло отразиться на деятельности предприятия и в конечном итоге на его платежеспособности;
• предприятие перестало осуществлять деятельность не в связи с изъятием имущества учредителем, а по иным основаниям.
Так же важно отметить, что в действующей редакции Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» закреплены два основания для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, отличающихся друг от друга по составу и кругу лиц.
Для первого основания ответственности за невозможность погашения требований кредиторов — необходимо установить: статус ответчика как контролирующего лица, факт его недобросовестных действий (бездействия), которые привели к неплатежеспособности, вину контролирующего лица.
Для второго основания ответственности за неподачу заявления о признании компании банкротом – в первую очередь, необходимо доказать, что обязанность по обращению в суд наступила.
3. Так же в моей работе была произведена работа по вопросу рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности единоличного исполнительного органа должника, в силу которой можно выделить следующие аспекты:
• Изначально необходимо определить круг лиц, обладающих правом по обращению в суд с заявлением о привлечении к ответственности.
Законодатель указывает, что круг лиц определяется в зависимости от основания привлечения к ответственности.
• Заявление о привлечении к субсидиарной ответственности должно быть подано, когда очевидно не будут удовлетворены все требования кредиторов и имеются основания для привлечения к ответственности. После принятия заявления к рассмотрению суд должен рассмотреть его по существу, вынести судебный акт о привлечении к субсидиарной ответственности и, если не закончены расчеты с кредиторами, приостановить его рассмотрение, но только в этой части.
Согласно ст. 61.16 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» заявление о привлечении к субсидиарной ответственности подается в арбитражный суд в рамках дела о банкротстве должника. Процесс установления размера ответственности так же отличается в зависимости от основания. Размер ответственности составляет совокупность неудовлетворенных текущих требований и требований, включенных в реестр требований кредиторов.
Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, каждая из которых будет разбита на два параграфа, заключения и библиографического списка. Первая глава посвящена исследованию института субсидиарной ответственности в целом. В первом параграфе первой главы проводится исследование развития института субсидиарной ответственности в период с 1990 г. по настоящее время. Во втором параграфе первой главы комплексно анализируется понятие субсидиарной ответственности. Во второй и третьих главах исследуется институт субсидиарной ответственности в рамках действующего законодательства о банкротстве. Первый параграф второй главы посвящен анализу понятия «контролирующие лица». Во втором параграфе второй главы подробно рассматриваются существующие основания для привлечения к субсидиарной ответственности. В третьей главе внимание уделено процедурным аспектам рассмотрения заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности и последующему исполнению судебных решений.
1. Общая характеристика института субсидиарной ответственности в РФ
1.1. История развития института субсидиарной ответственности в России
Впервые понятие субсидиарная ответственность появилось в первоначальной редакции п. 3 ст. 56 Гражданского кодекса РФ (далее ГК РФ) , из которого следовало, что если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам. Однако специальные нормы, устанавливающие основания для привлечения к ответственности, в действующем на тот момент Законе РФ от 19.11.1992г. №3929-1 «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» отсутствовали. Это привело к тому, что п. 3 ст. 56 ГК РФ фактически не применялся.
Возможность для привлечения к субсидиарной ответственности появилась в Федеральном законе от 08.01.1998г. №6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» . Однако отсутствие регламентации по-прежнему влекло за собой невозможность применения данных норм. Аналогичный пробел существовал в первоначальных редакциях Федерального закона от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее Закон о банкротстве), действующего до сих пор. Фактически до 2009 года к субсидиарной ответственности могло было быть привлечено только то лицо, действия которого прямо привели к банкротству. Данную позицию поддерживали высшие суды. При этом обязанность доказать причинно-следственную связь возлагалась на арбитражного управляющего. Николаев А.Р. отмечает, что процент удовлетворенных исков был чрезвычайно мал, так как привести доказательства, подтверждающие что конкретными действиями вызвана несостоятельность должника достаточно проблематично, особенно в случае отсутствия бухгалтерской документации должника у арбитражного управляющего. Так в Постановлении ФАС Московского округа от 13.10.2005 №КГ-А40/9550-05-1,2 суд отказал в привлечении к субсидиарной ответственности основного общества по обязательствам дочернего общества в связи с доведением его до банкротства, так как в уставе дочернего общества нет ссылок на то, что кто-либо вправе давать ему обязательные указания, точно так же как и нет договора, предусматривающего возможность дачи подобных обязательных указаний. Указанное решение было принято несмотря на то, что основное общество владело 90% акций дочернего предприятия. Противоположная практика встречалась редко. Однако стоит отметить постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 2 марта 2009 года по делу №А75-2374/2008, в котором факт дочерности был признан при владении основным обществом 26,5786% голосующих акций. Суд проанализировал косвенные признаки и принял решение, что основное общество имело возможность определять принимаемые дочерним обществом решения через выдвинутых в совет директоров дочернего общества лиц. На основании этого установленного факта иск акционеров дочернего общества о возмещении вреда, полученного ими вследствие действий основного обществ, был удовлетворен. С основного общества были взысканы денежные средства в размере 1 728 297 207 долларов США.
Впервые детальное регулирование института субсидиарной ответственности появилось в 2009 году, когда федеральным законом от 28.04.2009 №73-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее ФЗ №73-ФЗ) были внесены значительные изменения в статьи 9, 10 Закона о банкротстве. Предпосылкой для данных изменений стало возросшее количество исков о взыскании убытков, предъявляемых к бывшим руководителям должника. Однако, в связи с достаточно сложным процессом доказывания большинство споров заканчивалось отказом в удовлетворении требований. По мнению законодателя, внесение изменений в Закон о банкротстве должно было «повысить эффективность мер принуждения к исполнению обязательств перед кредиторами путем увеличения конкурсной массы должника за счет включения в конкурсную массу имущества лиц, несущих субсидиарную имущественную ответственность».
В первую очередь, федеральным законом от 28.04.2009 №73-ФЗ был расширен круг лиц, которые могли быть привлечены к субсидиарной ответственности, в части установления материальной ответственности членов ликвидационной комиссии, действия которых повлекли банкротство.
Во-вторых, в законе были закреплены три основания для привлечения к ответственности: необращение с заявлением о банкротстве, доведение до банкротства и нарушение правил по оформлению и хранению бухгалтерской документации.
В-третьих, была установлена презумпция вины контролирующих лиц, в случае если вред, причиненный имущественным правам кредиторов, возник в результате исполнения указаний контролирующих должника лиц, или исполнения текущих обязательств при недостаточности его имущества, составляющего конкурсную массу. Это означало, что арбитражному управляющему было достаточно доказать наличие вреда, причиненного имущественным правам кредиторов действиями контролирующего должника лица. При этом не требовалось установления факта несостоятельности должника по вине контролирующих должника лиц, как это было ранее. Такое перераспределение бремени доказывания умысла было призвано защитить менее подготовленную сторону в деле о банкротстве – кредиторов. Однако Николаев А.Р. указывает, что внесенные изменения не повлекли за собой изменений в судебной практике. Арбитражные суды, отказывая в удовлетворении заявлений о привлечении контролирующих должника лиц к ответственности, продолжали указывать, что для привлечения лица к гражданско-правовой ответственности необходимо доказать наличие состава правонарушения, включающего наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинно-следственную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом, вину причинителя вреда. Также определенную сложность представлял процесс доказывания наличия обязательных для исполнения указаний. Однако, в нельзя не упомянуть и некоторые революционные решения, в частности постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.02.2012 по делу №А60-1260/2009 (так называемое «дело Максимова»), которым к субсидиарной ответственности лиц впервые было привлечено фактически контролирующее должника лицо.
В-четвертых, Законом о банкротстве были впервые установлены процессуальные нормы, регулирующие рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности. Важнейшим нововведением стало закрепление рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве.
При этом некоторые представители юридического сообщества, к примеру, С. Сарбаш, высказывались против дальнейшего развития института субсидиарной ответственности, указывая, что это приведет к «гибели юридического лица» как самостоятельного участника гражданско-правовых отношений, не зависящего от личностей его учредителей и участников.
Однако развитие законодательства в части усиления субсидиарной ответственности продолжилось. Третьим этапом совершенствования института субсидиарной ответственности стал Федеральный закон от 28.06.2013 N 134-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям» , которым была введена в действие новая редакция статьи 10 с дополнительными презумпциями вины контролирующих лиц, а именно непередачей документации арбитражному управляющему, совершение сделок, причинивших вред. Кроме того, был уточнен порядок исчисления размера субсидиарной ответственности, в зависимости от основания, по которому контролирующее лицо привлекают к ответственности. Так же был увеличен размер ответственности: кроме «реестровых» требований в него были включены текущие требования и требования, заявленные после закрытия реестра.
Последним этапом развития законодательства о субсидиарной ответственности стал Федеральный закон от 29.07.2017 №266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации «Об административных правонарушениях», которым была признана утратившей силу ст. 10, а взамен нее была добавлена глава 3.2, регламентирующая вопросы ответственности контролирующих лиц.
В новой главе 3.2 Закона о банкротстве раскрывается понятие «контролирующее должника лицо», устанавливаются критерии, позволяющие отнести лицо к числу контролирующих должника лиц, уточняются положения, предусматривающие субсидиарную ответственность контролирующих должника лиц за невозможность полного погашения требований кредиторов, вводятся положения о субсидиарной ответственности обязанных в соответствии с законодательством о банкротстве лиц за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника в арбитражный суд. Так же регламентируется судебная процедура рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности как в рамках дела о банкротстве, так и вне рамок дела о банкротстве, и исполнение судебного акта о привлечении к субсидиарной ответственности, предусматриваются возможность и особенности заключения и утверждения мирового соглашения между кредиторами и контролирующим лицом.
Таким образом, в истории развития законодательства о субсидиарной ответственности можно выделить четыре этапа. Из проведенного сравнительного анализа видно, что законодатель идет по пути усиления ответственности. Можно предположить, что этот вектор развития сохранится.
1.2. Анализ правовой природы понятия «субсидиарная ответственность» по смыслу ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».
Согласно ст. 48 ГК РФ юридическое лицо является самостоятельным участником гражданского оборота, обладает обособленным имуществом и действует в собственных интересах. В связи с этим в российском законодательстве закреплен принцип ограниченной ответственности участников по обязательствам юридического лица. Однако в том случае, когда действия осуществляются в пользу иных лиц, нежели данное юридическое лицо и исключительно для удовлетворения их интересов юридическое лицо перестает иметь самостоятельную волю и начинает выступать лишь средством достижения целей третьих лиц. Именно это и является предпосылкой права кредиторов предъявлять требования не только к должнику, но и иному лицу, воля которого имела значение в реальности.
Ответственность одного лица (субсидиарного должника) дополнительно к ответственности другого лица (основного должника) называется субсидиарной ответственностью. В основе этой концепции по смыслу законодательства о банкротстве лежит англо-саксонская доктрина «снятия корпоративной вуали» или, как ее еще называют, «прокалывания корпоративных покровов» (от англ. lifting / piercing the corporate veil), зародившаяся в странах англо-саксонской системы права как способ решения проблемы злоупотребления общепринятым принципом ограниченной ответственности корпорации. Она основывается на возможности привлечения к ответственности по обязательствам компании контролирующее ее лицо, будь то физическое или юридическое. По сути, «снятие корпоративной вуали» означает, «что суд для целей определенного спора признает, что компания не является отдельным субъектом права от контролирующего ее лица, таким образом, передавая этому лицу ее права или, что чаще встречается, обязательства». В итоге «самостоятельность корпорации и ее отделенность от участников игнорируется с последствием в виде непосредственной личной ответственности участника».
Вместе с тем проводить абсолютную аналогию между российской субсидиарной ответственностью и англо-саксонской доктриной «прокалывания корпоративной вуали» недопустимо, так как последняя носит более объемный характер. Доктрина «прокалывания корпоративной вуали» не имеет четких оснований и критериев применения, что вынуждает суд в каждом конкретном случае проводить комплексный экономический анализ деятельности компании-должника, для целей выявления реальных бенефициаров. Чаще всего используется трехступенчатый тест (three-factor doctrine), в ходе которого суд должен выявить три основания:
1) отсутствие у корпорации достаточной автономии (в силу чрезмерного контроля участника) либо признаков реального существования (т.е. собственного имущества, работников);
2) использование корпорации для достижения обманных, несправедливых или других неправомерных целей (обман и проч.);
3) причинно-следственная связь между злоупотреблением участника формой своей зависимой корпорации и убытками истца.
Кроме этого, в некоторых случаях суды привлекают владельцев компании к ответственности, основываясь на косвенных обстоятельствах, таких как: нарушение принципа самостоятельности субъектов; использование корпорации для совершения обманных, а равно и других неправомерных целей; несение отдельным участником личной ответственности по долгам и иным обязательствам корпорации, представляя ее во внешних отношениях; отсутствие достаточной капитализации.
Имплементация такой системы связана с многочисленными трудностями. Как видно из практики в большинстве случаев суд слишком строго следует букве закона, чем создает поле для правонарушений. Кроме того, большое сопротивление оказывается со стороны бизнеса, который опасается ухудшения экономического положения страны, вследствие оттока инвесторов и усиления «теневого рынка». Хотя все эти проблемы достаточно успешно решаются в странах англо-саксонского права, нельзя абсолютно копировать их систему. Необходимо подстроить ее под российскую действительность, чтобы не допустить еще больших злоупотреблений, как со стороны недобросовестных владельцев, так и со стороны потерпевшей стороны. Быканов Д.Д. считает необходимым установить четкие границы применения проникающей ответственности, чтобы не разрушить всю конструкцию юридического лица как способа ограничения или исключения ответственности участников .
Одним из существенных отличий доктрины «снятия корпоративной вуали» от российской субсидиарной ответственности является ограниченный характер оснований для привлечения к субсидиарной ответственности. Законодатель попытался решить данную проблему, указав, что перечень оснований не является исчерпывающим. Однако, суды зачастую продолжают формально подходить к анализу финансового состояния должника и не стремятся выяснить реальное контролирующее лицо, действия которого привели к банкротству компании.
Для выработки собственных четких материальных и процессуальных норм, которые будут регулировать институт субсидиарной ответственности, необходимо в первую очередь определить ее правовую природу и место в системе иных гражданско-правовых ответственностей. На сегодняшний день и в науке, и в судебной практике существует несколько точек зрения на этот вопрос.
Богданова Е.В. считает, что к субсидиарной ответственности относится ответственность участников (собственников) юридических лиц . Она определяет такую ответственность как статутную.
Матузов Н.И. называет субсидиарную ответственность статусной, так как она «возникает у субъекта с момента наделения его соответствующим правовым статусом и участвует в определении критериев поведения его носителя» .
Однако более важным представляется определить соотношение норм, касающихся субсидиарной ответственности, закрепленных в ГК РФ и Законе о банкротстве. Ряд исследователей, к примеру, Егоров А.В., Мифтахутдинов Р.Т., полагает, что субсидиарная ответственность по Закону о банкротстве не является подвидом субсидиарной ответственности по обязательствам по ГК РФ. В подтверждение данного положения ученые обращают внимание на то, что по Закону о банкротстве субсидиарный должник несет ответственность перед самим должником, так как взысканное с дополнительных должников поступает в его конкурсную массу, расходуясь в том числе и на нужды самого основного должника. В классической концепции субсидиарной ответственности субсидиарный должник несет ответственность перед кредиторами основного должника. Сторонники вышеуказанной теории указывают, что субсидиарная ответственность при банкротстве – это институт взыскания убытков с контролирующих лиц с упрощенными правилами доказывания. При этом исследователи полагают, что применение деликтной ответственности является более целесообразным, так как она более разработана, ее объем не ограничивается реестром требований кредиторов. Гутников О.В. считает необходимым установить особые правила о возмещении имущественным правам кредиторов вреда, причиненного неправомерными действиями, которые привели к невозможности удовлетворения требований кредиторов, не прибегая к конструкции субсидиарной ответственности. Он так же предлагает, установить два вида ответственности: ответственность контролирующих лиц за причинение убытков должнику (ст. 53.1 ГК РФ, ст. 61.13, 61.20 Закона о банкротстве) и ответственность контролирующих лиц за причинение вреда имущественным правам кредиторов (ст. 1064 ГК, ст. 61.11, 61.12 Закона о банкротстве).
Подтверждение вышеописанной теории можно найти и в некоторых судебных актах. К примеру, Верховный суд РФ (далее ВС РФ) указал, что «по смыслу ст. 116 ГК РФ, а также с учетом положений статей 323, 399 ГК РФ, субсидиарная ответственность членов потребительского кооператива по его обязательствам в пределах невнесенной части дополнительного взноса каждого из членов кооператива возникает у членов потребительского кооператива непосредственно перед кредиторами кооператива, а не перед самим кооперативом, следовательно право требования привлечения к субсидиарной ответственности членов кооператива возникает у кредиторов кооператива, а не у конкурсного управляющего». Однако, на наш взгляд такая точка зрения на правовую природу субсидиарной ответственности в рамках процедур банкротства не может быть признана верной. В случае привлечения контролирующих лиц к ответственности в рамках банкротства конечными получателями денежных средств являются кредиторы. Денежные средства непосредственно должнику не поступают. Арбитражный управляющий удовлетворяет свои требования тоже как кредитор, а не как представитель должника.
Ломакин Д.В. и Гентовт О.И. придерживаются другой позиции и полагают, что субсидиарная ответственность по смыслу Закона о банкротстве аналогична субсидиарной ответственности по гражданскому законодательству . Авторы отмечают, что «контролирующие лица не отвечают перед должником, за счет их имущества лишь пополняется конкурсная масса юридического лица, которая, в свою очередь, распределяется в установленном законом порядке между кредиторами». По их мнению, такая ответственность не является деликтной. К такому же выводу приходит и Цепов Г.В., который указывает, что «поскольку договор заключается между кредитором и юридическим лицом, то контролирующее лицо не может иметь личных договорных обязательств перед кредитором, однако должно отвечать перед кредиторами должника за злоупотребление правом».
Евтеев К.И. считает, что субсидиарная ответственность в рамках банкротства обладает уникальным характером и рядом отличительных характеристик . Более того, она шире, чем субсидиарная ответственность, предусмотренная ГК РФ. Этот вывод подтверждается и правовой позиций ВАС РФ. Так, в Постановлении Президиума ВАС РФ № 9127/16 от 06.11.2012г. было указано, что ответственность, указанная в пункте 5 статьи 10 Закона о банкротстве (редакция действующая на тот момент), указан иной субъект и установлены иные основания субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица, нежели в абзаце втором пункта 3 статьи 56 Гражданского кодекса и в пункте 4 статьи 10 Закона о банкротстве.
Для подтверждения той или иной позиции необходимо провести анализ правового состава субсидиарной ответственности.
Иоффе О.С. указывал, что «гражданско-правовая ответственность есть санкция за правонарушение, вызывающая для нарушителя отрицательные последствия в виде лишения субъективных гражданских прав, либо возложения новых или дополнительных гражданско-правовых обязанностей» . Что касается субсидиарной ответственности, то она наступает за нарушение обязанности директора или иного контролирующего лица действовать добросовестно в интересах компании и кредиторов в виде возложения обязанности исполнить обязательства должника, следовательно, необходимо признать, что субсидиарная ответственность является подвидом гражданско-правовой ответственности. В связи с этим при ее применении должны учитываться общие положения глав 25 и 59 ГК РФ.
К гражданско-правовой ответственности так же относится и взыскание убытков. Убытки как категория гражданско-правовой ответственности есть вызываемые неправомерным поведением отрицательные последствия в имущественной сфере потерпевшего. В соответствии с п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков. Истцом при этом является лицо, понесшее убытки.
Состав, подлежащий доказыванию, при привлечении к субсидиарной ответственности отличается в зависимости от основания (см. главу 2). При привлечении к ответственности за невозможность погашения требований кредиторов необходимо доказать, что ответчик является контролирующим должника лицом, невозможность удовлетворения требований кредиторов, причинно-следственную связь между неправомерными действиями ответчика и невозможность удовлетворения требований кредиторов. При этом истцом является даже не сам должник, а действующий от его имени процессуальный истец. Должник в этих обстоятельствах есть не более чем олицетворение конкурсной массы, очевидно находящейся в доверительном управлении у конкурсного управляющего. Следовательно, ответчик отвечает не за потери должника, которые выразились в его неплатежеспособности. Цепов Г.В. считает, что в указанном контексте допустимо говорить о вреде кредитору «в виде обесценивании его обязательственных прав (требований)» . Учитывая, что в итоге денежные средства расходуются на возмещение потерь кредиторов, выразившиеся в неисполнении должником своих обязательств, следует признать, что ответчик, то есть контролирующее лицо отвечает именно перед кредиторами.
Что касается ответственности за нарушение обязанности по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом, то здесь необходимо доказать: факт наступления неплатежеспособности, нарушение обязанности по обращению в суд, размер обязательств, возникших после этого. Шиткина И.С. полагает, что именно такая ответственность контролирующего лица действительно носит дополнительный (субсидиарный) характер, так как контролирующее должника лицо несет ответственность непосредственно перед кредиторами за их убытки, возникшие в результате того, что руководитель должника вовремя не обратился в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности.
Тот факт, что в итоге контролирующее лицо несет ответственность перед кредиторами должника подтверждает вывод о том, что субсидиарная ответственность не аналогична деликтной. Согласно Агаркову М.М. «обязательство может быть нарушено только должником (или должниками), но не третьим лицом» . В данном же случае правоотношения существовали между должником и кредитором, однако ответственность наступает у контролирующего лица.
Кроме того, на различия между убытками и субсидиарной ответственностью указывают нормы закона и правоприменительная практика. Так в ст. 61.20 Закона о банкротстве указывается, что контролирующие должника лица могут быть привлечены как к субсидиарной, так и деликтной ответственности в виде убытков. В Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 №53) указывается, что суд должен в каждом конкретном случае выбирать вид ответственности в зависимости от степени негативного воздействия контролирующего лица.
На основании проведенного анализа полагаем, что наиболее верным представляется подход, согласно которому субсидиарная ответственность по смыслу Закона о банкротстве представляется самостоятельным видом ответственности контролирующих должника лица перед его кредиторами. Она обладает рядом особенностей, обусловленных целями и спецификой процедуры банкротства. К особенностям субсидиарной ответственности относятся: 1) расширенный субъектный состав; 2) специальные основания для привлечения; 3) особая процедуры взыскания, предусматривающая промежуточное взыскание денежных средств в конкурсную массу с последующим распределением между кредиторами. Субсидиарная ответственность по смыслу Закона о банкротстве шире, чем та, которая закреплена в ГК РФ, однако они не должны исключать друг друга. В связи с этим считаем необходимым внести изменения в ст. 53.1 ГК, указав на возможность привлечения лиц, определяющих действия юридического лица, к субсидиарной ответственности по основаниям, указанным в Законе о банкротстве и иных нормативных актах.
Таким образом, за последние 15 лет институт субсидиарной ответственности значительно эволюционировал. Во многом, внесенные изменения были основаны на опыте зарубежные стран, в первую очередь на англо-саксонкой доктрине прокалывания корпоративной вуали. Однако до последнего времени нормы российского законодательства на позволяли проводить комплексный анализ деятельности должника и выявлять конечных бенефициаров. Желание законодателя расширить основания ответственности привело к тому, что субсидиарная ответственность в рамках процедур банкротства обрела собственные особые черты и основания, что позволило говорить о появлении нового вида ответственности.