Зарубежными авторами и учеными в области экологической экономики приведена концепция полной (общей) экономической ценности (Total economic value). Данное понятие отражает расчет включенных «даровых» благ в стоимость объектов связанных с их потреблением или воздействием на них. Экономическую ценность природные блага приобретают в том случае, когда транзакции между привычными объектами оценки происходят регулярно и при этом имеется достаточная эмпирическая база для установления необходимых зависимостей и закономерностей.
Непосредственно в полную экономическую ценность включены следующие компоненты:
1) Эффект от прямого использования экологического объекта. Может быть рассчитан как доход от использования естественных ресурсов и экологических благ (урожаи сельскохозяйственных культур, доходы от заготовки древесины, а также сбора ягод, грибов и иных биологических ресурсов). Помимо этого учету подлежат энергетические ресурсы, к примеру, расположенный на участке естественный водопад является потенциальным источником энергии. Расположение ветровых энергетических установок также имеет ограничение по территориям, обладающим устойчивыми и достаточно интенсивными перемещениями воздушных масс.
2) Ценность от косвенного использования, которая заключается в расчете дополнительных доходов, получаемых от экологических ресурсов. К ним, в первую очередь, отнесены эффекты от рекреационного потенциала и оздоровительного влияния окружающей среды.
3) Ценность отложенной альтернативы выражены через желание удаленного во времени использования экологических благ. При этом ресурсополучатель готов платить за содержание биоразнообразия и защищенное состояния ресурса.
Примером могут служить отдельные виды животных и растений, необходимые для нужд фармакологии.
Таким образом, полная экономическая стоимость включает в себя стоимость от использования и стоимость от «неиспользования» ресурса. Общая формула общей (полной) экономической стоимости имеет вид (1):
TEV= UV + NUV (1),
где: TEV -полная экономическая стоимость (ценность);
UV -стоимость использования;
NUV — стоимость неиспользования;
Далее представлен расчет стоимости использования (2):
UV= DUV+IUV+AV(EV) (2),
DUV — стоимость прямого использования;
IUV — стоимость косвенного использования;
AV (EV) — стоимость отложенной альтернативы (стоимость обеспечения существования ресурса).
Помимо только экономических методов определения TEV (таких как, капитализация природной ренты, определение отдельных видов затрат) широко распространены и методы социально-экономической оценки, представленные методами субъективных (экспертных) оценок и альтернативной стоимости.
Таким образом, складывающаяся парадигма экологических ориентиров и приоритетов подталкивает экономическую науку на сближение с природоохранной деятельностью, инициируя тем самым новые конвергенционные институты имущественных отношений. Исключительно рыночные отношения в данном вопросе не имеют перспектив, о чем свидетельствуют нерешенные до сих пор проблемы в области соотношения экономических доходов (особенно рентных платежей) и экологически негативных последствий. Односторонние и консолидированные решение государства в этой сфере также способны произвести еще больше споров и прений. Проектирование институтов интернализации отрицательных факторов экономической деятельности при использовании общих ресурсов субъектами (как вовлеченными в экономическую систему, так и находящихся вне ее) исторически известно с давних времен, однако развитие и актуализацию получило относительно недавно.
Оппонирующей концепцией решения проблем внешних эффектов являются работы Рональда Коуза. Он выступал против подобных рекомендаций. По его мнению, государственное вмешательство в процессы урегулирования отрицательных факторов не всегда приносит положительный результат. Выделяя главным аргументом неповоротливость государственных структур при необходимом оперативном реагировании на процессы, связанные с внешними эффектами Р.Коуз делает выводы, что помимо дополнительных расходов, связанных с функционированием данных подсистем госрегулирования, перераспределяемые государством средства зачастую не поступают адресатам. Приводя пример с двумя фермерами (животноводом и растениеводом), он говорит о необходимости более гибкого подхода к расчету платы за нежелательные последствия хозяйствования, иначе это будет напоминать покупку индульгенций, покупку права на ущерб. Два фермера же, соотнеся ущерб и выгоду, смогут договориться между собой.
Теория прав собственности Рональда Коуза вообще основывается в четком разграничении прав на имущественные притязания в процессах спроса и предложения. Права собственности являются одним из важнейших экономических институтов, определяющих деятельность экономики. Если четко установлены и разграничены права собственности, то сторонам не трудно прийти к согласию. Теорема Коуза-Стиглера как раз и гласит о том, что при четком определении прав собственности и незначительных транзакционных издержках проблема внешних эффектов может быть решена путем договоренности заинтересованных сторон. Вместе с тем зарубежная и отечественная практика показала, что данная теорема применима лишь для весьма ограниченного числа участников сделки (2-3). При увеличении их числа трансакционные издержки резко увеличиваются.
О данном лимитирующем факторе применения теоремы Коуза-Стиглера говорит также Пол Хейне в «Экономическом образе мышления» приводя примера абстрактного жителя спального района по имени Джон, ежедневно производящего шум при поездке на своем мопеде.
Проблеме усвоения отрицательных воздействий Пол Хейне отводит часть своей работы «Экономический образ мышления» и считает её ключевой в проблеме внешних эффектов. И устранение предлагается 3 путями:
1) Переговоры. Но эффективность их будет низка, если не четко определить права собственности. Любая договоренность или обмен действительно работает лишь в том случае, когда ни у кого из участников сделки не возникают разногласия по поводу того, кому что принадлежит.
2) Судебное решение. Если рассматривать прецедентную, сформированную систему права, то безусловно за данным инструментом скрываются стабильные ожидания и достаточная линейность в решении многих внешних эффектов, но далеко не всех. Отечественная система права также зарекомендовала себя в данных вопросах не с лучшей стороны, лишь изредка полноценно включаясь в процесс решения данной проблемы.
3) Законотворчество. П. Хейне выделяет его как самый действенный путь из всех, говоря лишь о значении гибкости и справедливости как приоритетов производства законов, связанных с внешними эффектами. Один из подходов в рамках данного пути основывается не на прямом государственном регулировании, а на соблюдении т.н. «законов об ответственности». Суть данного подхода сводится к возложению на источник отрицательных внешних воздействий ответственности за любой ущерб, причиненный другим лицам.
Будучи институционалистом, по сути, П.Хейне продолжает очень важное допущение Р.Коуза о необходимости четкости и стабильности прав собственности. Когда участники экономических процессов знают правила и уверены в их справедливости и стабильности, операционные издержки снижаются и эффективность сотрудничества возрастает.
Пол Самуэльсон и Вильям Нордхаус в известном труде «Economics», отмечая ключевую роль правительства в деле исправлении неэффективности экономики возникающей по причине внешних эффектов, выделяют также два подхода:
1) децентрализованный — переговоры и законное правило ответственности
2) государственный — установление норм и введение налогов на выбросы/сбросы загрязняющих веществ и их компонентов.
Они отмечают, что ни один из двух подходов нельзя считать универсальным, но предпочтение ими отдается дальнейшему использованию рыночно ориентированных систем.
Резюмируя две основные концепции решения проблем негативных воздействий стоит проанализировать основные последствия для применения на практике предложений каждого из авторов — А.Пигу — Р.Коуз (приложение А). Цель и задачи А.Пигу и Р.Коуза схожи, при этом решения концептуально различны. В приложении А отражены положительные и отрицательные моменты применения мер двух подходов к современной экономической ситуации.
Основное различие заключается в том, что А.Пигу убежден в необходимости вмешательства государства в решение данных проблем, а Р.Коуз же, наоборот, говорит, что этот путь губителен и выступает за договорные отношение основанные на правах собственности. Применение корректирующего налога (налога Пигу) к производству экономических благ с отрицательными внешними эффектами, а также корректирующих субсидий может быть воплощено в кратчайшие сроки относительно процесса договоренности по сделке участников. Ограничение числа участников сделки/спора во взгляде А. Пигу отсутствует, тогда как теория прав собственности Р. Коуза ограничена в этом аспекте в силу роста чрезмерных транзакционных издержек.
В отношении применимости решений институциональных или рыночных механизмов взгляды А.Пигу требуют адаптации в применении к конкретным условиям (в силу различий местоположения объекта сделки/спора и вовлечения в ситуацию различных социальных групп). Это, в свою очередь, дает возможность внедрения коррумпированности в регулирующий данный вопрос аппарат власти, содержание которого влечет за собой также существенные трансакционные издержки.
Теория прав собственности, основоположником которой является Р.Коуз, основываясь на договорных условиях, с одной стороны исключает потери на содержание надзорных органов и коррупцию, но, с другой стороны, ставит в лучшую позицию собственника прав и инициирует в реальной жизни ущемление прав некомпетентных сторон, ставших участниками сделки лишь в силу обстоятельств. Рыночные решения Р.Коуза, однако, сами по себе уже адаптированы, так как возникают в конкретной ситуации.
Покрытие ущерба от действия внешних эффектов посредством нормативных методов в рамках государственного регулирования не способно возместить все потери собственности, однако при этом и не требуется четкого установления прав субъектов хозяйствования. В современной ситуации данный подход является, пожалуй, достаточно применимым для целей эволюционного развития постепенного сокращения вакуума в экономическом обеспечении имущественных прав в целях установления четких институциональных правил определения действия внешних эффектов на стоимость имущества. Именно посредством анализа приведенных двух концепций возможно установить их применимость к современным российским реалиям.
Описанные выше позиции инициируют ряд выводов для возможности применения того или другого подхода. А именно, требуется, с одной стороны, создание прав собственности там, где на сегодняшний день они отсутствуют. Это позволит инициировать рыночные механизмы к более широкому их применению. С другой стороны, требуется создание государственного органа регулирования, способного оперативно и гибко реагировать на возникновение подобных споров и проблем.
1.3. Оценка взаимосвязи процедуры кадастровой оценки земли и отрицательных экологических факторов промышленных производств
Земля, как основа жизнедеятельности человека и как пространственный базис являет собой ресурс, обеспечивающий первичные потребности людей. Вследствие применения базовых принципов территориального зонирования и подразделения земельного пространства по целевому назначению землепользователи получили некоторые нормы и требования к использованию отдельных территорий и агломераций.
Вместе с тем, одним из главных принципов использования земельных ресурсов является принцип платности использования территорий. Данный принцип был реализован в России при переходе к частной собственности на землю как регулятор имущественных прав пользователей на использование земельного ресурса. Оценка земельных ресурсов для целей налогообложения и является базисом такого регулятора. Исходя из ст. 65 ЗК РФ земельные платежи (земельный налог, арендные плата) имеют целью обеспечить рациональное пользование земельным ресурсом, который территориально ограничен. Размерность платежей в Российской Федерации устанавливается согласно НК РФ органами местного самоуправления, при этом варьируются предельные размеры ставок по налогу в зависимости от целевого назначения земельного участка. В свою очередь базой для исчисления платежей за пользование земельными ресурсами является кадастровая стоимость, определяемая в рамках государственной кадастровой оценки и при оспаривании ее результатов.
Промышленные предприятия являются одним из основных плательщиков земельного налога, и они же являются основными загрязнителями окружающей среды в виде выбросов и сбросов вредных веществ, а также их компонентов. Это является основной предпосылкой сопряженности двух процессов: кадастровой оценки земель промышленных предприятий и экологической оценки территории, прямо или косвенно подвергающейся негативному воздействию технологических процессов данного предприятия. Речь не идет об объединении двух институтов, а лишь о взаимосвязи между ними. Причем отражение экологической составляющей стоимостной оценки земель для целей налогообложения требует разделения покомпонентно. При этом как платежи за землю, так плата за выбросы и сбросы вредных веществ преимущественно поступают в местные бюджеты.
БК РФ ст.62, с 2016 г. 55% платежей за негативное воздействие на окружающую среду будет поступать в местные бюджеты.
Любая территория располагает некоторым ассимилятивным потенциалом, заключающимся в способности потреблять результаты антропогенного воздействия на окружающую среду. При этом предел ассимилятивного потенциала службами экологического мониторинга определяется достаточно точно. Необходимость этого вызвана недопущением достижения точки бифуркации в природной среде посредством техногенного влияния. Причем для промышленных производств данный фактор способен стать лимитирующим при правильном и корректном понимании участия его в формировании стоимости земельного ресурса. Также особое понимание стоит уделить тому обстоятельству какое влияние данный фактор оказывает на ограничение использования территорий другими стационарными и передвижными загрязнителями.
Экологическая компонента кадастровой (для целей налогообложения) оценки не подменяет собой институт экологических платежей. Они имеют разные задачи, но одну цель — рациональное использование окружающей среды, элементом которой являются земельные ресурсы.
Процесс повышения справедливости кадастровой стоимости земельных участков промышленных предприятий в России, и как следствие инклюзивный характер экологической компоненты в стоимости земельного участка, направлен на обеспечение предупреждений оппортунистических действий хозяйствующих субъектов. Причем если говорить о генезисе правовой эволюции на владение и распоряжение промышленными комплексами в Российской Федерации, то в начале 90-х годов прошлого века приватизация предприятий происходила зачастую не самым справедливым образом, при этом эксплуатационные риски и потенциальный ущерб окружающей среде не оговаривались. Неразвитость института оценки в те времена приводила к значительным расхождениям между стоимостью покупки прав и рыночной стоимостью приватизированных предприятий, даже при условии соблюдения легитимности правил приватизации.
В этой связи новые собственники получали не только действующие производственные мощности, но и всю инженерную инфраструктуру обеспечения производства, которая в свою очередь создавалась исключительно под такие объекты. Как правило, являясь градообразующими предприятиями крупные промышленные комплексы владели и всей необходимой городу инженерной инфраструктурой. Дискретный характер прав носили возможности продолжения производства по устаревшим (в экологическом отношении точно) технологиям с существенным использованием ассимилятивного потенциала окружающей среды. При этом данная возможность обеспечивалась посредством устойчиво сложившейся социальной инертностью населения, подвергавшемуся негативному техногенному воздействию в течение нескольких десятков лет.
Современная ситуация с экологической грамотностью и твердой гражданской позицией населения выражается в повышении внимания к вопросам экологических последствий от деятельности промышленных предприятий, а также к вопросам размещения новых производств.28 Существующая практика оценки недвижимости различных категорий и видов использования свидетельствует о все большей зависимости рыночной стоимости от экологических характеристик. При этом предприятия промышленности, являясь источниками повышенной экологической опасности требуют особого внимания при их оценке.
Низкие затраты на экологические мероприятия на большинстве предприятий в России имеют как исторические, так и природно-географические причины. Например, учет фактора качества инфраструктуры и самой возможности осуществлять производство, загрязняя окружающую среду, не производится ни одним из оценочных институтов комплексно. В итоге в качестве конечных показателей деятельности предприятий выступают только отдельные показатели, не формирующие устойчивый информационный потенциал для среднесрочных и долгосрочных прогнозов развития территорий.
Цель данной работы формируется гипотеза, что права на пользование ассимилятивным потенциалом окружающей среды формируют значительную часть стоимости промышленных площадок, как для действующих, так и размещаемых впервые предприятий. Прямым подтверждение тому служат многие проекты по развитию территорий с высокими трансакционными издержками. Приведенные примеры с символическими стоимостями приватизации массивов земли не только на Дальнем Востоке, но и в центрально-черноземной зоне, и Подмосковье свидетельствуют об существенной стоимости развитых в инфраструктурном отношении, а также обеспеченных различными правами и возможностями видения различных видов деятельности. Историческим примером, обосновывающим гипотезу может послужить опыт безвозмездного распределения земель Среднего Запада и тихоокеанского побережья США в середине XIX века.
Фактически стоимость земли на этих территориях, преимущественно отводимых для фермерских целей, равнялась стоимости листа бумаги на котором подтверждалось право собственности. Однако при этом ведение любой деятельности (даже сельскохозяйственной) на данных территориях было сопряжено с «нетипичными» для атлантического побережья страны рисками. А именно, урожай мог быть ликвидирован как дикими животными (от мустангов до кротов), так и многочисленными группами лиц, действия которых были крайне оппортунистическими. По прошествии некоторого времени более половины территорий, предоставленных по Акту «О Гомстедах» были возвращены в государственную собственность без объяснения причин. Однако отдельные территории, собственники которых смогли скоординировать свои действия, выросли в стоимости в несколько сотен раз уже к концу XIX века. Таким образом, проект «1 рубль за гектар» может заиметь успех лишь при осознании отдаленности прибыли инвесторов во времени, что в современной бизнес среде наблюдается крайне редко.
Кроме того, что земельные участки являются пространственным базисом размещения любого производства, важным компонентом окружающей среды, вносящим безусловный вклад в стоимость служат и блага природы непосредственно используемые в технологических процессах, сопряженные при этом с земельными ресурсами. К примеру, предприятия, удаленные от источников энергии, способны на некоторых территориях использовать энергию солнца или ветра в качестве генераторов электрических мощностей. Особо стоит выделить возможности отбора водных ресурсов из крупнейших российских рек для нужд металлургической промышленности. К примеру, для гальванических процессов при производстве первичного алюминия необходимы большие объемы пресной воды. В итоге только один Красноярский алюминиевый завод в год нуждается в более чем 8 миллионов м3 воды, что равносильно годовому водопотреблению города со стотысячным населением. Возможность водозабора в таком объеме уже сегодня становится определяющим фактором при принятии решений об инвестиционной стоимости предприятий, в дальнейшем значение данного фактора будет только увеличиваться. У крупных рек Сибири и Поволжья уже сейчас сокращается сток и параметры гарантированной глубины, что в том числе является результатом неучтенного антропогенного воздействия.
Производной характеристикой природного потенциала служит наличие близких и недорогих источников электроэнергии. С учетом формирования общего энергетического дефицита в промышленных районах стоимость земельных ресурсов под промышленными площадками с установившимися устойчивыми энергетическими связями будет только расти. В сегодняшних условиях пренебрегать данным фактором совершенно невозможно.
Глава 2. Современные методы проведения государственной земельной политики
2.1. Формы реализации государственной земельной политики по отношению к экологическим факторам
Комплекс мер рационального управления земельными ресурсами необходимо реализовывать с учетом свободы рынка и общественных интересов. В процессе реализации государственной политики в сфере земельно-имущественных отношений отдан приоритет вовлечения земельных ресурсов в активный хозяйственный оборот. При этом критерием успешности должны служить не сами размеры приватизированных земельных участков, а показатели социальной и экономической эффективности их использования. Потенциал пространственного базиса предоставляет возможности хозяйствующим субъектам, реализация которых возможна только в рамках фактического их использования.
При этом сложная система интересов, а также имущественных прав на объекты должна реализовываться, по нашему мнению, через следующие критерии эффективности земельной политики:
1.Обеспеченность земельными ресурсами в полной мере всех видов жизнедеятельности общества.
2.Доступность земли как фактора производства с учетом затратности вида деятельности, а также степени участия земли в конечном продукте производства.
3.Информационное обеспечения релевантными данными о ценах и сделках на рынке земли, сформированных на условиях актуализации и транспарентности.
При этом важнейшим принципом при использовании земельных ресурсов является минимизация антропогенного влияния на природу, выраженная в ограничении необоснованного использовании новых земельных участков и упреждении загрязнения окружающей среды. Реализация поощрительных мер к рекультивации и многоразовому использованию земельных участков должна строиться на возможности чередования видов хозяйственной деятельности, предполагая улучшение состояния почв и земель, а также на реализации максимального использования существующей инфраструктуры. Необходимо учитывать при размещении экологически вредных производств с соблюдением общественных и частных интересов с установлением четких прав субъектов и заинтересованных лиц в целях реализации принципа справедливости имущественных отношений. Одновременно необходимо совершенствовать нормы контроля за отрицательными экологическими факторами, а также обеспечить реальную доступность к необходимому объему данных в целях реального контроля за деятельностью хозяйствующих субъектов в части выполнения экологических требований.
Территориальная обширность земельных ресурсов нашей страны в совокупности с масштабностью проблем, накопившихся от эпох отсутствия частной собственности и временщичества, определяет сложность разработки эффективных институциональных установлений в вопросах решения описанных выше задач. Для этого в начале необходимо дезагрегировать сложную проблему на компоненты. Основные из них:
1.Проблема разумного нормотворчества и разработки справедливых методик учета фактора экологии.
2.Недостаток оперативной и достоверной информации отвечающей требованиям релевантности для принятий решений в вопросах градостроительства и землеустройства.
3.Проблема реализации процедур зонирования территорий и связанных с ними мероприятий.
4.Совершенствование механизма имущественной оценки земельных ресурсов, а также компонентов окружающей среды, прочно связанных с ними.
С образованием Российской Федерации как независимого государства в 1992 году Постановлением Правительства РФ №632 «Об утверждении порядка определения платы и ее предельных размеров за загрязнения окружающей природной среды, размещение отходов, другие виды вредного» были установлены новые нормативы, отражавшие рыночные затраты на восстановление окружающей среды от негативного воздействия промышленных технологий и процессов. Дальнейшее развитие приводимой выше методики производилось фактически простой индексацией, без издания постановлений Правительства, но размер данной платы значительно отставал от темпов инфляции. В результате был утерян инструмент регулирования отрицательных воздействий промышленных производств в силу несопоставимости платы за негативное воздействие и фактически необходимых затрата на очистку сточных вод и отходящих в атмосферу газов. Это подтверждается очевидностью различий в стоимости использования ассимилятивного потенциала окружающей среды, основанные на расчетных показателях платы за выбросы/сбросы вредных веществ и компонентов на основании Постановления Правительства РФ от 12.06.2003 №344 «О нормативах платы за выбросы в атмосферный воздух загрязняющих веществ стационарными и передвижными источниками, сбросы загрязняющих веществ в подземные и поверхностные водные объекты, в том числе через централизованные системы водоотведения, размещение отходов производства и потребления», и рынка разрешений на выбросы, торгуемых на открытых площадках в зарубежных странах.
Существующие в зарубежных странах системы учета внешних воздействий промышленных производств различны по своей архитектуре и структуре, однако, цели они всегда преследуют одни и те же: проведение мероприятий в целях устойчивого развития территорий в интересах проживающего населения. Правовые системы в области строительства и охраны природы в большинстве стран Европы (Австрия, Германия, Швейцария, Исландия) крепки настолько, что законодатели этих стран порой создают проекты нормативных правовых документов, кажущихся на первый взгляд экзотическими, но отражающими высокий уровень правосознания и развитого правового поля, а также систем мониторинга за соблюдением законов. Примером может служить предложенный партией «Зеленые», и вступивший в силу с 1 января 2014 года, закон для земли Баден-Вюртенберг, содержанием которого является запрет на велосипедное катание с использованием широких шин на лесных дорожках шириной менее 2 метра. Позиция законодателей основана на негативном воздействии данных средств передвижения, с упомянутыми покрышками, на верхние горизонты почвы. При резком торможении толстые рифленые шины, оставляют «слишком глубокую» колею в земле, которая «слишком медленно» зарастает. К тому же группы данных спортсменов любителей нарушают покой диких зверей. Данный пример действительно не отражает общих крайних настроений всего общества в Германии, однако факт наличия таких законов говорит о глубине рассматриваемых вопросов и традиционной озабоченности европейского общества и правительств о состоянии окружающей среды.
Согласно действующего законодательства Федеративной республики Германия (Федеральный закон о защите почв и Указ об очистке загрязненных территорий) приоритет платежей за ПЭУ (прошлый экологический ущерб) возложен в большинстве случаев на частный сектор. Государственный бюджет используется лишь в тех случаях, когда отсутствует возможность по установлению степени вины частных лиц и предприятий. В большинстве же случаев рекультивацией, а также восстановлением ассимилятивного потенциала окружающей среды закон предписывает заниматься «лицу, ответственному за состояние объекта», которым признается не только текущий собственник или правоспособный приемник, но и управляющий, как должностное лицо.
После присоединения территорий Германской Демократической Республики и осуществления мероприятий по приватизации бывших государственных предприятий, решение проблем ПЭУ производилось государством в лице Treuhandstalt (Министерство по управлению госимуществом). Все мероприятия по очистке загрязненных территорий частично или полностью компенсировались из федерального бюджета и бюджетов земель.
Ответственность за состояние почв и охрану окружающей среды, согласно закону, несет текущий собственник, которому вменены обязанности по рекультивации и восстановлению земель из собственных средств. Данная норма реализуется в тех случаях, когда права на объект недвижимости перешли после даты общегосударственной инвентаризации объектов с потенциальной аккумуляцией вредных веществ и отходов (1.03.1999).
В рамках правовой системы Великобритании широкими надзорными и контрольными полномочиями наделены органы местной власти. Именно муниципалитеты, при обнаружении загрязненного участка, определяют связь компонентов загрязнения, возможных загрязнителей в виде юридических или физических лиц и, собственно, загрязненного земельного участка. Фактически, компетентные органы местной власти проводят расследование и инициируют наложение соответствующих санкций на нарушителей требований об использовании земельных участков. В случае, если виновное лицо, исходя из обстоятельств дела, определить не удается, то обязательства по рекультивации и восстановительным работам вменяются собственнику или управляющему данного земельного участка.
Безусловно муниципальные службы по надзору за использованием земель не в состоянии обеспечить полный контроль в этой сфере. Поэтому важнейшим инструментом выявления подобных нарушений является начальный этап заключения любых сделок с недвижимостью, в течение которого покупатель обязан тщательнейшим образом проверять как документацию, так и фактическое использование объекта недвижимость, в виду того, что все сделки на территории Соединенного Королевства заключается по принципу «caveat emptor», что означает вмененную ответственность нового покупателя за накопленный экологический ущерб. Исходя из этого все сделки совершаются только после тщательной экологической экспертизы.
Процедуры передачи прав на земельные участки, также сопряжены с экологическими экспертизами и в Нидерландах. Заключение экологической инспекции является стартовым документом при сделках по слиянию и поглощению.
Тенденцию подхода, при котором основную ответственность за накопленный экологический ущерб должно нести конкретное лицо (загрязнитель, либо собственник или управляющий) продолжают многие страны Европейского союза: Дания, Бельгия, Италия, Чехия и др. Государственный бюджет при решении проблем ПЭУ используется лишь в том случае, когда экологические последствия начинают принимать необратимый характер, либо виновника или лицо возможно причастное к инциденту найти не представляется возможным.
Крупные металлургические компании, исходя из потенциальных выгод и потерь, самостоятельно решают проблемы ПЭУ и негативного экологического влияния производственной деятельности самостоятельно, либо прибегая к грантовым схемами таких фондов как, например, EcoTrust Fund.
Примером тому могут служить рекультивационные работы и меры по снижению отрицательных экологических воздействий крупного медеплавильного комплекса в г. Пирдоп, Болгария. Владелец, в лице бельгийской компании Cumerio в течение апреля-июля 2007 года произвел работы по укреплению постоянно протекающего хвостохранилища, содержащего более 650 000 м3 шламов, содержащих высоко опасные отходы производства, а также изменил промышленные технологии, сократив выбросы в водные источники и атмосферу вредных веществ. Применяемый в Европейском союзе инструментарий по решению проблем накопленного экологического ущерба можно кратко охарактеризовать принципом «загрязнитель платит». Европейская концепция в области экологии и окружающей среды исходит так же из принципа «sustainability development» (устойчивого развития). Оба принципа нашли отражение в Директиве Евросоюза «О юридической ответственности в сфере охраны окружающей среды», принятой Парламентом и Советом Евросоюза 21 апреля 2004 годаpure ecological damage» — исключительно экологического вреда, т.е. документ определяет степень возмещения ущерба окружающей природной среде вне конкретных, индивидуальных имущественных интересов физических и юридических лиц. Определение возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью людей, а также их имуществу — прерогатива исключительно национального законодательства. Во Франции таким регулирующим документом является Закон «О предотвращении экологического вреда» (Law 2008-757), в Испании Закон «Об ответственности в области охраны окружающей среды». Следует при этом отметить, что данная директива регулирует только лишь возмещение » принятый в 2007 году (Environmental Liability Act, Law 26/2007), в Италии подобной сути нормативный правовой акт был принят в 2006 году (D.Lgs n.152/2006), а в Чешской республике в 2008 г. принят закон «О возмещении экологического вреда» (Environmental Damage Act).
Основной задачей государства при этом является установление виновника или лица, которому будут вменены затраты по рекультивации и восстановлению экологически неблагоприятных условий. При этом уклонистов в современном деловом мире практически не осталось, чему причиной видимо является повышение экологической ответственности предприятий при высокой конкуренции на рынках.
Действующее законодательство Исландии, к примеру, при строительстве / реконструкции промышленных объектов обязывает производить обследовании территории, в целях поиска эльфов. Процедура проводится правительственным экспертом и может занимать до 6 месяцев. По результатам проведения обследования составляется отчет установленной формы, а в случае обнаружения следов присутствия «тайного народа» разрешение на строительство не может быть предоставлено на данной территории. В 2009 году компания Alcoa, столкнувшись с данной нормой, была вынуждена менять конфигурацию размещаемых промышленных объектов при строительстве завода по выплавке первичного алюминия в г. Фьярдааль.
Рассматривая современные формы интернализации экологических воздействий в рамках государственного регулирования природоохранной деятельности стоит выделить две группы методов:
— Административные методы (прямого воздействия),
— Методы косвенного воздействия (экономические).
К методам прямого воздействия относятся установленные компетентными органами исполнительной власти стандарты и нормативы, регламентирующие требования к ведению хозяйственной деятельности, а также предусматривающие систему мер ответственности за нарушения природоохранного и экологического законодательства.
Стандарт по выбросам — это установленный нормативным правовым актом предел концентрации вредных веществ в промышленных отходах. По сути представляет собой меру, напрямую инициирующую экологизацию производственных технологий и средств производства посредством установления льгот, а порой освобождению предприятий от уплаты экологических платежей при условии установления оборудования по уменьшению загрязнения. В Российской Федерации подобная система не применяется.
К мерам административного воздействия относятся также штрафные санкции в виде предупреждений и запретов на ведение производственной деятельности предприятиями, наложений запретов на использование природных ресурсов.
Перечень экологических правонарушений, по которым наступает административная ответственность, приведен в главе 8 Кодекса об административных правонарушениях РФ (КоАП РФ). К таковым относятся:
— несоблюдение экологических требований при осуществлении градостроительной деятельности и эксплуатации предприятий, сооружений;
— несоблюдение стандартов, норм или иных нормативов качества природной среды;
— невыполнение обязательств по проведению государственной экологической экспертизы, предоставление заведомо ложных или неправильных экспертных заключений;
— порча, повреждение, уничтожение природных объектов, в том числе памятников природы;
— сокрытие или искажение экологической информации;
— нарушение экологических требований по обезвреживанию, переработке, утилизации, складированию производственных и бытовых отходов; захоронение химических и иных вредных веществ, радиоактивных материалов.
За более значительные деяния, повлекшие за собой причинение тяжкого вреда здоровью или гибель людей, а также в отдельных случаях массовую гибель животных предусмотрена уголовная ответственность виновных лиц.
И здесь стоит проанализировать зарубежный опыт, а в особенности опыт США и Великобритании, где гражданско-правовая ответственность, к которой и относятся штрафы, устанавливается в размере от 1 до 2,5 тыс. долларов за один день нарушения экологического законодательства, тем самым истец-загрязнитель заинтересован в кратчайших сроках устранения данного внешнего эффекта своей деятельности.
Отдельно стоит отметить различия в профилированном надзоре за исполнением законодательства в сфере защиты окружающей среды и надзоре централизованном. Примером первого варианта служит действующая в Российской Федерации система органов исполнительной власти или структурных подразделений: Федеральная служба государственной регистрации, кадастра и картографии, Федеральная служба по надзору в сфере природопользования, Федеральная служба по ветеринарному и фитосанитарному надзору, Федеральная служба по экологическому, технологическому и атомному надзору. При этом компетенции распределены нечетко, что заметно снижает эффективность контроля соблюдения соответствующих норм. Обратным и, на наш взгляд, более успешным, примером представляется централизованная система контролирующих органов. Применение консолидированного контроля в США уполномоченным на данную деятельность Агентством по охране окружающей среды (EPA — Environmental Protection Agency) зарекомендовало себя очень эффективно.