3.3. Критерии и принципы определения размера компенсации морального вреда реабилитированным в уголовном судопроизводстве
В ст. 151, 1101 ГК РФ обозначены критерии, которые суду необходимо учитывать при определении размера компенсации морального вреда:
1) степень вины нарушителя (в случаях, когда вина является основанием для компенсации причиненного вреда);
2) характер и степень причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий (с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего);
3) требования разумности и справедливости.
К сожалению, в судебных решениях мотивировочная часть определения размера компенсации не всегда содержит оценку конкретных обстоятельств дела и их влияния на потерпевшего.
При этом формулировки мотивировочной части изученных судебных решений в отношении определения размера компенсации за причиненный моральный вред практически везде (от районных судов г. Иваново до Южно-Сахалинского городского суда (в том числе и в районных судах г. Саранска) совпадают. С учетом требований разумности и справедливости определяются разные компенсационные суммы от 10 тыс. до 250 тыс. руб.
В уголовно-процессуальном законодательстве используется понятие «степень виновности» (ч. 3 ст. 339 УПК РФ): «После основного вопроса о виновности подсудимого могут ставиться частные вопросы о таких обстоятельствах, которые влияют на степень виновности либо изменяют ее характер, влекут за собой освобождение подсудимого от ответственности». Представляется, что уголовно-процессуальное законодательство должно оперировать той терминологией, которая принята в действующем уголовном законодательстве. По нашему мнению, необходимо заменить формулировку критерия «степень вины», закрепленного ст. 151 ГК РФ, на «форму вины».
Так, установлено, что во время избиения Д. своей сожительницы М. последняя нанесла удар кухонным ножом в левую часть груди, причинив своими действиями тяжкий вред здоровью Д. От полученных телесных повреждений Д. спустя несколько дней скончался. По приговору суда М. осуждена по ч. 4 ст. 111 УК РФ. В пользу матери Д. с М. взыскано 70 тыс. руб. в счет компенсации морального вреда и 5655 руб. в счет возмещения материального ущерба. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ изменила приговор, переквалифицировав действия М. с ч. 4 ст. 111 на ч. 1 ст. 114 УК РФ. Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в порядке надзора поставил вопрос об изменении судебных решений по делу и исключении указания о взыскании с М. в пользу матери потерпевшего 70 тыс. руб. в счет компенсации морального вреда. Президиум Верховного Суда РФ согласился с указанными доводами. Обосновывая свое решение о взыскании с осужденной в пользу матери потерпевшего компенсации морального вреда, суд первой инстанции в приговоре сослался на то, что он учитывает характер причиненных потерпевшей физических и нравственных страданий, степень вины осужденной и ее материальное положение. Суд надзорной инстанции после переквалификации действий М. на ч. 1 ст. 114 УК РФ своего решения по поводу взыскания с нее компенсации морального вреда не принимал. По смыслу же ст. 151 ГК РФ при решении вопроса о компенсации морального вреда суд должен принимать во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Как установлено по делу, осужденная нанесла потерпевшему удар ножом, защищаясь от его нападения, в целях самообороны. Между тем инцидент между осужденной и потерпевшим произошел по вине самого потерпевшего. При таких обстоятельствах с учетом материального положения осужденной, которая не работает, одна воспитывает несовершеннолетнего сына, получая пособие на ребенка в размере 116 руб. 89 коп., из приговора исключено указание о взыскании с М. 70 тыс. руб. в счет компенсации морального вреда.
Требование учета фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, диктует ч. 2 ст. 1101 ГК РФ. В связи с этим нам представляется, что в любом случае размер компенсационной суммы должен быть, конечно же, разным — в зависимости от тяжести преступления. Отсюда следует, что характер и тяжесть совершенного в отношении потерпевшего преступления должны быть положены в основу принимаемого решения при определении размера компенсационной суммы.
Поведение потерпевшего в генезисе преступного деяния трудно переоценить. Являясь внешним фактором, оно воздействует на виновного двояко. С одной стороны, поведение потерпевших влияет на формирование побуждений личности, когда сознание субъекта опосредует связь между поведением жертвы и преступным результатом (субъективный критерий). В этом случае поведение жертвы играет «роль катализатора, способного ускорить или облегчить совершение преступления». Проблема уголовно-правовой оценки поведения потерпевшего от преступления относится к числу актуальных и недостаточно разработанных проблем уголовного и уголовно-процессуального права. А между тем поведение потерпевшего в ряде случаев является обязательным условием совершения конкретного преступления и влияет на квалификацию и дифференциацию уголовной ответственности. В настоящее время проблема развивается в двух направлениях: а) поведение потерпевшего рассматривается в уголовно-правовом аспекте, то есть исследуется так называемая вина потерпевшего; б) поведение потерпевшего изучается с криминологических позиций.
Благодаря работам в области виктимологии убедительно доказано, что преступник, жертва и ситуация образуют единую и подвижную криминальную систему, которая и определяет возможность реализации противоправных действий. Объектом преступления может оказаться любой человек независимо от возраста, пола или состояния здоровья, но некоторые группы лиц обладают виктимностью — повышенным риском при определенных условиях становиться жертвой. Выделяют общую и специальную виктимность: к первой относят незащищенность личности со стороны государства и общества; ко второй — ее субъективные качества, обусловленные более или менее выраженными индивидуально-психологическими особенностями, биофизическими возрастными свойствами (малолетние и престарелые) и психопатологическими расстройствами.
Так, было обследовано 353 несовершеннолетних потерпевших — жертв сексуального насилия, проходивших комплексную психолого-психиатрическую экспертизу в ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского с 2007 по 2014 г.г. Критериями отбора являлись возраст потерпевших (до 18 лет) и характер совершенных в отношении них противоправных действий. Среди испытуемых преобладали девочки — 295 (83%), мальчиков было 58 человек (17%). Обследовано 113 малолетних в возрасте от 5 до 14 лет (32%) и 240 несовершеннолетних от 14 до 18 лет (68%). У 280 потерпевших (79%) до сексуального насилия имелись психические расстройства, у 73% (21%) их изначально не было. В результате сексуального насилия, которое нередко сопровождалось физической агрессией с нанесением телесных повреждений, у 140 потерпевших (40%) возникали клинически очерченные психогенные расстройства (у 58 человек на фоне имевшейся ранее психической патологии и у 82 изначально психически здоровых). Кроме того, 29 потерпевших (8,2%) в криминальный период перенесли черепно-мозговую травму (5 из них на патологической почве). 25 потерпевших (7%) в момент совершения в отношении них противоправных действий находились в состоянии алкогольного опьянения. В результате клинико-психопатологического и сравнительно-возрастного изучения потерпевших установлено, что жертвой сексуального насилия может стать любой ребенок или подросток независимо от возраста и психического здоровья. При этом в ходе функционирования криминальной системы (жертва — преступник — ситуация) большое значение приобретает поведение несовершеннолетнего, которое нередко способствует реализации противоправных действий. Механизмы виктимизации зависят от возрастных и личностных особенностей, а также от типологии предкриминальной ситуации (бесконфликтного взаимодействия, конфликтно-стрессового и смешанного). Выделено три типа виктимного поведения:
1) пассивно-подчиняемый (40%) — пассивное подчинение и выполнение всех требований преступника;
2) псевдопровоцирующий (25%) — повышенная двигательная активность, сопротивление;
3) неустойчивый тип (35%) — отсутствие четкой линии поведения, изменчивость поступков.
Уголовно-правовое значение поведения потерпевшего заключается во влиянии на степень общественной опасности совершаемого виновным преступления и последующую уголовную ответственность. В связи с этим справедливо утверждение А.Л. Репецкой: «Индивидуализация ответственности лица, совершившего преступное посягательство под влиянием виктимного поведения жертвы, должна основываться на учете не только вида поведения жертвы и его последствий, но и на оценке этого обстоятельства преступником, поскольку осознание виновным характера поведения потерпевшего и его психического отношения к нему оказывает существенное влияние на субъективную сторону преступления». По мнению А. Гаджиевой, «поведение потерпевшего классифицируется на три вида: отрицательное, положительное и нейтральное». Между тем используется различная терминология. В частности, В.С. Минская полагает, что «предпочтительнее говорить об отрицательном поведении потерпевшего, способствующем совершению преступления». В этой связи ею было отмечено, что действия лиц, причинившие фактический вред интересам отдельной личности и общества, могут оцениваться государством и обществом с точки зрения их полезности и вредности и в этом смысле могут быть названы положительными или отрицательными. Ю.Д. Блувштейн, В.В. Романов, А. Гаджиева предлагают использовать термин «социально неодобряемое (отрицательное) поведение потерпевшего».
Под отрицательным поведением потерпевшего Э. Сидоренко понимает «противоправные и аморальные поступки жертвы, способствующие зарождению преступного намерения у другого лица или провоцирующие его реализацию вовне». Формы отрицательного поведения потерпевшего и их влияние на степень общественной опасности преступления всесторонне исследованы В.С. Минской. По ее мнению, «попытка перечислить формы отрицательного поведения бесплодна и бесполезна, поскольку существует их бесконечное разнообразие». Исследования показали, что чаще всего потерпевшие провоцировали совершение в отношении себя насильственных преступлений противоправным или аморальным поведением (75,6%), в том числе насилием (23,1%), издевательством (13,5%), оскорблением (30,5%), иным поведением (8,5%).
На практике недостаточно полно и последовательно решаются вопросы, связанные с оценкой поведения потерпевшего и его влиянием на ответственность виновного. Предлагаемые в науке рекомендации не всегда отвечают принципу справедливости и не учитывают специфику уголовно-правовой оценки поведения потерпевшего. В итоге складывается ситуация, когда фактически мера наказания определяется виновному с учетом отрицательного поведения потерпевшего, но в приговоре суд прямо не ссылается на данное обстоятельство, полагая, что такая ссылка может поколебать прочность доказательства вины или правильность квалификации деяния. По данным нашего изучения судебной практики по разрешению гражданских исков о компенсации морального вреда, в 15% случаев приговоры содержат следующие штампы: «учитывая содеянное», «учитывая обстоятельства дела», «учитывая смягчающие и отягчающие вину обстоятельства» и др. При этом не конкретизируется, что же именно учитывается при решении указанного вопроса. Разумеется, размер компенсации морального вреда должен быть уменьшен, если грубая неосторожность или аморальное поведение самого потерпевшего содействовали возникновению вреда или его увеличению. Вместе с тем должна приниматься во внимание степень вины обеих сторон — и причинителя вреда, и потерпевшего, проявившего грубую неосторожность. При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер денежной компенсации должен быть уменьшен или в денежной компенсации морального вреда может быть отказано. Суды достаточно часто используют данное основание: не отказывая полностью в компенсации морального вреда, существенно снижают размер компенсации. Объясняется это тем, что вина потерпевшего в форме умысла либо причинение вреда по просьбе или с согласия потерпевшего в судебной практике встречаются крайне редко.
Внутреннее содержание последствий межличностных отношений, возникших в результате совершения преступления, или характер и степень причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, учитывается судьями посредством изучения индивидуальных особенностей потерпевшего. Определение судом степени и характера нравственных и физических страданий с учетом индивидуальных особенностей потерпевшего является ключевым моментом при доказывании и определении размера компенсации. Исследованная судебная практика показала, что данный критерий учитывается при разрешении гражданского иска о компенсации морального вреда в 38% случаев. При этом одним из критериев определения размера компенсации морального вреда выступает искренность в страданиях.
Э. Гаврилов отмечает, что «довольно часто потерпевший ссылается на повышенную эмоциональность или на особенности своей психики (ранимость и т.п.). И суды при определении размера компенсации учитывают эти аргументы, поскольку индивидуальные особенности потерпевшего прямо упомянуты в статьях 151 и 1101 Гражданского кодекса РФ как обстоятельство, влияющее на размер компенсации. А ведь компенсация морального вреда, предположим, за психические страдания, вызванные шрамом на ноге от укуса собаки, должна быть одинаковой как для лица, которое очень заботится о своей внешности, так и для человека, который не очень сильно ею озабочен. В равной степени размер компенсации не должен зависеть от повышенной эмоциональности эстрадного артиста (по сравнению со зрителем), женщины (по сравнению с мужчиной) и т.д. Таким образом, учет индивидуальных особенностей при решении вопроса о размере компенсации морального вреда явно нарушает 2 правовых принципа: равенства прав граждан и принцип, гласящий, что «право есть применение равного масштаба к разным людям».
Индивидуальность в общепринятом понимании означает своеобразие, непохожесть на других. Индивидуальность же человека есть совокупность его индивидуальных и личностных особенностей. В современной правовой литературе не дается какой-либо систематизации индивидуальных характеристик человека, имеющих юридическое значение. Чаще всего предлагается их далеко не исчерпывающий перечень. Наиболее развернутый перечень индивидуальных характеристик человека, по нашему мнению, приводится в Конституции РФ: пол, раса, национальность, язык, происхождение, имущественное положение, должностное положение, место жительства, отношение к религии, убеждения, принадлежность к общественным объединениям, возраст, болезнь, инвалидность. В ст. 63 УК РФ перечисляются индивидуальные признаки потерпевшего, отягчающие наказание виновного: национальность, религиозная принадлежность, служебное положение потерпевшего или его близких, беременность, малолетний или несовершеннолетний возраст, индивидуальные особенности отношений потерпевшего и виновного, говорящие об их социально-ролевых отношениях: прежние отношения с виновным, зависимость от виновного и т.п.
Представляется интересной точка зрения Т. Будяковой, которая считает, что необходимо выявить влияние индивидуальных особенностей человека на степень переживаемых им страданий, и в первую очередь — какие из возможных индивидуальных характеристик человека имеют юридический смысл, т.е. могут быть использованы при учете меры переносимых страданий. Следует также отделить юридически значимые особенности человека от юридически безразличных. К последним следует отнести характеристики, не влияющие на силу переживаний человека, связанных с причинением ему морального вреда, и не учитываемые при определении размера компенсационной суммы (например, группа крови, цвет глаз и т.д.).
Предлагается все юридически значимые характеристики разделить на четыре группы:
1) признаки, наличие которых всегда усиливает нравственные или физические страдания, и в силу этого они, безусловно, должны учитываться при любых обстоятельствах. Это, например, болезнь, наличие увечий, преклонный возраст;
2) юридически значимые признаки, которые при любых обстоятельствах уменьшают силу страданий при причинении морального вреда;
3) признаки, наличие которых усиливает или уменьшает страдания человека при причинении ему морального вреда только при определенных обстоятельствах;
4) признаки, которые исключительно в ситуации конкретного правонарушения или преступления могут усилить или ослабить страдания потерпевшего.
По моему мнению, в качестве обстоятельств, определяющих размер компенсационных сумм, должны учитываться:
1) социальное положение потерпевшего (состояние в браке; наличие и количество лиц, находящихся на иждивении, — несовершеннолетних детей, престарелых родителей, инвалидов и пр.; для несовершеннолетних — полноценность воспитания в семье и учебном заведении; образование; национальность; отношение к религии; место работы, должность; средний размер заработной платы; наличие или отсутствие судимости);
2) психофизические особенности личности на момент совершения преступления: пол, возраст, темперамент, характер, состояние здоровья (беременность, наличие хронических заболеваний, инвалидность, неполноценность психического развития);
3) постстрессовое состояние потерпевшего должно рассматриваться с точки зрения выше определенных критериев с учетом динамики изменений вследствие преступных посягательств, а также его длительности (состояние физического здоровья (обострение хронических заболеваний, появление новых заболеваний); психологическое состояние (определение степени тревожности, страхи, кошмары во сне, повышенная нервозность); изменение в социальном положении (способность исполнять должностные обязанности, возможность работы на прежнем месте, состояние семейных отношений); анализ объема, характера, степени нравственных и физических переживаний потерпевшего с учетом страданий и его близких, детей, родителей).
«Необходимо учитывать длительность психотравмирующей ситуации, а также постстрессового состояния потерпевшего. В случае, когда потерпевший испытывает страдания в течение продолжительного периода времени, ему предоставляется возможность испытать весь комплекс отрицательных эмоций в связи с совершением в отношении него преступления. Если моральный вред длительное время не компенсируется не по вине самого потерпевшего, не заявившего своевременно своих требований, а по вине других лиц (затяжное расследование, длительная досудебная подготовка дела и т.п., а уж тем более если при этом проявлены бюрократизм и волокита), это только усугубляет негативные изменения в психике потерпевшего».
Если в результате неправомерных посягательств наступила смерть человека, то прежде всего следует выяснить круг лиц, имеющих право на компенсацию морального вреда, а затем определить критерии размера компенсации. В качестве критериев определения размера компенсации морального вреда (в случае смерти близкого человека) можно назвать следующие:
1) степень близости погибшего и истца. При предъявлении родителями иска о компенсации морального вреда в случае гибели ребенка имеют дополнительное значение следующие обстоятельства: возраст ребенка, был ли погибший единственным ребенком или могут ли пережившие его родители в будущем иметь детей. В случае предъявления иска лицом, являющимся гражданским мужем (женой) погибшего, необходимо определять продолжительность и характер отношений и пр.;
2) способы общения погибшего и лица, заявившего требование о компенсации морального вреда: совместное или раздельное проживание, регулярность и продолжительность встреч, иные заочные способы общения (письма, телефон, Интернет), характер сложившихся между ними отношений, который должен оцениваться на момент смерти;
3) способ получения информации о смерти: был ли потерпевший свидетелем смерти или получил это известие от других лиц, из иных источников. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. N 1 «О судебной практике по делам об убийстве» указывается, что «особая жестокость может выражаться в совершении убийства в присутствии близких потерпевшему лиц, когда виновный сознавал, что причиняет им особые страдания».
Помимо рассмотренных общих критериев определения компенсации морального вреда в уголовном процессе, предлагаются общие основания повышения и снижения суммы компенсации:
Причинение и физического, и морального вреда (физических и нравственных страданий) при нарушении одного неимущественного права. Так, при причинении тяжкого вреда здоровью наступают последствия, указанные в ст. 111 УК РФ, характеризующие физические страдания потерпевшего. Помимо чисто физических, потерпевший переживает и нравственные страдания, связанные с изменением образа жизни, профессии, затруднения в личной и общественной жизни и т.п. В качестве критериев определения размера компенсации при одновременном причинении физического и морального вреда обычно предлагают использовать вид, степень тяжести повреждения здоровья. Для этого необходимо руководствоваться заключением судебно-медицинской экспертизы, основанном на применении методических указаний «Судебно-медицинская экспертиза несмертельных телесных повреждений». Эти указания предусматривают три степени тяжести телесных повреждений: тяжкое телесное повреждение, менее тяжкое телесное повреждение, легкое телесное повреждение. Для квалификации каждой степени тяжести установлены соответствующие признаки. В указаниях разработаны также другие оценочные понятия, которыми можно оперировать при определении размера морального вреда, сопряженного с вредом физическим: длительное и кратковременное расстройство здоровья, значительная и незначительная утрата трудоспособности, неизгладимое обезображение лица, утрата профессиональной трудоспособности.
Заключение
Мысль о государственном вознаграждении невиновных впервые была высказана философом Пуффендорфом в XVII в. В Российской империи законодательство о восстановлении нарушенных прав невиновных граждан начало развиваться с решения вопроса о привлечении к ответственности судей за неправомерные деяния. Так, в Соборном Уложении 1649 г. появились специальные положения об ответственности судей (в главе X «О суде»). Значительный вклад в развитие отечественного законодательства о реабилитации внес такой известный нормативный акт, как Уложение от 15 августа 1845 г. Статья 374 Уложения предусматривала санкцию в виде высшей меры наказания за применение должностными лицами какого-либо рода истязания и жестокости и рассматривалось как преступление. Существенным этапом в развитии реабилитационных норм является принятие 20 ноября 1864 г. УУС, в п. 1 ст. 771 которого были названы основания постановления оправдательного приговора. Статья 783 УУС регламентировала личную ответственность должностных лиц. Оправданный подсудимый имел право «искать вознаграждения» с судебного следователя, прокурора, если мог доказать, что они действовали незаконно и недобросовестно. Тем не менее анализ упомянутых исторических уголовно-процессуальных документов показывает, что ни в одном из приведенных актов не употреблялся термин «реабилитация» в значении восстановления нарушенных прав. Только в Проекте Уголовного уложения 1895 г. встречается слово «реабилитация», в понятие которого вкладывалось не восстановление нарушенных прав, а помилование осужденных.
Таким образом, нормы дореволюционного российского законодательства о вознаграждении невиновных, несмотря на несовершенное состояние правоохранительной и судебной систем, явились первоначальной основой будущего формирования реабилитации, ранее существовавшей в виде института помилования, а ныне как восстановление личных имущественных и неимущественных прав личности. Тем не менее, если действующее законодательство заимствует дореволюционные институты уголовно-процессуального права и этому в современной юридической литературе уделяется немало внимания, предлагаются коррективы к законодательству с учетом практики прошлого и современности, то в вопросах реабилитации фактически ничего не меняется, научные труды переписываются и ничего нового не вносится, просвета в проблематике нет.
На основании ст. 2 Конституции РФ человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства. Конституционной основой уголовно-процессуального института реабилитации является ст. 53 Конституции РФ, в которой закреплено: каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц. Соответственно в статье УПК РФ о назначении уголовного судопроизводства, то есть в ч. 2 ст. 6 УПК РФ, в качестве развития п. 2 ч. 1 ст. 6 УПК РФ уточнено, что реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию, отвечает назначению уголовного судопроизводства. Первичными нормами института реабилитации выступают принципы уголовного судопроизводства, выступающие в качестве гарантий прав человека, которые наполняют уголовно-процессуальное понимание реабилитации социально-полезным содержанием. Принципы уголовного судопроизводства являются стержнем реабилитации.
В уголовно-процессуальной и цивилистической науке до сих пор существуют споры о принадлежности института реабилитации к той или иной отрасли права. Тем не менее можно утверждать, что реабилитация является самостоятельным уголовно-процессуальным институтом права, поскольку нормы имеют общий предмет правового регулирования, единую функцию — восстановительную, закреплены в отдельной главе УПК РФ; основатели идеи государственного вознаграждения являются представителями уголовно-процессуальной науки; реабилитирующие основания возникают при осуществлении уголовно-процессуальной деятельности; терминологический аппарат регламентирован УПК РФ.
Реабилитацию следует рассматривать в двух аспектах: 1) как понятие, связанное с оправдательным приговором суда или постановлением, определением следователя, органа дознания, дознавателя о прекращении уголовного дела ввиду отсутствия события преступления, состава преступления, недоказанности участия лица в совершении преступления; 2) как восстановление имущественных и иных прав гражданина, в том числе чести и достоинства.
Обстоятельства, порождающие причинение вреда, являются реабилитирующими основаниями. Правильность установления реабилитирующего основания влияет на дальнейшие последствия. При наличии хотя бы одного основания возникает право на реабилитацию. Общим признаком реабилитирующих оснований является отсутствие вины.
Субъекты являются важнейшей особенностью реабилитационных правоотношений. С одной стороны, это жертвы незаконных деяний, потерпевшие, пострадавшие, с другой — государство в лице правоохранительных органов и суда. Применительно к жертвам предлагаю дополнить ч. 2 ст. 133 УПК РФ пунктом: «родственники и близкие родственники лица, который имеет право на реабилитацию по основаниям ч. 2 ст. 133 УПК РФ, независимо от его смерти»; термин «гражданин» заменить на «лицо», поскольку право на реабилитацию имеют не только граждане России, но и иностранцы, лица без гражданства.
Статья 139 УПК РФ, регламентирующая процессуальный статус самостоятельного субъекта реабилитационных правоотношений — юридическое лицо, вполне соответствует ст. 16 ГК РФ, из содержания которой следует, что помимо физических лиц право на восстановление нарушенных прав имеют и юридические лица. В аспекте защиты неимущественных прав юридическое лицо имеет право на восстановление деловой репутации.
Целесообразно в развитие положений главы 18 УПК РФ принятие единого нормативного акта, предусматривающего ответственность сотрудников правоохранительных органов и суда, поскольку в настоящее время нормы об ответственности сотрудников правоохранительных органов и суда за незаконные деяния рассеяны по разным нормативным актам, в которых решены с разной степенью детализации и не всегда единообразно.
Реабилитация включает в себя два составляющих элемента: вынесение процессуального акта о реабилитации и применение относительного реабилитируемого комплекса восстановительных мер. В исторической и современной юридической литературе вопрос о моральном вреде и его компенсации является дискуссионным. Уровень развития норм о моральном вреде напрямую показывает развитие правовой культуры в государстве.
В основе морального вреда заложены представления о личных неимущественных правах. В научной литературе и в действующем законодательстве предложены различные определения морального вреда. По моему мнению, моральный вред при реабилитации — это вред неимущественного характера, наступающий в результате незаконных деяний сотрудников правоохранительных органов и суда, который выражается в умалении чести и достоинства личности, деловой репутации юридического лица. Сущность понятия морального вреда при реабилитации заключается в осознании таких категорий, как честь, достоинство, деловая репутация. Исходя из их семантического содержания, устранение морального вреда направлено на восстановление в глазах общественности достоинства личности, собственной самооценки невиновного и, соответственно, деловой репутации юридических лиц.
Моральный вред является разновидностью фактического вреда, всегда влекущего компенсационные обязательства.
Законодатель не совсем корректно использует в ст. 136 УПК РФ выражение «возмещение морального вреда», более правильным в этом случае является словосочетание «компенсация морального вреда» в смысле восстановления и уравновешения нарушенного права конкретного лица, в определенной степени вознаграждения за его имеющие место в действительности или пережитые ранее страдания.
Компенсация морального вреда при реабилитации — это определенная законодательством Российской Федерации процедура восстановления личных неимущественных прав, характеризующих институт морального вреда, его сущность и назначение, и являющаяся составным элементом реабилитации лиц, пострадавших от незаконных деяний сотрудников правоохранительных органов и суда.
Видами компенсации морального вреда при реабилитации являются: официальное извинение прокурора, денежная компенсация, опровержение порочащих сведений. Публичное извинение прокурора перед стороной, пострадавшей от незаконных деяний сотрудников правоохранительных органов и суда, является оптимальной формой восстановления личных прав. Форма извещения, предлагаемая законодателем, ранее закрепленная в УПК РФ, имеет ряд недостатков. Во-первых, в этом бланке перечислены не все статьи главы 18 УПК РФ. Во-вторых, думается, не только следователь или дознаватель могут выносить такое извещение, но и судья при вынесении оправдательного приговора. В-третьих, разъясняется содержание имущественного ущерба, но не раскрывается содержание морального вреда и иных прав реабилитируемого.
Целесообразно при возникновении трудностей установления причинной связи между последствиями и противоправными деяниями сотрудников правоохранительных органов и суда предусмотреть назначение и производство судебно-психологической экспертизы, которая позволит выявить и индивидуальные психологические особенности пострадавшего. Кроме того, заключение эксперта-психолога позволит суду установить правильный размер компенсационной суммы с учетом того, что прошел определенный промежуток времени с момента причинения морального вреда. При всем этом в ст. 136 УПК РФ* следует внести дополнение в следующей редакции: «При рассмотрении вопроса о компенсации морального вреда участник уголовного процесса по уголовному делу вправе ходатайствовать о проведении судебно-психологической экспертизы».
Компенсация морального вреда при реабилитации должна осуществляться на основании принципов как основополагающих требований, характеризующих институт морального вреда, его сущность, назначение и определяющих в своей совокупности идеальную конструкцию компенсации морального вреда. На мой взгляд, данные принципы следовало бы закрепить в законе об ответственности должностных лиц за неправомерные деяния.
Список использованной литературы
Нормативны правовые акты
1. Всеобщая декларация прав человека. Принята 10 декабря 1948 г. // Права человека: Сб. межд. документов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1986. — С. 21-29.
2. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. Принята 4 ноября 1950 г. // Собрание законодательства Российской Федерации. -1998.-№20.-Ст. 2143.
3. Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций в отношении мер, не связанных с тюремным заключением [Токийские правила] Приняты резолюцией 45/110 Генеральной Ассамблеи от 14 декабря 1990 года.
4. «Конституция Российской Федерации» (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ)
5. «Уголовный кодекс Российской Федерации» от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 13.07.2015, с изм. от 16.07.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 25.07.2015)
6. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 N 95-ФЗ (ред. от 22.04.2013)// Российская газета, N 89, 24.04.2013
7. «Уголовно-процессуальный кодекс российской федерации» (УПК РФ) от 18.12.2001 N 174-ФЗ (принят ГД ФС РФ 22.11.2001) (действующая редакция от 13.07.2015)
8. Закон РФ от 18.10.1991 N 1761-1 (ред. от 30.11.2011) «О реабилитации жертв политических репрессий»
9. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 N 10 (ред. от 06.02.2007) «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»
10. Постановление от 05.09.1918г. СНК РСФСР «О красном терроре»
11. Постановление от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности».
12. Постановление ЦИК СССР от 14.09.1937 «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик».
13. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 27 октября 1960 г. (УПК РСФСР) (в редакции от 18 декабря 2001 г.) (утратил силу).
14. «Инструкция по применению Положения о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда» (с изм. от 19.07.2011) (утв. Минюстом СССР, Прокуратурой СССР, Минфином СССР 02.03.1982)
15. Закон РФ от 18 октября 1991 г. N 1761-I «О реабилитации жертв политических репрессий» (с изменениями и дополнениями)
16. Указ Президента РФ от 15 июня 1992 г. N 632 «О мерах по реализации Закона Российской Федерации «О реабилитации репрессированных народов» в отношении казачества» (с изменениями и дополнениями)
17. Указание Минсоцзащиты РФ от 06.07.1992 N 1-47-У «О некоторых вопросах, связанных с предоставлением льгот лицам, реабилитированным в соответствии с Законом РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий»
Судебная практика
18. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. N 17 г. Москва «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве» // Российская газета. 2011. 5 декабря.
19. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 февраля 2012 г. N 3 г. Москва «О внесении изменений в некоторые постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации» // Российская газета. 2012. 17 февраля.
20. Решение по делу 2-437/2015 ~ М-372/2015 (25.09.2015, Тайгинский городской суд (Кемеровская область))
21. Решение по делу 2-782/2015 ~ М-782/2015 (25.09.2015, Краснокутский районный суд (Саратовская область)
22. Постановление Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И. В. Богданова, А. Б. Зернова, С. И. Кальянова и Н. В. Труханова» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2001. № 3.
23. Постановление Европейского суда по правам человека от 06.04.2000 «Дело «Комингерсолль С.А.» (comingersoll s.a.) против Португалии»
24. Постановление Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 г. N 1-П «По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В.Богданова, А.Б.Зернова, С.И.Кальянова и Н.В.Труханова»
Книги, монографии
25. под ред. проф. А.Я. Капустина: Правовое обеспечение профессиональной деятельности. — М.: Юрайт, 2012
26. Иркутский юридический ин-т (филиал) академии генеральной прокуратуры РФ: Проблемы становления гражданского общества. — Иркутск: Иркутский юридический институт (филиал) Академии Г, 2011
27. Азаров В.А.: Юридические лица в уголовном процессе России: теоретические основы, законодательство и практика. — Омск: Омский государственный университет, 2010
28. Владимирова В.В.: Компенсация морального вреда — мера реабилитации потерпевшего в российском уголовном процессе. — М: Волтерс Клувер, 2011
29. Табунщиков А.Т.: Институт компенсации морального вреда в российском гражданском праве. — Белгород: БелГУ, 2012
30. Сборник действующих постановлений Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации по уголовным делам с комментариями и пояснениями. /Отв. Ред. В.И. Радченко. — М.: Издательство БЕК, 2010, — 696с.
31. Собрание Узаконений РСФСР. 1917. № 4. Ст. 50.
Периодические издания
32. Степанова Н. А. Причины возникновения ошибок в суде, допускаемых при предварительном следствии // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России, — 2012, — №3.
33. Вильчинский А. А. Процессуальные ошибки на стадии предварительного расследования и пути их устранения // Наука, техника и образование. 2014. №6.
34. Попов В. С. Реабилитация в уголовном процессе: о её сущности и содержании // Бизнес в законе. Экономико-юридический журнал. 2012. № 4.
35. Яшина А. А. Конституционные принципы реабилитации: понятие, содержание и система // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. 2015. №1 (33).
36. Фильченко А. П. Правоотношение уголовной ответственности как обстоятельство, исключающее реабилитацию // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2012. № 3 (21).