Глава 2. Особенности реализации и защиты отдельных прав участников общества с ограниченной ответственностью
2.1 Личные неимущественные права: реализация и защита
В соответствии с положениями ст. 2 ГК РФ предмет гражданского права составляют помимо имущественных отношений личные неимущественные. Однако стоит заметить, что право не создает общественные отношения, очевидно, что их возникновение и существование в объективной реальности не зависит от характера и степени их правового регулирования. В процессе урегулирования нормами права личные неимущественные отношения приобретают определенную форму и становятся одним из видов гражданского правоотношения, участники данных правоотношений наделяются субъективными правами (личными неимущественными правами) и обязанностями.
В российской правовой системе отсутствует законодательное определение личных неимущественных прав. Органы официального толкования гражданского права не предлагают признаки, которые бы помогли отделили личные неимущественные права от имущественных. На данный момент и в научной литературе отсутствует общепризнанная позиция, по поводу определения дефиниции «личных неимущественных прав», что приводит к спорам авторов по данному вопросу, вот уже несколько десятилетий. Между тем он достаточно важен и имеет значение, как на практике, так и в теории. От того, какой точки зрения придерживается тот или иной автор, зависит соотношение данного понятия с другими понятиями, например, «нематериальные блага»; также зависит количество принципов, относящихся к личным неимущественным правам.
В научной литературе существует два основных подхода к определению термина и соответственно правовой природы «личных неимущественных прав».
Первый подход: личное неимущественное право, как правовая категория, является разновидностью субъективного права, которое характеризуются определенными признаками. Так, например, М.Н. Малеина определяет личное неимущественное право, как «субъективное право, возникающее по поводу нематериальных благ, лишенное экономического содержания, тесно связанное с личностью управомоченного и индивидуализирующее его, имеющее специфику основания возникновения и прекращения». В.С. Синенко под личным неимущественным правом понимает «субъективное право, которое носит абсолютный характер, имеет специфические основания возникновения и прекращения, предоставляет возможность удовлетворения неимущественного интереса, не имеющего эквивалента и индивидуализирующего личность».
Достаточно доли неоднозначной иным видится дело позиция долю авторов доли по поводу дело субъектов иные личных если неимущественных прав прав, как признака либо личных быть неимущественных иным прав. Так, Е.А. Суханов доли выделяет иной такой доли признак, как принадлежность всех личных прав неимущественных прав прав только доля гражданам. Однако, согласиться благ с этим мнением прав не представляется прав возможным.
Безусловно, личные неимущественные права принадлежат физическим лицам, однако, помимо данных субъектов они принадлежат и юридическим лицам. Ранее ст. 48 ГК РФ прямо закрепляла, что «юридическим лицом признается организация, которая …может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права…», однако ныне действующая статья не содержит такого указания. Но это не дает основания для вывода об отсутствии у юридических лиц статуса субъекта личных неимущественных прав, об этом свидетельствует ст. 2 ГК РФ «гражданское законодательство регулирует…личные неимущественные отношения…» «Участниками регулируемых гражданским законодательством отношений являются граждане и юридические лица». Кроме того, в соответствии с ГК РФ, правила статьи о защите чести, достоинства и деловой репутации, относительно защиты деловой репутации гражданина применяются к защите деловой репутации юридического лица, за исключением соответствующих положений о компенсации морального вреда (п.11 ст.152 ГК РФ). Указанные правила о нематериальных благах и личных неимущественных правах юридических лиц, об их защите, соответственно, применяются к ООО.
Обобщая доля вышесказанное, следует благ отметить, что при проведенном свою анализе доли учебной этой литературы прав можно факт вывести знал следующее доли определение свою личных прав неимущественных прав прав: личные есть неимущественные доли права доли – это субъективные прав права, абсолютные знал по своей дело правовой всем природе, обладающие прав личным если характером, не подлежащие само точной если денежной свою оценке, объектами вред которых лица являются доли нематериальные благ блага.
Безусловно, вопросы по неимущественным правам и нематериальным благам юридических лиц возникают по причине отсутствия четкой законодательной регламентации системы, а отсутствие соответствующей системы приводит к недопустимым противоречиям в правоприменительной практике, порождаемые отсутствием законодательной регламентации понятий: что является неимущественным правом или нематериальным благом юридического лица.
Например, недостаточная законодательная регламентация, а точнее ее полное отсутствие, за исключением лаконичной фразы о том, что «правила о защите деловой репутации физических лиц применяются соответственно и к юридическим лицам» (п. 7 ст. 152 ГК РФ) существует более 13 лет, в течение которых Арбитражные суды и суды общей юрисдикции неоднозначно применяли данную норму по аналогии. Данный правовой пробел остался не восполненным ни в новой части (IV) ГК РФ, ни в главе 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» ГК РФ, ни в каком – либо новом законе, предусматривающим механизм компенсации юридическим лицам «репутационного вреда».
И дело не только доли в давно одна ставших долю очевидными иным недостатках даже и пробелах если главы само 8 ГК РФ, дело в том, что отсутствие свою законодательной прав регламентации доли правил знал возмещения доли юридическим иным лицам свою «репутационного лица вреда» нанесли доли прямой доля и серьезный прав вред всему этим предпринимательскому этом обороту. Незаконное этом использование быть чужого долю товарного свою знака, информации, результатов иным интеллектуальной доли деятельности, раскрытие само коммерческой свою или служебной иных тайны доли всегда сами негативно либо отражается двух на деловой года репутации, финансовом знал положении прав юридического иным лица, обладающего даже этими речь неимущественными прав правами.
Отсутствие правовой конструкции системы неимущественных прав и нематериальных благ юридических лиц приводит к дискуссионным положениям в новой части (IV) ГК РФ. Например, остается непонятным, почему законодатель отнес интеллектуальные права на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации, включающие в себя исключительное право (ст. 1226 ГК РФ), к имущественным правам? Если рассматривать интеллектуальные права сквозь призму имущественных отношений, следует признать распространение
понятия об имущественных правах на права, не имеющие своим объектом имущество, теоретически неверным. Порядок возникновения, перехода, прекращения вещных прав рассчитан именно на материальное их содержание, и потому распространение этих правил на совершенно иную область может создать нежелательное смешение понятий в теории и практике. Подведение исключительных прав под понятие права собственности исторически объяснимо, господствовавшая теория в прошлом признавала данные правоотношения не самостоятельными, а входящими в состав вещных прав, как особый вид права собственности. Причина возникновения нового института заключалась в необходимости выделения из института права собственности отдельной правовой категории на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации юридических лиц и включения их в экономический оборот.
Бесспорно, нельзя отрицать общие черты, характерные для обоих институтов, а именно абсолютный характер и вещных и исключительных прав на идеальные результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации. Однако нельзя и отрицать, что «эти виды абсолютных прав существенно различаются как по своим объектам, так и по формам деятельности, в рамках которой они создаются».
Цивилистическая доктрина выделяет объектом гражданского правоотношения то, на что направлено или на что воздействует гражданское правоотношение, как внешний противостоящий субъекту предмет, на который направлено сознание и деятельность субъекта. В оценке значения объекта как элемента правоотношения на страницах правовой цивилистической литературы можно встретить различные точки зрения: большинство авторов выделяют объект неотъемлемым элементом любого правоотношения, вместе с тем, некоторые авторы полагают, что объект свойственен не всем, а только имущественным правоотношениям. Ошибочным, на наш взгляд, является позиция авторов, полагающих существование объекта только в имущественных отношениях, тем самым, определяющих имущественное право равнозначным понятию исключительного права.
Полагаем, наиболее лица верным доли соотношение воли исключительного знал права этой с определением иных неимущественного этой права года юридических прав лиц, но, безусловно, связанного иным с имущественным дает по причине если экономического прав элемента, являющегося прав признаком свою имущественных года отношений.
Например, исключительные благ права прав на средства доли индивидуализации прав юридических благ лиц являются если важной иным составной прав частью факт нематериальных доля активов прав организаций, в связи дает с чем можно дает говорить есть о соответствии есть их неимущественным доли правам, но неизбежно доли связанных года с имущественными быть отношениями.
С целью восполнения пробелов и ошибок, встречающихся в действующем гражданском законодательстве, в качестве предложения по совершенствованию законодательства, можно отметить необходимость привести разрозненные правовые нормы о неимущественных правах и нематериальных благах юридических лиц в единую систему путем их объединения и унификации в главе 8 ГК РФ, с соответствующим изменением наименования: «Неимущественные права и нематериальные блага граждан и юридических лиц. Способы их защиты», с разработкой понятий и классификацией неимущественных прав юридических лиц.
Классификацию неимущественных прав юридических лиц предлагается проводить по функционально-целевому критерию, на основе которого все нематериальные блага делятся на:
1) блага, обеспечивающие индивидуализацию юридического лица;
2) блага, обеспечивающие осуществление деятельности юридического лица.
К первой группе следует отнести такие нематериальные блага, как наименование, фирменное наименование, внешний облик, деловая репутация.
Во второй группе можно выделить три подгруппы:
— блага, обеспечивающие автономию юридического лица (автономия воли юридического лица, принятие собственных решений);
— блага, обеспечивающие неприкосновенность юридического лица и конфиденциальность его деятельности (сведения, составляющие конфиденциальную информацию, тайна деловой переписки, деловых переговоров);
— блага, обеспечивающие выполнение целей деятельности (информация о результатах интеллектуальной деятельности, иная информация).
Статья 13 Конвенции закрепляет, что каждый, чьи права и свободы, признанные Конвенцией, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве. Представляется, что данное право означает не что иное, как обязанность государства обеспечивать эффективные средства возмещения и заглаживания вреда в случаях противоправного посягательства на права.
Проблема гражданско-правовой защиты личных неимущественных прав в научной среде приобретает всё больший интерес. Одной из наиболее сложных проблем является возможность компенсации морального вреда, причинённого при нарушении нематериальных благ юридических лиц.
Охрана нематериальных благ юридических лиц обладает основными чертами охраны и должна обладать всем арсеналом методов и средств воздействия, которыми обладают охрана нематериальных благ и охрана прав. Вместе с тем охрана нематериальных благ должна обладать средствами воздействия системы более высокого уровня, но таким образом, чтобы не противоречить природе нематериальных благ юридических лиц и учитывать их особенности.
Таким иных образом, охрана быть нематериальных прав благ юридических дело лиц должна доли охватывать одна обеспечение иные беспрепятственного прав использования иной юридическим есть лицом само своих долю нематериальных долю благ, то есть развитие меры отношений доля по поводу воли нематериальных лицо благ в ненарушенном прав состоянии, защиту этих его нематериальных доли благ и восстановление прав нарушенных прав отношений этом по поводу свою нематериальных быть благ юридического быть лица.
С 1 октября 2013 г. вступили в силу изменения, внесённые в ст. 152 ГК РФ. Новая редакция данной статьи позволяет с уверенностью сказать о том, что законодатель наконец-то определился с тем, что положения о компенсации морального вреда к юридическим лицам не применяются.
На первый взгляд может показаться, что законодатель в принципе отказался от защиты нематериальных благ юридических лиц путём компенсации морального вреда. Но это не так. Так, в п. 9 ст. 152 ГК РФ законодатель указывает на то, что наряду с опровержением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию, гражданин вправе требовать возмещения убытков, причинённых распространением таких сведений. Содержание п. 11 ст. 152 ГК РФ позволяет применять данную норму к отношениям с участием юридических лиц. Следовательно, в случае распространения сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию юридического лица, оно вправе требовать возмещения убытков, вызванных таким распространением.
Следует оговориться, что, начиная с октября 2013 г., судебная практика складывалась по-разному: в одних случаях суды удовлетворяли требования юридических лиц о возмещении репутационного вреда, в других – отказывали. Только в марте 2016 г. вышел «Обзор практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации».
Анализ положений данного Обзора позволяет сделать вывод о том, что Верховный Суд Российской Федерации признаёт, что в случае причинения вреда деловой репутации юридического лица путём распространения ложных сведений или сведений, порочащих его деловую репутацию, юридическое лицо вправе требовать возмещения убытков.
В своё время А. М. Эрделевский указывал, на то, что в случае распространения сведений, порочащих деловую репутацию юридического лица, они должны доказывать понесенные ими материальные убытки, в том числе и упущенную выгоду. Согласно его концепции распространение сведений, порочащих деловую репутацию юридического лица, наносит в большей степени вред имущественным благам, чем нематериальным.
Таким образом, следует, что юридическое лицо должно доказать причинную связь между распространением порочащих деловую репутацию юридического лица сведений и наличием у него убытков в этой связи. Это задача достаточно сложная.
Такой доли подход дело к защите если нематериальных благ благ юридического само лица в значительной либо степени либо отличается само от того, как законодатель доля защищает быть нематериальные прав блага свою физических либо лиц. В случае доля распространения доли сведений, порочащих этом деловую доли репутацию долю физического само лица (гражданина), необходимо долю доказать лица сам факт распространения лица таких благ сведений прав и обосновать доля размер есть компенсации одна морального иным вреда. В этом случае прав причинная года связь благ между свою распространением есть сведений долю и их последствиями либо зачастую знал носит речь очевидный одна характер. Этого либо нельзя быть сказать долю про юридических если лиц.
При доказывании причинной связи могут возникнуть определённые сложности, необходимо учитывать и другие факторы, субъективные и объективные, которые вполне могут повлиять на установление такой связи.
На наш взгляд, необходимо убедиться, что убытки, которые образовались у юридического лица, не были причинены другими обстоятельствами (конкуренция, инфляция, сезонность и т. д.), что на практике может представлять определённую трудность. Конечно, при рассмотрении данного спора суд распределит бремя доказывания между сторонами. Истец должен доказать, что распространение сведений, порочащих деловую репутацию юридического лица, привело к соответствующим убыткам. В свою очередь, ответчик должен представить доказательства того, что в результате его действий вред не был причинён или он был вызван другими факторами.
В тоже время суды при установлении причинной связи между распространением порочащих сведений и убытками должны учитывать, в частности, то, к каким последствиям в обычных условиях гражданского оборота могло привести подобное нарушение.
Как указал Верховный Суд РФ в Обзоре, если точный размер требований о возмещении убытков невозможно установить, на этом основании суд не может отказать в удовлетворении иска. Размер подлежащих возмещению убытков в таком случае определяется судом с учётом всех обстоятельств дела исходя из принципов справедливости, соразмерности и в целях устранения последствий допущенного нарушения.
В очередной раз Верховный Суд РФ обращает внимание судов на необходимость применять при отправлении правосудия принципы справедливости и соразмерности.
Следует отметить, что высшая судебная инстанция признаёт, что доказывание причинно-следственной связи между наличием убытков и распространением ложных и порочащих сведений, равно как и размера убытков, достаточно сложная процедура. В этой связи в Обзоре была изложена позиция, согласно которой не допускается снижение уровня правовой защиты участников гражданского оборота. Очевидно, что суды вынуждены требовать от истца представления таких доказательств, которые позволят как можно точнее определить размер убытков, прежде всего речь идёт о финансовых документах.
В обзоре Верховный Суд РФ также обратил внимание на то обстоятельство, что в случае распространения сведений, порочащих деловую репутацию юридического лица, подлежат возмещению убытки, которые включают и упущенную выгоду, при этом суд исходит из того, что к этим отношениям следует применять правила п. 5 ст. 395 ГК РФ.
В этой связи возникает определённого рода дилемма, дело в том, что данная норма является санкцией за допущенное нарушение, в то время как возмещение вреда в случае распространения сведений, порочащих деловую репутацию юридического лица, не должно рассматривается как санкция.
Представляется, что в случае быть причинения меры убытков прав при распространении прав сведений, порочащих иным деловую всем репутацию этой юридического свою лица, речь идёт не о необходимости прав наказать есть лицо за распространение благ таких доли сведений, а компенсировать иным образовавшиеся благ убытки. Полагаем, что в этой ситуации долю необходимо дело применять даже принципы вред справедливости этом и разумности воли для определения свою размера меры возмещения этом вреда. В противном прав случае лицу это может прав даже привести благ к банкротству всем ответчика.
В качестве примера можно привести дело ПАО НК «Роснефть» к медиахолдингу РБК, нефтяная компания предъявила требования о возмещении репутационного вреда, причинённого распространением несоответствующих и порочащих деловую репутацию сведений, в размере 3 млрд. 124 млн. руб. Такого рода требования Роснефти к РБК на 25 % превышают капитализацию медиахолдинга. Рыночная стоимость РБК, по самым общим данным, составляла 2,4 млрд. руб.
В заключение следует констатировать, что судебная практика, и это подтвердил Верховный Суд РФ, признаёт наличие репутационного вреда, причинённого распространением сведений, порочащих деловую репутации юридического лица, но действующее гражданское законодательство не содержит норм, в достаточной мере регулирующих отношения по его возмещению. Полагаем, что при формировании норм, регулирующих отношения по возмещению репутационного вреда, необходимо предусмотреть самостоятельные нормы, которые позволяют определить основания и условия возмещения такого вреда.
На основании вышеизложенного можно предложить следующие направления в совершенствования законодательства по защите неимущественных прав участников ООО.
Защитой благ неимущественных даже прав юридических прав лиц в общем, и участников прав ООО, в частности, предлагается лица считать сами меры дозволенного лицо поведения долю юридического если лица, направленные свою на восстановление иным нематериальных иной благ, нарушенных либо прав на них или компенсацию этом посредством иным самостоятельных само действий сами или обращения прав к государственным дело органам.
Содержание охраны как функции гражданского права следует дополнить охраной нематериальных благ юридических лиц. В целях единообразного понимания и применения норм закона, предлагается дополнить статью 2 ГК РФ пунктом 2.1. следующего содержания: «Охрана нематериальных благ юридических лиц направлена на обеспечение беспрепятственного использования юридическим лицом своих нематериальных благ, развитие правоотношений, возникающих по поводу нематериальных благ юридического лица, в их нормальном, ненарушенном состоянии, а также на предупреждение нарушений и защиту имеющихся нематериальных благ».
Принимая во внимание императивность ст. 12 ГК РФ, которая заключается в исчерпывающем перечне способов защиты и невозможности его расширительного толкования, предлагается включить в него универсальный способ защиты нематериальных благ юридического лица — компенсацию нематериального вреда. Этот способ позволит устранить установленные в законе ограничения в защите указанных благ, вызвавшие в настоящее время крайне редкое применение этой нормы.
В целях признания нематериальных благ юридических лиц и обеспечения их охраны наравне с физическими лицами предлагается дополнить ГК РФ статьей 151.1 «Нематериальные блага юридических лиц» в следующей редакции:
1. «Наименование, фирменное наименование, деловая репутация, автономия воли юридического лица, свобода деятельности, свобода принятия решений, коммерческий опыт, сведения, составляющие конфиденциальную информацию, тайна деловой переписки, деловые связи и иные нематериальные блага, принадлежащие юридическому лицу с момента возникновения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом, за исключением случаев, установленных законом.
2.Нематериальные блага защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в иных случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.
В случае посягательства на нематериальное благо юридического лица или его умаления юридическое лицо вправе требовать компенсации нематериального вреда».
В заключение стоит сказать, что формирование охраны нематериальных благ юридических лиц должно осуществляться на основе дозволения, правонаделения и инициативности, что позволит создать такую систему охраны нематериальных благ юридических лиц, которая существует для охраны нематериальных благ граждан и охраны субъективных гражданских прав.
2.2 Имущественные права участников общества с ограниченной ответственностью
Имущественные отношения между участниками ООО в связи с законодательно установленной обязанностью формировать имущество до его «непосредственного» появления в праве возникают раньше. Такой законодательный прием представляет собой пример «регрессного» или «обратного» регулирования отношений (следствие предшествует причине), поскольку конечный результат, то есть появление de jure нового субъекта права, обусловливает выполнение ряда юридически значимых действий в ходе учредительной деятельности другими участниками гражданского оборота (его учредителей) от своего имени, а не от имени юридического лица.
Исследование имущественной составляющей деятельности корпоративных субъектов права, в частности, ООО, в России активно развивается. Несмотря на очевидную сложность и значимость правового механизма образования имущества юридических лиц, перехода прав на него к другим лицам в ходе реорганизации, а также при ликвидации к их экс-участникам, данный вопрос не нашел должного законодательного урегулирования ни в ГК РФ, ни в специальных федеральных законах.
Основной категорией, из владения которой происходят права и обязанности участника ООО, является доля в уставном капитале. Доля в уставном капитале – ключевое понятие не только для законодательства об ООО: исходя из ст. 66 ГК РФ деление уставного (складочного) капитала на доли участников характерно для всех хозяйственных обществ и товариществ, а теперь и хозяйственных партнерств. Сложность определения правовой природы доли связана с отсутствием законодательного закрепления содержания корпоративных прав в целом и прав участников ООО в частности.
Л.А. Новоселова отмечает: «Парадоксальность современного российского оборота не может не удивлять – предметом сделок, причем сделок каждодневных, становятся объекты, правовая природа которых окончательно не определена, а теоретические воззрения относительно их сущности не сформированы. И одним из таких объектов является доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью».
По мнению, высказанному М.С. Имадаевой, можно прийти к выводу, что доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью — это основание возникновения правового статуса участника, которое при наличии особого юридического состава приводит к реализации заложенных в нем правовых способностей. Приобретая долю в уставном капитале, учредитель приобретает абстрактную возможность, служащую возникновению конкретных субъективных прав».
Р. С. Фатхутдинов, анализируя нормы действующего законодательства, делает вывод, что доля участника ООО является имуществом. Так, согласно п. 1 ст. 25 Закона об ООО обращение по требованию кредиторов взыскания на долю (часть доли) участника общества в уставном капитале ООО по долгам участника ООО допускается только на основании решения суда при недостаточности для покрытия долгов другого имущества участника ООО . Следует согласиться и с мнением названного автора о том, что с экономической точки зрения доля участника воплощает в себе часть капитала общества, однако с юридической — распоряжение активами общества осуществляется участником опосредованно, через управление обществом. Поэтому участник общества не имеет субъективных прав в отношении имущества ООО.
Из сказанного выше следует, что по своей правовой природе право на долю в уставном капитале ООО следует рассматривать в качестве субъективного права (права участия), имеющего в своем содержании как имущественные, так и неимущественные элементы. Причем необходимо также согласиться с авторами, считающими основным в составе доли не имущественные права сами по себе, а правомочия по управлению делами ООО. Убедительной представляется и позиция, согласно которой имущественная составляющая субъективного права участия в ООО а именно право на получение прибыли и на получение ликвидационной доли, является составной частью права на управление, поскольку решение вопросов о распределении прибыли относится к сфере управления ООО и реализуется посредством участия в общем собрании участников.
Таким благ образом, доля в уставном доля капитале иным ООО свидетельствует прав о наличии прав у участника этих определенных долю обязательственных лица и корпоративных доли прав в отношении либо соответствующей долю части прав всего дело имущества этом общества. Доля в уставном либо капитале само ООО представляют если собой долю специфический свою объект иным гражданских лица прав. С точки долю зрения либо статьи прав 128 ГК РФ, определяющей благ разновидности прав объектов прав гражданских прав прав, доли в уставном дело капитале знал ООО традиционно иным относят всех к имущественным доли правам.
Исходя из специфики правовой природы долей в уставном капитале, защита имущественных прав их владельцев в течение долгого времени была сопряжена со значительным числом проблем. Однако благодаря изменениям в законодательстве и судебной практике, вопросы защиты имущественных прав участника ООО получили существенное положительное развитие. В ходе формирования судебной практики (постановления Президиума ВАС РФ от 03.06.2008 № 1176/08, от 10.06.2008 № 5539/08), а впоследствии и законодателем (Федеральный закон от 30.12.2008 № 312-ФЗ) сформирован специальный способ защиты корпоративных прав участников ООО — восстановление корпоративного контроля, классифицируемое в рамках ст. 12
ГК РФ как восстановление положения, существовавшего до нарушения права, и получившее более детальное закрепление в ч. 17 ст. 21 Закона об ООО. Однако на сегодняшний день суды находятся в процессе формирования практики применения этого контроля, которую нельзя назвать единообразной из-за разночтений, вызванных неустоявшимся подходом к определению правовой природы доли в уставном капитале ООО как объекта гражданских прав.
Указанные изменения рассмотрим подробнее в ходе анализа основных способов защиты имущественных прав участника ООО.
Признание права на долю в уставном капитале ООО с одновременным лишением права на данную долю добросовестного приобретателя.
Именно такой способ защиты права предусматривает пункт 17 статьи 21 Закона об ООО, включенный в него вышеупомянутым Федеральным законом № 312-ФЗ. С учетом важности его положений приведем содержание пункта 17 статьи 21 Закона об ООО полностью.
Если доля или часть быть доли в уставном доли капитале иные общества прав возмездно быть приобретена даже у лица, которое иным не имело быть права доли ее отчуждать, о чем приобретатель одна не знал и не мог знать само (добросовестный иной приобретатель), лицо, утратившее речь долю или часть доля доли, вправе прав требовать доли признания доли за ним права одна на данные лицу долю или часть доли доли в уставном либо капитале благ общества прав с одновременным долю лишением благ права доли на данные факт долю или часть даже доли добросовестного лица приобретателя доля при условии, что данные лицу доля или часть всех доли были утрачены благ в результате вред противоправных благ действий факт третьих быть лиц или иным путем быть помимо прав воли лица, утратившего свою долю или часть доли доли.
В случае отказа лицу, утратившему долю или часть доли в уставном капитале ООО, в удовлетворении указанного иска, предъявленного добросовестному приобретателю, доля или часть доли признается принадлежащей добросовестному приобретателю с момента нотариального удостоверения соответствующей сделки, послужившей основанием приобретения таких доли или части доли. В случае, если доля или часть доли приобретена добросовестным приобретателем на публичных торгах, она признается принадлежащей добросовестному приобретателю с момента внесения соответствующей записи в единый государственный реестр юридических лиц.
Требование о признании за лицом, утратившим долю или часть доли, права на данные долю или часть доли и одновременно о лишении права на данные долю или часть доли добросовестного приобретателя, которое предусмотрено настоящим пунктом, может быть заявлено в течение трех лет со дня, когда лицо, утратившее долю или часть доли, узнало или должно было узнать о нарушении своих прав.
На этом основании можно сделать вывод, что если в основе уступки имущественного права лежит недействительная сделка, то право не прекращается у отчуждателя и не возникает у каких-либо последующих приобретателей. Иными словами, участник ООО не перестает быть таковым, если даже вносится соответствующая запись в Едином государственном реестре юридических лиц (далее – ЕГРЮЛ), — возникают только препятствия реализации законных корпоративных прав участника ООО. Согласно п. 17 ст. 21 Закона об ООО право участия может быть признано только в случае, если его уступка произошла помимо воли участника и будет доказано, что приобретатель доли в ООО не является добросовестным. Если эти факты установлены, то не требуется далее доказывать недействительность последующих юридических действий, связанных с переходом доли, ее изменением.
Корпоративное прав право если участия лицу в ООО не может этим быть изменено, как, например, индивидуально-определенная сами вещь. Это имущественное доли право доли всегда доли сохраняет прав свою индивидуальность факт и содержание, несмотря свою на изменение доля каких-либо его количественных если показателей, а также прав субъектов всем права. Даже после этих ликвидации дело юридического доля лица такое прав право либо существует прав в виде обязательственного благ права если на ликвидационную доли квоту прав и всецело прав подлежит прав защите. Поэтому либо для восстановления доли корпоративного либо контроля воли не должны свою иметь если значения свою реорганизация свою общества, увеличение прав его уставного прав капитала.
Ознакомление с условиями применения рассматриваемого способа защиты права позволяет сказать, что он по своей правовой природе является синтезом двух общегражданских способов защиты: признания права и виндикации. Между тем, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ при оценке данного способа квалифицировал его как самостоятельный.
В своем Постановлении № 972/11 от 28.06.2011 г. по делу № А55-29068/2009 Президиум ВАС РФ применительно к пункту 17 статьи 21 указал на следующее: «Закон об обществах с ограниченной ответственностью предусматривает специальный способ защиты лица, у которого доля в уставном капитале хозяйственного общества изъята по незаконным основаниям. Права лица, считающего себя владельцем спорной доли, подлежат защите вне зависимости от признания недействительными ранее совершенных юридически значимых действий с таким имуществом».
Обширная практика сложилась по вопросу определения добросовестности приобретателя в целях виндикации. В соответствии со ст. 302 ГК РФ добросовестным признается приобретатель, который не знал и не мог знать о том, что лицо, у которого приобреталось имущество, не имело права на его отчуждение. Иными словами, в данной норме определены критерии добросовестности приобретения. Это субъективное состояние приобретателя в момент приобретения имущества от неуправомоченного отчуждателя, выражающееся, во‑первых, в том, что он не знал об отсутствии у отчуждателя возможности распоряжения этим имуществом («не знал»), и, во‑вторых, в отсутствии у него вины в таком незнании («не мог знать»).
Для определения добросовестности приобретателя можно использовать положения Обзора судебной практики по вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 13.11.2008 № 126), в частности п. 8 об учете судом родственных и иных связей между незаконным отчуждателем и приобретателем вещи. Этот критерий добросовестности приобретателя доли находит отражение в судебной практике. Например, согласно определению ВАС РФ от 24.04.2012 № ВАС-4654/12 ответчик ранее являлся исполнительным директором ООО, что исключало его добросовестность ввиду осведомленности о конфликтах между участниками. В постановлении ФАС Северо-Кавказского округа от 31.01.2012 по делу № А53–8412/11 суд указал на наличие родственных связей между участниками сделок по отчуждению долей.
В п. 9 указанного Обзора обращено внимание на обстоятельства, «которые должны были вызвать у приобретателя имущества сомнения в отношении права продавца на отчуждение спорного имущества (в том числе явно заниженная цена продаваемого имущества)». Такой подход был использован, например, в постановлении ФАС Московского округа от 05.03.2010 № КГ-А41/1327– 10-П-2, 3.
Необходимо вырабатывать самостоятельные подходы и к критериям добросовестности для приобретателей доли в уставном капитале ООО. Так, в основе любого перехода имущественного права лежит юридическое действие (факт), например, сделка. Переход доли в уставном капитале ООО не может быть осуществлен путем ее реальной передачи. Таким образом, факт перехода доли к приобретателю зависит от того, действительно ли правовое основание перехода. Добросовестный приобретатель должен проверить основание, по которому доля перешла к продавцу. Если существуют очевидные нарушения законодательства (как содержательные, так и процедурные), то приобретателя доли нельзя считать добросовестным, так как именно он совершил ошибку. Однако, как представляется, пороки правового основания приобретения доли в уставном капитале ООО не должны становиться причиной безусловного признания ее последующего приобретателя недобросовестным.
Доля в уставном капитале ООО является имущественным правом, реализация которого заключается прежде всего в возможности участвовать в управлении обществом. Интерес участника, приобретающего такую долю, связан прежде всего с надеждой на получение в последующем прибыли от деятельности общества. Действия приобретателя, направленные на вывод активов ООО, его скорую ликвидацию сразу же после покупки доли
Таким иным образом, общеправовые если подходы доли к определению само добросовестности даже приобретателя доли доли ООО связаны прав с осмотрительным, внимательным, разумным года и заботливым есть поведением прав покупателя доли при заключении свою сделки дает по приобретению двух доли.
Анализ либо судебной благ практики если по применению всем рассматриваемого иным способа доли защиты иным права лицу позволяет этой сформулировать прав несколько долю правил:
1) указанный иск, несмотря на упоминание в Законе об ООО только добросовестного приобретателя, может быть предъявлен и к непосредственному виновнику утраты доли в зависимости от того, в чьем владении доля фактически находится;
2) при обращении в суд истец должен доказать:
— свои права на долю в уставном капитале ООО,
— факт утраты доли помимо своей воли,
— факт нахождения доли у ответчика; на ответчика возлагается обязанность по доказыванию добросовестности владения долей;
3) применение данного способа защиты права не требует отдельного признания недействительными сделок, совершенных после утраты доли истцом.
В заключение можно отметить, что Закон об ООО прямо определяет конкретный способ защиты прав лица, утратившего долю в результате неправомерных действий третьих лиц. Между тем, на практике нередко возникают ситуации, когда из-за сложности обстоятельств утраты доли права ее владельца не могут быть восстановлены и с помощью прямо предусмотренного законом способа. В этом случае возможно использование дополнительного механизма защиты, выработанного судебной практикой: восстановление корпоративного контроля.
Восстановление корпоративного контроля
В настоящее время восстановление корпоративного контроля многими исследователями рассматривается в качестве самостоятельного способа защиты имущественных прав участника общества с ограниченной ответственностью.
В процессе становления рассматриваемого способа защиты прав участников ООО значительную роль сыграло принятие Президиумом ВАС РФ Постановления от 10 июня 2008 г. № 5539/08. В указанном постановлении суд также посчитал справедливым указать, что при рассмотренных обстоятельствах удовлетворению подлежит требование о восстановлении утраченного корпоративного контроля. Данная правовая позиция отчасти была отражена в п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 15. Из смысла данных Пленумом Верховного Суда РФ разъяснений следует, что суд не вправе отказать в принятии искового заявления, вернуть его истцу или оставить без движения, если при принятии искового заявления суд придет к выводу о том, что применение способа защиты права, который был выбран истцом, не может обеспечить восстановление нарушенных прав.
Появление термина «восстановление корпоративного контроля» вызвано недостаточной эффективностью закрепленных в законе способов защиты прав применительно к спорам по восстановлению прав участников общества. В случае утраты права собственности на долю участия в юридическом лице потерпевший также утрачивает комплекс прав, принадлежавших ему как участнику общества.
Для понимания существа указанного способа защиты права приведем фактические обстоятельства дела, рассмотренного Президиумом ВАС РФ.
Истец обратился в арбитражный суд с иском о признании недействительным договора купли-продажи доли в уставном капитале ООО, заключенного между ним и ответчиком, и применении последствий недействительности указанного договора в виде возврата истцу данной доли (размером 81,53 %).
Исковые требования мотивированы тем, что от имени истца оспариваемый договор подписан председателем совета директоров, не имевшим полномочий на совершение данной сделки.
После продажи доли по оспариваемому договору в обществе состоялось увеличение уставного капитала за счет внесения дополнительных вкладов участниками ООО, в результате чего изменилось общее соотношение долей участников, а именно – доля, ранее принадлежавшая истцу, стала существенно меньше – 40 %. Изменения устава, касающиеся увеличения уставного капитала, а также соотношения долей участников, были зарегистрированы.
Решением арбитражного суда первой инстанции исковые требования были удовлетворены. Вышестоящие суды оставили решение неизменным.
Президиум ВАС РФ, согласившись с позицией нижестоящих судов, существенно развил правовое обоснование вывода о необходимости возврата истцу доли первоначального размера – 81,53%.
«Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что наличие зарегистрированных изменений в учредительные документы ООО, связанных с увеличением уставного капитала данного общества, изменением номинальной стоимости и размеров долей его участников, не исключает возможности применения последствий недействительности сделки путем возврата доли в размере 81,53%.
Из материалов дела следует, что ответчиком и другими участниками ООО были совершены недобросовестные действия (увеличение уставного капитала, внесение дополнительных вкладов и изменение соотношения долей участников), которые могли затруднить защиту прав истца.
Хотя истец предъявил иск о применении последствий недействительности договора купли-продажи доли в уставном капитале ООО, фактически это требование содержит просьбу о восстановлении права истца на корпоративный контроль над ООО посредством присуждения истцу соответствующей доли участия в уставном капитале данного общества.
Стоит также отметить, что акты нижестоящих судов все-таки были отменены Президиумом ВАС РФ, а дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции по причине того, что удовлетворение иска о восстановлении корпоративного контроля непосредственно затрагивает имущественные права и интересы других участников ООО, которых следовало привлечь к участию в деле в качестве ответчиков, определив соотношение долей в уставном капитале общества в отношении каждого из его участников. Президиум ВАС РФ также отметил, что имущественные интересы этих ответчиков в отношении внесенных в уставный капитал сумм подлежат защите по отдельному или встречному иску, поскольку в сложившихся обстоятельствах при восстановлении корпоративного контроля в интересах одного из участников общества они образуют неосновательное обогащение этого участника, не вносившего указанных сумм в уставный капитал общества.
Таким образом, Президиумом ВАС РФ в рамках общей системы гражданских способов защиты права фактически выработан отдельный способ защиты прав участников ООО, который до настоящего времени служит мотивировкой во всех судебных актах, принимаемых по результатам рассмотрения споров о восстановлении корпоративного контроля. В качестве примера актуальности изложенной позиции можно привести решение Арбитражного суда Волгоградской области от 07.02.2017 года по делу № А12-65388/2016.
По результатам анализа материалов судебной практики по спорам о восстановлении корпоративного контроля можно выделить ряд условий, наличие которых является обязательным для удовлетворения заявленных истцом требований:
- Факт нарушения прав, имевший место при утрате доли участия в уставном капитале юридического лица. Нарушение права в данном контексте выражается в незаконности действий третьих лиц.
- Невозможность использования иного способа защиты для восстановления нарушенного права. Это условие призвано обеспечить исключительность исследуемого способа защиты права, его применение к определенной группе споров, при рассмотрении которых невозможно восстановление права в полном объеме путем использования иных способов защиты.
- Утрата корпоративного контроля, а не просто доли участия в уставном капитале общества произвольного размера. Указанное условие является обязательным, так как право корпоративного контроля принадлежит участнику, владеющему определенным количеством долей в ООО. Размер доли участия определяется индивидуально применительно к каждому спору, в том числе с учетом положений учредительных документов юридического лица.
- Недобросовестность ответчика. В 2014 году путем принятия Федерального закона от 05.05.2014 № 99-ФЗ глава 4 ГК РФ была дополнена ст. 65.2. П. 3 указанной статьи определяет порядок восстановления прав при утрате доли участия в ООО. Участник ООО, который вопреки своей воле и в результате неправомерных действий других участников или третьих лиц утратил права участия в ней, вправе требовать возвращения ему доли участия, перешедшей к иным лицам, с выплатой им справедливой компенсации, размер которой определяется судом, а лица, виновные в утрате доли, обязаны в свою очередь возместить причиненные убытки. Тем не менее, законодатель посчитал нужным в качестве исключения предоставить суду право отказать в удовлетворении таких требований, если это приведет к несправедливому лишению иных лиц их прав участия или повлечет крайне негативные социальные и другие публично значимые последствия. В таком случае лицо, виновное в утрате доли участия обязано выплатить лицу, утратившему вопреки своей воле долю участия в обществе, справедливую компенсацию, размер которой определяется судом.
До настоящего времени в научной юридической среде ведутся дискуссии о необходимости включения восстановления корпоративного контроля в перечень способов защиты гражданских прав. Использование исследуемого термина и применение этого способа судами в процессе разрешения корпоративных споров является мерой реагирования на изменение общественных отношений и служит предпосылкой для закрепления рассмотренных положений на законодательном уровне.
По мнению председателя Второго арбитражного апелляционного суда В.А. Устюжанинова, восстановление права корпоративного контроля является одним из эффективных способов защиты утраченных прав и инструментом защиты корпоративных прав, в связи с чем, влияет стабильность гражданского оборота и повышает заинтересованность инвесторов в инвестировании корпораций. Использование восстановления права корпоративного контроля позволяет в наиболее полной мере восстановить нарушенные права участника общества, не используя последовательно ряд иных способов защиты права в различных судебных процессах, как то: восстановление положения, существовавшего до нарушения прав, признание сделок и решений собраний недействительными, применение последствий недействительности сделок, признание права собственности на доли участия в корпоративных организациях.
Таким образом, восстановление корпоративного контроля является способом защиты права, выработанным судебной практикой, и носит исключительный характер, поскольку подлежит применению судами лишь в тех случаях, в которых нарушенное право участника не может быть защищено путем использования иных способов, закрепленных в ст. 12 ГК РФ. Для более подробной правовой регламентации зашиты прав участников корпораций необходимо закрепить рассматриваемый способ защиты права и критерии его применения в российском законодательстве.