Психология расстройства пищевого поведения. Часть 2

1  2

---

1.4 Особенности семей и роли отца, члены которых страдают расстройствами пищевого поведения

 

Некоторые отрицают то, насколько сильно семейные взаимоотношения влияют на то, как формируется у человека его пищевое поведение, какие расстройства в этом плане отмечаются. Важно понимать, что семейное окружение, как правило, влияет на определенные ценности. Среди них можно выделить следующие:

• правильность;
• успех;
• подчинение определенным семейным традициям.

Если возникла указанная позиция, то в детском возрасте создается база для перфекционизма. В итоге семья напряжена, напряжена каждая личность – от мала до велика. Исследователи, фокусирующие на факторах, позволяющих сформировать ребенку самооценку, акцентировали, что в первую очередь важно изучить, как родители воздействуют на ребенка, требуют соблюдать то или иное поведение [29, с.5].

Максимальный вес предан тому, насколько постоянно и регулярно родители влияют на детей с целью воспитания. Этот вектор является отличительным, обособляется семью от прочих институтов общества. Психодинамический подход признает, что как флагманы по формирование отклонению рассматривают наличие архаичных комплексов, характеризующихся непреодолимостью. Признано, что очень существенное значение возникает при наличии комплекса Электры. Также выдвинута гипотеза о том, что если обстановка в семье складывалась неблагоприятно, то легко возникают расстройства приема пищи и пищевого поведения. Ключевым спусковым крючком к этому моменту и являются отношения, связывающие всех участников семьи [6].

Итак, пищевые расстройства возникают из-за того, что семья не была благополучной в момент, когда в ней воспитывался ребенок. Очень веским в этом плане провокатором названа психопатология матери или отца, старших поколений. Отдельные ученые предполагают, что конфликтность, наличие паттернов или альянсов, тенденции общего взаимодействия членов семьи влияют на то, как именно ребенок склонен к пищевым расстройствам, пока не повзрослеет [38, с.11].

Немаловажное мнение гласит о том, что подросток, у которого возникли расстройства питания, склонен к подобным нарушениям, чтобы привлечь внимание, сместить акценты от конфликтов в семье к собственной личности. Чаще всего если между отцом и матерью возникают ссоры, то подросток манифестирует нарушением пищевого поведения как симптоматической проблемой, пока доводит до яркой очевидности и выраженности [26, с.211].

Нужно учесть, что определенный объем информации характеризует то, что в семье нужно повлиять на ценности и порядок создания установок у ребёнка к пище. Не исключено, что именно члены семьи провоцируют неправильное отношения ребенка, подростка, будущего взрослого человека которому, как правильно питаться [11].

Ярким примером является ситуация, когда отец в семье явно высказывает то, как его заботит вес. Он постоянно использует разные диеты. На этом его умозаключение не останавливаются. Подобным поведением призывает также свою дочь похудеть и соблюдать диету. Все это может стать началом развития пищевого расстройства. Примерно таким же образом влияют на детей родители, которые проявляют безразличие к своим детям. Как это ни странно, но пищевые расстройства также могут возникнуть в том случае, если родители отличаются излишней требовательностью или критично настроены к подростку. Вне зависимости от того, положительное или отрицательное краску имеют отношения родителя, это прямо влияет на самооценку подростка. При неправильном подходе у него может развиться такое пищевое расстройство, как нервная булимия [27, с.363].

Однозначно, что исследования в указанной области являются не только обширными, но и многочисленными. Однако ещё не названа причина, однозначно и точно вызывающая указанные расстройства. Следовательно, не только на заболевшего, но и превентивное воздействие должно иметь место до тех пор, пока нарушение пищевого поведения не стало причиной серьезной и долго излечивающейся патологии. Резонно выдвинуть гипотезу о том, что такие подростки проживают в семьях с особыми, сложными взаимоотношениями. Такая ситуация типична для подростков, пищевое поведение которых страдает определенными расстройствами.

На пути к указанной цели выполнена диагностика, чтобы предварительно оценить главную методику. В частности, изучены способы, позволяющие идентифицировать направления, согласно которым в семейном кругу складываются определенные взаимоотношения.

Исследование остановилось на эмпирическом формате работы, для чего сформирована выборка из 60 человек, возраст которых колебался в диапазоне 16-24 года. Исследователи ставили акценты на том, как в семейном кругу складываются отношения, а также возникли ли отношения в плане приема пищи. Выборка разбита на группу контроля (КГ) и эксперимента (ЭГ), куда входят поровну по 30 подростков.

В группе эксперимента выявлены отклонения от нормы, тогда как группа контроля проблем не показала.

Количественно зафиксированы следующие отклонения от нормального поведения:

• 15 лиц страдают анорексией;
• у подростков 11 диагностирована нервная булимия;
• 4 склонны компульсивно переедать.

Гипотезу поддали проверке на основании целого ряда методик авторов Э.Г. Эйдемиллера и В.В. Юстицкиса:

• опросник «Анализ семейной тревоги» [22];
• методика «Семейно-обусловленное состояние» [22];
• проективный тест «Семейная социограмма», который относится к рисуночным проективным тестам [21].

Суть первого способа, где анализу поддается семейная тревога, предполагает изучить, какой общий фонд характеризует переживание подростка. Проводилась диагностика тех чувств, с учетом занятой в семье позиции. Методика, где рассматривалась обусловленное ситуацией в семье состояние, сфокусировались на идентификации факторов психотравмы в семейной обстановке. Данная методика проводится в формате определенного небольшого интервью. Оно необходимо для того, чтобы выявить одно из трех основных состояний человека:

• нервно-психическое напряжение;
• общая удовлетворенность;
• семейная тревожность.

Особого внимания заслуживает тестирование по программе — семейная социограмма. В этом случае можно было выявить то, в каком положении находятся все субъекты, какие складываются между членами семьи межличностные отношения. Кроме того, с помощью этого тестирования можно определить, какой характер носит коммуникации в семье. Как известно, он может быть одним из двух видов — опосредованный и прямой.

При данном исследовании были получены определенные количественные показатели. Позднее в портфеле определенной статистической обработки. Она проводилась для того, чтобы определить то, насколько у испытуемых присутствуют достоверные различия. Есть у них или нет расстройство пищевого поведения.

По статистическим данным обработка проводилась на основании расчетов, изложенных в методике Манна-Уитни. Пакет программного обеспечения SPSS Statistics v.22 применен, чтобы провести стандартную обработку данных. Рассчитывая уровень семейной тревоги, выявлено, что проверяемые в 60% склонны к чувству вины, испытывают напряжение в связи со сложной ситуацией в семье, возникает постоянная тревожность. В результате в семейном кругу отношения напряжены, доверие и понимание отсутствуют. Из-за напряженности в семье, возникшей тревоги, не создается психологический комфорт, близкие теплые отношения с матерью и отцом. Следовательно, дискомфорт в психологических отношениях только усугубляет течение заболевания. При этом отметим, что 83% подростков склонны испытывать тревожность, а 78% пациентов фиксируют постоянную напряженность. Чувство вины идентифицировано у 67%. В результате следует отметить, что подростки, с той или иной формой пищевого расстройства ежедневно в эмоциональной сфере в кругу семьи сталкиваются с отрицательными переживаниями.

Представим характеристику подростков контрольной группы, не склонных тем или иным образом отклоняться от пищевого поведения. Здесь вина, тревожность, напряжение, зафиксированы только у 13% респондентов. Значит, любые пищевые проблемы сопровождаются негативными переживаниями, а негативный эмоциональный фон ведёт к пищевому расстройству, нарушению питания.

Процесс исследования подводит к тому, что тревожность в семьях, где подростки страдают от расстройств питания, на несколько порядков выше, чем у подростков, не склонных к нарушению пищевого поведения. Обстановка в семьях проблемных подростков демонстрирует высокий уровень общей тревожности и общего дискомфорта.

Если у испытуемых расстроено пищевое поведение, то выявляются множественные проблемы, начиная от анорексии и булимии. Различия признаны достоверными после применения U-критерия Манна-Уитни. В данном случае группа эксперимента и контроля продемонстрировали различия на уровне U=240,5, при р=0,003.

Данное исследование позволяет заключить о том, что важен тот аспект, что группа респондентов, уже сталкивающихся с проблемами питания, тревожится из-за проживания под одной крышей с родными, но в семье отношения сложились как неприемлемые. При этом испытуемые, не страдающие пищевыми расстройствами, меньше склонны тревожиться из-за обстановке в семье.

Все это говорит о том, что полученная информация является показателем того, что в семье, где растут подростки, имеющие проблемы с питанием, отмечается повышенный уровень тревожности. Такие подростки очень часто подвержены таким неблагоприятным чувствам, как:

• страхи;
• сомнение;
• опасения.

Причем касаются все эти чувства непосредственно их самих, а также членов их семьи. Но подросток безосновательно чувствует себя ответственными из-за возникающих в семье противоречий. Подростков удручает, что попытки гармонизировать семейные отношения безрезультатные. Из-за возложенных семейных обязанностей большинство респондентов обременяет непосильность ноши, страдает психика и психологический комфорт. Переживания соотносится с тем, что подростки не уверены в собственных действиях, но не готовы признать собственную некомпетентность. Следовательно, тревожность возникает быстро, подсознательно, а подавить это чувство очень сложно. Невысокий уровень тревоги по шкале у здоровых подростков, не имеющих проблем с расстройством питания, приводит к тому, что проблемы с пищей автоматически оказывают влияние на то, как складываются взаимоотношения подростка с членами семьи,как он воспринимает коммуникации с ними.

Дополнительно с этим в рамках проведенного эмпирического исследования было принято решение провести интервью другого характера. Оно было направлена на то, чтобы выяснить такие вопросы, как:

• общая удовлетворенность;
• нервно-психическое напряжение;
• семейная тревожность.

Проверялись при этом те подростки, у которых нет никаких пищевых расстройств. Что касается методики, здесь использовался способ — семья обусловленного состояния. На основании проведенного исследования стало понятно, что у многих подростков есть состояние некоторой неудовлетворенности. Многие из них испытывают частое нервно-психическое напряжение. Она фиксируется при показателях выше 24. Что касается семейной тревожности, то она очень часто превышает показатели, равные 25.Одновременно с этим было выявлено, что средние значения по шкале состояния, связанные с общей удовлетворенностью, расстройства пищевого поведения составляли 37,97. Для подростков, не имеющих расстройства пищевого поведения этот показатель равен 25,03.

На основании этого можно сделать вывод, что подростки, которые имеют проблемы с пищевым поведением, одновременно с этим испытывают неудовлетворенность теми отношениями, которые складываются у них внутри семьи. Их удрученность и неудовлетворенность намного выше, чем у тех подростков, которые не имеют подобную проблему. Такие люди очень часто не удовлетворены, у них присутствует чувство вины, напряженности и тревожности. Эти чувства находятся в семейной обстановке. Эта гипотеза была подтверждена при использовании методики, которая характеризуется, как анализ семейной тревоги.

Одновременно с этим было выявлено, что отражающие общее нервно-психическое напряжение подростки с пассивными расстройствами показали уровень 39,11. Подростки, у которых не было никаких проблем, показали параметры 21,29. Что касается школы семейной тревожности, то имеющие проблем подростки показали параметры 38,13. Те проверяемые, которые не имели никаких проблем с пищевым поведением, достигли показателя 22,34. На основании этого можно сделать вывод, что у подростков имеются разные формы пищевых расстройств. Базируется они на психическом напряжении, а также на определенном состоянии семейной тревожности.

Как видим из результатов, к таковым можно найти подтверждение, так как фактически идентичны данные по методике, по которой определялась семейная тревога и анализировались показатели, определён уровень комфорта и дискомфорта. Но подростки с расстройствами питания находились в семьях в условиях стрессовой обстановки, что кардинально отличалось от подростков, семейная жизнь которых не отягощена проблемами, также как и приём еды.

При изучении шкал достоверности различий выявлено по трем векторам:

1) значение общей неудовлетворенности достигает U=226,000, при р=0,001;

2) в шкале семейной тревожности проявились отличия на уровне U=213,000, при р=0,0001;

3) при диагностике нервно-психического напряжения зафиксировано U=182,500, при р=0,0001.

Данные результаты проведенного исследования позволили увидеть и понять, что общий семейный фонд, в котором находится испытуемый, имеющий те или иные пищевые расстройства, является не до конца удовлетворенным. В семье присутствует напряженность, чувство неудовлетворенности, тревожность — все это автоматически передается подростку.

Это проявляется в разных негативных факторах, в частности, в появлении пищевого расстройства. Чувства, которые не являются положительными и которые продолжают развиваться способствует тому, что болезнь не лечится, но еще больше усугубляется.Если сравнивать данные показатели с относительно здоровыми подростками, можно сделать вывод, что данные результаты можно наблюдать у основной массы испытуемых, которые имеют расстройство. Это может подчеркнуть взаимосвязь окрашенных негативно семейных отношений. Также это могут быть определенные расстройства пищевого поведения.

В качестве исследования были применимы не только вышеуказанные методики, но также определенный рисуночный способ. Он называется семейная социограмма. После ее составления были сделаны определенные выводы. Стало понятно, что основная масса подростков с пищевыми расстройствами нарисовали кружок«я»не особенно большим. Он был значительно меньше, чем те кружки, которые обозначают других членов семьи.

Подростки же, которые здоровые и не имеют никаких проблем, ни психологических, ни пищевых, показали меньший кружок только в 14% случаев. В основном эти элементы были равными или больше, чем остальные члены семьи.Это говорит о том, что подростки, имеющие проблемы, чувствуют неуверенность и подавленность. Те, которые рисуют маленькие кружки, имеют заниженную самооценку. Также они не чувствуют, что могут как-то повлиять на то, чтобы улучшить семейную обстановку.

Кроме того, основная масса испытуемых, в частности, примерно 87% этот кружок расположили внизу главного круга. Отдельные респонденты изобразили элемент очень далеко от близких. Если кружок визуализирован он далеко внизу, удалён от центра, то подросток склонен таким же образом видеть себя в кругу семейном. Такие опрошенные не признают своей значимости, уверены, что незаметны, готовы уступить окружающим. Подростки с расстройствами питания изобразили элемент в 23% случаев, что доказывает отсутствие эмоциональной близости с родными, отчужденное эмоциональное состояние, одиночество.

Выявлено, что в 7% подростки, страдающие от пищевых расстройств, признали себя не только ниже всех членов семьи, но и уравняли с содержащимися дома питомцами — собаки, кошки. Результаты удручают, а подростки из группы контроля аналогичных результатов не продемонстрировали. Следовательно, приравняв себя к домашнему животному, подросток отчаялся до крайности, испытывает одиночество. Единственной поддержкой в кругу близких становится домашнее животное.

При том 17% из подростков, включенных в группу эксперимента, изобразили, что не что видят себя вне семьи,. Результат подводит к тому, что в сознании подростка сформировалась концепция осуждения его действий окружающими. Данная тенденция очень часто сопровождает расстройства пищевого поведения. Подросток не уверен, что семья приняла его как единое целое, а родственники достаточно прохладно относятся к подростку и не видят в нем близкого человека.

Факт поясняет, что в 17% случаев подростки, пищевое поведение которых проблемное, нарисовали свои кружки вдали от прочих членов их семей. Но указанная тенденция не актуальна у подростков, не имеющих затруднений с приемом пищи и составляющих порядка 83% выборки. Следовательно, близость к семье сопровождалась отсутствие пищевых расстройств. Особенно яркая разница выявлена по результатам подростков, пищевое поведение которых проблемное.

Изобразим результаты на рисунке 1 в виде столбчатой диаграммы.

Рис.1 Соотношение различного положения себя в системе семейных отношений у подростков, имеющих и не имеющих РПП

Итак, применив методику семейной социограммы, приходим к констатации того, что подростки, страдающие от пищевых расстройств поведения, недостаточно привязаны к семье. Эта группа выборки склонна к ощущению одиночества, испытывает неудовлетворенность, слышит мало слов поддержки. В результате развивается патология, удлиняется период выздоровления. Зафиксировано, что 17% испытуемых очень отдалены от близких, не признают единства с родными. Также подростки заявили, что отношения с близкими напряженные, тогда как напротив, группа контроля, где отклонений в пищевом поведении не фиксировалось, о таких тенденциях заявила в 7%.

Завершив обследование по методикам, испытуемым предложили анкету, вопросы в которых позволяли определиться:

• каким видом представлено расстройство;
• каковы половозрастные характеристики респондентов;
• малочисленная ли семья или многочисленна;
• как испытуемый относится к родным, с которыми проживает под одной крышей.

Анкета ставила акценты на проблемах респондентов, параллельно прояснила сложившиеся в семье взаимоотношения, являющиеся серьезной предпосылкой к ухудшению здоровья. Руководствуясь собранными данными, видим, что среди подростков 50%, учитывая лиц с расстройствами пищевого поведения, отмечают, что отношение в семье складываются как адекватны. Но 45% не удовлетворены отношениями с близкими, тогда как 5% четкого ответа на вопрос не сформулировали.

Значит, следует резюмировать целый ряд выводов:

1) проблема неосознанна;

2) семейные отношения складываются с и множеством трудностей.

Однако 3,5% респондентов признали, что видят отношения в семье нормальными, а также отмечают, что до диагностики пищевого расстройства обстановка в семье складывалась сложно, но после заболевания стала более комфортной и открытой.

При этом 44% подростков акцентируют, что заболевание никаким образом не повлияло на психологический микроклимат в семье. 60% акцентирует, что исказили пищевое поведение из-за того, что не могли найти общий язык с близкими.

Причины названы весьма разнообразными, а подростки не только фокусируются на негативе к собственной персоне.

В частности перечисляют следующие:

• родители склонны к асоциальным поступкам;
• распалась семья;
• постоянный прессинг.

Как видим из эмпирического исследования, гипотеза обоснована вескими аргументами о том, что уровень тревожности в среде пациентов, у которых диагностировано расстройство питания, характеризуется тревожностью, психологическим дискомфортом, тогда как отношения с близкими подростки назвали неудовлетворительными и напряженными. Такие негативные тенденции выявлены на высоком уровне в ЭГ против группы контроля, где у детей не фиксировалось психологических или физиологических проблем.

Полагаем, что резонным будет вывод о том, что проблемы пищевого поведения возникают из-за неуверенности в близких, сомнений в собственных силах и резервах. В итоге возрастает тревожность и напряжение, здесь в личности подростка зарождается и нарастает вина как значимое чувство. Личность характеризуется постоянной напряженностью, а также бессилием, подростки не видят способа оптимизировать ситуацию, улучшить семейную обстановку. Перефразируя сказанное, приходим к мысли о том что у подростков сложилось ощущение чуждости, удалённости от отца, матери и старшего поколения.

Однако не получен ответ о том, как в среде подростков, у которых пищевое поведение проявляется в той или иной форме расстройства, происходит ухудшение состояния, снижаются соответствующие показатели. Предположим, что напряженная ситуация существовала в семейном кругу до отклонений в поведении, из-за чего семья фактически спровоцировала болезнь, а самостоятельно устранить проблему для подростков сложно.

Но не исключено, что сложная обстановка в семье провоцирует прочие варианты отклонений в состоянии здоровья: и пищевого расстройства:

• отношения резко ухудшились;
• отдаление от близких усугубилось;
• подросток, осознав заболевание, в другом ключе воспринимает окружающую обстановку, провел переоценку семейных отношений.

Полученные и собранные результаты складываются в сумму о том, что больной чаще всего не осознаёт возникшей в семье проблемы. При этом 61% респондентов, заявивших о расстройствах питания, подчеркивает, что сложность взаимоотношений с семьей спровоцировали отклонения пищевого поведения от социально приемлемых нормативов.

Рассуждая о результатах и подводя итоги исследования, приходим к определенным выводам:

1) подростки, уже страдающие от расстройства питания и проживающие в семейной обстановке без такого слагаемого как тревожность, демонстрирует статистические отличия от КГ: здесь присутствует фактор психической напряженности, неудовлетворенных отношений в кругу семьи;

2) подростки, расстройством пищевого поведения не страдающие, не испытывают ни тревожности, ни напряженности в семейных отношениях;

3) в части выборки, где зафиксированы пищевые нарушения, отмечается подавленность и занижена оценка собственных сил, так как близкие не готовы поддерживать связь, интересоваться жизнью и делами;

4) чаще всего подросток не осознает, что сложность в семейных отношениях провоцирует расстройство пищевого поведения, или ущемляет личностное развитие.

 

Выводы по первой главе

 

Под стандартом пищевым поведением необходимо понимать отношение к пище, к ее употреблению. Также здесь подразумевается определенный стереотип, который складывается вокруг питания в обыденных ситуациях. Рассматривается также то, как человек относится к еде в условиях стресса, эмоциональных переживаний. Имеет значение то, как он воспринимает и ориентируется на собственное тело, на деятельность по его формированию. Было выявлено три вида пищевого поведения:

• экстернальное пищевое поведение;
• эмоциогенное пищевое поведение;
• ограничительное пищевое поведение.

Среди факторов, которые непосредственно влияют на пищевое поведение можно выделить следующие:

• традиции семьи и общества, в котором находится человек;
• жизненный опыт;
• личностные особенности;
• особенности когнитивной сферы индивида;
• религиозные соображения;
• повестка моды.

Все расстройства пищевого поведения и какие-либо нарушения в этой области представляют собой целую группу психогенных поведенческих синдромов. Они характеризуются определенными отклонениями при переработке пищи. К данной группе можно отнести нервную булимию, анорексию, переедание и другие формы пищевого расстройства. Симптомы у этих патологий могут быть самыми разными. Среди распространенных можно выделить такие, как:

• отказ от еды;
• обжорство;
• применение слабительных препаратов;
• отрицание субъективной значимости проблемы веса;
• спровоцированная и непроизвольная рвота.

На сегодня в развивающихся и развитых странах количество женщин и мужчин, которые страдают теми или иными формами пищевого расстройства, все более стремительно увеличивается. Причина в определенных сложившихся социальных факторах, психологических особенностях. Среди них можно отметить стремительный темп жизни, особенности в семейных отношениях. Это разные религиозные представления, жизненный опыт, а также род деятельности. По этой причине постоянно увеличиваются разные переживания, стресс. Люди не могут справиться с ним самостоятельно и по мере нарастания они начинают появляться на симпатическом уровне.

На основании всего сказанного выше можно сделать вывод, что человек в большинстве случаев старается уйти от стресса, с которым сталкиваются в ежедневной жизни. Он зацикливается на тему того, что доставляет ему удовольствие. На основании этого формируется определенное зависимое поведение и некоторые пищевые привычки. Получается сформированный замкнутый круг. Чем сильнее стресс, тем выше зависимость. Пищевые проблемы могут быть достаточно серьезными. Некоторые из них приводят к смерти. Чего нельзя сказать о других психологических расстройствах. Причина в том, что пищевые нарушения оказывают прямое влияние на работу большого количества внутренних органов в организме.

Что касается психологической стороны этого вопроса, то у людей, которые страдают пищевыми расстройствами, достаточно слабое «Я». Совершенно отсутствует ощущения образа тела. Такие люди критичны к себе, имеют свойство не понимать размеры собственного тела, нет соотношения между своим телом и психологией.

Наибольшее влияние семьи на поведение приходится именно в период детства. В это время привычки детей формируются на основании того, как родители относятся к пище. В последующем, в подростковом возрасте главную роль в формировании подобных установок играют уже сверстники, а также окружение социума. Чтобы у человека сформировалось нормальное пищевое поведение, родители не должны навязывать им свои предпочтения в пище, кроме того, им необходимо с уважением относиться к пожеланиям и предпочтениям своих детей.

Основная масса ученых разделяют идеи относительно того, что те или иные нарушения в пищевом поведении представляют собой довольно сложные мультифакторные заболевания. Они являются результатом взаимодействия и социокультурных, генетических и психологических факторов.

При наличии расстройства в пищевом поведении появляется достаточно глобальная социальная проблема. Перед современными психологами вырастают серьезные задачи. Они связаны с тем, чтобы постоянно изучать предпосылки, на основании которых формируется данное расстройство. Кроме того, необходимо тщательно изучать психологические экономические особенности таких граждан. Важно разрабатывать особые методики терапии для подобных больных.

Источники

 

1. Амбрумова А. Г. Течение шизофрении по данным отдаленного катамнеза. М.: Высш. шк., 1962. 217 с.
2. Аграс В. Расстройства пищевого поведения // Психиатрия / Под ред. Р. Шейдера. М., 1998. С. 88-98.
3. Васильева Е.А. Базисные убеждения личности с компульсивным перееданием // Научный альманах. 2016. №3.- 203-206 с.
4. Гоголева А.В. Аддиктивное поведение и его профилактика. М.: Издательство, Моск. псих.-соц. ин-та, 2002. — 240 с.
5. Емельянова М., Бутцинова Д. Исследование особенностей личности пациентов с пищевыми расстройствами // Скиф. 2018. №11 (27). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/issledovanie-osobennostey-lichnosti-patsientov-s-pischevymi-rasstroystvami (дата обращения: 21.06.2021).
6. Кононенко, В. С. Особенности семейных взаимоотношений у пациенток с расстройствами пищевого поведения / В. С. Кононенко, Л. Г. Степанова. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2019. — № 5 (243). — С. 292-296. — URL: https://moluch.ru/archive/243/56225/ (дата обращения: 21.06.2021).
7. Коркина М.В. Клинические варианты нервной булимии // Журн. невропатологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 1990. № 2. С. 86.
8. Коркина М.В. Нервная анорексия и нервная булимия — две болезни? // Вопросы диагностики и лечения психических заболеваний. М., 1988. С. 180.
9. Малкина-Пых И.Г. Терапия пищевого поведения. — М.: 2016. — 516 с.
10. Менделевич В. Д. Пищевые зависимости, аддикции — нервная анорексия, нервная булимия//Руководство по аддиктологии. СПб.: Речь, 2007. — С. 243-256.
11. Мэш, Э. Детская патопсихология. Нарушения психики ребенка / Э. Мэш, Д. Вольф. — СПб.: Прайм-еврознак, 2003, — 384 с.
12. Орлова О.В. Психологические аспекты расстройства пищевого поведения // Акмеология. 2015. №3 (55). -41-58 с.
13. Приленская А.В., Приленский Б.Ю. Зависимое пищевое поведение. Клиника, систематика и пути коррекции//Сибирский вестник психиатрии и наркологии.- 2008.- №2. — 102-105 с.
14. Ромацкий В. В., Семин И. Р. Феноменология и классификация нарушений пищевого поведения (аналитический обзор литературы, часть i) // Бюллетень сибирской медицины. 2006. №3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/fenomenologiya-i-klassifikatsiya-narusheniy-pischevogo-povedeniya-analiticheskiy-obzor-literatury-chast-i (дата обращения: 21.06.2021).
15. Ротов А.В. Балановский Д.А. Ротов В.А. Издание: Психотерапия Год издания: 2003 Объем: 6с. Дополнительная информация: 2003.-N 10.-С.36-41
16. Савчикова Ю.Л. Психологические особенности женщин с проблемой веса:дис…. канд. психол. наук. — СПб., 2005. — 208с.
17. Самсонова Г.О., Языкова Т.А., Агасаров Л.Г. Психологические аспекты алиментарного ожирения // Вестник новых медицинских технологий. Электронное издание. 2018. №3. — С. 123.
18. Семина Т.И. Риск развития расстройств пищевого поведения у школьниц и студенток // Вестн. СибГМУ. 2000. № 2. С. 81-82.
19. Халми К.А. Классификация, диагностика и заболевания, сопутствующие расстройствам пищевого поведения: обзор. — М.: 2015. — 430 с.
20. Хритинин Д.В. Олейникова М.М., Михайлова А.А, Зилов В.Г, Разумов А.Н, Хадарцев А.А, Малыгин В.л, Котов В.С. Психосоматические и соматоформные расстройства в реабилитологии (диагностика и коррекция): Монография. Тула, 2003. — 120 с.
21. Эйдемиллер, Э. Г. Психология и психотерапия семьи / Э. Г. Эйдемиллер, A. Юстицкис, — 4-е изд. — СПб: Мастера психологии, 2008. — 672 с.
22. Эйдемиллер, Э. Г. Системная семейная психотерапия / Э. Г. Эйдемиллер -4-е изд. — СПб: Мастера психологии, 2002. — 74–76 с.
23. Ювенский Д.Б. Эмоциональное переедание и как с ним бороться Энергия: экономика, техника, экология. 2010. № 11. — 78-79 с.
24. American Dietetic Association. Position of the American Dietetic Association: nutrition intervention in the treatment of anorexia nervosa, bulimia nervosa, and eating disorders not otherwise specified (EDNOS) // J. Am. Diet. Assoc. 2001. № 7. Р. 810-819.
25. Chambry J., Corcos M., Guilbaud O. et al. Masculine anorexia nervosa: realities and perspectives // Ann. Med. Interne. 2002. № 3 (Supp. l). P. 61-67.
26. Dare, C. Redefining the psychosomatic family: family process of 26 eating disorder families / C. Dare, D. Grange, I. Eisler, J. Rutherford. // Eating Disorders. — 1994. № 16. –P. 211–226.
27. Fairburn, C. G. Assessment of eating disorders: interview or self-report questionnaire / C. G. Fairburn, S. J. Beglin. // International Eat Disorders. –2009. № 16. P.363–370.
28. Gravestock S. Diagnosis and classification of eating disorders in adults with intellectual disability: the Diagnostic Criteria for Psychiatric Disorders for Use with Adults with Learning Disabilities/Mental Retardation (DC-LD) approach // J. Intellect. Disabil. Res. 2003. Sep. 47. Suppl. 1. P. 72-83.
29. Harrop, E. N. The comorbidity of substance use disorders and eating disorders in women: prevalence, etiology and treatment. / E. N. Harrop, G. A. Marlatt // Addict Behavior. — 2010.-№ 3.-P. 5–10.
30. Herzog D., Beresin E. Anorexia nervosa // Textbook of child and adolescents psychiatry / Ed. J. Wiener. Washington, 1991. P. 362-375.
31. Johnson C. Current challenges in recognizing and treating eating disorders // Minn. Med. 2003. № 86 (11). P. 34-39.
32. Kendrick T. Primary care options to prevent mental illness // Ann. Med. 1999. V. 31. № 6. P. 359-363.
33. Kohn M., Golden N. Eating disorders in children and adolescents: epidemiology, diagnosis and treatment // Paediatr. Drugs. 2001. № 2. P. 91.
34. Lamertz C., Jacobi C., Yassouridis A. et al. Are obese adolescents and young adults at higher risk for mental disorders? A community survey // Obes. Res. 2002. № 11. P. 1152-1160.
35. Maloney M., Klykylo W. An overview of anorexia nervosa, bulimia and obesity in children and adolescents // J. Amer. Acad. Child Adolesc. Psych. 1983. V. 22. № 2. P. 99-107.
36. McElroy S., Soutullo C., Taylor P. et al. Psychiatric features of 36 men convicted of sexual offenses // J. Clin. Psychiatry. 1999. V. 60. № 6. P. 414-420.
37. Meyer C., Rumpf H., Hapke U. et al. Lifetime prevalence of mental disorders in the general adult population. Results of TACOS study // Nervenarzt. 2000. V. 71. № 7. P. 535-542.
38. Minuchin, S. Psychosomatic fami / B. L. Rosman, B. L. Baker. // Dial philment neuro. — 2011. № 4. –P. 11–23.
39. Otero R., Mazuelos F., Lopez N. et al. Incidence of anorexia nervosa in a community mental health services for children and adolescents // Actas Esp. Psiquiatr. 2002. № 1. P. 14-18.
40. Palmer R. et al. Eating disorder — what is this? // Brit. Med. Psychology. 1979. V. 52. № 1-4. P. 3416.
41. Patton G., Selzer R., Coffey C. et al. Onset of adolescent eating disorders: population based cohort study over 3 years // Brit. Med. J. 1999. Mar. 20. № 318. P. 765-768.
42. Polivy J., Herman C.P. Distress and eating: Why do dieters overeat? // Int. J.Eat. Disord. — 1999. — 26. — P. l53-164.
43. Steinhausen H.-C. The outcome of anorexia nervosa in the 20th century // Am. J. Psych. 2002. № 8. P. 1284.
44. Van Deth R., Vandereycken W. Food refusal and insanity: sitophobia and anorexia nervosa in Victorian asylums // Int. J. Eat. Disord. 2000. № 4. P. 390-404.
45. Watson T., Andersen A. A critical examination of the amenorrhea and weight criteria for diagnosing anorexia nervosa // ActaPsychiatr. Scand. 2003. № 3 (108). Р. 161-162.
46. Yates A. Current perspectives on the eating disorders: historical, psychological and biological aspects // J. Amer. Acad. Child Adolesc. Psych. 1989. V. 28. № 11. P. 813-828.
47. Zeranska M, Tomaszewicz-Libudzic C, Jagielska G. Surgical complications occurring during hospitalization of patients with anorexia nervosa—literature review and a discussion of three cases // Psychiatr. Pol. 2002. № 4. Р. 89.

---

1  2