Близка к судебно-ботанической экспертизе экспертиза палинома (совокупности микрообъектов биологического происхождения: спор грибов, спор и пыльцевых зерен растений, фрагментов насекомых). Микроскопическое исследование этого комплекса биологических объектов позволяет решить ряд важных для следствия вопросов: диагностировать географический район, в котором находился объект; определить время пребывания объекта в конкретном районе (весна, лето, осень); установить единый источник происхождения.
Произведенные в ходе расследования записи телефонных и иных переговоров направляются на фоноскопическую экспертизу для решения следующих вопросов: установления дословного содержания разговора, записанного на фонограмме; имеются ли на фонограмме (указывается местонахождение подлежащей исследованию фонограммы на представляемом носителе) голос и речь подозреваемого (указываются фамилия и инициалы), чьи образцы представлены на кассете (описывается тип носителя записи); если имеются, то, какие реплики, слова или фразы им произнесены; одним или разными лицами произнесена речь, зафиксированная на представленных фонограммах N 1, 2; и т.д.
Следует обратить внимание, что в ходе интеграционного анализа результатов такого комплекса судебных экспертиз, как дактилоскопическая, трасологическая, физико-химическая, ботаническая, генотипоскопическая и другие экспертизы, возможно получение модели неизвестного преступника.
Важным направлением в построении доказательственной базы в уголовном судопроизводстве является генотипоскопическая экспертиза (ДНК-анализ). Объектами данного вида экспертного исследования являются предметы бытового назначения, шприцы и иные объекты, с которыми подозреваемые лица могли контактировать и оставить частицы кожного покрова (или эпителия), крови, слюны и др. Генотипоскопической экспертизой решается основной вопрос: принадлежит ли кровь (сперма, слюна и др.) конкретному лицу.
Особо отметим значимость производства в ходе расследования преступлений вызывавшей до недавнего времени горячие споры психофизиологической экспертизы с применением полиграфа. Совершенно правильно замечено, что складывающаяся практика назначения и производства психофизиологической экспертизы по уголовным делам не противоречит действующему законодательству, в котором ограничения в перечне видов судебных экспертиз отсутствуют. Более того, социальная значимость детекции лжи обусловлена огромными масштабами коррупции, преступлений и нарушений, являющихся реальной и мощной угрозой, как для благополучия граждан, так и для самой государственности, в связи с чем трудно переоценить социальную и правоохранительную роль инструментальной детекции лжи (в т.ч. с применением полиграфа).
Психофизиологические экспертизы с использованием полиграфа позволяют выявить такую скрываемую информацию, как злоупотребление алкоголем, наркотиками; подделка документов и рецептов на получение наркотических средств; участие в организованной преступной группе; коррупционные составляющие деятельности и пр.
Роды и виды судебных экспертиз не ограничиваются вышеназванными экспертизами. Но даже приведенный перечень является основанием для утверждения: интеграционный анализ и использование результатов комплекса судебных экспертиз в расследовании преступлений позволяют получить исчерпывающую информацию об объекте исследования, о лице, имевшем контакт с ним, об обстоятельствах совершенного преступления, другие имеющие значение для дела сведения, тем самым обеспечивая формирование полноценной доказательственной базы.
Таким образом, полученная разносторонняя информация о разнообразных следах, оставленных преступником, в дальнейшем подлежит систематизации в один обобщенный интеграционный источник информации, который возможно назвать «комплексной следовой картиной».
Глава 2. Технические и процессуальные особенности работы с материальными следами преступлений
1.1. Уголовно-процессуальная регламентация работы с материальными следами преступления
Понятие «допустимости» в уголовном процессе законодатель связывает с доказательствами и правилами их оценки (ст. 88 УПК РФ). Между тем современный процесс доказывания по уголовным делам невозможен без применения различного рода технических средств, приемов и методов работы со следами преступления. В связи с этим объективно возникает вопрос о том, как сочетаются достаточно принципиальные требования, предъявляемые к доказательствам, и практически никак не регламентируемые в УПК РФ технические средства. К сожалению, этот вопрос является открытым и на сегодняшний день.
Действующий УПК РФ в части правовой регламентации применения технических средств мало чем отличается от своего предшественника (УПК РСФСР), если не принимать во внимание некоторые изменения, внесенные в отдельные статьи; это все те же широко известные средства фиксации — видеосъемка, киносъемка, фотографирование, аудиозапись, стенографирование. Самыми современными (прогрессивными) техническими средствами, на которые прямо указано в законе, можно считать лишь применение видеоконференцсвязи (ст. ст. 278.1, 389.12 УПК РФ). Примечательным является и то, что в законе нигде не указываются методы исследования доказательств, например, используемые при производстве судебных экспертиз.
По этому поводу хотелось бы процитировать Р.С. Белкина, который еще в 1977 г. в статье «Общая теория криминалистики в условиях научно-технической революции» указывал: «…Всякая попытка выразить в одной правовой норме или даже в системе правовых норм исчерпывающий перечень технических средств или тактических приемов раскрытия или расследования преступлений нереальна, ибо она явится попыткой остановить прогресс развития, совершенствования и расширения научных основ раскрытия и расследования преступлений, развития и совершенствования практики борьбы с преступностью…».
Анализ содержания норм УПК РФ позволяет сделать вывод, что норм унифицированных, содержащих основополагающие положения (условия) допустимости технических средств, нет; как нет и среди основных терминов, используемых в законе, понятия технических средств, способов обнаружения и фиксации следов преступлений, о которых идет речь в ст. 164 и других статьях УПК РФ.
На наш взгляд, с этим связана основная опасность того, что применение технических средств, не указанных в законе, всегда позволит объявить их незаконными, не принимая во внимание то, что закон не может и не должен содержать их исчерпывающий перечень. Именно по этой причине предложенные криминалистами одорологический метод, метод гипноза и полиграф вызвали со стороны отдельных процессуалистов яростные возражения. Данный пример наглядным образом демонстрирует влияние субъективистских суждений о правомерности и допустимости тех или иных эффективных технических средств.
Следует заметить, что в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности», в отличие от УПК РФ, законодателем была предпринята попытка сформулировать условия допустимости применения специальных технических средств: п. 3 ст. 6 устанавливает, что в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий используются информационные системы, видео- и аудиозаписи, кино- и фотосъемка, а также другие технические и иные средства, не наносящие ущерб жизни и здоровью людей и не причиняющие вред окружающей среде. Далее в этой же статье указывается, что Перечень видов специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации в процессе осуществления оперативно-розыскной деятельности, устанавливается Правительством Российской Федерации.
Таким образом, применение технических средств при производстве оперативно-розыскной деятельности могут быть признаны законными при соблюдении следующих условий:
— они включены в Перечень, установленный Правительством РФ;
— информационные системы, видео- и аудиозаписи, кино- и фотосъемка, а также другие технические и иные средства не должны наносить ущерб жизни и здоровью людей и причинять вред окружающей среде.
Возвращаясь к вопросу правовой регламентации технических средств в УПК РФ, мы склоняемся к тому, что в Законе давно назрела необходимость выделения отдельной главы, в которой необходимо сформулировать унифицированные (общие) нормы, содержащие принципы (условия) применения не только технических средств, но и способов собирания, фиксации, исследования и оценки доказательств, следов преступлений и других вещественных доказательств.
Вопрос о формулировании принципов применения технических средств в уголовном процессе не является какой-то «новой» идей. На протяжении нескольких десятков лет учеными-криминалистами проводятся исследования в области применения тех или иных технических новинок, включая вопросы общей теории и методологии применения технических средств в раскрытии и расследовании преступлений. Так, по мнению В.А. Образцова, к числу отраслевых принципов применения технических средств можно отнести:
— правомерность (допустимы, предусмотрены, разрешены законом либо не противоречат закону);
— научная обоснованность;
— безопасность;
— рациональность и продуктивность;
— соблюдение установленного порядка и условий применения, фиксации хода и результатов применения.
Е.А. Федюнин сформулировал систему принципов применения технических средств, которая представлена им в виде трех групп:
— общеправовые (конституционные, международно-правовые) принципы в области прав и свобод человека и гражданина, являющиеся общепризнанными в международном праве, закрепленные в международных договорах Российской Федерации и Конституции Российской Федерации;
— уголовно-процессуальные принципы, закрепленные в уголовно-процессуальном законодательстве и определяющие особенности и порядок применения технических средств при производстве по уголовным делам;
— прикладные принципы, определяющие правомерность и обоснованность применения того или иного технического средства в каждом конкретном случае в зависимости от его конструктивных особенностей, технических характеристик и назначения.
Анализируя различные мнения ученых-процессуалистов относительно сложившейся практики классификации принципов уголовного процесса, мы склоняемся к тому, что для института применения технических средств и способов работы с доказательствами оптимальной является система отраслевых (прикладных) видов принципов, предложенная В.А. Образцовым.
В то же время мы склоняемся к тому, что данная система принципов представлена далеко не исчерпывающим перечнем и может быть дополнена. С нашей точки зрения, в их число необходимо включить принцип диспозитивности, тем самым предоставив участникам уголовного процесса (в первую очередь, стороне защиты) право выбора в применении тех или иных технических средств или способов работы со следами преступления. Это право принимает принципиальное значение, особенно в тех случаях, когда применяются технические средства, которые, по мнению граждан, могут неоднозначно влиять на их здоровье (например, применение рентгеновских установок с целью выявления тайников в полостях внутренних органов человека, подозреваемого в транспортировке наркотических средств и т.п.).
2.2. Технические средства, методы и приемы обнаружения, фиксации и изъятия материальных следов преступления
Теорией и практикой криминалистики выработано немало средств обнаружения, исследования и использования доказательств при расследовании преступлений. Особенно важно в полной мере использовать достижения науки при работе по расследованию преступлений. Одним из важнейших следственных действий, направленных на объективную фиксацию обстановки происшествия, обнаружение, фиксацию и изъятие материальных следов, является осмотр места происшествия.
Практика свидетельствует, что осмотр места происшествия проводится почти по всем преступлениям, позволяющим следователю полнее ознакомиться с обстановкой места происшествия и глубже уяснить суть произошедшего. Назначение осмотра места происшествия заключается в том, что он позволяет обнаружить, исследовать и закрепить сведения, устанавливающие событие преступления и лиц, его совершивших. Однако качество и полнота осмотра места происшествия оставляют желать лучшего. При проведении осмотра места происшествия могут быть допущены уголовно-процессуальные, организационно-тактические ошибки, носящие как объективный, так и субъективный характер.
Они связаны с тем, что по отдельным уголовным делам осмотр места происшествия производится несвоевременно, протоколы осмотра составляются с нарушениями требований рекомендаций криминалистической теории, недостаточно полно, недостаточно всесторонне и объективно отражают ход и результаты этого следственного действия.
Ситуация усугубляется еще и тем, что в настоящее время следственные подразделения не полностью укомплектованы, при этом следователи не имеют достаточного опыта работы и необходимого уровня профессионализма (по результатам проведенного анкетирования Васильевым А.В. выяснилось, что более 45 % опрошенных следователей имеют стаж работы менее трех лет; при этом почти половина из числа опрошенных следователей полагает, что в процессе обучения в вузе получила недостаточную подготовку по тактике осмотра).
Использование технико-криминалистических средств при проведении осмотра места происшествия ориентировано на более глубокое познание окружающей реальности, обеспечение полноты данного следственного действия, на обнаружение, фиксацию и изъятие всех имеющихся следов преступления, и получение сведений о них, на объективизацию результатов осмотра. При этом качество и полнота извлечения криминалистически значимой информации при осмотре места происшествия находятся в прямой зависимости, во-первых, от выбора тактико-криминалистических и технико-криминалистических средств, применяемых для выявления, фиксации и изъятия следов преступления и вещественных доказательств; во-вторых, от уровня квалификации лица, использующего данные средства.
Полагаем, что необходимо добиться высокого качества осмотра места происшествия независимо от того, производится это следственное действие с участием или без участия специалиста.
При проведении осмотра места происшествия руководящая роль принадлежит следователю, который должен быть инициатором применения технико-криминалистических средств, а без знания их возможностей достижения результативности данного следственного действия быть не может.
Несмотря на большое разнообразие технико-криминалистических средств, имеющихся на вооружении правоохранительных органов, существование теоретических знаний и практических рекомендаций относительно их использования при осмотре места происшествия для обнаружения, фиксации и изъятия следов преступления, на практике иногда возникают проблемы с их применением, что препятствует достижению эффективности данного следственного действия.
Следователи меняются, а прежние ошибки остаются ввиду не соответствующего потребностям правоприменительной практики уровня использования потенциала технико-криминалистических средств, разработанных современной наукой. Проблемы применения технико-криминалистических средств при проведении осмотра места происшествия явились предметом исследования многих ученых. Так, Н.В. Шепель отмечала, что низкий уровень раскрываемости преступлений в значительной степени объясняется существенными недостатками в использовании при проведении осмотра места происшествия научно-технических средств и методов, разработанных на данный момент.
Исследователь Б.Ю. Тхакумачев сделал вывод о том, что в деятельности правоохранительных органов имеются проблемы, связанные с тактикой применения технических методов и средств для обнаружения, фиксации и изъятия предметов и документов, заключающиеся в следующем: во-первых, без участия специалиста следы и вещественные доказательства следователями вообще не изымаются; во-вторых, специалисты допускают ошибки при фиксации, закреплении и изъятии следов и вещественных доказательств; в-третьих, как следователи, так и специалисты редко применяют технические средства для обнаружения, закрепления изъятия следов и вещественных доказательств, формально ограничиваясь применением лишь фотоаппарата.
Среди типичных ошибок осмотра места происшествия Т.В. Барсукова выделила:
— не проведение осмотра места происшествия при необходимости и реальной возможности осуществления данного следственного действия;
— проведение осмотра без участия специалистов при необходимости их присутствия;
— неприменение в ходе осмотра технических средств либо ненадлежащее их применение;
— чрезмерное сужение границ осмотра места происшествия; поверхностную фиксацию в протоколе осмотра места происшествия обнаруженных объектов.
На основе изучения протоколов осмотра места происшествия Н.А. Хакимов выявил следующие недостатки его проведения:
«1) в ходе осмотра нередко изымаются объекты, не имеющие отношения к расследуемому событию;
2) часть следов уничтожается при транспортировке;
3) в большей степени внимание обращается на следы пальцев рук и гораздо меньше на следы обуви, наложения волокон на одежде подозреваемого».
По мнению А.А. Леви и В.В. Воскресенского, недоработки осмотра места происшествия, повлекшие следственные ошибки, заключаются:
— в не проведении осмотра прилегающих к месту происшествия территорий и помещений (43 % от общего числа недоработок по изученным авторами уголовным делам), а также осмотра возможных путей прихода и ухода преступников (38 %);
— в обнаружении не всех имевшихся на месте происшествия следов и иных вещественных доказательств (31 %);
— в не изъятии с места происшествия обнаруженных следов и вещественных доказательств (33 %);
— в неприменении необходимых научно-технических средств в ходе осмотра (44 %); в отсутствии в протоколах осмотра места происшествия (более чем в трети случаев) нужной информации об обстановке места происшествия и следах преступления; не указании изъятых вещественных доказательств.
Неоправданно редко, как пишет В.К. Козлов, изымаются с мест совершения преступлений следы обуви.
Таким образом, очевидна актуальность анализа следственной практики применения технико-криминалистических средств в процессе оперативных мероприятий, представляющего как теоретический, так и практический интерес, «поскольку результаты обобщения могут использоваться, с одной стороны, для совершенствования самих технических средств, а с другой – для корректирования практики. К сожалению, ряд вопросов, до сих пор не решенных, препятствует обеспечению результативности осмотра места происшествия. Каждое следственное действие преследует свои собственные цели и решает специфические для него задачи, которые, несомненно, связаны с общими задачами расследования. Но связаны они именно как общее и частное. Смешение же задач следственных действий представляется нам совершенно недопустимым, способствующим неверному пониманию сути следственного действия, нарушению тактики его производства и в результате признанию его недопустимым доказательством. В связи с этим при определении задач осмотра места происшествия следует исходить из сущности этого следственного действия, которое заключается в непосредственном восприятии субъектом осмотра обстановки происшествия в целом и отдельных ее объектов с целью фиксации обстановки, обнаружения, фиксации и изъятия следов и предметов, могущих иметь значение для дела.
Конечно, сформулированный нами тезис не претендует на абсолютную полноту и точность, однако в нем отражена основная суть рассматриваемого следственного действия как непосредственного восприятия. Это означает, что любой выход следователя за рамки непосредственного восприятия представляет собой выход за рамки задач осмотра места происшествия.
При изучении протоколов осмотра места происшествия нами были выявлены некоторые типичные ошибки следователей, обусловленные таким выходом. Ряд претензий и ходатайств со стороны защиты по поводу результатов осмотра связан с тем, что протоколы осмотра места происшествия содержат, кроме объективно зафиксированных обстоятельств, различные выводы и субъективные мнения самого следователя, а также смешение осмотра места происшествия с опросом заявителя. Так, при осмотре трупа на месте происшествия и фиксации полученной информации в протоколе следственного действия рекомендуется указывать: место расположения трупа, общефизические признаки пострадавшего, признаки и состояние всех элементов внешности (сверху вниз), позу трупа, признаки одежды и обуви, трупные явления, следы и повреждения, обнаруженные на теле и одежде пострадавшего.
Согласно ст. 178 УПК РФ осмотр трупа должен производиться с участием судебно-медицинского эксперта, а при невозможности его участия – врача. Очевидно, что участие медика вызвано необходимостью выявления и описания тех обстоятельств, которые требуют использования специальных познаний в области медицины. Однако большинство следователей возлагают на эксперта не только описание указанных обстоятельств, но и описание места расположения трупа, его позы, одежды, находящихся при нем предметов.
Поскольку сведения о данных обстоятельствах никак не входят в круг специальных медицинских познаний, то передача следователем полномочий по их описанию судебному медику часто влечет серьезные ошибки.
В настоящее время в процессе осмотра места происшествия следователю приходится сталкиваться с описанием различных предметов, название и назначение которых не являются очевидными. Большинство следователей избегают употребления в протоколах таких терминов, как «кровь», «золото» и т. п., зная, что до исследования нельзя сделать вывода о том, что обнаруженные объекты таковыми являются. Однако в отношении других объектов постоянно допускают аналогичные ошибки.
Единственно правильным решением в тех случаях, когда следователь сталкивается с проблемой описания незнакомых объектов, будет отказ от использования обозначающих их терминов с подробным указанием тех признаков, которые устанавливаются путем непосредственного восприятия, исключают любую субъективность суждений.
Кроме того, в процессе осмотра места происшествия недопустимо фиксировать суждения по поводу времени и способа совершения преступления, действий преступника на месте происшествия, последствий преступления, наличия причинной связи между действиями преступника и наступившими последствиями, а также иных обстоятельств. Важнейшим средством обеспечения достоверности и допустимости доказательств является не только соблюдение тактических и технических рекомендаций, но и точное соблюдение требований уголовно-процессуального закона.
В частности, при осмотре места происшествия большое значение имеет не только правильное составление протокола следственного действия, но и процессуально грамотное изъятие, и приобщение к материалам дела обнаруженных и изъятых объектов.
Так, неправильная упаковка объекта, не предотвращающая доступа к нему без нарушения целостности упаковки, довольно часто является поводом для сомнения в подлинности вещественного доказательства. Также без тщательной фиксации недопустимы никакие действия следователя, связанные с нарушением целостности упаковки вещественного доказательства.
В частности, потребность следователя осуществить какие-либо манипуляции с вещественными доказательствами может быть вызвана необходимостью просушить одежду с трупа и т. п.
Если выполнение следователем таких действий без отражения в материалах дела будет установлено в процессе судебного разбирательства, это будет рассматриваться в качестве основания для признания доказательства недопустимым.
Несмотря на то, что вопросы технико-криминалистического обеспечения осмотра достаточно детально исследованы в рамках криминалистической науки, анализ следственной практики показывает, что организация деятельности специалиста в данном следственном действии нуждается в оптимизации и совершенствовании.
Из анализа содержания ст. 176 УПК РФ, регламентирующей производство осмотра, следует, что основным методом, определяющим содержание этого следственного действия, является наблюдение, которое принято определять, как «преднамеренное целенаправленное восприятие предметов и явлений внешнего мира». Таким образом, в ходе осмотровых действий следователь, зрительно воспринимая окружающую обстановку, акцентирует свое внимание на поиске и обнаружении интересующих его предметов.
Следует отметить, что метод наблюдения является основным способом познания и при производстве обыска. Обыск, как и осмотр, предназначен для собирания материальных объектов, могущих иметь значение для уголовного дела, и так же требует привлечения сведущих лиц. Но осмотр в большей степени предполагает реализацию процессуального статуса специалиста по причине сложности и информационной емкости.
Действующий уголовно-процессуальный закон, устанавливая процессуальный статус специалиста, требования, предъявляемые к нему, саму потребность в специальных знаниях, порядок участия специалиста в отдельных следственных действиях не определяет.
Исходя из анализа ст. 58 УПК РФ, регламентирующей деятельность специалиста, С.А. Шейфер отмечает, что положения закона закрепляют его роль как научно-технического помощника следователя. Обнаружение и закрепление доказательственной информации осуществляется следователем, тогда как участие специалиста помогает решать эти задачи. Происходит это по причине того, что следователь не может иметь глубокие познания во всех отраслях деятельности человека. Ему достаточно иметь представление о возможностях соответствующих отраслей научного знания для эффективного использования их достижений в расследовании преступлений, в том числе и при производстве осмотра.
Можно выделить общие и специальные цели привлечения специалиста к производству осмотра. К общим следует отнести: применение технических поисковых средств; осуществление фиксации хода и результатов осмотра с помощью технических средства (фото, видеосъемка); разъяснение следователю свойств и особенностей обнаруженных предметов.
Специальными целями привлечения специалиста являются: проведение по поручению следователя предварительных исследований обнаруженных объектов; дача следователю консультаций по вопросам правильного обращения с обнаруженными предметами; помощь следователю в правильном описании в протоколе изъятых предметов.
Особенно востребованным становится участие специалиста в том случае, если возникает необходимость обнаружения специфических объектов.
К таковым следует отнести объекты биологического происхождения, наркотические средства, средства компьютерной техники. Игнорирование участия специалиста при собирании биологических следов может привести к потере информации, могущей иметь значение для дела. Часто это происходит по причине незнания методов обнаружения и изъятия крови, спермы, слюны, выделений. Так, изъятие следов крови путем смыва с поверхности марлевым тампоном, смоченным водой, приводит к разрушению клеток крови и невозможности применить в дальнейшем ряд методов исследования.
Длительное по времени освещение источниками ультрафиолетового излучения следов спермы приводит к изменению их генно-молекулярной структуры.
Также в настоящее время подтвердилась настоятельная необходимость участия в осмотре места происшествия такого специалиста, как микролог.
Участие специалиста-микролога в осмотре позволяет эффективно использовать выявленные микрообъекты, которые преступники оставляют в процессе реализации своего преступного замысла.
Предварительное исследование обнаруженных частиц позволяет уточнить данные о природе обнаруженного вещества, провести первоначальную сравнительную оценку, что помогает формированию и проверке версий о выборе направления, средств и методов поиска доказательств, например, об одежде преступников, использованных орудиях и инструментах.
Участие специалиста в производстве следственных действий, в частности осмотра, является процессуальной формой использования специальных знаний. Характерно, что факты, устанавливаемые специалистом во время осмотра, могут иметь доказательственное значение, но не образуют самостоятельного доказательства в отличие от фактов, отраженных в заключении или показании специалиста. Таким образом, деятельность специалиста в ходе осмотра носит вспомогательный характер и определяется лицом, проводящим следственное действие.
Иногда участие специалиста носит характер формального обеспечения присутствия необходимого участника следственного действия. Уголовно-процессуальным законом предусмотрено обязательное участие специалиста лишь при осмотре трупа. В данном случае речь идет о специальных знаниях в области медицины, носителем которых является судебно-медицинский эксперт. В остальных случаях решение о вызове специалиста зависит от степени владения следователем соответствующими приемами обнаружения и закрепления доказательств.
Подзаконными нормативными актами, регламентирующими деятельность отдельных субъектов уголовного судопроизводства, участие специалистов регламентируется более детально.
Так, согласно п. 2.1.1. Наставления по работе экспертно-криминалистических подразделений органов внутренних дел (утверждено Приказом МВД России от 1 июня 1993г. № 261) сотрудники экспертно-криминалистических подразделений привлекаются в качестве специалистов при производстве следственных действий в случаях, требующих применения криминалистических средств и методов для обнаружения, закрепления и изъятия следов и иных вещественных доказательств.
Представляется, что применительно к осмотрам мест происшествий необходимость обнаружения следов существует всегда. Следовательно, участие специалиста, в данном случае — специалиста-криминалиста, становится делом обыденным, что и подтверждается отечественной практикой расследования преступлений в последние два десятилетия.
Дополнительные задачи у специалиста возникают в связи с изменениями уголовно-процессуального закона. Так, в 2013 году ч. 1.1 ст. 170 УПК дополнена нормой о необходимости применении технических средств фиксации хода и результатов ряда следственных действий, включая осмотр. Изменения продиктованы отменой требования об обязательности участия понятых и предполагают в определенной степени увеличение нагрузки на специалиста-криминалиста, традиционно ответственного за обеспечение фото- и видео-фиксации результатов следственных действий.
Таким образом, наиболее востребованы в ходе осмотров специалисты-криминалисты — лица, сведущие в области криминалистической техники, имеющие специальные знания в дактилоскопии, баллистике, трасологии, технико-криминалистическом документоведении, почерковедении и владеющие навыками участия в следственных действиях.
С учетом вышесказанного можно констатировать, что востребованность специальных знаний в расследовании преступлений в современных условиях объективно возрастает. Это детерминировано как постоянно растущим уровнем технической оснащенности современной преступности, так и изменениями правовой регламентации производства следственных действий. Участие специалиста в осмотре позволяет сократить время производства следственного действия, повысить вероятность обнаружения и надлежащего изъятия материальных следов преступлений в целях их сохранения и использования в процессе доказывания.