Однако наиболее опасным видом отклонений от нормы является более глубокая деформация профессионального правосознания, которая переходит в преступную установку. Специалисты предлагают назвать ее аберрацией профессионального правосознания[20, с. 44]. Аберрация — не юридический термин, он вообще не свойственен гуманитарным наукам (используется в оптике). На наш взгляд, интересно, что в буквальном переводе с латинского языка aberratio означает уклонение, удаление, отвлечение, и само слово происходит от aberro — отклоняться, блуждать, сбиться с дороги, отступать, уходить далеко. Обращаем внимание на связь термина аберрация с выражением «сбиться с дороги». Тот, кто подвержен деформациям данного вида, «сбивается с дороги» соблюдения Конституции и законов. «Оборотни в погонах» с этой точки зрения — лица с аберрациями профессионального правосознания (то есть буквально, получается, сбившиеся с дороги).
К сожалению, аберрации профессионального правосознания сотрудников правоохранительных органов присущи и в настоящее время. В 2002 г. криминологи заявили о новой единице криминологической классификации — преступлениях сотрудников органов внутренних дел. При этом подчеркивается, что «речь следует вести именно о преступности как относительно массовом, устойчивом, специфическом явлении, а не о простой массе совершаемых ими преступлений».
Статистика отмечает постоянное увеличение числа правонарушений, совершаемых сотрудниками правоохранительных органов. Наибольшее их количество (98%) приходится на долю сотрудников органов внутренних дел. Только за последние три года их количество возросло в 3,8 раза[67].
Полагаем, данная статистика не указывает на то, что сотрудники правоохранительных органов представляют наиболее неблагополучное звено в системе правоохранительных органов. Высокий процентный показатель правонарушений отчасти объясняется наиболее низкими гарантиями неприкосновенности сотрудников правоохранительных органов по сравнению с другими представителями правоохранительной службы. Кроме того, деятельность правоохранительных органов наиболее открыта социальному контролю, и достоянием гласности, по инициативе самого ведомства, становятся выявленные факты правонарушений, тогда как в других структурах более склонны поддержать так называемую честь мундира. Предание огласке фактов правонарушений свидетельствует о том, что в правоохранительных органов есть понимание необходимости искоренить негативные процессы. Одним из необходимых условий этого является повышение профессиональной правовой культуры.
Возвращаясь к исследованию понятия деформации, отметим, что преступления сотрудников органов внутренних дел имеют высокий уровень латентности. Подготовленные для борьбы с преступностью, сотрудники органов внутренних дел обладают знаниями закона, особенностями оперативно-розыскной работы, способов совершения преступлений, применяемых преступниками, ухищрений, используемых ими в целях избежания ответственности. По результатам исследования, проведенного А. Варыгиным, 8% опрошенных осужденных сотрудников сферы правоохранительной деятельности в целях избежания наказания использовали приемы и способы, ранее применяемые преступниками, с которыми им приходилось сталкиваться в процессе своей работы. 22% осужденных сотрудников были привлечены к уголовной ответственности лишь спустя год и более после совершения преступления. Избежать ответственности в этот период им помогло именно знание оперативно-розыскной работы (33,5%) и уголовного и уголовно-процессуального законодательства (29,1%) [10, с. 38 – 39].
На высокий уровень латентности преступлений, совершаемых сотрудниками органов внутренних дел, в определенной степени влияет и то обстоятельство, что они часто совершают преступления в отношении лиц, нарушивших закон. Эти лица боятся наказания за свои деяния, не верят в возможность привлечения виновных сотрудников к ответственности и поэтому, как правило, не сообщают о фактах противоправных деяний в органы прокуратуры или службы собственной безопасности органов внутренних дел.
По данным А. Варыгина, преступность сотрудников органов внутренних дел можно разделить на три следующие группы преступлений.
1) Преступления, связанные с выполнением сотрудником своих служебных обязанностей, так называемые «профессиональные» преступления. «Профессиональные» преступления сотрудников органов внутренних дел не следует рассматривать в плане криминального профессионализма как вида деятельности, предполагающей наличие определенной криминальной подготовки, необходимой для совершения и сокрытия преступления. Характер таких преступлений определяется профессиональной, должностной деятельностью сотрудника — следователя, оперуполномоченного, инспектора и т.д. Иными словами, это те преступления, которые, как правило, не могут совершить представители других, не правоохранительных профессий. К ним относятся некоторые составы преступлений против правосудия и должностные преступления (преступления против интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления). В группе «профессиональных» преступлений преобладают превышение должностных полномочий; получение взятки; злоупотребление должностными полномочиями.
2) Преступления, связанные с правовым статусом сотрудника органов внутренних дел. К ним относятся общеуголовные преступления, совершенные ими во время исполнения своих служебных обязанностей или вне службы, но которые тем или иным образом связаны с правовым статусом сотрудника органов внутренних дел. В эту группу преступлений, например, следует отнести причинение смерти по неосторожности правонарушителю при его задержании, причинение вреда здоровью подозреваемого при его допросе, а также совершение иного общеуголовного преступления, в том числе и во внеслужебное время, но когда свидетели и потерпевшие воспринимали виновного как сотрудника правоохранительных органов, исполняющего служебные обязанности.
3) Преступления, которые не связаны с правовым статусом сотрудника органов внутренних дел. Как показывают официальные статистические данные, самыми распространенными общеуголовными преступлениями, совершенными сотрудниками органов внутренних дел, являются: нарушение правил эксплуатации транспортных средств и правил дорожного движения; умышленное причинение тяжкого вреда здоровью гражданам, хулиганство и кража [10, с. 40 – 42].
Среди опрошенных осужденных сотрудников органов внутренних дел, отбывающих наказание в виде лишения свободы, 19,5% совершили «профессиональные» преступления, 28,2% — общеуголовные преступления, совершенные во время исполнения служебных обязанностей или иным образом были связаны с правовым статусом сотрудника. Среди общеуголовных преступлений, которые не были связаны с правовым статусом сотрудника органов внутренних дел, самыми распространенными преступлениями были преступления против собственности (39,5% всех преступлений, из них 14,6% -кражи, 10% — грабежи и 10% — разбойные нападения). Велика доля преступлений против личности (13,6% из них убийство, 10,6% — причинение тяжкого вреда здоровью, 6,9 % — изнасилование) [10, с. 43].
Самым распространенным «профессиональным» преступлением является превышение должностных полномочий: на его долю приходится 12,4% преступлений. В последние годы сотрудники все больше совершают преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков и огнестрельного оружия
В последние годы распространены факты злоупотребления должностными полномочиями, что нашло отражение в громких делах последних лет (например, дело Д. Захарченко). Высокий уровень преступности сотрудников органов внутренних дел не только увеличивает общее количество совершаемых преступлений, но и влечет за собой снижение авторитета правоохранительных органов, порождает чувство недоверия к ним со стороны граждан. Все больше и больше россиян решают свои проблемы, связанные с нарушением их прав, минуя правоохранительные органы.
Любой из рассмотренных выше видов деформации правосознания сопровождается разрушением нравственных устоев. Это неизбежно в силу закономерных системных связей между различными элементами профессиональной правовой культуры. Как известно, традиционная мораль российского общества развивалась, главным образом, под влиянием патриархально-религиозного фактора, формирующего нравственные чувства добра, сострадания, взаимопомощи. Особое значение имеют эти нравственные начала для сотрудников правоохранительных органов, работа которых теснейшим образом связана с судьбой рядовых граждан, по той или иной причине находящихся в трудной жизненной ситуации. Призванный помогать людям, сотрудник правоохранительных органов ни при каких обстоятельствах не должен унижать достоинство конкретного человека, проявлять к нему грубое, нетактичное, высокомерное отношение.
Вместе с тем нельзя не отметить, что сотрудники правоохранительных органов — не механически запрограммированные существа, а реальные люди, которые живут и работают в обществе, как уже отмечалось, с обширной зоной неблагоприятного влияния факторов, существенно снижающих нравственный уровень. Деформации нравственного сознания неизбежно приводят к тому, что некоторые люди начинают рассматривать работу в правоохранительных органов как источник нелегального и вполне ощутимого дохода и как легальный доступ к оружию.
Такая установка явно не согласуется с тем, что требуют от сотрудника правоохранительных органов обязательства, записанные в Присяге. Именно здесь возникает нравственно-психологическая ситуация, объяснить которую можно с помощью одного из направлений в социальной психологии, а именно — теории когнитивного диссонанса.
Когнитивный диссонанс — это состояние, характеризующееся столкновением в сознании индивида противоречивых знаний, убеждений, поведенческих установок относительно некоторого объекта или явления. Основатель теории когнитивного диссонанса Леон Фестингер утверждает: при столкновении в сознании логически противоречивых знаний об одном и том же объекте или событии человек переживает чувство дискомфорта, от которого стремится избавиться. Стараясь решить эту задачу, человек переструктурирует свои знания или социальные установки относительно соответствующих объектов или событий таким образом, чтобы устранить противоречие между ними.
Теория когнитивного диссонанса характеризует способы устранения противоречий в знаниях и описывает то, как это в типичных случаях делает человек. Например, для того чтобы достичь согласованности двух противоречащих друг другу знаний, человек или реконструирует одно из них таким образом, чтобы оно соответствовало другому, или обращается к такому третьему знанию, которое примиряет эти два между собой.
В нашем случае также наблюдается диссонанс: в конфликте находятся две противоречивых системы. Одну из них условно назовем положительной. Это знание особенностей правоохранительной службой в правоохранительных органов в сочетании с установкой быть верным Присяге, нести персональную ответственность в борьбе за утверждение справедливости как основополагающего принципа государства. Такое нравственно-психологическое состояние основано на врожденном различении добра и зла и позволяет на уровне внутреннего убеждения — не за страх, а на совесть — принять, а в дальнейшем и выполнять служебный долг в полном соответствии со всеми высокими требованиями к правоохранительной службе вообще и к службе в правоохранительных органов — в частности.
Другая же когнитивная система исходит из деформированного нравственного чувства. Она состоит из знания уловок, позволяющих «маневрировать» на правовом поле, из циничных представлений о том, что благополучная и достойная жизнь, в которой нет унижения и неуверенности в завтрашнем дне, возможна лишь «по праву сильного», «не пойманного вора», умеющего ловко обойти закон и во всяком случае обеспечить себе полную безнаказанность.
Для устранения диссонанса используются различные приемы юридической демагогии. Так, В.М. Баранов, специально исследовавший это негативное явление правовой культуры, определяет его как «особый вид социальной демагогии, состоящий в общественно опасном, намеренном, обманном, конфликтном, внешне эффектном воздействии отдельного лица либо различных объединений граждан на чувства, знания, действия доверяющих им людей посредством различных форм ложного одностороннего либо грубо извращенного представления правовой действительности для достижения собственных порочных корыстных целей, обычно скрываемых под видом пользы народу и благосостояния государства».
Основанная на намеренном обмане, иногда — в сочетании с правдой, юридическая демагогия в рассматриваемых случаях служит цели прикрытия коррупционных действий, когда уполномоченное на принятие решений лицо (субъект демагогии) злоупотребляет своей властью для получения выгоды в личных целях. Приемы юридической демагогии могут быть различны — от примитивных, рассчитанных на низкую правовую осведомленность граждан, до изощренно-интеллектуальных, основанных на пробельности и противоречивости законодательства, однако в любом случае способных придать видимость законности по существу неправомерным действиям.
Деформация профессионального правового сознания также проявляется в правовом инфантилизме, который может сопровождаться недостаточным уровнем развития таких интеллектуальных навыков, как системное толкование права, аргументация в процессе принятия решений, составление мотивированных, юридически и лингвистически грамотных процессуальных документов.
Деформация профессионального правового сознания могут быть связана с незаурядными интеллектуальными способностями при наличии нравственной деформации. Так, немалых интеллектуальных усилий может потребовать юридическая демагогия, иная маскировка аберрации правосознания.
Способы устранения деформаций профессионального правового сознания и культуры традиционны, и в целом они сводятся к воспитанию уважения к праву. Известно, что в таком ракурсе правовое воспитание должно строиться как стадийный процесс, включающий ряд подготовительных и основных стадий. При этом к подготовительным стадиям относятся:
1) Установление действительной ценности юридических норм для исследуемой группы на основе познания ее потребностей и роли этих норм в их удовлетворении.
2) Выяснение состояния оценочно-установочной части правосознания данной социальной группы.
Основные стадии — это:
1) Разработка тактики и методики ценностно-правового воспитания.
2) Планирование правовоспитательных мероприятий и установление их эффективности.
Подчеркнем, что правовое воспитание является составным элементом идеологической функции любого государства. По мере развития и совершенствования государственности изыскиваются более действенные способы и формы осуществления этой функции — при условии, однако, что ее содержание остается постоянным: формирование адекватных представлений о праве и о его смысле, ценностях и роли в обществе. Полученные знания должны превратиться в личное убеждение, в прочную установку строго следовать правовым предписаниям, а затем во внутреннюю потребность и привычку соблюдать закон, проявлять профессионально-юридическую правовую активность.
Таким образом, устранение деформаций профессиональной правовой культуры в концептуальном отношении сложностей не представляет, они возникают в реальной практике. В самом общем виде задача сводится к тому, чтобы целенаправленно изменить отношение к праву в нужном направлении. Однако уважение к праву нельзя воспитать в условиях ослабления государственности и экономической невозможности обеспечить достойную жизнь людей, в том числе и состоящих на правоохранительной службе.
Как представляется, повышение уровня профессионального правового сознания можно стимулировать в трех взаимосвязанных направлениях: 1) премирование; 2) служебный рост; 3) моральное поощрение.
Однако эти общеизвестные меры могут быть полезны лишь в том случае, если наладить специализированную подготовку кадров в системе непрерывного образования и усовершенствовать систему профессионального отбора, включающего нравственные и общекультурные компоненты. Это не задача, а проблема, и здесь нет ни у кого готовых рецептов в ситуации реформируемой России.
Выводы по главе I
Подводя итог, сформулируем некоторые выводы.
Уровень профессионального правового сознания в сфере правоохранительной службы определяется двумя основными факторами: во-первых, уровнем развития правого сознания российского общества в целом, во-вторых, спецификой профессиональной деятельностью сотрудников правоохранительных органов.
В условиях реформирования и модернизации социокультурной реальности России и правовой системы российского общества эти два фактора оказывают в основном негативное влияние на состояние профессионального правового сознания. Важно подчеркнуть, что те тенденции, которые характерны для развития правосознания россиян, свойственны и сотрудникам правоохранительных органов. Причем данные тенденции усугубляются и ведут к появлению вредных для интересов правоохранительной службы последствиям: правовому инфантилизму, правовому негативизму, аберрации профессионального правосознания, юридической демагогии и т.д.
Устранение деформаций профессионального правового сознания и осуществление целенаправленного правового воспитания сотрудников правоохранительных органов возможно лишь на основе целостной системы мер, в которую были бы включены меры экономической, политико-правовой, социокультурной направленности с учетом национально-исторических традиций.
ГЛАВА II. МЕТОДИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ УРОВНЯ ПРАВОВОГО СОЗНАНИЯ СОТРУДНИКОВ МВД ПО РЕСПУБЛИКЕ САХА (ЯКУТИЯ)
2.1. Методика определения уровня правового сознания сотрудников правоохранительных органов
В качестве ведущих принципов организации диагностического исследования выступали:
- Принцип целостного изучения педагогического явления.
- Принцип комплексного использования методов исследования.
- Принцип объективности.
- Принцип изучения явления в изменении и развитии.
При изучении правового сознания сотрудников правоохранительных органов мы ориентировались на положение о том, что правовое сознание сотрудников правоохранительных органов – профессиональное правосознание. Сущность и особенности профессионального правосознания сотрудников правоохранительных органов конкретизированы в системе профессиональных правовых знаний, представлений, установок, ценностных ориентаций и т.п. Интенсивность, степень выраженности, острота проявления правовых знаний, правовых установок и ценностных ориентации сотрудников правоохранительных органов отличают их профессиональное правосознание от правового сознания законопослушных граждан.
Исходя из этого, в нашем исследовании предметом диагностики выступили процессы, связанные с выявлением правовой идеологии сотрудников правоохранительных органов (знания в области права, взгляды, идеи, понятия), правовой психологии (ценностные ориентации в сфере профессионально-личностного самоопределения и саморазвития, эмоциональная сфера сотрудников правоохранительных органов, мотивация, представленийсотрудников правоохранительных органов о качествах, необходимых человеку в современном обществе, о влиянии различных факторов на формирование правового сознания сотрудников правоохранительных органов).
В исследовании приняло участие 50 сотрудников правоохранительных органов в возрасте 27-40 лет, из них 25 женщин и 25 мужчин, набранных методом случайного выбора. Исследование правового сознания респондентов проводилось с помощью анкетирования. Анкета включала вопросы, содержание которых требовало от респондентов размышлений по поводу своей профессиональной подготовки, собственных ценностей, жизненных проблем, отношений в сфере правовой деятельности, личностно-профессионального саморазвития.
2.2. Обсуждение результатов диагностики уровня правового сознания сотрудников МВД по Республике Саха (Якутия)
Рассмотрим результаты анкетирования сотрудников МВД.
На вопрос «Являются ли знания законов и нормативных актов сотрудниками ОВД в настоящее время полным и комплексным?» большинство сотрудников ответили сомнением (32 респондента, что составляет 64% выборки), 3 сотрудников, что составляет 6% выборки, полагают, что знание законов и нормативных актов сотрудников ОВД является скорее не полным, чем полным. Более оптимистичные коллеги (8 сотрудников ОВД, что составляет 16% выборки) ответили однозначно положительно (в основном, да). К сожалению, 4 респондента, что составляет 8% выборки, ответили категорично нет.
Для наглядности изобразим графически
Рисунок 1 наглядно показывает, что лишь незначительная часть сотрудников ОВД настроены на этот счёт оптимистично (24% респондентов – 16% абсолютно уверены, что знания сотрудников ОВД являются полными и комплексными, 8% респондентов допускают, что знания скорее полные, чем неполные). Более половины респондентов (64% выборки) сомневаются в справедливости этого утверждения. Незначительная часть сотрудников ОВД категорически отрицает полноту и комплексность знания законов и нормативных актов сотрудниками ОВД,
Отвечая на вопрос о правовых позициях и убеждениях сотрудников ОВД, большинство респондентов (28 сотрудников ОВД, что составляет 56% выборки) полагают, что они скорее непрочные и ненадёжные, 10 сотрудников ОВД, что составляет 20% выборки, затруднились с оценкой, 2 респондента, что составляет 4% выборки, убеждены, что правовые позиции сотрудников ОВД в основном правильные и устойчивые, 10 респондентов, что составляет 20% выборки, не знают точный ответ, 2 респондента, что составляет 4% выборки убеждены, что правовые позиции и убеждения сотрудников ОВД непрочные и неустойчивые.
Для наглядности изобразим графически.
Рисунок 2 наглядно показывает сомнения в устойчивости правовых позиций и убеждений сотрудников ОВД со стороны коллег. К сожалению, большинство респондентов ответили, что правовые позиции и убеждения сотрудников ОВД являются непрочными и ненадёжными. Позитивно оценивают правовые позиции сотрудников ОВД всего пятая часть респондентов (10 сотрудников ОВД, что составляет 20% выборки).
Отвечая на вопрос об источниках информации, из которых сотрудники ОВД повышают свою профессиональную компетентность, большая часть респондентов (34 сотрудника ОВД, что составляет 68% выборки) ответила, что главным источником является опыт коллег, 10 респондентов, что составляет 20% выборки, полагают, что знания черпаются, в основном, из литературы по праву. Только 4 сотрудника ОВД, что составляет 8% выборки, находят и другие источники информации
Для наглядности изобразим графически.
Рисунок 3 наглядно показывает, что значительная часть респондентов предпочитают опираться на собственный опыт и опыт коллег, пятая часть опрошенных черпают знания из научной литературы, лишь незначительная часть респондентов ищут дополнительные источники информации.
На вопрос о полноте знаний сотрудниками ОВД общих принципов права, законодательных и нормативных актов, подавляющее большинство респондентов (35 сотрудников ОВД, что составляет 70% выборки) затрудняются с ответом, по 6 сотрудников ОВД, что составляет 12% выборки отмечают некоторую неполноту и нечёткость или сомневаются в его полноте и детализации, 2 респондента, что составляет 4% выборки, полагают, что знания сотрудников ОВД о принципах права и т.д. страдает отсутствием полноты и детальности, Лишь 1 респондент, что составляет 2% выборки, полагает, что знание сотрудниками ОВД общих принципов права, законодательных и нормативных актов достаточно полное и детализированное.
Для наглядности изобразим графически.
Рисунок 4 наглядно показывает, что не в первый раз большая часть респондентов уходит от прямого ответа. Убеждение, что знания сотрудников ОВД являются полными и детализированными, характерно для минимального количества респондентов (1 сотрудник ОВД), остальные респонденты сомневаются в полноте и чёткости знаний сотрудников ОВД общих принципов права и т.д.
Отвечая на вопрос, насколько часто работники ОВД используют результаты научных исследований, большинство респондентов (27 сотрудников ОВД, что составляет 54% выборки) затруднились определить, широко и полно использую результаты научных исследований в своей практике всего 4 респондента, что составляет 8% выборки, 11 респондентов, что составляет 22% выборки, используют в некоторых случаях. Остальные используют редко (5 респондентов, что составляет 10% выборки) или никогда не используют (3 респондента, что составляет 6% выборки).
Для наглядности изобразим графически.
Рисунок 5 наглядно показывает, что уже традиционную ситуацию с избеганием прямого ответа сотрудниками ОВД. Стоит также отметить, что опирается только на собственный опыт, понимая, что теория нередко идёт вразрез с практикой, всего 16% респондентов (5 респондентов, что составляет 10% выборки, используют редко, 3 респондента, что составляет 6% выборки, никогда не используют).
На вопрос, должен ли сотрудник ОВД заботиться только о правовой стороне своих действий, большинство респондентов (22 сотрудника ОВД, что составляет 44% выборки, затруднились ответить. 7 респондентов, что составляет 14% выборки абсолютно согласны с тем, что сотрудник ОВД должен руководствоваться только законом, 3 респондента, полагают, что правовая основа является приоритетной, но при этом не надо забывать о социальных, экономических, психологических и других факторах, 5 респондентов, что составляет 10% выборки, напротив, считают, что правовая основа вторична, руководствоваться следует в основном психологическими, социальными и другими факторами, 2 респондента, что составляет 4% выборки, категорично считают, что руководствоваться правовой основой не стоит.
Для наглядности изобразим графически.
Рисунок 6 наглядно показывает, что собственное мнение по поводу этого вопроса имеют немногим больше половины респондентов, остальные затрудняются с ответом.
На вопрос о количестве ошибочных правовых убеждений и взглядов в сознании сотрудников ОВД, 21 респондент, что составляет 42% выборки, затруднились с ответом. Значительная доля респондентов полагают, что ошибочных убеждений в сознании сотрудников ОВД очень много (7 респондентов, что составляет 14% выборки) и сравнительно много (12 респондентов, что составляет 24% выборки. Всего пятая часть сотрудников ОВД полагает, что ошибочных правовых убеждений в сознании сотрудников ОВД относительно немного (6 респондентов, что составляет 12% выборки), почти нет (4 респондента, что составляет 8% выборки).
Для наглядности изобразим графически.
Рисунок 7 наглядно показывает, что вновь большая часть респондентов ушли от ответа, почти половина респондентов полагают что их много, всего пятая часть респондентов убеждена в обратном.
На вопрос «Всегда ли сотрудники ОВД в своей работе опираются на юридическую теорию?» большинство респондентов затруднились с ответом (24 респондента, что составляет 48% выборки), значительная часть респондентов (14 сотрудников ОВД, что составляет 28% выборки), полагают, что опираются на юридическую теорию сотрудники ОВД лишь иногда, 4 респондента, что составляет 8% выборки, ответили, что редко.
Для наглядности изобразим графически.
Отвечая на вопрос о специфике профессионального самосознания юриста большая часть сотрудников ОВД (21 респондент, что составляет 42% выборки) затруднились с ответом, 7 респондентов, что составляет 14% выборки, полагают, что оно должно быть теоретическим, 4 респондента, что составляет 8% выборки, ответили, что правовое самосознание юриста должно быть в основном теоретическим, но практические знания и опыт тоже важны, по 9 респондентов, что составляет 18% выборки, считают, что оно должно быть преимущественно практическим.
На вопрос о необходимости знания сотрудником ОВД психологии человека большинство респондентов (17 сотрудников ОВД, что составляет 34% выборки) не уверены, что знание психологии что-то даст, 8 респондентов, что составляет 16% выборки, полагают, что знание психологии необходимо в деятельности сотрудников ОВД, с ними соглашаются ещё 14 сотрудников ОВД, что составляет 28% выборки, убеждённые, что знание психологии полезно в деятельности сотрудников ОВД. 8 респондентов, что составляет 16% выборки, полагают, что знание психологии может быть иногда полезно.
На вопрос, насколько часто совершённые преступления оказываются ненаказуемыми большинство респондентов (22 респондента, что составляет 44% выборки) затруднились с ответом, 4 респондента, что составляет 8% выборки полагают, что почти всегда преступление остаётся безнаказанным, 12 респондентов, что составляет 24% выборки полагают, что такое случается, но не в масштабах трагедии, столько же респондентов полагают, что такое случается редко.
На вопрос » Согласны ли Вы с мнением о необходимости ужесточения наказания как о главном направлении и основном средстве борьбы с преступностью?» значительная часть сотрудников ОВД (14 респондентов, что составляет 28% выборки) ответила положительно (предпочтительно), 8 респондентов, что составляет 16% выборки, полностью согласны с этим утверждением, затруднились с ответом 12 респондентов, что составляет 24% выборки, 9 респондентов, что составляет 18% выборки, полагают, что лучше не ужесточать, 7 респондентов, что составляет 14% выборки, категорически против ужесточения.
Значительная часть респондентов снова ускользнула от ответа. Стоит отметить, что сторонников ужесточения наказания, значительно больше, чем противников.
На предложение порассуждать на тему понимания права и современных правоотношений, большинство респондентов (27 сотрудников ОВД, что составляет 54% выборки) ушли от ответа. К сожалению, на этот вопрос очень часто встречались положительные ответы.
Отвечая на этот вопрос, респонденты распределились практически равномерно. К сожалению, почти половина респондентов показала, что их понимание права отличается от современных отношений.
Лишь незначительная часть сотрудников ОВД настроены на этот счёт оптимистично (24% респондентов – 16% абсолютно уверены, что знания сотрудников ОВД являются полными и комплексными, 8% респондентов допускают, что знания скорее полные, чем неполные). Более половины респондентов (64% выборки) сомневаются в справедливости этого утверждения. Незначительная часть сотрудников ОВД категорически отрицает полноту и комплексность знания законов и нормативных актов сотрудниками ОВД.
Подводя итог исследованию, отметим, что правовое сознание сотрудников ОВД развито достаточно слабо. Часто встречаются затруднения в ответах, либо социально неприемлемые ответы. С целью развития правового сознания сотрудников ОВД нами были разработаны рекомендации для руководителей отделов ОВД и программа, направленная на формирование правового сознания.
Выводы по главе II
Опираясь на результаты проведённого анкетирования можно сделать следующие выводы:
- Правовое самосознание сотрудников ОВД развито достаточно посредственно, они часто избегают прямого ответа на вопрос, также часто встречались неадаптивные ответы.
- Сотрудники ОВД, как правило, ратуют за увеличение суровости приговора по некоторым действиям.
- Подводя итог исследованию, отметим, что правовое сознание сотрудников ОВД развито достаточно слабо. Часто встречаются затруднения в ответах, либо социально неприемлемые ответы.