1.4. Злоупотребление правом как основание признания сделки недействительной
С 1 сентября 2013 года со вступлением в силу Федерального закона от 7 мая 2013 г. № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации», были внесены существенные изменения в гл. 9 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), закрепляющую положения о недействительных сделках.
Согласно п. 1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
Является ли сделка с теми или иными пороками ничтожной или оспоримой, зависит от отношения законодателя к противоправности и недопустимости порока, при наличии которого сделка может быть признана недействительной.
В современном гражданском праве России основания признания сделки недействительной подразделяются на общие (применяются во всех случаях) и специальные (в случаях, для которых не закреплены иные основания). Общие основания закреплены в гл. 9 ГК РФ, однако, иногда таковыми могут считаться любые основания, которые закреплены в ГК РФ.
Всем известны такие основания признания сделки недействительной, как, например, несоответствие сделки требованиям закона или иного правового акта, заключение сделки с целью, противной основам правопорядка или нравственности, заключение сделки гражданином, признанным недееспособным и другие, однако, как в теории гражданского права, так и в судебной практике до сих пор не сформирован единый подход к вопросу о том, является ли злоупотребление правом основанием недействительности сделки.
Возможность признания сделки недействительной по такому основанию, как злоупотребление правом, продолжает вызывать множество вопросов, связанных как с самим понятием злоупотребления правом, так и с допустимостью использования его в качестве самостоятельного основания.
В теории гражданского права одни авторы считают, что применение при разрешении дел о признании сделки недействительной положений ст. 10 ГК РФ о запрете злоупотребления правом позволяет даже при наличии пробелов в законодательстве разрешить любой спор исходя из принципа справедливости. Другие полагают, что применение данной нормы как основания для признания сделок недействительными не только не ликвидирует пробелы законодательства, но и создает возможность неисполнения договорных обязательств, а также предоставляет судам возможность свободно трактовать поведение и волю сторон при установлении факта злоупотребления правом, что отрицательно сказывается на гражданском обороте. По мнению третьих, институты недействительности сделок и злоупотребления правом в принципе являются разнородными и несовместимыми.
Единый подход не сформирован и в судебной практике, что хорошо видно на приведенных примерах: Между С., действовавшим по доверенности от А., собственника квартиры, и В. был заключен договор купли-продажи квартиры. А. обратился в суд с иском о признании данного договора недействительным и указал, что являлся должником С. по нескольким договорам займа. А. собирался распорядиться квартирой для оплаты долга по договорам займа с С., который пожелал сам заниматься продажей квартиры. А. выдал С. доверенность на продажу указанной квартиры. Через время А. получил телеграмму от С., что квартира продана по оговоренной с ним цене. В дальнейшем А. узнал, что квартира была продана по заниженной цене. По мнению А., ответчики совершили сделку ему в ущерб.
Решением суда первой инстанции исковые требования удовлетворены. Суд указал, что установленные по делу обстоятельства продажи спорного имущества свидетельствуют о злоупотреблении правом В. (покупателем), который воспользовался тем, что С. как представитель продавца при заключении договора купли-продажи действовал явно в ущерб последнему.
Апелляционным определением Свердловского областного суда от 12.02.2013 решение Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбург Свердловской области от 09.11.2012 оставлено без изменения. Судебный акт мотивирован тем, что с учетом императивности нормы ст. 10 ГК РФ, возможность квалификации судом действий лица как злоупотребление правом не зависит от того, ссылалась ли другая сторона злоупотребление правом.
Постановлением Президиума Свердловского областного суда от 16.10.2013 по делу № 44Г-35/2013 отменены нижестоящие судебные акты, по которым сделка купли-продажи квартиры была признана недействительной со ссылкой на злоупотребление правом (ст. 10 и ст. 168 ГК РФ). Суд кассационной инстанции указал, что ст. 10 ГК РФ как общая норма, закрепляющая принцип недопустимости злоупотребления правом, не может являться самостоятельным, достаточным и единственным основанием для признания сделки недействительной.
В системе арбитражных судов подход к решению данного вопроса прямо противоположный. Так, решением Арбитражного суда Красноярского края от 18.11.2010 ООО «Стройтехника» признано банкротом, в отношении него открыто конкурсное производство. От конкурсного управляющего поступило заявление о признании недействительным договора купли-продажи недвижимого имущества, заключенного между ООО «Стройтехника» (продавец) и Нестеровой Верой Дмитриевной (покупатель).
В обоснование заявленных требований конкурсный управляющий указал, что сделка была совершена по цене, более, чем в 48 раз ниже рыночной, что свидетельствует о злоупотреблении правом как со стороны покупателя, так и со стороны продавца.
Судом первой инстанции заявленные требования удовлетворены. Судебный акт мотивирован тем, что действия, совершенные сторонами сделки свидетельствуют о злоупотреблении правом, недобросовестности их поведения, поскольку оспариваемая сделка не соответствует рыночным условиям, была направлена на ухудшение платежеспособности должника, в части уменьшения стоимости активов, за счет которых могут быть удовлетворены требования кредиторов.
Судом апелляционной инстанции определение Арбитражного суда Красноярского края отменено со ссылкой на пропуск срока исковой давности.
Суд кассационной инстанции отменил постановление Третьего арбитражного апелляционного суда, оставив в силе определение Арбитражного суда Красноярского края. (Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 21.06.2012 по делу №А33-3111/2009).
Злоупотребление правом как основание для признания сделки недействительной впервые на уровне обобщения судебной практики было упомянуто в п. 9 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 № 127: «Поскольку при заключении договоров купли-продажи покупателем было допущено злоупотребление правом, данные сделки признаны судом недействительными на основании пункта 2 статьи 10 и статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации».
На сегодняшний день правовая позиция Высшего Арбитражного суда Российской Федерации выражена в п. 9 и п. 10 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 № 127; абз. 4 п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 (ред. от 30.07.2013) «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»; Постановлении Президиума ВАС РФ от 27.11.2012 № 11065/12 по делу № А71-6742/2011; Постановлении 179 Злоупотребление правом как основание признания сделки недействительной № 2(18), 2014
Президиума ВАС РФ от 26.02.2013 № 12913/12 по делу № А27- 15517/2011; Постановлении Президиума ВАС РФ от 13.09.2011 № 1795/11 по делу № А56-6656/2010; Постановлении Президиума ВАС РФ от 12.07.2011 № 18484/10 по делу № А21-12778/2009; Постановлении Президиума ВАС РФ от 30.11.2010 № 10254/10 по делу № А45-808/2009, в которых содержится прямое указание на ничтожность сделок, при заключении которых допущено злоупотребление правом.
Такое различие правовых подходов по данному вопросу приводит не только к отсутствию единообразия судебной практики, но и ставит разрешение спора о признании сделки недействительной в зависимость от его подведомственности.
Следует также отметить, что суды при признании таких сделок недействительными ссылаются и на ст. 10, и на ст. 168 ГК РФ. Насколько оправдан такой подход? Является ли ст. 10 ГК РФ самостоятельной нормой (при признании сделки недействительно) или же это факультативная норма, которая предназначена только для определения законности либо незаконности действий субъектов? Для ответа на этот вопрос, на наш взгляд, необходимо, в первую очередь, разобраться, является ли злоупотребление правом правонарушением?
В абз. 1 п. 1 ст. 10 ГК РФ в императивной форме закреплено, какие действия запрещены гражданским законодательством, включая и злоупотребление правом.
К злоупотреблению правом относятся правомерные действия, приводящие к неправомерному результату, т. е. причинение вреда другим участникам гражданских правоотношений посредством осуществления своего субъективного права.
По смыслу ст. 10 ГК РФ злоупотребление правом – это действие, которое не соответствует закону. Если стороной при заключении сделки было допущено злоупотребление правом, то в данном случае имеет место противоречие данной сделки закону и ее недействительность в силу ст. 168 ГК РФ.
Также следует отметить, что ст. 10 ГК РФ закрепляет один из основополагающих принципов гражданского права – принцип недопущения злоупотребления правом. Данная норма носит общий характер и запрещает любые неправомерные действия.
Кроме того, в гражданском законодательстве прямо не закреплено такое правовое последствие злоупотребления правом, как признание сделки недействительной, поэтому данный вопрос не может быть решен только в рамках общего правила ст. 10 ГК РФ.
Действующее гражданское законодательство закрепляет систему специальных норм, определяющих виды недействительных сделок и их правовые последствия (гл. 9 ГК РФ), следовательно, в судебном решении должна содержаться ссылка и на ст. 10 ГК РФ, и на специальные нормы о недействительности сделок.
При таком подходе, на наш взгляд, теряется всякий смысл выделения злоупотребления правом в качестве самостоятельного основания признания сделки недействительной, так как в любом случае недействительная сделка будет признана таковой по основанию, предусмотренному именно специальной нормой, а не ст. 10 ГК РФ. В данном случае, по нашему мнению, имеет место именно квалификация действия стороны в качестве незаконного.
Как было отмечено ранее, со вступлением в силу Федерального закона от 07.05.2013 № 100-ФЗ было внесено множество изменений в гл. 9 ГК РФ. Особенно стоит отметить изменение презумпции ничтожности недействительных сделок, закрепленной в ст. 168 ГК РФ. Законодателем введены две противоположные презумпции для двух групп сделок.
Первую группу составляют сделки с пороками, затрагивающие права и законные интересы участников сделки. Для таких сделок установлена презумпция оспоримости. Иное может быть установлено федеральным законом и только в отношении последствий, не связанных с недействительностью сделки.
Вторую группу составляют сделки с пороками, посягающие на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц. Для таких сделок установлена презумпция ничтожности. Иное может быть установлено федеральным законом либо в виде закрепления оспоримости сделки, либо в виде закрепления иных последствий нарушения, не связанных с недействительностью сделок.
В этой связи следует отметить, что сделка, при заключении которой было допущено злоупотребление правом, будет являться ничтожной либо оспоримой в зависимости от того, чьи права и законные интересы были нарушены такой сделкой.
Таким образом, проблему возможности выделения злоупотребления правом в качестве самостоятельного основания признания сделки недействительной вряд ли можно считать окончательно решенной. Данный вопрос требует дальнейшего изучения.
Глава 2. Виды и отличительные особенности недействительной сделки
2.1. Разграничение ничтожных и оспоримых сделок
Произошедшие изменения в правовом регулировании института недействительных сделок прежде всего направлены на упрочение стабильности института сделки. Главным фактором прочности данного института является изменение презумпции с ничтожности сделки на ее оспоримость. Это объясняется тем, что государство выделяет в одну группу более важные случаи, когда сделка нетерпима с точки зрения интересов государства (например, сделка, направленная к явному ущербу для государства), и относит в другую группу случаи, признаваемые государством менее важными с точки зрения интересов общества (например, сделка, совершенная под влиянием заблуждения).
Основным фактором, позволяющим в настоящее время «уничтожить» сделку (ничтожную), является противоречие публичным интересам и нарушение прав и охраняемых законом интересов третьих лиц.
Провозглашение «принципа нерушимости сделки» повлекло изменение механизма правового регулирования ничтожных и оспоримых сделок и, как следствие, корректировку критериев их разграничения.
Необходимо отметить, что данные критерии подвергались ранее критике со стороны отдельных авторов. В частности, высказывались мнения по поводу того, что в законодательстве не определены критерии отнесения сделок к числу оспоримых, законодатель использует для этих целей перечневый подход. Е. Годэме указывал, что нет различия a priori между двумя категориями недействительности.
Традиционно критериями различия оспоримых и ничтожных сделок являлись: а) порядок признания соответствующих сделок недействительными; б) круг лиц, которые имеют право заявлять о недействительности сделок.
В соответствии с п. 1 ст. 166 ГК РФ ничтожная сделка является недействительной независимо от признания ее судом. Данная формулировка определяет недействительность ничтожной сделки «в идеале». Однако во многих случаях, для того чтобы констатировать ее недействительность в правовом поле, довольно часто необходимо судебное решение, которое принимается на основе достаточно весомых доказательств. Например, необходимо определить отсутствие совпадения воли и волеизъявления в притворных и мнимых сделках (ст. 170 ГК РФ); для применения ст. 169 ГК РФ в судебном заседании необходимо констатировать цель сделки и установить наличие умысла на это хотя бы у одной из сторон; возмещение реального ущерба недееспособной стороне сделки возможно только если в судебном заседании будет доказано, что дееспособная сторона знала или должна была знать о недееспособности другой стороны (п. 2 ст. 171 ГК РФ) и т.д.
В отдельных случаях признание ничтожной сделки вообще невозможно без судебного решения. В частности, только суд может установить, действительно ли сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, посягает на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц (п. 2 ст. 168 ГК РФ).
В ст. 12 ГК РФ способом защиты нарушенных прав названо требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки. Но суд, прежде чем применить последствия недействительности сделки, должен констатировать ее ничтожность, что в ряде случаев, как указывалось выше, требует предоставления сторонами соответствующих доказательств. Кроме того, ГК РФ допускает возможность заявления отдельного иска о признании сделки ничтожной. Вынося решение о недействительности ничтожности сделки, суд официально подтверждает уже существующий факт и вносит определенность во взаимоотношения сторон.
Второй критерий, отграничивающий оспоримые сделки от ничтожных, – это круг лиц, имеющих право заявлять требование о недействительности сделок. Н. Растеряев по данному поводу писал, что ничтожная сделка нарушает нормы, охраняющие права лиц и запрещающие известные действия в общественном или государственном интересе, то есть нарушает публичные права, поэтому недействительность обнаруживается сама по себе, по предписанию закона. Оспоримые сделки, по его мнению, нарушают нормы, охраняющие интересы частного лица, поэтому признать их недействительными возможно только по желанию данного частного лица. И.А. Данилов считал, что деление сделок на оспоримые и ничтожные должно иметь значение для определения круга лиц, обладающих правом заявлять требование о недействительности сделки. При ничтожности сделки право оспаривания предоставляется любому заинтересованному лицу, при оспоримости – только лицу, чей интерес охраняется нормой.
Ранее оспаривание ничтожной сделки допускалось любыми заинтересованными лицами, имеющими материальный интерес в признании ничтожной сделки недействительной и ограниченном круге лиц, имеющих процессуальный интерес. В настоящее время данное правило сохранено для требований о признании ничтожных сделок недействительными, без применения последствий признания сделок недействительными. Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить только сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.
В соответствии с п. 2 ст. 166 ГК РФ требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в Законе. Исходя из содержания абз. 2 и 3 п. 2 ст. 166 ГК РФ «иные лица», которые оспаривают сделку, должны иметь материально-правовой или процессуальный интерес (например, п. 1 ст. 173.1 ГК РФ, п. 2 ст. 174 ГК РФ).
Исходя из вышесказанного правила ст. 166, 168–169 ГК РФ в значительной степени стерли грани между ничтожной и оспоримой сделками. Справедливой представляется точка зрения А.П. Сергеева относительно того, что порядок признания сделок недействительными и круг лиц, имеющих право на совершение таких действий, не могут служить надежным критерием для подразделения ничтожных сделок на ничтожные и оспоримые. Рассуждая далее, автор приходит к выводу, что между оспоримыми и ничтожными сделками нет сущностных различий, а критерии их разграничения носят формальный характер. В то же время законодателем все же выделены определенные различия по данным видам сделок.
По мнению Н.В. Рабиновича, деление сделок на ничтожные и оспоримые весьма оправданно. В одних случаях сделка недействительна сама по себе и суд обязан объявить ее таковой, установив те обстоятельства, в силу которых она должна быть аннулирована. В других случаях она должна быть признана недействительной, но только при условии возбуждения против нее спора. В настоящее время для оспоримых сделок вообще не допускается признание их недействительными по инициативе суда. Правомочие суда по своей инициативе применять последствия недействительности ничтожной сделки ограничено случаями, прямо предусмотренными законом и защитой публичных интересов. Суд вправе и обязан применять последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе в тех случаях, когда эти последствия носят публично-правовой характер, то есть когда имущество лица, переданное или подлежащее передаче по сделке, изымается и обращается в доход государства.
Пункт 4 ст. 168 ГК РФ прямо не определяет возможность суда по своей инициативе признать ничтожную сделку недействительной, без применения последствий ее недействительности, в том числе если ничтожность сделки будет выявлена судом в рамках судебного разбирательства по другому предмету. Как указывалось выше, и судебная практика, и ГК РФ (п. 3 ст. 167) определяют «признание ничтожной сделки недействительной» в качестве самостоятельного способа защиты.
В соответствии с Постановлением Пленума ВС РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 при рассмотрении исков об истребовании имущества из чужого незаконного владения арбитражные суды вправе давать юридическую оценку сделкам, на которых истцы основывают свой титул собственника, независимо от того, предъявлялись ли требования признании таких сделок недействительными.
Представляется, что в свете изменения презумпции недействительных сделок суд вправе по своей инициативе признать вышеуказанные сделки недействительными, если их ничтожность прямо установлена законом или установлено, что она посягает на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц (п. 2 ст. 168 ГК РФ).
Последствием будет являться отказ в истребовании имущества из чужого незаконного владения, но суд в резолютивной части решения не указывает, что сделка, на которой истцы основывают свой титул собственника, является ничтожной.
Рассмотрим другой пример: в составе общего имущества супругов, подлежащего разделу, заявлен автомобиль, который был оформлен на имя одного из супругов и к моменту судебного разбирательства продан третьему лицу. В судебном заседании устанавливается, что автомобиль фактически куплен за деньги сына, который осуществлял в отношении его все полномочия собственника, и им же получены деньги за данный автомобиль, то есть первоначальная сделка по приобретению автомобиля одним из супругов является притворной и в соответствии с п. 1 ст. 167 ГК РФ не влечет юридических последствий с момента ее совершения, вследствие чего автомобиль (его стоимость) исключается из общего имущества супругов судом по своей инициативе.
Недействительность ничтожной сделки совпадает с ее возникновением, так что, можно сказать, сделка рождается мертвой, поэтому она недействительна сама по себе, в том числе независимо от того, нарушаются ли ею права участников сделки. В отношении ничтожных сделок, в отличие от оспоримых, суд не вправе принять отказ от исковых требований по причине ничтожности сделки, утверждать между сторонами мировое соглашение, предметом которого является сохранение в силе ничтожной сделки либо ее части.
Для оспоримых и ничтожных сделок ст. 181 ГК РФ предусмотрен различный срок исковой давности. Так, для оспоримых сделок срок исковой давности установлен в один год и его течение начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка, либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Для применения последствий ничтожных сделок срок исковой давности установлен в три года. Если с требованием о признании сделки недействительной обращается третье лицо, то течение срока исковой давности начинается с момента, когда третье лицо узнало или должно было узнать о начале исполнения такой сделки. В любом случае срок исковой давности не может превышать 10 лет со дня начала исполнения сделки (п. 1 ст. 181 ГК РФ).
В целях применения срока исковой давности суд должен установить вид недействительной сделки: ничтожная или оспоримая. Для требований о признании ничтожной сделки недействительной применяются сроки исковой давности, установленные ст. 181 ГК РФ. В этой связи возникает вопрос: применяется ли срок исковой давности, если суд сам по своей инициативе констатирует сделку ничтожной?
Представляется, что здесь должны действовать общие положения о сроке исковой давности: суд сам по своей инициативе не может применить сроки исковой давности. Если суд, защищая публичные интересы, по собственной инициативе применяет последствия признания сделки недействительной, то сроки исковой давности должны применяться по заявлению сторон сделки. Если суд констатирует факт совершения ничтожной сделки без применения ее последствий, то сроки исковой давности не применяются, так как ничтожная сделка не порождает никаких правовых последствий, она недействительна независимо от признания ее судом.
Далее, как отмечается в теории, отличительной характеристикой ничтожных сделок является их конвалидация. Д.И. Мейер писал, что ничтожная сделка имеет необратимый характер: она не может быть исцелена ни давностью, ни последующим устранением пороков или восполнением недостающих элементов состава. Ничтожная сделка могла получить силу при добавлении отсутствующих реквизитов, однако считается, что сделка совершается заново.
Таким образом, отличие ничтожных сделок от оспоримых можно констатировать по следующим признакам: указание в законе на ничтожность сделки; ничтожность сделки независимо от нарушения прав и интересов участников сделки и третьих лиц; ничтожность сделки независимо от желания лиц сохранить сделку; возможность констатации судом ничтожности сделки, в том числе и в рамках судебного разбирательства по другому предмету; возможность применения судом последствий недействительности сделок по своей инициативе в публичных целях, невозможность конвалидации сделки; трехлетний срок исковой давности.
2.2. Условия разграничения мнимых и притворных сделок от иных видов недействительных сделок
Большинство классификаций оснований недействительности сделок связано с пороками определенных элементов сделки. Как правило, недействительные сделки подразделяются на сделки с пороками формы, содержания, сделки с пороком субъектного состава и сделки с пороками воли.
По мнению Н.В. Рабинович, недействительность сделок обусловлена:
1) дефектами воли;
2) дефектами волеизъявления;
3) несоответствием между волей и волеизъявлением;
4) отсутствием требуемого по закону согласия на сделку со стороны третьих лиц.
О.В. Гутников все основания недействительных сделок разделяет на два вида:
1) формальные (когда для признания сделки недействительной достаточно наличие прямо указанных в законе признаков недействительности);
2) материальные (когда для признания сделки недействительной, помимо формальных признаков, требуется также наступление неблагоприятных последствий в виде нарушения чьих-либо прав и законных интересов).
Можно выделить три позиции относительно оснований недействительности сделок:
1) порок воли;
2) порок содержания;
3) порок воли и содержания.
К сделкам с пороками содержания относятся: сделки, не соответствующие закону или иным правовым актам (ст. 168 ГК РФ), сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ), а также с разной степенью обоснованности мнимые и притворные сделки (ст. 170 ГК РФ).
Анализ судебной практики свидетельствует о том, что суды нередко выносят решения о недействительности указанных сделок, применяя положения ст. 170 ГК РФ в системной связи с нормами ст. 168, 169 ГК РФ. Кроме того, нередко заинтересованные лица предъявляют требования о признании сделок недействительными одновременно на основании ст. 168, 169, 170 ГК РФ.
Определение оснований отграничения мнимых и притворных сделок от сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка и нравственности, а также сделок, не соответствующих закону или иным правовым актам, будет способствовать правильной квалификации данной категории ничтожных сделок и верному определению конфискационных последствий их совершения.
Представляется, что отграничение мнимых и притворных сделок от сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка и нравственности, можно провести по следующим основным критериям:
1) характеристика цели, преследуемой субъектами сделок;
2) наличие умысла в действиях субъектов сделки.
Различие между мнимой и притворной сделками состоит в том, что если мнимые сделки совершаются для того, чтобы создать у третьих лиц ложное представление о намерениях участников сделки, то притворные сделки совершаются не просто для вида, а для прикрытия другой сделки, которую стороны намерены в действительности совершить. В притворной сделке принято различать две сделки: а) собственно притворную сделку, совершаемую для вида (прикрывающая сделка); б) сделку, в действительности совершаемую сторонами (прикрываемая сделка). Первая сделка как не имеющая основания всегда недействительна (ничтожна), а действительность второй сделки оценивается с позиций применимых к ней правил.
Статья 169 ГК РФ особо выделяет опасную для общества группу недействительных сделок — так называемые антисоциальные сделки, противоречащие основам правопорядка и нравственности.
В соответствии с положениями Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 10.04.2008 N 22 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с применением статьи 169 Гражданского кодекса Российской Федерации» при определении сферы применения ст. 169 ГК РФ судам необходимо исходить из того, что в качестве сделок, совершенных с указанной целью, могут быть квалифицированы сделки, которые нарушают основополагающие начала российского правопорядка, принципы общественной, политической и экономической организации общества, его нравственные устои.
Важным условием применения ст. 169 ГК РФ является то, что противной основам правопорядка и нравственности должна быть именно цель сделки. Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в Постановлении от 10 апреля 2008 г. № 22 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с применением статьи 169 ГК РФ» отметил следующее: «Для применения статьи 169 ГК РФ необходимо установить, что цель сделки, права и обязанности, которые стороны стремились установить при ее совершении, заведомо противоречили основам правопорядка и нравственности. При этом цель сделки может быть признана заведомо противной основам правопорядка и нравственности, если в ходе судебного спора будет установлено ее наличие хотя бы у одной из сторон сделки».
Таким образом, сделка считается ничтожной согласно ст. 169 ГК РФ при одновременном наличии следующих условий:
1) цель сделки должна быть признана противной основам правопорядка и нравственности, когда права и обязанности, к установлению которых стремились стороны при совершении сделки, противоречат основам правопорядка и нравственности;
2) наличие хотя бы у одной из ее сторон умысла на нарушение основ правопорядка и нравственности посредством совершения данной сделки;
3) исполнение сделки одной или обеими сторонами.
И.В. Матвеев, характеризуя субъективную сторону мнимой сделки, пишет: «Субъекты совершают сделку с целью создать видимость перед третьими лицами возникновения реально не существующих прав и обязанностей». Определение цели притворной сделки содержится в п. 2 ст. 170 ГК РФ: притворной признается сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку. При оценке сделки судом выясняются действительная воля ее сторон, цель договора. По смыслу ст. 170 ГК РФ притворные сделки направлены на то, чтобы скрыть действительную волю сторон.
В отличие от сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка и нравственности, признание сделок недействительными на основании ст. 170 ГК РФ возможно только при условии, если стороны сделки преследуют общую цель и между ними достигнуто соглашение по всем существенным условиям. Намерения и цели одного участника сделки недостаточно.
В ст. 168 ГК РФ установлена недействительность сделки, не соответствующей закону или иным правовым актам: «Сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения». В доктрине ст. 168 Гражданского кодекса РФ рассматривается как общая норма и применяется в случаях, когда совершается сделка, которая противоречит по своему содержанию и своей направленности требованиям закона.
При этом ст. 168 ГК РФ подлежит применению при одновременном указании статьи Кодекса или правового акта, устанавливающего основание недействительности сделки.
Анализ судебной практики свидетельствует о том, что суды очень часто используют понятие «притворная сделка» как синоним нарушения закона. И.Г. Ташкер отмечал: «Сделка, совершенная в обход закона, имеет своим результатом осуществление цели, противоречащей закону».
Следует отметить, что применение ст. 168 ГК РФ основано на объективном критерии — противоречии сделки требованиям законодательства, поэтому наличие или отсутствие вины сторон не имеет юридического значения для применения этой статьи. Несоответствие требованиям законодательства само по себе является достаточным основанием для подтверждения факта ничтожности сделок.
Однако возможны ситуации, когда притворная сделка прикрывает сделку, совершенную с целью, противной основам правопорядка и нравственности, т.е. стороны заключают сделку, которая формально не нарушает требований законодательства. В данных случаях к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки применяются относящиеся к ней правила (п. 2 ст. 170 ГК РФ), в силу чего притворная сделка квалифицируется как ничтожная исключительно по ст. 170 ГК РФ, а прикрываемая сделка при наличии к тому оснований может быть квалифицирована по ст. 169 Кодекса. К.И. Скловский отмечает: «Чаще всего стороны не имеют никакого намерения обнаруживать антисоциальную сделку, даже и прикрывая ее другой, ведь притворная сделка всегда заключается для ее демонстрации, предъявления третьим лицам или государственным органам тем или иным способом».
Конституционный Суд РФ в Определении от 8 июня 2004 г. № 226-О указал, что уклонение от налогов — цель, заведомо противная основам правопорядка и нравственности.
Для обеспечения поступления в бюджет налогов в полном объеме налоговым органам было рекомендовано руководствоваться ст. 170 ГК РФ и предъявлять требование о признании совершенных налогоплательщиком сделок недействительными как сделок, совершенных лишь для вида, без намерения создать соответствующие им правовые последствия (мнимых), либо с целью прикрыть другую сделку (притворных), поскольку удовлетворение этого требования способствует реализации соответствующей задачи по контролю.
Стороны мнимых и притворных сделок также совершают указанные сделки умышленно и полностью осознают последствия их совершения. В связи с этим законодатель объявляет мнимые и притворные сделки ничтожными, т.е. недействительными, независимо от признания их таковыми судом.
К последствиям недействительности мнимых и притворных сделок применяются общие положения о недействительных сделках. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре — возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом. Кроме того, в п. 2 ст. 170 ГК РФ установлено специальное правило последствия совершения притворной сделки: «К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки применяются относящиеся к ней правила».
Специальные последствия недействительности сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка и нравственности, установлены в ст. 169 ГК РФ. При наличии умысла у обеих сторон такой сделки — в случае исполнения сделки обеими сторонами — в доход РФ взыскивается все полученное ими по сделке, а в случае исполнения сделки одной стороной с другой стороны взыскивается в доход РФ все полученное ею и все причитавшееся с нее первой стороне в возмещение полученного.
При наличии умысла лишь у одной из сторон такой сделки все полученное ею по сделке должно быть возвращено другой стороне, а полученное последней либо причитавшееся ей в возмещение исполненного взыскивается в доход РФ.
Таким образом, мнимые и притворные сделки не исполняются, в связи с чем применение к данным сделкам конфискационных последствий является необоснованным. Целью мнимых и притворных сделок является скрыть другую сделку, создать видимость правоотношений, а данная цель не может быть квалифицирована как цель, противная основам правопорядка и нравственности.
Кроме того, рассматривая положения ст. 170 ГК РФ в системной связи со ст. 168 ГК РФ, следует отметить, что содержание мнимых и притворных сделок, в отличие от их правового результата, как правило, не противоречит закону. Участники гражданского оборота, использующие конструкцию мнимых и притворных сделок в противоправных целях, как правило, достаточно хорошо осведомлены о содержании правовых норм и правоприменительной практики, в связи с чем их действия прикрываются законными действиями.
Несмотря на это, если судом будет установлено, что правовой результат прикрываемой сделки противоречит закону, притворная сделка в соответствии с п. 2 ст. 170 ГК РФ признается недействительной, а прикрываемая признается недействительной как сделка, совершенная с целью, противоречащей закону. В свою очередь действия, направленные на обход установленных законом ограничений, не должны отождествляться с притворными сделками, а должны определяться как действия, противоречащие закону, и квалифицироваться исключительно по ст. 168 ГК РФ.
Резюмируя вышеизложенное, следует отметить, что мнимым и притворным сделкам, сделкам, противоречащим закону или иным правовым актам, а также сделкам, совершенным с целью, противной основам правопорядка и нравственности, присущи и общие черты.
У мнимых и притворных сделок имеется общий квалифицирующий данные сделки дефект — отсутствие направленности воли на установление, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей. В притворной сделке принято различать две сделки: 1) собственно притворную сделку, совершаемую для вида (прикрывающая сделка); 2) сделку, в действительности совершаемую сторонами (прикрывающая сделка).
Между тем такой субъективный признак, как умысел, является признаком, объединяющим мнимые и притворные сделки и сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка и нравственности. Поэтому лишь в случае возникновения спора и при наличии убедительных допустимых и достоверных доказательств, свидетельствующих об отсутствии у участников сделок воли на их исполнение, мнимость и притворность данных сделок может быть выявлена и доказана.