Совершенствование регулирования оснований возникновения и прекращения прав на земельные участки. Часть 2

Страницы 1 2

2.2 Анализ судебной практики по вопросам возникновения и прекращения прав на земельные участки

Само по себе явление «ограничения субъективного права» хорошо известно теории государства и права, земельному и гражданскому праву. В отношении земельных участков ограничение прав собственников, владельцев или пользователей предполагает уменьшение объема их прав, обусловленное, как правило, потребностью в обеспечении публично-правовых интересов (земельных, экологических, социально-экономических, градостроительных и других). 

Пределы, основания, процедуры и последствия ограничения прав на землю регламентируются Конституцией Российской Федерации, земельным, экологическим и градостроительным законодательством. 

Анализ нормативной базы позволяет разграничить ограничения прав юридического распоряжения и пользования соответствующими объектами, а также определить, что ограничениям могут подвергаться земельные участки, находящиеся в любой из предусмотренных отечественным законодательством форм собственности. 

Ограничения прав на земельные участки, которые находятся в государственной или муниципальной собственности, как правило, затрагивают правомочие распоряжения, в чем видится существенное отличие от частной собственности. Данное обстоятельство обусловливает тот факт, что органы публичной власти непосредственным образом не включаются в хозяйственную деятельность на определенной местности. Так, конкретные ограничения по распоряжению государственной или муниципальной землей содержатся в статье 27 Земельного кодекса Российской Федерации от 25.10.2001 № 136-ФЗ (далее – ЗК РФ).

Анализируя положения ст. 56 ЗК РФ, можно сделать акцент и выделить следующие группы ограничения прав на земельные участки: 

1) ограничения использования в зонах с особыми условиями использования территории; 

2) особые условия охраны окружающей среды, памятников природы, истории и культуры, археологических объектов, сохранения плодородного слоя почвы, естественной среды обитания, путей миграции диких животных; 

3) иные ограничения, которые могут предусматриваться федеральным законодательством. 

Можно заметить, что приведенный в рассматриваемой норме перечень ограничений в настоящий момент является открытым. Говоря о двух первых группах, установленных соответственно пп. 1, 2 п. 2 анализируемой статьи, следует добавить, что они базируются в том числе на отдельных положениях ЗК РФ, в частности главы XVII. Что касается других ограничений, они предусматриваются и раскрываются в нормах актов лесного, водного, градостроительного и других отраслей законодательства, как кодифицированных, так и некодифицированных. Продолжая рассматривать указанную выше классификацию ограничений, указанных в законе, необходимо обратить особое внимание на ст. 56.1 ЗК РФ, которая отдельно выделяет ограничения, связанные с резервированием земель для государственных или муниципальных нужд. 

Соответствующие ограничения, касающиеся прав на земельные участки, могут быть бессрочными или установленными на конкретный период времени. В случаях, при которых осуществляется переход права собственности на землю к другому юридическому или физическому лицу, установленные ограничения продолжают свое действие. Законодателем прямо предусматривается право судебного обжалования ограничения прав на земельный участок гражданами или организациями, права которых ограничиваются. 

Ограничение прав на землю происходит на основе актов органов исполнительной власти федерального и регионального уровней, органов местного самоуправления или судебных органов. 

Ограничения, затрагивающие использование земли в зонах с особыми условиями использования территорий, возникают как следствие установления соответствующих зон в порядке, предусмотренном ЗК РФ. 

Кроме того, необходимо подчеркнуть, что ограничения прав на земельные участки в обязательном порядке подлежат регистрации согласно требованиям, регулируемым Федеральным законом от 13.07.2015 № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», другими федеральными законами и подзаконными актами. 

Обращая внимание на тесную взаимосвязь земельного и гражданского законодательства в части, касающейся ограничения права, стоит обратиться к п. 2 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), в котором говорится о том, что право собственности может ограничиваться на основе федерального закона в такой степени, в какой это требуется для обеспечения защиты основ конституционного строя, физического и психического здоровья, прав и законных интересов лиц, обороны страны и безопасности государства. 

Отсюда представляется обоснованной точка зрения В. П. Камышанского, который утверждает, что «ограничения не исключают отдельные правомочия из содержания права собственности, а сужают возможности собственника в осуществлении субъективного права». 

В свете сказанного хочется обратить внимание на выделяемую в юридической литературе проблему пределов ограничения прав на землю в соответствии с основополагающими принципами земельного законодательства, которые подробно будут рассмотрены ниже. В соответствии с принципом ограниченного распоряжения землей, который закреплен в ст. 36 Конституции Российской Федерации, ст. 209 ГК РФ, п. 3 ст. 129 и ст. 260 ГК РФ, земли могут отчуждаться или переходить от одного лица к другому разными способами в той мере, в какой их оборот допускает законодательство о земле и иных природных ресурсах. 

Ярким примером реализации данного принципа в российском земельном законодательстве на практике является наличие п. 8 ст. 27 ЗК РФ, содержащего запрет на приватизацию земельных участков, в пределах которых располагаются пруды, обводненные карьеры, в границах территорий общего пользования. Так, анализируя материалы судебной практики, можно найти конкретный случай, в котором судебным решением была запрещена приватизация земельного участка ввиду его нахождения в границах природного парка «Река Чусовая». 

Немаловажным в земельном праве является принцип деления земель по целевому назначению и разрешенного использования. Подобный правовой режим земель определяется в зависимости от их принадлежности к конкретной категории и разрешенного использования в строгом соответствии с зонированием и требованиями нормативных актов на основании п. 2 ст. 260 ГК РФ, пп. 8 п. 1 ст. 1 ЗК РФ. 

Продолжая рассмотрение данного вопроса, необходимо учитывать тот факт, что на основании ст. 56 ЗК РФ права на землю могут быть ограничены в конкретных, строго регламентированных законом рамках. К таковым относятся особые условия использования земельных участков и режим хозяйственной деятельности в охранных, санитарно-защитных зонах, некоторые особенности окружающей среды, наличие памятников природы, истории и культуры, археологических объектов, а также процесс согласования проекта застройки или освоения земельного участка. Нельзя не уделить внимание принципу приоритета сохранения особо ценных земель и земель особо охраняемых территорий, раскрываемому в пп. 6 п. 1 ст. 1 ЗК РФ. 

Как следует из указанного принципа, законом ограничивается или полностью запрещается изменение целевого назначения земель определенных категорий. 

Например, к таким относятся земли сельскохозяйственного назначения, представляющие ценность, земли, на территории которых растут защитные леса, располагаются объекты культурного наследия, особо охраняемые природные территории и т.д. Поскольку целевое назначение земель является существенным условием в данного рода правоотношениях, соответственно несоблюдение данного положения может повлечь за собой неблагоприятные последствия в виде их изъятия. 

Обобщая рассмотренные выше положения, можно заключить, что принципы земельного права имеют не только теоретическое, но и важное практическое значение для установления пределов ограничения прав на землю. Несмотря на достаточную научную разработанность данной темы, в юридической науке относительно ограничений прав на землю существует ряд дискуссионных вопросов и неразрешенных проблем, которые на практике встречаются достаточно часто. 

Так, например, отдельного внимания заслуживает и само понятие «ограничение», поскольку в законе отсутствует его легальное определение, а в теории можно встретить различные трактовки данного термина, одно из которых было дано в начале исследования. Также необходимо учитывать существование наравне с «ограничением» и таких категорий, как «обременение», «обязанность» и «сервитут», которые имеют схожую правовую природу, но тем не менее различны по своей сути и имеют свои особенности. Особенно на практике часто возникают определенные трудности при их разграничении, о чем неоднократно высказывались правоведы и ученые. 

Как уже было отмечено, любое ограничение прав на землю как юридически значимое действие подлежит регистрации в органе государственной власти в соответствии с законом. 

Обращая внимание на особенности правового регулирования данной процедуры, можно заметить следующее: в Федеральном законе от 13.07.2015 № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости» четкая последовательность в определении того, какие именно ограничения вещных прав подлежат государственной регистрации, отсутствует, что порождает некую свободу трактовки отдельных положений закона. 

Вместе с тем необходимо учитывать, что как в теории, так и на практике все еще существуют определенные проблемы понимания такой категории понятия как «ограничение прав на землю», которое не имеет в настоящее время четкого закрепления, а в законодательстве только указываются основания и условия таких ограничений, что породило в научных кругах множество дискуссий. В этой связи необходимо иметь четкое представление о правовой природе данного явления, что позволило бы трактовать данную категорию единообразно и для того чтобы грамотно применять в практической жизни некоторые особенности подобного рода ограничений. 

Таким образом, анализ положений российского земельного и гражданского законодательства, а также материалов судебной практики позволяет сделать комплексный вывод, что под ограничениями прав на землю понимаются особые условия использования земельных участков, основанные на общеправовых конституционных принципах. Фактически данные условия в определенной степени предполагают сужение объема правомочий собственника, владельца или пользователя земли, служат конкретным публично-правовым интересам и реализуются в соответствующем процедурном порядке. 

Можно заключить, что принципы земельного права имеют важное практическое значение для установления пределов ограничения прав за землю, а также констатировать наличие внутри исследуемой сферы ряда проблем практического плана, что определяет перспективу дальнейших исследований и совершенствования правотворческой и правоприменительной деятельности.

В настоящее время все более распространенным среди специалистов является понимание земельного участка как в первую очередь юридической категории. Восприятие земельного участка как физической субстанции, части земной коры, земельного массива некоторыми авторами подвергается обоснованной критике. Не соглашаясь с Постановлением Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 апреля 2008 г. № 16975/071 , К. И. Скловский и В.  С.  Костко пишут: «Конечно, поверхность земли, т.  е. абстракция, для понимания которой необходимо обращение к геометрии, не существует в природе, вопреки мнению Суда. Она существует только в сознании человека и возникает в результате достаточно длительного развития общества». 

Впрочем, это не означает, что сформировалась какая-то сплоченная оппозиция из противников понимания земельных участков как физической субстанции. Например, Кристиан фон Бар пишет, что земельному участку не придает качество телесности сам по себе тот факт, что земельный участок состоит из почвы. Он называет земельные участки нормативными вещами. Тем не менее из его рассуждений можно сделать вывод, что вся нормативность земельных участков заключается в определении их границ в ходе юридически нормированных процедур, т.  е. путем бюрократического определения их параметров, не сложившихся естественным образом и не существующих в природе. В самом начале своего исследования Кристиан фон Бар отмечает, что у земельных участков как нормативных вещей есть физический субстрат. Заявить о «нормативности» земельного участка пытается О. И. Крассов. 

В одном из своих исследований он пишет: «Объектом земельных отношений всегда является какая-либо юридическая категория, отражающая наиболее характерные юридически значимые признаки соответствующего объекта природы… в праве формулируются юридические фикции, которые часто значительно, если не сказать кардинально, отличаются от научных и обычных бытовых представлений о природном объекте». 

Поэтому, когда О. И. Крассов далее заявляет, что правовые отношения не возникают по поводу земли как природного объекта, ожидаешь, что автор окончательно теряет связь с живой природой и сейчас будет рассказывать об умозрительных вещах. Но не тут-то было, очень скоро ученый возвращается к вполне природным явлениям, которые легко познаются на ощупь: «Земельный участок – часть поверхности земли (в том числе поверхностный почвенный слой), границы которой описаны и удостоверены в установленном порядке уполномоченным государственным органом, а также все, что находится над и под поверхностью земельного участка…». 

Более интересными нам кажутся критические замечания Кристиана фон Бара в адрес европейской юриспруденции, которая никак не достигнет консенсуса по вопросу о том, что такое земельный участок: «Например, в Нидерландах grond (земля) определяется в ст. 3:3 Гражданского кодекса (ГК), которая, в свою очередь, отсылает к ст. 5:20 ГК (описывающей более детально, из каких частей состоит grond). Она включает в себя поверхность земли. 

Последняя понимается как верхняя граница недвижимого имущества (см.: C. Asser, F. H. J. Mijnssen et al. (eds). Zakenrecht, 15th ed. Deventer, The Netherlands 2008, p. 108, item 81) и сама по себе является объектом права собственности (T. M. Parlementaire Geschiedenis van het Nieuwe Burgerlijk Wetboek. Parlementaire stukken, Book V: Zakelijke rechten. Deventer, The Netherlands 1981, p. 120)». Это очень ценное для нас замечание. Выходит, в Нидерландах различают землю и ее поверхность как целое и часть. Поскольку поверхность земли лишь составная часть земли, могут быть и другие составные части. Вероятно, здесь идет речь, в частности, о строениях. Не об этом ли пишут К. И. Скловский и В. С. Костко: «Римские юристы приложили впечатляющие усилия, чтобы разграничить понятия superficies (“поверхность земли”) и solis (“земля”)»? Если римским юристам стоило больших усилий разграничить эти понятия, то нам приходится прилагать усилия для сохранения добытого римлянами различия. 

Примечательно, что современную концепцию земельного участка как объемного объекта в форме пирамиды К. И. Скловский и В. С. Костко оценивают как отход от римских традиций (в терминологии авторов – последующее развитие понятий поверхности и границ). Некоторые авторы близки к идее о том, что расположенные на земельном участке объекты не следует включать в состав земельного участка, что земельный участок вместе с этими объектами образует единый недвижимый комплекс, новую вещь. 

Так, например, С. И. Герасин начинает свое исследование очень обнадеживающим нас высказыванием: «Земельные участки и расположенные на них строительные сооружения фактически представляют собой единое целое. Обе составные части этого единого целого используются по единому назначению…». 

Но очень скоро оказывается, что автор не стремится строить единый объект недвижимости из двух равнозначных элементов (земельного участка и сооружения). 

Земельный участок как элемент нового единого объекта упоминается в первых двух абзацах многостраничного исследования. В основном С.  И.  Герасин явно симпатизирует идее, что единым объектом недвижимости является земельный участок, а сооружение – его составная часть. Не случайно он не попытался предложить какой-либо термин для обозначения единого объекта недвижимости.

Полагаем, что в такой ситуации следовало явным образом, хотя и вынужденно, допустить различные значения термина «земельный участок» либо предложить новый термин для обозначения единого объекта недвижимости. 

В работе С. И. Герасина мы не заметили ни того ни другого. Полагаем, что С. И. Герасин в начале своего исследования был на верном пути и мог продолжать исследование в заявленном направлении. Что помешало автору это сделать, остается для нас загадкой. 

Видимо, повлияла общая увлеченность юристов сводить юридические категории к вещам физического мира. Возможно, повлияла на ученого практика многих европейских стран, которую он исследовал в своем произведении. Мы замечаем, что некоторые наши авторы слишком большое доверие оказывают зарубежному опыту и традициям. Иногда это выглядит очень странно. 

Так, например, Р. С. Бевзенко называет наивысшей точкой развития юридической мысли такое решение в европейской юриспруденции (в германской, например), когда единый объект формируется путем признания здания составной частью права на земельный участок. 

Обычно в европейской юриспруденции здание должно считаться частью земельного участка, но если земельный участок не принадлежит владельцу здания на праве собственности, а, например, у владельца есть только право застройки, то здание следует считать частью этого права. Думаем, это наивысшая точка компромисса, а не юридической мысли. 

Скорее всего, такое решение явилось для германской юриспруденции вынужденным шагом, который другие правопорядки вовсе не обязаны повторять. Субъективное право и здание слишком разные субстанции по своей сути. Мы же склонны формировать единую недвижимую вещь за счет приведения качественно разных объектов (земельный участок как двумерная поверхность земли и, например, трехмерное здание) к общему знаменателю, если пользоваться языком математики. Мы не пренебрегаем различиями земельного участка и здания (двумерность и трехмерность), а выделяем их общие свойства: полезность, дискретность, прочная связь с землей и т. д. Эти общие свойства воплощаются в едином недвижимом комплексе под названием «землевладение». 

А германским юристам предлагаем не считать здание частью какого-либо права, а рассматривать здание вместе с правом как две части единого объекта, название которому наши зарубежные коллеги придумают сами. В развитии законодательного понятия недвижимости, в частности земельного участка, мы видим тенденцию, которую нельзя охарактеризовать положительно: неуместная в современных условиях замена принципа единой судьбы земельного участка и расположенного на нем строения конструкцией земельного участка как единого объекта, частью которого являются строения. 

Здесь уместно вспомнить, что задолго до общей реформы гражданского законодательства, свидетелями которой мы являемся уже второй десяток лет, в 2003 г. была принята Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе, в которой обоснованно отмечалось, что принцип единой судьбы применительно к земельным участкам и строениям следует в законодательстве сохранить. Переход к модели единого объекта не провозглашался в качестве цели реформирования законодательства о недвижимости. 

Спустя пять лет в Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации (2009  г.) можно было прочитать о том, что земельный участок и строения образуют единое целое: «В ГК должна быть реализована модель единого объекта недвижимости, который возникает при совпадении в одном лице собственника земельного участка и собственника находящегося на нем недвижимого имущества. 

Дальнейшее отчуждение земельного участка без находящегося на нем объекта недвижимости не допускается». Прямо не говорилось, что строение следует считать частью земельного участка, что существует субординация этих объектов. При законодательном воплощении Концепции в этой части можно было рассчитывать, что земельный участок и строения окажутся равнозначными частями производного комплексного объекта, который мы в данном исследовании предлагаем называть землевладением. 

Напротив, на завершающей стадии реформы вещного права, в проекте федерального закона № 47538-6/5, авторы проекта показали соотношение земельного участка и строения как части и целого, например в ст. 130 ГК РФ предлагалось внести следующее дополнение: «Расположенные на земельном участке здания, сооружения, объекты незавершенного строительства и иные объекты, прочно связанные с участком, являются его составными частями, за исключением случаев, предусмотренных настоящей статьей». 

Полагаем, что отмеченная тенденция неприемлема. Мы согласны с законодателем, не поддержавшим предложенную реформу в полном объеме. В принципе, земельный участок можно рассматривать как трехмерную объемную субстанцию, которая включает в себя почвенный слой, недра, воздушное пространство, строения. Так думать можно в тех случаях, когда частная собственность на недра не исключена законодателем, а воздушное пространство вовлечено в гражданский оборот. В России нет этих условий. 

Лучшим решением было бы считать земельный участок двумерным плоским объектом. Такое решение также может быть оправдано историей права и опытом других стран. Но главное – оно хорошо вписывается в контекст существующей политики государства в области экономики и права. Можно предположить, что земельный участок в условиях действующего законодательства и законодательной политики является своего рода правом субъекта быть здесь и сейчас на поверхности земли и вести определенную деятельность. 

Особенно уместным наше предположение становится в тех случаях, когда земельный участок, находящийся в частной собственности, лишен почвенного слоя – остаются только принадлежащие Российской Федерации недра и не имеющее определенного гражданско-правового режима воздушное пространство. 

Тем не менее земельный участок как признаваемое гражданским законодательством благо существует, будучи всего лишь поверхностью недр  – чужих для владельца земельного участка. Чем же еще может являться земельный участок в этом случае, если не правом физического или юридического лица находиться на поверхности недр, принадлежащих Российской Федерации, и вести деятельность, определенную законодательством или соглашением с собственником недр? 

В настоящее время закреплять в законодательстве модель, когда строение является составной частью земельного участка – преждевременно. Часть целого (строение) должна иметь признаки целого (земельный участок). Поскольку в современных условиях эти объекты принципиально различаются (двумерный земельный участок и трехмерное строение), их следует рассматривать как две составные части нового производного объекта – «землевладение». 

Выделение такого объекта в системе объектов гражданских прав следует производить без учета характерных для других объектов двумерности или трехмерности. Полезность, дискретность, прочная связь с землей, подконтрольность человеку – вот те характеристики землевладения, которые позволяют объединить в его составе такие разноплановые субстанции, как земельный участок и соответствующие ему прочно связанные с землей предметы материального мира.

ГЛАВА 3. СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ РЕГУЛИРОВАНИЯ ОСНОВАНИЙ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И ПРЕКРАЩЕНИЯ ПРАВ НА ЗЕМЕЛЬНЫЕ УЧАСТКИ

3.1 Зарубежная практика регулирования возникновения и прекращения прав на земельные участки

Реализуемая многими странами земельная политика (что находит выражение в правовом регулировании земельных отношений) в первую очередь обусловлена закреплением на конституционном уровне отношений собственности на землю в целом и земельные участки в частности, а также гарантий прав собственников. 

В связи с этим, как справедливо отмечает Н.Н. Аверьянова, «основой формирования конституционных моделей земельно-правового устройства зарубежных стран должна выступать та общественно-экономическая формация, которая сложилась в государстве, поскольку земельные отношения, в первую очередь право собственности на землю, и гарантии его реализации напрямую вытекают из того политического и экономического строя, который установлен в том или ином государстве на том или ином этапе его исторического развития». 

Проведенное Н.Н. Аверьяновой фундаментальное исследование конституционных положений основных законов зарубежных стран позволило ей выделить несколько моделей конституционных подходов к регулированию прав на земельные участки. 

Первая модель заключается в закреплении исключительной государственности на землю, что существенно ограничивает ее оборотоспособность. Такая модель действовала в период существования СССР, а также применяется и в настоящее время странами, которые по форме правления являются социалистическими республиками (Китай, Вьетнам, Куба). 

Вторая модель характеризует страны, которые реформировали свои экономические системы, что повлекло изменение также проводимой земельной политики. Это страны бывшего социалистического лагеря, которые перешли на рыночную экономику, сопровождающуюся закреплением многообразия форм собственности на землю и появлением нового класса частных собственников земельных участков. В числе таких стран следует назвать восточноевропейские страны (Сербия, Черногория, Чехия, Словакия и др.). 

Рассматривая проблемы реформирования земельных отношений в этих странах, Г.Е. Быстров особо подчеркивает, что отдельные вопросы, связанные с земельным устройством, урегулированы на уровне их конституций. Более того, такое закрепление характерно именно для стран Восточной Европы, где в результате насильственного насаждения социализма были прерваны традиции осуществления права частной собственности на природные ресурсы.

Данная модель земельного устройства применима и в отношении России. В соответствии с Конституцией РФ 1993 г. земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории (ч. 1 ст. 9). Как подчеркнуто в Основах государственной политики использования земельного фонда Российской Федерации на 2012—2020 годы, государственная политика России по управлению земельным фондом Российской Федерации направлена на создание и совершенствование правовых, экономических, социальных и организационных условий для развития земельных отношений, осуществляется исходя из понимания о земельных участках как об особых объектах природного мира, используемых в качестве основы жизни и деятельности человека, средства производства в сельском хозяйстве и иной деятельности, и одновременно как о недвижимом имуществе с особым правовым режимом. 

Особый правовой статус земли и земельных участков был отмечен и в правовой доктрине. В частности, С.П. Гришаев отмечает, что «земля с ее почвенным покровом, являясь уникальным природным ресурсом, не может не рассматриваться в качестве общественного достояния, независимо от того, кому она принадлежит. Она имеет уникальное значение во всей системе предпринимательской деятельности людей и для всего человеческого сообщества». При этом Основной закон допускает право частной собственности на землю и другие природные ресурсы, которые могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности (ч. 2 ст. 9). 

В статье 36 Конституции РФ положение о многообразии форм собственности на землю детализировано применительно к частной собственности. Так, ч. 1 ст. 36 закрепляет за гражданами и их объединениями право иметь землю в частной собственности. При этом на конституционном уровне определены общие пределы реализации права собственности на землю; в частности, указано, что владение, пользование и распоряжение землей и другими природными ресурсами осуществляются их собственниками свободно, если это не наносит ущерба окружающей среде и не нарушает прав и законных интересов иных лиц. Конституция РФ также предусматривает принятие федерального закона, определяющего условия и порядок пользования землей.

В 2001 г. был принят Земельный кодекс Российской Федерации (далее — ЗК РФ), который установил основные принципы земельного законодательства, определил объекты земельных отношений, закрепил деление земель на категории с закреплением правового режима отдельных категорий и т. д. 

Третья модель земельного устройства представляет собой устоявшуюся конституционно-правовую модель, которая основана на многовековых традициях, характерных для так называемых развитых стран. В числе европейских стран, отнесенных к данной модели, можно назвать Германию, в Основном законе которой от 25 мая 1947 г. гарантировано в целом право собственности, тем не менее без закрепления многообразия его форм, а также без привязки к каким-либо отдельным объектам. 

Дифференциация форм собственности отсутствует также в конституциях Люксембурга, Швейцарии, Швеции, Бельгии, Греции, Финляндии. Весьма интересными являются конституционные положения, посвященные праву собственности, в том числе на землю, в Италии. 

В соответствии со ст. 44 Конституции Итальянской Республики от 27 декабря 1947 г. в целях достижения рациональной эксплуатации земли и установления справедливых социальных отношений закон налагает обязательства на частную земельную собственность, закрепляет предельные размеры этой собственности в зависимости от областей и сельскохозяйственных зон, благоприятствует улучшению земель, преобразованию крупных землевладений и реконструкции производственных единиц; поддерживает мелкую и среднюю собственность. 

При этом законодатель подчеркивает, что государство может вторгаться в отношения собственности «в общественных интересах» (ст. 42), в «целях общественной пользы» (ст. 43). В статье 47 Конституции Италии установлено, что органы государственной власти регулируют использование земли в общих интересах и с целью предотвращения спекуляции землей. Однако столь детализированное конституционное регулирование земельных отношений не свойственно в целом европейским странам, отнесенным ко второй модели конституционно-земельного устройства. 

В большинстве из них отсутствуют даже основы земельного устройства, преимущественно закреплено право собственности в общем его виде, без привязки к земле или земельным участкам. Это обусловлено историческими особенностями, поскольку право собственности на землю во многих странах Европы воспринимается их гражданами как само собой разумеющееся, что не подвергается сомнению. Поэтому земельные отношения в них урегулированы на уровне отраслевого законодательства. 

Особый интерес для нашего исследования представляет понятие земли (или земельного участка, поскольку в праве многих европейских стран понятие «земля» является синонимом понятия «земельный участок»). Доктринальное определение земельного участка содержится в земельном законодательстве, что представляется логичным, принимая во внимание, что данный кодифицированный акт регулирует земельные отношения. В настоящее время в п. 3 ст. 6 ЗК РФ дано понятие земельного участка как объекта права собственности. 

Согласно названной норме земельный участок как объект права собственности и иных предусмотренных ЗК РФ прав на землю является недвижимой вещью, которая представляет собой часть земной поверхности и имеет характеристики, позволяющие определить ее в качестве индивидуально определенной вещи. 

Исходя из буквального толкования данной нормы, можно сделать вывод, что земельное законодательство, равно как и гражданское, относит земельные участки к объектам недвижимости, квалифицируя их в качестве индивидуально определенной вещи. Вместе с тем отметим, что в настоящее время в соответствии с российским законодательством имущественные отношения, связанные с земельными участками, регулируются одновременно Гражданским кодексом Российской Федерации (далее — ГК РФ) и ЗК РФ. 

На наш взгляд, было бы логичным на законодательном уровне закрепить два определения земельных участков — одно в ГК РФ, дав определение земельного участка как объекта недвижимости, а другое — в ЗК РФ, установив понятие земельного участка применительно к сфере действия земельного законодательства. Равно как и в российском законодательстве, основу традиционной доктрины права собственности на землю во многих странах Европы составляет главный принцип — земля представляет собой вещь и одновременно является недвижимым имуществом. 

Так, согласно ст. 518 Гражданского кодекса Франции от 21 марта 1804 г. земля и здания являются недвижимым имуществом по своей природе. При этом недвижимое имущество определяют три критерия. 

Первый критерий является физическим, он определяет недвижимое имущество, основываясь на его природе: участок земли, а также здания и деревья физически соединены с землей. 

Второй критерий представляет собой юридическую фикцию: материальные объекты рассматриваются в качестве объектов недвижимости при условии, что они являются составной частью такой недвижимости. 

Третий критерий относится к правам на имущество, которые также рассматриваются как недвижимость, если они применяются в отношении недвижимости. 

В соответствии со ст. 90 Германского гражданского уложения от 18 августа 1896 г.  (далее — ГГУ) вещами являются только телесные предметы. При этом прочно соединенные с земельным участком вещи являются существенными частями участка земли (здания и плоды данного участка, пока они соединены с землей). Семена становятся существенными частями участка земли, когда они высеяны, а растения — когда они посажены. В свою очередь, в законодательстве Германии есть такое понятие, как существенные части здания — это вещи, соединенные в целях строительства здания. 

Существенными частями участка земли не являются вещи, которые временно соединены с ним. Такое же правило применяется к зданию или другому сооружению, которое соединено с участком земли, принадлежащим другому собственнику, лицом, осуществляющим право в отношении этого участка земли. Вещи, которые прикреплены к зданию временно, не являются частями здания (ст. 95 ГГУ). 

Примечательно, что частями земельного участка признаются также права, которые связаны с правом собственности на земельный участок (ст. 96 ГГУ). Право собственника земельного участка в Германии распространяется на пространство над поверхностью и на недра под поверхностью земли. 

Собственник, однако, не может запретить воздействие на таких высотах или глубинах, в исключении воздействия на которые он не заинтересован (ст. 905 ГГУ). 

Рассматривая положения ГГУ, нельзя обойти вниманием его положения, касающиеся реализации концепции единого объекта недвижимости, тем более, что российские сторонники ее внедрения в нашей стране в первую очередь ссылаются на положительный опыт именно Германии. Принадлежностям земельного участка посвящена ст. 926 ГГУ. 

Согласно ее положениям если лицо, отчуждающее земельный участок, и приобретатель соглашаются с тем, что правомочие распоряжения должно включать принадлежности земельного участка, то приобретатель вместе с правом собственности на участок приобретает право собственности на его принадлежности, существующие на момент отчуждения. В случае возникновения сомнений действует презумпция, согласно которой распоряжение распространяется на принадлежности. Если движимая вещь соединена с участком земли так, что она становится существенной частью участка, то право собственности на землю распространяется на эту движимую вещь (ст. 946 ГГУ).

Германская судебная практика выявила следующие отдельные случаи существенных составных частей земельного участка: сруб с прочным фундаментом является существенной составной частью; мосты, которые соединяют два самостоятельных земельных участка, не являются существенной составной частью только одного из них, а находятся в общей собственности (в равных долях) обоих собственников земельных участков; (готовый) гараж на основе своего собственного веса без закрепления посредством фундамента может быть прочно связанным с земельным участком и тем самым представлять собой его существенную составную часть; гравий, который выравнивается, уплотняется и закрепляется на земельном участке, является существенной составной частью этого участка; оборудование является существенной составной частью земельного участка только в случае, если оно вкопано или замуровано; предмет мебели может быть существенной составной частью, если речь идет о встроенной (в стену) мебели; тоннель скоростной железной дороги может быть предметом чужой собственности на основе собственного постоянства имущественного права подчинения, причисляемого к публичному вещному праву; плавательный бассейн является существенной составной частью, если он прочно забетонирован в землю, однако бассейн, установленный на уровне земли, такой составной частью не является; (коммунальные) сети водо-, газо-, тепло- и энергоснабжения не рассматриваются в качестве существенной составной части земельного участка, если они не кончаются на земельном участке, который принадлежит снабжающему предприятию, чтобы исключить большое количество сособственников на (коммунальные) сети водо-, газо-, тепло- и энергоснабжения. 

То же действует для обладателей телеграфных столбов в случае линий дальней электропередачи; ограда земельного участка может быть существенной составной частью, если она глубоко закреплена в земле10. Вместе с тем следует пояснить, что в германском праве в отличие от российского права действуют два типа договоров — обязательственные и вещные. При этом вещные договоры опосредуют установление вещных прав, в том числе и право собственности.

Земельный кодекс Швеции от 17 декабря 1970 г. определяет, что представляет собой недвижимость, как она может быть передана, заложена и т. д. Согласно ст. 1 гл. 1 данного Кодекса недвижимостью признается земля, которая подразделяется на земельные участки (объекты недвижимости вместе с принадлежностями, принадлежностями считаются здания, сооружения, ограды, участки общего пользования, сервитуты и др.). Земельный участок разграничивается либо по горизонтали, либо как по горизонтали, так и по вертикали (так называемый трехмерный земельный участок). 

Трехмерным пространством признается пространство, связанное с иным, чем трехмерный, земельным участком и разграниченное как по горизонтали, так и по вертикали. Положения, касающиеся земли, также применяются к иному пространству, относящемуся к земельному участку либо к нескольким земельным участкам, находящимся в общей собственности. 

Согласно ст. 1 гл. 2 ЗК Швеции в понятие земельного участка включаются здания, строения, заборы и другие сооружения, соединенные с земельным участком для постоянного использования, произрастающие на участке деревья и другая растительность, а также удобрения природного характера. Интересно отметить, что принадлежностями земельного участка являются также здания или иные сооружения, построенные вне границ этого участка, при условии, что они предназначены для постоянного использования в целях осуществления сервитута, установленного в интересах данного земельного участка, и не относятся к земельному участку, на котором расположены. В некоторых странах Европы действует, как и в России, множественность объектов недвижимости. 

Так, согласно ст. 655 Гражданского кодекса Швейцарии от 10 декабря 1907 г. объектами права собственности на землю являются все виды недвижимого имущества. К недвижимости относятся участки земли и здания на них, определенные и постоянные права, зарегистрированные в земельном регистре, рудники, доли в праве собственности на недвижимое имущество. Подобные нормы действуют в законодательстве Греции, Испании, Албании, Голландии, Португалии и т. д.

Совершенно иной подход в регулировании земельных отношений демонстрируют страны, принадлежащие к англосаксонской системе права, и в первую очередь Великобритания, право собственности и владения которой не соответствует аналогичным понятиям римского права: оно является системой установления не абсолютного, а приоритетного управомочия. 

Как отмечено в доктрине, английское право основывается на установленном норманнскими завоевателями в середине XIII в. положении о том, что любая земля находится в собственности короны как суверена, а ее подданные могут приобретать только «ленные» («вещные») права, «подчиненные» («производные от») собственности, но не могут стать собственниками земли в смысле получения широкого права «господства» над земельным участком. 

Таким образом, частные землевладельцы в Англии обладают довольно обширными, но ограниченными по содержанию в сравнении с правом собственности «титулами по общему праву» (estate in law, или legal estate) или «титулами по праву справедливости» (equitable estate) — еще более узкими аналогами континентальных ограниченных вещных прав. Объединяет эти права то, что они являются производными от собственности короны. 

Как отмечает Е.А. Суханов, в этом смысле английские «титулы на недвижимость» (estate) сопоставимы с континентальной категорией «ограниченных вещных прав». 

С 1925 г. практически не существует разницы между правом собственности на землю (fee simple estate) и правом собственности на другие виды имущества, такие как мебель, ювелирные украшения, деньги, акции, счета в банках и т. п.

В 1925 г. в Англии принят Закон о собственности19, в котором определение права собственности раскрыто через понятие собственности на земельный участок. В соответствии со ст. 1 данного акта единственными вещными правомочиями на землю, которые существуют либо могут быть созданы или переданы на законном основании (at law), являются: 

a) переходящее по наследству право «чистой» собственности на землю (estate in fee simple absolute in possession); 

b) вещное правомочие владения недвижимостью на срок не свыше 3000 лет (term of years absolute). 

При этом собственность на праве fee simple в настоящее время не касается исполнения каких-либо обязанностей по отношению к короне. 

Интересно также отметить, что во второй половине XX в., с развитием идеи разделения английского права на частное и публичное, земельное право было принято относить к частному. 

Стремление отнесения земельного права к частному было обосновано его предметом, которым является собственность на землю. Реализуемая в ряде европейских стран концепция единого объекта недвижимости параллельно действует с наследственным правом застройки и с этой точки зрения представляет для нашего исследования существенный интерес. Германское наследственное право застройки — это обременяющее чужой земельный участок право возведения на нем (или под ним) строения, при этом данное право является отчуждаемым и наследуемым. 

Для того чтобы сохранить собственность на строение за застройщиком, одновременно оставив в неприкосновенности право собственности на земельный участок, абз. 1 § 12 Положения о наследственном праве застройки 1919 г. (с 2007 г. действует в форме Закона о наследственном праве застройки от 15 января 1919 г.) установлена юридическая фикция: строение рассматривается им в качестве составной части названного вещного права (а не в качестве составной части недвижимой вещи — земельного участка). 

Следовательно, здания, построенные на земельном участке на основании вещного права застройки, включаются в оборот путем оборота самого вещного права на земельный участок. 

В отличие от российского проекта закона, которым предлагается введение аналогичного права, в Германии право застройки формально не ограничено сроком действия, но фактически такой срок устанавливается соглашением застройщика и собственника земельного участка. Данное вещное право подлежит государственной регистрации в поземельной книге в качестве особого объекта. По истечении указанного срока право застройки прекращается, а строение, становясь составной частью участка, переходит в собственность его собственника. 

Вместе с тем одним из несомненных плюсов германского законодательства является норма, согласно которой при прекращении вещного права застройки собственник земельного участка обязан компенсировать расходы застройщика (в некоторых случаях компенсация достигает 2/3 стоимости строения на момент прекращения права застройки). Данное правило следует заимствовать для его использования в российском праве и применить при дальнейшей работе над законопроектом о наследственном праве застройки.

Таким образом, конституции практически всех государств постсоветского пространства, которые относятся к так называемым молодым демократиям, определяют право частной собственности на землю в качестве одного из основных прав каждого гражданина, при этом положения большинства из них в части регламентации прав на землю во многом схожи. Практически во всех основных законах постсоветских стран закреплено многообразие форм собственности, в том числе на землю. 

Однако только в некоторых из них приоритет отдается именно частной собственности. 

Что касается специального законодательства, во всех проанализированных нами странах действуют кодифицированные акты, регулирующие земельные правоотношения. При этом реализация конституционных положений в таких кодифицированных актах различна. В частности, по-разному определяются понятие земельного участка, его правовой режим и т. д.

3.2 Разработка направлений по совершенствованию механизма регулирования возникновения и прекращения прав на земельные участки

В процессе пользования гражданину предоставлялось право: 

а) на ведение хозяйственного использования земли методом, лично им избранным по собственному усмотрению;

б) на возведение, устройство и использование на земле сооружений и строений в целях жилищных и хозяйственных нужд. 

У землепользователя отсутствовало право на совершение на собственном земельном участке действий либо строительство сооружений, нарушающих существенные интересы других землепользователей. Покупка, дарение, завещание, продажа, залог земли пользователям запрещались. Вместе с тем, отсутствие положений в Земельном кодексе относительно правового режима некоторых из категорий земель компенсировался посредством принятия спецактов.

Производилось установление правового режима лесных земель Лесным кодексом РСФСР, который был принят 7 июля 1923 г. В нем впервые было введено понятие государственного единого лесного фонда, состоящего из всех лесов и земельных площадей, предназначенных для выращивания древесины, нужд сельского хозяйства. При этом, урегулированным являлся актуальный вопрос относительно перевода в нелесные земли лесных. Произведена фиксация принципа об особой охране, т. н. защитных лесов (на сегодняшний день — леса 1-й группы), право на перевод которых в иной вид угодий предоставлялось Народным комиссариатом земледелия.

Принятое постановлением СНК и ЦИК ССР от 9 ноября 1927 г. Горное положение Союза ССР, установило госсобственность на недра, а также детально урегулировало связанные с «производством горного промысла» отношения, в том числе, добычу и разведку полезных ископаемых. 

Предусматривалось предоставление земель в пользование в рамках горного отвода согласно разрешениям госорганов. Отсутствуют конкурсы, аукционы, при этом, месторождения предоставляются в первооткрывательном порядке, или учреждениям горной промышленности согласно договорам. 1928 г. знаменовался принятием Горного закона РСФСР, урегулировавшего горные, а также иные земельные отношения. С точки зрения своего содержания и структуры он являлся близким, а иногда и аналогичным соответствующим положениям союзного закона. Имеет место и существующая на сегодняшний день практика, когда со своей стороны законодательство субъектов РФ следует федеральным нормам. 

Согласно Положению, касающемуся земельных распорядков в городах, утвержденному Декретом СНК и ВЦИК РСФСР от 13 апреля 1925 г., было кодифицировано законодательство в области правового режима городских земель. Положением был определен их состав, порядок изъятия и предоставления в использование на правах аренды.

Постановление ЦИК СССР от 15 декабря 1928 г. «Общие начала землеустройства и землепользования» содержит первую развернутую характеристику национализации земель, подразумевающую под собой отмену частной собственности навсегда, а также установление государственной исключительной собственности. В результате нарушения данного порядка посредством осуществления сделок с землей присваивалась высокоуровневая общественная опасность, предусматривающая привлечение непосредственно к уголовной ответственности. При этом, курс был взят на стимулирование таких видов землепользования как коллективные. 30-е годы являлись периодом борьбы, которая преследовала сельскохозяйственную коллективизацию.

Колхозным землепользованием был образован специфический правовой институт. Произошло закрепление принципа устойчивого, не допускающего возможного изъятия в результате выхода некоторых из членов, землепользования колхозов. Направлением предусматривалось ужесточение существующих условий крестьянского единоличного землепользования. На протяжении данного периода, и в первые годы после войны, в большей мере земельное законодательство получает развитие за счет принятия не законов, а партийно-правительственных документов. 

Начиная с конца 60-х гг. в процессе развития земельного права возникает ряд существенных проблем. В результате развития производительных сил возникло негативное воздействие на состояние земель, при том, что действующее законодательство не уделяет практически внимания факту обеспечения рационального применения и охраны земель.

Законодательство этого периода представлено многими небольшими по собственному объему, слабо взаимосвязанными нормативными актами, регулирующими некоторые из аспектов земельных отношений. В данных условиях возникает необходимость существенного обновления земельного законодательства, проведенного посредством кодификации норм, заложенных в земельном праве. В 1968 г. были приняты Основы земельного  законодательства Союза ССР и союзных республик, в результате чего — земельные кодексы союзных республик, которые практически полностью повторили положения Основ земельного законодательства Союза ССР.

Основами земельного законодательства являлся рамочный комплексный нормативный акт, в котором были установлены правила поведения тех или иных субъектов в отношении к земле.

Посредством него производится урегулирование вопросов госуправления, порядка землепользования, госконтроль и юридическая ответственность. Основы закрепили только одну форму собственности — исключительную государственную. Были запрещены действия, которые нарушали это право. Предусматривалось объединение всех земель в государственный единый земельный фонд, подразделяясь на шесть категорий, что зависело от главного целевого назначения. Нашел свое применение объемный раздел относительно охраны земель. 

С 1968 г. процесс развития законодательства в данном направлении происходит в пределах подзаконного регулирования. Для исполнения и развития Основ были приняты постановления Совета Министров СССР относительно возмещения землепользователям убытков в процессе отвода земель для общественных и государственных нужд, государственного контроля применения земель, порядка ведения земельного государственного кадастра. Немалое внимание при этом было уделено вопросам, касающимся улучшения и сохранения земель, а также рационализации землепользования. Расширение правового регулирования отношений в данном направлении обуславливает возникновение вопроса, касающегося кодификации земельного законодательства.

Но, с начала 80-х гг. в результате нарастающих политических изменений в государстве, вылившихся в 1991 г. в распад СССР, а также образование независимых новых стран, было заторможено решение проблемы, связанных с кодификацией, а в результате изменений политических и социально-экономических отношений в РФ придали ей другую направленность.

Реформой 1990 г. РФ того времени было признано право гражданской собственности на землю.

Данное решение являлось противоречивым союзному законодательству, в русле динамически изменившейся политики. 22 ноября 1990 г. знаменуется принятием: — Закона РСФСР «О крестьянском (фермерском) хозяйстве», 23 ноября 1990 г. — Закона РСФСР «О земельной реформе», 25 апреля 1991 г. – Земельного кодекса РСФСР, в котором было закреплено реформенные положения. Наряду с реформенными нормативными документами приняты подзаконные и законодательные акты, цель которых заключалась в урегулировании отношений в пределах земельного нового режима. В данный период прозвучало существующее отношение реформы к включению участков земель в экономический оборот. 

Согласно законодательству, было утверждено получение земельными участками экономической оценки: это положение, к примеру, устанавливалось Законом о крестьянском хозяйстве (ст. 8). Статья 12 Закона «О земельной реформе» содержала также положения об оценке земель. Период 1990-1993 г. характеризуется наиболее существенными преобразованиями в сфере закрепления в частную собственность земель. 

Предусматривалось ведение законодательной деятельности в 3-х главных направлениях: 

— регулирование и установление приватизации земель с сельскохозяйственным назначением; 

— их приватизация в процессе приватизации госучреждений; 

— приватизация земель, которые находились в гражданском пользовании. 

Последним случаем учитывались земельные участки, которые предоставлялись гражданам в личное применение, т.е. для жилищного индивидуального, дачного и гаражного строительства, огородничества и садоводства. 

В качестве особого направления законодательного регулирования выступило регулирование взимания установленных платежей за землю.

Указ Президента РФ от 27 декабря 1991 г. No 323 «О неотложных мерах по осуществлению земельной реформы в РСФСР», постановление Правительства РФ от 29 декабря 1991 г. No 86 «О порядке реорганизации колхозов и совхозов » и  постановление Правительства РФ от 6 марта 1992 г . No 138 «О ходе и развитии аграрной реформы в РФ», которое было принято на основе данного Указа, возложили начало процесса реорганизации сельскохозяйственного производства, а также непосредственно связанных с этим изменений правового земельного режима. Следующими изменениями, повлиявшими на продвижение данной реформы, являлись вызванные конституционной реформой 1993 г. Конституцией РФ (ст. 9). В результате принятия Конституции РФ окончательно отменили 10-тилетний мораторий на продажу участков земель. В Конституции закреплялась возможность нахождения земли в государственной, муниципальной, частной и других формах собственности.

Согласно Закону РСФСР от 24 декабря 1990 г. «О собственности» имущество может находиться в государственной, частной, муниципальной собственности, а также собственности общественных организаций (объединений). Данным Законом устанавливались в качестве объектов права собственности имущественные комплексы, предприятия, горные отводы, земельные участки, сооружения, здания, оборудование, материалы и сырье, деньги и другое имущество. Наряду с этим произошло и закрепление принципа, предусматривающего не допущение установления государством в различных формах преимуществ либо ограничений в осуществлении права собственности, что зависит от нахождения имущества в государственной, муниципальной и частной собственности, а также собственности общественных организаций (объединений).

Существует непосредственная взаимосвязь принципиального значения для утверждения права земельной собственности с принятием нового ГК РФ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Под правом собственности понимается юридически закрепленная возможность по владению, распоряжению и использованию индивидуально – определенной вещи независимо от третьих лиц и без ограничения в сроке. 

Главная особенность содержания права собственности заключается в том, что собственник имущества обладает классической триадой правомочий, а именно – владением, пользованием и распоряжением. Содержание таких правомочий относительно земельного участка заключается в следующем.  Сущность правомочия владения состоит в том, что собственник фактически обладает земельным участком. Однако трудно представить, допустим, фактическое обладание сорока гектарами. 

Анализ условий и порядка прекращения прав на земельные участки позволил прийти к выводу, что законодательство Российской Федерации, имеет под собой закрепленную и проработанную базу, имеющую определенные законодательные пробелы. Земельный кодекс определяет механизм прекращения права на земельные участки только лиц, не имеющих на них права собственности, но в отношении собственника земли, такого механизма Земельным кодексом не предусмотрено положение о принудительном лишении права собственности на землю закреплено лишь в Гражданском кодексе Российской Федерации. Так же в законодательстве, скромно определены процедуры конфискации и реквизиции земельных участков, а также определения размеров компенсации за конфискацию земельной собственности.

Пределы, основания, процедуры и последствия ограничения прав на землю регламентируются Конституцией Российской Федерации, земельным, экологическим и градостроительным законодательством. 

Анализ нормативной базы позволяет разграничить ограничения прав юридического распоряжения и пользования соответствующими объектами, а также определить, что ограничениям могут подвергаться земельные участки, находящиеся в любой из предусмотренных отечественным законодательством форм собственности. 

Одной из наиболее серьезных проблем современных земельных правоотношений является распространенность нецелевого использования земель земельного фонда Российской Федерации, а также использование данных земель не по назначению. Данная ситуация также во многом является следствием несовершенства земельного законодательства, его нынешнего пути развития.

Наибольший урон несут именно земли сельскохозяйственного назначения по причине последствий перестройки, что повлекло передачу соответствующих земель в частную собственность. С одной стороны, подобный шаг имеет положительные предпосылки, так как законодательством установлено, что бремя ответственности за сохранность имущества лежит на собственнике. С другой стороны, многие собственники земельных участков игнорируют данное законодательное установление и крайне небрежно относятся к развитию своих земельных участков. Такой подход ведет к уже рассмотренным неблагоприятным последствиям. Думается, что для решения представленной ситуации необходимо ввести штрафы за ненадлежащее пользование земельным участком, находящимся в собственности, а также установить контроль за качеством пользования гражданами своими участками. Соответствующий контроль позволит выявлять недобросовестных владельцев и изымать у них земельные участки. Реализация подобных рекомендаций позволит замотивировать лиц, в чьей собственности находятся данные участки, использовать их по назначению, что приведет к общему повышению качества земель сельскохозяйственного назначения. 

Таким образом, земельное право – достаточно динамичная отрасль права, что, с одной стороны, является положительной чертой, так как она предполагает адаптивность норм земельного законодательства к современным реалиям. С другой стороны, быстро развивающееся законодательство порождает недоработки, рассмотренные выше, а также отсутствие устойчивости системы правовых норм, что может привести к низкому уровню уважения к праву, в целом.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12. 12. 1993 // Российская газета. № 237. 25.12.1993)// Справочно правовая система «Консультант плюс». 
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ // Собрание законодательства РФ, 05.12.1994, N 32. – 2020. 
3. Земельный кодекс Российской Федерации от 25 октября 2001 г. N 136-ФЗ (в ред. от 8 марта 2015 г.). – 2022. 
4. О государственной регистрации недвижимости: Федеральный закон от 13.07.2015 № 218-ФЗ: ред. от 14.04.2023 // Рос. газ. – 2015. – № 156.
5. Декрет о земле, принятый на Втором съезде Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов 26 октября (8 ноября) 1917 г. URL: http://lenin.rusarchives.ru/dokumenty/dekret-o-zemle-prinyatyy-na-vtorom-sezde-sovetov-rabochih-krestyanskih-i-soldatskih (Дата обращения: 17.07.2023). 
6. Земельный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 25.04.1991 N 1103-1) (ред. от 24.12.1993) // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. N 22. Ст. 768 (утратил силу).
7. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 30 октября 2012 г. N 18-КГ12-53. – Электронный документ, режим доступа: https://www.vsrf.ru/files/14149/. 
8. Постановление Пленума ВС РФ от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» // Собрание законодательства РФ. 1998. N 16. Ст. 1801
9. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 09.10.2012 № 5366/12 по делу № А60-38296/2010-С2 // Вестник ВАС РФ. – 2013. – № 1. 
10. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 25.04.2017 № 60–Г17–1 // СПС «Консультант плюс» (дата обращения 10.07.2023). URL: constultant.ru. 
11. Постановление Арбитражного суда Волго–Вятского округа от 12 апреля 2019 г. № Ф01–1149/2019 по делу № А29–10746/2017 // СПС «Консультант плюс» (дата обращения 10.07.2023). URL: constultant.ru.
12. Анисимов А. П., Исакова Ю. И., Рыженков А. Я., Чаркин С. А. Земельное право России: учебник для вузов / под ред. А. П. Анисимова. – 8- е изд., перераб. и доп. – М. : Юрайт, 2023. – 338 с. 
13. Гребенюк, И. А. Прекращение прав на земельный участок: правовой аспект / И. А. Гребенюк // Тенденции развития науки и образования. – 2023. – № 96-5. – С. 72-74.
14. Демшина, И. А. Правовые и организационные аспекты государственной регистрации прав на земельные участки и сделок с ними / И. А. Демшина, П. В. Целищева // Моя профессиональная карьера. – 2023. – Т. 2, № 47. – С. 165-171.
15. Камышанский В. П. Право собственности: пределы и ограничения. – М. : Юнити-дана, Закон и право, 2003. – 224 с. 
16. Камышанский В.П., Карнушин В.Е. Гражданское правоотношение: Социально-психологический аспект. М.: Статут, 2021. С. 13–14. 
17. Киреева, М. Ю. Земельный участок в системе объектов гражданских прав / М. Ю. Киреева // Аллея науки. – 2022. – Т. 1, № 11(74). – С. 664-668.
18. Колиева, А. Э. Земельная реформа: проблемы регулирования земельных отношений / А. Э. Колиева // Аграрное и земельное право. – 2023. – № 4(220). – С. 80-84.
19. Кылчыкбаев Т.Э. Основание принудительного прекращения права собственности на землю // Наука в современном мире: приоритеты развития. — 2021. — № 1. — С. 90. 
20. Лабчев С.В. К вопросу о прекращении прав на землю как мере земельно-правовой ответственности лиц // Юрист. — 2020. — № 19. — С. 155.
21. Лукьянцев А.А. О вопросах дальнейшего совершенствования нашего гражданского законодательства // Сборник докладов Международной научнопрактической конференции ЮФУ от 29 октября 2019 г. С. 219– 222. 
22. Малышева А.В. Приватизация земельных участков собственниками объектов незавершенного строительства // Юрист. –2020. – № 3. – С. 55-57.
23. Махмадиева, М. М. Понятие признания права на земельный участок, основания признания права / М. М. Махмадиева // Традиции и новации в системе современного права.  2023. – С. 61-63.
24. Митякина Н. М. Некоторые вопросы ограничения прав на землю // Юридическая техника. – 2018. – № 12. – С. 558-560
25. Мясоедов, В. С. Особая роль и преимущества права аренды в сравнении с иными правами на земельный участок / В. С. Мясоедов // Передовое развитие современной науки: опыт, проблемы, прогнозы. 2023. – С. 113-120.
26. Никулина, Е. О. Правовые и организационные аспекты возмещения убытков, причинённых нарушением прав собственников земельных участков и иных землепользователей / Е. О. Никулина // Моя профессиональная карьера. – 2023. – Т. 2, № 47. – С. 192-198.
27. Осипенко, В. В. Взгляд на земельный участок как на трехмерную модель / В. В. Осипенко // Современная экономика и право: опыт теоретического и эмпирического анализа. 2023. – С. 125-129.
28. Пятков, Д. В. Земельный участок как объект гражданских прав / Д. В. Пятков, Е. М. Валькова // Сибирский юридический вестник. – 2023. – № 2(101). – С. 47-56.
29. Седова, Н. П. Особенности ограничения прав на земельные участки / Н. П. Седова, Н. Е. Воробьева, И. В. Листратов // Ученые записки. – 2023. – № 2(46). – С. 193-197.
30. Хворост, А. С. Правовая модель возникновения прав на земельные участки в теории земельного и гражданского права / А. С. Хворост // Тенденции развития науки и образования. – 2023. – № 96-6. – С. 89-92.
31. Чаплин, Н. Ю. Основы правового регулирования земельных отношений в России и зарубежных странах / Н. Ю. Чаплин // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. – 2019. – № 3(76). – С. 98-112.
32. Чистюхин, М. О. Земельный участок в системе объектов гражданских прав / М. О. Чистюхин // Синергия Наук. – 2023. – № 79. – С. 737-771.
33. Шеремета, К. А. Проблема правового регулирования субъектов в земельном в сервитуте / К. А. Шеремета // Юриспруденция в современном обществе: проблемы регулирования правовых отношений. 2023. – С. 16-18.

Страницы 1 2