Использование языковых клише и штампов из голливудских фильмов (прецедентные высказывания) при переводе современных фэнтезийных романов. Часть 4

1  2  3  4

---

2.4. Ошибки и проблемы передачи образных выражений в голливудском фильме «Властелин колец» при переводе фэнтезийного романа Дж. Толкиена

 

Среди таких серьёзных проблем, как сложная система имён собственных, обилие стихотворных текстов, лингвистических шуток и неологизмов, следует выделить отдельно вопрос передачи пословиц. Главная переводческая трудность, связанная с ними, заключается не столько в количестве (а во Властелине Колец, согласно нашим подсчётам, более 120 пословиц, некоторые из которых повторяются), сколько в их природе.

Дело в том, что Дж. Р.Р. Толкин редко использует традиционные английские пословицы, чаще он как раз трансформирует их различными способами (в основном инверсией и присоединением компонентов) [13, с. 37‒38]. Так, например, высказывание «Make haste while the Sun shines» [1, 1: 179] создано писателем при помощи контаминации двух пословиц «Make haste slowly» и «Make hay while the Sun shines». Ещё сложнее переводить авторские пословицы, полностью изобретённые Толкином, между тем как их число составляет около 70% от общего количества. Не вызывает сомнений то, что к переводу таких искусственных паремий нельзя выработать единый подход — в каждом отдельном случае следует учитывать все факторы: прагматическую ситуацию употребления, лингвистический контекст, стиль, ритмико-звуковую организацию, образность (если она есть), модальность, генетические связи с реальными пословицами, аллюзии, и, наконец, лексические и семантические связи между пословицами в самом тексте. Впрочем, следует отметить, что одна из основных функций пословиц во «Властелине Колец» — иллюзионирующая (поддержание иллюзии реальности художественного мира), поэтому при переводе именно трансформированных настоящих и полностью авторских паремий наиболее предпочтительный метод — творческое воссоздание пословицы («псевдопословичное соответствие»).

Проанализируем проблемы, возникающие при переводе пословиц, подвергшихся индивидуально-авторской трансформации на примере двух паремиологических единиц из романа «Властелин Колец». Мы рассмотрим трансформированные «парные» пословицы, то есть такие, которые связаны между собой генетически и лексически.

«Where will wants not, a way opens, so we say», he whispered; «and so I have found myself”. Merry looked up and saw that it was the young Rider whom he had noticed in the morning. “You wish to go whither the Lord of the Mark goes: I see it in your face”[1, 5: 80].

Эту паремию следует причислить не к всецело авторским, а, скорее, именно к трансформированным настоящим пословицам. Высказывание «неизвестного всадника», Эовин, восходит к английской пословице «Where there»s a will, there»s a way» («Где хотенье, там и уменье»), причём не столько к её современному варианту, сколько к более старой версии, зафиксированной ещё в 1640 году в сборнике Джорджа Герберта «Outlandish Proverbs» — «To him that will, wais are not wanting» [2, c. 541]. И в толкиновской пословице, и в её возможном прототипе глагол «want» употреблён в устаревшем значении «to be lacking or absent» (то есть «быть в недостатке») [44, с. 439]. С другой стороны, традиционная паремия дословно переводится как «Для того, кто хочет (или желает), не будет недостатка в способах», а толкиновская пословица делает акцент на другом — калькировать её можно как «Где нет недостатка в желании, там и способ найдётся».

Обратимся к формальным аспектам рассматриваемой пословицы. В высказывании Эовин содержится прямая ссылка на то, что она роханская («so we say»). Культура рохиррим в вымышленном мире Толкина Средиземье, конечно, не идентична англосаксонской, но, во всяком случае, обладает некоторыми её чертами. Эти особенности можно наблюдать и в том, как «преобразовалась» пословица из нашего мира в художественном мире «Властелина Колец». «Where will wants not, the way opens» по словам Т. Шиппи — «poetic, alliterative re-phrasing» реальной пословицы, которая «exposes suddenly the epic solemnity of the Riders’ culture» [4, c. 306]. Инверсия и усиленная по сравнению с традиционной пословицей аллитерация на «w» сообщает высказыванию возвышенный тон и делает его словно строкой из аллитерационной поэмы сродни англосаксонскому «Беовульфу». Т. Шиппи даже полагает, что на древнеанглийском пословица «Where there»s a will, there»s a way» звучала бы почти так же, как толкиновская [42, c. 242]. Перечисленные особенности — лексическая и генетическая связь с традиционной пословицей, аллитерация и возвышенный стиль (поэтичность, архаичность) — следует учитывать при переводе, но именно их воспроизведение наиболее проблематично.

Необходимость принять упомянутые особенности во внимание обусловлена также наличием другой пословицы: «There now!» he laughed, flicking at their legs. «Where there»s a whip there»s a will, my slugs. Hold up! I»d give you a nice freshener now, only you»ll get as much lash as your skins will carry when you come in late to your camp. Do you good. Don»t you know we»re at war?» [1, 6: 50]

Эта паремия (вложенная в уста орка с хлыстом, обнаружившего переодетых орками же Фродо и Сэма), очевидно, является грубой, искажённой и, по словам Майкла Стантона, циничной версией настоящей английской пословицы или, возможно, роханского выражения [6, c. 341]. Впрочем, эти единицы связаны, прежде всего, тем, что являются трансформациями одной и той же пословицы. Однако у рохиррим и у орков преобразование происходит совершенно по-разному, что отражает культурные различия этих двух народов. Если в Рохане пословица архаизируется и поэтизируется, то в Мордоре она искажается, огрубляется и даже пародируется — «way» заменяется на «whip»; показательна также слабая ассонансная рифма (whip-will). Согласно М. Стантону, значение пословицы можно истолковать по-разному: с одной стороны, тот, кто держит бич, диктует свою волю или желания, но в то же время бич (то есть насилие или пытка) заставляет своих жертв повиноваться, то есть желать чего-либо против воли [6, c. 343].

Так или иначе, семантические и стилистические различия двух рассматриваемых пословиц, по нашему убеждению, должны быть отражены в переводе. При этом, однако, существенно передать и то, что эти пословицы связаны друг с другом на уровне лексики. Генетическую связь (то есть происхождение пословиц от одной и той же настоящей), показать очень непросто, но построение этих паремий по одной логической модели («если есть одна вещь, то есть и другая» [51, с. 23]) позволит хотя бы намекнуть на их отдалённое родство.

Русские переводчики «Властелина Колец» решали обозначенные проблемы, используя различные методы. Попарно проанализируем 4 перевода рассматриваемых пословиц.

Перевод А. Кистяковского и В. Муравьёва.

• «У нас говорят: «Упорному и стена не препона», я это на себе проверил. — Мерри поднял глаза и увидел юношу, которого заметил поутру. — А ты, по лицу видно, хочешь ехать вслед за государем» [45, с. 867].
• «Шевелись, шевелись! — хохотал он, хлеща их по ногам. — Не можешь так — значит, хошь кнута! Бодрее, слизнячки! Получайте задаток — а в лагере доберете за опоздание сполна. И поделом. Забыли, что вы на войне? Ничего, вам напомнят!» [45, с. 995]

Как видно, переводчики изменили роханскую пословицу, в переводе А. Кистяковского и В. Муравьёва не только утрачена двухчленная конструкция высказывания, но и добавлен образный план — стена, метафорически представляющая собой некое труднопреодолимое препятствие, «препону» (книжная лексема). Человек, у которого нет недостатка в желании, был воспринят А. Кистяковским и В. Муравьёвым как «упорный». Вряд ли такая интерпретация в полной мере отражает особенности оригинальной паремии — торжественный стиль и аллитерацию. Вторая пословица не имеет никакой связи с первой, и вообще представляет собой поговорку (нет назидательности, присутствует неопределённое «так», для которого необходим контекст). Переводчикам, впрочем, удалось передать неуклюжесть паремии с помощью усечённой рифмы («так» — «кнута») и диалектизма «хошь». Но и в данном случае семантика пословицы утрачена вместе с некоторыми существенными её функциями.

Перевод Н. Григорьевой и В. Грушецкого.

• «Для твердой воли нет преград», — шепнул Всадник, — так говорят у нас в Рохане. Мне кажется, ты хотел бы быть вместе с правителем в этом походе?» [52, с. 838]
• «Ну, вот вам! — смеялся он и слегка подхлестывал их по ногам. — Где бич, там и лад, трусы. Держитесь! Сейчас я вас только подбадриваю, а вот придем в лагерь, там вас выдерут так, что шкура затрещит. Так вам и надо! Сейчас война, и отсидеться никому не удастся» [52, с. 940].

В первой пословице наблюдается потеря аллитерации (компенсированной ритмизацией и логической конструкцией), но смысл несколько изменён — вместо наличия пути (способа) при желании (в данном случае это «твёрдая воля») Н. Григорьева и В. Грушецкий утверждают отсутствие преград. Однако в орочьей пословице не только сохранена двухчленная конструкция, но даже создана оригинальная связь с речением рохиррим (ов) — через рифму окончаний пословиц («преград» — «лад»). Не исключено, конечно, что такое совпадение — чистая случайность, а не намерение переводчиков. Более того, во второй паремии утеряна рифма между двумя членами, а орки будто бы выступают в качестве неких миротворцев — слово «лад» в русском языке имеет преимущественно положительные коннотации.

Перевод К. Каррика и М. Каменкович.

• «У нас говорят: где властна воля, там путь к победе! Я проверил это на себе. Мерри обернулся, поднял глаза и узнал говорившего. Это был тот самый молодой воин, лицо которого запало ему в душу утром, на смотре. — По твоему лицу видно, что ты хочешь ехать с Королем, — продолжал всадник» [43, с. 995].
• «А ну, поднажми! — гоготал он, щелкая бичом рядом с ними. — Небось где кнут, там и силушка найдется! Живей, ублюдки! Я бы вас освежил чуток, да вам и без меня скоро всыплют горяченьких. Там лучше знают, сколько может снести ваша шкура, прежде чем лопнет. Эх, и наддадут же вам за опоздание! Сразу очухаетесь! Вы что, не знали, что война идет?» [43, с. 1151]

К. Каррик и М. Каменкович в комментариях к этой пословице мотивируют свой перевод существованием немецкого аналога «Wo eine Wille ist, da auch eine Weg ist» (Где воля, там и путь). Известно, что Толкин уважал «нордический дух», и пословица, по мнению переводчиков, будто бы отражает этот дух в полной мере [43, с. 1623]. Но это, на наш взгляд, недостаточное основание для того, чтобы дополнять пословицу «победой». Это не только деформирует смысл и сужает тематику, но и сообщает излишний патетизм, усиленный восклицательным знаком. В то же время наблюдается аллитерация (на «п» и на «в»), а также передана двучленная конструкция. Орочья пословица в переводе Каррика и Каменкович, в сущности, верно отражает общий смысл своего оригинала, но именно это слово «силушка», пусть даже и явно издевательски приукрашенное, всё-таки слишком русское, чтобы быть орочьим (тем более сомнительна эквивалентность «силушки» «воле» или «желанию»). Так или иначе в пословице отсутствует рифма, и, хотя в обеих паремиях сохранены двучленные конструкции (что, кстати, создаёт между ними минимальную связь), всё же варианты Каррика и Каменкович не настолько близки к оригиналу, насколько это, на наш взгляд, необходимо. В то же время переводчики оказываются в этом смысле точнее своих предшественников.

Перевод В. Волковского и Д. Афиногенова.

• «Кто не сдается, тот своего добъётся, так у нас говорят, — шепнул молодой воин. — Я так уже добился… почти. А вот тебе, как мне кажется, очень хочется последовать за государем. По лицу вижу» [52, c. 886].
• «Что, лентяи, прибавилось прыти? — гоготал он, хлеща по ногам. — Где добрый кнут, ноги сами бегут! Держитесь! Это только начало. В вашем лагере вас так выпорют за опоздание, что вы темной ночи не взвидите. Может поумнеете, а то вы вроде забыли, что сейчас война» [54, с. 993].

Обе пословицы В. Волковский и Д. Афиногенов передали рифмой, к тому же близкой по конструкции. Но необходимой стилистической разницы между этими двумя паремиями нет. Слово «добрый» в орочей пословице — тоже явный русизм, а вместе со следующим высказыванием надзирателя «Держитесь!» оно создаёт даже иллюзию некоего подбадривания, но никак не злой насмешки. Кроме того, ноги, бегущие сами (то есть против желания/воли) противоречат одной из трактовок смысла пословицы — кнут именно создаёт желание, а не подавляет его. Переводчик, вероятно, обыгрывает присутствие ног в высказывании надсмотрщика тем, что орк, произнося их, хлещет хоббитов по ногам. В оригинале подобная связь отсутствует.

Как видно из анализа, в рассматриваемых вариантах перевода пословиц были решены не все проблемы. Напомним, что у первой пословицы — это торжественный стиль, аллитерация, архаизация, у второй — ассонансная рифма и низкий стиль (пародийность, вульгарность), а у обеих — лексические и генетические связи с настоящей пословицей «Where there»s a will, there»s a way» и, соответственно, друг с другом. В связи с этим мы предлагаем свои версии перевода паремиологических единиц, в которых переданы почти все особенности оригинальных пословиц (мы не утверждаем, конечно, что наши варианты безукоризненны).

Перевод авторов.

• «Где недостатка в воле нет, найдётся чаяньям ответ, — так у нас говорят, — прошептал он. — И я проверил это на себе. Мерри поднял взгляд и узнал молодого всадника, которого приметил ещё утром. — По лицу вижу — ты чаешь отправиться вслед за королём Марки».
• «Вот так! — гоготал он, хлеща хоббитов по ногам — Где кнут, там и волю перегнут, слизнюки! Живей! Я бы хорошенько вас освежил, но в лагере за опоздание вам и так дадут столько плетей, сколько выдержат ваши шкуры! И поделом. А то забыли, видать, что мы на войне!»

В первой пословице присутствует аллитерация на «н» и инверсия; поэтичность дополнительно усилена рифмой между двумя частями высказывания. Возвышенность речению придаёт архаическое «чаяния». Вторая пословица построена по той же конструкции и лексически связана с первой («воля»); в то же время неуклюжесть паремии создана не столько рифмой, сколько ритмической несоразмерностью двух частей.

Тем не менее, нам, как и другим переводчикам, не удалось показать, что обе пословицы восходят к одной и той же традиционной пословице, так как в русском пословичном фонде нет близких по смыслу и форме выражений пословиц. На основе русского аналога «Где хотенье, там и уменье» воссоздать две толкиновские пословицы представляется невозможным. Поэтому потерю их генетической связи следует признать неизбежной.

Мы рассмотрели только некоторые проблемы, возникающие при переводе толкиновских пословиц. Более обстоятельный их анализ способен внести некий вклад в изучение паремиологических единиц, подвергающихся индивидуально-авторской трансформации, а рассмотрение их переводов — в малоизученный вопрос воспроизведения подобной фразеологии. Трансформированные и авторские пословицы — серьёзная переводческая проблема, решение которой требует тщательного анализа на фонетическом, лексическом, семантическом и стилистическом уровнях, а иногда и рассмотрения каждой отдельной пословицы не только в ближнем контексте, но и в соотношении её с другими паремиями, встречающимися в тексте, с целью выявления лексических, генетических и тематических связей.

В заключение подсчитаем процентное соотношение используемых переводческих трансформаций, использованных в кинотексте «Властелин колец», на которых основан анализ закадрового перевода:

Всего трансформаций, использованных при переводе фильма «Властелин колец»: 200 примеров – 100%

 

Проанализировав все изменения в процессе перевода, мы можем сделать вывод, что некоторые изменения являются более предпочтительными, по сравнению с другими.

Наименее предпочтительными являются изменения, при которых нам приходиться опускать информацию, изменять типы или структуры предложения. Их следует использовать только в том случае, когда применение других типов изменений невозможно. Подобные трансформации могут привести к тому, что зритель по-иному начнет интерпретировать оригинал, создавая другое, отличное от оригинала пространство текста [6]. Следующие изменения, которыми не следует злоупотреблять -добавления информации. Добавляя в текст информацию, не содержащуюся в нем, приводит к искажению оригинала, что противоречит самому определению понятия «перевод» [51. Более предпочтительным вариантом изменений при озвучивании является замена синонимами и синонимическими конструкциями. В данном случае, происходит минимальная потеря информации или же совсем отсутствуют, при этом в текст новая информация не поступает, или поступает, но происходит это на минимальном уровне.

Изменяя синхронизацию, стилистику оригинала и перевода, мы делаем текст перевода более разговорным, что является необходимым, т.к. это помогает создать иллюзию, что данный аудиовизуальный текст изначально создавался на языке перевода.

Таким образом, можно сделать вывод, что «переводчик должен стремиться отыскать не просто возможный, но оптимальный вариант перевода», и что все изменения такого рода «служат для выявления смысловой потенции, состоящей из огромного числа возможностей выбора при использовании языка» [7; 8].

В заключение хотелось бы заметить, что перевод кинотекста «Властелин колец», кроме квалифицированности и знания языка на высоком уровне, требует от переводчика особой ответственности, изобретательности и предприимчивости.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Понятие кинотекст исходит из позиций семиотики и определяется как последовательность кадров, кинофраз и знаков. По мнению большинства исследователей, в кинотексте превалирует именно лингвистическая система знаков. Кинотекст – это нарратив, последовательность кадров, связное семиотическое сообщение. В таком случае кинотекст выступает не в качестве синонима кинодискурса, а в качестве его составной части.

В качестве исходной функции при переводе следует считать номинативную, которая состоит в том, что название фильма, выступает в качестве его имен и знаков, чтобы дать потенциальному зрителю возможность идентифицировать название. Не стоит также забывать о выполнении рекламно-прагматической функции, чтобы название своей формой привлекло к себе внимание потенциальной аудитории.

В основном названия фильмов представляют собой: фильмонимы, обозначающие определенные объекты (главные герои, место происходящих событий, время происходящих событий, сами события и совмещение нескольких объектов в одном названии). Исходя из использованной нами классификации следует, что из рассмотренных нами 57 голливудских фильмов по этой классификации 23% составляют главные герои, 14% время, 15% пространство или место, 12% событие, 16% предметы и 20% это смешанная группа. Из чего следует что наиболее часто фильмонимы обозначают главных героев. Одна из главных особенностей голливудских фильмов это лаконичность, поэтому наиболее часто фильмонимы представляют собой односоставные предложения, меньшая часть представляет двусоставные предложения. Односоставными предложениями являются очень часто являются как англоязычные, так и немецкоязычные фильмонимы. Двусоставные предложения встречаются редко, но немецкоязычных голливудских фильмов с такой структурой, в которых есть два главных члена предложения встречаются чаще чем англоязычных.

Односоставные предложения наиболее часто распространены определением, из рассмотренных нами 53 голливудских фильмов, определение составило 40%, обстоятельство 32%, дополнение 28%. Проанализировав ряд теорий об эквивалентности перевода, мы приняли решение считать эквивалентным переводом, тот который имеет максимально возможную лингвистическую близость к оригиналу. Несомненно, что название фильма определяет контрольную точку всего, что случится на экране. Обращение к анализу переводов названий фильмов связано с потребностью качественного перевода. Можно привести несколько основных стратегий, используемых при переводе названий фильмов. Для прошлых лет характерно использование эвфемизирующего перевода, при котором вульгаризмы в названии или его более фривольный характер заменяется более сдержанным текстом. Для более современных переводов данная стратегия также актуальна, хотя большее распространение получает деэвфемизирующий перевод. В чешской переводческой практике довольно часто используется жанровая адаптация, при которой в название фильма включаются языковые единицы, соотносящие его с определенным жанром, чаще всего с боевиками и детективными фильмами. Для русского языка жанровая адаптация также является сравнительно частым явлением, однако доминирующей стратегией мы считаем смысловую адаптацию, которую также можно было бы назвать сюжетной адаптацией или расширением смысловой основы. Особенно часто данный вид адаптации используется при переводе названий фильмов, состоящих из собственного имени героя.

В ходе проведенного исследования было установлено, что компоненты визуального и звукового рядов кинотекста «Властелин колец» способны в различной степени влиять на перевод кинодиалога. Более того, в некоторых художественных кинокартинах они могут не приниматься во внимание, либо минимально оказывать влияние на киновидеоперевод, если переводчик придерживается буквального метода перевода с минимальной опорой на контекст. В произведениях Дж. Толкиена и, в частности, в романе «Властелин Колец», встречаются как существующие реалии, так и псевдореалии. В ходе нашего исследования были рассмотрены три варианта перевода этого романа. Были проанализированы предисловие, пролог, 12 глав из первой книги и 5 глав из второй книги романа Джона Р.Р. Толкиена «Властелин Колец». В данном фрагменте мы обнаружили 821 реалию.

Анализ данных переводов позволил сделать следующие выводы.

Перевод А. Грузберга (1975 г.) является наиболее дословным из рассматриваемых переводов «Властелина Колец». Основные способы передачи языковых клише – перевод и транслитерация. Процент замен, аналогов и создания новых языковых клише весьма незначителен. Существующие реалии в большинстве своем переданы с использованием способа перевода. В целом данный перевод сохраняет иностранный колорит. Следовательно, при переводе романа А. Грузберг использовал стратегию ориентации на культуру исходного языка. Перевод языковых клише и псевдореалий в данном переводе соответствует рекомендациям Дж. Толкиена на 70%. 9% языковых клише и псевдореалий оригинала, которые необходимо было перевести, следуя рекомендациям, в переводе отсутствует. 21% языковых клише передан без учета рекомендаций Дж. Толкиена.

Перевод В. Муравьева и А. Кистяковского из рассматриваемых переводов наиболее адаптирован к русской культуре. Переводчики обошлись с текстом оригинала весьма вольно. Основные способы передачи языковых клише и псевдореалий здесь – замена, перевод и транслитерация. Благодаря огромному количеству замен и аналогов вся чужеродность из текста перевода устранена. Однако изложение текста переводчиками слишком вольное: перевод лишь 51% языковых клише соответствует рекомендациям Дж. Толкиена. 17% языковых клише оригинала в данном переводе отсутствует. 32% языковых клише передано без учета рекомендаций автора. Таким образом, авторы этого перевода руководствовались стратегией ориентации на культуру переводящего языка.

Рассмотренная редакция перевода Н. Григорьевой и В. Грушецкого – нечто среднее между переводом А. Грузберга и В. Муравьева и А. Кистяковского. Преобладающими способами передачи языковых клише в этом переводе являются перевод, транслитерация и замена. В определенном отношении авторы этого перевода следуют традиции В. Муравьева и А. Кистяковского. С другой стороны, Н. Григорьева и В. Грушецкий стараются сохранить в переводе и культуру исходного языка, что выражается в использовании способа транслитерации и транскрипции. При передаче существующих языковых клише использован также способ перевода. Рекомендациям Дж. Толкиена авторы данного перевода следуют на 54%. Перевод 25% языковых клише и псевдореалий с рекомендациями Дж. Толкиена не совпадает, а 11% языковых клише оригинала в данном переводе отсутствуют вообще. Таким образом, мы можем прийти к выводу, что Н. Григорьева и В. Грушецкий попытались в этом переводе уравнять воздействие на читателя культур исходного и переводящего языков.

Проанализированный нами материал позволяет сделать вывод об отсутствии четких закономерностей и правил в оперировании переводческими методами и приемами в рамках интерпретативного перевода, поскольку визуальные и аудиальные знаки в кинодискурсе представляют собой безграничное многообразие также, как и трактовка этих знаков. Результаты настоящего исследования могут быть полезны при изучении теории перевода кино и его практической реализации. Главным образом, настоящее исследование может помочь акцентировать внимание переводчика не только на культурологическом аспекте, связан с лингвокультурной адаптацией текста и свойственном всем художественным произведениям, но и на визуальной и звуковой составляющих кинофильма.

С культурологической точки зрения данное исследование может быть полезно, так как комплексный подход к изучению кинематографа является одним из продуктивных способов изучения той или иной культуры.

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

 

1. Амочкин В.В. Лингвистические средства социокультурной характеристики персонажа зарубежного кинопроизведения: на материале англо- и франкоязычных кинофильмов: автореф. дис. … канд. филол. наук. М., 2015. 29 с.
2. Бальжинимаева Е. Ж. Стратегии перевода названий фильмов // Сравнительное правоведение в странах России, Монголии, Японии и КНР: материалы междунар. студенч. науч. — практ. конф. — Улан-Удэ: Бурятский гос. ун-т, 2009. — С. 32-45.
3. Бузаджи Д.М. Киноперевод: мало что от Бога, много чего от Гоблина // Мосты. 2005. № 4 (8). С. 52–62.
4. Бузаджи Д.М. Норма ненормативного. Ругаемся адекватно // Мосты. 2006. №1 (9). С. 43–55
5. Гринев-Гриневич, С. В. Основы семиотики [Текст] / С. В. Гринев-Гриневич, Э. А. Сорокина. — М.: Флинта : Наука, 2012. — 256 с.
6. Гордон Г. Кино: Визуальная антропология / пер. с англ. М.С. Неклюдовой. М.: Новое литературное обозрение, 2014. 208 с.
7. Горшкова В.Е. Название фильма как единица перевода и составляющая образа-смысла // Вестник Пермского национального исследовательского университета. Проблемы языкознания и педагогики. 2014. С. 26–37.
8. Духовная Т. В. Структурные состовляющие кинодискурса // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2015. № 1 (43). C. 64-66.
9. Кино: Энциклопедический словарь / гл. ред. С.И. Юткевич. М.: Сов. энциклопедия, 1987. 640 с.
10. Кобозева, И. М. Лингвистическая семантика [Текст] / И. М. Кобозева. — 6-е изд. — М.: ЛЕНАНД, 2015. — 352 с.
11. Козуляев, А. В. Аудиовизуальный полисемантический перевод как особая форма пе реводческой деятельности: Обучение данному виду перевода [Текст] / А. В. Козуляев // XVII Царскосельские чтения : Материалы : Т. I (Ленингр. гос. ун-т им. А. С. Пушкина, СПб., 23‒24 апр. 2013 г.). — СПб., 2013. — С. 374‒381.
12. Козуляев, А. В. Обучение динамически эквивалентному переводу аудиовизульных произведений: опыт разработки и освоения инновационных методик в рамках Школы аудиовизуального перевода [Текст] / А. В. Козуляев // Вестник Пермского нац. исслед. политех. ун-та. Проблемы языкознания и педагогики. — 2015. — № 3. — С. 3‒24.
13. Козуляев А.В. Базовый курс аудиовизуального перевода (закадр, дубляж, субтитры). Мастер-класс [Электронный ресурс]. URL: https://www.avt-school.com/ (дата обращения 23.12.2015).
14. Колодина Е.А. Статус кинодиалога в ряду соположенных понятий: «кинодиалог», «кинотекст», «кинодискурc» // Вестник Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского, 2013, вып. №2. С. 327-333.
15. Комиссаров В.Н. Общая теория перевода. Учебное пособие / В.Н. Комиссаров. – Москва: ЧеРо, 1999. – 136 с.
16. Комиссаров В. Н. Современное переводоведение / В.Н. Комиссаров. – Москва: ЭТС, 2000. – 192 с.
17. Комиссаров В. Н. Теория перевода (лингвистические аспекты): Учеб. для ин-тов и фак. иностр. яз. / В.Н. Комиссаров. – Москва: Высш. шк.1990. – 253 с.
18. Комиссаров, В. Н. Лингвистика перевода [Текст] / В. Н. Комиссаров. — 4-е изд. — М. : ЛИБРОКОМ, 2013. — 176 с.
19. Костров К. Е. Аудиовизуальный перевод: проблемы качества // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 9: Исследования молодых ученых. 2015, вып. № 13. С. 142 — 146.
20. Корячкина, А. В. К вопросу о преобразовании англоязычного кинодискурса при переводе [Текст] / А. В. Корячкина // Вестник С.-Петерб. ун-та. Серия 9, Филология. Востоковедение. Журналистика. — 2013a. — Вып. 1 (март). — С. 129–135.
21. Кузьмичев С.А. Перевод кинофильмов как отдельный вид перевода // Вестник Московского государственного лингвистического университета. 2012. № 9 (642). С. 140–150.
22. Кустова О. Ю. Взаимодействие культурных смыслов исходного и переводного кинотекста / Актуальные направления научных исследований: от теории к практике: материалы III междунар. науч.–практ. конф. Чебоксары, 29 янв. 2015 г. / редкол.: О. Н. Широков [и др.]. — Чебоксары: ЦНС «Интерактив плюс», 2015. С. 276–279.
23. Лотман Ю.М. Семиотика кино и проблемы киноэстетики // Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб., 1998. 372 c.
24. Луговая, Е.А. Ономастикон виртуального пространства жанра “Fantasy” в аспекте неологии / Е.А. Луговая // Гуманитарные и юридические науки. – Выпуск № 1, 2015. – С. 113-118.
25. Максимова Е. Е. Методика и техники обучения основам кино/видео перевода в кинематографическом вузе [Электронный ресурс] / Е. Е. Максимова // Наука, образование, общество. — 2016. — № 1 (7). — С. 245‒251.— URL: http://elibrary.ru/item.asp?id=25964797
26. Матасов Р.А. Перевод кино/видео материалов: лингвокультурологические и дидактические аспекты [Текст] : дис. … канд. филол. наук : 10.02.20 / Матасов Роман Александрович. — М., 2009. — 211 с.
27. Маклаков И.А. Романный компонент эпопеи Дж. Толкина «Властелин колец» // Вестник костромского государственного университета. 2007. № 1 (13). с. 124 – 137.
28. Миронова О.А. Экспликация образной составляющей концепта «добро» в произведении Дж. Р. Р. Толкина «TheLord of the Rings» // Вестник Ленинградского государственного университета им А.С. Пушкина. 2010. № 2 (1). с. 24 – 43.
29. Мороховский А.Н. Стилистика английского языка: Учебник / А.Н. Мороховский, О.П. Воробьева, Н.И. Лихошерст, З. В. Тимошенко. – К.: Выща шк., 1991. – 272 с.
30. Мошкович В.В. Адекватность и эквивалентность как основополагающие критерии оценки качества перевода: дис. … канд. филол. наук. Тюмень, 2014. 203 с.
31. Недялков, И. В. Типологические характеристики языков и переводческие трансформации [Текст] // Лингвистика от Востока до Запада : в честь 70-летия проф. В. Б. Касевича : сб. ст. / отв. ред. Л. А. Вербицкая. — СПб. : Филол. фак. С.-Петерб. гос. ун-та, 2011. — С. 64‒73.
32. Нелюбин Л. Л., Хухуни Г. Т. Наука о переводе (история и теория с древнейших времён до наших дней) / Нелюбин Л. Л., Хухуни Г. Т. – Москва: Флинта: МПСИ, 2006. – 416с.
33. Нелюбин Л. Л. Толковый переводоведческий словарь. / Нелюбин Л. Л, Москва: Флинта : Наука. 2003. – 320 с.
34. Олюнина В. М. Современные подходы к переводу заглавий художественных и кинематографических произведений / В. М. Олюнина – Ставрополь: Конференция «Ломоносов 2013», — 2013. – 3 с.
35. Основные этапы развития кинематографа [Электронный ресурс]. URL: http://www.calc.ru/465.html (дата обращения: 20.03.2018).
36. Палажченко, П. Р. Отрицание английское и русское [Текст] / П. Р. Палажченко // Мосты. — 2013. — № 3 (39). — С. 30‒41.
37. Попова И.А. Динамика вербальной и невербальной составляющих киноповествования как объект филологической герменевтики: на материале художественных фильмов Ф.Ф. Копполы: автореф. дис. … канд. филол. наук. М., 2012. 23 с.
38. Скоромыслова Н.В. Теоретический аспект перевода художественных фильмов // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Лингвистика. 2010. № 1. с.153–156.
39. Слободянюк, Ю. Переводчики кино: работа за кадром [Электронный ресурс] / Ю. Слободнюк // С-Петерб. ун-т. — 2012. — № 3 (3845). — URL: http://journal.spbu.ru/?p=6368
40. Снеткова М.С. Лингвостилистические аспекты перевода испанских кинотекстов: на материале русских переводов художественных фильмов Л. Бунюэля «Виридиана» и П. Альмодовара «Женщины на грани нервного срыва»: дис. … канд. филол. наук. М., 2009. 232 с.
41. Скоромыслова Н. В. Теоретический аспект перевода художественных фильмов // Вестник МГУ. Серия: Лингвистика. – Москва, 2010. – №1 – С. 153-156.
42. Теремкова О. А. Переводческие стратегии как инструмент транслятологического анализа / Теремкова О. А. // Вестник ВГУ. Серия: лингвистика и межкультурная коммуникация. – Воронеж, 2012. № 2. – С. 177 – 179
43. Толкин Дж.Р.Р. Возвращение государя / Пер. с англ. В. Муравьева. – М.: Эксмо-пресс, 1998 – 475 с.
44. Толкин Дж.Р.Р. Властелин Колец / пер. с англ. В. Волковского, Д. Афиногенова / Полная история Средиземья. – М.: ACT; СПб: TerraFantastica, 2007. – C. 181-1084.
45. Толкин Дж.Р.Р. Властелин Колец / пер. с англ. Н. Григорьевой, В. Грушецкого. – СПб.: Азбука-классика, 2002. – С. 187-1131.
46. Толкин Дж.Р.Р. Властелин Колец / пер. с англ. А. Кистяковского, В. Муравьёва. – М.: ACT, 2015. – 1120 с.
47. Толкин Дж.Р.Р. Властелин Колец / пер. с англ., предисл., коммент. М. Каменкович, В. Каррика. – М.: АСТ, 2015. – 1696 с.
48. Anderman G., Diaz-Cintas J. Audiovisual Translation: Language Transfer on Screen. Palgrave 2009. 272 p.
49. Bartoňková D. Prosimetrum, The Mixed Style, in Tolkien»s Work The Lord of the Rings // Sborník prací Filozofické fakulty brněnské university, 2008. – № 13. – 5-21 pp.
50. Shippey T.A. The Road to Middle-earth. – London: HarperCollins, 1992.
51. Phelpstead C. “With chunks of poetry in between”: The Lord of the Rings and Saga Poetics // Tolkien Studies, 2008. – № 5. – 23-38 pp.
52. Tolkien J.R.R. The Monsters and The Critics and Other Essays. / Ed. Ch. Tolkien. – London: HarperCollins, 1997.
53. Turner A. Translating Tolkien. Philological Elements in The Lord of the Rings. – Frankfurt am Main: Europaischer Verlang der Wissenschaften, 2005.
54. . The Battle of Maldon and Short Poems from Anglo-Saxon Chronicle. – Boston: Heath, 1904.
55. Tolkien J.R.R. The Lord of the Rings. – New York: Houghton Mifflin Company, 2012. – 1137с.
56. Tolkien J.R.R. The Letters. / Ed. H. Carpenter. – L.: HarperCollins, 1995.

---

1  2  3  4