Страницы: 1 2
СОДЕРЖАНИЕ
Введение………………………………………
ГЛАВА 1 ЖИЗНЕННЫЙ И ТЕОЛОГИЧЕСКИЙ ПУТЬ ДИТРИХА БОНХЁФФЕРА ……
1.1 Жизненный путь Дитриха Бонхёффера………………………………
1.2 Наставники и учителя в богословии.……………………………….
ГЛАВА 2 «БЕЗРЕЛИГИОЗНОЕ ХРИСТИАНСТВО»………………..…………
2.1 Концепция совершеннолетнего мира……………………………….
2.2 Безрелигиозная интерпретация………………………………….…
2.3 Новый герменевтический ключ ……………………………………
ГЛАВА 3 КРИТИКА СОВРЕМЕННЫХ ФОРМ РЕЛИГИОЗНОСТИ…………
3.1 Проблема секуляризации……………………………………………
3.2 Ответ на секуляризацию ……………………………………………
3.3 Значение богословия Дитриха Бонхёффера для христианской мысли…
Заключение……………………………………………………………………….
Библиография……..………………………………………………………………
Приложения………………………………………………………………………
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы. В современном церковном сознании у российских христиан можно видеть предвзятое отношение к богословию Дитриха Бонхёффера, его кто-то считает искреннем христианином, кто-то атеистом, приверженцем идей социализма, сектантом. Все это происходит чаще всего от не правильной трактовки его мыслей и поверхностного восприятия его богословия. Автор данной работы хочет рассмотреть богословскую мысль лютеранского пастора, увидеть предпосылки в богословии и в современном ему обществе к созданию им понятия совершеннолетнего мира и безрелигиозного христианства, осознать проблемы и где-то увидеть практическое применение идей теолога. На сегодняшний день различные многие исследования говорят о всплеске религиозности в нашей стране в девяностых годах двадцатого столетия. Но хотя религиозность может и вновь наращивает обороты, однако её качество неизменно снижается.
Посмотреть только на невероятное распространение деструктивных сект и различных религиозных движений, искажающих само понимание и отношение к человеку и миру. Поэтому противопоставление чистого христианства закостенелой религиозности и вопрос, поставленный Бонхёффером о том, что есть чистое христианство, и как уметь брать ответственность на себя за мир остается за актуальным по сей день. Так же следует отметить, что Бонхёффер был активным противником, а потом узником нацистского режима в Германии и соответственно его мысли о Церкви и обществе особенно могут быть интересны в нынешнее непростое время.
Объектом исследования является Дитрих Бонхеффер – немецкий лютеранский теолог, пастор.
Предметом исследования – жизненный путь и развитие богословской мысли о «безрелигиозном христианстве» в трудах Дитриха Бонхеффера.
Степень научной разработанности темы. Анализу и проработке данной концепции посвящено множество научных трудов. Прежде всего она раскрывается его другом Бетге в «Биографии» . Еще исследованием богословских воззрений Бонхёффера занимался Эрнст Файль в своей монографии «Богословие Дитриха Бонхёффера: герменевтика, христология. Мировоззрение» . Издано множество статей по изучаемой теме, которые пытаются осознать и раскрыть богословские взгляды и мысли Дитриха Бонхёффера . Трудами Бонхёффера интересовались ученые в контексте политической и церковной ситуации в мире, размышляли о предложенном им пути как важной альтернативе тоталитаризму и секуляризму , писались богословские трактаты Америке . Во всех этих трудах теологические письма из тюрьмы и развивающаяся в них концепция «безрелигиозного христианства» стоят на первом плане.
В СССР трудами Бонхёффера мало интересовались по понятным причинам, была издана только одна научная статья на эту тему в 1968 г. . Российский читатель открывает для себя Бонхёффера в годы перестройки, когда на русском языке впервые публикуются его письма из заключения. В России труды Бонхёффера рассматривали в ряд современных исследователей в частности А.И. Шмаина-Великанова .
Основная цель данного исследования – рассмотреть богословское воззрение о совершеннолетии мира и безрелигиозном христианстве в трудах Дитриха Бонхёффера.
Для достижения поставленной цели нами были сформулированы следующие задачи исследования:
— исследовать жизненный путь Дитриха Бонхёффера;
— указать на наставников и учителей, повлиявших на богословские рассуждения Дитриха Бонхёффера;
— рассмотреть концепцию совершеннолетнего мира и понятие безрелигиозного христианства в трудах Дитриха Бонхёффера;
При написании данной работы были использованы общенаучные методы исследования: анализ, синтез, сравнения и обобщения, систематизации.
В процессе работы были используемы следующие источники: учебные пособия, периодические издания, материалы из сети интернет по данной исследуемой теме.
ГЛАВА 1 ЖИЗНЕННЫЙ И ТЕОЛОГИЧЕСКИЙ ПУТЬ ДИТРИХА БОНХЁФФЕРА
1.1 Жизненный путь Дитриха Бонхёффера
Дитрих родился 4 февраля 1906 года в очень состоятельной и интеллигентной семье (Приложение 1). Его отцом был Карл Бонхёффер, выдающийся университетский преподаватель психиатрии и нервных расстройств в Берлине, матерью – Паула фон Хассе, внучка Карла Альфреда фон Хассе, который преподавал практическую теологию в Бреслау и выступал судебным проповедником при дворе императора Вильгельма II .
Жизнь, развитие в интеллектуальной, утонченной среде определенно оказало значительное влияние на Дитриха, который выбрал направление своей жизни, ступая по стопам своих предков-интеллигентов. На юного Дитриха повлияли многие жизненные ситуации, такие, как перемена окружения, созревание в столице, Берлине, и момент, который стал потрясением для всей семьи, а в особенности для него – потеря брата в Первой мировой войне.
Изучая философию и Библию, он еще молодым человеком загорелся желанием пойти по определенному пути – пути богословия. Хотя он и выбрал этот путь скорее по культурным, нежели по религиозным причинам, такое решение разочаровало его отца и братьев. Это разочарование вылилось в попытку отговорить его, убедить, что этот путь не стоит его усилий. Это четко видно из слов его отца о том, что Церковь – «бедная, слабая, скучная, мелкая буржуазная организация», но Дитрих – совершенно неожиданно – ответил: «В таком случае я ее реформирую!».
В отличие от своих братьев, которые были ориентированы на науки, Дитрих провел свою юность, изучая философию и религию: Еврипида, Шлейермахера, Гете и многих других. Его личность также отличал музыкальный талант, который он унаследовал от матери и который развивал вместе с ней субботними вечерами.
Важнейшие дни своего студенчества он провел в университете Тюбингена, где начал учебу, как и отец, и братья, и в Берлинском университете, где получил докторскую степень. Дитрих был очарован теологическим Берлином, ведь здесь его окружал широкий спектр либеральной и позитивистской теологии, воплощенной в его учителях, самым видным из которых был Адольф фон Гарнак. Дитрих Бонхёффер был самым выдающимся учеником Гарнака, что было ожидаемо, учитывая усердие и ум Бонхёффера и их знакомство еще до учебы. Это произошло так: через четыре года после переезда в Берлин семья Бонхёффер поселилась в той части Берлина, которая была средоточием интеллигенции и академических семей, в число которых входила семья известного преподавателя истории Адольфа фон Гарнака. Это дало Дитриху возможность еще в юном возрасте контактировать с Гарнаком. Когда Дитрих Бонхёффер получал докторскую степень, они часто разговаривали по пути из дома в университет и обратно, важным моментом в их отношениях стало и данное Дитриху Гарнаком разрешение участвовать в семинарах по церковной истории после того, как он сам уйдет на пенсию.
Еще до прихода Гитлера к власти молодой Дитрих был вовлечен в ранние этапы борьбы с нацизмом. Несколько месяцев спустя он отправился в Лондон, где жил в качестве пастора двух небольших общин (Приложение 2). Узнав о политических изменениях в своей стране, Дитрих опасался, что его призовут в армию, и это станет одной из главных причин его отъезда в Америку.
С приходом Гитлера к власти многие вещи изменились, в особенности для евреев. Дитрих, находясь географически очень далеко от своей страны, не смирился с развитием ситуации в Германии и всячески помогал попавшим в беду евреям. Высшей точкой его скорби стала «хрустальная ночь» 9 ноября 1938 года и следующий год, когда большинство пасторов высказали лояльность Гитлеру. В этом он увидел отступление Церкви от своего идеала. И еще более его разочаровало, что христиане Европы практически нигде ни оказывали нацизму никакого деятельного сопротивления. Мало того стал искажаться Сам Образ Христа, которого теперь считали арийцем, а не евреем. Наконец, и все священники Лютеранской Церкви должны были присягнуть на верность Гитлеру и на престоле в храмах наряду с Библией должны были положить книгу «Mein Kampf». Сознавая, что подразумевал нацизм, Бонхёффер, которого отделял от сограждан океан, не находил себе места: «…Я должен прожить этот тяжелый период нашей национальной истории с христианским народом Германии. У меня не будет права участвовать в реконструкции христианской жизни в Германии после войны, если я не разделю испытания этого времени с моим народом… Христианам в Германии предстоит страшный выбор: или желать поражения своей нации, чтобы могла выжить христианская цивилизация, или желать победы своей нации, таким образом обрекая нашу цивилизацию. Я знаю, какой выбор должен сделать, но не могу сделать этот выбор в безопасности» .
Вернувшись в Германию, Бонхёффер вступил в Абвер благодаря мужу своей сестры, Гансу фон Донаньи, что дало ему возможность участвовать в движении сопротивления нацизму. Благодаря пасторской службе Гансу удалось добиться того, что Дитрих не был призван в армию – он аргументировал это тем, что служба его шурина в экуменическом движении идеальна для сбора информации для разведки, а также прощупывания политической обстановки в союзных и нейтральных государствах. Ганс был недалек от истины, ведь задачей Дитриха в Абвере действительно была реализация безопасной корреспонденции – но только движения сопротивления со странами Альянса. И все-таки через несколько месяцев Дитрих был арестован и ему предстояло окончить свои дни в заточении.
Дитрих стал узником Третьего рейха, и в следующие восемнадцать месяцев тюрьма Тегель в Берлине будет ему «домом» (Приложение 3). Первые несколько дней Дитрих был в изоляции, к нему относились как к опасному заключенному. Лишь через двенадцать дней он получил свою камеру, маленькую, с самыми необходимыми вещами, неудобной узкой кроватью, стулом и полкой. Жизнь в тюрьме его тяготила, пробуждая в нем отчаяние и меланхолию. В своих внутренних чувствах Дитрих признался лишь другу Бетге, тогда как родителям писал о том, что условия и атмосфера достойные.
Несмотря на духовную и психическую слабость, Дитрих справился с мыслями о суициде, поскольку по-настоящему любил жизнь, радовался жизни и верил, что в один прекрасный день снова окажется на свободе со своими родителями, друзьями и невестой. Пусть он и считал, что «смерть – верховный праздник на пути к вечной свободе», он не хотел смерти, потому что в поэме «Кто я?» определенно подчеркивает, как тоскует «по краскам, цветам, свисту птиц» . Его подлинным желанием было жить, хотя он и знал, что смерть для него практически неизбежна, он не боялся ее, зная, что она ведет к абсолютной свободе, к единству с Богом.
Через восемнадцать месяцев, в октябре 1944 года, Дитриха перевели в тюрьму гестапо Принц-Альберт-штрассе, где он останется до своего окончательного «пути в смерть». Путь в смерть, точнее путь в концентрационный лагерь Флоссенберг даст Дитриху возможность в последний раз провести молитвенную службу в субботу Светлой недели. Через два дня после этого, 9 апреля 1945 года, на рассвете Дитрих Бонхёффер был убит через повешение на тридцать девятом году жизни в концлагере Флоссенбюрг (Приложение 4).
Почти за тринадцать лет до своей смерти, 19 июня 1932 года Дитрих произнес несколько пророческих слов в беседе, прочитанной им в Мемориальной церкви Вильгельма в Берлине: «Нас не должно удивить, если для нашей Церкви вновь вернутся времена, когда потребуется кровь мучеников. Но даже если нам хватает мужества и веры, чтобы ее пролить, эта кровь не будет такой же невинной или чистой, как кровь первомучеников. В нашей крови будет немало нашей собственной вины. Вины бесполезного слуги, брошенного во мрак» .
Память Бонхёффера упоминается в литургических календарях нескольких христианских конфессий в годовщину его смерти, 9 апреля (Приложение 5).
1.2 Наставники и учителя в богословии
Период, в который жил и занимался теологией Бонхёффер, был периодом, когда произошло изменение модели теологического мышления, точнее, когда диалектическая теология заняла место либеральной теологии. Говоря о теологическом контексте работы Дитриха Бонхёффера, нельзя обойти вниманием ни одну из этих двух моделей мышления, ведь к первой модели относятся Карл Барт и Рудольф Бультман, теологи, чьими стопами шел Бонхёффер, пытаясь скорректировать их теологию, а с другой стороны, главным представителем либеральной теологии был Адольф фон Гарнак, друг семьи и любимый преподаватель Дитриха Бонхёффера.
Представители либеральной теологии, к которым относился и Адольф фон Гарнак, преподаватель церковной истории в Берлинском университете, считали, что к сути христианства можно прийти только посредством истории. Важнейший метод исследования историко-критический, открывающий путь к достижению истины, или, как он говорит Гарнак, «простое Евангелие» . Помимо строгого применения этого метода и его результатов, у либеральной теологии есть еще две особенности: релятивизация церковной догматической традиции и особенно – христологии, а также интерпретация христианства в контексте этики.
Релятивизация церковной догматической традиции – характеристика, проистекающая из рассуждений самого Гарнака. Гарнак был убежден, что догмат – продукт переноса Евангелия из его изначального палестинского контекста, где преобладало еврейское мышление и рационализм, в эллинистический контекст, где преобладало иное мышление, точнее эллинистические формы мышления. Множество теологических учений обязаны своим развитием влиянию эллинистических идей в период патристики, поэтому для него догмат представляет нечто неведомое первому христианству. Для подкрепления своего тезиса Гарнак привел пример с догматической областью: христологией, (наукой о Христе), согласно Гарнаку, Христос говорит более об Отце, чем Себе, «Евангелие, как проповедует его Иисус, не провозглашает Сына, а лишь Отца».
Впрочем, Адольф фон Гарнак остается верен либеральной теологии, это видно из его короткого текста, в котором он задает «Пятнадцать вопросов теологам, презирающим научную теологию», где защищает натуртеологию и считает крайне важным культивирование исторического исследования и критическое мышление.
Несмотря на то, что для последующих теологов Карла Барта, Рудольфа Бультмана и Бонхёффера Гарнак был учителем, его рассуждениям не удалось избежать критики с их стороны. Один из критиков, Карл Барт, который подверг суровой критике либеральную теологию Гарнака, ответил на «Пятнадцать вопросов» тем фактом, что протестантская натуртеология еще несколько десятилетий назад отошла от своей темы, а темой этой является «слово Божьего откровения», которому Барт отводит центральную позицию .
Основу теологии Барта можно найти в его труде «Послание к римлянам», где в предисловии он подчеркивает важность историко-критической модели, но лишь в той мере, в которой она служит нам для понимания слова Писания. По сути это понимание позволяет нам придать словам Писания современность, адаптировать их для нашего времени. Ведь для Барта теология – это процесс последующего осмысления того, что содержится в Божьем откровении. Мы должны внимательно изучать отношения между нашим познанием Бога и самого Бога в его существе и характере.
«Послание к римлянам» написанная Бартом в 1922 году, станет важнейшим текстом диалектической теологии, а также источником, из которого произошла его «Церковная догматика». По сути диалектическая теология действительно находится в противоречии с либеральной теологией, что лучше всего видно из ее характеристик, которые проявляются в подчеркивании Божьей трансцендентности относительно этого мира, а также в решающей роли самого слова Божьего. В отличие от либеральной теологии, которая попыталась найти гармонию между Богом и человеком, диалектическая теология действует по принципу диалектических противоположностей: Бог и человек, вечность и время, откровение и история, что можно заметить в трудах Барта.
То, насколько центральным являются слова Божьего откровения для теологии Карла Барта, можно заметить в рассмотрении им Слова Божьего как источника и отправного пункта христианской веры и теологии. Он говорит о трех неразделимых видах Слова Божьего: 1) слово, проповедуемое Церковью; 2) слово, отсылающее к письменному слову Священного писания; 3) слово, основанное на словах Божьего откровения, осуществившегося с вочеловечиванием Господа Иисуса Христа. Для него слова Божьего откровения, воплощенные в Христе, представляют существо веры по той причине, что таким образом Бог сделал шаг к нам и дал нам возможность шагнуть к Нему, ибо грешное человечество не способно прийти к этому осознанию без внешней помощи. На основании сказанного, согласно Барту, христология представляет основу церковной догматики.
Помимо теологии, которую мы обсудили, и которая определенно повлияла на рассуждения Дитриха Бонхёффера, Карл Барт в большей степени повлиял на Бонхёффера своим пониманием религии как человеческого домысла. А именно, Барт считал религию человеческим конструктом, поисками Бога вне этого мира, что противопоставлено идее Божественного самовозвещения, так как присутствует радикальный разрыв между Божьим самовозвещением человеку, которое ведет к вере, и человеческим богоискательством, которое ведет к религии. На основании этого религия – препятствие на пути к открытию Бога в Христе, а также почитание того, что является человеческим домыслом, и поэтому ее следует устранить. Приняв это учение, Бонхёффер также займет отрицательную позицию по отношению к религии, точнее к тому факту, что человеческие существа по природе религиозны, поскольку он жил в обществе, которое было обществом безбожников. Такой теологический и жизненный контекст даст Бонхёфферу возможность изобрести термин «безрелигиозное христианство», который основывается не на естественной человеческой религиозности, а на Божьем самовозвещении во Христе. Бонхёффер ставит Христа в центр своей теологии. Но Он находится не по ту сторону этого мира, а здесь, в каждом человеке.
«Иисус Христос живет в наших сердцах. Жизнь Иисуса Христа на этой земле еще не завершена… Сама Святая Троица, жительствуя в христианине, исполняет его и претворяет в свой образ. Воплотившийся, распятый, воскресший и преображенный Христос творит свой образ в каждом человеке, поскольку он является частью Его Тела – Церкви», – пишет Бонхёффер в своем труде «Хождение вслед» .
Еще кто повлиял на богословие Бонхёффера был Р. Бультман. В отличие от критики Карла Барта, о которой мы говорили выше, суть критики Бультмана проявляется в обвинении в том, что теология его учителей говорила в действительности о человеке, а не о Боге.
Бультман считается одним из величайших исследователей Нового Завета, направившим свою жизнь на процесс оформления новозаветных текстов, а также их толкование. Его вклад можно увидеть в его труде «Объявление демифологизации», где различим вопрос: «Что имеет сказать Новый Завет современному человеку?».
Предшествующий вопрос не остается риторическим – Бультман решительно хочет обнаружить роль Нового Завета для современного человека. По Бультману, новозаветный язык является мифологическим и в качестве такового не подходит современному человеку, потому что «невозможно пользоваться электричеством, слушать радио или – в случае болезни – прибегать к помощи современных медицинских и клинических открытий и одновременно верить в мир духов и чудес, который показывает нам Новый Завет» . Мифическая картина мира, содержащаяся в Новом Завете, противоречит картине мира, которую дают нам современные открытия, потому что человеческое понимание мира, человека и его существования радикально изменилось за две тысячи лет, и современному человеку такое изображение мира непонятно.
Новый Завет был создан, когда преобладала античная мифологическая картина мира, мифологические способы выражения, и Новый Завет был создан именно в соответствии с этими способами выражения, чтобы передать человеку того времени послание в доступной ему форме (искупительная смерть, воскресение, нисхождение в ад и т.п.) Бультман придерживается мнения, что Новый Завет, если он стремится сохранить послание, которое хотел передать человеку того времени, должен быть демифологизирован, поскольку это единственный способ сохранить послание. По этой причине он рассматривает воскресение Христа как понятное мифическое событие, не являющееся историческим событием – это нечто, что произошло в субъективном опыте учеников. По Бультману, Христос действительно воскрес в керигме – провозвестии, которое ежедневно провозглашает Церковь: «Подлинная вера в воскресение есть вера в просветляющее слово проповеди. Если событие воскресения является в каком бы, то ни было смысле историческим событием, дополняющим событие креста, то он есть не что иное, как возникновение веры в воскресшего Господа, ибо именно эта вера привела к сделанному апостолами провозглашению. Само воскресение не есть событие из прошлого. Все, что может установить историческая критика – что первые ученики поверили в воскресение» .
То, что Бонхёффер отлично знал теологию Барта и Бультмана, заметно в его труде «Сопротивление и покорность», где он четко говорит об их заслугах в развитии теологии, но, кроме того, он и критикует их. Это лучше всего видно в письме, которое он отправил своему другу Бетге.
В письме, Бонхёффер признает за Бартом заслуги в критике религии, но упрекает его в том, что он пришел к позитивистскому пониманию откровения, причем это понимание в основном не вышло за пределы реставрации прежнего подхода. Бонхёффер приходит к выводу, что его позитивистское понимание откровения считает проблему тем самым решенной, не отдавая себе отчета в том, что тем самым делает мир, в котором пребывает Церковь, обособленным и предоставленным самому себе. С другой стороны, он упрекает и Бультмана, считая, что тот не был основателен в своей работе, поскольку в попытке демифологизации остановился в интерпретации мифологических понятий Нового Завета, тогда как Бонхёффер считает, что проблематичны не только мифологические понятия, но и религиозные. По этой причине он считает, что Бультман «зашел не слишком далеко, как считает большинство, но недостаточно далеко».
На основании приведенного можно заметить, что теология Барта уделяет слишком мало внимания герменевтике. С другой стороны, Бультман со своей программой демифологизации остановился на полпути, тогда как Бонхёффер считает, что герменевтический охват должен быть шире, следует безрелигиозно интерпретировать теологические понятия, однако же с осторожностью, чтобы не принизить роль веры, как в случаи демифологизации.
Изначальная попытка Бонхёффера актуализировать К. Барта привела его к восполнению антропологического аспекта, недостаток которого выразился в критике последнего за «христомонизм» и здесь Бонхеффер как будто бы соглашается с Бультманом. «Если теология пытается говорить «о Боге», «подобная речь не имеет смысла, ее предмет теряется». Бог не может быть предметом познания как объект среди объектов, но Он обращается к человеку, призывает его. Мы можем говорить о Боге «из Бога», из Его Откровения человеку. Теология возможна, только если она обращается к человеческому существованию. На вопрос о возможности говорить о Боге, Бультман отвечает: «только говоря о нас», о том, что Бог совершает в конкретном человеческом существовании» .
Бонхеффер отчасти соглашается с этой логикой, именно здесь он видит, что рассуждение о человеке невозможно без рассуждения о Боге через Христа, в этом открывается «христоцентризм» Бонхёффера.
В этом разделе интересно рассмотреть косвенное влияние хайдеггеровской концепции бытия на теологию Бонхёффера. Несмотря на то, что Бонхеффер признает концепцию Хайдеггера абсолютно неприменимой для христианской мысли, он все же нашел возможность усвоить из неё нечто для своей будущей теологии, для выражения своей главной идеи. «Бонхеффер берет только ключ, если можно так выразиться, и использует его, чтобы открыть дверь в перспективы, которые очень мало связаны с фактическими выводами Хайдеггера о значении человеческого существования» . Это было, как ни странно, абсурдным отказом думать о человеке без Бога, по крайней мере, в какой-то степени богоподобном. Человек здесь обретает свою целостность, самость не благодаря абсолютизации духа, а именно благодаря тому, что он сознательно смиряется со своей конечностью. В размышлениях Хайдеггера Бонхеффер вдруг находит антропологию, которая будет больше всего соответствовать его идее о «совершеннолетии мира». Он видит, что совершеннолетие мира открывается в том, чтобы человек научился перед самыми существенными вопросами своего бытия обходиться без Бога, и брать ответственность на самого себя. Задача Бонхёффера как богослова теперь состоит в том, чтобы через эту призму заново выразить истину откровения.
Нечто существенное разделяя с Хайдеггером, Бонхеффер хочет не просто оставить место для Бога, но ввести со Христом опыт принципиального нового бытия и нового божественного акта.
Страницы: 1 2