Задача по русскому языку

Вариант 1  

Выделить аргументы, выявить структуру аргументации, осуществить ее логическую реконструкцию. 

Радек

Товарищи, здесь и тов. Ленин и предыдущий оратор указывали на то, что в Бресте была совершена большая ошибка и что теперь нам приходится тяжело расплачиваться за эту ошибку. Если мы хотим уяснить себе невозможность, неприемлемость политики, которую предлагает тов. Ленин, надо анализировать нашу прошлую политику, начиная с Октябрьских дней. При этом окажется, что в Бресте не только не было никакой ошибки, но все случившееся было абсолютной необходимостью, которую чувствовал сам тов. Ленин. 

Когда Октябрьская революция совершилась, никто не думал, что немецкий империализм оставит нас в покое; наоборот, всякий прекрасно понимал, что этот роковой вопрос — вопрос о войне — останется во всей силе, это понимали и центр, и рядовые работники, рядовые члены партии. И в тот момент перед партией стояли те же два пути. Первый путь — это заключение компромиссного мира с немецкими империалистами. Почему же тогда ни тов. Ленин, ни кто-либо другой из членов ЦК, не стал на путь компромисса, не пробовал серьезно подготовлять его? Тов. Ленин приписывает многим из нас мысль о том, что немецкая революция уже начинается. Я утверждаю, что таких товарищей, которые считали бы, что немецкая революция — вопрос одного дня, нет среди нас. Никто из нас не считал ее таким легким делом, всякий понимал, что это длительный процесс, который может закончиться победой или поражением. Товарищи цекисты не решились тогда вступить на путь компромиссного мира, сделки с немецкими империалистами. Они поступили так, потому что понимали невозможность заключения такого компромисса, не на основании метафизических рассуждений, а просто на основании анализа фактов, В чем собственно мог состоять такой компромисс? Выбрав этот путь, мы должны были бы сказать немцам в Бресте: «Господа, вы требуете такую-то территорию, по-нашему, границы должны идти по линии Немана и Двины, мы требуем от вас отказа от известных ваших территориальных требований, а взамен мы вам дадим хлеб, уголь и железо, которые вам очень нужны, пойдем на возмещение убытков, которые вы понесли, и т. п.». Однако такая постановка вопроса была бы абсолютно немыслимой, так как Советская власть, бросившая оземь русскую буржуазию, не могла предложить чужой буржуазии сделку за счет интересов рабочих масс. Советская власть не могла в тот момент, когда она начала проводить национализацию банков и индустрии, начала бороться с частным капиталом, предоставлять немцам какие-либо привилегии. Она этого не могла делать. Поэтому была отправлена делегация в Брест, которая вплоть до января месяца вела определенную политику, так как товарищи из ЦК, с тов. Лениным во главе, стояли на точке зрения демонстративной политики мира, политики возбуждения масс в Европе. Мы были в Бресте и видели делегацию Украинской рады, которая каждую минуту могла заключить предательскую сделку за наш счет и против нас. Тогда было очевидно, что если Советская власть считала возможным и нужным компромисс с немецкими империалистами, то нельзя было идти войною и на Раду. Если бы мы хотели компромисса, то необходимо было предложить Раде сделку в России, чтобы она в Бресте не нанесла нам в спину предательского удара. Этого не было сделано, но разве это было ошибкой? Нет, товарищи, Советская власть понимала, что, создав в России Советы, помогая рабочим на Украине создавать такие же Советы, она не могла идти на компромисс с украинской буржуазией, она не могла себя кастрировать, не могла тормозить ход русской революции. Внутренняя логика нашей борьбы не позволяла нам этого. Когда здесь тов. Ленин и другие говорили о большой ошибке, допущенной в Брест-Литовске, о потере 1000 пушек, они упустили из виду, что эта демонстративная политика в Бресте вызвала всеобщую забастовку в Германии, стачки в Австрии, которые были первым пробуждением европейского пролетариата за все время войны, — факт, которого не знает история Германии и Австрии. Вот в чем наше спасение. Неужели вы думаете, товарищи, что если бы Троцкий в Бресте сказал: «хорошо, будем торговаться», это подняло бы немецких рабочих? Понятно, что революционное настроение в Западной Европе поднимала только наша борьба, она сделала возможной забастовку. Даже шовинистская немецкая пресса должна была признать, что пролетариат Германии — против Гинденбурга и за Троцкого. Наша политика в Брест-Лнтовске не обанкротилась, не была какой-то иллюзией, она была реальной революционной политикой. Теперь, когда забастовка ликвидирована, ставят вопрос, почему мы тогда не заключили сделки. Снова — единственно потому, что мы могли капитулировать только тогда, когда революция была брошена оземь, когда враг приставил револьвер к виску. Если вы теперь заключите этот мир, против которого я протестую, я сочту его большим несчастием, но все же это не будет нашим 4 августа. Если вы теперь это сделаете, то все же никакого предательства и позора не будет, так как каждый поймет, что нас разгромили. Если бы вы сделали это без потерь, без наших поражений, тогда, товарищи, это было бы позорным миром; теперь же каждый может оценить положение, видя наше бессилие в военном отношении. 

Здесь говорили, что мы — фразеры и мечтатели, так как предполагали, что немцы не пойдут. Я прошу показать хотя бы одну статью, в которой я утверждал, что немцы не пойдут. Мы старались продолжать эту борьбу, мы были правы, утверждая, что крупных сил у немцев нет. Немецкая официальная пресса доказывала, что возможна сделка с Россией без заключения формального мира. Об этом свидетельствует, между прочим, и официальный протест австрийского правительства, который теперь имеется в наших руках. Немецкая буржуазия и правительство колебались, и только 13-го на совещании с Людендорфом и Гинденбургом было принято решение о наступлении. Исторически неверна ваша характеристика Брестского акта как авантюры. Брестский акт мог иметь двоякого рода последствия: или за ним могло последовать нападение на нас, — и тогда нам пришлось бы подписать мир и выиграть время, или не подписывать его; или же наступление не имело бы места. Если бы нападение не имело места, то мы шли бы самым лучшим путем, не приняв ответственности, и в этом случае мы все-таки продолжали бы войну. В случае нападения мы могли выбрать одну из возможностей: пли подписать мир, что предлагаете вы, или отступать и организовывать защиту, что предлагаем мы.  

Но что делать теперь? Нам указывают на то, что мы — оппозиция, мы в меньшинстве, поэтому мы бросаем слова. Да, теперь мы в меньшинстве, но несколько дней назад все были убеждены, что большинство рабочих Советов пойдет за нами. Мы понимали, что в такой момент нельзя бросать лозунги и революционные фразы, не продумав до конца всего того, что мы предлагаем. Когда мы говорили о партизанской борьбе, то тут не было никакой фразы. Тут есть необходимость революционной тактики нашей партии. Знатоки военного дела сходятся в том, что, если правительство решится оставить Петроград и уехать подальше, в глубь страны, оно в состоянии создать военные кадры в продолжение 3 месяцев. За это время немцы не будут в состоянии идти в глубь страны ввиду международного положения, ввиду положения дел на Западе. За это время мы будем в состоянии создать силу, которая будет затягивать войну, защищаться. Сейчас тов. Ленин выступает и говорит немцам: «Вы нас бросили оземь, но мы будем в будущем бороться». Этим самым вы даете немцам право при первых разногласиях с документами в руках доказать, что мы подготовляем новую войну, и снова подогревать шовинистские настроения. Серьезная защита состоит в том, что теперь же необходимо провозгласить идею реванша. Если вы хотите защищаться в будущем, то уже теперь надо, стиснув зубы, приготовлять оборону.  

Я открыто заявляю, что, не подписав этот мир теперь, мы можем все же с чистой совестью защищаться: это не предательство ни польских, ни латышских рабочих. Возможно, что нас ожидают еще худшие испытания, но они все же не страшны. Если же мы подпишем условия мира и примем их, то, слыша призывный клич на помощь, мы будем вынуждены молчать. Тогда нам будут говорить: «Вы нас звали на борьбу, а теперь оставили коршунам немецкого империализма на растерзание». Рабочий класс будет развращен вами же, потому что вы звали на бой и сразу же распустили по домам. Нет ничего более опасного, чем иллюзии после поражения. Я думаю, что в этом роковая ошибка, за которую тов. Ленину придется расплачиваться, а не Брестский акт. (Аплодисменты.)

Аргументы и тезисы:

1. Тезисы: Политика, предлагаемая Лениным, неприемлема (основной); в Бресте не было никакой ошибки (вспомогательный). (Обоснование тезиса будет дано через анализ политики с момента Октября). 
2. Аргумент-исходная точка: в момент Октябрьской революции в партии было единство по вопросу о войне (констатация факта). 
3. Аргумент-констатация возможности заключения мира в прошлом.  
4. Аргумент-заявление, опровергающей аргумент Ленина. Нет таких, кто считает, что немецкая революция – вопрос одного дня. 
5. Объяснение отказа от компромиссного мира в прошлом. Описание возможного компромисса и объяснение его неприемлемости для Советской власти. 
6. Описание реальной политики в Бресте, направленной на возбуждение масс в Европе. 
7. Аргумент-modus tollens: Если мы хотели компромисса с немцами, то нужно было предлагать компромисс Раде. Компромисс Раде не был предложен. Значит, мы не хотели компромисса.  
8. Аргумент- modus ponens. Если Советская власть помогает рабочим на Украине создавать Советы, то она не может идти на компромисс с украинской буржуазией. Советская власть помогает рабочим на Украине. 
9. Аргумент-опровержение заявления Ленина об ошибке политики в Бресте. 
10. Политика в Бресте пробудила европейский пролетариат. Это признала даже шовинистская немецкая пресса. 
11. Высказан вспомогательный тезис, который считается обоснованным. 
12. Аргумент-ответ на вопрос оппонентов. Сделка с капиталистами могла быть заключена только тогда, когда «революция была брошена оземь». 
13. Аргумент–оценка: заключение мира теперь будет большим несчастьем, но не будет предательством и позором. 
14. Аргумент-опровержение заявления оппонентов: нет статьи, где бы утверждалось, что немцы не пойдут. 
15. Аргумент-разъяснение собственной точки зрения: сделка была возможна без заключения формального мира. 
16. Аргумент-опровержение оценки Брестского акта оппонентами путем рассуждения по случаям: 1) если нападение последует, то…; 2) если нападения не последует, то… 
17. Аргумент-предложение (ответ на вопрос «Что делать теперь?): переходить к партизанской борьбе. 
18. Если правительство эвакуировать вглубь страны, то за 3 месяца можно будет создать силу, способную защищаться. Немцы не смогут идти вглубь страны ввиду состояния дел на Западе. 
19. Аргумент-критика позиции оппонентов: нельзя давать немцам право доказывать, что мы подготавливаем новую войну. Необходимо теперь же провозгласить идею реванша. 
20. Аргумент – итоговая оценка: не подписав мир, мы можем защищаться, будущие испытания все же не страшны. 
21. Аргумент – итоговая оценка предложения оппонентов: подписав мир, мы развращаем рабочий класс и оставляем пролетариат других стран на растерзание немецкого империализма.  
22. Аргумент-предсказание: эта позиция – роковая ошибка, за которую придется расплачиваться оппонентам. 

Реконструкция аргументации

Тезисы: Политика, предлагаемая Лениным, неприемлема (основной); в Бресте не было никакой ошибки (вспомогательный). 

Аргументы:  

1. В момент Октябрьской революции в партии было единство по вопросу о войне: все поддерживали идею революционной войны. 
2. Мир можно было бы заключать и тогда. Но для Советской власти он был неприемлем. 
3. Если Советская власть хотела бы мира с немцами, то его нужно было предлагать и Украинской Раде, но Советская власть помогала украинским рабочим в борьбе против рады. Поэтому мир с радой был невозможен, как невозможен и мир с немцами.
4. Поэтому целью переговоров в Бресте было возбуждение масс в Европе. 
5. Политика в Бресте пробудила европейский пролетариат. Это признала даже шовинистская немецкая пресса. Значит, Ленин неправ, заявляя об ошибочности политики в Бресте.

Вспомогательный тезис обоснован. 

6. Сделка была возможна без заключения формального мира. Это подтверждают свидетельства германской прессы и позиция Австрии.
7. Если заключить сделку сейчас, когда «револьвер приставлен к виску», то это будет большим несчастьем, но не будет предательством и позором.
8. Однако на самом деле теперь следует переходить к партизанской борьбе. Если правительство эвакуировать вглубь страны, то за 3 месяца можно будет создать силу, способную защищаться. Немцы не смогут идти вглубь страны ввиду состояния дел на Западе.
9. Подписав мир, мы развращаем рабочий класс и оставляем пролетариат других стран на растерзание немецкого империализма. Нельзя давать немцам право доказывать, что мы подготавливаем новую войну. 
10. Такая позиция – роковая ошибка, за которую придется расплачиваться. (Основной тезис обоснован.)