Страницы 1 2
ГЛАВА 2. РАЗДЕЛЕНИЕ ФОРМ ВИНЫ В ПРОЦЕССЕ РАССЛЕДОВАНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
2.1. Установление причинной связи в умышленных преступлениях и её особенности
От правильной квалификации совершаемых преступлений, основной целью которой является установление всех элементов состава преступления , в том числе обязательных и факультативных признаков, напрямую зависит реализация принципа вины в уголовном праве . Недопустимо давать правовую оценку совершенному деянию, основываясь только на его субъективных либо объективных признаках, в этом отношении все должно быть взаимосвязано, поскольку отсутствие одного полностью исключает другое. Анализ уголовных дел показывает, что в процессе квалификации допускаются грубые ошибки, поскольку зачастую игнорируется психическое отношение виновного к самому деянию, в том числе к наступившим последствиям, цементирующую роль между которыми составляет причинная связь.
К примеру, некто Мехов обратился к своему знакомому К. с просьбой помочь перевезти его вещи с квартиры, которую, с его слов, он арендовал. Клюев, имевший личный автомобиль, согласился. Мехов носил вещи из квартиры, а Клюев их укладывал в машину. После погрузки вещи были доставлены на другую квартиру. Не имея наличных денег, Мехов за оказанную услугу расплатился с Клюевым кожаной курткой, якобы ему принадлежащей. Через две недели Мехов был задержан полицией за совершение квартирной кражи. В качестве соучастника был задержан и Клюев, а в обвинительном заключении было указано, что вина его заключалась в том, что при нем была обнаружена похищенная куртка. При этом Клюев был уверен, что он оказывал услугу приятелю и помог перевезти его собственные вещи.
Приведенный пример ярко демонстрирует полное исключение из квалификации субъективного признака (умышленная вина). В том числе не установлена взаимосвязь с таким объективным признаком, как причинная связь и отношение к ней самого задержанного. Норма ст. 25 УК РФ содержит правило, требующее проведения анализа умышленной формы вины, начиная с установления не только осознания лицом общественной опасности совершаемого им преступления, но и предвидения наступления общественно опасного результата . Последнее характеризует отношение лица к развитию причинной связи и, в частности, к наступлению конкретного преступного результата. В приведенном примере не было установлено ни интеллектуального, ни волевого элементов прямого умысла. Правильное установление при чинной связи напрямую связано с обязательной уголовно-правовой оценкой содержания вины субъекта. Факт причинения вреда преступным поведением подлежит оценке в совокупности с самим психическим отношением к совершенным действиям, в том числе к умышленно причиненному вреду.
Норма статьи 25 УК РФ содержит ряд обязательных признаков, которые должны быть установлены в процессе квалификации содеянного. Во-первых, это осознание лицом степени общественной опасности совершенного им деяния. Во-вторых, обязательное предвидение им возможности или неизбежности наступления опасных преступных последствий. В-третьих, желание субъекта и его стремление к наступлению последствий (прямой умысел). В-четвертых, отсутствие желания последствий, но при одновременном сознательном их допущении либо проявление к ним полного безразличия. Уголовный закон, сформулировав умышленную форму вины , признает достаточным само осознание лицом общественной опасности совершаемого преступления, результатом которого должны быть преступные последствия. Волевое стремление лица к результату присуще как прямому, так и косвенному умыслу, но лишь с единственным отличием. При прямом умысле лицо активно стремится и желает достижения преступного результата, а при косвенном такое желание отсутствует, но не исчезает, а подменяется безразличием. Само по себе совершаемое преступление ни в коей мере не может рассматриваться как предмет преступного желания. Таким предметом является желание достижения поставленной цели как осознанная необходимость.
Исследуя форму вины, следует обращать внимание на ее содержательную сторону, в частности, на уровень осознания лицом преступного характера своего поведения . Это значит, что следует установить степень оценки лицом фактических признаков самого деяния, затем осознание его вредоносности для объекта уголовно-правовой охраны. Для умышленной формы вины вполне достаточным является установление степени осознания субъектом общественной опасности через призму содержания интеллектуального элемента прямого либо косвенного умысла. Если у лица обнаруживается отсутствие желания причинения вреда, тогда в таком признаке субъективной стороны, как вина, исключено волевое стремление к достижению преступного последствия. В отличие от прямого при косвенном умысле виновный не ставит перед собой целью достижение преступного последствия, так как он не желает этого, хотя причинение вреда уже становится для него основным и не исключается как побочный результат. Изначально, начав совершать преступление, субъект сознательно тем самым выражает свое согласие на его возникновение. При этом основное внимание следует обращать на то, что само преступное поведение проявляется в момент его совершения носителем общественной опасности , наличие которой подтверждается неизбежностью и необходимостью наступления конкретного вреда (прямой умысел), либо такая возможность стала необратимой (косвенный умысел).
Наличие причинной связи характерно не только для умышленных преступлений, но и для таких, которые совершаются по неосторожности, а иногда и в сочетании умысла и неосторожности. Преступная неосторожность предусматривает два варианта психического отношения лица к совершенному деянию: преступное легкомыслие и преступная небрежность. Указанная норма открывается определением понятия преступного легкомыслия, которое начинается не с осознания, а с предвидения виновным реального наступления общественно опасных последствий. Такое предвидение, в отличие от предвидения при умышленной форме вины, характеризуется наименьшей степенью определенности в преступном результате. Легкомыслие (самонадеянность) содержит в себе возможность предвидения, которая носит отвлеченный, неконкретный характер, при котором виновный не осознает реального развития причинной связи, но неправильно оценивает обстановку и совершает ошибку.
Сам интеллектуальный признак подобного легкомысленного отношения неразрывно связан с волевым, при котором ярко выражена направленность на предотвращение вредных последствий с учетом самоуверенности лица и проявленного им легкомыслия. Подобный признак самонадеянности, по своему волевому критерию, очень похож на волевой элемент косвенного умысла. Отличие между ними в том, что при косвенном умысле лицо проявляет безразличие к последствиям, не исключая их наступления, а при легкомыслии у лица отсутствует желание причинения вредных последствий. Волевой признак легкомыслия всегда таит в себе надежду на то, что вред не наступит, субъект рассчитывает на свои способности, самоуверенность. Установление отличительных признаков между волевыми признаками косвенного умысла и преступного легкомыслия имеет решающее значение для установления отличия между умышленным и неосторожным преступлением.
Небрежность также имеет свои критерии, как интеллектуальные, так и умышленные, наличие которых позволяет определить границу между объективным (границы правильного, нормативного поведения) и субъективным, что характеризует способность человека не предвидеть преступный исход своего поступка.
Анализируя содержание интеллектуального и волевого элементов небрежности, следует отметить, что их непонимание существенно затрудняет правильное решение практических вопросов о степени, характере, содержании и формах вины лица. Для интеллектуального элемента небрежности характерным является полное отсутствие у лица реального предвидения наступления общественно опасных последствий.
Примером тому могут служить самые разнообразные случаи, при которых лицо игнорирует элементарные правила безопасного проведения работ, что приводит к серьезным последствиям. Волевой элемент небрежности предполагает, что лицо, которое не предвидит опасные последствия, должно было их предвидеть. При этом обязательным признаком является наличие у лица такой возможности предвидеть последствия своего действия (бездействия) не только в силу занимаемой им должности (долженствование), но по обстоятельствам происшедшего. В правовом сочетании «лицо должно было и могло» и заключается волевой признак небрежности. При этом данный признак связан с проявляемым виновным бездействием при отсутствии предвидения наступления последствий, в том числе и желания их предотвращения. Закон требует от виновного необходимого проявления внимательности и предусмотрительности, наличие которых означает, что субъект должен был и мог предвидеть преступные последствия. Отличие небрежности от легкомыслия следует проводить как по интеллектуальному, так и волевому признакам. Интеллект виновного направлен на отсутствие предвидения, а наличие волевого элемента характеризуется тем, что лицо не прилагает достаточных усилий для выполнения возложенных на него законом обязанностей. Волевой элемент небрежности выражен в самих критериях, где лицо должно было и могло предвидеть последствия своего деяния. В целом указанные критерии небрежности и самонадеянности содержат в себе объективный и субъективный критерии. Объективный характеризуется тем, что лицо должно было предвидеть возможные последствия своего деяния (действие, бездействие), субъективный указывает на то, что лицо могло предвидеть такие последствия. УК РФ соединяет данные критерии соединительным союзом «и», который размещен между «должно было» и «могло». Если же один из критериев не установлен («не должно» либо «не могло»), будет отсутствовать сама небрежность.
Действующее уголовное законодательство РФ допускает сочетание в одном преступном деянии как умышленной, так и неосторожной форм вины . Такое единство вины указывает на то, что субъект является носителем различных ее форм, а также их степени, характера и содержания. Но это лишь субъективные признаки, которые не могут существовать без объективных, к числу которых относится не только деяние, но и общественная опасность преступления, и его вредные последствия.
Умысел и неосторожность в любом их сочетании (прямой или косвенный умысел, преступное легкомыслие или небрежность) связаны с проявлением субъектом содержания интеллекта и направленности воли, которые в целом приводят к реализации задуманного преступного плана. При этом интеллектуальный элемент умысла позволяет осознавать общественную опасность совершаемого им преступления (например, квартирная кража), а в неосторожности интеллектуальный признак не связан с осознанием такой опасности и начинается с предвидения наступления преступных последствий (легкомыслие) либо не предвидения наступления таковых (небрежность). В неосторожности волевой элемент полностью исключает свою направленность на наступление преступных последствий .
Примером проявления интеллектуального и волевого признаков неосторожной формы вины служат часто встречающиеся в судебно-следственной практике случаи, где виновный наносит удары кулаком потерпевшему, от которых тот падает, ударяется о землю, и это падение становится роковым, поскольку приводит к наступлению смерти. Обычно следователи, прокуроры, судьи, давая уголовно-правовую оценку происшедшему, обращают особое внимание на то, что виновный не желал причинения смерти, и потому такое деяние в целом совершено по неосторожности. На самом же деле подобная оценка крайне поверхностна и не учитывает содержания психического отношения лица к совершаемому им действию, начало которому было положено нанесением ударов потерпевшему. В подобных случаях следует подробно выяснять все условия, предшествующие конфликту, с чего началось совершение действий, какими причинами они были вызваны (ссора, месть, обида и т. п.). Это необходимо для того, чтобы установить содержание интеллектуального элемента в совершенных действиях, которые не могли быть начаты иначе как умышленно. Если лицо наносило удары, то неосторожным такое поведение уже назвать невозможно.
Следовательно, умышленно совершенные действия требуют уголовно-правовой оценки путем установления причинной связи между действием и умыслом. Первое выяснить несложно, гораздо труднее справиться с установлением психического отношения лица к предвидению наступления возможного последствия, а это как раз содержательная часть интеллектуального элемента вины. Зачастую подобный подход в оценке действия, его осознание виновным, а уж затем предвидение и, наконец, его отношение к последствиям, игнорируется.
Практики, сталкиваясь с событием преступления, начинают активно оценивать сам преступный результат (смерть, ущерб), хотя он явился неизбежным последствием совершенного. Вместо детального анализа механизма (процесса) совершения преступного поведения, от деяния к последствиям, ограничиваются оценкой только преступного последствия. В конечном итоге сосредоточенность на оценке причиненного вреда – это правовой тупик, путь к отказу от объективно-субъективного анализа происшедшего.
Главной ошибкой в подобных случаях является полное изолирование самого явления от последствий, установление связи между которыми является крайне важным и юридически значимым для квалификации.
Разумеется, для правильной оценки подобных случаев правоприменительная практика должна иметь необходимые правовые инструменты, использование которых позволит не только анализировать сущность вины в умышленных или неосторожных преступлениях, но сформулировать правовые рекомендации, согласно которым субъект должен привлекаться к уголовной ответственности лишь тогда, когда наступившие последствия явились неизбежным результатом его преступного поведения, общественную опасность которого он изначально осознавал.
Существующая проблема не должна ограничиваться только лишь рамками доктринальных исследований, а быть предметом пристального обсуждения и принятия Пленумом Верховного Суда РФ соответствующего постановления.
2.2. Формирование и проявление причинной связи в преступлениях, совершённых по неосторожности
При квалификации содеянного правильное решение вопроса о причинной связи имеет большое значение для дифференциации, а также индивидуализации ответственности и наказания. Проиллюстрировать это утверждение можно следующим примером.
По приговору судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда Мориков был осужден по ст. 263 УК РФ. По этому же делу осуждена Клячина. 17 октября 2018 г. в 5 час. 35 мин. На станцию прибыл грузовой поезд, режим работы локомотивной бригады которого истекал в 6 час. 20 мин. Поездной диспетчер Мориков, получив отказ в продлении времени работы бригады, дал указание дежурной станции Клячиной оставить поезд на пути, при этом не потребовал от нее последующего доклада о закреплении оставленного поезда и не проверил правильность его закрепления. Клячина, не выяснив технических характеристик поезда, оставленного на месте, имевшем уклон, поручила оператору-сигналисту Свешниковой закрепить состав не шестью, а двумя тормозными башмаками. Свешникова при закреплении поезда в свою очередь тоже допустила нарушение, поставив оба тормозных башмака на внешний рельс. Правильность установки башмаков Клячина не проверила. Спустя шесть часов, по истощении запаса сжатого воздуха в системах автотормозов, поезд вследствие его недостаточного закрепления пришел в самопроизвольное движение и столкнулся с другим поездом. Крушением был причинен ущерб на 100 тыс. руб.
Генеральный прокурор внес в Пленум Верховного Суда РФ протест, в котором поставил вопрос об отмене приговора за отсутствием в действиях Морикова состава преступления. Пленум протест удовлетворил. В данном случае непосредственной причиной крушения явилось неправильное закрепление поезда тормозными башмаками, а не отсутствие у Морикова информации об исполнении его указания .
Одним из обязательных условий уголовной ответственности за преступления по неосторожности является нарушение мер предосторожности или специально установленных правил безопасности. Установление несоблюдения этих норм имеет важное значение при установлении вины и обязательного элемента неосторожного действия, устанавливающего пределы и объем расследования причинно-следственной связи в случаях причинения уголовных последствий по неосторожности.
Особенность установления причинно-следственной связи в случаях неосторожных преступлений заключается в том, что объективная сторона данного преступления включает только те последствия, которые были вызваны нарушением правил безопасности. Во всех остальных случаях эти последствия никоим образом не могут служить основанием для ответственности за неосторожность.
Анализ следственной и судебной практики показывает, что требование об установлении причинно-следственной связи в неосторожных преступлениях иногда полностью не учитывается.
Так, например, Люберецким городским народным судом Московской области О. был осужден по ч. 2 ст. 264 УК РФ за совершение преступления при следующих обстоятельствах. 3 марта 2019 г. О., следуя по улице поселка Малаховка на закрепленном за ним автомобиле ЗИЛ-130, во время движения задним ходом с одной улицы на другую в нарушение пп. 1.2, 11.8 ПДД не принял всех мер предосторожности и совершил наезд на М., пересекавшую улицу, причинив ей легкие телесные повреждения. В результате полученных телесных повреждений у последней возникло воспаление, некроз тканей правого бедра и сепсис, от которого М. через месяц умерла в больнице. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, удовлетворяя протест заместителя прокурора о переквалификации действий осужденного с ч. 2 на ч. 1 ст. 264 УК РФ, указала, что причиненные потерпевшей телесные повреждения не явились прямой причиной ее смерти. О. не мог и не должен был предвидеть, что в результате причинения потерпевшей незначительной травмы наступит ее смерть .
При всей важности и необходимости предоставления объяснений со стороны высших судебных органов нельзя игнорировать тот факт, что единообразное решение характера последствий должно иметь правовую основу в уголовном праве для неосторожных преступлений, особенно тех, которые связаны с использованием технологий. Создание формально определенных понятий значительно снизит вероятность ошибок при применении положений уголовного права, содержащих такие понятия.
С учетом наиболее типичных свойств и механизма совершения преступлений с преступной неосторожностью, а также их распространенности. За «модель» неосторожных преступлений в сфере использования техники приняты автотранспортные преступления. Однако, изучение особенностей причинной связи по каждой категории дел должно опираться на общие положения и закономерности, разработанные в теории уголовного права. Это изучение должно проводиться на единой криминологической и уголовно-правовой основе с учетом выявленных специфических характеристик неосторожных правонарушений, дополняющих и дифференцирующих сумму уже накопленных научных знаний.
Следует иметь в виду, что одно нарушение правил безопасности может вызвать наступление нескольких последствий и, наоборот, одно последствие может быть вызвано совокупностью нарушений.
Так, Ленинским районным народным судом г. Москва Каракашин осужден по ч. 1 ст. 264 УК РФ. Он признан виновным в том, что 19 апреля 2019 г., около 15 часов, управляя автомобилем ВАЗ-2114, на регулируемом светофором пересечении улиц при разрешающем ему движение зеленом сигнале светофора превысил скорость движения до 68 км/час и совершил наезд на пешехода Васильеву, переходившую проезжую часть улицы. В результате наезда потерпевшей были причинены менее тяжкие телесные повреждения .
Судебная коллегия по уголовным делам Московского областного суда приговор оставила без изменения.
Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об отмене судебных решений и направлении дела на новое рассмотрение.
Президиум Московского областного суда 10 февраля 2019 г. протест удовлетворил, указав следующее. Вывод суда о виновности Каракашина основан на противоречивых доказательствах, нуждающихся в дополнительной проверке. Как видно из показаний потерпевшей, она не помнит, каким был сигнал светофора при переходе ею проезжей части улицы. Вместе с тем свидетель Болдин на следствии показал, что в тот момент, когда потерпевшая перебегала улицу, на светофоре горел красный сигнал, запрещающий переход. Данное противоречие судом не выяснено, поскольку в приговоре указано, что Каракашин двигался на разрешающий ему движение зеленый сигнал светофора и потерпевшая переходила проезжую часть улицы быстрым шагом на зеленый сигнал светофора, а это взаимно исключает одно другое. Кроме того, остались не исследованными судом взаимоисключающие, противоречивые выводы в заключениях экспертов, проводивших автотехнические экспертизы. Так, согласно акту первой автотехнической экспертизы, Каракашин не имел технической возможности избежать наезда на пешехода как при избранной им скорости движения, так и при допустимой Правилами дорожного движения скорости. Однако из акта второй автотехнической экспертизы видно, что Каракашин располагал технической возможностью избежать наезда на пешехода. Кроме того, суд не проверил такие важные обстоятельства дорожного происшествия, как: имелись ли нарушения Правил дорожного движения в действиях водителя автомобиля ЗИЛа, следовавшего впереди автомобиля, которым управлял Каракашин, и не могли ли эти нарушения способствовать совершению наезда на пешехода автомобилем ВАЗ, нарушила ли Правила дорожного движения потерпевшая Васильева; имеется ли причинная связь между действиями Каракашина и наступившими последствиями.
Таким образом, надлежащую юридическую оценку действиям Каракашина можно дать лишь по выяснении указанных обстоятельств и устранении имеющихся в деле противоречий.
Нарушение правил предосторожности причинно связано с исходом, который произошел, если он: а) предшествовал наступлению результата; б) было необходимым условием для его наступления; в) создали реальную возможность возникновения этого конкретного результата или преобразовали его в реально уже существующую возможность его возникновения. Анализ практики расследования и отправления правосудия указывает на наличие некоторых противоречивых положений, касающихся как общей характеристики безответственных преступлений, так и толкования характеристик причинно-следственной связи между ними.
Особенность неосторожного деяния по сравнению с преднамеренным, как известно, в том, что действия; дело не имеет намерения повлечь за собой уголовный исход. Это определяет особенности причины родства в подобных преступлениях. Одна из этих характеристик — множественность «причинных» факторов, их независимость с точки зрения последствий. Здесь нарушение правил предосторожности — лишь один из факторов, повлекших преступный результат.
Так, Северским судом Московской области Крашениник осужден по ч. 1 ст. 264 УК РФ к штрафу в размере 10 250 руб. Он признан виновным в нарушении правил безопасности движения и эксплуатации транспортного средства, повлекшем причинение потерпевшим менее тяжких телесных повреждений. 24 июля 2018 г. около 16 час. Крашениник, управляя личной автомашиной «ВАЗ-2101», нарушил требования п. 10.1 Правил дорожного движения, не заметил на асфальте дороги выбоину, наехал на нее, в результате чего автомашина получила повреждения и опрокинулась в кювет, а находящимся в ней пассажирам Емельяновой и Старкову были причинены менее тяжкие телесные повреждения. В судебном заседании подсудимый Крашениник виновным себя не признал.
Судебной коллегией и президиумом Московского областного суда приговор оставлен без изменения.
Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос об отмене судебных решений и прекращении производства по делу за отсутствием в действиях Крашениника состава преступления.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 30 января 2019 г. судебные решения отменила, указав следующее. В соответствии со ч. 1 ст. 264 УК РФ следователь, прокурор и суд обязаны принять все предусмотренные законом меры по всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств дела. Указанное требование закона по данному делу выполнено не в полной мере. Согласно п. 10.1 Правил дорожного движения, водитель должен вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного ограничения, с учетом интенсивности движения, особенностей и состояния транспортного средства и груза, дорожных и метеорологических условий, в частности, видимости в направлении движения. Скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований Правил. При возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства. Поскольку Крашениник обвинялся и признан виновным в нарушении требований п. 10.1 Правил дорожного движения, то при предъявлении обвинения и постановлении приговора подлежали установлению и доказыванию перечисленные обстоятельства как имеющие существенное значение для правильного разрешения дела. Однако в нарушение требований ст. ст. 144, 205 и 314 УК РФ в постановлении о привлечении Крашениника в качестве обвиняемого, в обвинительном заключении и в приговоре упомянутые обстоятельства ему в вину не вменялись, чем было нарушено право Крашениника на защиту от предъявленного обвинения.
Протест заместителя Генерального прокурора РФ в части необходимости прекращения производства по делу за отсутствием в действиях Крашениника состава преступления по тем мотивам, что по делу установлена вина дорожной службы в дорожно-транспортном происшествии, удовлетворен не был. Как следует из материалов дела, органами предварительного следствия и судом не установлены фактические обстоятельства происшедшего. Кроме того, из материалов дела видно, что уголовное дело в отношении работников дорожной службы не возбуждалось, а, согласно ч. 1 ст. 49 Конституции Российской Федерации, никто не может быть признан виновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда .
При таких обстоятельствах все вынесенные по делу постановления подлежат отмене, а дело — направлению на новое расследование.
В литературе справедливо подчеркивается различная роль «каузальной силы» тех или иных нарушений правил предосторожности. Такие нарушения могут играть и главную, определяющую, и второстепенную роль в общей сумме факторов.
Необходимо учитывать, что случайность последствий носит для неосторожных преступных деяний относительный характер. Аргументируя это положение, В.Е. Квашис отмечает, что «чем более грубый и злостный характер носит нарушение правил, тем при прочих равных условиях вероятнее наступление вредных последствий и тяжелее сами последствия». Указанное замечание относится к уровню неосторожных преступлений в целом. Разумеется, в каждом конкретном случае такая зависимость не обязательна, ибо грубейшее нарушение правил может окончиться благополучно и, наоборот, незначительное само по себе нарушение в силу особенностей возникшей ситуации может привести к тяжким последствиям. Такая неадекватность нарушений и последствий характерна для всей совокупности неосторожных преступлений в сфере использования техники.
Тезис о том, что поддержание режима общественной безопасности в сфере взаимодействия человека и техники «связано в основном и главным образом с соблюдением норм, рассчитанных на предотвращение случайного вреда» нуждается в уточнении.
Принято считать, что в неосторожных преступлениях причинная связь носит сложный и опосредованный характер, и с этим в целом нельзя не согласиться. Речь идет о множестве разных причиняющих факторов, осложняющих развитие причинной связи, в силу чего она редко носит прямой и однозначный характер. Такими факторами являются, в частности, различные производственные процессы, скрытые дефекты механизмов, силы природы, действия других лиц. Этим обусловлена и сложность судебной практики по данной категории дел, от которой требуется учет всех факторов, опосредованно вызывающих, например, одно последствие. Необходимо тщательно оценивать значение каждого из «причиняющих» факторов.
Например, по одному из отмененных дел Верховный Суд отметил: «Признав Гулиева виновным в халатном отношении к исполнению своих служебных обязанностей, народный суд не проверил, была ли между фактом технической неисправности автомашины и совершенным наездом, повлекшим тяжкие последствия, причинная связь» .
Изучение особенностей причинно-следственной связи преступлений в сфере применения техники показывает, что отнесение к причинам скрытых дефектов определенных механизмов, непреодолимых природных сил и других внешних факторов не исключает вины субъекта в данных преступлениях, если он нарушает правило предосторожности, которое предусматривает устранение этих случайных факторов.
Специфика установления причинной связи в делах о неосторожных преступлениях определена значимостью лишь тех последствий, которые были вызваны нарушением регламентированных норм безопасности.
В отличие от умышленных преступлений при неосторожном деянии действия лица не направлены на причинение преступного результата, что определяет особенность причинной связи при неосторожности — «множественность» причиняющих факторов, их самостоятельность с точки зрения последствий, наступление последствий при неосторожности носит во многом ситуативный характер, что определяет «непропорциональность» вероятности и степени тяжести последствий, наличие «случайного», ситуационного фактора не должно преобладать в оценке общественной опасности содеянного при неосторожности, так как в правовом смысле имеет значение безответственность в поведении субъектов, определенная грубым и сознательным нарушением установленных правил предосторожности.
Последнее обстоятельство обусловливает вину даже при наличии «привходящих» факторов.
2.3. Ответственность за умышленные и неосторожные преступления, их сходства и различия
Отграничение умысла от неосторожности следует проводить по признакам, характеризующим как формы вины в целом, так и их виды.
Отличие умышленной от неосторожной вины состоят в следующем:
1) при умышленной вине всегда присутствует сознание общественно опасного характера совершаемого деяния. При неосторожной вине такого сознания нет;
2) при умышленной вине всегда есть прогноз неизбежности или вероятности общественно опасных последствий своего поступка. В случае неосторожной вины, есть только предвидение возможности наступления общественно опасных последствий деяния (и то абстрактно), либо вообще не предвидение возможности таких последствий;
3) в случае умышленной вины лицо желает наступления общественно опасных последствий (прямой умысел) либо не желает, но сознательно признает их наступление, либо относится к ним равнодушно (косвенный умысел). В случае неосторожной вины всегда присутствует нежелание или сознательное признание общественно опасных последствий или безразличное отношение к ним.
По указанным признакам умышленно совершенные преступления классифицируются законодателем как более опасные, чем преступления по неосторожности.
В контексте различных типов умысла и неосторожности необходимо отличать косвенное намерение от легкомыслия, поскольку это уже влияет на объем квалификации правонарушения и степень ответственности правонарушителя. Именно правильное определение демаркационных критериев в таких случаях влияет на форму вины, в которой признается совершенное преступление: умышленное или по неосторожности со всеми вытекающими из этого правовыми последствиями.
Проведем отграничение косвенного умысла от легкомыслия по интеллектуальному и волевому моментам:
1) законодательный орган сформулировал интеллектуальный момент косвенного намерения, указав на две его составляющие: осознание общественно опасного характера совершенного деяния и прогноз его социально опасных последствий. При формулировке интеллектуального момента легкомыслия используется только та часть, которая относится к предсказанию общественно опасных последствий. Как следствие, в легкомыслии отсутствует осознание общественно опасного характера деяния, совершенного в данном конкретном случае (абстрактное осознание).
2) при косвенном намерении предвидение общественно опасных последствий носит специфический характер, т.е. лицо предвидит неизбежность или вероятность таких последствий в конкретном случае в результате определенного действия, совершенного этим лицом. При легкомыслии прогнозирование общественно опасных последствий носит абстрактный характер, то есть человек предвидит возможность (а не неизбежность или вероятность) общественно опасных последствий, и не в данном конкретном случае, не в результате совершения этого конкретного действия, а в других подобных случаях;
3) с косвенным умыслом человек, хотя и не желает наступления общественно опасных последствий своего поступка, сознательно допускает их или относится к ним равнодушно, не надеясь на какие-то конкретные обстоятельства. У него может быть только надежда «на авось». При легкомыслии человек также не желает наступления общественно опасных последствий, но в отличие от косвенного умысла уверен, что таких последствий не произойдет, так как он полагается на конкретные обстоятельства, которые могут предотвратить наступление таких последствий.
Совершая преступление по легкомыслию, виновный исходит из конкретных обстоятельств, а не случайного стечения обстоятельств, которые, по мнению автора, предположительно смогут противодействовать исходу преступления. Как указано в литературе, обстоятельства, при которых тема легкомысленно рассчитывается, могут быть самыми разными:
относящиеся к личности самого виновного (сила, ловкость, знание, умение, опыт, мастерство и т.д.);
относящиеся к обстановке, в которой совершается преступление (ночное время, отсутствие людей и т.д.);
относящиеся к действию других лиц;
расчет на силы природы, механизмы и т.д.
Следовательно, при определении формы и вида вины в каждом конкретном случае нарушения установленных правил следует учитывать следующие обстоятельства:
осознано или не осознано лицо нарушило установленные правила;
предвидело ли оно возможность (либо вероятность) наступления в результате своего поведения общественно опасных последствий;
имело или не имело оно достаточные основания полагать, что последствия не наступят, т.е. имелись ли объективные либо субъективные факторы, на которые лицо могло бы рассчитывать в целях предотвращения возможных общественно опасных последствий.
Учет этих обстоятельств важен для установления в поведении виновного умышленного или неосторожного вины со всеми вытекающими из этого правовыми последствиями. К сожалению, практика показывает, что в случае нарушения какого-либо правила, ведущего к возникновению общественно опасных последствий, все чаще следственные органы и суды склонны квалифицировать деяние как преступление, совершенное по неосторожности.
В таких случаях редко проводится достаточно тщательный анализ обстоятельств дела, чтобы действительно исключить наличие косвенного умысла в поведении правонарушителя. Люди, совершившие, например, нарушение правил дорожного движения, как правило, признаются виновными в причинении смерти или причинения вреда здоровью по неосторожности, что влечет меньшую ответственность, чем причинение такого ущерба умышленно (с косвенным умыслом).
Таким образом, две отличительные черты этих типов вины, относящиеся к интеллектуальному моменту и расположенные в сфере сознания, познание которой очень сложно, могут быть установлены только с помощью третьей черты, связанной с реальными и измеримыми факторами.
Если будет установлено, что лицо сознательно нарушает правила предосторожности и что в его сознании отсутствует надежда на какие-либо конкретные обстоятельства и к тому же их нет в действительности, то по этому признаку можно судить о наличии не легкомыслия, а косвенного умысла.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Исходя из вышеизложенных положений, можно сделать вывод, вина в уголовном праве представляет собой многоаспектное явление. Она выступает в нескольких значениях:
1) как уголовно-правовой принцип, согласно которому лицо может быть привлечено к уголовной ответственности только за те действия и бездействия и общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина;
2) как обязательный в любом составе, но не единственный признак субъективной стороны преступления, к которым также относится цель, мотив. Последние признаки субъективной стороны преступления являются второстепенными. Эмоции характеризует психическое состояние виновного, то есть личность лица, совершившего общественно опасное деяние, следовательно, не является самостоятельным признаком субъективной стороны преступления.
На законодательном уровне определение вины не установлено, что, конечно же, является пробелом.
Исходя из этого, вина есть предусмотренное законом сознательно — волевое отношение лица к своему общественно опасному деянию и его последствиям в форме умысла или неосторожности».
Согласно ч. 2ст. 24 УК РФ «Деяние, совершенное по неосторожности, считается преступлением, только если эта форма вины прямо предусмотрена соответствующей статьей Особенной части УК РФ.» Данная законодательная формулировка означает, что если при описании диспозиции преступления законодатель четко не указал на конкретную форму вины в основном или квалифицированном составе преступления, то вина может быть только умышленной или умышленной и неосторожной. Применительно каждой статье в Особенной части УК РФ форма вины должна быть установлена путем толкования закона и использованием специальных познаний. Однако данная дефиниция породила ряд проблем в связи с тем, что законодатель не привел в соответствии с данной нормой Особенную часть УК РФ. Во многих нормах Особенной части УК РФ отсутствует указания на неосторожную форму вины, а значит, признание возможности умышленного совершения соответствующих преступления явно не соответствует санкциям, установленным за эти преступления.
Поэтому более уместным и правильным, представляется дополнить ч. 2 ст. 24 УК РФ. В составах преступлений, которые могут быть совершены как умышленно, как и по неосторожности указать на то, что форма вины определяется судом в зависимости от обстоятельства дела.
Уголовное законодательство не закрепляет определение умысла, так же как и вины. Оно раскрывается через содержание ее видов. Ввиду этого, представляется возможным раскрыть понятие умысел следующим образом: «умысел представляет собой осознание лицом характера и степени своих общественной опасности и уголовной противоправности своих действий (бездействий), определяющее положительно-волевое отношение к последствиям».
В доктрине уголовного праве обращается пристальное внимание на различные классификации умысла (определённый, неопределённый, заранее обдуманный, внезапно возникший), которое, как отмечено, имеют огромное практическое значение.
Так как законодательная конструкция неосторожности применима лишь к материальным составам преступления, то в доктрине уголовного права возник вопрос о существовании неосторожности в формальных составах преступления. Проанализировав различные точки зрения и подходы можно прийти к выводу, что небрежность возможна лишь в формальных составах преступления.
При раскрытии содержания легкомыслия законодатель не описывает отношение лица к своему общественно опасному деянию. Однако предвидя общественно опасные последствия нельзя не осознавать общественную опасность своего действия (бездействия). Следовательно, можно предложить следующую формулировку легкомыслия «преступление совершено по легкомыслию, если лицо осознавало общественно опасный характер своего действия (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий».
Следует разграничивать ч.1 ст. 28 УК РФ от небрежности. В отличие от небрежности при невиновном причинении вреда отсутствуют либо оба критерия небрежности (объективный и субъективный) либо один из них . Невиновное причинение вреда исключает уголовную ответственность лица допустившего наступления опасных последствий. Ч.2 ст. 28 УК РФ имеет некоторые сходства с легкомыслием, и она состоит в интеллектуальном признаке в осознании общественной опасности и предвидении наступления общественно опасных последствий. Отличие же состоит в степени определенности предвидения наступления опасных результатов. При легкомыслии предвидит абстрактную возможность, а при казусе лицу предвидится реальное наступление общественно опасных последствий.
Основное отличие казуса от легкомыслия заключается в волевом моменте. Легкомыслие предполагает расчет на конкретные обстоятельства, которые помогут лицу предотвратить общественно опасные последствия. Однако данный расчет был недостаточным, вследствие чего наступили такие последствия. При казусе лицо рассчитывает на достаточные основание (на свой профессионализм, мастерство, и т.д.), которые при отсутствии экстремальных условий или нервно-психических перезагрузок позволило бы избежать наступления общественно опасных последствия
Определение формы вины в различных составах преступлений – одна из ключевых проблем уголовного права, имеющая большое практическое значение. Особенно острой эта проблема становится, когда выбор между умыслом и неосторожностью должен быть сделан правоприменителем в условиях законодательной неопределенности и различия в позициях высших судов.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Нормативно-правовые акты
1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Собрание законодательства РФ. — Выпуск № 23, 2020.
2. Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948). Ратифицирована Россией 5 мая 1998 // Собрание законодательства РФ. — Выпуск № 56, 2020. – Ст. 11.
3. Международный пакт о гражданских и политических правах (принят Резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи ООН от 16 декабря 1966 г.). Ратифицирован Указом Президиума ВС СССР 18 сентября 1973 года // Собрание законодательства РФ. — Выпуск № 14, 2020.
4. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 31.07.2020) // Собрание законодательства РФ. — Выпуск № 44, 2020.
5. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 31.07.2020) // Собрание законодательства РФ. — Выпуск № 22, 2020.
2. Монографии и учебные пособия (учебники)
6. Бабаев М.М. Уголовная политика: учебное пособие [Электронный ресурс] / М.М. Бабаев, Ю.Е. Пудовочкин, В.К. Андрианов; Российский государственный университет правосудия. – Москва: РГУП, 2018. – 76 с.
7. Буданов С. А. Уголовное право: практикум / С. А. Буданов, М. М. Буслов, И. И. Григоренко, О. Н. Ничуговская. – Воронеж: Воронежский институт ФСИН России, 2019. – 98 с.
8. Дуюнов В.К., Хлебушкин А.Г. Квалификация преступлений: законодательство, теория, судебная практика. – М.: РИОР, 2019. – 384 с.
9. Подройкина И.А. Уголовная ответственность и наказание. Учебное пособие для академического бакалавриата. – М.: Издательство Юрайт, 2019. – 218 с.
10. Уголовное право России. : общая часть : учебник / М. И. Арзамасцев, А. И. Бойцов, В. Н. Бурлаков [и др.] ; под ред. В. В. Лукьянова, В. С. Прохорова, В. Ф. Щепелькова, — перераб. и доп. – СПб.: Издательство СПбГУ, 2018. – 628 с.
11. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учебник / под ред. проф. Л.В. Иногамовой-Хегай. – 3-е изд., перераб. и доп. – Москва: ИНФРА-М, 2020. – 354 с.
12. Уголовное право. Общая и особенная части: учебное пособие / СПбУ МВД России; Г.А. Агаев [и др.]; ред.: Л.В. Готчина, А.В. Никуленко. – СПб., 2018. – 524 с.
13. Уголовное право. Общая часть: учебник / под общ. ред. д-ра юрид. наук, проф. С.А. Денисова, д-ра юрид. наук, доц. Л.В. Готчиной, канд. юрид. наук, доц. А.В. Никуленко. – М.: ДГСК МВД России, 2018. – 368 с.
3. Научные статьи в юридической и иной периодике и сборника
14. Барбарина М.В. Вина как элемент состава гражданского правонарушения // Символ науки. – 2018. – № 8.
15. Ведищев А.В. Отдельные вопросы уголовной ответственности за преступления с двумя формами вины // Северо-Кавказский юридический вестник. – 2019. – №1.
16. Волобуева Е.С. Преступления с двойной формой вины в российском уголовном праве // Аллея науки. – 2018. – Т. 1. – № 9 (25). – С. 700-704.
17. Гурулева Э.А. Понятие «вина» как условие гражданско-правовой ответственности / Э.А. Гурулева, Н.А. Иванова // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. – 2019. – № 11.
18. Зыков Д.А., Шеслер С.С., Шеслер А.В. Уголовно-правовая сущность небрежности / Д.А. Зыков, С.С. Шеслер, А.В. Шеслер // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. – 2019. – № 7.
19. Исупова Е.А. Вина как условие наступления гражданско-правовой ответственности // Концепт. – 2019. – №1.
20. Кораблёва С.Ю. Концепции вины и проблемы определения виновности в уголовном праве России и зарубежных стран // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Образование и педагогические науки. – 2020. – №3 (836).
21. Мезенцев И.В. Если закон суров, может ли он быть законом? // Криминология: вчера, сегодня, завтра. – 2019. – №3 (54).
22. Муромцев А.М. К вопросу о сущности умышленной формы вины // Наука. Общество. Государство. – 2020. – №3 (31).
23. Норвартян Ю.С. Признание вины: уголовно-правовой и Уголовно-процессуальный аспекты / Ю.С. Норвартян, Л.А. Сержантова// Вестник Казанского юридического института МВД России. – 2019. – №4 (38).
24. Слесарев В.Л. Вина в гражданском праве: нормативно-правовой и юридико-фактический аспекты / В.Л. Слесарев, В.Д. Кравец // Вестник ОмГУ. Серия. Право. – 2019. – № 1.
25. Спасенников Б.А. Вина и уголовная ответственность / Б.А. Спасенников // Образование и наука в России и за рубежом. – 2018. – № 10.
26. Сыч К.А. Концептуальные проблемы вины в действующем уголовном кодексе РФ / К.А. Сыч, О.В. Князева// Известия ТулГУ. Экономические и юридические науки. – 2019. – № 4.
27. Тарханов И.А. Субъективная сторона преступления и отражение ее признаков в уголовном законодательстве / И.А. Тарханов, Р.Р. Гайфутдинов // Учен. зап. Казан. ун-та. Сер. Гуманит. науки. – 2020. – № 2.
28. Телкина М.Г. К вопросу об определении понятия вины // Universum: экономика и юриспруденция. – 2018. – № 9 (54).
29. Харченко Н.В. Неопределенный умысел: правила квалификации преступлений // Инновационная наука. – 2020. – № 3.
30. Хатуаева В.В., Куликов Е.А. Форма вины как детерминирующий признак системы преступлений против правосудия // Вестник Хабаровского государственного университета экономики и права. – 2019. – №3 (101).
31. Ширяев А.Ю. Об онтологическом статусе некоторых уголовно-правовых понятий. Опыт деконструкции умышленной вины // Российское право: образование, практика, наука. – 2019. – №2 (110).
3. Интернет-ресурсы
32. Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации за 2018 год [Электронный ресурс] // URL: http://prisonlife.ru/sudpraktika/.
33. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации январь-июль 2018 года [Электронный ресурс] // URL: http:// www.vsrf.ru/vscourt_detale.php.
Страницы 1 2