2.2. Анализ уровня коррупции
Коррупция в России достигла огромных размеров и начала серьезно угрожать национальной безопасности нашей страны. Отметим, что еще в декабре 2008 г. был принят Федеральный закон N 273-ФЗ «О противодействии коррупции». За прошедшее с тех пор время результаты борьбы с этим злом выглядят довольно скромно. Россия по-прежнему находится в списке весьма коррумпированных стран мира. В 2018 г. она занимала 138-е место в мировом рейтинге по данному показателю (из 180). Придется принимать ряд кардинальных (а не «косметических») мер в рассматриваемой сфере. Неплохо было бы позаимствовать кое-что из сингапурского, китайского передового опыта борьбы с этим злом и опыта целого ряда других стран, которые добились впечатляющих результатов. В Китае, к примеру, за взятку свыше 5 000 юаней (43 тыс. руб.) суды дают ее получателю от 10 до 20 лет тюрьмы и, как правило, выносят постановление о конфискации имущества. А за получение взятки в пересчете на долл. США 460 тыс. и более существует такая мера наказания, как расстрел. Так, в Сингапуре в отношении коррупционеров действует презумпция виновности. Владельцы доходов обязаны доказать законность источников их происхождения. Если доходы имеют «сомнительное происхождение», то они безоговорочно конфискуются в бюджет, а их владелец привлекается к уголовной ответственности.
В России взяткополучатели и другие виды коррупционеров нередко за свои экономические преступления отделываются «легким испугом» (домашним арестом и т.п.) даже по резонансным делам, нанесшим огромный экономический урон государству.
Настало время существенно ужесточить меры наказания за рассматриваемые правонарушения. В бытность СССР в Уголовном кодексе по коррупционным делам (в зависимости от их размера) были предусмотрены следующие меры наказания:
— лишение свободы (то есть тюремное заключение);
— лишение свободы с конфискацией имущества;
— смертная казнь и конфискация имущества.
Такие же меры наказания (за исключением смертной казни, вместо которой должен быть предусмотрен продолжительный тюремный срок вплоть до пожизненного) следует довольно четко прописать и в Уголовном кодексе Российской Федерации, увязав их с размерами получаемых взяток.
В современное время обсуждение коррупции растет, в связи с тем, что принимается огромное количество антикоррупционных программ и проектов, декларирование их состоятельности и работоспособности указывают на безоговорочную актуальность данной проблематики. Особый интерес к ней — у политической науки, с позиции и методологии которой, в основном, рассматривается данный круг вопросов.
Коррупция стала позволять всяким нарушителям уходить от ответственности, тем самым подрывая весь приоритет судебных и правоохранительных органов, а также и государственных органов. Тем самым показывая обществу свою слабость.
Опираясь на практику применения антикоррупционной политики другими государствами, можно сделать вывод о том, что эффективность этой политики зависит от ряда принципов на которых строится вся эта система. Так вот, для того, чтобы добиться успеха в этой области, необходимо, чтобы инициатором антикоррупционной политики выступал определенно государственный лидер, который имеет общественную поддержку и их признание. Далее, лидер должен работать не один, а в союзе, то есть власть должна взаимодействовать с обществом.
Деятельность, направленная на противодействие коррупции должна быть полностью прозрачна, чтобы избежать осуждения и недоверия со стороны гражданского общества.
Антикоррупционная политика должна быть гибкой, постоянно изменяющейся в зависимости от современных сложившихся реалий.
Антикоррупционная политика должна строиться, так чтобы был виден результат.
Во всяком случае, я считаю, что необходимо провести ряд реформаторских мероприятий, направленных на устранение доступа «подкупных» лиц к государственной службе.
Ведь, практика показывает, что представители государственный власти на которых было возложено много надежд, были сами «коррумпированы». И это только усугубляет борьбу с коррупцией.
Инициатива со стороны гражданского общества по предложению стратегии «общественного противодействия» отмечена на очень низком уровне — в среднем около 15,5% опрошенных готовы вступить в общественное объединение, созданное в целях противодействия коррупции. В целом, граждане значительно меньше надеются на общественную активность, чем на силовые органы. При ответе на вопрос «на кого в первую очередь можно рассчитывать в борьбе с коррупцией?» вариант ответа «общественные организации» выбирают от 5% до 20% респондентов.
В связи с этим, необходимо приложить все усилия по увеличению процента граждан, которые готовы бороться с коррупцией. Во всяком случае, такой низкий процент связан с отсутствием доверия к органам власти, то есть гражданское общество сомневается в том, что сможет повлиять на данную ситуацию. Одним из важных источников проявления интереса граждан к деятельности государственных органов, является полное, открытое, объемное информирование об их деятельности.
Другой стороной медали является отсутствие достаточно эффективного нормативно-правового механизма, который заключается в несении ответственности за противоправные действия или бездействия. Практика показывает, что не все нарушители несут ответственность за содеянное, а это как правило неверно. Потому что из этого вытекает еще масса проблем, все взаимозависимо настолько, что если нарушить в цепочке хоть какую—то мелочь, то все принятые действия напрасны. Существует мнение, что за такие преступления лучше ужесточить наказание и тогда, государство сможет урегулировать вопрос с коррупцией. Однако, не все так просто как кажется, возможно лучше предпринять достаточные меры по подбору кадров в государственные органы, тем самым отдалить от власти «коррупционеров». Развитие в современное время находится в зависимости от того, как органы государственной власти, поэтому обсуждаются вопросы о реформировании существующего законодательства, либо его совершенствования.
Во многом, практика показывает, что коррупция исчезнет только тогда, когда это коснется и заинтересует каждого человека, проживающего в государстве, который будет стараться и бороться с этим негативным явлением.
3. Направления совершенствования государственной политики в области противодействия коррупции на современном этапе в РФ
3.1 Возможности и направления для повышения эффективности государственной политики в области противодействия коррупции
Коррупция в России достигла огромных размеров и начала серьезно угрожать национальной безопасности нашей страны. Отметим, что еще в декабре 2008 г. был принят Федеральный закон N 273-ФЗ «О противодействии коррупции». За прошедшее с тех пор время результаты борьбы с этим злом выглядят довольно скромно. Россия по-прежнему находится в списке весьма коррумпированных стран мира. В 2018 г. она занимала 138-е место в мировом рейтинге по данному показателю (из 180). Придется принимать ряд кардинальных (а не «косметических») мер в рассматриваемой сфере. Неплохо было бы позаимствовать кое-что из сингапурского, китайского передового опыта борьбы с этим злом и опыта целого ряда других стран, которые добились впечатляющих результатов. В Китае, к примеру, за взятку свыше 5 000 юаней (43 тыс. руб.) суды дают ее получателю от 10 до 20 лет тюрьмы и, как правило, выносят постановление о конфискации имущества. А за получение взятки в пересчете на долл. США 460 тыс. и более существует такая мера наказания, как расстрел. Так, в Сингапуре в отношении коррупционеров действует презумпция виновности. Владельцы доходов обязаны доказать законность источников их происхождения. Если доходы имеют «сомнительное происхождение», то они безоговорочно конфискуются в бюджет, а их владелец привлекается к уголовной ответственности.
В России взяткополучатели и другие виды коррупционеров нередко за свои экономические преступления отделываются «легким испугом» (домашним арестом и т.п.) даже по резонансным делам, нанесшим огромный экономический урон государству.
Настало время существенно ужесточить меры наказания за рассматриваемые правонарушения. В бытность СССР в Уголовном кодексе по коррупционным делам (в зависимости от их размера) были предусмотрены следующие меры наказания:
— лишение свободы (то есть тюремное заключение);
— лишение свободы с конфискацией имущества;
— смертная казнь и конфискация имущества.
Такие же меры наказания (за исключением смертной казни, вместо которой должен быть предусмотрен продолжительный тюремный срок вплоть до пожизненного) следует довольно четко прописать и в Уголовном кодексе Российской Федерации, увязав их с размерами получаемых взяток.
Исследования, проведенные нами, показывают, что необходимо внести отдельные изменения и дополнения и в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях, в частности в его статьи, касающиеся прямо или косвенно коррупционных дел. Прежде всего в ст. 19.29 «Незаконное привлечение к трудовой деятельности либо к выполнению работ или оказанию услуг государственного или муниципального служащего либо бывшего государственного или муниципального служащего». В настоящее время она имеет следующее содержание: «Привлечение работодателем либо заказчиком работ (услуг) к трудовой деятельности на условиях трудового договора либо к выполнению работ или оказанию услуг на условиях гражданско-правового договора государственного или муниципального служащего, замещающего должность, включенную в перечень, установленный нормативными правовым актами, либо бывшего государственного или муниципального служащего, замещавшего такую должность, с нарушением требований, предусмотренных Федеральным законом от 25.12.2008 N 273-ФЗ «О противодействии коррупции», — влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от 2 тыс. до 4 тыс. руб., на должностных лиц — от 20 тыс. до 50 тыс. руб., на юридических лиц — от 100 до 500 тыс. руб.».
В Федеральном законе N 273-ФЗ указан и конкретный перечень нарушений (отклонений от установленных норм и ограничений), за которые должны накладываться указанные штрафы. Причем он дан в нем для лиц, замещающих рассматриваемые должности, и отдельно — для граждан, которые ранее работали на них, но были уволены по различным причинам. Применительно к последним установлены, в частности, следующие ограничения при поступлении на новую работу: «Гражданин, замещавший должность государственной или муниципальной службы, включенную в перечень, установленный нормативным правовым актом Российской Федерации, в течение двух лет после увольнения с государственной или муниципальной службы имеет право замещать на условиях трудового договора должности в организации и (или) выполнять в данной организации работы (оказывать данной организации услуги) в течение месяца стоимостью более 100 тыс. руб. на условиях гражданско-правового договора (гражданско-правовых договоров), если отдельные функции государственного, муниципального (административного) управления данной организацией входили в должностные (служебные) обязанности государственного или муниципального служащего, с согласия соответствующей комиссии по соблюдению требований к служебному поведению государственных или муниципальных служащих и урегулированию конфликта интересов» (ч. 1 ст. 12).
В соответствии с действующим законодательством указанный гражданин должен подать в эту комиссию письменное обращение о даче согласия на его работу в рассматриваемых структурах. Комиссия в установленный срок (в течение семи дней) должна принять решение и уведомить о нем гражданина (письменно — в течение одного рабочего дня и устно — не позже трех рабочих дней с момента его вынесения). Если гражданин не соблюдал данные требования при оформлении на новую работу в структурах, входящих в их установленный перечень (то есть скрыл информацию о своем последнем месте работы на соответствующей должности), то он подлежит увольнению (при обнаружении этого факта).
В тех случаях, когда соблюдены условия, перечисленные в ч. 1 ст. 12, и работодатель принял на работу данного гражданина в рассматриваемую структуру, включенную в установленный перечень, он «обязан в десятидневный срок сообщить о заключении такого договора представителю нанимателя (работодателю) государственного или муниципального служащего по последнему месту его службы в порядке, установленном нормативными правовыми актами Российской Федерации» (ч. 4 ст. 12).
Данный порядок утвержден Постановлением Правительства РФ от 21.01.2015 N 29 «Об утверждении Правил сообщения работодателем о заключении трудового или гражданско-правового договора на выполнение работ (оказание услуг) с гражданином, замещавшим должности государственной или муниципальной службы, перечень которых устанавливается нормативными правовыми актами Российской Федерации». Несоблюдение этих Правил, как и другие нарушения, связанные с приемом на работу рассматриваемых лиц, влечет за собой наложение упомянутых ранее штрафов (на должностное лицо работодателя в сумме от 20 тыс. до 50 тыс. руб., на юридическое лицо — от 100 тыс. до 500 тыс. руб.).
Однако эти Правила и требования выглядят как полумеры в борьбе с коррупцией. Во-первых, не совсем ясно, почему они касаются лишь случаев, когда заработная плата на новом месте работы (входящем в перечень) данного лица, в соответствии с заключенным с ним трудовым договором, составляет более 100 тыс. руб. в месяц. Оставлять «без надзора» ситуацию, когда она меньше этой величины, вряд ли стоит, тем более что этот стоимостный ценз в несколько раз выше, чем средняя месячная заработная плата рабочего в России. В результате «коррупционный след» может иметь место и в рамках установленного стоимостного ценза. Во-вторых, к тому же на практике последний можно легко обойти, «не нарываясь» на упомянутые штрафы (для должностного лица, а также юридического лица). Укажем на отдельные из возможных вариантов такого обхода, когда на вполне законных основаниях при оформлении на новую работу в структуры, входящие в их установленный перечень, бывших рассматриваемых работников не нужно получать согласия упомянутой ранее комиссии, а работодателям — сообщать информацию об этом по прежнему месту их работы. В частности, достаточно:
1) указать в договоре о приеме на работу должностной оклад данного лица несколько меньше, чем 100 тыс. руб. в месяц (даже на один рубль), а всякие превышения этого стоимостного ценза (без каких-либо ограничений) затем в процессе работы выплачивать ему в виде премий и других видов поощрений;
2) этому лицу достаточно оформить поступление на новую работу не в одном, а в нескольких местах (на 0,5 ставки или на 0,25 ставки и т.д.), в каждом из которых его должностной оклад не будет превышать 100 тыс. руб. в месяц, а в целом — значительно превосходить его размеры;
3) вместо себя данному лицу оформить на работу в эти структуры своих членов семьи и различных родственников, и через них получать плату за свои «былые услуги», оказанные данным организациям.
Перечень лазеек для обхода установленных требований в ст. 12 Федерального закона N 273-ФЗ без особого труда можно расширить. Однако и приведенных, считаем, достаточно для того, чтобы сделать вполне обоснованный вывод о необходимости внесения в ее содержание существенных дополнений и коррективов.
Но сделать надо не только это. В последнее время принят ряд шагов, направленных «в обратном направлении» в вопросах борьбы с коррупцией в нашем обществе. Это прежде всего касается декларирования доходов чиновниками, депутатами и рядом других лиц, обязанных представлять данную документацию. Власть действовавшие ранее правила декларирования доходов и имущества, которые и так оставляли немало лазеек для их укрывательства, пополнила новыми, так сказать узаконенными, способами. В частности, установила, что если сумма незадекларированных доходов и имущества не превышает 20% от реальной величины оценки семейного имущества данным лицом, то к нему теперь вообще не могут предъявляться какие-либо претензии.
Нелишним будет напомнить, что у многих декларантов их доходы в год составляют десятки, а нередко и сотни миллионов рублей, а у некоторых — даже миллиардов рублей. Теперь они получили «индульгенцию» на укрывательство пятой части своего семейного имущества. Минтруд России в своих рекомендациях указал, что в данных пределах такие неточности и ошибки в «антикоррупционных» декларациях впредь не могут считаться коррупционным проявлением. Подобного рода «нормативы» в обществе ничего другого кроме удивления и разочарования не вызвали. Конечно, при заполнении рассматриваемых деклараций возможны и случайные, так сказать, ошибки (например, по забывчивости и др.), за которые не следует наказывать декларанта. Однако их величина должна быть в разумных минимальных пределах. На наш взгляд, таковой могла бы стать установленная в государстве величина годового прожиточного минимума для лиц, включенных в декларацию. Вся остальная «неучтенка» в декларациях о доходах должна классифицироваться как коррупционное проявление, за которое следует наказывать. Сейчас, как отмечалось ранее, действует, к сожалению, весьма завышенный порог, при котором наступает ответственность декларанта за укрывательство доходов и семейного имущества. К тому же установленная ответственность за подобного рода деяния не может не вызывать сомнения в том, что государство серьезно борется с коррупцией в рассматриваемой сфере. Минтруд России, в частности, в своих рекомендациях коррупционные проступки разделил на три группы. Причем в первую из них вошли «весомые нарушения», за которые может последовать отлучение от должности в связи с утратой доверия. Прочие прегрешения решено разделить на малозначительные и несущественные. За такой проступок чиновник или депутат может отделаться выговором или замечанием.
Однако таких мер явно недостаточно, о чем свидетельствует тот факт, что Россия (по результатам многих исследований) является по-прежнему, как уже отмечалось, весьма коррумпированной страной. Для того чтобы существенно исправить к лучшему сложившуюся в этой сфере ситуацию, необходимо внести в действующее законодательство ряд принципиальных дополнений и изменений. К первоочередным из них относятся следующие.
Во-первых, за любое коррупционное проявление (а не только за «весомые», как это принято сейчас) должно следовать «отлучение» от должности в связи с утратой доверия.
К этому подходу побуждает и то, что само подразделение на три группы рассматриваемых правонарушений не исключает субъективизма со стороны лиц, принимающих участие в рассмотрении данных дел, а также оно содержит «почву» для появления нового вида коррупции (связанной с необоснованной переклассификацией правонарушений из «весомых» в менее важные).
Во-вторых, «не учтенные» в декларации доходы и семейное имущество должны подлежать обязательному изъятию, если декларант не докажет узаконенные источники его возникновения.
Так поступают, как уже отмечалось, в Сингапуре и целом ряде других стран. Сейчас, заметим, и парламент Великобритании, куда российские олигархи вывезли незаконным путем огромные суммы капитала, готовится рассмотреть проект закона о криминальных финансах, содержащий понятие «богатство необъясненного происхождения». Если законопроект будет принят, в Лондоне могут быть арестованы сотни «сомнительных» домов и квартир, банковских счетов, драгоценностей и произведений искусства.
По решению суда все эти активы могут быть национализированы в пользу Великобритании. В связи с этим, как отмечают эксперты, многим состоятельным россиянам, проживающим в Великобритании, стоит задуматься о будущем. Нашему государству (было бы желание властей, которого, к сожалению, пока что нет) более правомерно, чем Великобритании, «подоить» российских олигархов и других нуворишей, располагающих «богатством необъяснимого происхождения». Об этом мы говорили и писали в своих статьях неоднократно. Объективных причин и поводов для проведения такой операции более чем предостаточно. Укажем на одну из них. Государству давно пора пересмотреть итоги приватизации и взыскать с новых владельцев бывшей государственной собственности (заводов, фабрик и т.д.) разницу в цене «прихваченных» ими объектов. В большинстве случаев они достались им почти даром (нередко в 50 и более раз ниже реальной их стоимости). Приведем несколько примеров. Так, «Норильский никель» приватизировали за 170 млн долл. при его реальной стоимости в 15 800 млн долл.; «Сургутнефтегаз» — соответственно 88,9 млн долл. и 11 200 млн долл.; Челябинский металлургический завод — 13,3 млн долл. и 1 600 млн долл.; Новолипецкий металлургический комбинат — 31 млн долл. и 1 400 млн долл.; Ковровский механический завод — 2,7 млн долл. и 828 млн долл. США и др. Подобного рода картина является типичной и для других приватизированных предприятий, из нее практически невозможно найти исключение, когда бы за государственный объект приватизатор заплатил реальную его стоимость. В целом доход казны от ваучерной приватизации составил всего лишь «2 трлн руб., или 60 млрд долл., что вдвое меньше, чем было получено госбюджетом от приватизации в маленькой Венгрии, где живет 10 млн человек».
Такая преступная «щедрость» в России в разгосударствлении общенародной собственности сыграла не последнюю роль в том, что многие из приватизированных предприятий, а именно «30 тыс. крупных и средних предприятий, не считая множества малых, были уничтожены приватизаторами и реформаторами, а их имущество разворовано». Среди них такие флагманы, как «ЗИЛ», Станкостроительный завод «Свердлов», Томский приборный завод, Иркутский завод карданных валов, Ульяновский радиоламповый завод, Воронежский завод им. Коминтерна, ПО «Янтарь», Орловский завод приборов кондиционирования воздуха и газового анализа, Богородицкий завод технологических изделий, Нижегородская швейная фабрика «Маяк» и многие другие.
В результате такой приватизации «Россия по развитию экономики оказалась отброшена к уровню 1975 г. Вдобавок страна потеряла 1,5 трлн долларов». Эта сумма является важнейшей составной частью «богатства необъяснимого происхождения», которая досталась путем различных махинаций, злоупотреблений и преступлений олигархам и другим нуворишам. Они должны возвратить ее государству. В отдельных странах ЕС подобного рода разницу, возникшую в ходе приватизации государственной собственности, взыскивают с ее новых владельцев в виде «налога на доходы, привнесенные ветром». Подобную практику следует узаконить и в России. Власти, если она претендует на роль народной власти, необходимо поставить в практическую плоскость решение этих проблем. В частности, заняться соответствующими расчетами и предъявлением исков (требований) к лицам, недоплатившим в казну за приватизированное имущество. В случае отказа последних от оплаты рассматриваемой разницы «богатство необъяснимого происхождения» должно подвергаться конфискации. Такая практика позволит повысить уровень доверия народа к власти, снизит риск возникновения социального взрыва в обществе, приблизит на деле Россию к социально ориентированному государству, сократит неоправданное экономическое неравенство граждан в стране, позволит получить в бюджет огромные суммы средств, крайне необходимых в нынешних сложных условиях для решения многих задач государственной важности, уменьшить источники финансирования коррупции и др.
В-третьих, для повышения эффективности борьбы с коррупцией целесообразно также пересмотреть действующие положения в области обнародования деклараций. В частности, по меньшей мере довольно спорным выглядит решение Правительства, которым оно освободило от такой процедуры глав госкорпораций. Как известно, «сначала вышло постановление, обязывающее их публиковать доходы в Интернете, но затем в Правительстве все же решили, что такая мера нарушает коммерческую тайну, ведь главы ОАО являются бизнесменами, а не чиновниками». Аргумент, заметим, недостаточно весомый, если не сказать весьма сомнительный. Он не способствует борьбе с коррупцией, а наоборот осложняет ее проведение. Более того, он противоречит передовой мировой практике в данном вопросе. Во многих зарубежных странах, прежде всего экономически развитых (Великобритании, Франции, Германии, Швейцарии, Королевстве Нидерландов, Люксембурге и др.), в их законодательстве закреплены требования, чтобы информация о вознаграждении не только гендиректора АО, но и каждого в отдельности исполнительного и неисполнительного члена совета директоров компании раскрывалась в ее финансовой отчетности. Причем данная информация должна содержать сведения обо всех элементах их вознаграждения (окладах, премиальных, пенсионных выплатах, оплатах акциями, о суммах возмещаемых им расходов и др.). Характерно, что данные требования в этих странах, как правило, распространяются на все АО (то есть не только государственные, но прежде всего на частные). Такой порядок в интересах дела должен быть закреплен и в российском законодательстве.
В-четвертых, параллельно весьма желательно пересмотреть и законодательство, касающееся фиктивных разводов. Практика последних лет свидетельствует о том, что подобного рода трюки стали весьма популярны среди лиц, обязанных представлять декларацию о доходах и семейном имуществе. Фиктивный развод позволяет декларантам на «законных» основаниях укрывать часть из них, причем нередко весьма значительную и даже подавляющую. В качестве довольно яркого примера приведем ситуацию с разводами среди членов нынешней Государственной Думы. В ней среди депутатов 107 человек из 450, то есть каждый четвертый, якобы не состоят в законном браке. Вряд ли в России найдется здравомыслящий человек, который поверит в такое количество холостяков(чек). Среди них, безусловно, есть реально разведенные лица, но их доля незначительна. А подавляющая часть — «узаконенные» мошенники, которые по определению не могут заслуживать доверия, а следовательно — и быть народными депутатами. Подобных лжеразведенных супругов немало и среди депутатского корпуса другого уровня, а также чиновников, обязанных представлять декларацию о доходах. На наш взгляд, целесообразно включить в отечественное законодательство норму, согласно которой бывшая супруга (супруг) декларанта должна в обязательном порядке представлять декларацию о доходах, причем в течение всего времени, когда обязана это делать вторая половина. Тем самым у соответствующих органов, ведущих наблюдение за доходами и семейным имуществом декларантов, появится важная дополнительная информация для оценки исследуемого явления. Она к тому же представляет несомненный интерес и для других ее пользователей, в том числе общественности, и прежде всего для лиц, ведущих борьбу с коррупцией.
Однако следует заметить, что предлагаемые новеллы в законодательстве затрагивают лишь часть лазеек, используемых декларантами для «законного» укрывательства доходов и семейного имущества. Исследования, проведенные нами, дают основания предлагать и другие меры. Среди них пятая по счету, но не менее, а возможно, и более важная по своей значимости по сравнению с ранее рассмотренными. Суть ее состоит в том, что критической оценки заслуживает сам состав семьи, информацию о доходах которой должен раскрывать декларант. В соответствии с действующим законодательством, как известно, в состав последней кроме него включены лишь супруг(а) и их несовершеннолетние дети, а остальные родственники (взрослые дети, родители, и др.) остаются «вне поля зрения». Данная лазейка, как показывает практика, является также одним из популярных методов ухода от декларирования имущества. Декларанты записывают его на родственников, не попадающих по действующему законодательству в декларацию о доходах. В результате декларации не дают полного представления о реальном состоянии дел в рассматриваемой области. По опросу, проведенному «Левада-центром», более 60% респондентов, участвовавших в нем, считают, что чиновники врут в своих декларациях, поскольку «основная часть доходов утаена и спрятана». Лишь 8% опрошенных ответили положительно. Такие суждения не беспочвенные, они нередко подтверждаются практикой, о чем довольно часто сообщают СМИ. Поэтому назрела необходимость в законодательном порядке расширить круг родственников декларантов, по которым должна раскрываться информация об их имуществе. Отправной точкой в этом деле могли бы быть нормы, заложенные в МСФО в отношении лиц, которых следует считать близкими родственниками частного лица. В их число могут входить:
а) дети, а также супруг (супруга) или гражданский супруг (супруга) такого лица;
б) дети супруга (супруги) или гражданского супруга (супруги) такого лица;
в) иждивенцы такого лица, супруга (супруги) или гражданского супруга (супруги) такого лица (п. 9 МСФО (IAS) 24).
Такой перечень близких родственников установлен в отношении частного лица, являющегося связанной стороной. Причем заметим, что «связанной стороной», которая может оказывать влияние, является не только супруг(а), с которым лицо состоит в законном браке, но и гражданский супруг(а).
Более того, в роли «связанной стороны» выступают и все их дети (а не только несовершеннолетние), иждивенцы (в том числе в ряде случаев и родители супругов). На наш взгляд, в интересах дела, прежде всего для создания более полной информационной базы, предназначенной для борьбы с коррупцией, представляется целесообразным, чтобы в декларациях о доходах и семейном имуществе присутствовала помимо нынешней также информация и о ряде других членов «семейного клана». К числу последней по меньшей мере следовало бы отнести сведения подобного рода о бывшей (бывшем) супруге, в том числе для находящихся в фиктивном разводе (как уже отмечалось), а также гражданской (гражданском) супруге, их детях (включая совершеннолетних), братьях и сестрах супругов, родителях супругов. Желательно, чтобы эту информацию декларанты указывали по меньшей мере справочно в представляемых ими декларациях, причем о доходах и семейном имуществе каждого из этих лиц. В случаях, когда по каким-либо обстоятельствам декларанту не удалось ее получить, в декларации по каждому из таких членов «семейного клана» должна быть указана причина ее отсутствия. Заинтересованным лицам, прежде всего ведущим борьбу с коррупцией, даже такая скудная информация послужит в случае необходимости своего рода путеводителем по адресам, по которым следует проводить дополнительные исследования.
Актуальность исследования вопросов противодействия коррупции в судебной системе подтверждается тем, что в современной России конфликт интересов на государственной службе является одной из самых острых проблем российской действительности, решить которую пока не удается даже в судебной системе. Как следствие, результаты опроса населения сотрудниками Независимого исследовательского центра свидетельствует, что только каждый второй россиянин доверяет органам судебной власти, причем в качестве основной причины недоверия названа коррупция (44%).
Коррупция в органах судебной власти подрывает авторитет органов судебной власти, ведет к снижению уровня доверия к правосудию со стороны граждан. Доверие к правосудию в целом и к каждому судье в отдельности складывается годами, на основе общественного мнения о справедливости принимаемых судом решений, беспристрастности в подходах к защите прав и свобод граждан от влияния органов правоохранительной системы и органов исполнительной власти, а также исходя из того, кто именно осуществляет это правосудие. Даже единичный случай судебного взяточничества, реальный или предполагаемый, способен навсегда очернить репутацию всего судейского корпуса, нанести непоправимый урон престижу всей судебной системы.
Очевидно, поэтому в своем ежегодном Послании Федеральному Собранию В.В. Путин призвал продолжать бороться с коррупцией. Он подчеркнул, что вся система государственной службы должна быть перестроена по принципам эффективности и нацеленности на результат. По его словам, в течение шести лет практически все государственные услуги необходимо перевести в режим реального времени с использованием дистанционных сервисов, а документооборот между государственными структурами — на цифровые формы. Президент высказал мнение, что цифровизация работы властей позволит повысить прозрачность и бороться с коррупцией.
В связи с вышеизложенным представляется интересным анализ результатов проведенного нами анкетирования действующих судей и их помощников по вопросам влияния электронного правосудия на снижение коррупции в судебной системе (всего 42 человека).
На вопрос «Какие меры, на Ваш взгляд, эффективны в предупреждении коррупции в судебной системе?» 62% опрошенных указали декларирование о доходах; 51% — расширение электронного правосудия; 24% — повышение квалификации, в том числе посредством проведения занятий по профилактике элементов коррупции в судебной системе; 5% указали проведение профилактических бесед с аппаратом суда.
Мы, конечно, отдаем себе отчет, что у вносимого нами предложения найдутся оппоненты, которые будут приводить различные доводы и аргументы, начиная от якобы сложности реализации его на практике и заканчивая, по их мнению, неправомерностью такого подхода. Однако запредельный уровень коррупции в стране, который на деле начал угрожать самой безопасности России, требует абстрагироваться от набивших оскомину у рядовых ее граждан подобного рода «теоретических изысканий».
Итак, в завершение настоящего параграфа отметим, что сложившаяся ситуация в рассматриваемой области требует принятия радикальных, а не декоративных мер по борьбе с этим негативным явлением в нашем обществе. Предлагаемые нами изменения в действующем законодательстве вполне назрели и пошли бы на пользу делу.
К сожалению, приходится констатировать, что в последнее время предпринимаются действия обратного порядка. В частности, Государственная Дума 21.06.2017 приняла законопроект, внесенный Правительством РФ, в соответствии с которым декларации государственных чиновников о доходах и семейном имуществе не подлежат обнародованию, то есть публикации. Такое засекречивание подобного рода информации вызывает множество вопросов. Оно у здравомыслящих граждан страны лишь увеличивает сомнения в том, что законодательная и исполнительная власть намерены в действительности серьезно бороться с коррупцией.
Исходя из выше сказанного хотелось бы отметить, что в настоящее время в современной России одним из направлений снижения коррупции в органах государственной власти является внедрение современных информационных технологий в работу государственных органов всех ветвей государственной власти.