Страницы: 1 2
ГЛАВА 2. УГОЛОВНО-ПРАВОВОЕ ЗНАЧЕНИЕ ВРЕДА, ПРИЧИНЕННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЕМ
Вопрос об уголовно-правовом значении общественно опасных последствий играет особую роль не только в науке уголовного права, но и в правоприменительной деятельности. Подобный интерес не случаен, он объясняется тем, что общественно опасные последствия входят в систему признаков состава преступления, выступая системообразующим признаком и понятия преступления, и понятия состава преступления. Несмотря на то, что в системе признаков состава преступления общественно опасные последствия терминологически скрыты, тем не менее, они находят свое отражение в понятии «общественная опасность деяния», а в системе признаков состава выступают одним из элементов объективной стороны.
В науке уголовного права наиболее устоявшимся можно считать определение состава преступления как совокупности установленных уголовным законом объективных и субъективных признаков, характеризующих общественно опасное деяние как конкретное преступление. Как известно состав преступления структурно состоит из четырех элементов: объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны. Объективную сторону преступления составляют: преступное деяние; преступные последствия; причинная связь между общественно опасным деянием и наступившими последствиями; место, время, способ, обстановка и средства (орудия) совершения преступления. Среди элементов, характеризующих объективную сторону преступления, последствие занимает особое место, оно является весьма сложным по своему содержанию и юридической структуре.
Одни ученые признают за общественно опасными последствиями полную самостоятельность, другие – считают их факультативными. Однако и среди этих авторов нет единства мнений. Кроме того, ряд исследователей отмечает, что отнесение преступного вреда к разряду обязательных или факультативных зависит исключительно от конструкции конкретного состава преступления, признаки которого сформулированы в конкретной норме Особенной части Уголовного кодекса. Действительно, общественно опасные последствия указаны исключительно в диспозициях тех норм Особенной части УК РФ, в которых речь идет о преступлениях с материальной конструкцией состава. В составах же с формальной и усеченной структурой состава последствия вынесены за рамки состава.
По диспозициям одних статей Особенной части УК России для наличия объективной стороны преступления достаточно совершения преступления указанного в законе общественно опасного действия или бездействия; установление же общественно опасного последствия не является обязательным. Признаком состава, характеризующим объективную сторону таких преступлений, является лишь определенное действие или бездействие. По многим из преступлений с такой конструкцией составов зачастую можно установить наступление вредных последствий, но они не являются признаками состава и не отражаются на квалификации преступлений, однако имеют существенное значение при назначении наказания.
Составы преступлений, объективна сторона которых в качестве обязательного признака включает и преступные последствия, в уголовном праве обычно называют материальными составами преступлений. Составы преступлений, по которым признаками объективной стороны преступления согласно диспозиции статьи Особенной части УК признается лишь совершение общественно опасного действия или бездействия, а общественно опасные последствия находятся за рамками состава преступления, в уголовно-правовой литературе принято называть формальными составами. Кроме того, выделяются составы с так называемой усеченной конструкцией – деяние при такой конструкции признается преступлением уже на стадии приготовления, т.е. при условии выполнения виновным хотя бы минимального объема действий.
Вместе с тем, несмотря на существующие подходы к классификации составов преступлений на усеченные, формальные и материальные в зависимости от законодательного закрепления наступления общественно опасных последствий, существует некоторая проблема. Она касается вопроса о возможности существования «беспоследственных» преступлений. Дело в том, что, несмотря на общепринятые подходы к классификации составов преступлений на усеченные, формальные и материальные в зависимости от законодательного закрепления наступления общественно опасных последствий, существует проблема так называемых «беспоследственных» преступлений. Мы придерживаемся точки зрения тех авторов, которые считают, что последствия всегда существуют и всегда реальны, хотя иногда и не носят материального характера. Близкую по существу позицию занимает Б.С. Никифоров: «Если действия и объект суть необходимые элементы преступления, то только причиненный объекту ущерб как последствие действия способен связать действие с объектом и придать действию характер посягательства на объект».
Характерно, что данная дискуссия сохраняет свою актуальность и до настоящего времени. Современные определения преступления почти всегда их авторами связываются с тем, что деяние либо фактически причиняет вред объекту уголовно-правовой охраны, либо может причинить ему такой вред.
Верность данного суждения подтверждается результатами логического анализа ч. 2 ст. 14 УК РФ, в которой законодатель не признает преступлением деяние, в силу малозначительности не представляющего общественной опасности. Отсутствие фактического вреда или угрозы его причинения означает и отсутствие общественной опасности. Концепция беспоследственности некоторых видов преступлений, например, формальных составов, которую развивают ряд авторов, не способна обосновать социальную обусловленность их криминализации законодателем, ибо преступление, не нарушающее фактически объекта правовой охраны, в уголовно-правовом смысле уже «не посягает». Преступления с формальным составом и деликты реальной опасности также, вне всякого сомнения, нарушают объект посягательства и потому им присущи антисоциальные последствия, хотя они не указаны в диспозиции уголовного закона.
«Преступные последствия – категория объективная, они существуют независимо от воли законодателя, способности конкретизировать и формализовать их. Если то или иное указанное в уголовном законе деяние не способно причинить определенный вред или создать угрозу его наступления, то оно вообще не может быть общественно опасным, а, следовательно, преступным».
«Значение преступных последствий не исчерпывается только фактически причиненным вредом, — пишет В.В. Мальцев. Устанавливая уголовную ответственность за тип поведения, законодатель, прежде всего, учитывает типовые (ожидаемые) последствия. Конструируя нормы уголовного закона, он в первую очередь оценивает тот характерный (возможный) вред, от которого эта норма будет защищать общественные отношения. При назначении наказания суд сравнивает фактический вред, причиненный преступлением с предполагаемым (типовым), и это сравнение помогает ему установить общественную опасность всего преступления. Социальную направленность уголовно-правовой нормы, следовательно, раскрывает не только фактический, но и объективно ожидаемый от преступного посягательства вред».
Действительно, понятия «социальные последствия преступления» и «вред, причиненный в результате преступления» не идентичны по своей сути. Первое понятие шире по содержанию и относится, скорее, к социологии уголовного права. Второе понятие имеет уголовно-правовой смысл, содержание которого связано с узкой уголовно-правовой оценкой – законодательной конструкцией состава преступления и квалификацией преступления. Вред, причиняемый преступлением, обладает более материализованными свойствами.
Кроме того, преступный вред, так или иначе, формализуется в уголовном законе или может быть сформулирован посредством материальных понятий в результате толкования уголовно-правовой нормы. Так, например, диспозиция ч. 1 ст. 176 УК РФ «Незаконное получение кредита» содержит прямое указание на фактическое причинение деянием вреда как необходимое условие уголовной ответственности: «Получение индивидуальным предпринимателем или руководителем организации кредита либо льготных условий кредитования …, если это деяние причинило «крупный ущерб». В ч. 1 ст. 179 УК РФ «Принуждение к совершению сделки или отказу от ее совершения под угрозой применения насилия, уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно распространения сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего или его близких…».
В то же время уголовный закон содержит ряд норм, в которых наступление вреда специально не оговаривается, но подразумевается. Так, например, диспозиция ст. 177 УК РФ «Злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности» содержит следующую формулировку: «Злостное уклонение руководителя организации или гражданина от погашения кредиторской задолженности в крупном размере или от оплаты ценных бумаг после вступления в силу соответствующего судебного акта». В данной норме отсутствует прямое, буквальное указание на необходимость наступления общественно опасных последствий, однако характер преступления, указание в примечании рассматриваемой нормы на размер кредиторской задолженности позволяют сделать вывод о реальности, материальности предполагаемого вреда, хотя его фактическое наступление, и вынесено за рамки данного состава. Несомненно, что все названные преступления обладают социальной опасностью, поскольку ставят под угрозу условия нормального существования и развития экономических отношений.
Однако во всех трех случаях законодатель прибегает к различным приемам юридической техники при конструировании составов соответствующих преступлений. В первом случае преступление (ч. 1 ст. 176 УК), имеющее материальную конструкцию состава, описано с использованием прямого указания на необходимость фактического вреда. Во втором (ч. 1 ст. 179 УК) использована формальная конструкция с указанием на потенциально возможный и реальный характер наступления последствий. В третьем случае (ст. 177 УК) наступление последствий текстуально прямо не закрепляется, но объективно следует из содержания диспозиции и примечания к статье.
Приведенные нами примеры законодательной техники указания на преступные последствия (или преступный результат) деяния достаточно типичны, данные приемы использованы и при конструировании целого ряда других норм. Выведение законодателем тех или иных последствий за рамки состава преступления и, соответственно, за рамки диспозиции уголовно-правовой нормы, объясняется несколькими обстоятельствами:
— во-первых, преступление по своему характеру может обладать настолько высокой общественной опасностью, что законодатель считает необходимым и возможным считать преступление оконченным (для наступления уголовной ответственности) уже на ранних стадиях его совершения (например, ст. 209 УК РФ «Бандитизм»);
— во-вторых, общественно опасные последствия того или иного преступления не поддаются точному измерению и описанию, т.е. не имеют отчетливых количественно-качественных параметров, что, конечно же, не свидетельствует об их отсутствии (например, ст. 129 «Клевета» и ст. 130 «Оскорбление»).
Построение конструкции состава преступления и наличие (отсутствие) в диспозиции нормы указания на общественно опасные последствия с одной стороны, и идея беспоследственных преступлений – с другой стороны, — это принципиально разные вопросы, не связанные между собой. Еще раз подчеркнем, что конструирование законодателем материальных, формальных и усеченных составов есть именно прием законодательной техники, не затрагивающей вопроса об общественной опасности и вредоносности преступления.
Исходя из изложенного, мы приходим к выводу о том, что наличие или отсутствие в нормах Особенной части Уголовного кодекса РФ указания на содержание и иные характеристики преступных последствий никоим образом не свидетельствует о наличии или отсутствии критерия общественной опасности соответствующего преступления. Последний критерий носит объективный характер и присутствует в любом преступлении. Наличие или отсутствие такого указания – лишь прием законодательной техники. Использование данного приема мы связываем с желанием законодателя подчеркнуть повышенную общественную опасность того или иного преступления, либо предоставить правоприменительному органу возможность оценить причиненный преступлением вред, исходя из фактических обстоятельств дела. В этом случае законодатель прибегает к формальной (или даже усеченной) конструкции состава, вынося фактическое наступление вредного результата за рамки состава. Однако такое вынесение носит достаточно условный характер, оно призвано лишь, минимизировать описание основания уголовной ответственности. Полагаем, что при создании формальных и усеченных конструкций законодатель презюмирует наступление общественно опасных последствий.
Как правило, вынесенные за рамки состава преступные последствия все же наступают в реальной действительности. Так, например, изучив материалы уголовных дел, рассмотренных Кировским районным судом г. Кемерово в 2009 г. по делам о разбое (ст. 162 УК РФ) мы не обнаружили ни одного обвинительного приговора, в котором оценке подлежало бы нападение в «чистом» виде. Во всех случаях нападение было сопряжено с причинением реального материального ущерба потерпевшему (хотя бы минимального в денежном эквиваленте). А ведь именно материальные (имущественные) последствия вынесены за рамки разбоя как абстрактной уголовно-правовой конструкции.
Кроме того, отсутствие в ряде случаев прямого указания на характер и количественные показатели преступных последствий вызвано используемым законодателем принципом экономии юридических конструкций. Так, например, ч. 1 ст. 158, ч. 1 ст. 159, ч. 1 ст. 160, ч. 1 ст. 161 УК РФ в своих диспозициях не содержат прямого указания на материальный характер данных составов преступлений, т.е. необходимость фактического наступления вредного результата. Однако в целях экономии юридической лексики при описании данных форм хищений законодатель закрепляет в примечании к ст. 158 УК родовое понятие хищения и указывает, что обязательным признаком любого хищения является причинение ущерба собственнику или иному владельцу похищенного имущества. Такой законодательный прием не противоречит основной идее о том, что Уголовный кодекс не знает «беспоследственных» преступлений. Уголовный кодекс располагает лишь описаниями конкретных составов преступлений, где общественно опасные последствия сформулированы прямо либо вынесены по вышеизложенным соображениям за рамки состава.
При равноценности всех элементов состава в смысле их равной необходимости для наличия состава преступления в других отношениях они могут отличаться и отличаются различными, не совпадающими качествами: равноценность элементов отнюдь не означает их тождества. Некоторыми своеобразными чертами отличается и последствие в качестве элемента состава преступления. Вместе с тем, содержание и характер общественно опасных последствий самым тесным образом связано, а в ряде случаев прямо зависит от содержания иных признаков преступления. Рассмотрим данные связи подробнее.
Традиционно общественно опасные последствия в уголовно-правовой науке рассматриваются среди элементов объективной стороны состава преступления. Вместе с тем, в уголовном праве сложилась еще одна, самостоятельная точка зрения на место общественно опасных последствий в структуре состава. Уголовно-правовая природа последствий как один из важных показателей общественной опасности деяния в механизме причинения вреда носит двойственный характер.
С одной стороны, последствия составляют необходимый элемент объективной стороны состава преступления. С другой стороны, последствие обладает совершенно иным происхождением, чем само общественно опасное деяние. Последствие по справедливому замечанию Ю.И. Ляпунова, «находится в пределах объективной стороны лишь в потенции, существуя здесь в форме реальной возможности, но не действительности. Последствие – объективно и реально существующий факт, это – действительность, объектированная вовне. Превращение возможности наступления последствий в действительность – это этап в развитии причинно следственных связей, на котором последствия навсегда покидают пределы объективной стороны и вредоносно врываются в сферу объекта уголовно-правовой охраны. Следовательно, качественная определенность последствий всецело зависит от социально-экономической природы и характера общественных отношений, поскольку сами последствия есть не что иное, как метастазирующий фактор нормального функционирования последних».
Еще раньше, но с несколько иной аргументацией, по этому вопросу высказался А.С. Михлин, оценив преступные последствия не как признак объективной стороны, а отнеся его к признакам объекта преступления». В современной уголовно-правовой науке также высказаны вполне определенные суждения по данному вопросу. С.И. Улезько полагает, что пришло время для широкой научной дискуссии, и указывает, что место преступных последствий – в структуре объекта преступления, а не объективной стороны состава преступления. Опираясь на аргументы, связанные с механизмом причинения вреда объекту преступного посягательства в поддержку этой позиции выступает Э.В. Георгиевский.
В литературе внесенное предложение не встретило единодушной поддержки. Так, например, С.В. Землюков пишет: «Понимание вреда как составной части преступного деяния либо как объекта преступного посягательства, не отражает основных свойств данного явления. При совершении многих преступлений между окончанием действия и наступлением вредного изменения имеется стадия, которая характеризуется угрозой причинения вреда. Наступление вредного изменения может иметь дальнейшее развитие.
Анализ авторских суждений о месте общественно опасных последствий среди признаков состава преступления позволяет говорить о том, что все авторы выделяют интегративный, аккумулирующий характер общественно опасных последствий преступления, но отнесение изучаемого элемента к тому или иному признаку состава предопределено авторским взглядом на сущность последствий. Таким образом, одни ученые относят последствие к самому деянию, либо к признакам объективной стороны преступления. Другие – оценивают преступные последствия как часть объекта уголовно-правовой охраны.
Нам представляется, что механизм возникновения общественно опасных последствий преступления, действительно следует связывать с фактом совершения субъектом общественно опасного деяния (действия или бездействия) и, соответственно, относить его к признакам объективной стороны состава преступления. Но фактическое наступление общественно опасных последствий, на наш взгляд, следует рассматривать именно в контексте признаков и состояния объекта уголовно-правовой охраны. Такой вывод следует из понимания общественной опасности преступления в целом, роли общественно опасных последствий в системе признаков преступления, определения их связи именно с общественными отношениями, поставленными под охрану уголовного закона.
Несомненно, вредоносность последствий преступления для охраняемых объектов позволяет также говорить об устойчивой связи последствий и предмета преступления как одного из элементов состава. В системе признаков состава преступления общественно опасные последствия самым тесным образом связаны с предметом преступления, если таковой является обязательным признаком состава. Это обусловлено тем, что предмет является своеобразным материализованным выражением свойств и качеств объекта, он опосредует социальные характеристики общественных отношений, охраняемых уголовным законом.
Наиболее точно взаимосвязь объекта, предмета и общественно опасных последствий выразил Р.Р. Галиакбаров: «Предмет преступления – это материальные ценности, вещи, документы, которые служат поводом, условием либо свидетельством существования определенных общественных отношений и посредством изъятия, уничтожения либо видоизменения которых причиняется ущерб объекту преступления».
Но отождествлять материализованное, вещное выражение объекта и условия его существования с физическими и юридическими лицами, обществом и государством – недопустимо. Здесь мы полностью согласны с И.М. Тяжковой: «Отождествлять человека, носителя общественных отношений, с вещью, которая не является общественным отношением, низводить человека до предмета преступления вряд ли можно назвать удачным».
Таким образом, следует различать предмет преступления (как предмет материального, вещественного мира) и потерпевшего от преступления (как носителя признаков субъекта, участника общественных отношений). Несомненно, в «предметных» преступлениях подвергается негативному воздействию именно предмет, либо условия его существования, но и в последнем случае общественно опасные последствия определяются и устанавливаются посредством оценок положения предмета в системе социально значимых отношений. С.В. Краснопеев считает, что «характер предмета преступления предопределяет и характер общественно опасных последствий. Им выделяются следующие возможные последствия:
1) общественно опасные последствия преступления представлены как негативные качественные и (или) количественные изменения предмета, в соответствии, с чем общественные отношения, которые отражает предмет, подвергаются социально и юридически значимой деформации. Такой тип взаимосвязи характерен для преступлений с материальной конструкцией состава.
2) предмет преступления остается неизменным по своим количественным и качественным характеристикам, однако при этом преступное изменение условий его существования также значительно деформирует общественные отношения. Такой тип взаимосвязи предмета и общественно опасных последствий характерен для преступлений с формальной структурой состава. Такие последствия характерны для тех преступлений, в которых предмет является обязательным признаком состава.
Примером количественных изменений предмета могут служить общественно опасные последствия хищений. Самостоятельным признаком хищения является причинение собственнику либо иному владельцу материального ущерба. Сумма ущерба определяется рыночной стоимостью похищенного имущества. В процессе причинения вреда предмету и заключен социальный механизм нарушения общественных отношений собственности. Но сколько серьезно они нарушены, как велика глубина и тяжесть их поражения – вопрос, на который призвано ответить установление конкретного преступного результата. Поэтому в аспекте общественно опасных последствий, выражением которых является преступный результат, весьма важна роль предмета посягательства для установления степени тяжести, глубины поражения преступлением правоохраняемых интересов. Иными словами, при хищении общественно опасные последствия фактически выражаются в количественном уменьшении предмета, принадлежащего собственнику или вверенного собственником иному лицу.
Качественное негативное изменение предмета может выразиться в снижении или даже утрате его потребительских и иных социально-полезных свойств. Такого рода общественно опасные последствия характерны для уничтожения или повреждения чужого имущества (например, ст. 167, 168 УК РФ). Так, например, в марте 2010 г. Ленинским районным судом г. Кемерово рассмотрено уголовное дело в отношении Б. и М., которые в районе моста через реку Томь остановили автомобиль ВАЗ-21099, в котором находились муж и жена К. Нанеся несколько ударов К., Б. и М. монтировками разбили стекла автомобиля, фары, крылья и капот, в салоне разбили панель. После этого М. из салона автомобиля похитил автомагнитолу «Пионер» стоимостью 1 300 рублей и кожаную куртку стоимостью 5 000 рублей. В данном преступлении мы можем усмотреть как количественное, так и качественное изменение состояния предметов преступления. Если автомагнитола и куртка обладали экономическим показателем предмета преступления (а это установлено судом), то их хищение причиняет количественный ущерб потерпевшему, размер которого определяется стоимостью соответствующих предметов. Самому автомобилю как предмету преступления причинен ущерб качественно-количественный, также подлежащий оценке в денежном эквиваленте.
При рассмотрении преступного вреда не менее важным является вопрос о значении его содержания и характера. Анализируя понятие действия в уголовном праве, В.Н. Кудрявцев пишет, что основными показателями опасности действия являются: «а) тяжесть возможных последствий; б) вероятность их наступления; в) распространенность действий подобного рода». Характеризуя содержание общественно опасных последствий посредством термина «интенсивность посягательства», Ю.А. Демидов пишет: «Следует отметить большую дифференцированность умышленных преступлений, которые обрастают множеством обстоятельств, характеризующих интенсивность посягательства». Такими обстоятельствами, повышающими интенсивность посягательств, показатели общественной опасности и вредоносности преступления, несомненно, являются способ и орудия (средства) совершения преступления. Так, например, пункт «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ устанавливает повышенную уголовную ответственность за убийство, совершенное общеопасным способом. Усиление санкции здесь является непосредственной законодательной реакцией на усиление общественно опасных последствий, реально возможное увеличение их качественного показателя.
Пункт 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве» содержит следующую формулировку: «Под общеопасным способом убийства следует понимать такой способ умышленного причинения смерти, который заведомо для виновного представляет опасность для жизни не только потерпевшего, но хотя бы еще одного лица (например, путем взрыва, поджога, производства выстрелов в местах скопления людей, отравление воды и пищи, которыми помимо потерпевшего пользуются другие люди)». Авторы комментариев к данной норме единодушно отмечают взаимосвязь и влияние закрепленного в законе способа совершения преступления на количественное изменение потенциального вреда.
Так, например, Г.Н. Борзенков указывает: «…создается реальная угроза лишения жизни наряду с намеченной жертвой и других людей, по крайней мере, еще одного человека». Закон не перечисляет конкретные способы убийства, которые должны рассматриваться как совершенные способом, опасным для жизни многих. Судебная практика относит к их числу беспорядочную стрельбу в толпе, на улице, в помещении, где находятся люди, в пассажирском транспорте, убийство, совершенное путем поджога помещения, отравления пищи или воды, взрыва, затопления, обвала, применения источников интенсивного радиоизлучения, угрожающих жизни многих людей. Л.В. Бертовский уточняет, что «квалификация убийства по п. «е» ч. 2 ст. 105 УК возможна в том случае, если опасность для жизни многих людей была действительной, а не мнимой или предполагаемой».
Прямая связь способа совершения деяния и объема вредных последствий отчетливо прослеживается при оценке конкретных форм хищения. В литературе доминирует положение, в соответствии с которым формы хищений различаются между собой по такому показателю как способ изъятия (завладения) чужим имуществом. Соответственно различается степень общественной опасности и вредоносности каждой конкретной формы. Г.Н. Борзенков, развивая данный тезис, предлагает хищения делить по способу совершения на насильственнее (грабеж, соединенный с насилием, разбой) и ненасильственные (кража, мошенничество, присвоение, растрата, грабеж без насилия) .
Несомненно, данное предложение представляется рациональным, поскольку такая классификация отражает взаимосвязь способа совершения хищения и количественно-качественные показателей общественно опасных последствий данного вида преступлений. Способы, связанные с насилием, несомненно, обуславливают принципиально новый уровень вредоносности, поскольку причиняют вред не только отношениям собственности, но и здоровью потерпевшего.
Возникает своего рода «тройственный союз» сложного объекта, сложного способа совершения преступления и сложных последствий. Например, Центральным районным судом г. Кемерово в июне 2010 г. рассмотрено уголовное дело в отношении граждан Б. и З., совершивших преступление, предусмотренной п.п. «а», «б», «в» ч. 2 ст. 162 УК РФ. В сентябре 2009 г. ранее судимые за грабеж Б. и З. по предварительному сговору в 22.30 проникли в дом домовладельца гражданина П., имея при себе специальный десантный нож, признанный впоследствии холодным оружием, и пистолет «Магнум». Угрожая оружием, Б. и З. потребовали от П. передачи наличных денег в иностранной валюте. В ответ на отказ П., З. нанес ему несколько ударов ножом в мягкие части тела. Проведенная судебно-медицинская экспертиза впоследствии отнесла повреждения к группе средней тяжести вреда здоровью. Опасаясь дальнейшего применения оружия, П. передал Б. и З. имевшуюся в доме сумму денег (2 800 долларов США). Анализ материалов данного уголовного дела показывает, что действия виновных были обоснованно квалифицированны по ст. 162 УК РФ «Разбой», поскольку изъятие чужого имущества сопровождалось насилием, опасным для жизни и здоровья. Такой способ (использование насилия) объективно повлек более значительные общественно опасные последствия – причинение имущественного и физического вреда. Кроме того, использованное в качестве орудия совершения разбойного нападения холодное и огнестрельное оружие также создавало дополнительную реальную угрозу причинения еще более значительных общественно опасных последствий данного преступления.
Приведенный пример является типичным, подобного рода деяния являются практическим подтверждением тезиса о том, что способ совершения преступления в целом ряде случае предопределяет качественное содержание и количественный показатель последствий преступления.
Следующее значение преступного вреда связано с тем, что общественно опасные последствия имеют достаточно устойчивую связь с признаками субъективной стороны преступления. Субъективная сторона состава преступления представляет собой совокупность предусмотренных уголовным законом признаков, характеризующих психическую деятельность лица во время совершения им преступления, интеллектуальное и волевое отношение лица к совершаемому деянию и последствиям деяния. Основной элемент субъективной стороны состава – вина. Содержанием вины, как указывают П.С. Дагель и Д.П. Котов, является психическое отражение в сознании лица объективных признаков ситуации и совершаемого деяния:
а) до совершения преступления, как представление о фактах, которые будут иметь место («опережающее отражение»),
б) во время его совершения, как отражение объективных признаков совершаемого деяния.
В уголовном праве формы вины классифицируют на умысел и неосторожность (ч. 1 ст. 24 УК РФ). Сама по себе форма вины в большинстве случаев не может быть признана обстоятельством, предопределяющим содержание и объем общественно опасных последствий. Доказательством тому служит сам факт уголовно-правовой наказуемости деяний, повлекших одни и те же последствия при различном психическом отношении к ним виновного. Уголовный кодекс располагает целым рядом «парных» составов – ст. 105 «Убийство» и ст. 109 «Причинение смерти по неосторожности», ст. 111 «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью» и ст. 118 «Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности» и т.д. Однако если принять во внимание, что субъективная сторона преступления есть «своеобразная модель» объективной стороны состава в психике субъекта» , а также включает психическое отношение лица к объекту преступления, то можно констатировать наличие правовых ситуаций, когда осознание тех или иных признаков потерпевшего или фактических обстоятельств дела предопределяет содержание общественно опасных последствий преступления, подлежащих уголовно-правовой оценке на основании соответствующих норм Особенной части УК. Например, авторы, исследовавшие преступления, предусмотренные ст. 317 УК РФ «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа», ст. 318 УК РФ «Применение насилия в отношении представителя власти», ст. 319 УК «Оскорбление представителя власти» указывают на достаточно широкий спектр обстоятельств, необходимо осознаваемых виновным. Это: 1) общественная опасность деяния (хотя бы в самом общем виде), 2) служебная принадлежность потерпевшего к милиции, органам внутренних дел, 3) в случае посягательства на близкое сотруднику лицо – характер личных взаимоотношения между данными лицами.
Признаки умысла приобретают свое предметное содержание в зависимости от характера деяния и объекта уголовно-правовой охраны, на причинение вреда которому оно направлено. Совершая посягательство на жизнь работника милиции, виновный сознает, что его действия направлены на лишение жизни именно названного лица и одновременно представляют собой противодействие его законной деятельности, предвидит наступление смерти работника милиции и причинение вреда порядку управления в сфере пресечения или противодействия управленческой деятельности этого лица. Здесь следует исходить из оценки всей совокупности доказательств, прямо или косвенно подтверждающих, что виновный твердо знал, на кого он совершает посягательство, при этом не имеет принципиального значения источник осведомленности. Последствия, наступающие в результате совершения названных преступлений, могут касаться жизни, здоровья, чести, достоинства человека, а также – последствия могут выразиться в причинении вреда порядку управления, авторитету государственной власти. Представляется, что если виновный не осознавал особых характеристик личности потерпевшего, но совершил посягательство на его жизнь, здоровье, честь или достоинство, то вред порядку управления и авторитету государственной власти в принципе не может быть причинен.
Для иллюстрации связующего характера субъективной стороны и общественно опасных последствий мы обратимся к группе преступлений, в которых потерпевший обладает специальными, значимыми для уголовного права характеристиками. Качественно-количественные признаки общественно опасных последствий могут также в целом ряде случаев предопределяться специальными признаками субъекта преступления. Личность преступника раскрывается через социальную сущность лица, а также сложный комплекс характеризующих его признаков, свойств, связей, отношений, нравственный и духовный мир, взятые во взаимодействии с индивидуальными особенностями и жизненными фактами, лежащими в основе преступного поведения; личность преступника включает в себя социально-психологическую характеристику, которая лежит за пределами состава преступления. Применительно к исследуемой проблеме нас интересуют значимые с точки зрения уголовного закона признаки субъекта, которые могут повлиять на характер и размер общественно опасных последствий, наступающих в результате совершения субъектом преступления.
Такие признаки субъекта в целом ряде случаев закреплены законодателем как квалифицирующий признак того или иного состава. Например, п. «б» ч. 3 ст. 188 УК РФ «Контрабанда» устанавливает ответственность для должностных лиц, использовавших свое служебное положение; п. «в» ч. 3 ст. 226 УК устанавливает уголовную ответственность для лиц, использовавших свое служебное положение при хищении либо вымогательстве оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств и т.д. В других случаях специальные признаки субъекта интересующего нас содержания закреплены как обязательный признак основного состава или устанавливаются путем логического толкования нормы. Например, субъектом незаконной выдачи рецептов, дающих право на получение наркотических средств или психотропных веществ (ст. 233 УК) может быть только врач, в полномочия которого входит выдача подобных рецептов; в ст. 228.2 УК, устанавливающей ответственность за нарушение правил производства, изготовления, переработки, хранения, учета, отпуска, реализации и т.п. наркотических средств или психотропных веществ, назван такой субъект как лицо, в обязанности которого входит соблюдение указанных правил.
Этот перечень можно продолжить. Однако, во всех случаях, когда в наличии имеются специальные признаки субъекта, связанные с его профессиональной или служебной деятельностью, общественно опасные последствия преступной деятельности могут быть значительно более серьезными по сравнению с последствиями, наступающими в результате аналогичной деятельности общего субъекта. Причина заключается в том, что специальный субъект, выполняющий профессиональные (служебные) обязанности, включен в систему общественных отношений, связанных с реализацией каким-либо предприятием, учреждением, организацией, ведомством своих уставных задач или задач, установленных федеральным законодательством. Поэтому помимо причинения непосредственного вреда, характерного для того или иного преступления, такой субъект причиняет вред интересам представляемой им организации. Здесь вред может быть представлен в виде дезорганизации ее деятельности, подрыва ее репутации, авторитета и т.д. Кроме того, должностные и профессиональные преступления, особенно умышленные, всегда влекут такое, не подлежащее измерению и исчислению последствие как общественное недоверие к деятельности тех или иных структур, в том числе государственных.
Преступный вред участвует в дифференциации уголовной ответственности. Он учитывается в рамках правил назначения наказания и освобождения от уголовной ответственности. Признаки, относящиеся к характеристике преступного вреда, его заглаживанию, возмещению, предусмотрены в числе смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств (п.п. «и», «к» ч. 1 ст. 61 и п. «б» ч. 1 ст. 63).
Так, отягчающее обстоятельство в виде причинения тяжких последствий является одним из распространенных обстоятельств, учитываемых судами при вынесении приговора. Наиболее часто ссылки именно на это обстоятельство встречается в приговорах при назначении длительных сроков лишения свободы.
В числе же обстоятельств, смягчающих ответственность, указано на предотвращение виновным вредных последствий совершенного преступления, или добровольное возмещение ущерба, или устранение причиненного вреда (п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ). Этим подчеркнуто первостепенное влияние данных обстоятельств на смягчение наказания. В п. «к» перечислены различные по содержанию обстоятельства, которые снижают тяжесть возможного вреда либо восстанавливают нарушенные права и интересы потерпевшего. Предотвращение виновным вредных последствий преступного деяния может быть совершено как до окончания преступления, так и после его совершения. А.С. Михлин полагает, что предотвращение вредных последствий возможно при совершении таких преступлений, «последствия которых не наступают или полностью наступают одновременно с завершением преступного действия». Представляется, что данное мнение является правильным. Предотвращение преступного вреда возможно на стадии наступления вреда как элемента данного состава преступления и последствий, выходящих за рамки состава, но причинно связанных с действиями виновного. Предотвращение возможно с того момента, когда виновный создал реальную угрозу причинения вреда и она начала реализовываться в действительный вред или когда наступил реальный вред объекту и возможно его дальнейшее увеличение. Такие ситуации характерны для умышленных и неосторожных преступлений, в особенности для тех, у которых процесс причинения вреда имеет временные рамки. Так, трудно представить предотвращение вреда при угрозе убийства. Но оно возможно для многих других преступлений.
Наиболее характерно предотвращение вредных последствий для неосторожных преступлений. Здесь процесс причинения вреда имеет определенные временные рамки. Вследствие этого возможно вмешательство субъекта и предотвращение тяжкого вреда. Предотвращение наступления вредных последствий возможно и в тех случаях, когда вред уже частично наступил и виновный предотвращает его перерастание в более тяжкие последствия.
В юридической литературе распространено мнение о том, что анализируемое смягчающее обстоятельство характеризует субъекта преступления. Более верной, по нашему мнению, является точка зрения М.М. Бабаева, который полагает, что анализируемое обстоятельство снижает, с одной стороны, общественную опасность личности преступника, а с другой, — степень общественной опасности преступления. Правильность этой позиции подчеркивает и С.М. Кочои, который пишет, что в некоторых неосторожных автотранспортных преступлениях, если виновный предотвратит вредные последствия своего поведения, то в его действиях может не быть состава преступления. Поэтому предотвращение вредных последствий более весомое обстоятельство по сравнению с устранением причиненного вреда, поскольку первое позволяет избежать наступления преступных последствий, а второе касается ситуации, когда вред уже причинен.
Добровольное возмещение или устранение преступного вреда имеет место после совершения преступления, когда вредные последствия деяния уже наступили. В уголовном, уголовно-процессуальном и гражданском праве возмещаются следующие виды вреда: вред, причиненный повреждением здоровья или смертью потерпевшего; имущественный ущерб, возникший вследствие похищения, утраты, уничтожения или повреждения имущества; вред, причиненный вследствие незаконного обогащения; моральный вред; нарушение конституционный прав и свобод граждан.
Возмещение любого вреда заключается в восстановлении первоначального состояния. Возмещение материального вреда – это компенсация имущественных потерь потерпевшему. Важной чертой компенсации является эквивалентность, т.е. предоставление имущества, равного по стоимости тому, которое утрачено или повреждено. В уголовном праве фактически возмещается только имущественный ущерб. Однако следует отметить, что добровольное возмещение вреда имеет достаточно высокую социальную ценность. За счет возмещения вреда потерпевшему достигается восстановление социальной справедливости без применения государственного принуждения. Поэтому добровольное возмещение должно иметь более весомое значение при назначении наказания, а по делам об имущественных преступлениях являться основанием для освобождения от уголовной ответственности. При оценке факта возмещения вреда судам необходимо учитывать его добровольность, объем, время возмещения. Добровольное возмещение вреда является одним из наиболее распространенных смягчающих обстоятельств, учитываемых судами.
Признаки преступного вреда могут выступать как одним из основных условий освобождения от уголовного наказания (ст.ст. 75, 76). Согласно ст. 76 УК РФ «лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред». И действительно, судебная практика указывает на то, что в качестве основания для прекращения уголовного дела суды принимают во внимание именно примирение с потерпевшим (см. Приложение В). На сегодняшний день в теории уголовного права наибольшие споры вызывает понятие «примирение с потерпевшим». Многие исследователи рассматривают сущность примирения через анализ его последствий и понимают под ним «отказ потерпевшего от просьбы привлечь виновного к уголовной ответственности либо просьбу прекратить уголовное дело, возбужденное по его заявлению, а равно снять потерпевшим свои претензии к лицу, совершившему преступление».
Констатация того факта, что в большинстве случаев при примирении последнее слово остается за потерпевшим, позволяет некоторым авторам сводить эту процедуру исключительно к прощению потерпевшим виновного. Так, например, Л.Д. Гаухман полагает, что речь в ст. 76 УК РФ должна идти не о примирении потерпевшего и лица, совершившего преступление, а о прощении со стороны потерпевшего, поскольку «примирение уместно в тех случаях, когда идет противоборство и в этом противоборстве обе стороны, образно говоря, не правы. Здесь же одно лицо посягает на права другого, есть лицо совершившее преступление, есть потерпевший от преступления». В целом, под примирением с потерпевшим предлагается понимать обоюдное и добровольное соглашение, компромисс между потерпевшим и преступником.
Следует помнить, что преступник, совершая то или иное преступное посягательство, неизбежно причиняет вред правам и законным интересам потерпевшего. Следовательно, потерпевший, конечно, может пойти на компромисс с преступником, но он (потерпевший) также имеет право требовать возмещения вреда, причиненного преступлением. Примирение может основываться на заглаживании физического, имущественного, морального вреда, причиненного физическому лицу, а также возмещении имущественного вреда и вреда деловой репутации, причиненного потерпевшему. При этом важным требованием должен стать законный характер возмещения. Данный признак предполагает, что потерпевший не вправе требовать от преступника выполнения действий, запрещенных российским законодательством. Закон должен предоставлять потерпевшему и преступнику возможность совместно определять способ и размер возмещения, поскольку только эта процедура может обеспечить исполнение обязательств по возмещению вреда, возложенных на виновного.
Недопустимо оставить без внимания вопрос о значимости преступного вреда в применении норм уголовного права при квалификации содеянного и индивидуализации уголовной ответственности и наказания. Дело в том, что уголовно-правовые институты квалификации и индивидуализация уголовной ответственности и наказания изначально построены на тщательном исследовании фактических обстоятельств деяния, характеризующих не что иное как причиненный вред. Для правильной квалификации необходима точная уголовно-правовая оценка всех обстоятельств дела, которая соответствует:
1) содержанию преступного вреда как признака состава преступления;
2) требованиям правил назначения наказания и освобождения от уголовной ответственности.
Подводя итог вышесказанному, сформулируем следующие выводы:
Во-первых, роль преступного вреда проявляется при проведении процесса криминализации и декриминализации деяний, так как вред выступает основным показателем общественной опасности и, соответственно, может рассматриваться в качестве ведущего основания криминализации.
Во-вторых, наличие или отсутствие преступных последствий является основанием разграничения преступления от непреступного поведения.
В-третьих, преступные последствия представляют особое значение и для правотворческой, и для правоприменительной деятельности, в частности, для правильной квалификации содеянного. Так, в зависимости от того, указаны те или иные последствия в тексте диспозиции той или иной статьи УК, выделяются материальные, формальные и усеченные составы. Отсутствие в материальных составах указанных последствий позволяет прийти к выводу, что преступление не является оконченным, а налицо покушение.
В-четвертых, различная интенсивность однородных по своему характеру последствий позволяет отграничить одно преступление от другого. В частности, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ) от умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью (ст. 112 УК РФ).
И, наконец, преступные последствия нередко выступают в качестве обстоятельства квалифицирующего или особо квалифицирующего преступление.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проблемы законодательной регламентации уголовно-правового понятия преступного вреда имеют практическое значение, поскольку затрагивают многие институты уголовного права. Особую актуальность этот вопрос приобретает в связи с тем, что в уголовном праве, на сегодняшний день, единого представления о преступном вреде не выработано как в самом уголовном законе, так и в научных кругах. Множество споров вызывает терминологическое обозначение данного понятия. В Уголовном кодексе РФ законодатель употребляет различные наименования для обозначения преступного вреда. Признаки вреда, причиненного преступлением, описываются с разной степенью детализации, различными способами, что на наш взгляд ведет к возникновению некоторых сложностей, препятствуя правильному применению уголовно-правовых норм.
Отсутствие единой терминологии в определении преступного вреда объясняется, прежде всего, его неоднородностью. В связи с чем, рядом авторов предлагается множество классификационных критериев, находящихся в тесном взаимодействии с рядом признаков состава преступления. Как правило, преступный вред принято подразделять на две наиболее общие группы: личный и неличный. Конкретизация и дальнейшее деление этих видов вреда проводится с учетом качественного содержания охраняемых УК РФ родовых, видовых и непосредственных объектов посягательства, нарушение которых образует соответственно родовой, видовой и непосредственный преступный вред.
В зависимости от структуры объекта преступления преступный вред классифицируется на простой и сложный, где простой вред представлен в виде наступления одного общественно опасного последствия, отразившегося на одном объекте, а сложный – состоит из различных видов вреда, причиненного нескольким, охраняемым уголовным законом правоотношениям. Существует подразделение преступного вреда на материальный и нематериальный. При этом под материальным преступным вредом предлагается понимать изменение общественных отношений, предметом которых выступают материальные блага, а под нематериальным – изменения, происходящие в нематериальной сфере.
Наиболее распространенная классификация преступного вреда, встречаемая на страницах юридической литературы, касается его дифференциации на три основных составляющих: физический вред, имущественный и моральный. И это неслучайно, так как в различных отраслях права, как правило, используются именно данные категории понятий. Физический, имущественный и моральный вред содержится в нормах ГК РФ, ГПК РФ, УК РФ, УПК РФ, УИК РФ, а также в семейном, жилищном и трудовом законодательстве. Физический вред можно отнести одновременно к материальному и неимущественному. Вредоносные изменения происходят в телесной сфере потерпевшего под влиянием определенных внешних воздействий. Подобные изменения в телесной сфере приводят или могут привести к негативным изменениям в имущественной и психической сфере личности. Негативные изменения физиологической целостности здоровья человека неизбежно сказываются на его психическом благополучии (моральный вред), а возникшая в связи с коррекцией или восстановлением телесных (физических) недостатков, необходимость в расходах, образует не что иное как вред материальный (имущественный). Таким образом, можно констатировать, что указанные виды вреда, обладая некоторой спецификой, существуют в тесном взаимодействии.
Нам представляется необходимым исключить из текста уголовного закона многозначность терминологии, характеризующей преступный вред, выработав на законодательном уровне единые (общие для всех отраслей права, связанных с возмещением вреда) понятия и формулировки. Подобная мера будет способствовать более четкому пониманию норм права и их применению.
Уголовно-правовое значение преступного вреда заключается в том, что он выступает обязательным признаком состава тех преступлений, которые сконструированы по признаку «материальных», «формальных» и «усеченных» составов. В зависимости от того указаны те или иные общественно опасные последствия в диспозиции статьи Особенной части УК РФ можно прийти к выводу о том, является преступление оконченным или находится на стадии покушения.
В случаях, когда законодателем при описании диспозиции статьи перечисляется вред (который может быть более или менее конкретизирован в тексте закона), указывается на интенсивность причиненного преступлением вреда, именно с его помощью проводится разграничение смежных составов.
Нередко законодатель указывает наступление или ненаступление тех или иных общественно опасных последствий в качестве обстоятельств квалифицирующих или особо квалифицирующих преступление. В таких случаях значение преступного вреда существенно повышается. Наличие или отсутствие конкретного преступного вреда непосредственно влияет на квалификацию содеянного, предопределяя избрание судом того или иного вида и размера наказания.
Преступный вред участвует в дифференциации уголовной ответственности посредством Общей части УК РФ. Он широко учтен в рамках правил назначения наказания и освобождения от уголовной ответственности. Причиненный вред определяет степень общественной опасности совершенного преступления (ч. 3 ст. 60). Признаки, относящиеся к характеристике преступного вреда, его заглаживанию, возмещению, предусмотрены в числе смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств (п.п. «и», «к» ч. 1 ст. 61, п. «б» ч. 1 ст. 63); в качестве особо смягчающих и исключительных обстоятельств (ст. 62 и 64); как условия освобождения от уголовной ответственности (ст.ст. 75, 76) Ненаступление преступного вреда является основанием снижения наказания за неоконченное преступление (ст. 66)
При квалификации содеянного и индивидуализации уголовной ответственности и наказания предполагается тщательное исследование фактических обстоятельств деяния, характеризующих причиненный вред, и их точную уголовно-правовую оценку, которая соответствует содержанию преступного вреда как признака состава преступления, а также требованиям правил назначения наказания и освобождения от уголовной ответственности.
Проблемы преступного вреда исследуются зарубежными и российскими правоведами на протяжении многих лет. Но это не означает, что не осталось неразрешенных и спорных вопросов как в теоретическом, так и в практическом плане. В ежегодных отчетных докладах суды анализируют уголовные дела, проводят обсуждения, на которых вскрываются ошибки применения действующего законодательства, Верховный Суд РФ дает рекомендации по их исправлению и предотвращению. И все же остается без ответа ряд неразрешенных вопросов, которые требуют своего скорейшего разрешения если не в законодательном плане, то хотя бы в порядке руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ.
Список использованной литературы
Нормативно-правовые акты:
- Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 29 ноября 1985 г. // Международное сотрудничество в области прав человека: Документы и материалы: Вып. 2. – М.: Междунар. отношения, 1993. – 704 с.
- Европейская конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, принята 22 января 1993 г. // СЗ РФ. 1995. № 17. Ст. 1472.
- Российская Федерация. Конституция (1993). Конституция Российской Федерации: офиц. текст. М.: Проспект, 2000. 48 с.
- Российская Федерация. Законы. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая и вторая. М.: НОРМА-ИНФРАМ, 1997. – 555 с.
- Российская Федерация. Законы. Уголовный кодекс Российской Федерации. М.: Тандем, ЭКМОС. 2000. – 112 с.
- Российская Федерация. Законы. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. М.: ВИТРЕМ, 2002. – 512 с.
- О внесении изменений и дополнений в УК РФ РСФСР: Законы Российской Федерации от 13 декабря 1994 г. № 53 // Рос. газ. – 21 дек. – №247.
Научная и учебная литература:
- Адаев Н.И. Последствия преступлений для социального института: понятие и структура // Повышение эффективности органов прокуратуры, суда и юстиции в свете Конституции 1977 года. М., 1980. 248 с.
- Андреев И.В. Теоретико-правовые основы квалификации преступлений. М.: Статут, 2000. 258 с.
- Бабаев М.М. Социальные последствия преступности. М.: МВД СССР, 1982. 81 с.
- Базаров Р.А. Преступление. Состав преступления. Челябинск, 1997. 33 с.
- Батюкова В.Е. Некоторые проблемы уголовно-правового статуса потерпевшего // Российская юстиция. 1995. № 3. С. 14-17.
- Белогриц-Котляревский Л.С. Уголовное право. Общая и особенная части (изд. переизданное). СПб.: Городец, 2000. 618 с.
- Беляцкин С.А. Возмещение морального (неимущественного) вреда. М.: Городец, 1997. 76 с.
- Бертовский Л.В. Некоторые вопросы квалификации убийств, совершаемых с применением взрывных устройств. М.: 1998. 85с.
- Бондаренко И.В. Понятие и сущность вреда, причиненного преступлением // Уголовное право. 2000. № 4. С. 21-23.
- Борзенков Г.Н. Преступления против собственности в новом Уголовном кодексе РФ // Юридический мир. 1997. №6-7. С. 39-40
- Васин В.Н., Коршунов Н.М. Внедоговорные обязательства. М.: ЮНИТА, 1994. 64 с.
- Владимиров В.А., Ляпунов В.И. Ответственность за корыстные посягательства на социалистическую собственность. М.: Городец, 1986. 140 с.
- Воробьев С.М. Последствия преступления в уголовном праве // Уголовное право. 2002. № 1. С. 8-10.
- Галиакбаров Р.Р. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. Краснодар.: Статут, 1999. 117 с.
- Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, праткика. М.: ЮНИТИ, 2001. 138 с.
- Георгиевский Э.В. Объект преступления: теоретический анализ. СПб.: Спарк, 1999. 85 с.
- Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воронеж.: Анита, 1974. 233 с.
- Демидов Ю.А. Социальная ценность и оценка в уголовном праве // Советское право. 1977. № 7. С. 14-15.
- Землюков С.В. Преступный вред: вопросы теории и практики // Российская юстиция. 1993. № 8. С. 3-6.
- Козаченко И.Я. Санкции за преступления против жизни и здоровья: обусловленность, структура, функции, виды. Томск: Изд-во ТГУ, 1987. 233 с.
- Коржанский Н.И. Предмет преступления. Волгоград.: Право, 1976. 247 с.
- Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. М.: Прогресс, 1998. 179 с.
- Краснопеев С.В. Понятие преступного вреда в уголовном праве // Уголовное право. 2003. № 3. С. 11-14.
- Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М.: Юрид. лит., 1960. 243 с.
- Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1969. 230 с.
- Кузнецова Н.Ф. Состав преступления. Курс уголовного права. Общая часть М.: Проспект, 1999. 177 с.
- Лакеев А.А. Потерпевший от преступления: курс лекций. Рязань.: Академия права и управления Минюста России, 2001. 30 с.
- Ляпунов Ю.И. Общественная опасность деяния как универсальная категория советского уголовного права. М.: Прогресс, 1989. 187 с.
- Малеин Н.С. Возмещение вреда, причиненного личности. М.: Юрид. лит., 1985. 192 с.
- Мальцев В.В. Категория «общественно опасное поведение» в уголовном праве. Волгоград.: Право, 1995. 180 с.
- Мельникова Е.В. Объективная сторона преступления. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. М.: Юрид. лит., 1996. 128 с.
- Михлин А.С. Последствия преступления. М.: Юрид. лит., 1969. 104 с.
- Нарижний С.В. Компенсация морального вреда в уголовном судопроизводстве России. СПб.: Изд. дом Герда, 2001. 288 с.
- Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть: Курс лекций. М.: БЕК, 1996. 560 с.
- Никифоров Б.С. Объект преступления. М.: Прогресс, 1990. 141 с.
- Пешкова О.А. Компенсация морального вреда. Защита и ответственность при причинении вреда нематериальным благам и неимущественным правам. М.: Издательство «Ось-89», 2006. 240 с.
- Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции: В 2 т. Т. 1: Часть общая. Тула: Автограф, 2001. 799 с.
- Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. М.: Прогресс, 1987. 188 с.
- Уголовное право зарубежных стран. Общая часть / Под ред. А.Н. Игнатова, И.Д. Козочкина. М.: Юрид. лит. 1990. 312 с.
- Уголовное право: курс лекций. Общая часть / Под ред. И.М. Тяжковой М.: Юрид. лит., 1997. 521 с.
- Уголовное право. Общая часть: Учеб. / Под ред. В.Н. Петрашева. М.: бек, 1999. 543 с.
- Улезько С.И. Теоретические основы исследования уголовно-правовой охраны налоговой системы России. М.: ДАНА, 1998. 68 с.
- Эрделевский А.М. Компенсация морального вреда: анализ и комментарий законодательства и судебной практики. М.: бек, 2000. 236 с.
Судебные акты и материалы судебной практики:
- Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1995. № 3. С. 9.
- О судебном приговоре. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 апреля 1996 г. № 7 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1996. № 7. С. 2-8.
- О судебной практике по делам об убийстве. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 2 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1999. № 2. С. 3-4.
- Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за IV квартал 1999 г. по уголовным делам. Вопросы общей части УК РФ и квалификации преступлений, утвержденный Постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 5 апреля 2000 г. // Бюллетень ВС РФ. 2000. № 7. с. 63.
- Архив Кировского районного суда г. Кемерово 2009.
- Архив Ленинского районного суда г. Кемерово за первое полугодие 2010.
- Архив Центрального районного суда г. Кемерово за первое полугодие 2010.
Страницы: 1 2