Глава 2. Общая характеристика уголовно-правовых составов преступлений в сфере нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств
2.1. Объективные признаки нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств
Объект рассматриваемого состава преступления — безопасность дорожного движения как составная часть общественной безопасности.
Объективная сторона характеризуется: а) деянием — действием или бездействием (нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств лицом, управляющим автомобилем, трамваем либо другим механическим средством), б) последствием (причинение вследствие этого тяжкого вреда здоровью человека) и в) причинной связью между указанными действиями (бездействием) и наступившими последствиями.
Новеллой уголовного законодательства относительно физиологического состояния лица, управляющего транспортным средством, является появление в ч. 2,4 и 6 ст. 264 УК РФ[1] в качестве квалифицирующего признака совершение указанного преступления в состоянии опьянения. Тем не менее, это изменение уголовного законодательства не сделало ситуацию идеальной, а при всей своей несомненных целесообразности и пользе породило множество актуальных вопросов, требующих обсуждения и последующего решения.
Так, общеизвестно, что в соответствии с Правилами дорожного движения управление транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения недопустимо. Это обусловлено тем, что такое состояние водителя потенциально имеет высокую степень общественной опасности, так как состояние опьянения качественно ухудшает управление транспортным средством, что влечет создание аварийной ситуации при управлении транспортным средством, последствиями которой могут явиться и тяжкий вред здоровью человека, и смерть человека, и даже смерть двух и более лиц[2].
Алкоголь, наркотики и им подобные одурманивающие вещества, наряду с другими факторами, имеют принципиальное и далеко не последнее значение в нарушении баланса сил возбуждения и торможения, создающем в итоге психические аномалии. Специалисты, в том числе медики и психологи, отмечают, что состояние опьянения может как снижать, так и увеличивать психическую и двигательную активность человека, значительно ухудшает концентрацию внимания, растормаживает инстинкты, резко снижает контроль и самоконтроль. В состоянии опьянения человеку трудно или практически невозможно управлять своими переживаниями и эмоциями, характеризующими скрытые особенности его личности, что удается ему в трезвом состоянии. Как говорит народная мудрость, «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке».
Однако, возникает вопрос о том, что вероятно возможно сконструировать состав ст. 267 УК РФ в одной из ее частей, исходя из деликта создания опасности, усмотрев эту опасность в том, что субъект (водитель) осознанно и по собственной воле приводит себя в состояние, которое влечет аварийную обстановку (опасную ситуацию) в процессе движения транспортных средств, в котором он участвует. Форма вины в этом случае — косвенный умысел, лицо полагается на «авось», безразлично относится к наступлению возможных вредных последствий своего управления транспортным средством в состоянии опьянения.
И, хотя «аварийная обстановка» как некая опасная ситуация в процессе дорожного движения, безусловно, оценочное понятие, тем не менее, представляется важным обсуждение специалистами, стоит ли этот важный признак объективной стороны преступления ввести в диспозицию нормы, придав ему тем самым статус конструктивного признака состава преступления.
На настоящий момент начальным этапом развития объективной стороны большинства транспортных преступлений является нарушение соответствующих правил безопасности. В этой связи применительно к ст. 264 УК РФ, момент начала управления транспортным средством в состоянии опьянения как раз таковым и является, что прямо предусмотрено в ст. 12.8.1. КоАП РФ[3]. Деяние, в данном случае объединяющее вышеназванное нарушение и управление автомобилем, должно влечь предусмотренные законом общественно опасные последствия и быть соединенным с ними причинной связью. Отметим, что отведение аварийной обстановке, обусловленной нетрезвым управлением, роль отправного момента объективной стороны преступления не может исключить необходимости исследования по каждому конкретному уголовному делу причинной связи между деянием в форме нарушения правил и наступившим преступным результатом. Напротив, это позволит лучше анализировать, а впоследствии и профиллактировать случаи управления транспортным средством в состоянии опьянения.
Несмотря на актуальность и необходимость усиления уголовной ответственности за управление транспортным средством в состоянии опьянения, повлекшим тяжкие последствия, формулировка данных квалифицирующих признаков в ст.264 УК РФ представляется не совсем корректной. Согласно п. 2.7 Правил дорожного движения[4], утвержденных постановлением Правительства РФ от 23 октября 1993 г. управление транспортным средством в состоянии опьянения является разновидностью нарушения данных правил. Соответственно, это уже представляет собой деяние, составляющее объективную сторону преступления, предусмотренного указанной статьей.
Поэтому описание квалифицирующих признаков как «нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств в состоянии опьянения» предполагает, что лицо, находясь в состоянии опьянения, должно нарушить при этом еще какие-либо правила.
Это исключает из круга уголовно наказуемых деяний по ч.ч. 2, 4, 6 ст.264 УК РФ случаи, когда нахождение лица в состоянии алкогольного опьянения при управлении транспортным средством, уже приводит к наступлению последствий, предусмотренных ст. 264 (причинение тяжкого вреда здоровью человека, смерть одного или более лиц). Таковыми могут быть случаи потери, например, контроля над управлением транспортным средством.
Другой новеллой уголовного законодательства, касающейся состояния опьянения, является ст. 264.1 УК РФ, предусматривающая ответственность за управление автомобилем, трамваем либо другим механическим транспортным средством лицом, находящимся в состоянии опьянения, подвергнутым административному наказанию за управление транспортным средством в состоянии опьянения или за невыполнение законного требования уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения, которая начала действовать с 1 июля 2015 года.
При этом возникает вопрос о квалификации ситуаций, когда лицо, подвергнутое административному наказанию за вышеуказанные правонарушения, находясь в состоянии опьянения, совершает преступление, предусмотренное ч.2, ч.4 или ч.6 ст. 264 УК РФ.
Представляется, что в данном случае содеянное необходимо квалифицировать по совокупности соответствующих частей ст. 264 УК РФ и по ст. 264.1 УК РФ.
Безусловно, обозначенные проблемы актуальны и заслуживают дальнейшего рассмотрения и обсуждения различными специалистами с целью наилучшей конструкции нормы ст. 264 УК РФ в свете оптимизации действующего уголовного законодательства.
2.2. Субъективные признаки нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств
Трагедии, за последние годы, унесшие многочисленные человеческие жертвы в различных городах нашей страны показали недостаточный уровень осведомленности оперативно-розыскных органов о преступной деятельности и планах участников террористических групп. Одним из самых действенных способов получения информации о готовящихся преступлениях такого рода, является внедрение в организованное преступное сообщество (незаконное вооруженное формирование) агента, либо из числа должностных лиц оперативно-розыскного органа, либо из числа конфидентов, осуществляющих свою деятельность на контрактной основе. Понятно, что ввиду высочайшей степени опасности данного мероприятия для внедряемого лица, для выполнения поставленной задачи оно должно быть вне подозрения разрабатываем и своими действиями полностью соответствовать легенде, иначе под угрозу немедленно будет поставлена его собственная личная безопасность.
Любое преступление есть совокупность объективных и субъективных факторов. Только человек может совершать преступные деяния в объективном мире, но при этом должно быть единство его сознания и воли. Если нет этого единства, то либо это психически не здоровый человек, либо в его действиях нет вины. Таким образом, внутренняя деятельность, проявляющаяся в психике человека во время совершения им преступления, которая так и называется психической, является, на наш взгляд, важнейшим признаком в совокупности таковых при совершении человеком различных поступков, в том числе и преступления. Это осознанная деятельность субъекта относится к так называемой субъективной стороне состава преступления[5].
Важнейшим признаком субъективной стороны состава преступления является вина.
В теории уголовного права было много различных взглядов на содержание и формы вины. В российском уголовном праве общепринятым понятием вины является психическое отношение субъекта к совершаемому им преступлению в целом — к общественно опасному деянию (действию или бездействию) и его последствиям (если такие предусмотрены в составе конкретного преступления). Это современное понимание вины российскими учеными сложилось в уголовном праве в основном после 50-х гг. ХХ в., когда в отечественной науке шла развернутая дискуссия по этому поводу.
Особенность волевого процесса при совершении неосторожных преступлений заключается в том, что лицо не напрягает своих психологических усилий, чтобы избежать причинения общественно опасных последствий, хотя имеет возможность сделать это, а в определенных случаях — и обязано их приложить.
Как представляется, очень своевременным является разъяснение по данному поводу Пленума Верховного Суда РФ, который указал: «Решая вопрос о виновности либо невиновности водителя в совершении дорожно-транспортного происшествия вследствие превышения скорости движения транспортного средства, следует исходить из требований пункта 10.1 Правил, в соответствии с которыми водитель должен вести его со скоростью, не превышающей установленного ограничения, учитывая при этом интенсивность движения, особенности и состояние транспортного средства и груза, дорожные и метеорологические условия, в частности видимость в направлении движения»[6]. Тем самым подчеркивается неординарность ситуации с управлением транспортным средством и возникающей опасностью на дороге, что дополнительно подчеркнуто в разъяснениях Пленума.
Следует повторить, что все эти выводы применимы к последствиям нарушения, наступившим при неосторожном отношении к ним со стороны виновного. Само же нарушение может быть как умышленным, так и неосторожным. В связи с этим возникает вопрос о квалификации действий виновного, который допускал безразличие по отношению к последствиям своих противоправных действий, выразившихся в нарушении правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств (садясь в автомобиль в сильной степени алкогольного опьянения, ему фактически наплевать на возможные последствия). Такое психическое отношение с точки зрения волевого момента уже нельзя оценивать по правилам неосторожности. Безразличие — есть признак косвенного умысла, что подтверждено законодателем в ст.25 УК. Можно ли говорить в этом случае о неопределенном умысле на причинение вреда здоровью гражданам либо на причинение им смерти? По мнению некоторых ученых и практиков, в этом случае есть признаки умышленного преступления против личности. При этом было предложено называть такое преступление транспортным убийством (в случае причинения смерти). Полагаем, что для такой оценки существуют предпосылки, но необходимы дополнительные социологические исследования. В настоящее время, на наш взгляд, нет достаточных аргументов в подтверждение этой позиции. Любой водитель скажет, что не предвидел и не допускал причинения смерти, а безразличие нужно также тщательно доказывать.
Легкомыслие более опасно, чем небрежность, и это позволяет суду индивидуализировать наказание. Это дает возможность суду правильно, в соответствии со ст. 60 УК, назначить наказание, которое отвечало бы степени общественной опасности рассматриваемого преступления. Но в специальной литературе есть предложения о дополнительной законодательной дифференциации ответственности по видам неосторожности в рамках ст.264 УК, что заставило бы суды, по мнению авторов, более точно определять тяжесть преступления и индивидуализировать наказание.
Есть предложения о дифференциации ответственности за транспортные преступления в зависимости от умышленного (осознанного) или неосторожного отношения лица к нарушению специальных правил либо в зависимости от мотивации («лихачество», хулиганские и иные низменные побуждения). По мнению этих авторов целесообразно установить повышенную ответственность за намеренное, грубое, злостное нарушение специальных правил предлагается. Есть предложения о включении в примечание к ст.264 УК понятия грубого нарушения правил (управление транспортным средством в состоянии опьянения, нарушение проезда железнодорожных путей, выезд на встречное движение и т.п.)[7].
Некоторые ученые и практики пытаются обосновать позицию совершения транспортных преступлений с двойной формой вины. Речь, по их мнению, идет о том, что действия совершаются умышленно (нарушение правил), а последствия наступают по неосторожности. Данная конструкция соответствует признакам двойной формы вины, содержание которой раскрывается в ст.27 УК. Однако эти авторы заблуждаются относительно оценки нарушения, которое может быть совершено умышленно, как преступления. Само нарушение является административным правонарушениям и не может быть оценено по правилам о двойной форме вины. Если вставать на позицию этих авторов, то можно говорить о покушении на преступление, предусмотренное ст.264, что является глубочайшим заблуждением, если не ошибкой.
Если же будет доказан умысел на причинение общественно опасных последствий в виде вреда здоровью либо смерти, то деяние надлежит квалифицировать по статьям УК об ответственности за умышленные преступления против жизни и здоровья. Этот вывод четко обозначен в постановлении Пленума по транспортным преступлениям. Следует поддержать позицию тех авторов, которые полагают, что преднамеренное использование транспортного средства в процессе противоправного посягательства на личность при наличии к тому оснований может быть оценено как общеопасный способ совершения такого преступления[8].
Транспортные преступления граничат с казусом (невиновным причинением вреда). В ст.28 УК определены критерии казуса: лицо не осознавало и не могло осознавать общественной опасности своих действий либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий, и по обстоятельствам дела не должно было и не могло их предвидеть. Таким образом, при отсутствии интеллектуального момента отсутствует и вина в совершении преступления. В преступлениях исследуемого вида речь идет о том, что на водителе лежит обязанность выполнения правил, поэтому он обязан в определенных случаях предвидеть опасность и последствия. Субъекту может вменяться в вину несоблюдение той обязанности, которая должна им осознаваться. Следовательно, если лицо не осознавало, что в данной ситуации оно должно руководствоваться правилами дорожного движения или правилами эксплуатации транспорта, его ответственность по уголовно-правовой норме о транспортном преступлении исключается. Применительно к ст.264 УК можно и нужно говорить не только о явном нарушении правил, но и не выполнении обязанностей по предупреждению возможных ДТП. То есть где надо снизить, скорость, где надо учесть разметку, где надо остановиться или подать сигнал. Как правильно указывают отдельные авторы, это такая обстановка, при которой исключается, или имеет место недостаточная видимость в процессе движения по дорогам, что создает угрозу дорожно-транспортного происшествия[9].
Но необходимо учесть, что невиновным может быть признано причинение указанных в законе последствий в ходе ДТП и в том случае, если водитель допустил нарушение, но оно не находится в причинной связи с причиненными последствиями, либо не содержит критериев неосторожности.
Очень часто казусом признаются действия водителя в состоянии крайней необходимости, когда ДТП было спровоцировано третьей силой, либо действиями других лиц, животных и т.п.
Можно привести несколько примером невиновного причинения вреда.
10 августа 2003 года, в 10 часов 50 минуты, водитель Л., управляя на праве доверенности технически исправной автомашиной «ГАЗ-ЗПО», государственный регистрационный знак А 887 АО 97, двигался по сухой, асфальтированной, горизонтального профиля проезжей части улицы Красная Пресня, шириною 28.7 метра, предназначенной для двухстороннего движения, разделённой горизонтальной разметкой 1.3 (0.5 метра) Приложение 2 к ПДД РФ. В это же время пешеход Антонов C.JL, в состоянии алкогольного опьянения, стоял на линии разметки 1.3 Приложение 2 к ПДД РФ. Потеряв равновесие, Антонов C.JI. неожиданно упал назад, на левую боковую часть поравнявшегося с ним автомобиля под управлением Лебедева Е.П., после чего упал на проезжую часть, слева от указанного автомобиля. Антонову были причинены перелом левой скуловой кости, рвано-ушибленная рана левой брови, ушиб мягких тканей лица, относящиеся к тяжкому вреду здоровья. Вышеуказанные обстоятельства данного дорожно-транспортного происшествия подтверждаются материалами о ДТП, пояснениями участников происшествия, а также пояснениями свидетелей.
Проверкой материала установлено, что данное дорожно-транспортное происшествие произошло в результате несчастного случая, поэтому в возбуждении уголовного дела было отказано.
Еще один типичный пример. По приговору Петрозаводского городского суда от 15 февраля 2004 г. П. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 264 ч. 2 УК. Преступление совершено при следующих обстоятельствах 21. 11. 2003 года, около 17 часов 45 минут, водитель С., управляя технически исправной автомашиной Форд-Таурус государственный регистрационный знак В 992 ВК 97 и двигаясь на данной автомашине по ул. Кирова г. Петрозаводск, обгоняя попутно движущийся автобус, грубо нарушил правила дорожного движения (скоростной режим, проезд пешеходных переходов и др.), в результате чего он выехал на выделенный разметкой островок безопасности и допустил наезд на стоявшего на пешеходном переходе Л., после чего скрылся с места происшествия. В результате преступной неосторожности П. при наезде на пешехода Л. Последнему причинены тяжкие повреждения, повлекшие смерть. Между причиненным тяжким вредом здоровью и наступлением смерти имеется прямая причинно — следственная связь. В приговоре особо отмечено, что П. умышленно нарушил требования вмененных ему пунктов правил дорожного движения, что и повлекло по неосторожности смерть Л.
Определяя вид и размер наказания, суд учитывает характер и степень общественной опасности содеянного подсудимым, его личность, другие обстоятельства, влияющие на степень ответственности. При этом, еще раз указано, что с учетом тяжести наступивших последствий, личности подсудимого, который нигде не работает, суд не находит оснований для назначения наказания С. условно, либо с применением ст. 64 УК, и считает необходимым назначить ему наказание в виде лишения свободы в пределах санкции статьи уголовного закона[10].
Традиционно анализ состава преступления завершается характеристикой субъекта. По УК РФ ответственности подлежит физическое, вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности (ст. 19, 20 УК).
Наряду с общим субъектом преступления, уголовное законодательство предусматривает ответственность для специальных субъектов, т.е. лиц, наделенных законодателем какими-либо дополнительными признаками. Доктрина уголовного права предлагает выделять данные признаки по следующим критериям: по полу, возрасту, родственным отношениям, профессии, должности, объему и виду выполняемой работы.
Субъектом преступления является лицо, достигшее 16-летнего возраста и управляющее транспортным средством. Им признается не только профессиональный водитель, но и любое лицо, как обладающее водительскими правами, так и не имеющее их, но фактически управляющее транспортным средством.