СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
Глава 1. Общие характеристика методов и приёмов прагматического аспекта перевода игры слов в современной лингвистике
1.1. Понятие «Игры слов».
1.2. Специфика прагматического аспекта перевода «игры слов»
1.3. Стратегии и приемы в проблеме переводимости прагматического аспекта игры слов
Глава 2. Особенности перевода прагматического аспекта игры слов в креолизованном тексте
2.1. Понятие креолизованного текста
2.2. Особенности прагматического аспекта игры слов в креолизованном тексте
2.3. Текст сериала «Друзья — Креолизованный текст
2.4. Анализ перевода прагматического аспекта на материале сериалы «Друзья»
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
ВВЕДЕНИЕ
Одной из самых больших трудностей, с которой приходится сталкиваться переводчикам – это перевод игры слов. При переводе этого стилистического приема очень сложно, а иногда невозможно передать в неизменном виде содержание, не меняя при этом и форму. Однако основная задача переводчика – сообщить именно то, что хотел сказать автор, поэтому необходимо выполнить такой перевод, чтобы смешная англоязычная шутка, основанная на игре слов, была понятна и русскоязычному реципиенту. Более того, сделать это надо красиво, а не просто объяснить зрителю тот или иной каламбур.
Игра слов – довольно сложный элемент текста для перевода. Достижение адекватного перевода, который сохраняет и смысл, вложенный в высказывание, и передает задуманную шутку, представляет особую трудность. Перед переводчиком стоит выбор: опустить непереводимый каламбур вовсе, компенсировать его комическим контекстом, или полностью менять образ каламбура, создавая абсолютно новый уже в переводе.
Какими приемами необходимо руководствоваться авторам перевода, чтобы передать игру слов или шутку максимально близко к оригиналу?
При переводе игры слов, переводчик сталкивается с одной из ошибок передачи данного стилистического приема – неумышленное совмещение в одном тексте слов. В отличие от перевода обычного текста, содержание которого (а также образы, коннотации, фон, авторский стиль) необходимо влить в новую языковую форму, в данном случае, при переводе игры слов, переопределению подвергается и сама форма оригинала. Более того, если нет возможности сохранить старое содержание, зачастую приходится менять содержание на новое, в угоду форме. Это имеет большое значение потому, что для полноценного перевода художественного или публицистического перевода значение выражения остается важнее, чем значение содержания
С учетом всего вышеизложенного является очевидной актуальность темы исследования: прагматический аспект перевода игры слов на основе сериала «Друзья».
В качестве объекта исследования мы рассматриваем процесс перевода игры слов.
Предметом исследования является прагматический аспект перевода игры слов в языковом пространстве перевода современной коммуникации сериала «Друзья».
Цель нашего исследования состоит в изучении прагматического аспектов перевода игры слов на основе сериала «Друзья»
Исходя из цели, были сформулированы следующие задачи исследования:
- рассмотреть понятие «Игры слов»;
- описать специфику прагматики «игры слов»;
- описать подходы к проблеме переводимости прагматического аспекта «игры слов»;
- рассмотреть понятие креолизованного текста;
- описать особенности прагматического аспекта «игры слов» в креолизованном тесте;
- провести анализ прагматического аспекта перевода «игры слов» на основе сериала «Друзья»;
- выявить отличительные черты прояления языковой игры слов сериала «Друзья».
Методологическую основу исследования составили общенаучные и некоторые специальные методы познания. В рамках исследования применяется несколько методов: анализ лингвистической и переводоведческой литературы, сопоставление, систематизация, обобщение. На этапе сбора материала использовался прием сплошной выборки материала. На исследовательском этапе – метод лингвопрагматического анализа и лингвистического описания сериала «Друзья».
В качестве теоретической базы исследования были использованы научные труды известных отечественных и зарубежных лингвистов, таких как Э.М. Береговская, Н.М. Любимов, И.А. Потапова, В.Я. Пропп, Д. Харпер, Т. Шретер, Д. Кристалл, Д. Кьяро.
Материалом исследования послужили фильмы-сериалы на английском языке, в частности, сериал «Друзья».
Теоретическая ценность работы определяется тем, что исследование вносит вклад в сопоставительное изучение языков, развитие теории художественного перевода, а также перевода названий в рамках широкого филологического подхода.
Практическая значимость работы состоит в том, что ее материалы могут быть использованы в лекционных курсах по теории перевода и сопоставительной стилистике, на практических занятиях по английскому языку и переводу, а также могут способствовать улучшению качества перевода художественных фильмов с английского языка на русский.
Структура работы. Исследование состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников. Структура работы позволяет рассмотреть теоретические и практические проблемы избранной темы.
В первой главе рассматриваются общие характеристика методов и приёмов прагматического аспекта перевода игры слов в современной лигнвистике. Во второй главе специфика прагматического аспекта перевода игры слов на основе сериала «Друзья».
В заключении приведены основные выводы по работе.
Глава 1. Общие характеристика методов и приёмов прагматического аспекта перевода игры слов в современной лингвистике
1.1. Понятие «Игры слов»
Известны многочисленные способы придания речи выразительности. Среди них немаловажное значение принадлежит разного рода остротам, шуткам, которые украшают речь, делают ее более живой и интересной. И одним из самых ярких средств является языковая игра.
В русском языке языковая игра часто именуется французским с словом «каламбур» (calambour). Происхождение слова «каламбур» (фр. calembour) до конца не выяснено. Некоторые исследователи связывают это слово то с названием города Калемберга, в котором будто бы жил во времена Лютера немецкий пастор Вейганд фон Тебен, славившийся шутками. Согласно другой версии, при дворе Людовика XV жил вестфальский барон Каленберг, который также очень любил шутить, но, не владея в достаточной мере языком, он безбожно коверкал французскую речь. Французы жестоко отмстили барону, исковеркав его фамилию и завещав в таком виде поколениям. С течением времени из значения слова «каламбур» исчез элемент случайности, и теперь каламбуром называется игра слов, построенная на столкновении привычного звучания с непривычным и неожиданным значением.
Однако в процессе изучения этого лингвистического феномена некоторые отечественные исследователи стали высказывать мнение о необходимости разграничения понятий «игра слов» и «каламбур», в то время как другие ученые утверждали, что данные понятия тождественны.
Так, О.С. Ахманова, давая этому лингвистическому явлению двойную номинацию считает каламбур (или игру слов) «фигурой речи, состоящей в юмористическом (пародийном) использовании разных значений одного и того же слова или двух сходно звучащих слов» [Ахматова 2009: 188].
С.И. Ожегов также определяет каламбур как «шутку, основанную на комическом использовании сходно звучащих, но разных по значению слов» [Ожегов 1984: 226].
И.А. Потапова также именует каламбуром «остроумную шутку, основанную на использовании слов, сходных по звучанию, но разных по значению, или на использовании разных значений одного и того же слова», считая, что «каламбур» и «игра слов» — это одно и то же [Потапова 1985: 438].
В английском языке понятие языковой игры номинируется словами “wordplay” и “pun”.
Согласно исследованиям Д. Харпера, слово “pun” восходит к 60-м годах XVII столетия и происхождение его (также как и происхождение слова «каламбур») затемнено. С одной стороны, ученые считают, что данное слово ‒ это сокращенная форма слова “pundigron”, появившегося в английском языке в результате искажения итальянского слова “puntiglio”, которое переводится примерно как «хитрый прием, уловка» [Harper // http://www.etymonline.com]. Однако, некоторые исследователи связывают происхождение термина “pun” с латинским словом “paranomazein”, означающим «переименование» [Jing 2012: 2033]. На основе подобной этимологии можно сделать вывод, что английский термин “pun” можно перевести словом «каламбур».
В большинстве научных британских и американских исследований используется термин “wordplay”. П.А. Лоу обозначает этим термином различные виды нетрадиционных явлений в языке ‒ таких как пародия, анаграмма, спунеризм (так называется случайная перестановка звуков, частей слов или отдельных слов), трансформированная аллюзия [Low 2011: 62]. По мнению Т. Шретер игра словами (wordplay) ‒ это просто манипуляция словами, языком, поэтому данный термин, как он считает, можно использовать в качестве общего термина [Schröter 2005: 84].
О языковой игре как своего рода манипуляции пишет и английский лингвист Д. Кристалл:
«Мы играем с языком, манипулируем им и получаем удовольствие от этого. Мы берем слова, фразы, предложения, части слов, словосочетания и даже отдельные буквы и заставляем их делать то, что для языка противоестественно. Мы, по сути дела, ломаем и коверкаем язык, у которого есть свои правила. И если кто-нибудь спросит, зачем мы это делаем, ответ прост: нам так нравится” [цит. по: Schröter 2005: 77].
Одно из определений языковой игры, данной в Энциклопедии «Британника» гласит: языковая игра (или фигура речи) есть «любое преднамеренное отклонение от литературной нормы или общепринятого употребления, которое используется как в устной, так и в письменной речи либо для того, чтобы акцентировать внимание на чем-либо, либо просто для того, чтобы «украсить» речь» [https://global.britannica.com/art/figure-of-speech].
Некоторые исследователи высказывают мысль, что термины “wordplay” (игра слов) и “pun” (каламбур) являются синонимами. Так, к примеру, считает известный лингвист Д. Делабастита [Delabastita 1996: 56]. Однако некоторые зарубежные ученые все же считают, что “pun”, т.е. каламбур, ‒ это только один из видов языковой игры. К примеру, Р. Леппихалм относит каламбур к подклассу языковой игры, к одному из ее типов. Как правило, каламбуром он называет омонимическую или паронимическую игру слов [Leppihalme 1997].
Таким образом, игра слов может рассматриваться в узком и широком смысле. В узком смысле слова, языковая игра (wordplay) рассматривается как синоним каламбура (pun). В широком смысле слова языковая игра охватывает все подклассы языкового манипулирования [Giorgadze 2014: 271].
Языковую игру в широком смысле рассматривает Д. Кьяро, считая, что игра слов охватывает все случаи, где язык используется в развлекательной функции. Далее она объясняет, что языковая игра ‒ это феномен, который покрывает такие области, как каламбур, спунеризм, остроты, шутки, юмористические истории и пр. [Chiaro 1992: 2].
Д. Делабастита, как мы уже отмечали, понятие «языковая игра» рассматривает в качестве общего названия различных текстовых явлений, в которых нетрадиционным образом используются структурные возможности языка [Delabastita 1993: 56]. Иными словами, Д. Делабастита определяет игру слов, как феномен текста, факт языка, который неразрывно связан с конструктивными особенностями языка [Delabastita 1996: 129].
Каламбур же, с его точки зрения, используется для создания в тексте юмористического эффекта. При этом в ход идут фонетические и графические особенности языка, его лексические особенности, морфологические признаки и синтаксические функции. Каламбур, в отличие от языковой игры, носит умышленный характер, т.е. он используется преднамеренно [Delabastita 1993: 56].
Эту точку зрения разделяет М. Динел. Он считает, что каламбур ‒ это юмористическая вербализация, заключающаяся в целенаправленной двусмысленности одного слова или ряда слов [Dynel 2009: 210]. Таким образом, основой каламбура является двусмысленность. Автор сознательно использует двусмысленные слова, чтобы создать юмористический эффект.
Дж. Ланд рассматривает игру слов (в том числе и каламбур) как риторический прием, который зависит от различных значений многозначного слова, прямого и переносного значения идиомы, от использования двух омонимов в одном высказывании, в результате чего появляется шутка (острота). Играя с формами и значениями лексем, автор каламбура завлекает читателя, которому интересно понять двойной смысл переданного сообщения, предлагая ему своего рода головоломку, ребус [Lund 1997: 83].
С точки зрения зарубежных исследователей, языковая игра как широкое понятие является лингвистическим феноменом, в то время как каламбур можно назвать лингвокультурным феноменом, т.к. он тесно связан с особенностями национально-культурного мышления, отражает определенные ценности, вкусы и образ жизни определенного народа.
Русские ученые в своих исследованиях термин «каламбур» используют крайне редко, предпочитая ограничиваться сочетанием «языковая игра». Многие из них рассматривают языковую игру как реализацию поэтического языка, считая что данный феномен выполняет эстетическую, эмотивную (экспрессивную), комическую (юмористическую), творческую, развлекательную, коммуникативную, когнитивную и некоторые другие [Земская, Китайгородская 1983: 172]. Но основной функцией языковой игры они считают комическую. Эта функция подробно рассматривается в лингвистических работах Э.М. Береговской, которая одной из форм языковой игры считает языковую шутку. Э.М. Береговская считает, что языковая шутка может функционировать на всех языковых уровнях – на уровне фонетики, словообразования, словарного состава, синтаксиса [Береговская 1999: 159].
Однако, языковая шутка ‒ это, по сути дела, тот же каламбур, хотя данное слово, как мы уже отмечали, редко используется отечественными лингвистами. Но тем не менее они считают его подвидом языковой игры, рассматривая его как разновидность игры слов, обладающую двумя важными особенностями:
- двусмысленностью;
- юмористическим и сатирическим эффектом.
Именно эти черты позволяют исключить из понятия «каламбур» обычные звуковые сходства между словами, обыгрываемые в речи или в художественном тексте.
Поскольку неотъемлемой частью каламбура является его комический эффект, то некоторые исследователи именуют данный лингвистический феномен «остротой». Так, по В.Я. Проппу, каламбур – «это острота, возникающая на основе использования собственно языковых средств» [Пропп 1976: 95]. Еще одним, крайне важным, элементом, обеспечивающему каламбуру успех, является непредсказуемость, т.е. каламбуру свойственен эффект неожиданности.
Каламбур как игра слов может строиться не только на одинаковом или сходном звучании, но и на одинаковом или сходном написании, т.е. с помощью графических средств. Эта особенность каламбура имеет большое значение, если учесть тот факт, что в отличие от периода XVI – XVIII вв., когда каламбуры встречались преимущественно в пьесах и предназначались для восприятия на слух, в настоящее время большинство каламбуров встречается в печатных материалах, которые предназначены для зрительного восприятия.
Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что понятие «игра слов» понимается более широко, чем каламбур: в нее включается практически любое фонетико-морфологическое экспериментирование со словом. Каламбур же – это стилистический оборот речи, основанный на комическом использовании разных значений одинаково или сходно звучащих (графически оформленных) слов, частей слова, групп слов, словосочетаний или предложений, а также на разных значениях одной и той же из названных единиц. Результатом такого использования являются семантически многоплановые тексты, отличающиеся юмористической или сатирической направленностью.
В настоящий момент существует множество классификаций языковой игры в целом и каламбура в частности (в дальнейшем мы будем использовать именно этот термин – каламбур).
Формы языковой игры отечественные исследователи разделяют на
— каламбуры, построенные на фонетико-графической основе;
— построенные на словообразовательной основе;
— построенные на лексической основе;
— построенные на фразеологической основе.
Деление это условно, поскольку нельзя, к примеру, говорить о каламбуре, построенном исключительно на фонетической основе, т.к. фонетика неотделима от графики, как и от семантики. Трудно также говорить о лексической основе каламбура как единственно возможной, так как каламбур обусловлен именно несоответствием между звучанием и значением. Даже фразеологические каламбуры большей частью связаны с фонетическим началом, а, кроме того, значительную роль в обыгрывании фразеологического единства играют лексемы.
Но тем не менее, несмотря на схематичность и условность, эта классификация довольно полно охватывает все виды и формы каламбуров, позволяет представить их в определенном порядке с учетом их особенностей и наметить некоторые возможности их воспроизведения.
Для фонетико-графического каламбура характерно преобладания звуковой и графической стороны над смысловой. На этом уровне языковая игра реализуется с помощью многих приемов, основными из которых являются анаграмма, аллитерация, звукоподражание, а также различные фоносемантические сближения слов.
По определению О.С. Ахмановой, анаграмма (англ. anagram) – это «слово или словосочетание, образованное путем перестановки букв, составляющих другое слово, как криптографический прием или же стилистический прием образно-каламбурного сближения и переразложения слов» [Ахманова 2009: 43].
Аллитерация (англ. alliteration) – это «повторение одинаковых (или сходных) звуков или звукосочетаний» [Ахманова 2009: 43].
Звукоподражание, или ономатопея (англ. onomatopoeia, sound symbolism) – это «условное воспроизведение звуков природы и звучаний, сопровождающих некоторые процессы (дрожь, свист, смех и т.п.), а также криков животных» [Ахманова 2009: 157].
К средствам создания каламбура на фонетико-графическом уровне относятся игровые стратегии, основанные на обыгрывании определенных звуковых эффектов. И.В. Цикушева называет их фонетическими шутками. «Фонетическая шутка, — пишет данный исследователь, — непритязательна и создаёт непринужденность обстановки, характеризуя свободное отношение к форме речи и возбуждая эстетическое удовольствие» [Цикушева 2008: 100]. По мысли этого исследователя, «причины создания комизма через звуковую форму лежат как в особенностях психофизиологических механизмов восприятия звукового потока речи, так и в тех смыслах, которые человек как субъект культуры придает звуковым знакам» [Цикушева 2008: 100]. Фонетические средства создания каламбура придают последнему комический эффект. Данный исследователь отмечает, что фонетико-графические каламбуры «выполняют функцию сближения речевой фактуры… со стихией детской речи, с изобретательностью и оригинальностью языка детей» [Цикушева 2008: 100]. Особенно яркие примеры так называемых «перевертышей» и «бессмыслиц» наблюдаются в детской литературе. Это, по словам С.Я. Маршака, связано с тем, что именно англичане являются «родоначальниками «поэзии бессмыслиц», любителями и мастерами юмора, ни одна политическая речь или даже проповедь не обходится в Англии без острой приправы шутки или каламбура» [цит. по: Аутлева 2008: 123].
Словообразовательный каламбур проявляется, как правило, через языковую игру, созданную при помощи словообразовательных средств – как правило, это суффиксация, сложения и аббревиация. Каламбуры, созданные по типичным словообразовательным моделям, но с использованием аффиксов или слов, которые не контактуют друг с другом, способны вызывать у читателя комический эффект.
Лексический каламбур как языковая игра представляет собой обыгрывание внутренней формы слова.
Каламбуром лексического характера может стать столкновение омонимов, которое всегда неожиданно и дает большие возможности для их обыгрывания. Каламбуром на лексическом уровне является и обыгрывание значения полисемантичного слова.
Фразеологические каламбуры имеют свои особенности. Любой фразеологический каламбур строится на основе трансформаций, заключающихся в разрушении формы и/или содержания исходной фразеологических единиц, причем достигается параллельное восприятие как фразеологического значения фразеологических единиц, так и прямого значения компонентов или двойная актуализация. В целом, четкая граница между такой трансформацией, которая лишь оживляет компоненты, и другой, при которой фразеологических единиц превращается в каламбур, отсутствует. Однако, основными показателями фразеологического каламбура можно считать:
- двуплановое его восприятие;
- возникновение юмористического эффекта, обычно связанного с эффектом неожиданности.
Итак, языковая игра может быть организована автором:
- на фонетическом уровне, основанном на фонетических каламбурах;
- словообразовательном уровне (суффиксация, словообразование и аббревиация);
- лексическом (лексико-семантическом) уровне, включающем: обыгрывание внутренней формы слова и обыгрывание значения многозначного слова;
- фразеологическом уровне, построенном на разрушении формы и/или содержания исходной фразеологических единиц.
1.2. Специфика прагматического аспекта перевода «игры слов»
О.В. Троицкая предлагает рассмотреть следующие разновидности игры слов, основанных на [Троицкая 2005: 41]:
- Омонимии (элементами каламбура являются омофоны, омографы, омонимы – слова, схожие по звучанию или написанию, но разные по смыслу).
- Паронимии и созвучия (слова, схожие по звучанию, но абсолютно разные по смыслу).
- Ложной этимологии (умышленно неверное толкование значения одного из элементов каламбура с опорой на другой его элемент, между ними устанавливается семантическое родство).
- Полисемии (элементами каламбура выступают главное и одно из второстепенных значений слова).
- Авторском переосмыслении устойчивых словосочетаний и фразеологизмов [Троицкая 2005: 42].
Из этого можно сделать вывод о том, что различия каламбуров непосредственно связаны с звучанием, написанием или необычным значением.
Существует два основных способа перевода авторской игры слов. Это создание структурно-функциональных эквивалентов каламбуров оригинала и передача содержания авторского каламбура в некаламбурной форме, однако в этом случае переводчик может потерять стилистический прием. Эта потеря должна восполняться при помощи новых, созданных переводчиком каламбуров. При этом не стоит использовать лексику с несвойственной автору окраской [Троицкая 2005: 44].
На сегодняшний день существует множество лексических трансформаций при переводе, а именно конкретизация, генерализация, калькирование, антонимический перевод, модуляция и прочие. Однако нужно отметить, что для передачи игры слов чаще всего используют такие приемы, как опущение, компенсация, калькирование. Для того что понять всю сущность прагматического аспекта перевода игры слов, нужно проанализировать перевод на практике. В качестве примеров будут взяты каламбуры из известных художественных произведений.
Во-первых, переводчик может использовать прием опущения, потому что не все элементы имеют свои эквиваленты в языке перевода, и часто они бывают излишними, что создает смысловую нагрузку. Во-вторых, есть возможность использовать при переводе калькирование, которое необходимо для сохранения основной идеи каламбура. В-третьих, важен прием компенсации, который может помочь восполнить потерю информации и оказать аналогичное воздействие на читателя. Однако лишь компенсация способна применяться во всех литературных жанрах при переводе (например, в ситуационных комедиях) [Троицкая 2005: 42].
Итак, для начала рассмотрим прием калькирования, который используется при переводе с английского языка на русский, и попробуем установить адекватность перевода. Однако следует отметить, что данный прием используется не часто, потому что в большинстве случаев переводчики пытаются передать полный смысл, который заложен в оригинальном тексте.
Прием калькирование используется, когда нужно построить лексические единицы путем точного перевода их значимых частей или заимствование отдельных значений слов.
“Even if they are djinns, I will get djinns that can outdjinn them.”
Если для перевода данной цитаты из книги Тхионго Нгуги Ва «Волшебник ворона» использовали бы прием калькирования, то можно было перевести так: «Даже если они джинны, я получу джиннов, которые смогут «переджиннить» их».
В пьесе Оскара Уайльда «Как важно быть серьезным» можно встретить следующую игру слов.
“I always told you, Gwendolen, my name was Ernest, didn’t I? Well, it is Ernest after all. I mean it naturally is Ernest.” – Я всегда говорил вам, Гвендолен, что меня зовут Эрнест, не так ли? Ну, я и на самом деле Эрнест. Как тому и следовало быть!
“On the contrary, Aunt Augusta, I’ve now realised for the first time in my life the vital Importance of Being Earnest” – Что вы, тетя Августа, наоборот, впервые в жизни я понял, как важно Эрнесту быть серьезным!
В данном случае игра слов не сохранена, потому что для слова “earnest” тяжело найти прилагательное в русском языке, которое было бы созвучно с именем Эрнест. Однако, я считаю, что в данном случае можно было применить калькирование и найти идеально подходящее слово в русском языке, так как вся ирония в пьесе потерялась из-за не совсем правильного перевода игры слов.
Довольно часто переводчик может встретить игру слов, построенной на различных именах и названиях. К примеру, можно рассмотреть каламбур, построенный на омонимии, в повести Диккенса «Одержимый, или Сделка с призраком».
Мальчик продает на улицах газеты. Весь продрог и изголодался, но держится молодцом. И чтобы как-то развлечься, скоротать время, выкликает свою газету по-разному: с утра, как полагается, Paper, а затем – Pepper (перец), Piper (дудочник) и так далее, меняя гласные.
Конечно, можно было бы перевести как «пейпер», «пеппер», «пайпер» и так далее, но получится длинно, непонятно и неубедительно. Притом иногда в этих выкриках и смысла нет, они только созвучны слову «газета». И вот в переводе мальчишка выкликает «Утренний листок», затем «Утренний блисток, кусток, свисток» и под вечер, когда работа кончается, – «Вечерний хвосток». Наверное, решение не идеальное, а все же решение [Раренко 2010: 205].
Также интересна игра слов, основанная на омофонах, в пьесе Томаса Стоппарда «Розенкранц и Гильденстерн мертвы».
ROSENCRANTZ: Oh yes, it’s dark for day.
GUILDENSTERN: We must have gone north, of course.
ROSENCRANTZ: Off course?
GUILDENSTERN: Land of the midnight sun, that is.
ROSENCRANTZ: Of course….I think it’s getting light.
Розенкранц: Ага, для дня темновато.
Гильденстерн: Должно быть, дело в курсе. Они держат на север.
Розенкранц: Не в курсе.
Гильденстерн: Полярная ночь. Когда солнце за полночь.
Розенкранц: А-а… Кажется, светлеет.
В этом случае игра слов была построена на омофонах «of course» и «off course», несмотря на то что в английском языке они произносятся неодинаково. На русский язык переводчик решил перевести слово «course» и построить на нем каламбур. Возможно, небольшая доля смысла потерялась, однако иным способом перевести данный пример было бы невозможно.
Теперь рассмотрим прием опущения, необходимый для устранения избыточной информации при переводе. Следует отметить, что данный прием используется реже остальных, несмотря на то что в английских текстах часто присутствует избыточная информация.
Примеры использования этого приема можно найти у Дж. Сэлинджера «Над пропастью во ржи».
So I paid my check and all. Then I left the bar and went out where the telephones were. – Я расплатился и пошел к автоматам.
Здесь в оригинале семантически избыточным является left the bar, поскольку его действие дополняется глаголом went out; отсюда опущение в русском переводе (при этом происходить присоединение предложений).
About a gallon of water was dripping down my neck, getting all over my collar and tie… – Вода с головы лилась за шиворот, весь галстук промок, весь воротник…
В данном случае был использован прием опущения для устранения максимальной конкретности, которая может выражаться в названиях мер и весов.
Чтобы избежать потери смысла каламбура и иронии, заключенного в нем, переводчики чаще всего прибегают к такому приему, как компенсация.
Например, в пьесе Т. Деккера «Праздник башмачника» башмачник Ферк часто использовал различные каламбуры.
And for Hammon, neither Hammon, no hangman shall wrong thee in London. – А что касается Хаммона, то никакой Хаммон, хоть и хам он, не посмеет обидеть тебя в Лондоне
В данном случае переводчик смог сохранить как смысл каламбура, так и его звучность. Несмотря на то что слова «hangman» и «хам» абсолютно не схожи по смыслу, сам образ получился очень удачный при переводе.
Наиболее характерным примером использования приема компенсации является отрывок из книги С. Моэма «Источник вдохновения»:
“Why don’t you write a good thrilling detective story?” she asked. “Me?” exclaimed Mrs Albert Forrester…- А почему бы вам не написать детективный роман, такой, чтобы дух захватывало? — Чего? — воскликнула миссис Форрестер…
Здесь переводчик решил приблизить перевод к реалиям русского языка, потому что мы на непонятные вопросы или по невнимательности часто используем такие вопросы, как «что?» или «чего?».
Данный перевод передает иронию игры слов, и он приближен к русскому языку. Ирония при переводе ещё заключается в том, что данная ошибка часто встречается в русском просторечии.