СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ ПРОБЛЕМЫ СТРАХА
1.1. Проблема страха как психологический феномен
1.2. К вопросу об отличиях невротических тревоги и страха
1.3. Специфика детских страхов
ГЛАВА 2. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ
2.1. Диагностика детских страхов и фобий, психологические механизмы коррекции
2.2. Коррекция страхов детей старшего дошкольного возраста (гендерный аспект)
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность исследуемой проблемы состоит в том, что некоторые аспекты психологического консультирования по проблемам тревожности на сегодняшний момент являются не до конца изученными. Например, мало исследований посвящено эмоциональным факторам тревожности, страхов и фобий. Научная и практическая актуальность данной проблемы заключается в том, что важным является сохранение психического здоровья человека. Поэтому изучение причин, предпосылок и закономерностей проявления тревожности и страхов человека и способов оказания психологической помощи в их решении, приобретает в современной психологии важное значение.
Вопросы психологического консультирования проблем тревожности являются весьма актуальными в современной психологии. Среди негативных эмоций и п ереживаний человека тревожность занимает первое место, затем идут страхи, фобии, тревожность снижает уровень работоспособности, психических реакций человека. Человек, страдающий высоким уровнем тревожности может столкнуться с различными соматическими заболеваниями. Исследовать феномен тревоги, а также причины ее возникновения достаточно сложно. В состоянии тревоги человек, как правило, переживает не одну эмоцию, а широкий спектр эмоций и чувств, каждая из которых оказывает влияние на уровень социальных взаимоотношений, соматического, физического состояния человека, восприятия, мышления и поведения.
Объект работы коррекция страхов детей старшего дошкольного возраста на базе МАДОУ Детский сад №113 «Капитошка» г. Улан-Удэ.
Предмет работы консультативная работы по проблеме страха детей старшего дошкольного возраста.
Цель работы проанализировать специфику консультативной работы по проблеме страха.
Задачи:
- Изучить проблему страха как психологический феномен
- Описать об отличиях невротических тревоги и страха
- Рассмотреть специфику детских страхов
- Выявить психологические механизмы коррекции при диагностике детских страхов и фобий
- Провести анализ коррекции страхов детей старшего дошкольного возраста (гендерный аспект)
Гипотеза исследования заключается в существовании взаимосвязи уровня страха и тревожности человека и компонентов психологического консультирования, практической коррекционной работы. В данном случае работа проводилась среди детей старшего дошкольного возраста
Научная новизна заключается в том, что полученные и научно обоснованные данные исследования проводились в новых социально-экономических условиях. Так же проблема проявления тревожности и особенности психологического консультирования по этой проблеме недостаточно изучены
Практическая значимость проведенного исследования состоит в возможности использования материалов исследования для проведения профилактической работы, направленной на коррекцию уровня страхов и тревожности детей старшего дошкольного возраста. Материалы исследования могут быть использованы при проведении занятий, семинарских занятий, научных конференций по проблемам страхов и тревожности.
Исследование проводилось на базе МАДОУ Детский сад №113 «Капитошка» г. Улан-Удэ. В исследовании приняли участие дети старшего школьного возраста в количестве 40 человек, из которых 20 мальчиков и 20 девочек.
Структура данной работы обусловлена поставленной целью и задачами и состоит из введения, двух глав, поделенных на параграфы, списка использованной литературы.
ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ ПРОБЛЕМЫ СТРАХА
1.1. Проблема страха как психологический феномен
Осознание значимости проблематики страха и тревоги превратили эти чувства в объект интереса психологии. Изучение феномена страха большое влияние оказал психоанализ, восходящий к З. Фрейду. Сам Фрейд уделял много внимания исследованию страха и тревоги. В раннем фрейдизме выделяется два типа страха — страх перед внешней опасностью и внутренний иррациональный страх, не имеющий видимой причины. Иррациональный страх есть страх человека перед самим собой. Но не перед своими безграничными возможностями, как это представлено в экзистенциальной философии, а перед скрытыми в бессознательном разрушительными импульсами. Во фрейдовском психоанализе человек предстал как источник опасности и для себя самого, и для общества.
Дальнейшее развитие проблем страха в психоаналитической и философско -психоаналитической традиции связано с именами К. Хорни и Э. Фромма. Авторы придали учению Фрейда о страхе и тревоге культурологический и социальный характер, вписав человека в определенный контекст, способствующий или ограничивающий развитие страхов.
У Э. Фромма страх предстает в качестве одного из механизмов формирования социального характера — привития человеку качеств, считающихся необходимыми в данном социуме, и ограничения тех поведенческих проявлений, которые, наоборот, считаются нежелательными. Общество формирует личность, способствуя формированию определенных страхов, например, страха выделиться из массы, быть не таким как все. Особенности индивидуальной биографии, обусловленные спецификой социализации личности в конкретной жизненной ситуации, могут порождать специфические страхи — например, страх принятия самостоятельных решений, страх перед новым и неизвестным, страх быть покинутым, страх перед другими людьми, обусловленный низким доверием к ним и т.д. Таким образом, на формирование специфических страхов воздействует и общество, и особенности жизненной траектории индивида внутри социального целого. Общество сплошь и рядом деформирует творческую и свободную природу человека, и множество человеческих страхов являются следствием этой деформации.
Э. Фромм был не только психоаналитиком, но и философом. Его концепция человека имела более широкий характер, чем просто психологическая теория. Для Фромма, в отличие от Фрейда, сексуальность отнюдь не была единственной и доминирующей силой, определяющей человека. Для Фромма человек — это существо, находящееся «в авантюре саморазвития», создающее самого себя. Если человек реализует свою природу свободно, ему не присущи мучительные страхи, связанные с негативным социальным влиянием. Однако открытая природа человека сама по себе ставит перед ним определенные проблемы.
Практически полное отсутствие у человека инстинктивной регуляции поведения и наличие у него разума ставит его в уникальную для животного мира ситуацию открытости и выбора возможного поведения. Эти же черты навязывают человеку потребность в системе ориентации — системе представлений и норм, которыми он мог бы руководствоваться в своем поведении. Культура и социальные институты отвечают этой потребности, однако не всегда с должной эффективностью, и нередко сами произведения человеческого разума обращаются против человека, деформируя его природу.
Это хорошо заметно на примере религий, которые Фромм делит на гуманистические и авторитарные. И те, и другие предлагают человеку решение смысложизненной проблемы. Но гуманистические религии (буддизм, раннее христианство, иудаизм времен пророков) делают это, апеллируя к раскрытию человеческих способностей, а вторые (христианство в своей застывшей бюрократизированной форме, ислам) — внушая человеку страх перед наказанием за неподчинение авторитету. Под религией Фромм понимает любую систему идей, касающихся проблем мировоззрения. Сюда относятся и светские идеологии — коммунизм и фашизм, например.
Любое общество обладает определенными системами ориентации, которые могут навязывать человеку определенные страхи, помимо тех, которые формируются у человека в процессе приспособления к обществу. Например, для средневековых обществ был характерен страх перед адскими мучениями.
Другая яркая представительница психоаналитической традиции К. Хорни, исследуя проблему страха и тревоги, показывает значимость культуры для формирования страхов. Хорни различает нормальные и невротические страхи. Нормальные страхи связаны с определенными объективно существующими угрозами, как природными, так и социально-культурными, порождаемыми различными негативными социальными феноменами — бедностью, например, или политикой властей, а также определенными культурными смыслами — страх нарушить табу и др. Таким образом, культура и общество признаются источником многих страхов. С другой стороны, они же предлагают и механизмы борьбы с этими страхами. Но невротические страхи представляют собой нечто иное. Невротик страдает от страхов больше, чем нормальный (т.е. вписавшийся в социальный и культурный контекст) человек. Невротические страхи порождаются внутренними конфликтами, реакцией индивида на те требования, которые ему предъявляет общество. Стремясь следовать требованиям, которые находятся в противоречии с требованиями его внутренней природы, человек вынужден носить маску и притворяться. Реакцией на эту ситуацию является невроз, в основе которого лежит неосознаваемое чувство вины.
Каковы же, по мнению Хорни, признаки страхов, которые делают их специфически невротическими? Во-первых, жизненные условия в каждой культуре порождают определенные страхи. Невротическая личность не только разделяет страхи, присущие всем людям, принадлежащим к данной культуре, но по причине специфики своей личной биографии, своего индивидуального жизненного пути, которые связаны и с общими условиями, он испытывает тревоги и страхи, которые качественно или количественно отличаются от общих культурных страхов.
Во-вторых, для преодоления страхов, присущих данной культуре, в этой же культуре имеются определенные способы защиты (такие, как табу, ритуалы, обычаи). Обычный, нормальный человек использует возможности преодоления страхов, предоставляемых его культурой. Как замечает Хорни, «он страдает не сильнее, чем это неизбежно в его культуре». Невротическая же личность всегда страдает больше, чем обычный человек. Она пишет: «Отличие невротических конфликтов от обычно встречающихся в данной культуре конфликтов заключается не в их содержании и не в том, что они в своей основе являются бессознательными, — в обоих этих случаях они могут быть идентичны общераспространенным конфликтам в данной культуре, — а в том, что у невротика конфликты более резко выражены и более остры. Невротик стремится и приходит к компромиссным решениям — не случайно называемым невротическими, — и эти решения менее удовлетворительны, чем решения нормального человека, и достигаются дорогой ценой для личности в целом.
…. невроз является психическим расстройством, вызываемым страхами и защитами от них, а также попытками найти компромиссные решения конфликта разнонаправленных тенденций. По практическим причинам целесообразно называть это расстройство неврозом лишь в том случае, когда оно отклоняется от общепринятого в данной культуре образца» [1, с. 58].
Роль социального окружения, специфики воспитания в формировании страхов и невротических реакций анализируется в теории социализации Э. Эриксона.
Эриксон рассматривает процесс социализации — формирования личности — как процесс, продолжающийся всю жизнь и выражающийся в преодолении различных кризисов. Преодоление этих кризисов может быть успешным — и в этом случае личность развивается, либо неуспешным — и в этом случае возможно возникновение разного рода неврозов и страхов.
Например, самый первый кризис ребенок переживает в грудном возрасте, его содержание Эриксон обозначает как «доверие — недоверие». Ребенок полностью зависим от других. Если его нужды не удовлетворяются, если окружение не заботиться о нем должным образом, у ребенка формируется «базальное недоверие», что способствует возникновению различных страхов и подозрительности.
Следующий кризис происходит в период в возрасте 1-3 лет. Это стадия «автономии — стыда». Ребенок обучается действовать самостоятельно, в зависимости от реакции окружения на его активность у ребенка либо формируется спокойная уверенность в себе, либо, наоборот, сомнения в себе и стыд, что в дальнейшем способствует формированию неуверенности в себе, тревожной мнительности, страхов. Последующие жизненные кризисы, переживаемые человеком, также могут способствовать возникновению разнообразных страхов и тревожных расстройств.
В экзистенциальной психологии невротические страхи и фобии связываются с определенной поврежденностью картины мира, которой располагает человек. Р. Мэй, один из крупнейших представителей этого направления психологии, пишет:
«Мы … не сможем продвинуться в нашем понимании страха, если будем рассматривать его только как психопатологический симптом. Коротко говоря, мы никогда не должны отделять «страх» от «мира», и мы должны помнить, что страх всегда возникает тогда, когда мир становится шатким или угрожает исчезновением. Чем более пустой, простой и ограниченный тот миропроект, с которым связано наше существование, тем скорее появится страх и тем сильнее он будет. «Мир» здорового человека с его изменяющейся структурой и сочетанием обстоятельств никогда не сможет стать шатким и зыбким. Если ему угрожают в одной части, то другая часть подставит плечо, на которое можно опереться. Но вполне естественно, что там, где «мир» … полностью детерминирован одной или несколькими категориями, угроза их сохранности приводит к усилению тревоги.
Фобия — это всегда попытка охраны ограниченного, обедненного «мира», где страх выражает потерю этой охраны, крушение «мира», и, таким образом, путь существования к ничто — к нестерпимому, ужасному, «голому страху». Мы должны строго разграничить исторически- и ситуационнообусловленную точку прорыва страха и экзистенциальный источник страха» [22].
З. Фрейд также различал фобии как симптом страха, и либидо пациента — как истинный источник страха. Но в экзистенциальной психологии категория «либидо» заменяется заимствованной из экзистенциальной философии категорией «бытия-в-мире». Само существование как бытие-в-мире определяется ужасом и ничто. Само существование человека, само бытие-в-мире выступает как источник страха.
В экзистенциальной психологии рассматривается проблема утраты человеком собственного мира. Согласно Л. Бинсвангеру, создателю экзистенциального анализа в психологии, бытие-в-мире включает три аспекта: физический мир, который принадлежит не только человеку, но и всем живым существам; социальный мир, сфера интеракции между людьми; мир самости (в телесном и духовном аспектах), присущий только человеку.
Все аспекты бытия-в-мире должны находиться в гармоничном единстве. Мир самости является основой взаимодействия всех аспектов. Если единство мира нарушается, у человека могут проявляться невротические симптомы, в том числе страх и тревожность. Человеку присуще желание выйти за пределы бытия-в-мире, «трансцендировать», реализуя свои возможности. Неудачи в этом начинании могут продуцировать невротические состояния, сопровождаемые тревожностью. Причиной этих неудач может быть и социальная ситуация, в которой находится человек. Отказ от реализации своих целей под влиянием обстоятельств приводит к негативным последствиям.
Б. Босс приводит пример последствий «отказа», характерный для пациента-меланхолика: «То, что пациент-меланхолик не смог открыто и ответственно принять все те возможности отношения к миру, которые могут составить его собственное истинное Я, соотносится со всем его существованием. Соответственно, такое существование не самостоятельно, оно постоянно становится добычей требований, ожиданий и желаний других. Такие пациенты стараются жить в соответствии с этими чуждыми ожиданиями, чтобы не потерять защиту и любовь тех, кто их окружает. Но чем больше эти пациенты позволяют другим управлять тем, как они чувствуют, действуют, понимают, тем больше они оказываются в долгу перед главной своей задачей в жизни — принимать и осуществлять, независимо и ответственно, все аутентичные возможности отношения к тому, что встречают. Отсюда ужасающее чувство вины у меланхолика. Его постоянные самообвинения происходят из его экзистенциальной вины. Выраженность его симптомов варьирует в зависимости от того, насколько не удается ему существовать как миру — открытость, в свете которой все встреченное может развертываться и сиять в полном своем значении и содержании» [23].
Уже упомянутый ранее Р. Мэй в книге «Смысл тревоги» отмечал рост тревожности и страхов в современном обществе. Он утверждает, что тревога заняла центральное место в философии, религии и политике.
Во многих современных литературных произведениях главный герой представляет собой невротика, вовлеченного в постоянный поиск смысла, утраченных отношений, утраты основ существования. Одна из главных поэм знаменитого американского поэта Р. Одена называлась «Эпоха тревоги». Литература лишь фиксирует те процессы, которые протекают в коллективном сознании (или коллективном бессознательном). Р. Оден полагал, что источник тревоги коренится в специфике современной культуры, обожествлении коммерческих и технических ценностей, а также в одиночестве современного человека.
Другие известные писатели XX века — Ф. Кафка, Г. Гессе, как отмечает Мэй, также выражали общий дух времени — дух тревоги, бессмысленности и отчуждения.
Опираясь на эмпирические исследования ряда психологов, Мэй приходит к выводу, что система ценностей современных западных обществ порождает тревогу вследствие определенной структуры отношений между людьми.
«Стремление к успеху, одобряемое обществом, позволяет компенсировать все неприятные переживания, связанные с лишением удовольствия и с подавлением «функции расслабления». Пока человек стремится к успеху или к надежному положению, он имеет право претендовать на самоуважение. Способность к самовыражению, хорошо развитая у человека западной культуры, направляется на достижение почетного положения в обществе или богатства как символа престижа» [24].
Стремление добиться успеха отождествляется в американской культуре с достижением чувства самоуважения и самосохранением, а личность, сформированная этой культурой, испытывает сильную потребность в самоуважении. Человек западной культуры, если он испытывает тревогу, прилагает постоянные усилия, стремясь к новому успеху, что служит залогом сохранения самоуважения. Таким образом, культура ориентирует людей на постоянные достижения, причем достижения социально заметные — статус, престиж, благосостояние, определенный уровень потребления и т.д.
Стремление к личному успеху обусловливает враждебность, поскольку люди находятся в состоянии постоянной конкуренции. Конкуренция провоцирует агрессию, но агрессию стимулируют также подавленные желания, связанные с получением удовольствия — эти желания западной культурой с ее пуританскими корнями подавляются. Таким образом, фрустрация тоже подстегивает агрессию. В итоге, американская культура, ориентируя людей на достижения, в то же время ослабляет связи между ними и способствует чувству одиночества и изоляции. Таким было положение дел в середине XX века.
Однако с того времени западные общества претерпели некоторые изменения в системах ценностей. Как отмечают некоторые исследователи, в частности, Р. Инглхарт, переход к постиндустриальному обществу, обществу высокого уровня потребления несколько смягчает индивидуалистические установки и жесткость конкуренции. Удовлетворив базовые экономические запросы, люди начинают больше внимания уделять нематериальным проблемам, конструированию и поддержанию социальных связей, что выражается в подъеме разнообразных социальных движений, связанных не с экономическими и политическими проблемами, как это было в конце XIX — начале XX века, а с культурными, религиозными, экологическими интересами. Однако смягченный индивидуализм остается индивидуализмом, потому базовая тревожность не исчезает.
Психологические концепции страха и тревоги, возникшие в XX в., демонстрируют значимость определенных социальных и культурных условий, которые формируют не только причины для страхов, но и восприятие самого страха.
Проблема страхов была актуальна. Являясь базовой эмоцией, страх не обходит стороной ни одного человека. В нашем современном мире биологические страхи уходят на второй план. Теперь людей чаще беспокоят иррациональные социальные страхи.
Социальный страх или социальное беспокойство, тревога (social anxiety) — это страх социальных ситуаций, ситуаций взаимодействия с другими людьми, когда человек автоматически ощущает беспокойство перед осуждением, оценкой.
При сопряжении стимулов, вызывающих биологический страх с некоторым социальным стимулом, у человека довольно быстро формируются обусловленные страхи, и он начинает бояться ситуаций и объектов, совершенно неопасных с биологической точки зрения. Страх социальных объектов или ситуаций социального взаимодействия Дж. Вольпе называл социальным страхом.
Активное же изучение проблемы социальных страхов и социофобии началось относительно недавно. Знания данной проблематики необходимы в работе практических психологов для организации психопрофилактики и оказания своевременной помощи при выраженных психосоциальных расстройствах: невозможности из-за социального беспокойства и социальных страхов продолжать учебу, работу, формировать устойчивые социальные связи. Также необходимой является разработка большего количества валидных методик, позволяющих достоверно оценить степень присутствия социальных страхов.
Сейчас многие люди во всем мире каждый день сталкиваются с этой проблемой. У кого-то присутствует только конкретный страх выступать перед группой, быть в центре внимания, у других социальная тревога распространяется на многие социальные ситуации. Общая социальная тревожность сопровождается беспокойством, нервозностью, неуверенностью, смущением, самообвинением, чувством неполноценности, депрессией.
Социальные страхи многообразны, и универсальной их классификации не существует. Можно выделить следующие наиболее часто встречающиеся основания классификации социальных страхов: по природе происхождения, по характеру объекта опасности, по интенсивности проявления.
Также всех их условно можно разделить на: страх критики, страх быть отвергнутым, страх оказаться в центре внимания, страх показаться неполноценным, страх новых ситуаций, страх предъявлять претензии, страх не выполнить требование, страх сказать «нет». Самые распространенные ситуации, вызывающие страх у людей с этой проблемой:
знакомство с людьми, особенно если это личная инициатива (заговорить с интересным человеком, пытаться познакомиться с целью романтических отношений);
подвергаться критике;
быть в центре внимания (публично выступать, «взять слово» на собрании);
находиться под чьим-то наблюдением, совершая какие-то действия (например, работать или принимать пищу);
встречи со значимыми людьми («авторитетами»);
большинство социальных контактов, особенно с незнакомыми людьми;
когда подходит очередь и надо сказать или выполнить что-то;
межличностные отношения (например, отказать в настойчивой просьбе, демонстрировать свои чувства, делать признания).
Наибольший страх и волнение вызывают социальные ситуации «массового зрителя» и «интимного контакта с проявлением собственной инициативы». Большинство стремится, прежде всего, избегать именно этих ситуаций, но обычно при желании участия в них (при условии уверенности в успешном исходе). В таких ситуациях, где присутствуют одновременно страх, избегание и желание участвовать, рождается мотивационный конфликт.
Физиологические проявления при социальной тревоге могут быть следующие: ускоренное сердцебиение, покраснение кожи, повышенная потливость, сухость в горле и во рту, дрожь, затрудненное глотание, мышечные подергивания.
Общая социальная тревожность или страх определенных ситуаций, все это держит людей в напряжении там, где обычно можно расслабиться и получить удовольствие от общения. Между социально тревожным человеком и миром барьер, поставленный самим человеком по средствам его же иллюзий. Человек, обладающий социальным беспокойством, не представляет, как можно всегда естественно и комфортно чувствовать себя в социуме, где постоянно подвергаешься потенциальной критике и оценке. Такой человек боится, что его неправильно поймут, осудят, начнут критиковать или обсуждать за спиной его личные качества. Особенно он боится предстать перед другими людьми смущенным и униженным и, как следствие, начинает избегать самих ситуаций, которые этот страх провоцируют. Далее он начинает использовать всевозможные «избегающие стратегии», среди которых одной из главных является, прием алкоголя и других психоактивных веществ. Давая кратковременную иллюзию свободы, это никак не способствует налаживанию общественных связей.
Если же говорить о социальной фобии, то по своим феноменологическим проявлениям она напоминает паническое расстройство. Отличие заключается в основном в наличии устойчивой социальной ситуации, вызывающей это состояние.
Тревога ожидания и поведение избегания также являются непременными спутниками социальной фобии и чаще всего возникают в связи с возможностью попасть в ситуацию наблюдения со стороны посторонних лиц. В качестве самостоятельной диагностической категории социальная фобия редко распознается врачами. Многие признаки социальной фобии, такие как страх перед публичными выступлениями, присутствуют у здоровых лиц, поэтому диагноз выставляется лишь в том случае, если тревога вызывает значительный дискомфорт, а фобические переживания оцениваются как чрезмерные и необоснованные.
Рассмотрим теперь возможные причины возникновения социальных страхов и социофобии:
общая личностная тревожность как стабильное свойство личности;
заниженная самооценка, побуждающая личность избегать контактов с людьми;
внутренняя скованность, неспособность к самораскрытию;
неопределенность в оценке собственных чувств;
ограничение развития социальных навыков, навыков общения, неумение правильно вести себя в сложных межличностных ситуациях;
сексуальная тревожность, ложное сознание своей внешней непривлекательности или беспомощности;
имитация ребенком или взрослым человеком социофобического поведения близких;
гиперопека в детстве;
воспитание ребенка с недостатком любви к нему;
конфликты в семье;
сексуальное насилие;
насмешки в детском возрасте;
недоверие к людям;
физические факторы.
Так помимо индивидуальных личностных особенностей основными причинами формирования социально беспокойного индивида являются причины, связанные с взаимоотношениями в семье и воспитанием. Рассмотрим их подробней.
Механизмом формирования социальных страхов служит механизм подражания и обучения на моделях. Так ребенок или взрослый человек начинает бояться того, с чем сам непосредственно дела не имел, но чего боятся окружающие его люди (например, различных криминальных действий — обмана, ограбления, пожара и т.п.).
Стоит помнить, что большинство страхов передается детям неосознанно, но некоторые страхи, а точнее — опасения, могут сознательно культивироваться родителями в процессе воспитания или внушаться в навязываемой системе ценностных ориентаций. Прямое запугивание со стороны близких может сыграть свою роль. Фраза «вот придет милиционер и заберет тебя» при известной настойчивости и образности может впоследствии видоизмениться в страх авторитетов и начальства [9].
Часто взрослые, излишне беспокоясь о ребенке, общаются с ним, постоянно поучая, преимущественно на абстрактно-отвлеченном, а не наглядно-конкретном, образном уровне. В результате, ребенок учится без основания беспокоиться по поводу того, что может произойти, а не активно и уверенно преодолевать различные жизненные трудности.
Неуверенность у ребенка может сформироваться из-за частых конфликтов в семье. Дети могут являться причиной конфликтов илиу- частвовать в них. Часто дети винят себя в разногласиях между родителями независимо от истинной причины. В случае если во время конфликтов с кем-то из членов семьи с самим ребенком ему даются негативные оценки, предъявляются обвинения, в дальнейшем у ребенка может развиться страх, что и другие люди могут посчитать также, не принять его.
Родителям надо знать, что недостаточная двигательная и игровая активность, потеря навыков коллективной игры способствуют развитию у детей беспокойства. Отсутствие эмоционально насыщенных, шумных и подвижных игр существенно обедняет эмоциональную жизнь, приводит к чрезмерно ранней и односторонней интеллектуализации психики. Игра является эффективным естественным способом избавления от страхов.
В любом возрасте в той или иной степени естественно испытывать тревогу, когда делаешь что-то впервые. Страх связан с новизной ситуации и с отсутствием алгоритмов поведения в ней. После того, как эти алгоритмы сформируются, страхи уменьшаются и исчезают. При социальных страхах бегство от ситуации приводит к тому, что алгоритмы поведения в новой ситуации так и не формируются, а ситуация продолжает все еще оставаться новой и потенциально опасной, вызывая страх и тревогу. Так человек, обладающий большим и разнообразным социальным опытом, будет менее подвержен социальной тревоге, ведь в большинстве аналогичных ситуаций он побывал и имеет примерные алгоритмы поведения. Для человека, избегающего новые социальные ситуации, образуется замкнутый круг — чем дольше он убегает от того, чего боится, тем больше будет этого бояться вновь и вновь.
На наличие страхов, безусловно, влияет предыдущий жизненный опыт человека. Когда-либо пережитое сексуальное насилие или жестокие насмешки откладывают свой негативный отпечаток на доверие к социуму. Это порождает сильные социальные страхи у жертв, переживших такое обращение.
Кроме того существуют еще и другие факторы, способствующие возникновению социальных страхов. Продолжается научные исследования, направленные на выявление конкретных генов, отвечающих за тревогу и страх, то есть вполне вероятно, что расстройство может передаваться на генетическом уровне.
Дисбаланс химических веществ в мозге также может способствовать возникновению социальных страхов. Например, дисбаланс серотонина, химического вещества мозга, который отвечает за настроение и эмоции, может играть роль в развитии социальных страхов. Некоторые лекарства для лечения социофобии основаны на регуляции этого вещества. Считается, что люди могут быть предрасположены к чрезмерной тревоге из-за повышенной активности миндалины.
Начинают беспокоить социальные страхи часто в молодом возрасте. Постепенно вступая в активную взрослую жизнь с ее множеством социальных ролей, молодой индивид может столкнуться с некоторыми коммуникативными трудностями, вызывающими эти страхи, которые в свою очередь могут наложить отпечаток на последующее развитие его личности. Своевременно заметив их, можно не только помочь справиться с этими трудностями, но и выработать собственный стиль отношений, соответствующий психологической индивидуальности молодого человека.
Поведенческая терапия социальной боязни обычно ведется по трем важным направлениям:
работа с вызывающими тревогу мыслями;
выработка социальных навыков;
преодоление отчуждения.
Наиболее эффективным при социофобии является сочетание медикаментозного лечения и поведенческой терапии.
Социальное беспокойство, социальная тревожность возникают в тех ситуациях, когда человеку необходимо контактировать с другими людьми. Это обычно связано с боязнью получить плохую оценку со стороны окружающих, вызвать критику, показаться смешным или неполноценным, потревожить другого человека своим действием, а также с боязнью неизвестности при контактах с незнакомыми или малознакомыми людьми.
Причинами социальных страхов также могут быть: индивидуальные особенности личности (самооценка, общий уровень тревожности и др.), внутренние противоречия, особенности воспитания и семейных взаимоотношений, плохо развитые социальные навыки, навыки общения, копирование социофобического поведения других людей, жизненный опыт, повлекший недоверие к людям, например, жестокое отношение, насилие, а также физические факторы.
Это состояние может быть:
генерализованным, когда страх охватывает почти все социальные контакты;
негенерализованным, когда страхи относятся к определенным видам социальной деятельности или ситуациям представления на людях.
Большинство социальных страхов все-таки имеют множественный характер, и человек редко боится чего-то одного. Со страхом начальства он обычно боится критики, предъявлять требования,оказаться в центре внимания и других подобных ситуаций.
Социальные страхи легко распространяются на смежные социальные ситуации и схожие социальные объекты, что может привести к повышенной тревожности и невротизации. Поэтому так важно для успешной адаптации не дать развиться социальным страхам, т. к. современное общество, одновременно выступая источником этих страхов, требует от нас обладать конкурентоспособностью и высокой стрессоустойчивостью. Целесообразно всегда помнить об иррациональной природе социальных страхов.