2.2. Анализ российского нефтяного рынка
Российский нефтегазовый комплекс, как и вся экономика страны, в последнее время столкнулся с целым рядом новых вызовов. Важнейшие из них, по мнению Минэнерго России, показаны на слайде. Это:
- ухудшение ценовой конъюнктуры на мировых рынках нефти и газа;
- секторальные санкции США и стран ЕС;
- высокая степень зависимости отраслей ТЭК от импортных технологий и оборудования.
И если первые два вызова действительно являются чем-то новым, неожиданным, то высокая степень зависимости отраслей ТЭК от импортных технологий и оборудования складывалась годами и десятилетиями и, на наш взгляд, является закономерным следствием той экономической политики в стране, которая проводилась все последние десятилетия.
В целом же все эти вызовы и события последних месяцев ещё раз убедительно продемонстрировали, что экономика России, при всей ее открытости и интеграции в окружающий мир, должна быть самодостаточной и опираться, прежде всего, на собственные ресурсы и собственные технологии.
Среди всей совокупности новых вызовов особое место занимают экономические санкции, которые все чаще становятся инструментом в мировой политике. Их вводят в отношении различных стран и для прекращения военных действий, и как средство давления с целью заставить уважать права человека, либо изменить внутреннюю политику, и для других целей. По имеющимся оценкам, с 1945 г. по 2000 г. санкции применялись 160 раз. Причём, более половины из этих случаев пришлось на период с 1980 по 2000 г.
В этом году дошла очередь и до России. Цель санкций ещё в сентябре этого года хорошо объяснил пресс-секретарь Белого дома Джош Эрнест: «Нашей целью с самого начала было заставить Россию заплатить экономическую цену за их действия на Украине и изолировать Россию за эти действия. Информация о падении курса их валюты соответствует воздействию режима скоординированных с нашими союзниками в Европе американских санкций, который мы наблюдали до сих пор. Это свидетельство того, что Россия платит за действия по дестабилизации Украины», Информационное агентство REGNUM.
Практически повторил его слова и Акира МУТО, заместитель Генерального директора Департамента Европы МИД Японии, выступая 30 октября этого года в городе Ниигата на международной конференции «7-й Японо-Российский Диалог по вопросам энергетики и экологии»: «Мы вместе с США и ЕС приняли участие в санкциях, чтобы увеличить экономические затраты России… Сейчас курс рубля падает, стоимость российских активов снижается, рост экономики замедлился. Это и есть результаты наших санкций».
Свою оценку санкций дало Министерство энергетики России. Её озвучил Министр А.В. Новакна 11-й встрече министров энергетики стран АТЭС 2 сентября 2014 г. в Пекине: эти санкции, по существу, способствуют разрушению сложившейся за многие годы системы сотрудничества в сфере энергетики, затрудняют развитие рынков и препятствуют осуществлению необходимых инфраструктурных проектов.
Западные санкции в отношении нефтегазового комплекса России действуют по двум направлениям. Во-первых, это запрет США и ЕС на акционерное и долговое (сроком более 90 дней) финансирование российских государственных банков и компаний. Это так называемые финансовые санкции. Во-вторых, это уже упомянутые секторальные санкции.
Формально финансовые санкции введены против ограниченного круга российских банков и компаний. Но на деле практически никто из российских заёмщиков сегодня не может привлечь капитал на внешних рынках, поскольку большинство банков и инвесторов из зарубежных стран работает на американском или европейском рынке и не хочет иметь проблем с властями США и ЕС.
Что касается секторальных санкций, которые правильнее было бы назвать технологическими, то они касаются запрета на ввоз в Россию оборудования, технологий, на оказание услуг для российских проектов на глубоководном шельфе (на глубине более 150 м), в Арктике (на шельфе севернее Полярного круга) и на месторождениях сланцевой нефти, которая в российской терминологии называется трудноизвлекаемой нефтью.
Западные финансовые санкции на нефтегазовый комплекс и крупнейшие нефтегазовые компании России в настоящее время оказывают главным образом косвенное влияние через дестабилизацию макроэкономических параметров развития страны.
Во-первых, это отток частного иностранного капитала из России. Причём, обеспокоенность экспертного сообщества вызывает то, что происходит он в условиях, когда российская макроэкономическая ситуация является весьма благоприятной на фоне мировой. Разделяют эту обеспокоенность и некоторые западные специалисты. Так, бывший помощник по экономической политике министра финансов США в администрации Рональда Рейгана Пол Крейг Робертсв своём блоге написал, что существуют различия между экономическими факторами, побуждающими иностранных инвесторов выводить свой капитал из страны, и рыночными манипуляциями, игрой на понижение курса на валютном рынке. Уход инвесторов, в частности, также может являться следствием спекуляций с курсом валюты. «Если бы результаты (ситуацию на рынке — прим. РИА Новости) определялись экономическими факторами, то свою стоимость терял бы доллар, а не рубль», — добавляет Робертс.
Во-вторых, это снижение кредитных рейтингов России и связанные с ним резко ухудшившиеся условия доступа на внешние финансовые рынки в целях получения кредитов, размещения ценных бумаг и др. операций. В частности, закрываются зарубежные кредитные линии для российских компаний, повышаются ставки кредитования, сокращаются иностранные инвестиции в нашу экономику.
В-третьих, это риски появления новых санкций, типа принятого 11 декабря Конгрессом США (Сенатом и Палатой представителей) законопроекта под названием «Акт о поддержке свободы Украины 2014 года». Как известно, этот законопроект, внесённый сенатором-республиканцем Бобом Коркером совместно с главой Комитета по иностранным делам демократом Робертом Менендесом взамен не прошедшегов Сенате «Акта о предотвращении агрессии со стороны России — 2014»(известного как «Законопроект сенатора-республиканца от штата Теннесси Боба Коркера»), даёт право Президенту США вводить санкции против иностранных граждан и компаний, которые инвестируют в российские проекты по нетрадиционной добыче нефти, и наделяет его широкими полномочиями по введению новых ограничений на экспорт оборудования для российского ТЭКа.
Как сообщил 12 декабря 2014 «Коммерсантъ-Online», «Если президент решит, что Газпром забирает значительные объёмы газа у стран, входящих в НАТО, а также у таких стран, как Украина, Молдавия, Грузия, то он должен ввести (против него) санкции не позднее чем через 45 дней»,- говорится в документе.
Для минимизации последствий косвенного влияния западных санкций правительством РФ и Центральным банком России предусматривается ряд мер по корректировке денежно-кредитной и финансовой политики в целях активизации внутренних механизмов формирования денежных ресурсов. В настоящее время подобные меры рассматриваются в профильных министерствах и ведомствах страны, какие-то из них уже приняты. Но результаты этой деятельности пока не внушают оптимизма.
На крупнейшие компании нефтегазового комплекса России финансовые санкции оказывают и прямое влияние.
В-первых, растёт рыночная доходность корпоративных долларовых облигаций этих компаний, которая и так выше, чем аналогичных ценных бумаг компаний развитых стран. Для наших компаний это будет означать дополнительные процентные платежи на обслуживание долга и, соответственно, снижение прибыли.
Во-вторых, сильно осложнится привлечение средств именно в долларах — так как оно подразумевает участие американских финансовых институтов в обеспечении расчётов, даже если сами они не выступают держателями долга. По состоянию на конец II квартала 2014 г. только Роснефть и Новатэк имели облигационные выпуски и займы, номинированные в долларах, более чем на 65 млрд. долл.
И хотя большая часть долга — это долгосрочные синдицированные кредиты, а также средства, полученные в качестве предоплаты от покупателей, в 2015 г. Роснефть и Новатэк должны рефинансировать около 15 млрд. «долларовой» задолженности, из которых 14 млрд. долл. приходится на Роснефть.
Анализ показывает, что введённые санкции непосредственно финансовому положению этих компаний, по-видимому, не угрожают. Непосредственного риска дефолтов нет. Кроме того, влияние финансовых санкций со временем будет.скорее всего, ослабевать.
Однако многие инвестиционные проекты столкнутся с трудностями или будут отложены.
К настоящему времени развитие нефтегазового комплекса России в значительной мере связано с международным сотрудничеством. И это не только экспорт углеводородов. Иностранные компании широко участвуют (или намереваются участвовать) в реализации различных проектов на территории нашей страны. И в этом плане влияние западных технологических санкций со временем будет только усиливаться.
Чего стоит только программа освоения арктического шельфа нашей крупнейшей компании ОАО «НК «Роснефть».
Роснефть придерживается стратегии активного сотрудничества с международными компаниями, в том числе и со своим стратегическим партнёром — Exxon Mobil. В последние годы были созданы несколько совместных предприятий, которые должны реализовать 10 новых проектов. В частности, в 2013 г. Роснефть и Exxon Mobil подписали соглашение об участии американской компании в освоении семи участков на российском шельфе. В рамках этих соглашений американская сторона должна профинансировать проведение работ по геологоразведке на миллиарды долларов.
Так, в рамках этих обязательств в сентябре 2014 г. две компании осуществили бурение самой северной скважины в России «Университетская-1» на шельфе Карского моря, открыв одно из крупнейших месторождений. В 2013 г. Роснефть и Exxon Mobil подписали соглашение о создании Арктического центра, американская компания должна профинансировать его на 450 млн. долл.
И по всем этим, да и другим, проектам ударили санкции – как финансовые, так и секторальные.
И на различных конгрессах и форумах, и в научных журналах мы неоднократно отмечали, что будущее российского нефтегазового комплекса, конкурентоспособность его продукции на мировом рынке во многом будут зависеть от того, насколько отечественной науке и российским компаниям удастся продвинуться в создании новых, особенно прорывных, революционных технологий по всей «цепочке» от разведки до потребления углеводородов. И в первую очередь это касается технологий эффективного освоения углеводородных ресурсов арктического шельфа и ресурсов нетрадиционных источников нефти и газа, принципиально новых технологий дальнего транспорта природного газа, глубокой переработки углеводородного сырья.
Именно по этим направлениям зависимость России от импортного технологического оборудования не просто велика или недопустимо велика. Она продолжает расти.И это притом, что целевая установка действующей Энергетической стратегии России на период до 2030 года (ЭС-2030) однозначна: потребность отраслей ТЭК к 2030 году в основном должна удовлетворяться за счёт российского оборудования. Доля импортных машин в объёме закупаемого оборудования должна составить на конец первого этапа реализации Стратегии не более 12%, второго этапа – не более 8%, а к 2030 г. она должна снизиться до 3-5%.
И санкции, введённые против России, должны дать дополнительный стимул реализации этой целевой установки Энергетической стратегии, развитию импортозамещения, позитивным сдвигам в вопросе локализации производимого для нужд ТЭКа оборудования, восстановлению инновационного процесса в целом и отказу от экспортно-сырьевой модели развития экономики России в пользу перехода к ресурсно-инновационному социально-ориентированному типу экономического развития. Тем более, что санкции, по всей видимости, сохранятся не один год. Как отмечает Министр экономического развития России А. Улюкаев, «санкционный режим… — это… очень надолго. Я был плохим прогнозистом, когда полагал, что санкции не введут или что введут ненадолго. После того как конгресс США принял законопроект, будет как с поправкой Джексона — Вэника: уже ни Джексона, ни Вэника, а 40 лет история продолжалась. Когда принимается американский закон, его потом очень трудно изменить — это, похоже, на десятилетия. Проблема может быть материальной, может быть нематериальной — просто угрозой, но она будет с нами очень долгое время».
И не случайно, что именно названные выше технологии эффективного освоения углеводородных ресурсов арктического шельфа и ресурсов нетрадиционных источников нефти и газа стали объектами западных санкций. Наши конкуренты и противники тщательно готовятся к таким шагам, выбирают наиболее уязвимые места… Тем самым, в группу риска входят все шельфовые проекты и проекты по освоению месторождений с трудноизвлекаемыми запасами. При этом и российские эксперты, и специалисты Минэнерго и Правительства России хорошо понимают, что могут появиться и новые санкции.
В этих сложившихся принципиально новых, по сравнению ещё с началом текущего десятилетия, условиях важнейшими задачами и, одновременно, высшими приоритетами как энергетической политики России в части развития нефтегазовой отрасли, так и всей государственной научно-технической политики, необходимо признать:
- создание отечественных и адаптирование зарубежных технологий, обеспечивающих значительное снижение издержек производства по всей «цепочке» – добыча, подготовка, транспорт и распределение нефти и газа;
- создание в России совместными усилиями государства и нефтегазовых компаний принципиально новых малотоннажных нефтегазохимических технологий, ориентированных на комплексную переработку природных и попутных газовнепосредственно в районах газо- и нефтедобычи;
- создание эффективных условий привлечения финансовых ресурсов к реализации инновационных проектов.
Последнее тем более актуально в условиях, когда серьёзнейшей проблемой современного научно-технического комплекса страны остаётся его систематическое недофинансирование. И бизнесом России, и представителями академической и отраслевой науки неоднократно предлагались рецепты решения этой задачи, предлагалось незамедлительно отказаться от «остаточного принципа» государственного финансирования науки, придав ей статус защищённой строки бюджета.
Основными контрмерами против введённых санкций в части нефтегазового комплекса страны должны стать:
- совершенствование нормативно-правовой базы развития нефтегазового комплекса в части повышения его инвестиционной привлекательности;
- импортозамещение;
- развитие и ускорение интеграционных процессов в рамках Евразийского экономического союза;
- развитие экономического и научно-технического сотрудничества в рамках БРИКС и с другими государствами, не поддержавшими западные санкции.
Пока же у нас «в плюсе» лишь одно: западные санкции, будем надеяться, помогли изменить сознание в нефтегазовой отрасли, понять смысл и содержание термина «технологическая безопасность», по-новому отнестись к уже подзабытому «импортозамещению» в ТЭК.
Кстати: говоря об импортозамещении, надо понимать, что оно должно привести не просто к становлению в стране нового производства, а к производству продукции на высоком конкурентоспособном уровне, которая должна быть ориентирована и на внутренний, и на внешний рынки, поскольку только в этом случае уровень конкурентоспособности продукции будет приемлемым, а достигнутые в результате успехи не будут утрачены при возвращении к привычному в мире экономическому взаимодействию
Ситуация с санкциями для России осложняется значительным ухудшением ценовой конъюнктуры на мировых рынках нефти и газа, тем более, что страна ещё полностью не оправилась от глобального экономического кризиса 2008-2009 гг., который оказал огромное воздействие на российскую экономику. Помимо резкого сокращения ВВП, промышленного производства и финансовых показателей, кризис привёл к закреплению целого ряда деформаций российской экономики. Он показал слабую устойчивость экономической системы, основанной на производстве продукции с низкой добавленной стоимостью и ориентированной на внешний рынок. Более того, кризис привёл к долгосрочному изменению траектории развития российской экономики: темпы экономического роста резко замедлились и выход на докризисные показатели роста в среднесрочной перспективе представляется маловероятным. Кризис выявил необходимость смены модели развития и одновременно – неготовность экономики и государства к этой смене.Подтверждением этих выводов является динамика ВВП России в сравнении с другими странами БРИК, которая ставит под вопрос все амбициозные проекты руководства страны.
Однако ведущая роль углеводородного топлива в мировом энергетическом балансе в период до 2035-2040 гг. будет сохраняться на фоне ожидающегосясистемного кризиса, который охватит как саму экономику и энергетику, так и политику, включая международные отношения.
Многочисленные исследования российских и зарубежных специалистов дают весомые основания утверждать, что в настоящее время мир стоит на пороге глобальных энергетических изменений, что в развитии мировой энергетики начинаются, разворачиваются и уже происходят серьёзные качественные сдвиги и ожидается смена базовых парадигм всего развития мировой экономики. Соответственно, будущее глобальной энергетики, как и будущее всей мировой экономики, в значительной мере будет определяться такими тенденциями, как:
- балансирование между глобализацией и регионализацией, угрозой энергетического дефицита и наступлением глобального профицита энергоресурсов;
- смена технологических укладов как в производстве топлива и энергии, так и в их потреблении;
- завершение эпохи углеводородов и развитие инновационной безуглеродной энергетики и др.
При этом сохранятся глобальные факторы, генерирующие нестабильность.
Это, прежде всего, меняющееся соотношение между ведущими центрами силы в мире, сохраняющееся экономическое неравенство, дефицит природных ресурсов при существующей модели их потребления, то есть продолжения их расточительного расходования, прогрессирующее загрязнение природной среды, особенно отходами производства, и кризис традиционных моделей экстенсивного развития. Если к этому добавить быстрое развитие коммуникационных технологий, широкую доступность новых механизмов социальной и политической мобилизации, резкое увеличение миграционных процессов и ряд других современных вызовов, то нетрудно заключить, что предстоящее развитие нефтегазового комплекса будет происходить в достаточно сложных условиях.
Серьёзное влияние на будущее мировое развитие будут оказывать и такие внешнеэкономические риски, тенденции и факторы, как:
- обострение целого ряда проблем, с которыми действующие международные институты справляются неудовлетворительно. К ним я бы отнёс угрозу обострения мирового финансово-экономического кризиса; сохранение и даже усиление дисбалансов и накопление диспропорций в мировой торговле, в движении капиталов, в структурной перестройке мировой экономики и финансовой системы;
- рост неопределённости мирового развития, вызванный, в том числе, и возросшим количеством стран, которые определяют формирование мировой экономической динамики. Новые центры силы оказывают растущее воздействие на все мирохозяйственные тренды, меняют конфигурацию мировой торговли, валютной сферы, потоков капитала и трудовых ресурсов;
- нестабильность мировых цен на энергоносители вследствие не только естественных колебаний рынка, но и целенаправленной политики международных структур, контролирующих производство углеводородного сырья и ценообразование на мировом рынке энергоресурсов (ОПЕК, ОЭСР, ЕК, МЭА, крупнейшие транснациональные производители нефти и газа, биржи и международные финансовые институты);
- нарастание скорости изменения ряда ключевых мирохозяйственных тенденций, обусловленной активизацией инновационной деятельности.
Необходимость поддерживать добычу в традиционных провинциях и освоение новых месторождений – драйверы рынка нефтесервисных услуг. (рис. 2.14.)
Объем добычи сохранится на прежнем уровне с возможностью небольшого роста ~ 0.5%. Прогрессирующее сокращение добычи в Западной Сибири как и в предыдущем периоде. Рост операций по увеличению нефтеотдачи: за счет горизонтального бурения, ГРП и новых сервисных технологий. Освоение новых регионов формирует предпосылки роста рынка.
Основные сегменты рынка показывают рост по итогам 2013 года. (рис. 2.15.)
Разведка и разработка новых запасов, в т.ч. трудноизвлекаемых, влечет рост спроса на современное оборудование и новые технологии и к росту стоимости нефтесервисных работ.
Падение добычи нефти в 1-2 кв. 2014 г., возможно, заставит компании увеличить программы по интенсификации, сейсморазведке и нефтеотдаче.
Тенденции: консолидация и усиление сервисов ВИНК. (рис. 2.16.)
Структура игроков нефтесервисного рынка существенно не изменилась, крупнейшими являются сервисы ВИНК, EDC, доля иностранных компаний составляет ~ 18%.
Роснефть укрепляет собственный буровой сервис:
- покупка 100% доли Оренбургской буровой компании
- 30% доли North Atlantic Drilling Ltd.
- покупка подразделений бурения и ТКРС у Weatherford в России и Венесуэле.
Таргин (Башнефть — Сервисные активы) реорганизует нефтесервисный холдинг включающий 11 компаний.
Продолжается обсуждение возможности создания нефтесервисной компании под государственным контролем.
Бурение: прогнозируется снижение темпов роста проходки и увеличение затрат. (рис. 2.17.)
По оценкам на конец 2014 г. ожидается снижение проходки. В 1 полугодие 2014 г. проходка уменьшилась на 7.6% в сравнении с 2013 г. Важная проблема рынка — старение парка БУ, износ оборудования превышает 70%. Ускорение строительства, усложнение конструкций скважин, повышение эффективности средств добычи и мобильность оборудования будут определяющими факторами конкурентоспособности.
Бурение: крупнейшие ВИНК формируют 80% спроса, который удовлетворяется лидерами рынка – EDC и Сургутнефтегаз. (рис. 2.18.)
ТКРС: Рост объема проводимых операций связан с износом и увеличением фонда скважин. (рис. 2.19.)
Большая часть компаний на протяжении последних лет наращивала объем операций КРС, что связано с устареванием фонда скважин.
Увеличение эксплуатационного фонда скважин (+1.7%).
Рост стоимость одного капитального ремонта росла в течение 2005-13 годов составил 70% (до 65 тыс. $).
Общая динамика рынка ТКРС в денежном выражении позволяет прогнозировать дальнейший рост преимущественно за счет КРС.
Прогноз учитывает, что консолидация нефтяной отрасли будет снижать способность нефтесервисных компаний повышать цены на услуги.
Ожидается дальнейший рост рынка с применением улучшенных технологий сбора данных. (рис. 2.20.)
Объемы 2В снижаются, возможен рост 3D и HD сейсмики.
Ожидается дельнейший рост рынка благодаря планам нефтегазовых компаний по геологоразведке новых месторождений и изучение более глубоких горизонтов по зрелым месторождениям.
Сегменты ГИС и сейсмики заняты российскими геофизическими компаниями. (рис. 2.21.)
Лидерами рынка ГИС являются сервисы ВИНК с долей 40%, доля зарубежных компаний составляет ~15%.
IGSS определяет основные тренды на рынке и задает ориентиры развития. Санкции окажут эффект в случае ухода BHues и SLB (ПО интерпретации).
Рынок ГРП рос из-за ухудшающегося качества разрабатываемых ресурсов. (рис. 2.22.)
Планы нефтяных компаний по увеличению нефтеотдачи и ориентация на трудно извлекаемые запасы будут стимулировать рынок. Перенасыщение рынка услуг ГРП в последние годы вело к снижению расценок • Рост спроса на сложные высокотехнологичные операции.
Глава 3. Анализ железнодорожных перевозок нефтяных грузов
3.1. Процесс организации прогнозирования железнодорожных перевозок нефтяных грузов
Адаптирование понятия стратегического прогнозирования применительно к железнодорожным грузовым перевозкам позволило автору проанализировать процесс подготовки прогноза и планов на основе поступающих из рыночной среды слабых и сильных сигналов о вероятных конъюнктурных трансформациях.
В частности, при стратегическом прогнозировании динамики железнодорожных перевозок нефтегрузов автором был учтен не только возможный рост объемов добычи нефти как важнейшего энергоресурса (рис. 3.1.), но и различные варианты влияния мировой конъюнктуры на темпы роста мирового ВВП (рис. 3.2.).
Успешность прогнозирования зависит главным образом от таких условий, как объем и качество информации о прогнозируемом процессе и объекте управления, об обоснованности выбора методов ее решения и наличии необходимых вычислительных средств и вычислительного аппарата в соответствии с выбранным методом. Эта информация о прогнозируемом объекте (процессе) черпается из результатов контроля деятельности, а также статистики. Выполненный автором анализ изменений в железнодорожной отрасли отражает их влияние на характер прогнозирования, что дает возможность выбора адекватного метода прогнозирования.
В условиях экономической нестабильности важной задачей является решение проблемы адаптации существующей стратегии к происходящим изменениям и прогнозирования возможных конъюнктурных трансформаций. Важным условием формирования стратегических прогнозов является соблюдение требования стратегического соответствия.
Взаимосвязи стратегического соответствия анализируются как между объектами соседних уровней, так и между объектами, отстоящими друг от друга на два и более уровня. Выполняется установление четких взаимосвязей между задачами развития процесса перевозок нефтегрузов и потребностями в них национальной экономики, а также между задачами развития процесса перевозок и основными направлениями развития транспорта.
В ходе решения проблемы стратегического прогнозирования автором разработана концептуальная схема стратегического прогнозирования объемов грузовых перевозок в условиях экономической нестабильности (рис. 3.3.), в основу которой положено восприятие поступающих из окружающей среды информационных сигналов. Учитывая различный характер этих сигналов, задача сводится к разграничению и оценке информационных потоков по нескольким уровням. Если поступающие сигналы являются «сильными», то руководство в состоянии дать оценку их значимости и принять соответствующие меры. В случае «слабых» сигналов такой уверенности нет.
Примером слабых сигналов в контексте работы железнодорожного транспорта является наблюдаемое снижение темпов роста производства, например, в сырьевой сфере, что свидетельствует о возможном скором снижении объемов грузовых перевозок сырья. Изменяясь во времени, слабые сигналы могут превращаться в сильные, поэтому важной задачей исследования является определение критериев оценки уровня сигнала, а также показателя уровня нестабильности для вычисления временного лага, которым располагает руководство для принятия соответствующих управленческих решений.
Для стратегического прогнозирования объемов перевозок нефтегрузов по участкам сети железных дорог сильными сигналами могут быть публикуемые государственными органами власти и авторитетными аналитическими организациями прогностические показатели.