Квалификация нарушений правил дорожного движения. Часть 3.

Страницы:   1   2   3

---

Глава 3. Проблемный анализ квалификации нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств и пути ее совершенствования

3.1. Проблемы уголовно-правовой квалификации нарушений правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств

 

Трагедии, за последние годы, унесшие многочисленные человеческие жертвы в различных городах нашей страны показали недостаточный уровень осведомленности оперативно-розыскных органов о преступной деятельности и планах участников террористических групп. Одним из самых действенных способов получения информации о готовящихся преступлениях такого рода, является внедрение в организованное преступное сообщество (незаконное вооруженное формирование) агента, либо из числа должностных лиц оперативно-розыскного органа, либо из числа конфидентов, осуществляющих свою деятельность на контрактной основе. Понятно, что ввиду высочайшей степени опасности данного мероприятия для внедряемого лица, для выполнения поставленной задачи оно должно быть вне подозрения разрабатываем и своими действиями полностью соответствовать легенде, иначе под угрозу немедленно будет поставлена его собственная личная безопасность.

Преступление, предусмотренное ст. 264 УК РФ, в силу разносторонности его общественной опасности может причинять вред различным объектам уголовно-правовой охраны. Это обусловливает наличие смежных составов преступлений и порождает состояние конкуренции уголовно-правовых норм. Решение данных вопросов лежит в плоскости теории уголовного права, разъяснений Пленума Верховного Суда и судебно-следственной практики.

Преступление, предусмотренное ст. 264 УК РФ, имеет общие признаки с умышленными посягательствами на жизнь и здоровье. Правильное отграничение данных составов преступлений зависит от качественного анализа обстоятельств совершенного деяния и верной характеристики признаков состава преступления. Особое внимание необходимо уделять характеристике объекта и субъективной стороны преступления[1].

В связи с этим интересен следующий пример квалификации преступления судебными органами. Так, В. был осужден по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Подсудимый признан виновным в убийстве трех человек. Президиум Верховного Суда Российской Федерации переквалифицировал данное деяние на ч. 3 ст. 264 УК РФ (до ред. Федерального закона от 13 февраля 2009 г. № 20-ФЗ «О внесении изменения в статью 264 Уголовного кодекса Российской Федерации»). В., управляя трактором ДТ-75, из хулиганских побуждений стал нацеливать движение транспортного средства на своих знакомых, с которыми до этого распивал спиртные напитки. В результате произошел наезд, повлекший смерть трех потерпевших. Как указал Верховный Суд, В. до совершения дорожнотранспортного происшествия никаких угроз или намерений совершить убийство не высказывал. Наличие конфликтных ситуаций между виновным и потерпевшими не установлено. Подсудимый к наступившим общественно опасным последствиям в момент совершения преступления относился отрицательно, что свидетельствует о неосторожной форме вины в виде легкомыслия. Однако нельзя согласиться с квалификацией Президиумом Верховного Суда Российской Федерации данной ситуации как транспортного преступления. В. при совершении наезда не думал о соблюдении каких-либо транспортных правил. Обстановка причинения вреда не позволяет говорить о процессе дорожного движения, а потерпевших признать его участниками. Трактор в этом случае выступил в роли орудия совершения неосторожного преступления. Хулиганское настроение виновного не свидетельствует о его умышленном отношении к последствиям. Хулиганский мотив должен негативно проявиться в поведении лица, которое нарочито связано с причинением смерти в случае убийства из хулиганских побуждений. У субъекта преступления должно быть стремление противопоставить себя окружающим. Вряд ли можно говорить о таком проявлении отрицательных эмоций в рассматриваемом случае. Оно характеризует только настроение виновного и не позиционирует его с умышленным отношением к последствиям. Поэтому квалифицировать такое деяние необходимо как причинение смерти по неосторожности двум и более лицам (по ч. 3 ст. 109 УК РФ). Аргументы Президиума Верховного Суда Российской Федерации, базирующиеся на том, что В. нарушил п. 3.6 Правил дорожного движения Российской Федерации, т. е. управлял транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения, не позволяют отнести это деяние к транспортному преступлению. Наличие признаков опьянения не является определяющим для квалификации преступного поведения лица как транспортного преступления[2].

Практика применения уголовного закона показывает, что остается актуальным вопрос о разграничении преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, с преступным нарушением различных специальных правил поведения, ответственность за которое установлена нормами уголовного закона. В связи с этим интересен следующий пример квалификации преступления судом.

Р, находясь на рабочем месте в ЗАО «Комбинат строительных материалов», управлял трактором Т-40М. Зная о том, что в цехе сушильно-обжигового отделения проводятся работы и что в непосредственной близости от цеха находятся рабочие, при эксплуатации трактора он не учел выступающую за его базу часть подъемной стрелы, надавил ею на верхнюю часть кирпичной стены сушилки для кирпича, в результате чего стена упала. Ее падение вызвало обвал расположенной за ней стены сушилки, за которой работал каменщик К., которому упавшими обломками кирпичной стены была причинена смерть. Органами предварительного расследования действия Р. были квалифицированы по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 143 и ч. 1 ст. 109 УК РФ. Суд исключил из обвинения ч. 2 ст. 143 УК РФ, указав в описательной части приговора, что по данной статье Уголовного кодекса Российской Федерации суд считает необходимым оправдать Р ввиду отсутствия в его действиях состава преступления, поскольку он не выступает его субъектом2. Решение суда верно, поскольку Р., будучи рядовым работником предприятия, не является лицом, на котором лежали обязанности по соблюдению правил охраны труда или техники безопасности, как это вытекает из диспозиции уголовно-правовой нормы, предусмотренной ст. 143 УК РФ. Равно как нельзя здесь ставить вопрос и о вменении транспортного преступления либо иного. Осужденным были нарушены общие правила предосторожности, которые нельзя сравнивать с нарушением специальных правил, указанных в ст. ст. 264, 216, 143 УК РФ. Условия работы Р. не регламентированы этими правилами. Поэтому данное деяние было правильно квалифицировано судом по ст. 109 УК РФ как причинение смерти по неосторожности[3].

В следующем примере неправильное установление характера преступного деяния повлекло его неверную квалификацию.

Т. занимался ремонтом служебного автомобиля в боксе ПАТП-9 г. Омска. Для перемещения машины в другой бокс Т., не прибегнув к посторонней помощи, произвел запуск двигателя ремонтируемой им машины с различными неисправностями и начал движение задним ходом. В результате допущенных нарушений он совершил наезд на Г., которая занималась уборкой в боксе. От полученных повреждений Г. скончалась. Суд усмотрел в действиях Т. нарушения пп. 2.3.1, 8.1, 10.1 Правил дорожного движения и квалифицировал его действия по ч. 2 ст. 264 УК РФ. Однако в акте «О расследовании несчастного случая на производстве со смертельным исходом» нарушение Правил дорожного движения не было установлено вообще, а было указано нарушение пп. 2.3.1.1 и 2.3.1.34 Правил по охране труда на автомобильном транспорте ПОТ РО-200-01-95, п. 3.2 Инструкции № 1 по охране труда для водителей автомобиля. Поэтому, например, С. А. Зенцова считает, что в этом случае действия Т. следовало квалифицировать по ч. 2 ст. 143 УК РФ как нарушение правил охраны труда, повлекшее по неосторожности смерть человека. По ее мнению, «…лицо может быть привлечено к уголовной ответственности только в том случае, если оно нарушило определенные правила предосторожности. В каждом случае должны быть указаны конкретные пункты и параграфы правил, за неисполнение которых лицо подвергается уголовному преследованию».

Однако, учитывая общеизвестные условия проведения ремонтов автомобилей в ремонтных мастерских, говорить о нарушении специальных правил маневрирования при движении задним ходом автомобиля в приведенном примере не верно. В этом случае лицо, движущееся задним ходом, нарушает общепринятые меры предосторожности.

Таким образом, суд дал неверную уголовно-правовую оценку действиям Т. В этих условиях не может быть и речи о перемещении по Правилам дорожного движения, поскольку последнего нет. По общему правилу дорожное движение в наличии, когда у лица, управляющего механическим транспортным средством, есть объективная потребность в движении по правилам дорожного движения, а последняя появляется номинально при наличии других его участников. Ответственность за причинение любого вреда охраняемым отечественным правом общественным отношениям ужесточается при наличии возможности причинения вреда, помимо непосредственного объекта, и другим интересам, или реальном его причинении[4].

Поэтому мы не можем согласиться с мнением С. А. Зенцовой, что правильным вариантом уголовноправовой оценки будет норма о нарушении правил охраны труда. Диспозиция нормы, предусмотренной ст. 143 УК РФ, называет в качестве признаков, характеризующих преступное деяние, нарушение правил техники безопасности или иных правил охраны труда, совершенное лицом, на котором лежали обязанности по их соблюдению. Эти правила не связаны с регулированием безопасности движения и эксплуатации транспортного средства. Немногочисленная практика судов показывает, что нарушение правил безопасности на транспорте имеет место в случаях, которые не связаны с Правилами дорожного движения Российской Федерации5. Буквальное толкование закона в части диспозиции уголовно-правовой нормы, предусмотренной ст. 143 УК РФ, свидетельствует о нарушении правил охраны труда на транспорте или самом транспортном средстве. Потерпевшим может быть только работник конкретной организации, предприятия и т. п., чей труд урегулирован этими правилами6. В приведенном примере наблюдается когнитивный диссонанс между поведением лица, управлявшего транспортным средством, перемещением транспортного средства по территории ремонтных боксов и причинением смерти Г. Правоотношения между данными субъектами не урегулированы правилами охраны труда или техники безопасности. Ремонтные боксы не проектируются с учетом правил дорожного движения Российской Федерации, поскольку имеют иное предназначение. И, наконец, следует обратить внимание на то, что субъектом преступления, предусмотренного ст. 143 УК РФ, может быть лицо, на котором лежали обязанности по соблюдению правил охраны труда или иных правил техники безопасности. Т., ремонтировавший служебный автомобиль, чья работа связана с его управлением, не выступает субъектом преступления, предусмотренного ст. 143 УК РФ. В связи с изложенным действия Т. правильней было бы квалифицировать как причинение смерти по неосторожности по ст. 109 УК РФ.

В практике судов является дискуссионным вопрос установления причинно-следственной связи между допущенными нарушениями специальных правил безопасности на транспорте и наступившими уголовно-правовыми последствиями[5].

Так, Советским районным судом Ханты-Мансийского автономного округа П. осужден по ч. 1 ст. 264 УК РФ. В поселке «Советский» П., управляя автомашиной ВАЗ-2102, у перекрестка, не пропустив движущийся по встречной полосе мотоцикл, начал поворот налево, включив указатель поворота, но автомашина остановилась на полосе встречного движения. В результате сложившейся ситуации мотоциклист С. был вынужден резко затормозить и начать объезжать автомашину справа с заездом на обочину, где сбил несовершеннолетнюю Т., причинив последней тяжкий вред здоровью.

Заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации внес протест, в котором поставил вопрос об отмене приговора в связи с неисследованностью всех обстоятельств дела. Президиум Суда Ханты-Мансийского автономного округа удовлетворил протест, указав следующее. Суд в нарушение ст. 20 УПК РСФСР не предпринял предусмотренных законом мер для всестороннего, полного и объективного исследования всех обстоятельств, касающихся наезда мотоцикла на Т. По смыслу закона ответственность по ст. 264 УК РФ наступает лишь в случае, когда между действиями лица, нарушившего правила безопасности движения, и наступившими последствиями имеется причинная связь. Как было установлено судом, П., увидев движущийся по главной дороге мотоцикл, должен был пропустить его, а затем делать маневр для пересечения дороги, однако в нарушение пп. 8.1, 8.8 Правил дорожного движения создал аварийную обстановку и, выехав с второстепенной дороги на главную, не только не уступил дорогу мотоциклисту, но и преградил ему путь. Суд не исследовал вопроса о том, не нарушил ли мотоциклист Правил дорожного движения при создавшейся обстановке, что повлекло наезд на девочку. Судом не предпринимались меры к тому, чтобы установить, мог ли водитель мотоцикла видеть детей на обочине. Если такая возможность у него была, тогда суду следует оценить это обстоятельство и выяснить, соответствовали ли его действия правилам безопасности движения и не были ли опасны предпринятые им меры к объезду препятствия для других участников движения[6].

В связи с этим Президиум Суда Ханты-Мансийского автономного округа сделал вывод, что суд не установил причинной связи между действиями П. и наступившими последствиями, поэтому выводы суда о виновности П. в совершении преступления, названного в ч. 1 ст. 264 УК РФ, вызывают сомнение. Дело было направлено на новое рассмотрение.

На наш взгляд, вина водителя автомобиля неоспорима в приведенной ситуации. Во-первых, в соответствии с Правилами дорожного движения Российской Федерации, П. при повороте налево должен был убедиться в безопасности своего маневра и не создавать помехи иным участникам движения. Видимо, им это было сделано. Однако в момент пересечения встречной полосы движения двигатель его автомобиля заглох, и автомашина остановилась. При исключении извинительных обстоятельств (например, автомобиль был поврежден другими лицами, автомашина попала в яму на дороге, в результате чего заглохла и т. п.) ответственность всецело возлагается на водителя автомобиля П. за нарушение правил его эксплуатации. Остановка на проезжей части автомобиля ВАЗ-2102 возможна была по нескольким причинам: из-за неисправности двигателя или иных ходовых узлов и агрегатов, по причине неправильной эксплуатации трансмиссии механической коробки переключения передач (т. е. сцепления механической коробки передач, рычага механической трансмиссии либо ее иных узлов и агрегатов).

Во-вторых, на пути лица, управляющего мотоциклом, возникло непреодолимое препятствие помимо его воли. Именно находясь в экстремальных условиях, избегая столкновения с автомашиной, он был вынужден совершить маневр с выездом на обочину дороги. Для предотвращения вреда самому себе, водителю встречной автомашины, транспортным средствам у С. был единственный возможный способ — уклонение от столкновения с автомобилем. Поэтому его действия не содержат признаков состава преступления, поскольку он находился в экстремальных условиях, при которых у него не было технической возможности избежать причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам. В соответствии с ч. 2 ст. 28 УК РФ, деяние признается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий, но не могло предотвратить их в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий[7].

В-третьих, даже если предположить, что водитель мотоцикла управлял транспортным средством с превышением скорости, главной причиной его поведения было неожиданно возникшее препятствие по ходу его движения, т. е. небезопасное управление автомобилем П.

В-четвертых, сомнения суда в том, соответствовали ли действия С. правилам безопасности движения, не были ли опасны предпринятые им меры к объезду препятствия для других участников движения и мог ли он видеть детей на обочине, являются оценкой судом последствий экстремальной ситуации, в которой оказался водитель мотоцикла, а не его причины. Поскольку следствие не может порождать причину, ответственность С. исключается.

В-пятых, водитель П. в условиях того, что он остановился и прекратил движение в пространстве, не перестает быть участником движения, а поэтому субъектом преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, — лицом, управляющим механическим транспортным средством.

В-шестых, в теории уголовного права действует незыблемое правило установления причинно-следственной связи применительно к транспортным преступлениям — метод исключения событий из общей цепи происшедших явлений. В соответствии с ним, если мы исключаем поведение водителя из происшедшего дорожно-транспортного происшествия, то все случившиеся события становятся самостоятельными. Вне связи с ним они не порождают юридического факта — причинения тяжкого вреда здоровью девочке[8].

В связи с этим суд первой инстанции, по нашему мнению, дал исчерпывающую квалификацию действиям водителя ВАЗ-2102 П. как единственно явившимся необходимой (главной) причиной наступившего преступного результата.

Убийство отличается от нарушений правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств по объекту преступного посягательства и субъективной стороне преступления. Непосредственным объектом убийства является право на жизнь человека. Преступление, предусмотренное ст. 264 УК РФ, непосредственно причиняет вред интересам безопасности движения и эксплуатации автомобильного транспорта. Дополнительным объектом являются жизнь или здоровье личности. Транспортное преступление характеризуется исключительно неосторожностью. Убийство — это умышленное причинение смерти другому человеку.

Состав преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, имеет смежные признаки с составами, закрепленными ст. ст. 109, 118 УК РФ. Основное отличие этих преступных деяний заключается в характере их общественной опасности. Преступление, предусмотренное ст. 264 УК РФ, причиняет вред исключительно интересам безопасности движения и эксплуатации автомобильного транспорта, который выражается в причинении тяжкого вреда здоровью либо смерти одному и более лицам. При совершении преступлений, названных в ст. ст. 109, 118 УК РФ, вред причиняется интересам личности путем нарушения общепринятых в обществе мер предосторожности. При наличии состояния конкуренции данных уголовно-правовых норм применению подлежит норма, закрепленная в ст. 264 УК РФ.

Преступное деяние, указанное в ст. 264 УК РФ, следует отличать от преступлений, описанных в ст. ст. 143 и 216 УК РФ. Если нарушены правила техники безопасности или иные правила охраны труда, безопасность проведения строительных, ремонтных работ на автомобильном транспорте, ответственность в случае причинения соответствующего вреда должна наступать по данным нормам уголовного закона. Потерпевшим в рамках состава преступления, предусмотренного ст. 143 УК РФ, может быть только лицо, находящееся в трудовых правоотношениях с работодателем, на которого распространяются соответствующие правила техники безопасности или иные правила охраны труда. Круг потерпевших в рамках преступлений, указанных в ст. ст. 216, 264 УК РФ, законом не оговаривается. Ими могут быть любые лица. Субъектом преступления, описанного в ст. 264 УК РФ, является лицо, управляющее транспортным средством. Преступление, предусмотренное ст. 143 УК РФ, может быть совершено только лицом, на котором лежат обязанности по соблюдению правил техники безопасности или иных правил охраны труда. Субъект преступления, указанного в ст. 216 УК РФ, законом не оговаривается.

Причинную связь в преступлении, названном в ст. 264 УК РФ, следует считать установленной, если нарушение правил безопасности движения или эксплуатации транспортных средств: а) предшествовало наступлению преступного результата; б) было необходимым условием его наступления; в) создало реальную возможность его наступления; г) превратило такую возможность в действительность. Для выявления причинной связи по уголовным делам данной категории вполне обоснованно применять метод «необходимого условия» или «мысленного исключения».

Диспозиция нормы, предусмотренной ст. 143 УК РФ, называет в качестве признаков, характеризующих преступное деяние, нарушение правил техники безопасности или иных правил охраны труда, совершенное лицом, на котором лежали обязанности по их соблюдению. Эти правила не связаны с регулированием безопасности движения и эксплуатации транспортного средства. Немногочисленная практика судов показывает, что нарушение правил безопасности на транспорте имеет место в случаях, которые не связаны с Правилами дорожного движения Российской Федерации5. Буквальное толкование закона в части диспозиции уголовно-правовой нормы, предусмотренной ст. 143 УК РФ, свидетельствует о нарушении правил охраны труда на транспорте или самом транспортном средстве. Потерпевшим может быть только работник конкретной организации, предприятия и т. п., чей труд урегулирован этими правилами. В приведенном примере наблюдается когнитивный диссонанс между поведением лица, управлявшего транспортным средством, перемещением транспортного средства по территории ремонтных боксов и причинением смерти Г. Правоотношения между данными субъектами не урегулированы правилами охраны труда или техники безопасности. Ремонтные боксы не проектируются с учетом правил дорожного движения Российской Федерации, поскольку имеют иное предназначение. И, наконец, следует обратить внимание на то, что субъектом преступления, предусмотренного ст. 143 УК РФ, может быть лицо, на котором лежали обязанности по соблюдению правил охраны труда или иных правил техники безопасности. Т., ремонтировавший служебный автомобиль, чья работа связана с его управлением, не выступает субъектом преступления, предусмотренного ст. 143 УК РФ. В связи с изложенным действия Т. правильней было бы квалифицировать как причинение смерти по неосторожности по ст. 109 УК РФ.

В практике судов является дискуссионным вопрос установления причинно-следственной связи между допущенными нарушениями специальных правил безопасности на транспорте и наступившими уголовно-правовыми последствиями.

Убийство отличается от нарушений правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств по объекту преступного посягательства и субъективной стороне преступления. Непосредственным объектом убийства является право на жизнь человека. Преступление, предусмотренное ст. 264 УК РФ, непосредственно причиняет вред интересам безопасности движения и эксплуатации автомобильного транспорта. Дополнительным объектом являются жизнь или здоровье личности. Транспортное преступление характеризуется исключительно неосторожностью. Убийство — это умышленное причинение смерти другому человеку.

Состав преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, имеет смежные признаки с составами, закрепленными ст. ст. 109, 118 УК РФ. Основное отличие этих преступных деяний заключается в характере их общественной опасности. Преступление, предусмотренное ст. 264 УК РФ, причиняет вред исключительно интересам безопасности движения и эксплуатации автомобильного транспорта, который выражается в причинении тяжкого вреда здоровью либо смерти одному и более лицам. При совершении преступлений, названных в ст. ст. 109, 118 УК РФ, вред причиняется интересам личности путем нарушения общепринятых в обществе мер предосторожности. При наличии состояния конкуренции данных уголовно-правовых норм применению подлежит норма, закрепленная в ст. 264 УК РФ[9].

Преступное деяние, указанное в ст. 264 УК РФ, следует отличать от преступлений, описанных в ст. ст. 143 и 216 УК РФ. Если нарушены правила техники безопасности или иные правила охраны труда, безопасность проведения строительных, ремонтных работ на автомобильном транспорте, ответственность в случае причинения соответствующего вреда должна наступать по данным нормам уголовного закона. Потерпевшим в рамках состава преступления, предусмотренного ст. 143 УК РФ, может быть только лицо, находящееся в трудовых правоотношениях с работодателем, на которого распространяются соответствующие правила техники безопасности или иные правила охраны труда. Круг потерпевших в рамках преступлений, указанных в ст. ст. 216, 264 УК РФ, законом не оговаривается. Ими могут быть любые лица. Субъектом преступления, описанного в ст. 264 УК РФ, является лицо, управляющее транспортным средством. Преступление, предусмотренное ст. 143 УК РФ, может быть совершено только лицом, на котором лежат обязанности по соблюдению правил техники безопасности или иных правил охраны труда. Субъект преступления, указанного в ст. 216 УК РФ, законом не оговаривается.

Причинную связь в преступлении, названном в ст. 264 УК РФ, следует считать установленной, если нарушение правил безопасности движения или эксплуатации транспортных средств: а) предшествовало наступлению преступного результата; б) было необходимым условием его наступления; в) создало реальную возможность его наступления; г) превратило такую возможность в действительность. Для выявления причинной связи по уголовным делам данной категории вполне обоснованно применять метод «необходимого условия» или «мысленного исключения».

 

3.2. Пробелы законодательного конструирования признаков состава преступления в сфере нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств

 

Эффективность уголовно-правовой нормы в первую очередь зависит от правильного законодательного описания признаков состава преступления. Норма должна быть самодостаточной, исключающей проблемы толкования и применения. Сущность преступного поведения необходимо зеркально закреплять в уголовном законе. Признаки преступного деяния должны адекватно отражать общественную опасность преступления.

Предметом исследования данной работы являются признаки преступного деяния состава преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ. На наш взгляд, они имеют ряд недостатков и требуют определенного совершенствования по следующим причинам.

Исследуемое деяние отнесено законодателем к числу транспортных преступлений. В науке уголовного права объектом данных преступных деяний признается безопасность движения и эксплуатации транспорта как совокупность общественных отношений, обеспечивающих безопасное и бесперебойное функционирование (движение и эксплуатацию) транспортных средств, недопущение возникновения аварийных ситуаций в перевозочном процессе, а также снижение последствий возможных аварий. Видовым объектом преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, учитывая наименование главы 27 УК РФ, является безопасность движения и эксплуатации транспортных средств. Вместе с тем непосредственный объект сформулирован как отношения по поводу соблюдения Правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств.

Таким образом, мы видим, что законодательное описание признаков непосредственного объекта преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, не соответствует видовому и в целом законодательной концепции признаков объекта транспортных преступлений, что свидетельствует о логическом диссонансе между признаками объектов преступления, характеризующих вертикальную классификацию охраняемых уголовным законом отношений[10].

В теории и науке уголовного права является незыблемым тезис о том, что деяние и последствия преступного поведения должны характеризоваться общественной опасностью. Описание признаков объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, через нарушение Правил дорожного движения и эксплуатации автотранспорта представляется непоследовательным с точки зрения юридической техники уголовного закона.

Правила дорожного движения — это свод правил, регулирующих обязанности участников дорожного движения (водителей транспортных средств, пассажиров, пешеходов и т.д.), а также технические требования, предъявляемые к транспортным средствам для обеспечения безопасности дорожного движения. Само по себе нарушение регламента движения и эксплуатации транспорта не имеет уголовно-правовой природы. Преступным нарушение будет в случае причинения вреда или создания угрозы его причинения безопасности участников дорожного движения. Под безопасностью дорожного движения в Федеральном законе от 10.12.1995 N 196-ФЗ «О безопасности дорожного движения»[11] понимается состояние данного процесса, отражающее степень защищенности его участников от дорожно-транспортных происшествий и их последствий. Сам законодатель «признается» в том, что участники дорожного движения не могут быть защищены на 100% от возможного причинения вреда источником повышенной опасности, который так именуется неслучайно. Природа человеческих возможностей контроля небезгранична и объективно меньше, нежели требуется при управлении и эксплуатации различными техническими механизмами. Закон эти особенности источника повышенной опасности «запирает» рамками Гражданского кодекса Российской Федерации 1994 года, предусматривая ответственность в ст. 1079 ГК РФ[12]. Ответственность за причиненный вред жизни, здоровью человека наступает в рамках объективного вменения не за виновное деяние (говоря об уголовно-правовой материи вины), а за использование источника повышенной опасности, повлекшее неконтролируемые последствия, связанные с причинением вреда жизни или здоровью человека (говоря о гражданско-правовой материи вины).

Природа административных правоотношений иная, нежели уголовно-правовых. Острие административной ответственности направлено на предупреждение возможного нарушения административного регламента движения и эксплуатации транспортного средства. Не случайно вменение норм Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях 2001 года (КоАП РФ) в области дорожного движения по своей сути является объективным. Главы кодекса КоАП РФ так и именуются: глава 11 «Административные правонарушения на транспорте», глава 12 «Административные правонарушения в области дорожного движения». Нет и намека на то, что речь должна идти о безопасности, речь ведется о регламенте, который является правилом поведения на дороге[13].

Административно-правовые и уголовно-правовые запреты не случайно закреплены в разных законах, каждый из которых имеет самостоятельную правовую природу. Она обусловливается именно разным характером данных правонарушений. Общественная опасность — это неотъемлемое свойство преступления. Общественная вредность — это имманентная черта административного правонарушения. Однако сегодняшний законодательный контекст признаков состава преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, свидетельствует о том, что деяние обладает общественной вредностью, а уголовную противоправность этому явлению придает преступное последствие. Эти признаки не носят самостоятельного уголовно-правового характера, а являются причиной и следствием одного преступного деяния. В этой связи общественная опасность должна быть свойственна как деянию, так и последствиям деликта, предусмотренного ст. 264 УК РФ. Правила дорожного движения и правила эксплуатации — это стержень поведения участников дорожного движения. Оно становится общественно опасным в случае возможного причинения существенного вреда охраняемым уголовным законом общественным отношениям. При отсутствии этого признака преступного деяния речь можно вести только об объективном вменении анализируемого состава преступления.

Законодательная техника должна быть последовательной и учитывать все особенности используемого инструментария при построении нормы закона в конкретных условиях. Расхождение с общепринятым в науке уголовного права порядком формирования признаков нормы затрудняет применение или приводит к неверному толкованию уголовного закона и по этой причине недопустимо[14].

В ст. 263, 263.1, 268, 269 УК РФ законодатель акцентирует внимание на признаках безопасности, образующих конституцию преступных деяний, которые совершаются лицами, управляющими или эксплуатирующими транспорт, являющимися иными участниками движения и т.д. Мы не видим особой разницы в механизме совершения этих преступлений в сравнении с деянием — предметом нашего исследования. Коль скоро эти деяния становятся преступными благодаря одному и тому же набору общественно опасных последствий, то и обусловливаться они обязаны одноименной причиной. Иначе при наличии во многом одинакового инструментария санкций становится очевидным разный законодательный подход к определению признаков преступного деяния. В случае, предусмотренном ст. 264 УК РФ, он явно жестче. И никакой возможности усмотрения здесь быть не может. Следовательно, наказываться это преступление должно строже.

Верховный Суд РФ при разъяснении вопросов уголовно-правовой оценки преступления, предусмотренного ст. 264 УК РФ, обращает внимание именно на правила безопасности движения и эксплуатации автомобильного транспорта. Так, в п. 6, 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.12.2008 N 25 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением Правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения» говорится, что: 1) «…при возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства. Уголовная ответственность по статье 264 УК РФ наступает, если у водителя имелась техническая возможность избежать дорожно-транспортного происшествия и между его действиями и наступившими последствиями установлена причинная связь»; 2) «…момент возникновения опасности для движения определяется в каждом конкретном случае с учетом дорожной обстановки, предшествующей дорожно-транспортному происшествию. Опасность для движения следует считать возникшей в тот момент, когда водитель имел объективную возможность ее обнаружить»[15].

Анализ данных пунктов позволяет сказать, что Верховный Суд РФ связывает наступление предусмотренных данной статьей последствий не только с конкретным нарушением Правил дорожного движения, а в первую очередь с наличием небезопасного (общественно опасного) управления транспортным средством.

Резюмируя изложенное, мы приходим к выводу, что законодательная формулировка признаков преступного деяния, предусмотренного ст. 264 УК РФ, не отвечает потребностям науки уголовного права в рамках учения о составе преступления, поскольку не несет в себе признаков общественной опасности. Деяние и последствия должны быть соразмерны по своей интенсивности. Деяние в чистом виде не может иметь административно-правовую природу, а последствия — уголовно-правовую. Поэтому законодателю, на наш взгляд, необходимо пересмотреть признаки деяния, предусмотренного ст. 264 УК РФ, и придать им искомую общественную опасность.

Трагедии, за последние годы, унесшие многочисленные человеческие жертвы в различных городах нашей страны показали недостаточный уровень осведомленности оперативно-розыскных органов о преступной деятельности и планах участников террористических групп. Одним из самых действенных способов получения информации о готовящихся преступлениях такого рода, является внедрение в организованное преступное сообщество (незаконное вооруженное формирование) агента, либо из числа должностных лиц оперативно-розыскного органа, либо из числа конфидентов, осуществляющих свою деятельность на контрактной основе. Понятно, что ввиду высочайшей степени опасности данного мероприятия для внедряемого лица, для выполнения поставленной задачи оно должно быть вне подозрения разрабатываем и своими действиями полностью соответствовать легенде, иначе под угрозу немедленно будет поставлена его собственная личная безопасность.

Заключение

 

Криминализация в России отдельных нарушений в сфере безопасности дорожного движения и эксплуатации транспортных средств не только допустима, но и просто необходима. Возможно, именно эта мера ужесточения ответственности за грубые нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств будет способствовать предупреждению дорожно-транспортных происшествий с ужасными последствиями.

Сравнительно совсем не так давно закрепленные законодателем в ст. 264 прим. 1 УК РФ нормы дают свои результаты. В данном случае совершенное преступление и предусмотренное УК РФ наказание предотвращает в последующем совершение более тяжких преступлений, которые так часто звучат в средствах массовой информации, сводках о ДТП. На мой взгляд, норма хоть и «сырая», но имеет сильный эффект и результативность. Исходя из количества уголовных дел возбужденных по ст. 264 прим.1 УК РФ. В одном только г. Петрозаводске в 2016 году предположительно будет не менее 350-400 уголовных дел. А если смотреть в масштабе страны цифры статистики пугающие.

Прогресс беспощадно увеличивает количество автотранспорта, увеличивается площадь дорог, увеличивается скорость передвижения, что требует одновременного реагирования законодателем, принятием определенных мер. На мой взгляд, эти меры принимаются с большим запозданием, и существующая проблема уже приносит «плачевный» результат. Ужесточения наказания в других странах имеют положительный эффект.

В работе отражена важность уголовной ответственности в сфере использования, эксплуатации транспортных средств.

Объект рассматриваемого состава преступления — безопасность дорожного движения как составная часть общественной безопасности.

Объективная сторона характеризуется: а) деянием — действием или бездействием (нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств лицом, управляющим автомобилем, трамваем либо другим механическим средством), б) последствием (причинение вследствие этого тяжкого вреда здоровью человека) и в) причинной связью между указанными действиями (бездействием) и наступившими последствиями.

Есть предложения о дифференциации ответственности за транспортные преступления в зависимости от умышленного (осознанного) или неосторожного отношения лица к нарушению специальных правил либо в зависимости от мотивации («лихачество», хулиганские и иные преступные побуждения). По мнению авторов целесообразно установить повышенную ответственность за намеренное, грубое, злостное нарушение специальных правил. Предложения о включении в примечание к ст.264 УК РФ понятия грубого нарушения правил (нарушение проезда железнодорожных путей, выезд на полосу встречного движения, опасный маневр и т.п.). Наряду с общим субъектом преступления, уголовное законодательство предусматривает ответственность для специальных субъектов, т.е. лиц, наделенных законодателем какими-либо дополнительными признаками. Доктрина уголовного права предлагает выделять данные признаки по следующим критериям: по полу, возрасту, родственным отношениям, профессии, должности, объему и виду выполняемой работы.

Субъектом преступления является лицо, достигшее 16-летнего возраста и управляющее транспортным средством. Им признается не только профессиональный водитель, но и любое лицо, как обладающее водительскими правами, так и не имеющее их, но фактически управляющее транспортным средством.

Преступное деяние, указанное в ст. 264 УК РФ, следует отличать от преступлений, описанных в ст. ст. 143 и 216 УК РФ. Если нарушены правила техники безопасности или иные правила охраны труда, безопасность проведения строительных, ремонтных работ на автомобильном транспорте, ответственность в случае причинения соответствующего вреда должна наступать по данным нормам уголовного закона. Потерпевшим в рамках состава преступления, предусмотренного ст. 143 УК РФ, может быть только лицо, находящееся в трудовых правоотношениях с работодателем, на которого распространяются соответствующие правила техники безопасности или иные правила охраны труда. Круг потерпевших в рамках преступлений, указанных в ст. ст. 216, 264 УК РФ, законом не оговаривается. Ими могут быть любые лица. Субъектом преступления, описанного в ст. 264 УК РФ, является лицо, управляющее транспортным средством. Преступление, предусмотренное ст. 143 УК РФ, может быть совершено только лицом, на котором лежат обязанности по соблюдению правил техники безопасности или иных правил охраны труда. Субъект преступления, указанного в ст. 216 УК РФ, законом не оговаривается.

Исследования вопросов рассматриваемых при выполнении работы, дает возможность сделать выводы, о том, что законодателем не до конца оценена общественная опасность от правонарушений, которые граничат с преступлениями, совершаемыми при использовании транспортных средств.

В настоящее время актуальность выбранной темы обозначена назревшими изменениями в законодательстве. Могу предположить, что в ближайшее время уголовное законодательство претерпит большие поправки и возможно добавится ряд отдельных самостоятельных составов преступлений связанных с эксплуатацией транспорта и поведением на дорогах.

Законодательная формулировка признаков преступного деяния, предусмотренного ст. 264 УК РФ, не отвечает потребностям науки уголовного права в рамках учения о составе преступления, поскольку не несет в себе признаков общественной опасности. Деяние и последствия должны быть соразмерны по своей интенсивности. Деяние в чистом виде не может иметь административно-правовую природу, а последствия — уголовно-правовую. Поэтому законодателю, на наш взгляд, необходимо пересмотреть признаки деяния, предусмотренного ст. 264 УК РФ, и придать им искомую общественную опасность.

Список используемых источников и литературы

 

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 21.07.2014 N 11-ФКЗ) // Российская газета. – 1993. – 25 декабря.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 N 14-ФЗ (ред. от 29.06.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.07.2015) // Собрание законодательства РФ. – 29.01.1996. – N 5. – Ст. 410.
3. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 28.11.2015) // Собрание законодательства РФ. 17.06.1996. N 25. Ст. 2954.
4. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 N 195-ФЗ (ред. от 28.11.2015) // Собрание законодательства РФ. – 07.01.2002. – N 1 (ч. 1). – Ст. 1.
5. Федеральный закон от 10.12.1995 N 196-ФЗ (ред. от 28.11.2015) «О безопасности дорожного движения» // Собрание законодательства РФ. – 11.12.1995. – N 50. – Ст. 4873.
6. Постановление Правительства РФ от 23.10.1993 N 1090 (ред. от 02.11.2015) «О Правилах дорожного движения» (вместе с «Основными положениями по допуску транспортных средств к эксплуатации и обязанности должностных лиц по обеспечению безопасности дорожного движения») // Собрание актов Президента и Правительства РФ. – 22.11.1993. – N 47. – Ст. 4531.
7. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 декабря 2008 г. N 25 г. Москва «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения» // Бюллетень Верховного суда РФ. – № 2. – 2009.
8. Архив Петрозаводского городского суда (дело 1-19/ 2004 г.)
9. Обзор кассационно-надзорной практики Военной коллегии Верховного суда РФ по уголовным делам за 2000 г. (подписан 21 мая 2001 г.) // Документ опубликован не был, СПС Консультант Плюс.
10. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 1995. – № 11. – С. 14-15.
11. Архив Петрозаводского городского суда за 1998 г. Уголовное дело № 4-71.
12. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 1996. – № 12. – С. 17-18.
13. Авдалян, М.Э. Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств: основание криминализации и криминообразующие признаки / М.Э. Авдалян // Общество и право. – 2014. – № 3 (49). – С. 110-113.
14. Авдалян, М.Э. Противодействие нарушению правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств в судебной практике: исторический аспект / М.Э. Авдалян // Известия Юго-Западного государственного университета. Серия: История и право. – 2014. – № 3. – С. 83-89.
15. Алексеева, Л.А. Специфика детерминации нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств / Л.А. Алексеева // Ученые записки Орловского государственного университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. – 2013. – № 2. – С. 228-231.
16. Архипова, М.В. Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств: современный взгляд законодателя и проблемы квалификации / М.В. Архипова // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. – 2010. – № 4. – С. 45-50.
17. Боровиков, В.Б. Уголовное право. Общая и особенная части / В.Б. Боровиков. – М.: Юрайт, 2015. – 655с.
18. Бохан, А.П. Предупреждение преступных нарушений правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств / А.П. Бохан // Вестник Северо-Кавказского гуманитарного института. – 2014. – № 1 (9). – С. 21-31.
19. Ведерникова, О.Н. Уголовное право РФ (особенная часть) / О.Н. Ведерникова. – М.: Пресс, 2011. – 290с.
20. Гайнельзянова, В.Р. Особенности криминалистической характеристики преступлений в сфере нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств / В.Р. Гайнельзянова // Евразийский юридический журнал. – 2010. – № 8 (27). – С. 110-112.
21. Годунов, В.С. Характеристика вины при нарушении правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств (ст. 264 УК РФ) / В.С. Годунов // Вестник Московского университета МВД России. – 2013. – № 10. – С. 71-75.
22. Давыдов, М.В. Особенности подготовки и проведения следственного эксперимента при расследовании преступлений, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств / М.В. Давыдов // Научный портал МВД России. – 2014. – № 2 (26). – С. 21-28.
23. Ермакова, О.В. Конструкция состава и момент окончания неправомерного завладения автомобилем или иным транспортным средством (угона) / О.В. Ермакова // Труды Академии управления МВД России. – 2010. – № 2. – С. 29-33.
24. Ермакова, О.В. Неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством (угон): конструкция состава и момент окончания преступления / О.В. Ермакова // Вестник Томского государственного университета. – 2013. – № 371. – С. 133-136.
25. Звечаровский, И.Э. Уголовное право России. Особенная часть. Учебник / И.Э. Звечаровский. – М.: Норма, 2010. – 780с.
26. Зворыгина, С.А. Квалификация преступного нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств при обучении вождению автомобилем / С.А. Зворыгина // Академический вестник. – 2013. – № 1 (23). – С. 109-114.
27. Иванов, Н.Г. Курс российского уголовного права / Н.Г. Иванов. – М.: Экономика, 2012. – 867с.
28. Иманов, Д.Ф. Проблема дифференциации уголовной ответственности за нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств / Д.Ф. Иманов // Закон и право. – 2013. – № 2. – С. 84-87.
29. Иногамова-Хегай, Л.В. Уголовное право РФ. Особенная часть. Учебник / Л.В. Иногамова-Хегай. – М.: Контракт, 2012. – 550с.
30. Кибальник, А.Г. Лекции по уголовному праву / А.Г. Кибальник. – Ставрополь: Ставропольсервисшкола, 2012. – 528с.
31. Козун А.В. Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств: пробелы законодательной конструкции и пути их преодоления / А.В. Козун // Научный вестник Омской академии МВД России. – 2012. – № 2. – С. 22-25.
32. Козун, А.В. Квалификация нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств (ст. 264 УК РФ) / А.В. Козун // Законодательство и практика. – 2013. – № 2 (31). – С. 39-42.
33. Козун, А.В. Некоторые вопросы уголовно-правовой оценки нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств (ст. 264 УК РФ) / А.В. Козун // Законодательство и практика. – 2011. – № 2 (27). – С. 34-39.
34. Козун, А.В. Пробелы законодательного конструирования признаков состава преступления, предусматривающего ответственность за нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, и пути их устранения / А.В. Козун // Современное право. – 2014. – № 8. – С. 114-116.
35. Костюк, Н.М. Правовая оценка состояния опьянения при нарушении правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств (статья 264 Уголовного кодекса Российской Федерации) / Н.М. Костюк // Вестник Челябинского государственного университета. – 2013. – № 11 (302). – С. 78-82.
36. Красиков, Ю.А. Уголовное право России. Особенная часть / Ю.А. Красиков. – М.: Норма, 2013. – 510с.
37. Красненкова, Е.В. Проблемы квалификации правонарушений за нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств / Е.В. Красненкова // Административное и муниципальное право. – 2014. – № 5. – С. 447-454.
38. Линкевич, А.Е. К вопросу об объекте нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств / А.Е. Линкевич // Евразийский юридический журнал. – 2010. – № 6 (25). – С. 110-112.
39. Линкевич, А.Е. Особенности объективной стороны нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств / А.Е. Линкевич // Евразийский юридический журнал. – 2011. – № 4 (35). – С. 106-110.
40. Линкевич, А.Е. Правовое регулирование борьбы с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств по законодательству стран СНГ / А.Е. Линкевич // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. – 2011. – № 4. – С. 158-162.
41. Линкевич, А.Е. Состояние опьянения как квалифицирующий признак нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств и его социально-правовая обусловленность / А.Е. Линкевич // Пробелы в российском законодательстве. – 2014. – № 6. – С. 125-127.
42. Миловидова, С.Ф. Состояние опьянения как признак состава преступления «нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств» / С.Ф. Миловидова // Транспортное дело России. – 2015. – № 3. – С. 174-175.
43. Мясников, В.В. Вопросы предупреждения нарушений правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств уголовно-правовыми методами / В.В. Мясников // Юристъ — Правоведъ. – 2014. – № 3 (64). – С. 75-78.
44. Новоселов, Г.П. Уголовное право. Особенная часть. Учебник / Г.П. Новоселов. – М.: Норма, 2012. – 620с.
45. Саядова, А.С. Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств: проблемы квалификации / А.С. Саядова // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. – 2011. – № 12 (18). – С. 108-110.
46. Сирохин, А.И. Становление юридических конструкций норм об уголовной ответственности за нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств в советский период / А.И. Сирохин // Транспортное право. – 2015. – № 3. – С. 6-11.
47. Фёдоров, Г.В. Современное состояние проблемы расследования нарушений правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, связанных с наездами на пешеходов / Г.В. Фёдоров // Вестник Полоцкого государственного университета. Серия D: Экономические и юридические науки. – 2011. – № 13. – С. 174-177.
48. Хисамутдинов, Ф. Преступные последствия в преступлении против нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств. Статья 264 УК РФ / Ф. Хисамутдинов // Закон и право. – 2012. – № 2. – С. 80-81.
49. Шаганова, О.М. Сравнительный анализ наказаний за преступления, связанные с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, по законодательству РФ и стран СНГ / О.М. Шаганова // Актуальные проблемы борьбы с преступлениями и иными правонарушениями. – 2014. – № 12-2. – С. 67-69

---

Страницы:   1   2   3