Передача ономатопеи при переводе произведений Р. Даля на русский и немецкий языки

Страницы: 1 2

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ.. 3

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ОНОМАТОПЕИ.. 6

1.1 Место звукоподражания в системе языка. 6

1.2 Национально-культурная специфика звукоподражаний в системе разных языков  13

1.3 Специфика передачи звукоподражаний при переводе художественного текста  20

Выводы по первой главе. 24

ГЛАВА 2. ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕДАЧИ ЗВУКОПОДРАЖАНИЙ ПРИ ПЕРЕВОДЕ НА РУССКИЙ И НЕМЕЦКИЙ ЯЗЫКИ ПРОИЗВЕДЕНИЙ Р. ДАЛЯ «CHARLIE AND THE CHOCOLATE FACTORY» И «THE BFG». 26

2.1 Лингвокреативность в творчестве Роальда Даля. 26

2.2 Передача звукоподражаний при переводе. 27

2.2.1 Передача механических звукоподражаний при переводе. 27

2.2.2 Передача авторских звукоподражаний при переводе. 31

2.2.3 Передача функции звукоподражания при переводе. 46

Выводы по второй главе. 55

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.. 57

БИБЛИОГРАФИЯ.. 60

ВВЕДЕНИЕ

Данная работа посвящена особенностям передачи ономатопеи при переводе произведений Р. Даля на русский и немецкий языки.

Интерес к изучению звукоподражательных единиц усилился во второй половине ХХ века. Вопросы касательно ономатопеи рассматривались в исследованиях В.В. Фатюхина, С.С. Шляховой, О.В. Шестаковой, Л.А. Гороховой и др. На сегодняшний день встречаются разные мнениях исследователей по вопросам классификации и способов передачи звукоподражательных единиц при переводе.

Актуальность исследования обусловлена тем, что звукоподражательная лексика недостаточно изучена с точки зрения перевода художественной прозы. Более того, на данный момент не существует стратегий для всех случаев передачи средств звуковой организации при переводе.

Объектом исследования являются ономатопеи.

Предметом исследования являются способы передачи звукоподражаний на русский и немецкий языки при переводе.

Материалом для исследования послужили произведения известного английского писателя Роальда Даля «Charlie and the Chocolate Factory» и «The BFG», а также переводы представленных произведений на русский и немецкий языки. Для анализа ономатопей в сказке «Charlie and the Chocolate factory» был взят перевод на русский язык «Чарли и шоколадная фабрика», выполненный М. Барон, Е. Барон (1991), перевод на немецкий язык «Charlie und die Schokoladenfabrik», выполненный Инге.М. Артль, Гансом-Георгом Ленценом (1969). Для анализа звукоподражаний в сказке «The BFG» был взят перевод на русский язык «БДВ, или Большой и Добрый Великан», выполненный И. Шишковой (2005), перевод на немецкий язык «Sophiechen und der Riese», выполненный А. Квидамом (1984). В настоящем исследовании были проанализированы пятьдесят шесть английских звукоподражательных единиц.

Целью данного исследования является выявление стратегий передачи значения английских звукоподражательных единиц при переводе произведений Роальда Даля на русский и немецкий языки.

Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи:

1. Рассмотреть явление звукоподражание в системе языка;
2. Проанализировать национально-культурные особенности подсистемы звукоподражательных единиц в английском, русском и немецком языках;
3. Изучить существующие методы передачи звукоподражаний при переводе;
4. Провести анализ произведений Р. Даля на предмет использования ономатопей;
5. Проанализировать переводы произведений Р. Даля, выполненные переводчиками русского и немецкого языков;
6. Сопоставить и оценить решения переводчиков русского и немецкого языков;
7. Выявить стратегии перевода звукоподражаний в художественном тексте.

В работе были использованы следующие методы исследования: метод сплошной выборки; анализ словарных дефиниций; сравнительно-сопоставительный анализ оригинала и переводов; контекстуальный анализ, стилистико-функциональный анализ.

Поставленные цели и задачи обусловили следующую структуру работы: введение, две главы, выводы по каждой главе, заключение и список используемой литературы.

Во введении описывается актуальность работы, ставится цель и задачи исследования, определяются объект, предмет и материал работы.

В первой главе проводится обзор существующих теоретических взглядов, посвященных звукоподражательным единицам и их национально-культурной специфике. Важное место занимают теоретические аспекты, касающиеся существующих подходов к переводу звукоподражательных единиц.

Во второй главе представлен анализ и сопоставление переводов на русский и немецкий языки на предмет способов передачи звукоподражательных единиц в произведениях Роальда Даля «Charlie and the Chocolate Factory» и «The BFG».

В заключение подводятся итоги проделанной работы.

В конце работы представлен список использованной литературы, лексикографические источники и список источников практического материала.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ОНОМАТОПЕИ

В данной главе проводится обзор научной литературы, посвященной исследованию звукоизобразительных средств, в результате чего выявляются общие характеристики звукоподражаний. Отдельное внимание уделяется специфике звукоподражательных единиц в английском, русском и немецком языках, а также влиянию этой специфики на перевод. В последнем разделе представлены существующие способы передачи звукоподражательных единиц с одного языка на другой при переводе художественного текста.

1.1 Место звукоподражания в системе языка

Учёные с древнейших времен проявляли живой интерес к такому лингвистическому явлению как звукоизобразительность. О важности звукоподражаний писал Платон в своей работе «Кратил», потом данный вопрос нашёл своё отражение в работах Аристотеля. Позже Жан-Жак Руссо обратился к явлению ономатопеи, и её месту в системе языка, благодаря чему теория звукоподражательности получила развитие и в дальнейшем излагалась в трудах В. Гумбольдта [Цит. по: 21, с. 104].

В России звукоизобразительная система (ЗИС) также представляла интерес для мыслителей того времени. Примером может послужить работа М.В. Ломоносова «Краткое руководство к красноречию», в которой языковед описал важность восприятия звуков речи, а также возможность их реализации в художественной речи [17].

Все эти исследования наглядно показывают, что звукоизобразительность занимает важное место в системе языка и то, что она теснейшим образом связана с основами происхождения языка, сущностью языкового знака и мотивировки слова. Но, несмотря на такую значимость ономатопеи в изучении фундаментальных вопросов языкознания, «проблема ЗИ остается как бы «в тени великих» [6].

В разных источниках понятие «звукоподражание» толкуется по-разному. Например, по словам профессора С.В Воронина, «звукоподражание (ономатопея) – это непроизвольная фонетически мотивированная связь между фонемами слова и полагаемым в основу номинации звуковым (акустическим) признаком денотата (мотивом). Звукоподражание также определяют как условную словесную имитацию звучаний окружающей действительности средствами данного языка» [7, с. 5-6].

В.В. Фатюхин же в своём определении ономатопеи отмечает важность исторического контекста для изучения данной единицы: «Звукоподражание – это специфическое, исторически изменяющееся отражение в речи звуковой стороны действительности для образного представления о ней. Это не название предметов или их действий, а приблизительное изображение действия предмета, процесса с характерным для него звуком» [27].

Новый этап изучения ономатопеи наступил в середине XX века. Первая попытка систематизировать и классифицировать ономатопеи принадлежит немецкому лингвисту А. Фрёлиху, который распределил английские звукоподражательные слова по фонемам. Позже многие исследователи высказали критику по данному способу классификации ономатопей, но это была первая попытка в систематизации звукоподражаний [36].

Опираясь на уже существующую классификацию А. Фрёлиха, Г. Марчанд создал свою классификацию английских ономатопей, в которую вошли не только ауслауты, но также анлауты и инлауты звукоподражательных корней [39].

Наряду с зарубежными учеными свой вклад в изучение звукоизобразительности внесли и отечественные языковеды. Так в 1982 г. профессор С.В. Воронин вводит понятие фоносемантика, как новый раздел лингвистики. Фундаментальность проделанной С.В. Ворониным работы заключается в создании классификации английских ономатопей по соотнесенности с денотатом, а также в доказательстве существования каноничных моделей звучания. Кроме того, профессор был одним из первых, кто затронул тему широкой вариативности фонологического состава языка в зависимости от его системы [6].

Продолжая работать в русле звукоизобразительности, Ю.Казарин описывает различные типы фонем в зависимости от выполняемой ими функции в языке. Так лингвист выделяет ономафонему, морфофонему, социофонему и психофонему, синтагмофонему, но в представленном им выделении фонем отсутствует критерий определения примарной звукоизобразительности. Несмотря на это, предложенная им классификация ономатопей имеет свои достоинства, главное из которых – включение всех звукоподражательных единиц вместе с четко представленными акустическими характеристиками [14].

Без внимания нельзя оставить работы последних лет в области отечественной лингвистики. Следует выделить исследования А.Б. Михалёва, в сфере фоносемантического поля [20], работы С.В. Климовой посвященные фоносемантической этимологии [15], труды М.А. Флаксман о звукоизобразительной лексики [28].

На сегодняшний день исследования отечественными и зарубежными лингвистами касательно фоносемантики и звукоизобразительности продолжаются, но до сих пор в рамках как отечественного, так и зарубежного языкознания остается неоднозначное отношение к понятию ономатопея. Как мы уже выяснили, за время изучения ЗИС сложилось много теоретических трудов, но до сих пор среди исследователей ономатопеи в системе английского, русского, немецкого языков остался ряд нерешенных вопросов. В частности вопрос касательно систематизации лексического пласта ономатопей, выделения звукоподражания в самостоятельную часть речи и объединения под одну языковую категорию звукоподражания и междометия.

Некоторые учёные утверждают, что ономатопея не является языковой единицей. Не считая необходимым выделять ономатопеи в самостоятельный класс, А. М. Пешковский пишет: «Не считаем мы также словами звукоподражания, вроде: колокольчик динь-динь-динь; Мужчина, что петух: кири-куку! мах-мах крылом и прочь (Пушкин)» [22, с. 168].

Но, по мнению многих лингвистов, такая позиция является категоричной. По словам А.Н. Тихонова ономатопея занимает важное место в системе частей речи и её следует относить к самостоятельным единицам. Помимо этого отличительной чертой звукоподражаний является то, что они употребляются в роли разных членов предложения и переходят из одной части речи в другую. В своей работе А.Н Тихонов отмечает, что звукоподражания в грамматическом отношении близки к междометиям. Но в отличие от междометий, они менее «зависимы» интонационно [25].

Вопрос о принадлежности звукоподражаний к разряду междометий был описан у Г.В. Дагурова, который утверждал, что ономатопеи могут выступать в функции междометий. Лингвист относит к междометиямрежде всего, звукоподражания, которые могут выполнять функции эмоционального междометия, как например «ха-ха-ха», если оно используется для выражения насмешки [11].

Противоположной точки зрения придерживается А.И. Германович, которая считает принципиально важным выделение звукоподражательных единиц в отдельную лексико-грамматическую категорию: «Как слова, имеющие своеобразную функцию в речи, специфическое значение, форму и историю, звукоподражательные слова должны быть выделены из категории междометий, так как в отличие от междометий звукоподражания образно отражают звучащую действительность» [9, с. 188-190]. Вышесказанное утверждение справедливо как для русского, так для английского и немецкого языков.

Значительную работу проделал Г. Хильмер в изучение лексической стороны звукоизобразительной системы. В своей работе учёный утверждает, что ономатопеи, которые отражают звучание удара, имеют звукоподражательную основу корня с взрывными согласными на конце, а ономатопеи, которые отражают продолжительный шум, имеют на конце фрикативные согласные [38].

С.В. Воронин прокомментировал проделанную Г. Хильмером работу в своих очерках «Фоносемантические идеи в зарубежном языкознании», указывая на то, что убедительность этих фактов в значительной мере снижается вследствие того, что Г. Хильмер не подкрепляет их столь необходимыми в этом случае данными акустики [7].

Более подробно на вопросе о лексическом значении звукоизобразительных слов остановился Ю. Казарин, который описал двуденотативную природу ЗИС, где выделяется акустический, фонетический, звукоизобразительный денотат и ментальный денотат [14].

На сегодняшний день существуют различные мнения касательно того, обладают ли звукоподражания лексическим значением. Факт того, что звукоподражания не обладают лексическим значением, многие лингвисты аргументируют небольшим количеством звукоизобразительной лексики в языках и её крайне примитивной семантикой, особенно скептическое мнение языковеды выражают по поводу семантики звукоподражаний. Немецкие лингвисты, такие как В. Шмидт, К. Бюлер, Т. Шиппа, считают, что звукоизобразительность занимает периферийное место в языке. По их мнению, звукоподражательные слова являются малочисленными, а лексический пласт ономатопей не представляет интереса для лингвистического изучения в рамках системы немецкого языка. Вышеупомянутой аргументации придерживаются исследователи не только немецкого, но английского и русского языков [Цит. по: 34, с. 5].

О том, что звукоподражания всё же обладают лексическим значением, пишет А.Н Тихонов. По его словам это значение как раз и выражено в звуках, ведь звуковая оформленность и мотивированность лексического значения это одни из специфических черт звукоподражания. Необходимо уточнить, что по А.Н. Тихонову вышесказанное относится к общепринятым звукоподражаниям, так как авторские звукоподражания показывают субъективное восприятие звуков [25, с. 72-76].

Тот факт, что звукоизобразительные единицы могут иметь и развивать свой пласт лексических значений, доказан на материале многих языков, и отражено в работах С.В. Воронина [5], А.М. Газов-Гинзберга [8].

Перед лингвистами стоит вопрос фиксации ономатопей в словарях. Данную проблему поднимают С.С. Шляхова и О.В. Шестакова в монографии «Немецкая ономатопея: история изучения, проблемы, немецко-русский словарь». По словам лингвистов в лексикографии звукоподражаниям уделяется недотаточно внимания, что выражается в неполной фиксации ЗИС, неразработанности этого лексического пласта в этимологическом аспекте, нечеткой системе помет, а в некоторых случаях вовсе в её отсутствии 34].

Лингвисты стремились в ходе своих исследований создать различные классификации звукоподражательных единиц. На сегодняшний день звукоподражания традиционно классифицируются по акустическим характеристикам, источнику звучания и степени распространенности.

С.В. Воронин один из первых систематизировал звукоподражания по принципу акустической характеристики. Его классификация звукоподражательных слов по соотнесенности их с денотатом изначально была построена на английском материале, но потом её можно было применять к ономатопеям других языков. Согласно этой классификации в ЗИС любого языка есть три класса и два гиперкласса звукоподражаний. С.В. Воронин выделяет акустические и артикуляторные ономатопеи. Акустические ономатопеи он определяет как «единицы, воспроизводящие фонемными средствами не артикуляторные акустические звучания внешней среды» [5]. Артикуляторные звукоподражания С.В. Воронин определяет как своеобразный звуковой процесс, который протекают в полостях рта, носа и горла человека [5].

Классификацию по признаку источника звучания предлагает И.Р. Гальперин. Данная классификация разработана на базе английского языка, но является универсальной для системы всех языков [37]:

• звукоподражания, обозначающие звуки природы;
• звукоподражания, которые производятся различными предметами, а также машинами, аппаратами;
• звукоподражания, которые издаются человеком и животными.

На уровне художественного текста В.В. Фатюхин в зависимости от употребления звукоподражания разделяет их на следующие категории [27]:

• общепринятые (klopp klopp);
• авторские (RrrRRrrrRRr-ER-ER-ER).

Кроме исследований, в которых рассматривается проблема языкового статуса и классификации ономатопей, в языкознании есть ряд работ, где анализируется словообразовательный статус звукоподражаний.

Языковые единицы звукоподражательной подсистемы выступают основой для формирования существительных, прилагательных, глаголов и наречий. Словообразовательному потенциалу ономатопей русского языка посвящены работы И.С. Улуханова [26], В.М. Маркова [18]. Вопросами словообразования звукоподражаний в английском и немецком языках занимался О.Д. Мешков [19]. Опираясь на исследования вышеупомянутых учёных, можно выявить наиболее частотные типы деривации лексем в русском, английском и немецком языках, как, например, то, что для всех трех языков использование ономатопей в роли производящей основы является частым в словообразовании.

В своём исследование А.А. Нуруллова называет редупликацию одним из способов образования звукоподражательных единиц в английском, русском и немецком языках. Помимо этого лингвист выделяет две функции у звукоподражаний: экспрессивную и номинативную. По словам А.А. Нурулловой «номинативная функция заключается в наименовании результата подражания звучанию, а экспрессивная функция придает речи красочность и выразительность» [21].

Стоит отметить важность использования звукоподражательных единиц на уровне художественного текста. Писатели часто употребляют ономатопеи в поэзии и детской литературе для создания образности и большей экспрессии. Л.А. Горохова в своей работе выделяет основные функции звукоподражаний в художественной литературе. Во-первых, это звукоизобразительная функция, экспрессивная функция и функция эмоционального воздействия. Они лежат в основе понятия звукоподражания и имеют сильное воздействие на эмоциональную реакцию читателя. Во вторых, звукоизобразительные единицы могут выполнять дескриптивную функцию, которая используется для описания ситуации или персонажа через ономатопеи. Для характеристики эмоционального состояния или личности героя, используется характеризующая функция [10].

Безусловно, в звукоподражательной подсистеме разных языков существуют свои специфики и особенности. Вышеперечисленные исследования охватывают лишь общие понятия, касающиеся ономатопеи и вопросов, связанных с её местом в системе языка. Поднятые проблемы характерны для любого языка и в равной степени отражаются в трудах отечественных и зарубежных лингвистов. Но стоит также отметить, что в звукоподражательной подсистеме любого языка есть своя специфика, которая нашла своё отражение в фоносемантической картине мира. Для нашего исследования в рамках передачи ономатопеи на другой язык принципиально важным является понимание специфики и уникальности звукоподражательной единицы в английском, немецком и русском языках.

1.2 Национально-культурная специфика звукоподражаний в системе разных языков

Восприятие представителями определенного языка звуков окружающей действительности отличается. В первую очередь это напрямую связано с фоносемантической картиной мира и особенностями фонетической системы языка. Дело в том, что окружающие звуки в каждой культуре воспринимаются и отражаются в самой системе языка по-разному, именно поэтому мы можем наблюдать многообразие звукоподражаний в одном языке и скудное количество ономатопеи в другом. Стоит также отметить, что фоносемантическая картина мира является не единственным фактором, который влияет на особенности и специфику звукоподражаний. Другим таким фактором будет являться структура отдельно взятого языка.

Специфические черты звукоподражательных единиц в системе определенного языка (в нашем случае это английский, русский и немецкий языки) в той или иной степени отражаются в переводе на другой язык, в особенности, если мы говорим о переводе художественной литературы. Именно поэтому для нашего исследования разбор национально-культурной специфики звукоподражаний имеет принципиальное значение.

Но прежде чем мы перейдем к рассмотрению национально-культурных особенностей звукоподражательных единиц необходимо ввести понятие фоносемантичская картина мира, где мы проанализируем восприятие звуков, отражение и реализацию этих звуков в звукоподражательных единицах.

В своей статье «Фоносемантическая картина мира: к постановке проблемы» Светлана Шляхова дает определение фоносемантической картине ира, рассматривая её как «часть языковой картины мира, эксплицированной в языке фоносемантическими средствами, основное из них – иконическая (звукоподражательная и звукосимволическая) лексика» [35]. По словам С.С. Шляховой фоносемантическая картина мира в той же мере может концептуализировать мир, как и языковая картина мира, так как они обе характеризуются одинаковыми свойствами, среди которых целостность, системность, антропоморфизм и идиоэтничность. Но главным замечанием лингвиста является идея о том, что фоносемантическую картину мира следует понимать как её первоэлемент и базис [35].

К вопросу о специфическом образование ономатопей в разных языках обращается лингвист Джошуа Нэш, указывая на то, что подобное восприятие и отражение звуков окружающего мира в языке не является произвольным и обусловлено рядом факторов. Основополагающим фактором будут являться особенности географического положения, которые влияют на культурные особенности и способы постижения языковой действительности. Другими немаловажными факторами будут являться типологические особенности и особенности фонематической системы языка, которые обусловлены строением языка, отсутствием и наличием в фонологической системе тех или иных звуков. Кроме того в своей статье Джошуа Нэш объясняет еще одну причину различия звукоподражаний в языках, которая заключается в том, что большинство звукоподражательных слов в процессе эволюции определенного языка приобретали свою специфичную форму и дополнительные значения. По мнению лингвиста, это связано с тем, что звукоподражания являются частью лексической структуры языка и в эволюционном процессе в той же мере подвергаются изменению, что и другие слова в системе языка [41].

Таким образом, мы можем прийти выводу, что звуки воспринимаются всеми культурами в более или менее равной степени, но из-за многообразной природы звуков их точное отражение в языковой системе невозможно, поэтому представители культуры изображают акустические сигналы в звукоподражательных словах по-разному, в зависимости от фонематических и структурных возможностей языковой системы. В процессе эволюции языка звукоподражания могли получать разные семантические значения, которые в целом совпадают со словами-эквивалентами в других языках, но в то же время имеют свои специфичные семантические отличия. Подобные характеристики звукоподражания приобретают в зависимости от географического местоположения, культуры, акустических характеристик и типологических закономерностей языка. При передаче таких специфичных ономатопей на другой язык переводчику приходится часто прибегать к описательному переводу и подбору дополнительных слов для сохранения необходимого смысла.

На сегодняшний день исследования, посвящённые фоносемантической картине мира и её кластерам, продолжаются. Так Л.В. Прокофьева указывает на способность человеческого сознания отражать национально-культурные особенности через язык, а эта способность в свою очередь является своеобразной базой для универсальных свойств каждого человека к восприятию окружающей действительности. По словам Л.В. Прокофьевой главной проблемой для выявления особенностей восприятия звуков разными культурами является то, что это восприятие проходит на подсознательном уровне и связано со сложным комплексом психологических процессов. Поэтому одним из способов выявления национально-культурной специфики звукоподражаний является обращение к письменным источникам, где они отражают эти особенности, то есть к текстам разных функциональных стилей и словарям [23].

Огромный вклад в изучение специфических черт немецких и русских ономатопей внесли лингвисты О.В. Шестакова и С.С. Шляхова. В одной из своих работ О.В. Шестакова и С.С. Шляхова провели анализ ономатопей, находящихся в фоносемантических словарях, на выявление универсальных и специфических черт русских и немецких звукоподражательных единиц. В результате проделанной работы О.В. Шестакова и С.С. Шляхова выяснили, что в системе немецкого языка представлено большое количество ономатопей, которые образуют технические, специальные, научные термины, в то время как в русском подобная тенденция отсутствует, так как термины в основном заимствуются. Кроме того, по словам учёных в немецком языке в 2-4 раза больше представлены группы звукоподражаний, обозначающих технические приборы, утварь, имущество, игровую деятельность, скупость. В фоносемантической картине мира русского языка в большой степени представлены группы звукоподражательных единиц, связанных с русским характером и стилем жизни. К таким будут относиться звукоподражания, отражающие религиозные отношения, сверхъестественное, обычаи, упрямство, физическую слабость, злость. О.В. Шестакова и С.С. Шляхова установили, что в русском языке в два раза больше представлено звукоподражаний со значением «спиртное», чем в немецком языке. По словам лингвистов это еще раз указывает на семантическое развитие ономатопей в зависимости от идиоэтнической специфики культуры [33].

В своей другой работе «Лингвокреативный потенциал ономатопеи в немецком и русском языках» О.В. Шестакова и С.С. Шляхова указывают на причину отсутствия в русском языке обширного пласта звукоподражательных единиц, используемых в научных терминах и рекламном дискурсе. Это причина заключается в стилистической норме русского языка, так как в русском языке ономатопеи ярко выражены разговорной окраской, и их частое использование в текстах разных функциональных стилей не считается нормой. В то время как в немецком языке многие звукоподражательные единицы относятся к стилистически нейтральной лексике. Более того, частому использованию звукоподражаний в рекламных тексах способствует словообразовательная активность немецкого языка. Русская ономатопея остается занимать положение в обыденном пространстве, не раскрывая свой потенциал в научных и рекламных текстах [32].

Об использование немецких звукоподражаний в рекламном дискурсе пишет О.В. Шестакова в своей работе «Функции ономатопеи в немецкой рекламе», утверждая, что расширение сферы употребления немецких звукоподражаний связано с их спецификой. В первую очередь это являются результатом фонологических особенностей немецкого языка. Немецкие ономатопеи часто представляют собой рифмованные образования (ruck-zuck), которые сами по себе являются благозвучными за счет аллитерации, ассонанса и ритмики. Многие ономатопеи в немецком языке относятся к стилистически нейтральной лексике (plitsch-platsch, brumm), стилистическая окраска звукоподражаний также влияет на их восприятие в тексте. Также в немецком языке ономатопеи активно участвуют в образовании слов-композитов. Это касается не только рекламных, но и художественных текстов. Всё большее использование ономатопей в текстах разного уровня и функциональных стилей связано с национальной спецификой немецкого языка [31].

В своём диссертационном исследование О.А. Хабибулина описывает одну из особенностей словообразования звукоподражательных единиц в немецком языках, которой является обозначение направления с использованием звукоподражательного глагола и приставки. При этом глагол движения не приводится, а подразумевается косвенно. В немецком языке звукоподражания сочетаются с полупрефиксами, у которых есть значение пространства, к ним относятся herum, heran, hinab, vorhei, davon [29].

О семантическом содержании эквивалентов звукоподражательных единиц в других языках пишет А.А. Нуруллова, указывая на особенности набора семантического компонента в зависимости от языка. А.А. Нуруллова приводит пример звукоподражательного глагола в русском языке «мычать» в сравнение со словами-эквивалентами в немецком и английском языке. В результате чего приходит к выводу о многозначности ономатопей с семантической точки зрения в немецком, английском языках и однозначности звукоподражаний в русском. Так на звукоподражание «мычать» в немецком языке представлен целый ряд ономатопей с разными семантическими оттенками: muhen, brummen, blöken, brüllen. Следует отметить, что при этом только звукоподражание muhen относятся к корове. У ономатопеи brummen более широкое семантическое значение, это звукоподражание немцы употребляют не только по отношению к мычанию коровы, но и к рычанию медведя, жужжанию жука. Звукоподражание brüllen обозначает звукоподражательные глаголы мычать, рычать, реветь, а звукоподражательный глагол blöken  имеет значениемычания» по отношению к коровам и «блеянья» по отношению к овцам. В английском языке существуют три ономатопеи: low, moo, bellow, которые имеют значение «мычания». Однако, как отмечает А.А. Нуруллова, между представленными звукоподражаниями есть различия, так «bellow» может быть использована только с лексической единицей bull. Вышеперечисленные примеры приводят нас к выводу о схожести отражения семантического компонента в ономатопеях германских языков и расхождениях в восприятие и отражение звуков в русском, английском и немецком языках [21].

Лингвист С.А Алиева описывает семантическую структуру ономатопей, устанавливая при этом национально-культурные особенности звукоподражаний в русском языке. Среди идиоэтнических особенностей ономатопей в русском языке ученый выделяет склонность звукоподражательных единиц к процессу метафоризации. В результате подобной деривации ономатопея приобретает новые прагматические значения. Лингвист также подчеркивает ограничение синтаксической валентности ономатопей, первую очередь подобное ограничение связано с сочетаемостью и лексическим значением звукпопдражательных единиц в русском языке. По словам С.А Алиевой в русском языке ономатопеи могут сочетаться только со словами, которые изображают источник звука, объект, на который направлено действие и то, с каким чувством произносится данный звук. С.А Алиева сопоставила на семантическом уровне звукоподражания разных языков, после чего пришла к выводу о том, что в русском языке одну ономатопею можно выразить несколькими словами и дополнительными языковыми средствами в языках германской группы, что еще раз говорит об однозначности ономатопей в русском языке и многозначности звукоподражательных единиц в английском и немецком [3].

С.А. Аваков определяет еще одну особенность ономатопей в русском языке по сравнению с английскими и немецкими звукоподражаниями, которая выражается в семе определенного звучания. По словам лингвиста в ономатопеях немецкого и английского языков данное явление не так ярко выражено по сравнению со звукоподражаниями в русском языке. С.А. Аваков устанавливает идиоэтнические особенности восприятия звуков окружающего мира носителями русского языка как одну из причин подобной закономерности. По словам С.А. Авакова носитель русского языка обращает особое внимание на конкретный звук и субъекта, который производит этот звук [1].

Среди особенностей ономатопей в английском языке в первую очередь необходимо подчеркнуть склонность к редупликации. О данном явлении пишет А.А. Реформатский: «Богат повторами английский язык, где они могут быть и полные (преимущественно звукоподражательные): quack-quack – «кря-кря» (об утках), jug-jug – «щелканье соловья» или «звук мотора», plod-plod – «стук копыт лошади», tick-tick – «ход часов»; и неполными: zig-zig – «зигзаг» [24].

Высокую продуктивность имеет конверсионный способ образования среди звукоподражаний английского языка. Данный способ образования выражается частым переходом английских ономатопей без изменений из одной части речи в другую. По словам Л.А. Гороховой подобная тенденция обусловлена небольшим количеством аффиксальных образований, к тому же звукоподражательные единицы в английском языке по большей части состоят из одного корня и незначительных флексий. Л.А. Горохова акцентирует внимание на предрасположенности английского языка к отображению слуховых ощущений, особенно при описании движения [10].

1.3 Специфика передачи звукоподражаний при переводе художественного текста

Звукоподражательная лексика часто используется в художественной литературе писателями, особенно это касается детской литературы и поэзии. Как правило, употребление автором ономатопей несет за собой определённую художественную цель, реализация которой в переводе будет напрямую зависеть от переводчика. Передача звукоподражания на другом языке порой может вызывать затруднения, ведь перед переводчиком стоит задача не только передать «звуковую» сторону звукоподражательного слова ИЯ, но и достичь того же стилистического эффекта.

Проблема перевода звукоподражаний в произведениях художественной литературы изучена недостаточно и до сих пор перед теоретиками и практиками стоит ряд нерешенных вопросов касательно передачи ономатопеи. Можно выделить только несколько работ, посвященных вопросу передачи звукоподражаний с одного языка на другой. Звукоподражание представляет собой стилистическое средство, которое намеренно используется писателями в художественной прозе с целью эмоционального воздействия на читателя и создания необходимого звукового образа. Поэтому передача семантики звукоподражательных единиц и их функций при переводе крайне важна для сохранения авторского замысла и художественной выразительности произведения.

О важности звуковой составляющей в художественном тексте писал выдающийся переводчик M.Л. Лозинский: «Звукопись, звуки слов ярче всего воздействуют на нашу эмоциональность. Это не просто музыкальный звук, так или иначе, нас потрясающий. Звучат слова, а слова – носители мыслей, образов, понятий, чувств. И вот эти-то мысли, образы, понятия, чувства проникнуты звуковым светом» [16].

Из вышесказанного можно прийти к выводу, что при художественном переводе важна не просто передача на другой язык звуковой организации, а передача «связей между звуковым рисунком текста и его значением» [13].

Особо важную роль играет контекст при передаче семантики звукоподражания в переводе на другой язык. По словам А.С. Авакова на семантику ономатопеи влияет окружающая семная организация, также звукоподражательные единицы в разных языках имеют особую специфику сочетаемости, что отражается в переводе на другой язык, а именно в подборе звукоподражательной единицы в зависимости от контекста и семантического окружения. В каждом языке круг слов, с которым может сочетаться ономатопея, ограничен, поэтому в переводе не всегда удается передача звукоподражания функциональным аналогом [1].

В своей работе «Непереводимое в переводе» С. Влахов и С. Флорин обратили внимание на перевод звукоподражаний, рассматривая их как безэквивалентную лексику. Авторы указывают на то, что безэквивалентность ономатопей выражается в их национальном колорите. С. Влахов и С. Флорин утверждали, что в звукоподражаниях ярко выражена национальная традиция языка, особенно это относится к звукам, которые издают животные [4, с. 275-276].

Н.М. Ермакова не соглашается с идеей о безэквивалентности звукоподражания, аргументируя это тем, что отнесение ономатопеи к безэквивалентной лексике только по «различию» в звуковой структуре является нелогичным и поверхностным [12].

И всё же некоторые рекомендации в книге С. Влахова и С. Флорина для переводчиков являются уместными и используются. По словам лингвистов, если встречаются звукоподражания, издаваемые животными или людьми, то следует делать замену на языковые средства в ПЯ, которые не всегда соответствуют тому же звучанию. Стоит снова обратить внимание на то, что механические ономатопеи, передаются авторами индивидуально, следовательно, за переводчиком остаётся решение, как это передать на другом языке [4, с. 278-279].

В.В. Фатюхин в своей работе дает детальное описание передаче звукоподражательных единиц при переводе. Проанализировав способы передачи звукоподражаний при переводе художественной литературы, В.В. Фатюхин отмечает, что в основном, переводчик литературного произведения руководствуется подбором функционального аналога, либо создает собственные конкретные решения при поиске соответствий в языке перевода. Также он обращает внимание, что звукоподражательные единицы могут быть переданы с помощью некоторых переводческих трансформаций, в частности нейтрализация, компенсация, а также добавление и опущение [27].

Проанализировав чужие переводы, опираясь при этом на классификацию по «источнику звучания», В.В. Фатюхин сформулировал свой собственный метод по переводу вукоподражательных единиц. Отдельное внимание лингвист уделяет передаче авторских звукоподражаний в художественном произведении. В.В. Фатюхин определяет авторские ономатопеи как языковые единицы, которые создаются автором для создания образности, в такой форме их слышит писатель или как он хочет, чтобы их слышал читатель [27].

Проведя анализ, В.В. Фатюхин приходит к выводу, что при переводе с английского языка и наоборот большинство ономатопей, которые издаются человеком, животными или звукоподражания, обозначающие звуки природы, переводятся функциональным аналогом. Стоит отметить, что группа звукоподражаний, которые производятся различными предметами и механизмами представляет значительное количество от основной массы звукоподражаний, а отличительной чертой данной группы будет являться более частое пополнение ономатопей, по причине постоянного совершенствования техники. Отсюда следует, что переводчику придётся сталкиваться с новыми звукоподражаниями данной группы, которые не всегда будут переводиться функциональным аналогом. Как уже было сказано ранее, большое внимание В.В. Фатюхин уделяет авторским звукоподражаниям, отмечая то, что их при переводе необходимо транскрибировать, хотя при передаче с английского языка на русский это создает ряд сложностей из-за различных по своей структуре фонетических систем языков. В таком случае переводчику приходится самому преодолевать эти трудности, рассматривая различные компромиссы [27].

Необходимо уделить внимание передаче гомогенных и гетерогенных агломератов. По Э.Б. Айвазовой «гомогенные агломераты – это скопление однокоренных ономатопей, а гетерогенные агломераты – скопление ономатопей, не объединенных общим корнем» [2]. Э.Б. Айвазова предлагает свой подход к передаче подобных агломератов английского на другие языки. Лингвист выделяет способы перевода ономатопей по качественным признакам и способы перевода ономатопей по количественным признакам. В первом способе Э.Б. Айвазова отмечает необходимость передачи звуковой составляющей агломерата звукоподражательных единиц, передачу гомогенного агломерата гетерогенным и наоборот. Во втором способе Э.Б. Айвазова выделяет «перевод агломерата звукоподражательных единиц оригинала агломератом звукоподражательных единиц языка перевода, в результате такого перевода количество ономатопов в агломерате может увеличиться или уменьшиться» [2].

Так как в семантике каждого звукоподражания есть экспрессивный компонент, то в художественном тексте данные единицы могут выполнять разнообразные стилистические функции. Как пишет Н.М. Ермакова, это происходит благодаря тому, что «ономатопеи характеризуются яркой образностью, максимально воздействующей на читательское восприятие, и это их качество используется в художественной литературе английского и русского языков для реализации определенных авторских задач» [12].

Употребление звукоподражаний и реализация их функций в художественном тексте зависит от жанровой специфики, целевой читательской аудитории, а самое главное от авторского стиля писателя.

Л.А Горохова детально рассматривает и систематизирует способы перевода звукоподражаний в зависимости от выполняемой ими функции в художественном тексте. Как мы уже знаем, Л.А. Горохова выделяет звукоизобразительную, дескриптивную функцию, экспрессивно-образную функцию и функцию эмоционального воздействия. Л.А. Горохова утверждает, что в переводе реализуется разное семантическое значение ономатопеи в зависимости от выполняемой функции в художественном тексте. Если функция требует передачи акустической составляющей, то звукоподражание необходимо передавать функциональными аналогами. При передаче экспрессивно-образной функции следует превыше всего ставить сохранение стилистической окрашенности звукоподражательной единицы, а не акустической составляющей [10, с. 110-116].

Выводы по первой главе

Нами были рассмотрены труды отечественных и зарубежных лингвистов, которые наглядно показывают, что звукоизобразительность занимает важное место в системе языка.

Опираясь на все вышеперечисленные точки зрения ученых, можно прийти к выводу о том, что, несмотря на неоднозначное отношение со стороны некоторых отечественных и зарубежных лингвистов, звукоподражания относятся к самостоятельной лексико-грамматической категории. К тому же они обладают лексическим значением, которое выражается непосредственно в самих звуках.

Классифицируются звукоподражательные единицы по источникам ономатопей, их акустическим характеристикам, а также по способу употребления в литературе. Важное место в изучение звукоподражательной подсистемы занимает работа, проделанная С.В. Ворониным, который систематизировал звукоподражания по принципу акустической характеристики.

Вопрос о национально-культурной специфике звукоподражательных единиц особенно часто стал являться объектом исследований многих лингвистов. С.С. Шляхова вводит понятие «фоносемантическая картина мира», а А.А. Нуруллова уделяет внимание идиоэтническим особенностям английских, русских и немецких ономатопей. Главным выводом касательно передачи ономатопей при переводе будет являться стратегия, которая строится на подборе функционального аналога, либо на применении переводческих трансформаций.

ГЛАВА 2. ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕДАЧИ ЗВУКОПОДРАЖАНИЙ ПРИ ПЕРЕВОДЕ НА РУССКИЙ И НЕМЕЦКИЙ ЯЗЫКИ ПРОИЗВЕДЕНИЙ Р. ДАЛЯ «CHARLIE AND THE CHOCOLATE FACTORY» И «THE BFG»

В настоящей главе мы рассмотрим специфику творчества Р. Даля, акцентируя особое внимание на фонетической стороне языковых проявлениях в его творчестве. Большая часть этой главы посвящена анализу передачи ономатопей в сказках Р. Даля «Charlie and the Chocolate factory» и «The BFG» на русский и немецкий языки для выявления стратегий перевода звукоподражаний и их функций. Для анализа ономатопей в романе «Charlie and the Chocolate factory» был взят перевод, выполненный на русском языке М. Барон, Е. Барон (1991) и на немецком языке Инге.М. Артль, Гансом-Георгом Ленценом (1969). Для анализа звукоподражаний в романе «The BFG» был взят перевод на русском языке, выполненный И. Шишковой (2005) и на немецком языке, выполненный А. Квидамом (1984).

2.1 Лингвокреативность в творчестве Роальда Даля

Роальд Даль − известный английский писатель, произведения которого популярны во всем мире благодаря неподражаемому стилю писателя, свойственному ему словотворчеству и языковой игре. Для творчества Роальда Даля характерно использование игры слов, деформации идиоматических выражений и неологизмов. Большинство книг Р. Даля основаны на игровом принципе.

Причину подобных стилистических проявлений в своих литературных сказках Р. Даль объясняет в интервью для газеты «Нью-Йорк Таймс» в 1977 году. По словам писателя, чтобы привлечь и удержать внимание ребёнка необходимо не только создать увлекательный сюжет, но и насколько это возможно вызвать интерес языковой формой, через каламбуры, окказионализмы, графические и фонетические выразительные средства [52].

Характеризуя индивидуальный стиль Роальда Даля, литературоведы и критики отмечают в его произведениях обилие коротких предложений, их «простоту и лаконичность». Среди наиболее часто употребляемых тропов в сказках Даля − сравнение, метафора, лексические повторы, эпитеты [30].

Если рассматривать фонетические особенности, которые использует писатель в своих произведениях, то необходимо отметить такие языковые явления, как каламбур с неправильным произношением (catasterous disastrophe, Dahl’s Chickens), аллитерация (fast as a fizzlecrump) и звукоподражание (lickswishy and uckyslush). Вышеперечисленные стилистические приемы в полной мере проявили себя в самой переводимой и богатой на словотворчество сказке Роальда Даля «The BFG».

Особое место в творчество писателя занимают ономатопеи, которые Роальд Даль в большой мере использовал в «The BFG» и «Charlie and the Chocolate factory», чтобы придать красочность звуковой организации сказки и сделать текст более эмоционально-выраженным. Помимо этого Р. Даль использует в своих произведениях звукоподражания для описания атмосферы, косвенной характеристики персонажа и его эмоционального состояния.

2.2 Передача звукоподражаний при переводе

В романах Р. Даля «Charlie and the Chocolate factory» и «The BFG» звукоподражания при переводе заменялись функциональными аналогами, а в случае невозможности подбора функционального эквивалента использовались приемы лексико-грамматических трансформаций. Стоит отметить, что при передаче авторских ономатопей у переводчиков были свои решения, поэтому в большинстве случаев они игнорировали основной метод транскрибирования таких единиц.

В следующем разделе мы рассмотрим, к каким конкретно способам передачи ономатопей прибегли переводчики на русский и немецкий языки.

2.2.1 Передача механических звукоподражаний при переводе

В анализируемом нами произведении «Charlie and the Chocolate factory» Р. Даль часто употребляет звукоподражания, производимые различными аппаратами и механизмами для создания определенной атмосферы, так как многие события происходят на фабрике, а для этого необходимо создать соответствующий фон. Но такие языковые единицы становятся серьезной проблемой при переводе на русский и немецкий языки, так как не всегда удается передать точный звуковой образ, который имел в виду писатель:

• «But the factory is working!» the people shouted. Listen! You can hear the machines! They’re all whirring again [42];
• Но фабрика работает! – кричали люди. – Прислушайтесь, и вы услышите грохот машин [46];
• In der Fabrik wird gearbeitet! riefen die Leute. Wir hören die Maschinen wieder laufen [43].

При переводе ономатопей подбор соответствующей фоносемантической доминантой лексики является сложным аспектом. Данную проблему мы наблюдаем в этом примере, где звукоподражание «whirr» передается переводчиками с разным семантическим оттенком. Если обратиться к словарю, то мы увидим, что «whirr» означает продолжительный низкий звук [49], но М. Барон и Е. Барон в переводе сделали звук машин резким, грохочущим, отличающимся при этом своей непродолжительностью, что не в полной мере отражает значение ономатопеи «whirr». Немецкие переводчики Инге.М. Артль и Ганс-Георг Ленцен вообще отказались от использования ономатопеи для описания работы фабрики, употребив вместо этого глагол «laufen», тем самым нейтрализовав высказывание и не передав звукового образа, необходимого для этой сцены.

В следующем примере мы наблюдаем аллитерацию в звукоподражаниях, которая выражает себя в таких звуках, как [w] и [zz]. В результате ономатопеи могут вызывать еще больше ассоциаций со свистом и жужжанием. Более того писатель использует гомогенный агломерат «whizzer started whizzing», чтобы создать яркий психоаккустический образ у читателя:

• Wonka pressed another button, and immediately the runny stuff disappeared, and a whizzing whirring noise took its place; and then a giant whizzer started whizzing round inside the enormous tub, mixing up all the different coloured liquids like an ice-cream soda [42];
• Мистер Вонка нажал другую кнопку – разноцветный поток вдруг иссяк, внутри машины что-то зажужжало, засвистело, и в котле, перемешивая разноцветные жидкости в один коктейль, заработал огромный миксер [46];
• Herr Wonka drückte wieder auf einen Knopf. Sofort hörte die Flüssigkeit auf zu fließen… und das Rumpeln hörte auf. Statt dessen ertönte lautes Surren. Ein Riesenquirl rührte in dem Riesenzuber herum und mischte all die bunten Flüssigkeiten wie einen Kuchenteig [43].

В большинстве случаев передать аллитерацию не удается, в результате чего переводчику приходится идти в ущерб рифме или игре слов, так как в первую очередь необходимо передать фоносемантическое значение звукоподражания. В рассматриваемом отрывке мы видим, что автор в агломерате звукоподражательных единиц использовал эффект аллитерации, наделяя образностью данную сцену в книге. Переводчики подошли к решению данной проблемы по-разному. М. Барон и Е. Барон передали первые звукоподражания «whizzing whirring» функциональными аналогами, а вторую пару звукоподражаний «whizzer whizzing» переводчики нейтрализовали, не используя какого-либо звукового образа для передачи звукоподражания. Переводчикам на немецкий язык Инге.М. Артль и Гансу-Георгу Ленцену тоже не удалось передать аллитерацию, а сами звукоподражания «whizzer whizzing» они также нейтрализовали. Вместо этого они компенсировали данные потери звукоподражательным существительным «das Rumpeln» в начале. Первые ономатопеи «whizzing whirring»переводчики Инге.М. Артль и Ганс-Георг Ленцен передали звукоподражательным существительным, не сохранив аллитерацию. В передаче ономатопеи «whirring» переводчики сохранили значение «жужжание», употребив звукоподражание «Surren», а звукоподражательную единицу «whizzing нейтрализовали глаголом «ertönen». Так как, несмотря на то, что глагол имеет значение «производить звук» у него нет имитации какого-либо звучания, следовательно «ertönen» не является звукоподражанием.

В результате сопоставительного анализа оригинала и его переводов было установлено, что большинство звукоподражаний английского языка могут быть переданы функциональным аналогом. Разберем несколько примеров:

• And far away in the distance, from the heart of the great factory, came a muffled roar of energy as though some monstrous gigantic machine were spinning its wheels at breakneck speed [42];
• А откуда-то издалека, из самого сердца огромной фабрики, доносился приглушенный басовитый гул, словно там с сумасшедшей скоростью крутились колеса каких-то гигантских машин [46];
• Und aus der Ferne, aus dem Herzen der großen Schokoladenfabrik, tönte ein dumpfes Brausen herüber, als drehten sich die Räder einer Riesenmaschine in halsbrecherischem Tempo [43].

Если обратиться к толковым словарям русского, немецкого и английского языков, то можно заметить, что звуковой образ переводимого звукоподражания совпадает с его исходным значением, а именно протяжный громкий звук [49].

В следующем примере мы снова можем наблюдать, что переводчики как на русский, так и на немецкий языки использовали функциональные аналоги для передачи звукоподражаний:

• A second later, a mighty rumbling sound came from inside it, and the whole machine began to shake most frighteningly… [42];
• В ту же минуту раздался устрашающий грохот, вся машина отчаянно задрожала, заходила ходуном… [46];
• Eine Sekunde später ertönte ein mächtiges Rumpeln, die ganze Maschine fing an, furchterregend zu wackeln… [43].
• Страницы: 1 2