Содержание
Введение
Глава I. Теоретические подходы к изучению агрессии подростков
1.1. Проблема определения понятия «агрессия»
1.2. Изучение агрессии в психологии: признаки, виды, формы проявления
1.3. Агрессивное поведение подростков
1.4. Школьный буллинг как форма проявления агрессии у подростков
Выводы на 1 главе
Глава II. Эмпирическое исследование особенностей агрессии у подростков
2.1. Характеристика выборки, базы исследования и описание методик
2.2. Результаты исследования особенностей агрессии у подростков
2.3. Рекомендации по снижению уровня агрессии у подростков
Выводы на 2 главе
Заключение
Список литературы
Введение
Актуальность исследования. Изучение проблемы агрессивного поведения занимает значительное положение в современном обществе. Агрессия ведет за собой асоциальный образ жизни, правонарушения, те, в свою очередь, к ответственности. Уровень агрессии играет огромную роль в таких сферах жизни человека, как взаимодействие с обществом, личностное и профессиональное развитие и др.
Главная особенность подросткового возраста – противоречие меду желанием быть как все и желанием проявить свою индивидуальность. В попытках доказать свою взрослость используются различные методы, но зачастую эти методы деструктивны: подростки могут причинять ущерб окружающим людям и различным вещам, причем ущерб людям может быть как физический, так и психологический. Нарушение подростками социальных норм, причинение ими ущерба окружающим в последнее время приобрело глобальный характер. Психологические причины (детерминанты) агрессивного поведения в подростковом возрасте принято связывать как нарушением отношений с внешним миром, так и с отклонениями в психическом развитии.
Проблема агрессивного поведения в подростковом возрасте изучалась широким кругом ученых:
- Психологические детерминанты агрессивного поведения у подростков (П. Белл, Г. Лорено, А.Л. Гройсман, Э.Г. Костяшкин);
- Закономерности воспитания подростков с агрессивным поведением (М. Мид, Н.Н. Верцинская, Д.Е. Журавлев, В.А. Крутецкий);
- Выявление медико-психологических особенностей возникновения агрессивного поведения в подростковом возрасте (М.А. Алемаскин, С.А. Беличева, А.Г. Ковалев);
- Изучение способов коррекционной работы с агрессивными подростками (Р. Сирс, Е.В. Змановская, Е.А. Фурманов).
Целью исследования является анализ особенности агрессии у подростков.
Задачи исследования:
- Определить проблему определения понятия «агрессия»;
- Изучить агрессию в психологии: признаки, виды, формы проявления;
- Рассмотреть агрессивное поведение подростков;
- Описать школьный буллинг как форму проявления агрессии у подростков;
- Провести эмпирическое исследование особенностей агрессии у подростков.
Объектом исследования являются подростки.
Предмет исследования – агрессивное поведение.
В работе использовались методики оценок отношений подростков с классом:
- Опросник уровня агрессивности Басса-Дарки
- Изменение уровня тревожности Шкала Дж-Тейлора
- Опросник Л. Г. Почебут.
- Статический критерий для сравнения двух групп U критерий Манна-уитни.
Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.
Глава I. Теоретические подходы к изучению агрессии подростков
1.1. Проблема определения понятия «агрессия»
Агрессия – сложное социальное поведение, возникающее в контексте защиты или борьбе за ресурсы и территорию. Несмотря на то, что некоторые формы агрессии типичны для разных видов (species-specific) и могут иметь разный контекст, сам механизм агрессии почти не отличаются среди многих видов как на молекулярном и нейрохимическом уровне, так и на внешне-анатомическом. Традиционно, агрессию определяют как явное поведение с намерением причинения физического вреда другому индивидууму. Потенциально агрессивное поведение существует уже тогда, когда интересы двух или более индивидуумов находятся в разногласии. Агрессия может иметь явные преимущества, но в некоторых случаях она может быть опасна: непропорциональная, постоянная и внеконтекстуальная агрессия считается патологической.
Агрессивное поведение как таковое не является единой поведенческой конструкцией. Агрессивное поведение, как минимум можно разделить на ответный (импульсивный) тип и инструментальный (проактивный) тип. Ответная агрессия тесно связана с импульсивным поведением и расценивается как агрессивная реакция на внешнюю угрозу или раздражитель. С другой стороны, инструментальную агрессию чаще всего связывают с безэмоциональным, черствым типом характера, (недаром способность к состраданию порой удерживает нас от насилия над другим человеком) и определяется как запланированное, продуманное антисоциальное поведение, которое предполагает какую-то цель или выгоду.
Параллельно с ответно-импульсивной и инструментальной агрессией выделяют также еще явную и скрытую формы агрессии. Скрытая форма агрессии чаще всего проявляется в нарушении тех или иных запретов, в основном без применения насилия. Явная форма представляет собой физическую агрессию, куда включается не только физическое насилие как таковое, но и моральное, вербальное по отношению к другим людям. Помимо этого, к явной форме можно отнести и так называемую социальную агрессию, направленную на причинение вреда социальным отношениям (сплетни, ложь, изгнание из группы). Социальная агрессия, как было показано, более присуща девочкам, чем мальчикам.
Для того чтобы понимать механизмы, стоящие за агрессией, необходимо разобрать антецеденты (от лат. “antecedens” – «предшествующее») и последствия различных видов агрессии.
Если смотреть с точки зрения этологии, агрессия используется для борьбы за ресурсы и территорию, для защиты пищи или партнера от конкурентов; с точки зрения психиатрии, агрессия может быть причиной злости, сильного раздражения, разочарования, страха и в некоторых случаях даже удовольствия.
Человеческую агрессию, как было сказано выше, можно подразделить на два вида: инструментальную (controlled-instrumental, она же – proactive aggression) и ответно—импульсивную (reactive-impulsive).
Ответно-импульсивная агрессия выражается в спонтанном, ярко-выраженном виде, несоответствующем агрессивной реакции и является скорее следствием общественных проблем. Драка с первым встречным, случайно толкнувшим вас на улице, является примером такой агрессии.
Инструментальная агрессия, наоборот, больше регулируется высшими корковыми структурами мозга и меньше зависит от гипоталамуса и лимбической системы. Она характеризуется целенаправленностью и имеет минимальную эмоциональную окраску. Запугивание соседей с целью отвратить их от общения с полицией является примером инструментальной агрессии.
Вместе с тем необходимо уточнить, что в реальных обстоятельствах практически невозможно провести границу между двумя типами агрессии у человека и других животных. Это важно учитывать при моделировании той или иной ситуации в криминологических исследованиях.
В 1960 г. вентромедиальный гипоталамус (VMH) был первым участком мозга, который исследователи связали с агрессией. Несмотря на это, некоторые исследования опровергают, что вентромедиальный гипоталамус участвует в патологической агрессии. Разграничить участки мозга, которые контролируют агрессивное поведение достаточно трудно, поскольку эти же структуры: медиальная преоптическая зона гипоталамуса, передняя зона гипоталамуса, вентромедиальный гипоталамус, центральное серое вещество, медиальная часть миндалины, ядро ложа конечно полоски (the medial preoptic area (MPOA), lateral septum (LAS), anterior hypothalamus (AHA), ventromedial hypothalamus (VMH), periaqueductal grey (PAG), medial amygdala (MEA) and bed nucleus of the stria terminalis (BNST)) отвечают и за социальное поведение и образуют общую сеть, управляющую социальным поведением (social behavior network). Поэтому, чтобы иметь возможность принять необходимые меры пресечения патологической агрессии необходимо более глубокое понимание функциональной связи участков мозга.
Исследования поражений человеческого мозга и методы визуализации показывают, что структуры, которые участвуют в (производстве?) ответно-импульсивной агрессии гомологичны (от др. греч. ὅμοιος «подобный, похожий» и λογος «слово, закон» – имеющие одинаковое устройство, в отличие от «аналогии» – одинакового употребление) с такими же структурами у других животных. Многие исследования показывают положительную корреляцию между повреждениями префронтальной коры головного мозга и возрастающей агрессией. Как было сказано ранее, лобные доли ингибируют (тормозят) структуры гипоталамуса и миндалин.
1.2. Изучение агрессии в психологии: признаки, виды, формы проявления
Особое место в психолого-педагогических работах занимает агрессия подростков и особенности ее проявления. Д.Е. Журавлев считает период 13-16 лет сплошным многолетним возрастным кризисом [16]. Именно в этом возрасте у взрослеющих девушек и юношей сталкиваются два противоположных влечения: желание утвердить и подчеркнуть свою индивидуальность и потребность в принадлежности к группе, в близости с кем-либо. М.Н. Заостровцева и Н.В. Перешеина пишут, что именно в пубертатный период происходит формирование своей жизненной позиции, усвоение неких социальных ценностей, однако личностные и психологические процессы развития подростка совершаются не плавно, а противоречиво и скачкообразно. Подросток – это уже не ребенок, но еще и не взрослый. Чувство взрослости, которое закономерно возникает у подростка, чаще всего выражается в желании, чтобы взрослые уважали его как личность, считались с мнением подростка [15]. Одна из характерных черт поведения в подростковом возрасте – чувствительность и эмоциональная неустойчивость, агрессивность и застенчивость, склонность к крайним суждениям и оценкам, конфликтность, также можно наблюдать у подростка частые конфликты с окружающими. Агрессивность подростка рассматривается как повторение негативных образцов поведения взрослых.
В большинстве своем человеческая агрессия является адаптивной функцией или же вытекает из адаптивных стратегий, ведь агрессивные паттерны формируются естественным отбором. Тем не менее, пока не ясно, наша склонность к агрессии эволюционировала чтобы быть на относительно высоком или низком уровне?
В вопросах агрессии в основном рассматривали две основные противоборствующие позиции: разница в воззрениях сначала была представлена противоборством таких великих фигур как Ж.-Ж. Руссо и Т. Гоббс; а затем уже нашего соотечественника Петра Кропоткина против воззрений Т. Г. Гексли. С точки зрения парадигмы Руссо-Кропоткина (как она представлена в литературе) человек является дружелюбным и не агрессивным видом, как и приматы других видов, у которых низкая склонность к агрессии (такие как семейство игрунковых приматов или мирики – род приматов из семейства паукообразных обезьян). Насилие же рассматривается во многом как продукт культуры и культурных нововведений, таких как: оседлый образ жизни, патриархальная идеология, и смертельное оружие.
Противоположной точкой зрения является парадигма Гоббса-Гексли. Она, напротив, отвергает идею т. н. «благородного дикарства», говоря, что насилие и агрессия вышла из нашего эволюционного прошлого, где нашему виду приходилось относительно часто применять силу в решении тех или иных вопросов выживания. Человек в данном случае является таким же агрессивным видов, равно как и другие приматы (такие как бабуины, шимпанзе и др.) с характерной доминирующей иерархией, и относительно высоким уровнем смертности от агрессии. Культура же в своею очередь благодаря таким инструментам как социальный контроль и др. оказывает на человека сдерживающее влияние. Если кратко подытожить парадигма Руссо-Кропоткина рассматривает человека как мирного животного, развращенного культурой и общественным развитием, а согласно парадигме Гоббса-Хаксли, человек – естественно агрессивное животное, которое было социализировано благодаря обществу. Антрополог и приматолог Р. Рэнгем утверждает, что обе эти точки зрения неверны, поскольку они категорично рассматривают агрессию как одну единую поведенческую категорию. Такой ошибочный подход вынуждает делать выбор между высоким уровнем агрессии или же низким уровнем, в том время как на сегодняшний день мы можем сделать вывод о том, что существует как минимум два вида агрессивного поведения (о них мы говорили в предыдущей главе) – ответно-импульсивная и инструментальная агрессия. Поэтому классификация агрессии является бимодальной. Эти два типа иногда легко различить: к примеру, когда два животных с возрастающей интенсивностью соревнуются за пищу, или партнера, то агрессия носит обычно ответно-импульсивный характер, нежели инструментальный (proactive). У большинства встречающихся видов агрессия также чаще всего носит именно ответный характер, однако встречаются и такие виды (в том числе среди приматов), у которых есть и инструментальная агрессия. Она может проявляться, например, в виде инфантицида (детоубийства), в ходе которого самец выслеживает и целенаправленно убивает конкретного не родственного себе детеныша или детенышей. Подобный инфантицид не редкость и среди нашего вида. К тому же человеческая агрессия также варьируется от ответно-импульсивной и высокоэмоциональной, до преднамеренного и расчётливого причинения вреда конкретной жертве.
Классификация агрессии была введена для возможного объяснения феномена агрессивного поведения. Термин «инструментальная агрессия» (proactive-instrumental aggression) как выученное во время развития поведение в ответ на вознаграждение был введен А. Бандурой. Ответно-импульсивная агрессия, наоборот, рассматривалась как врожденная реакция в ответ на угрозу. Унификация данной терминологии была сделана для описания агрессии у детей, взрослых и других животных. В литературе встречается несколько разных толкований: некоторые исследователи сравнивают инструментальную агрессию с хищнической, наступательной, контролируемой агрессией, в свою очередь ответная агрессия больше похожа на импульсивную, аффективную, враждебную, эмоциональную или оборонительную реакции. Если термины «хищный» и «оборонительный» чаще всего используются в психиатрии и этологии, то термины «преднамеренный» и «импульсивный» больше применяются в уголовно-правовой системе. Необходимо отметить, что различие между инструментальной и ответной агрессии применяют для описания отдельных черт человека, в то время как различие между «преднамеренное» и «импульсивное» относят к описанию самого акта агрессии. Несмотря на то, что вышеназванные классификации часто используются взаимозаменяемо, их не следует рассматривать как полностью эквивалентные друг другу.
Кроме того, иногда используется более сложная классификация агрессии. Например, проект Национального Института Психического Здоровья (National Institute of Mental Health) под названием Research Domain Criteria (RDoC) в ходе которого создается новая таксономия психических расстройств на базе передовых исследований многих областей биологии. Они выделяют три типа агрессии:
— агрессия в результате разочарования, которая не преследует вознаграждения (frustrative nonreward);
— оборонительная (защитная) агрессия (defensive aggression);
— наступательная (или упреждающая) агрессия (offensive (or proactive) aggression).
В этом случае первые два типа безусловно носят ответный характер, и, хотя номенклатура может варьироваться, такая вариативность не нарушает бимодальную классификацию агрессии.
Но какие процессы в результате адаптации послужили причиной тому, что в людях встречается относительно высокая склонность к инструментальной (proactive) и относительно низкая ответно-импульсивная?
Сначала рассмотрим инструментальную агрессию. По поведенческим сходствам между небольшими войнами у людей и межгрупповыми атаками у шимпанзе можно предположить, что проактивная агрессия развивалась весьма подобным образом у двух видов. У шимпанзе члены одной общины одерживают победу в конфликтах с другой общиной, совместными усилиями и кооперацией. Шансы на победу увеличиваются, если в общине больше участников и они находятся в хорошей физической форме. Необычная особенность сообщества шимпанзе – размер группы изо дня в день и от часа к часу постоянно непредсказуемо меняется (это называется моделью динамического деления и синтеза – dynamic fission–fusion grouping pattern). В результате этого большие подгруппы могут иногда сталкиваться с меньшими подгруппами соперников на соседних территориях и атаковать их без особых потерь. И поскольку от убийства членов соседних групп есть выгода и преимущество, естественный отбор предположительно способствовал такому типу агрессивного поведения. То же самое утверждение справедливо и для охотников-собирателей. Кроме того, если принимать в расчет культурную систему поощрения и принуждения, подобные атаки будут носить больший уровень риска. А значит это нередко может приводить к тому, что в результате межгрупповой агрессии человеческие нападающие более вероятно будут сильно ранены или убиты.
Альтернативной точкой зрения на проактивную агрессию является предположение, что групповой отбор благоприятствует рискованному альтруизму, если он повышает шанс группы на победу в конфликте с другой группой. В поддержку этой гипотезы можно привести тот факт, что показатели смертности и генетическая дифференциация (генетическое расстояние) среди групп охотников-собирателей оцениваются как достаточно высокие для группового отбора (что и способствует межгрупповой агрессии). Напротив, слишком высокий уровень межгрупповой миграции среди шимпанзе не позволяет сделать вывод о групповом отборе как факторе проактивной агрессии. Как итог оценочный показатель смертности в результате войн и степень генетического расстояния между группами весьма схожи как у шимпанзе, так и у людей, что говорит об ошибочности модели группового отбора.
Проактивная агрессия имеет место не только в случаях межгрупповых конфликтов, но и внутри самой группы: смертная казнь, убийства, инфантицид и прочее. Неизвестно, способствовал ли отбор в первую очередь в рамках внутригрупповой агрессии или нет.
Низкий уровень ответно-импульсивной агрессии среди людей требует совершенно другого объяснения. Снижение уровня такой агрессии тесно связано с сотрудничеством, которое предполагает терпение и умение договариваться. Снижение ответно-импульсивной агрессии пытаются объяснить такими идеями как: индивидуальный отбор для совместного воспитания, группового отбора (внутригрупповой альтруизм) и установление просоциальных норм поведения. Снижение ответной агрессии также связывают с социально-экологическими воздействиями: увеличение плотности населения, сидячий образ жизни и социальный предпочтения тех, кто стремится к сотрудничеству. Тем не менее, все эти предположения не способны объяснить, как общество (или группа) может препятствовать решению конфликтов при помощи силы, ведь до тех пор, пока задира может предсказуемо выигрывать конфликты, агрессивное поведение будет поддерживаться отбором.
Например, если рассматривать бонобо, то снижению ответно-импульсивной агрессии у самцов поспособствовала благоприятная экологическая среда, в результате которой образовались относительно стабильные женские подгруппы, способные контролировать агрессивных самцов. Однако признаков какой-либо эквивалентной динамики среди людей нет.
Наиболее правдоподобное объяснение содержит т. н. теория координированного наказания (theory of coordinated punishment) другими самцами. В нечеловекообразных приматах (non-human primates) самец приобретает высокий ранг ввиду способности побеждать в поединках, поэтому доминантный самец имеет развитую физическую форму. В кочевых племенах охотников-собирателей, ближайшим аналогом такого социального статуса является престиж и уважение соратников, которое приобретается благодаря умению договариваться и строить прочные союзы. Отдельные охотники-собиратели, которые используют силу для достижения целей становятся уязвимыми для даже небольших групп, ведь они могут быть запуганы, изгнаны или даже убиты. Таким образом появляется система социально одобряемых казней – скоординированной агрессии против доминирующих нарушителей. Такая система называется «иерархия обратного доминирования» (“reverse dominance hierarchy”) или «иерархия противодействия» (“counterdominance hierarchy”). Она является универсальной для кочевых охотников-собирателей, включая геронтократические и полигинийские общества северной Австралии.
По мнению К. Боема, социальный контроль ответственен за эволюционное снижение агрессии. Согласно его «гипотезе казни», общепризнанные убийства членов группы появились еще в Плейстоцене как культурная адаптация для подавления доминирующих нарушителей (хулиганов). Убийствам способствовала общая интенциональность, а также, возможно наличие оружия. В свою очередь, понижение склонности к ответно-импульсивной агрессии последовало как побочное генетическое следствие. В поддержку гипотезы можно привести следующие факты: смертная казнь, по-видимому является универсальным культурным феноменом, который появился еще до выхода H. sapiens из Африки (∼60,000 лет назад); у кочевых охотников-собирателей в большинстве случаев антисоциальные индивиды становились жертвой смертной казни; свидетельства усиления черепно-лицевой феминизации у H. sapiens’ов по крайней мере 200,000 лет назад, параллельно с морфологическими изменениями в собаках в результате искусственного отбора против агрессивности.
Теоретические модели также поддерживают данную гипотезу – общепринятое наказание могло стать одним из механизмов развития сотрудничества, поскольку смертная казнь могла быть легко принята в качестве социальной тактики после того, как предки человека приобрели достаточную познавательную и лингвистическую способность эффективно сотрудничать против агрессивных индивидов, которые нарушают принятые нормы. В связи с этим разумно предположить, что социально оправданные казни были широко распространены еще до H. sapiens и были одним из факторов отбора против агрессии.
Вывод о том, что агрессия среди H. sapiens уменьшилась в результате отбора поддерживается сравнительным анализом с другими видами: домашние млекопитающие, которых отбирали для снижения агрессивности, практически всегда обретают определенные морфологические, физиологические и когнитивные характеристики (т. н. «синдром одомашнивания»). По данным меркам, мы (i.e. H. sapiens) имеем многие признаки данного синдрома: морфологические (черепно-лицевая феминизация), поведенческие (игра, деление пищей), долгий период развития (а значит и воспитания), и наконец, познание через коммуникацию и обучение (кооперация).
Однако до настоящего времени «гипотеза казни» рассматривала агрессию как унимодальный феномен, что является ошибкой. Согласно гипотезе, склонность к агрессии начала подавляться в результате смертной казни, но ведь те, кто совершал данные убийства, по определению демонстрировали высокий уровень агрессии. Бимодальный взгляд на агрессию помогает устранить данную проблему: среди охотников-собирателей, агрессия, проявляемая исполнителями наказания, является проактивной (упреждающей, для минимизации риска ответного удара жертвы). Согласно К. Боему, если жертвами смертной казни становились люди, проявляющие высокую склонность к реактивной агрессии, то долгосрочным эффектом было бы снижение реактивной агрессии. Однако, когда людей казнили за инструментальную (упреждающую) агрессию, то никакого долгосрочного эффекта снижения такого типа агрессии не было, поскольку, как и исполнители наказания, так и жертвы демонстрировали схожий образ поведения.
Инструментальная (проактивная, упреждающая) агрессия меньше всего изучена по сравнению в ответно-импульсивной. Тем не менее, несмотря на то что данное предположение весьма логично на первый взгляд, данная гипотеза имеет множество противоречий и в последующем еще должна пройти огромное количество проверок, поэтому не следует воспринимать её как единственно верную.