Особенности функционирования латинской терминологии в художественном дискурсе. Часть 2

1  2  3

---

2 Исследование влияния объема контекстуальной индикации на семантику латинской терминологии

2.1 Латинская терминология в художественном тексте

 

Если функционирование терминов в языке давно уже изучено зарубежными и отечественными лингвистами, то лингвистическое исследование особенностей использования специальных терминов и понятий в художественном дискурсе началось относительно недавно. Так, в 1984 г. Х. Шамсиддиновым отмечено, что вплоть до последних лет использование терминов в художественном дискурсе не имело научного обоснования. В то же время, научно-технический прогресс на данный момент может повлиять на художественную речь в плане частого использования терминологической лексики.

В художественной литературе термины могут охватывать авторскую речь, коммуникацию между персонажами, внутренние монологи и публицистические отступления [23]. Е.Е. Баринова пишет, что сейчас как писателями, так и лингвистами признано, что художественный дискурс может заимствовать научные элементы, поскольку он обладает полистилистичностью, то есть он может сочетать всевозможные средства языкового оформления [7].

Современные учёные указывают на возможность исследования проблем использования специальной лексики в рамках художественного дискурса, затрагивая стилистический, структурно-семантический, исторический и другие аспекты. Более того, этот вопрос становится ещё более актуальным, ввиду не только постоянства, но и даже усиления заимствования терминов в другие области [13].

Что касается функционирования терминов из различных областей профессиональной деятельности в художественном тексте, то они могут использоваться как художественно-изобразительное средство. Специальная лексика помогает создать впечатление профессиональной атмосферы, чтобы читатель почувствовал себя неотъемлемым участником производства. Термины могут служить для характеристики речи персонажей [26].

Помимо этого, Х. Шамсиддинов определял художественную речь в широком значении как образную речь, исключающую употребление термина, не соответствующего требованиям, выдвигаемым к художественным произведениям. Термин должен характеризоваться однозначностью, то есть отсутствием синонимических терминов, поэтому он лишен экспрессивности и эмоциональности [37].

Функционирование специальной лексики в художественном дискурсе следует трактовать как результат удовлетворения потребностей в создании уникального и образно воздействующего литературного мира. Идейно-художественный замысел автора вербализуется посредством употребления терминов. Описывая реальный мир, писатель не может не использовать термины для достижения своих замыслов. Специальная лексика может усиливать познавательную роль произведения, потому что она позволяет писателю точно воспроизводить через слово профессиональную жизнь его персонажей.

Е.В. Панаева пишет, что «употребление термина в художественном тексте свидетельствует о его функциональном равенстве по отношению к другим словам общего языка, а также о том, что он в общелитературном употреблении постепенно становится привычным средством образного мышления, лежащего в основе художественного стиля. В художественном произведении термины, помимо основной своей функции номинации предметов, процессов, явлений и т.д., могут выполнять и целый ряд других: функцию создания особого научного колорита, речевой и портретной характеристики героев». Исследователь отмечает, что термин может выступать как средство создания комического эффекта, выделяет его образную и оценочную функции. Автор замечает, что в художественном тексте термин обладает эмоциональностью, экспрессивностью и коннотативностью, что не прослеживается в его значении при использовании в научном стиле. Упомянутые функции реализуются с помощью таких средств художественной выразительности, как метафора, сравнение, олицетворение, метонимия, тем самым использование терминологии является важным источником расширения системы средств языковой выразительности и изобразительности художественного произведения [26].

Х. Шамсиддиновым выделены два основных способа избавления от ограничений семантического характера для терминов, переходящих в разряд стилистических средств, характеризующихся: 1) использованием терминов в окружении с синонимами в функционально-семантическом плане; 2) употребление терминов как средства обеспечения функции художественной образности [37].

Одновременно с этим, Ю.Б. Жидковой в диссертационной работе указывается на семантическое преобразование медицинских терминов в художественной литературе в стилистический троп. Данная тенденция зависит от писательского метода – постмодернизма, соцреализма, критического реализма и т. д., а также его индивидуального стиля. Также исследователь утверждает, что медицинские термины являются часть вербально-семантического уровня языковой личности писателя, куда входит отбор терминов, лексическое наполнение тематических групп и способы семантического преобразования терминов. Специальная лексика также выступает средством раскрытия замысла писателя и идеи произведения на лингво-когнитивном уровне. Ю.Б. Жидкова полагает, что именно указанные факторы обуславливают функционирование терминов в художественном произведении [13].

Базируясь на проанализированных диссертационных исследованиях, которые посвящены вопросу употребления специальной лексики в художественных произведениях, мы пришли к выводу, что данное употребление обладает функциями: 1) использования термина в форме сравнения в художественном дискурсе для достижения как стилистических, так и ситуационных целей; 2) усиление художественной описательности как результат употребления терминологической лексики. Таким образом, учёными было подытожено, что семантические трансформации термина приводят к появлению у него нового значения, употреблению в непрямом значении и возникновению новых словосочетаний. В некоторых случаях, писатель, употребляющий специальную лексику, наполняет произведение особым оттенком боевитости, торжественности описания. Благодаря этому осуществляется идейно-художественный замысел произведения [23].

Таким образом, в художественном дискурсе термины выполняют номинативную и художественную функции. Согласно Х. Шамсиддинову, употребление терминологических единиц, у которых доминирует художественно-образная функция, обусловлено необходимостью создать оригинальное и образно воздействующее произведение, обладающее особой эмоциональностью и экспрессивностью. Художественно-образная функция служит средством выражения авторской позиции, положительного или отрицательного отношения к излагаемой ситуации, качественного определения каждого персонажа. Научный текст требует от термина выполнение исключительно номинативной функции, в то время как художественный дискурс – как номинативно-описательной, так и художественно-образной. Это приводит к потере термином некоторых специфических свойств, в частности однозначности, отсутствия экспрессивности, системности, стилистической нейтральности, и одновременным приобретением других – образности и оценочности как неотъемлемых составляющих языкового портрета персонажа.

 

2.1.1 Особенности функционирования латинской терминологии в рассказах А.П. Чехова

 

Антон Павлович Чехов (1860-1904) – русский писатель, драматург, академик, врач по профессии. Его произведения стали классикой мировой литературы, а его пьесы ставятся во многих театрах по всему миру. В детстве Антон Павлович участвовал в церковных праздниках, каждый день будущий писатель пел в церковном хоре. Его обучение проходило в греческой школе-гимназии. Будучи взрослым человеком, Антон Павлович Чехов занимался не только писательской деятельностью, но и работал врачом. После окончания медицинского факультета в Московском университете им. И.М. Сеченова в 1884 году, Антон Павлович работал уездным врачом, а затем заведующим звенигородской больницы [28]. Как известно, в медицине широко используется латынь, поэтому писатель был хорошо знаком с латинским языком и во многих его произведениях присутствует латинский язык [18].

Проведем анализ терминологии в художественном дискурсе на примере латинской лексики, выбранной из рассказов русского писателя А.П. Чехова методом сплошной выборки (см. Приложение А) и определим какие функции в повествовании выполняют термины. Рассмотрим примеры из рассказа «Жены артистов». В качестве минимального контекста здесь выступают два латинских словосочетания «aquae distillatae» (рус. дистиллированной воды) и «argentum nitricum» (рус. нитрат серебра, гомеопатический препарат, вяжущее бактерицидное средство). Для наиболее полного понимания необходимости использования лексических единиц на латинском языке рассмотрим их в рамках расширенного контекста: «<…> Будучи американцем, он в то же самое время был и человеком, а если он был человеком, то рано или поздно он должен был влюбиться, что и сделал он однажды. Влюбился он в одну прекрасную американку, влюбился до безумия, как артист, влюбился до того, что однажды вместо aquae distillatae прописал argentum nitricum, – влюбился, предложил руку и женился <…>» [36].

В данном фрагменте термины выполняют номинативно-описательную функцию, потому что называют конкретные медицинские лекарства. Также они выполняют художественно-образную функцию, поскольку с помощью этих терминов автор показывает образ героя, его чувства, душевное состояние. Герой по невнимательности из-за своей влюбленности путает названия препаратов в рецепте.

Рассмотрим рассказ «Два романа. Роман доктора», где мы находим термин на латинском языке «mammalia» (рус. млекопитающих). Для наиболее полного понимания необходимости использования латинского слова в тексте выделим расширенный контекст: «<…> Рост средний. Окраска накожных покровов и слизистых оболочек нормальна, подкожно-клетчатый слой развит удовлетворительно. Грудь правильная, хрипов нет, дыхание везикулярное. Тоны сердца чисты. В сфере психических явлений заметно только одно уклонение: она болтлива и криклива. Благодаря ее болтливости я страдаю гиперестезией правого слухового нерва. Когда я смотрю на язык больного, я вспоминаю жену, и это воспоминание производит во мне сердцебиение. Прав был тот философ, который сказал: «Язык – враг людей и друг дьявола и женщин». Тем же недостатком страдает и mater feminae – теща (из разряда mammalia) <…>» [36].

В этом фрагменте термины выполняют художественно-образную функцию, потому что с их помощью автор описывает свое отношение к теще, показывает свою нелюбовь к ней, сравнивая ее с животным. Термин mammalia указывает на название класса животных. Человек относится к разряду млекопитающих, поэтому такое выражение вполне допустимо по отношению к людям и не несет в себе негативного отношения.

В рассказе «Календарь «Будильника» на 1882 год. Март – апрель» мы выбрали следующие латинские выражения: «affectio cordis» (рус. сердечный припадок), «kalium bromatum» (рус. бромистый калий), «valeriana» (рус. валериановые капли). Расширенный контекст для этих лексических единиц следующий: «9, вторник, mardi, Dienstag. Начало весны. Юноши и девы, в томительном ожидании счастливых дней, заболевают нервным сердцебиением (affectio cordis); средства излечения: kalium bromatum, valeriana и лед. Ярмарка в с. Вознесенском. Затмения солнца не будет. Оттепель и снег. <…>» [35].

Данные термины выполняют номинативно-описательную функцию, они обозначают названия заболевания и лекарственных препаратов. Также автор помогает читателю понять значение латинского термина affectio cordis. В данном случае термин выполняет еще и дефинитивную функцию, т.е. словосочетание нервное сердцебиение является дефиницией термина affectio cordi, который автор приводит в скобках.

В рассказе «Скучная история (из записок старого человека)» мы встретили словосочетание на латыни «historia morbi» (рус. история болезни). Рассмотрим его в рамках расширенного контекста: «<…> Одеваюсь и иду по дороге, которая знакома мне уже 30 лет и имеет для меня свою историю. Вот большой серый дом с аптекой; тут когда-то стоял маленький домик, а в нем была портерная; в этой портерной я обдумывал свою диссертацию и написал первое любовное письмо к Варе. Писал карандашом, на листе с заголовком «Historia morbi» [35].

Рассмотренный выше термин выполняет в тексте номинативно-описательную функцию, поскольку он называет медицинский документ, необходимый для работы каждого врача, т.е. бланк для записи истории болезни. С помощью этого термина автор сравнивает состояние влюбленности героя с заболеванием, потому что именно на бланке для записи симптомов больного герой пишет письмо своей возлюбленной. В этом случае термин выполняет художественно-образную функцию.

Далее проанализируем термины из рассказа «И то и се. Письма и телеграммы», в котором мы выбрали следующие языковые единицы в их минимальном контексте: «venae jugulares» (рус. яремные вены), «arteriae carotides» (рус. сонные артерии), «musculi sterno-cleido-mastoidei» (рус. мышцы грудно-ключично-сосковые), «anaemia» (рус. малокровие), «atrophia musculorum» (рус. истощение мышц). Рассмотрим эти выражения в расширенном контексте для этих терминов следующий: «От доктора медицины Клопзона к доктору медицины Ферфлюхтершвейн. Товарищ! Вчера я видел С.Б. Грудь паралитическая, плоская. Костный и мышечный скелеты развиты неудовлетворительно. Шея до того длинна и худа, что видны не только venae jugulares, но даже и arteriae carotides. Musculi sterno-cleido-mastoidei едва заметны. Сидя во втором ряду, я слышал анемические шумы в ее венах. Кашля нет. На сцене ее кутали, что дало мне повод заключить, что у нее лихорадка. Констатирую anaemia и atrophia musculorum. Замечательно. Слезные железы у нее отвечают на волевые стимулы. Слезы капали из ее глаз, и на ее носу замечалась гиперемия, когда ей, согласно театральным законам, нужно было плакать» [36].

В данном фрагменте представлено письмо доктора, где он описывает состояние пациента, поэтому можно сказать, что эти термины выполняют номинативно-описательную функцию. Это послание направлено доктору медицины Ферфлюхтершвейну, поэтому в нем использовано так много латинских терминов, которые точно обозначают конкретные медицинские явления. В данном случае термины выполняют еще и прослеживается коммуникативную функцию.

Следующие термины взяты из рассказа «Сельские эскулапы», рассмотрим их минимальный контекст: «olei ricini» (рус. касторового масла), «ammonii caustici» (рус. нашатырного спирта). Расширенный контекст для них следующий: «<…> Кузьма Егоров задает ему несколько вопросов, думает и зовет на помощь Глеба Глебыча. Начинается консилиум. – Покажи язык! – обращается Глеб Глебыч к больному. Больной широко раскрывает рот и вываливает язык. – Высунь больше! Глеб Глебыч смотрит некоторое время на больного, о чем-то мучительно думает, пожимает плечами и молча выходит из приемной. – Дайте ему olei ricini и ammonii caustici! – кричит Кузьма Егоров. – Растирать живот утром и вечером! Следующий! <…>» [35].

Рассмотренные выше термины выполняют номинативно-описательную функцию, поскольку обозначают названия конкретных лекарственных препаратов. В данном отрывке автор приводит выдержку из рецепта, в котором необходимо дать точное название лекарства, что в дальнейшем фармацевт смог выдать правильный препарат. В этом случае прослеживается коммуникативная функция рассмотренных терминов, потому что посредством рецепта происходит письменная передача специальных знаний от врача к фармацевту.

Таким образом, в проанализированных рассказах русского писателя Антона Павловича Чехова терминологическая лексика является средством художественной выразительности и выполняет две функции: номинативно-описательную и художественно-образную. Номинативно-описательная функция служит средством номинации лекарственных препаратов, заболеваний, симптомов пациентов, медицинских инструментов и атрибутики медицинского быта. Художественно-образная функция помогает передать авторскую позицию, отрицательное или положительное отношение к персонажам, описываемой ситуации. Выполняя эту функцию, термин выступает в роли образного средства выразительности и приобретает экспрессивность и стилистическую окраску. Помимо двух названных функций некоторые термины в рассказах А.П. Чехова выполняют дефинитивную и коммуникативную функции. Дефинитивная функция проявляется в тех случаях, когда писатель вместо термина использует его дефиницию. Коммуникативная функция встречается при описании выдержек из медицинских рецептов, когда по сюжету рассказа происходит коммуникация доктора и фармацевта через письменный рецепт.

 

2.1.2 Особенности функционирования латинской терминологии в романе М. Леви «Et si c’était vrai»

 

Марк Леви – известный французский писатель, его книги переведены более чем на 40 языков и печатаются большими тиражами по всему миру. Родился писатель 16 октября 1961 г. во Франции в Булони. В восемнадцать лет он поступил на работу в организацию Красного Креста. Это международное гуманитарное движение, которое оказывает помощь людям, пострадавшим в результате военных конфликтов и насилия, защищает их жизнь и достоинство. Через три года М. Леви получает должность регионального директора Западного отдела чрезвычайной помощи Парижа, где он проработал шесть лет. В это же время Леви начинает учебу в Парижском университете Дофина. Позже писатель отправляется в Соединенные Штаты Америки, где создает компанию по работе с компьютерной графикой.

Свою писательскую деятельность Марк Леви начинает в возрасте сорока лет. В 1998 г. работает над рукописью, которую называет «Только если это было правдой» (фр. Et si c’était vrai), в русском издании «Между небом и землей». Эта история, которую он придумал для своего сына. В следующем году по совету своей сестры, сценариста по профессии, Леви отправляет рукопись в издательство, а уже через неделю он получает ответ, что его роман будет издан. Книга становится бестселлером и приносит писателю всемирную известность. Сразу же Стивен Спилберг, американский кинорежиссер, приобретает права на экранизацию романа [53].

Для определения функций терминов в художественном дискурсе мы выбрали роман Марка Леви «Только если это было правдой» (фр. Et si c’était vrai) на французском языке, из которого методом сплошной выборки было выбрано 50 терминов (см. Приложение А). Поскольку французская графика полностью совпадает с латинской, распознавание латинизмов во французском тексте весьма затруднительно. В романе употреблены латинские термины, которые были заимствованы из латинского языка и со временем ассимилировались в современном французском языке, которые либо приняли письменную форму французского языка, либо сохранили письменную форму латинского языка. Здесь под латинским термином мы понимаем медицинскую лексику на французском языке латинского происхождения. Рассмотрим выбранные термины и определим их функции в тексте романа.

Проанализируем следующие термины une jambe gauche (рус. левая нога), une deformation (рус. искривление), un hématome (рус. гематома), une fracture (рус. перелом) [24]. Из расширенного контекста мы понимаем, что врачи скорой помощи оказывают неотложную помощь девушке, попавшей в аварию. В данном отрывке термины несут свой эксплицитный смысл, описывают полученные Лорэн травмы: «Stern déjà agenouillé près du corps de Lauren hurla à son coéquipier de courir. Muni d’une paire de ciseaux il avait déjà découpé le Jean et le pull-over, mettant la peau à nu. Sur la longue jambe gauche, une déformation sensible auréolée d’un gros hématome indiquait une fracture. Le reste du corps était sans contusion apparente» [54].

Рассмотренные выше термины выполняют номинативно-описательную функцию, потому что в этом фрагменте они обозначают части тела человека и полученные в аварии травмы. С помощью терминов автор описывает тяжелое физическое состояние героини.

Проанализируем следующий фрагмент романа, где нам встретились термины, которые описывают медицинские инструменты: les pastilles (рус. присоски), une perfusion (рус. капельница), culots (рус. шины); травмы героини: plaie à la tête (рус. рана на голове), fracture fermée au fémur droit avec hémorragie interne (рус. закрытый перелом левого бедра с внутренним кровотечением); термины для оценки функционального состояния пострадавшей: un pouls filant (рус. нитевидный пульс), tension (рус. давление), respiration (рус. дыхание); название медперсонала и медицинской службы: interne aux urgencies (рус. интерн в неотложке) [24]. Рассмотрим вышеперечисленную лексику в расширенном контексте: «− Prépare-moi les pastilles et une perfusion, j’ai un pouls filant et pas de tension, respiration à 48, plaie à la tête, fracture fermée au fémur droit avec hémorragie interne, tu me prépares deux culots. On la connaît ? Elle est de chez nous ? − Je l’ai déjà vue, elle est interne aux urgences, elle travaille avec Fernstein. C’est la seule qui lui tient tête» [54].

В данном отрывке термины выполняют номинативно-описательную функцию. Фрагмент представлен диалог врачей, которые оказывают неотложную помощь пострадавшей, и медицинская терминология является неотъемлемой частью их разговора. Исходя из того, что это диалог врачей, термины здесь выполняют коммуникативную функцию. Они служат средством передачи специальных медицинских знаний и обеспечивают профессиональное взаимопонимание специалистов.

Рассмотрим следующий расширенный контекст: «Philip ne réagit pas à cette dernière remarque. Frank posa les sept pastilles du scope sur la poitrine de la jeune femme, il relia chacune d’entre elles avec un fil électrique de couleur différente à l’électrocardiographe portable, et enclencha ce dernier. L’écran s’illumina instantanément» [54]. Такие термины как sept pastilles du scope (рус. семь присосок с датчиками), la poitrine (рус. грудь), l’électrocardiographe portable (рус. портативный электрокардиограф) [24] помогают автору подробно описать процесс подключения прибора электрокардиографа. Данные термины выполняют номинативно-описательную функцию, они помогают автору описать процесс подключения к пациентке специального медицинского аппарата.

В следующем проанализированном расширенном контексте автор с помощью терминов описывает физического состояние пострадавшей девушки: une tension (рус. давление), un pouls (рус. пульс), les lèvres cyanosées (цианозные губы); а также медицинские приспособления: un tube endotrachéal (рус. эндотрахеальную трубку), le cathéter (рус. катетер), le bocal de sérum (рус. бутыль с раствором) [24]: «− Rien de bon, elle part. Tension à 8/6, pouls à 140, lèvres cyanosées, je te prépare un tube endotrachéal de 7, on va intuber. Le docteur Stern venait de placer le cathéter et tendit le bocal de sérum à un policier» [54].

Рассмотренное предложение является фразой из диалога между врачами скорой помощи, поэтому можно отметить, что термины в нем выполняют коммуникативную функцию. Они являются важной частью лексического запаса врачей. Поскольку в этом фрагменте термины описывают состояние пациентки, ее давление, пульс, то можно сказать, что термины выполняют еще и номинативно-описательную функцию.

Проанализированный ниже фрагмент текста очень насыщен различной терминологической лексикой, потому что в нем автор детально описывает процесс операции у пострадавшей: «Un radiologue entra et lui fît passer des planches de scanner. Les clichés faisaient apparaître un hématome au niveau du lobe occipital. Décision fut prise d’effectuer une ponction afin de libérer la compression. Un trou fut pratiqué à l’arrière de la tête, une fine aiguille y traversa les méninges sous contrôle d’un écran. Elle fut ainsi dirigée par le chirurgien jusqu’au lieu de l’hématome. Le cerveau lui-même ne semblait pas touché. Le fluide sanguin s’écoula par la sonde. Presque instantanément la pression intracrânienne chuta. L’anesthésiste augmenta aussitôt le débit de l’oxygène amené au cerveau par l’intubation des voies respiratoires. Libérées de la pression, les cellules reprirent un métabolisme normal, éliminant petit à petit les toxines accumulées» [54].

Автор применил следующие термины: un radiologue (рус. ренгенолог), un hématome (рус. гематома), le lobe occipital (рус. затылочная доля), une ponction (рус. пункция), un trou (рус. отверстие), l’arrière de la tête (рус. затылок), une fine aiguille (рус. тонкая игла), le chirurgien (рус. хирург), le cerveau (рус. мозг), le fluide sanguine (рус. кровяная жидкость), la sonde (рус. зонд), la pression intracrânienne (рус. внутричерепное давление), l’anesthésiste (рус. анестезиолог), l’oxygène (рус. кислород), l’intubation (рус. интубационная трубка), la pression (рус. давление), les cellules (рус. клетки), les toxins (рус. токсины) [24].

В данном отрывке термины выполняют номинативно-описательную функцию. С помощью терминов автор описывает необходимые действия при операции, инструменты, обозначает части тела и внутренние органы пациента.

Во фрагменте ниже речь идет уже о послеоперационном состоянии пострадавшей девушки Лорэн: «Sortie du bloc opératoire, Lauren fut conduite en salle de réveil. Betty brancha le monitoring cardiaque, l’électro-encéphalographe et la canule d’intubation sur le respirateur artificiel. Ainsi parée sur son lit la jeune femme ressemblait à un cosmonaute. L’infirmière fit un prélèvement sanguin, et quitta la pièce. La patiente endormie était paisible, ses paupières semblaient dessiner les contours d’un univers de sommeil doux et profond» [54].

В рассмотренном выше отрывке термины выполняют номинативно-описательную функцию. С помощью терминологической лексики автор перечисляет медицинские приборы, которые находятся в палате Лорэн, поддерживающие ее состояние после оперативного вмешательства, он также описывает все действия медсестры, которые она совершает по указаниям лечащего врача: un bloc opératoire (рус. операционный блок), la salle de réveil (рус. послеоперационная палата), le monitoring cardiaque (рус. кардиомонитор), l‘électro—encéphalographe (рус. энцефалограф), la canule d‘intubation (рус. интубационная канюля), le respirateur artificial (рус. искусственное дыхание), l‘infirmière (рус. медсестра), un prélèvement sanguine (рус. анализ крови), la patiente (рус. пациентка) [24].

Таким образом, в силу того, что сюжет романа описывает процесс оказания неотложной помощи пострадавшей в аварии героини, работу врачей, использованные медицинские препараты, общее физическое состояние героини, операционный и постоперационный периоды, то первостепенными функциями терминов в этом романе являются номинативно-описательная, т.к. они точно, не допуская двусмысленности, называют предметы медицинской среды и помогают описывать деятельность врачей и состояние пациентов; и коммуникативная функция, которая проявляется в диалогах врачей и медицинского персонала. Именно с помощью этой функции происходит обмен знаниями и передача информации между специалистами медицинской сферы. Также термины выполняют художественно-образную функцию, помогая автору воссоздать атмосферу медицинского общества, больницы, операционной, палаты и т.п. и помогают читателю прочувствовать окружающую обстановку романа, ощутить себя непосредственно в окружении медицинских работников, погрузиться в заведомо незнакомый ему мир медицины.

 

2.1.3 Особенности функционирования латинской терминологии в романе А. Хейли «The Final Diagnosis»

 

Артур Хейли (1920-2004) – канадский писатель британского происхождения, известен своими бестселлерами в жанре производственного романа. Родился писатель в Лютоне, графство Бедфордшир (Англия). Служил в королевских военно-воздушных силах с начала Второй мировой войны и до 1947 года, после чего уехал в Канаду.

Писательскую карьеру Хейли начал в 1956 году, когда работал на канадском телеканале и писал сценарий для драмы «Опасный полет». В романах Артура Хейли вместе с описанием драматических отношений между персонажами присутствует изложенная доступным языком информация о том, как работает та или иная организация, и как она влияют на общество и людей. В романах подробно представлен возникновение какой-либо системы, её развитие, неизбежные проблемы, приводящие в конце концов к кризису, который счастливо разрешается к концу романа. Успех писателю принесли его романы «Отель», «Аэропорт», «Окончательный диагноз», «Клиника: Анатомия жизни», «Детектив», «Вечерние новости» и т.д. Произведения Артура Хейли были переведены на 40 языков, многие из романов были экранизированы [47].

Для определения особенностей функционирования латинской терминологии в художественном дискурсе мы выбрали роман Артура Хейли «Окончательный диагноз» (англ. The Final Diagnosis) на английском языке, из которого методом сплошной выборки было выбрано 50 терминов (см. Приложение А). Поскольку английская графика полностью совпадает с латинской, распознавание латинизмов в английском тексте весьма затруднительно. В романе канадского писателя употреблены латинские термины, которые были заимствованы из латинского языка и со временем ассимилировались в современном английском языке, которые либо приняли письменную форму французского языка, либо сохранили письменную форму латинского языка. При сплошной выборке под латинским термином мы понимаем медицинскую лексику на английском языке латинского происхождения.

Рассмотрим следующий фрагмент: «The assisting nurse was inverting a pint bottle of blood on a stand above the table. – An exchange transfusion, as perhaps you know – O’Donnell glanced toward the student nurses – is actually a flushing-out process. First, we remove some blood from the child, then replace it with an equivalent amount of donor blood. After that we do the same thing again and keep doing it until most of the original, unhealthy blood is gone» [48].

В рассмотренном выше фрагменте текста встречаем термины, описывающие процесс переливания крови: assisting nurse (рус. операционная сестра), a pint bottle of blood (рус. бутыль с кровью), table (рус. операционный стол), exchange transfusion (рус. полное замещение крови), flushing-out process (рус. процесс медленного сцеживания крови пациента), blood (рус. кровь), donor blood (рус. донорская кровь) [22].

Эти термины выполняют номинативно-описательную функцию, потому что с их помощью автор описывает процесс переливания крови. Поскольку этот фрагмент – это фраза врача, который рассказывает об этом процессе интернам, т.е. передает им свои знания, то можно также выделить коммуникативную функцию терминов.

В следующем фрагменте описание этого процесса продолжается, описание становится более подробным, и для этого автор использует следующие термины: local anesthetic (рус. местная анестезия), umbilical vein (рус. пупочная вена), nurse (рус. медсестра), new blood (рус. переливаемая кровь), body temperature (рус. температура тела), shock (шок) [22]. «How will you proceed? the intern asked. – I’ll use a local anesthetic and cut down just above the umbilical vein. Turning back to the nurse, Dornberger asked, – Is the blood being warmed? She nodded. – Yes, Doctor. Dornberger told the intern, – It’s important to make sure the new blood is close to body temperature. Otherwise it increases the danger of shock» [48].

Здесь также прослеживается номинативно-описательная функция терминов. Коммуникация между врачом и интернами продолжается. Врач задает вопросы своим студентам, а они отвечают ему. В этом разговоре также проявляется коммуникативная функция терминов.

Далее рассмотрим следующий фрагмент: «– I wish there were some other way to tell you this, Pearson said, but I’m afraid there isn’t. He addressed the father. – The blow your boy received knocked him to the road, and there was a mild concussion which rendered him unconscious. He also sustained a small fracture of the nose – quite minor, but unfortunately it caused his nose to bleed profusely» [48].

В этом фрагменте речь идет о маленьком мальчике, который попал под машину. Врач сообщает его отцу о полученных травмах и использует следующие термины: concussion (рус. сотрясение мозга), unconscious (рус. без сознания), fracture of the nose (рус. ушиб носа) [22].

Эти термины выполняют номинативно-описательную функцию, потому что с их помощью автор называет полученные травмы. Поскольку этот фрагмент представлен фразой доктора, рассказывающем о тяжелом состоянии пострадавшего мальчика, то также можно выделить коммуникативную функцию терминов.

В следующем отрывке автор описывает быт хирургического отделения и в этом ему помогают термины, называющие медицинский персонал, отделения в больнице: surgical floor (рус. хирургическое отделение), staff surgeons (рус. врачи хирургического отделения), intern (рус. врач-стажер, интерн), nurse (рус. медсестра), surgeon (рус. хирург), operating room (рус. операционная), hospital (больница), patient (рус. пациент), anesthesia (рус. анестезия), staff room (рус. ординаторская), recovery room (рус. послеоперационная палата), hospital bed (рус. больничная койка), orthopedic surgeon (рус. хирург-ортопед) [22]: «On the surgical floor three stories above the atmosphere was calmer. With temperature carefully controlled throughout the whole operating section, staff surgeons, interns, and nurses, stripped down to their underwear beneath scrub suits, could work in comfort. Some of the surgeons had completed their first cases of the morning and were drifting into the staff room for coffee before going on to subsequent ones. From the operating rooms which lined the corridor, aseptically sealed off from the rest of the hospital, nurses were beginning to wheel patients still under anesthesia into one of the two recovery rooms. There the patients would remain under observation until well enough to go back to their assigned hospital beds. Between sips of scalding coffee Lucy Grainger, an orthopedic surgeon, was defending the purchase of a Volkswagen she had made the day before» [48].

Поскольку это фрагмент является описанием будней хирургического отделения больницы, то рассмотренные термины выполняют номинативно-описательную функцию.

Далее рассмотрим отрывок разговора между доктором Коулменом и лаборантом: «– It came up, really, because of this blood-sensitization test – the one for my wife, Alexander said. – She’s Rh negative; I’m Rh positive. Coleman smiled. – Well, that applies to plenty of people. There’s no problem – that is, as long as the sensitization test shows a negative result. – But that’s the point, Doctor – the test. – What about it? Coleman was puzzled. He was not at all clear about what this young lab assistant was getting at» [48].

В этом диалоге речь идет об исследовании крови. Фразы персонажей наполнены следующими терминами: blood-sensitization test (рус. исследование крови), Rh negative (отрицательный резус фактор), Rh positive (положительный резус фактор), test (рус. проба), lab assistant (рус. лаборант) [22].

Этот отрывок представляет читателю разговор между двумя специалистами, которые обмениваются информацией, используя специальную лексику. Термины в этом диалоге выполняют коммуникативную функцию. Также с помощью терминологии называются конкретные медицинские понятия, поэтому здесь также прослеживается номинативно-описательная функция терминов.

В следующем фрагменте автор описывает будни родильного отделения, поэтому в этом отрывке термины выполняют номинативно-описательную функцию. Автор использует медицинские термины, непосредственно связанные с этим отделением: obstetrics (рус. родильное отделение), obstetrician (рус. акушер), baby (ребенка), in labor (рус. в родах), Emergency (рус. скорая помощь) [22]. «In Obstetrics, on the fourth floor, there was never any time of day which could be predictably quiet. Babies, Dr. Charles Dornberger thought, as he scrubbed alongside two other obstetricians, had an annoying habit of coming in batches. There would be hours, even days, when things would be orderly, quiet, and babies could be delivered in tidy succession. His own patient, a buxom, perpetually cheerful Negress, was about to deliver her tenth child. Because she had arrived at the hospital late, and already advanced in labor, she had been brought up on a stretcher from Emergency» [48].

Таким образом, в романе канадского писателя Артура Хейли «Окончательный диагноз» (англ. The Final Diagnosis), автор активно использует медицинские термины. Сюжет романа описывает процессы, происходящие внутри разных отделений больницы Трех Графств, в романе очень много диалогов между врачами, медсестрами, пациентами. Следует отметить, что в романе Хейли термины выполнят номинативно-описательную функцию т.е. они четко называют предметы медицинского быта, они помогают описывать работу врачей и состояние пациентов, процесс проведения операций и оказания помощи. Также термины выполняют художественно-образную функцию, создавая атмосферу медицинского сообщества. С их помощью читатель погружается в мир медицинского персонала, где зачастую интересующие медициной люди, но не работающие в медучреждениях, не могут оказаться. В диалогах между врачами и медицинским персоналом используется много медицинской терминологии, потому что происходит обмен знаниями и передача информации между специалистами медицинской сферы. В этом случае термины выполняют коммуникативную функцию

 

2.2 Определение зависимости семантики латинской терминологии от объема контекстуальной индикации в художественном дискурсе (контекстный анализ)

 

Как уже говорилось выше, контекстный анализ – это метод, с помощью которого распознаются скрытые коммуникативные установки, намерения автора или говорящего, а также приемов манипулирования [25].

При проведении данного вида анализа нужно определить объем контекстуальной индикации – минимальный, развернутый и расширенный контексты, в которых находится языковая единица для анализа. Следующим шагом будет указание вербально выраженного смысла языковой единицы в контексте. Затем нужно обозначить имплицитный (скрытый) смысл латинского выражения в контексте и определить скрытые коммуникативные намерения и установки автора или говорящего [6].

Для того, чтобы определить зависимость семантики латинской терминологии от объема контекстуальной индикации в художественном дискурсе, проведем контекстный анализ нескольких отрывков из рассказов Чехова А.П. Отметим, что анализируемые отрывки заранее определим, как расширенный контекст для терминов.

Отрывок № 1:

«<…> Будучи американцем, он в то же самое время был и человеком, а если он был человеком, то рано или поздно он должен был влюбиться, что и сделал он однажды. Влюбился он в одну прекрасную американку, влюбился до безумия, как артист, влюбился до того, что однажды вместо aquae distillatae прописал argentum nitricum, – влюбился, предложил руку и женился <…>» [36].

Список использованных терминов, указание объема контекстуальной индикации (минимальный и развернутый контексты) и эксплицитного и имплицитного смыслов представлены ниже в таблице 1.

Таблица 1 – Контекстный анализ отрывка № 1

 

В этом отрывке в результате контекстного анализа можно сделать вывод, что в минимальном контексте термины aquae distillatae (рус. дистиллированной воды) и argentum nitricum (рус. нитрат серебра) несут в себе только эксплицитный смысл, т.е. являются названиями лекарственных препаратов. Развернутый и расширенный контексты помогают читателю получить дополнительную информации и увидеть имплицитный смысл использования терминов на латыни. Имплицитный смысл в этом отрывке состоит в том, что сохранение латинского названия лекарств необходимо для того, чтобы показать, что герой выписывал рецепт, а медицинский рецепт всегда пишется на латыни. Термины, использованные в данном отрывке возможно не известны широкому кругу читателей, поэтому в данном рассказе имеется сноска с переводом на русский язык употребленных писателем терминов.

Обратимся к анализу отрывка № 2:

«<…> Ее habitus не плох. Рост средний. Окраска накожных покровов и слизистых оболочек нормальна, подкожно-клетчатый слой развит удовлетворительно. Грудь правильная, хрипов нет, дыхание везикулярное. Тоны сердца чисты. В сфере психических явлений заметно только одно уклонение: она болтлива и криклива. Благодаря ее болтливости я страдаю гиперестезией правого слухового нерва. Когда я смотрю на язык больного, я вспоминаю жену, и это воспоминание производит во мне сердцебиение. Прав был тот философ, который сказал: «Lingua est hostis hominum amicusque diaboli et feminarum». «Язык – враг людей и друг дьявола и женщин». Тем же недостатком страдает и mater feminae – теща (из разряда mammalia) <…>» [36].

Список использованных терминов, указание объема контекстуальной индикации (минимальный и развернутый контексты) и эксплицитного и имплицитного смыслов представлены ниже в таблице 2.

Таблица 2 – Контекстный анализ отрывка № 2

В этом отрывке писатель использует много латинских слов и выражений, но для анализа нам интересен термин mammalia (рус. млекопитающий). Этот термин относится не только к медицинской сфере, но и к биологии. Он означает название класса животных, млекопитающие, к которому относится человек. В данном отрывке имплицитный смысл заключается в том, что с помощью выражения «из разряда mammalia» автор хочет показать свое неодобрительное отношение к теще, свою нелюбовь к ней и сравнивает ее с животным. Стоит отметить, что формулировка «из разряда mammalia» употребляется больше к представителям животного мире, нежели чем к людям.

Рассмотрим следующий отрывок № 3:

«<…> Одеваюсь и иду по дороге, которая знакома мне уже 30 лет и имеет для меня свою историю. Вот большой серый дом с аптекой; тут когда-то стоял маленький домик, а в нем была портерная; в этой портерной я обдумывал свою диссертацию и написал первое любовное письмо к Варе. Писал карандашом, на листе с заголовком «Historia morbi» [35].

Список использованных терминов, указание объема контекстуальной индикации (минимальный и развернутый контексты) и эксплицитного и имплицитного смыслов представлены ниже в таблице 3.

Таблица 3 – Контекстный анализ отрывка № 3

В проанализированном выше отрывке автор сравнивает состояние влюбленности героя с болезнью, ведь именно на бланке с латинским названием «Historia morbi» (рус. история болезни). герой пишет любовное письмо своей возлюбленной, пишет ей о своих чувствах, т.е. записывает симптомы «заболевания» в историю болезни. Именно в этом сравнении заключается имплицитный смысл использования в тексте термина historia morbi.

Перейдем к анализу отрывка № 4:

«<…> В приемную входит маленькая, в три погибели сморщенная, как бы злым роком приплюснутая, старушонка. Она крестится и почтительно кланяется эскулапствующему.

— Кгм… Затвори дверь!..Что болит?

– Голова, батюшка.

– Животом страдаешь?

– Страдаю, батюшка.

– А ну-ка потяни себя за нижнюю веку! Хорошо, довольно. У тебя малокровие. Я тебе капель дам. По десяти капель утром, в обед и вечером. Кузьма Егоров садится и пишет рецепт: «Rp. Liquor ferri 3 гр. того, что на окне стоит, а то, что на полке Иван Яковлич не велели без него распечатывать по десяти капель три раза в день Марьи Заплаксиной <…>» [35].

Список использованных терминов, указание объема контекстуальной индикации (минимальный и развернутый контексты) и эксплицитного и имплицитного смыслов представлены ниже в таблице 4.

Таблица 4 – Контекстный анализ отрывка № 4

Рассмотренный выше отрывок отличается от двух предыдущих тем, что использованные в нем термины не несут в себе имплицитного смысла и скрытых установок. Термин Rp. Liquor ferri (рус. раствор железа) несет в себе эксплицитный смысл. Он означает точное название лекарства, раствор железа, а сам отрывок представляет собой выдержку из рецепта, где врач указывает точное название препарат и его количество. Герою нужно дать точное медицинское название лекарства, для дальнейшего обращения в аптеку, где фармацевт мог продать необходимые лекарства. Также стоит отметить, что термин Rp. Liquor ferri в данном отрывке может быть незнаком неподготовленному читателю, поэтому в данном рассказе имеется сноска с переводом на русский язык этого термина.

Проанализируем отрывок № 5:

«В самом дешевом номерке меблированных комнат «Лиссабон» из угла в угол ходил студент-медик 3-го курса, Степан Клочков, и усердно зубрил свою медицину. От неустанной, напряженной зубрячки у него пересохло во рту и выступил на лбу пот. У окна, подернутого у краев ледяными узорами, сидела на табурете его жилица, Анюта, маленькая, худенькая брюнетка лет 25-ти, очень бледная, с кроткими серыми глазами. Согнувши спину, она вышивала красными нитками по воротнику мужской сорочки.

– Правое легкое состоит из трех долей… – зубрил Клочков. – Границы! Верхняя доля на передней стенке груди достигает до 4-5 ребер, на боковой поверхности до 4-го ребра… назади до spina scapulae…» [35].

Список использованных терминов, указание объема контекстуальной индикации (минимальный и развернутый контексты) и эксплицитного и имплицитного смыслов представлены ниже в таблице 5.

Таблица 5 – Контекстный анализ отрывка № 5

Вербально выраженный смысл данного термина заключается в том, что spina scapulae (рус. ость лопатки) – это латинское название части лопатки человека. Проанализировав данный термин в расширенном контексте, мы понимаем, что герой-студент читает и заучивает текст из медицинского учебника, в котором ему встречаются термины как на русском, так и на латинском языках. Соответственно, исходя из сюжета контекста имплицитный смысл и скрытые установки автора у данного выражения не выявлены.

Далее проведем контекстный анализ отрывков из романа Марка Леви «Только если это было правдой», чтобы определить зависимость семантики латинской терминологии от объема контекстуальной индикации в художественном дискурсе. Как уже было отмечено выше, анализируемые отрывки заранее определим, как расширенный контекст для терминов.

Рассмотрим отрывок № 6:

«Stern déjà agenouillé près du corps de Lauren hurla à son coéquipier de courir. Muni d’une paire de ciseaux il avait déjà découpé le Jean et le pull-over, mettant la peau à nu. Sur la longue jambe gauche, une déformation sensible auréolée d’un gros hématome indiquait une fracture. Le reste du corps était sans contusion apparente» [54].

Список использованных терминов, указание объема контекстуальной индикации (минимальный и развернутый контексты) и эксплицитного и имплицитного смыслов представлены ниже в таблице 6.

Таблица 6 – Контекстный анализ отрывка № 6

В данном развернутом контексте идет описание полученных в аварии травм. С помощью терминов происходит обозначение, что именно на левой ноге (фр. une jambe gauche) у пострадавшей девушки искривление (фр. une deformation) с гематомой (фр. un hématome) т.е. перелом (фр. une fracture). Поскольку сюжет романа французского писателя посвящен медицине и в данном отрывке идет повествование об оказании неотложной помощи пострадавшему человеку, в отрывке приведен диалог врачей, то можно сделать вывод, что эти термины несут в себе только эксплицитный смысл, автор не наделяет их скрытыми установками, они служат только для точного описания травм человека.

Проведем анализ отрывка № 7:

«− Prépare-moi les pastilles et une perfusion, j’ai un pouls filant et pas de tension, respiration à 48, plaie à la tête, fracture fermée au fémur droit avec hémorragie interne, tu me prépares deux culots. On la connaît ? Elle est de chez nous?

− Je l’ai déjà vue, elle est interne aux urgences, elle travaille avec Fernstein. C’est la seule qui lui tient tête

Philip ne réagit pas à cette dernière remarque.» [54].

Список использованных терминов, указание объема контекстуальной индикации (минимальный и развернутый контексты) и эксплицитного и имплицитного смыслов представлены ниже в таблице 7.

Таблица 7 – Контекстный анализ отрывка № 7

Проведем анализ отрывка № 8:

Проанализированный расширенный контекст очень богат на медицинские термины, поскольку в нем автор подробно описывает непосредственно процесс оказания помощи пострадавшей девушке. Здесь использованы термины из разных сфер медицины. Термины для обозначения медицинских инструментов les pastilles (рус. присоски), une perfusion (рус. капельница), culots (рус. шины); термины, называющие травмы героини: plaie à la tête (рус. рана на голове), fracture fermée au fémur droit avec hémorragie interne (рус. закрытый перелом левого бедра с внутренним кровотечением); термины для оценки функционального состояния пострадавшей: un pouls filant (рус. нитевидный пульс), tension (рус. давление), respiration (рус. дыхание); а также термины, называющие медперсонал и медицинские службы: interne aux urgencies (рус. интерн в неотложке). Также, как и отрывок № 6, здесь термины выражают только эксплицитный смысл.

«Fernstein entra dans le bloc opératoire, une blouse verte le serrait à la taille. Une infirmière lui enfila ses gants stériles. La salle était immense, une équipe entourait le corps de Lauren. Derrière sa tête un moniteur oscillait aux rythmes de sa respiration et des battements de son coeur.

− Comment sont les constantes ? demanda Fernstein à l’anesthésiste.

− Stables, incroyablement stables. Soixante-cinq et douze/huit. Elle est endormie, les gaz du sang sont normaux, vous pouvez y aller.

− Oui, elle est endormie, comme vous dites.

Le scalpel incisa la cuisse sur toute la longueur de la fracture. Tandis qu’il commençait à écarter les muscles il s’adressa à toute son équipe. Les appelant « ses chers collègues », il leur expliqua qu’ils allaient voir un professeur en chirurgie, avec vingt ans de carrière derrière lui, faire une intervention digne d’un interne de cinquième année : réduction d’un fémur» [54].

Список использованных терминов, указание объема контекстуальной индикации (минимальный и развернутый контексты) и эксплицитного и имплицитного смыслов представлены ниже в таблице 8.

Таблица 8 – Контекстный анализ отрывка № 8

В рассмотренном расширенном контексте также много различных медицинских терминов. Здесь описывается процесс подготовки к операции. Автор употребляет терминологию, в основном связанную с помещением операционной и операционными инструментами, именно в этом выражается их эксплицитный смысл: le bloc opératoire (рус. операционный блок), la sale (рус. помещение, операционная); автор обозначает медперсонал, находящийся там: l’équipe (рус. операционная бригада), l’anesthésiste (рус. анестезиолог), une infirmière (рус. медсестра); автор описывает внешний вид врача: une blouse verte (рус. зеленый халат), les gants stériles (рус. стерильные перчатки); состояние пациентки: le corps (рус. тело), la tête (рус. голова), le rythme (рус. ритм), la respiration (рус. дыхание), les battements de son coeur (рус. удары сердца), les constants (рус. показатели), les gaz du sang (рус. газовый состав крови).

Также в данном отрывке можно выделить общеупотребительные слова, которые стали терминами и несут в себе имплицитный смысл. Например, слово une sale, согласно онлайн-словарю Larousse, означает «toute pièce de grandes dimensions dans un château, un palais, un hôtel particulier» [52] (рус. любая большая комната в замке, дворце, особняке; зал, комната, помещение). В нашем контексте слово la sale стало термином, обозначающим операционную.

Слово l’équipe в словаре имеет значение «ensemble de personnes travaillant à une même tâche» [52] (рус. коллектив, команда). В данном контексте слово l’équipe также становится термином и при переводе на русский язык его значение можно уточнить прилагательным «операционная бригада».

Перейдем к отрывку № 9:

« Parce qu’aucun étudiant de cinquième année n’aurait accepté de réduire une fracture sur une personne cérébralement morte depuis plus de deux heures. Aussi il les priait de ne pas lui poser de questions, ils en avaient pour quinze minutes au plus et il les remerciait de se prêter au jeu. Mais Lauren était une de ses élèves et tout le personnel médical présent dans cette salle comprenait le chirurgien et l’accompagnait dans sa démarche.

Un radiologue entra et lui fît passer des planches de scanner. Les clichés faisaient apparaître un hématome au niveau du lobe occipital. Décision fut prise d’effectuer une ponction afin de libérer la compression. Un trou fut pratiqué à l’arrière de la tête, une fine aiguille y traversa les méninges sous contrôle d’un écran. Elle fut ainsi dirigée par le chirurgien jusqu’au lieu de l’hématome. Le cerveau lui-même ne semblait pas touché. Le fluide sanguin s’écoula par la sonde.

Presque instantanément la pression intracrânienne chuta. L’anesthésiste augmenta aussitôt le débit de l’oxygène amené au cerveau par l’intubation des voies respiratoires. Libérées de la pression, les cellules reprirent un métabolisme normal, éliminant petit à petit les toxines accumulées. De minute en minute, l’intervention changeait d’état d’esprit. Toute l’équipe oubliait progressivement qu’elle opérait un être humain cliniquement mort. » [54].

Список использованных терминов, указание объема контекстуальной индикации (минимальный и развернутый контексты) и эксплицитного и имплицитного смыслов представлены ниже в таблице 9.

Таблица 9 – Контекстный анализ отрывка № 9

---

1  2  3