Глава 2 АНАЛИЗ СУЩЕСТВУЮЩЕГО МЕХАНИЗМА ЗАЩИТЫ КОРПОРАТИВНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В РФ
2.1. Виндикация акций как способ противодействия корпоративным захватам
Одним из способов противодействия корпоративному захвату, в ситуациях, когда акционер незаконно лишается акций по недействительной сделке, на основании поддельного передаточного распоряжения или в результате незаконного списания акций с его лицевого счета, является иск акционера о применении последствий недействительности сделки или иск об истребовании акций из чужого незаконного владения (виндикационный иск).В теории гражданского права виндикационный иск (от лат. vim dicere – объявлять о применении силы) рассматривается как иск не владеющего собственника к владеющему не собственнику, поскольку в силу ст. 301 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения. Исходя из постулата о том, что бездокументарная акция является вещью и ее владелец обладает правом собственности, арбитражные суды признают возможность виндикации акций. В соответствии со ст. 302 ГК РФ собственник вправе истребовать имущество от добросовестного приобретателя в том случае, когда имущество было утеряно, похищено или выбыло из владения иным путем помимо воли собственника. Исключением является п. 3 ст. 302 ГК РФ, запрещающий истребование из чужого незаконного владения добросовестного приобретателя ценных бумаг на предъявителя. Все иные ценные бумаги могут быть возвращены собственнику на основании ст. 301 ГК РФ. По общему правилу, задачей акционера, лишившегося имущества в результате противоправной сделки, является доказать тот факт, что его имущество (акции) выбыло из его владения помимо его воли. В этом случае даже при многократной перепродаже имущества оно может быть истребовано у добросовестного приобретателя путем подачи виндикационного иска. Проблема, которая стоит перед истцом при заявлении требования о виндикации акций, однако, состоит в сложности определения конкретного лица, на лицевом счете которого имеются акции, незаконно списанные у истца. Дело в том, что законодательство РФ не предусматривает возможность идентификации акций одного выпуска (с одним регистрационным номером) по каким-либо иным признакам, кроме номера выпуска. Поэтому недобросовестные участники гражданского оборота зачастую используют следующую схему: акции незаконно списываются со счета владельца, после чего смешиваются с другими акциями, находящимися на лицевом счете, на который они были зачислены. После этого акции в составе разных пакетов неоднократно перепродаются добросовестным приобретателям, после чего оказывается невозможно установить, на каком же лицевом счете они находятся.Проблему, связанную с невозможностью виндикации акций в случае их смешения с другими акциями, можно проиллюстрировать следующими примерами. Так, например, ФАС Московского округа в постановлении от 19 января 2005 г. по делу № КГ-А40/12528-04 установил, что акционер ОАО «ГМК «Норильский никель» лишился принадлежащих ему акций в результате подделки неизвестным лицом его подписи на доверенности. Суд первой инстанции отказал истцу в удовлетворении заявления об обязании восстановить в реестре акционеров по тем основаниям, что истец не указал, с какого счета должны быть списаны принадлежащие ему 220 акций, отметив также, что удовлетворение заявленного истцом требования повлечет нарушение прав как самого эмитента — ОАО «ГМК «Норильский никель», так и его акционеров. Суд кассационной инстанции подтвердил обоснованность вывода суда первой инстанции о том, что регистратор был вправе зарегистрировать переход права собственности на акции, так как ему была представлена доверенность, согласно требованиям постановления ФКЦБ РФ от 2 октября 1997 г. № 27 «Об утверждении Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг». Как видно из данного примера доказать вину регистратора в незаконном списании акций крайне трудно, так как регистратор всего лишь визуально сверяет искусно подделанную подпись на передаточном распоряжении, не являясь экспертом-криминалистом. Лицу, у которого похитили акции, в данном случае остается надеяться только на то, что оно будет признано потерпевшим в рамках уголовного дела и денежные средства будут взысканы с лица, признанного виновным в совершении преступления. В деле № КГ-А40/11286-03, рассмотренном ФАС Московского округа 28 января 2004 г., было установлено, что заочным решением Дзержинского районного суда г. Перми от 19 августа 2002 г. суд обязал ООО «КОП ОАО «ЗиД» вернуть компании Consial Enterprises Ltd обыкновенные именные (бездокументарные) акции ОАО «Завод им. В.А. Дегтярева». В соответствии с этим решением был выдан исполнительный лист, на основании которого 24 сентября 2002 г. депозитарный центр АКБ «Газпромбанк» осуществил списание со счета депо истца акции ОАО «Завод им. В.А. Дегтярева» и перевел их на счет компании Consial Enterprises Ltd в депозитарном отделе АКБ «Пробизнесбанк». 25 октября 2002 г. Президиум Пермского областного суда отменил заочное решение Дзержинского районного суда г. Перми и вынес определение о повороте исполнения заочного решения. Однако исполнить решение (возвратить акции владельцу) оказалось невозможно, так как спорные акции выбыли из владения компании Consial Enterprises Ltd и были переданы третьим лицам по договорам купли-продажи. Истец обратился с виндикационным иском об истребовании у ответчика ценных бумаг на основании норм ст. 301 ГК РФ.Однако ФАС Московского округа указал на то, что истец с учетом выбранного им способа защиты не представил доказательств возможности индивидуализации истребуемого имущества. Из приложенных к Отчету АКБ «Пробизнесбанк» ордеров по счетам депо видно, что акции ОАО «Завод им. В.А. Дегтярева» выпусков № 1117-1-П-75 и № 1-03-10158-Е поступили на счет компании Riparian Limited не со счета компании Consial Enterprises Ltd, а в результате целого ряда операций, в том числе в виде дробления пакета акций указанного выпуска по счетам нескольких компаний. Установить, является ли какая-либо часть (сумма) учтенных на счете компании Riparian Limited 7 369 234 акций ОАО «Завод им. В.А. Дегтярева» государственных выпусков № 1117-1-П-75 и № 1-03-10158-Е, ценными бумагами, которые были списаны со счета истца, таким образом, не представляется возможным, а отсутствие признаков, позволяющих бесспорно индивидуализировать имущество, исключает возможность его истребования в судебном порядке на основании ст. 301 ГК РФ. Вместе с тем, способ идентификации акций все же имеется. Например, эмитент по договоренности с регистратором может подписать дополнительное соглашение к договору на ведение реестра, по которому регистратор берет на себя обязанность ведения одновременно с реестром акционеров по форме, разработанной и утвержденной ФСФР, дополнительного реестра акционеров данного эмитента, который бы наделял акции эмитента идентификационным признаком (например, каждой акции присваивается порядковый номер). При наличие такого признака судьбу каждой акции можно отследить — сколько бы раз ее не перепродавали в составе каких бы то ни было пакетов. Несмотря на то, что действующим законодательством данный порядок идентификации акций не предусмотрен, однако учитывая принцип свободы договора, он и не запрещен. Требование законодателя заключается только в том, чтобы все операции по дополнительному реестру полностью соответствовали операциям, проводимым в реестре, форма которого утверждена ФСФР России. Таким образом, можно согласиться с мнением В. И. Добровольского об отсутствии препятствий к использованию данных дополнительного реестра акционеров с идентифицирующим акции признаком в качестве доказательства по иску о виндикации акций. Сложность применения данного способа состоит в лишь том, что регистратора нельзя обязать вести дополнительный реестр, позволяющий идентифицировать акции, однако это уже проблема свободы выбора эмитентом своего регистратора.
2.2. Обжалование действий и привлечение к ответственности реестродержателя акций
Не заявляя требования о реституции или о виндикации, истцы зачастую требуют от регистратора восстановить запись по лицевому счету, с которого незаконно были списаны акции, и произвести корректирующую запись. Суды признают данные требования необоснованными (постановления Президиума ВАС РФ от 20 ноября 2001 г. по делу № 4366/01), поскольку в соответствии с ч. 1 ст. 174 АПК РФ, принять решение об обязании совершить определенные действия возможно только против лица, имеющего процессуальное положение ответчика, а не против третьего лица без самостоятельных требований.
Единственным альтернативным способом, который можно использовать в арбитражном суде, является требование о возмещении убытков, причиненных регистратором вследствие ненадлежащего исполнения им своих обязанностей. Сформировавшаяся в настоящее время судебная практика (постановления Президиума ВАС РФ от 17 августа 2004 г. по делу № 2701/04, от 13 апреля 2004 г. по делу № 5134/02 и др.) исходит из того, что убытки с реестродержателя могут быть взысканы только при наличии вины, то есть доказанности неправомерности его действий по списанию акций с лицевого счета истца. Таким образом, в случае, если регистратор не мог и не должен был установить подделку подписи в процессе ее сличения с образцом, его вина отсутствует.
При этом за правомерность своих действий независимый регистратор, с которым акционерное общество имеет договор на ведение реестра, отвечает перед АО. Вопрос об ответственности самого АО перед акционером за действия регистратора в судебном практике не возникал до 2 августа 2005 г., когда Президиум ВАС РФ вынес постановление № 16112/03, в котором признал, что ответственность в соответствии с правилами главы 25 ГК РФ перед своими акционерами за исполнение обязанности по надлежащему ведению и хранению реестра и за действия регистратора несет само акционерное общество, поручившее ведение реестра регистратору.
Отказ держателя реестра от внесения записи в реестр акционеров, согласно ст. 45 Закона об АО, может быть обжалован в суд. Если ведение реестра осуществляется регистратором, в качестве ответчиков по делу будут привлекаться акционерное общество и регистратор (держатель реестра). Владелец акций, а также иные лица, требующие внесения записи в реестр акционеров, вправе обратиться в суд с иском об обязании акционерного общества (держателя реестра) внести соответствующую запись в реестр и в том случае, если в установленный срок запись не внесена и держатель реестра не направил уведомление с указанием мотивов отказа от внесения его в реестр. Суд в случае необоснованного отказа или уклонения держателя реестра от внесения в него соответствующей записи обязывает держателя реестра внести необходимую запись (п. 19 постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об акционерных обществах» от 18.11.2003 г. № 19). Проблема, однако, заключается в том, что норма абз. 2 п. 2 ст. 45 Закона об АО не регламентирует дату, когда должна быть внесена данная запись. Вместе с тем, вопрос о дате, с которой новый владелец акций будет указан в реестре акционеров, имеет принципиально важное значение для решения вопроса о том, с какой даты он мог реализовывать свои права и обязанности как акционера (принимать участие в собрании, получать дивиденды, получать от общества информацию и т. п.). Ведь для того, чтобы не допустить покупателя акций на собрание и принять решение, не учитывая принадлежащие ему голоса, достаточно, чтобы держатель реестра уклонился от совершения соответствующей записи в реестр во время проведения собрания.
Отметим, что ранее действовавшее совместное постановление Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 2 апреля 1997 г. № 4/8 (п. 4) устанавливало, что держатель реестра по решению суда обязан внести соответствующую запись с той даты, с которой она должна была быть внесена в соответствии с законом (то есть в течение трех дней с момента представления необходимых документов), иными словами допускала внесение записи в реестр задним числом. Такая позиция Пленума ВАС РФ давала акционеру право оспаривать решения собрания акционеров, на которых он не присутствовал в силу того, что держатель реестра уклонялся от внесения записи в реестр, а также право на оспаривание сделок, заключенных обществом в его отсутствие. С целью придания устойчивости гражданскому обороту, и исключения возможность данных споров, в новом постановлении ВАС РФ от 18.11.2003 г. № 19 (ч. 4 п. 19) Пленум ВАС РФ не указал дату, с которой должна быть внесена соответствующая запись, что, соответственно, не предполагает в настоящее время обязанности держателя реестра вносить записи в реестр задним числом.
В ситуации перехвата корпоративного контроля в акционерном обществе возникают ситуации, когда с одними и теми же акциями совершается сразу несколько сделок («двойные» продажи акций). При этом если держатель реестра уклонился от совершения записи по первоначальной сделке, а произвел запись по более поздней сделке, возможность признания недействительной вторичной сделки законодательством России не предусмотрена. Признав незаконным отказ держателя реестра от внесения записи в реестр акционеров, суд в этом случае не сможет понудить его совершить запись, так как акции будут уже находиться на лицевом счете лица, сделку с которым невозможно оспорить. Таким образом, если даже передаточное распоряжение по более ранней сделке поступило реестродержателю первым, однако он исполнил передаточное распоряжение, поступившее позднее по другой сделке на те же акции, надлежащим акционером будет считаться акционер, запись о котором совершена в реестре акционеров. Таким образом, действующее законодательство РФ предоставляет недобросовестному продавцу возможность заключения неограниченного количества договоров на одни и те же акции с расчетом на использование в своих целях того договора, который посчитает для себя наиболее выгодным. Автор солидарен с мнением В. И. Добровольского о том, что возможность продажи одних и тех же акций несколько раз одним продавцом можно было бы исключить, если бы законодатель прямо предусмотрел недействительность таких сделок вне зависимости от того, произошла ли фиксация перехода права собственности или нет, что отвечало бы принципам разумности, добросовестности и справедливости.
В ситуации захвата корпоративной собственности встречаются также случаи, когда стороны корпоративного конфликта используют двойное или даже тройное ведение реестра акционеров различными реестродержателями, что, как следствие, влечет за собой наличие двух и более органов управления АО.
Новые акционеры назначают нового генерального директора, в то время как старый генеральный директор отказывается передать новому директору реестр акционеров, печать и всю документацию общества (включая учредительные документы и бухгалтерскую, налоговую отчетность). В такой ситуации вместо того, чтобы обратиться с иском к старому генеральному директору (или независимому реестродержателю) об обязании передать реестр акционеров, новый генеральный директор, как правило, предпочитает считать реестр акционеров утраченным (хотя достоверно известно его местонахождение), и на этом основании заводит свой новый «восстановленный» реестр, который общество ведет само или поручает его ведение независимому реестродержателю. При этом «восстановленный» реестр по понятным причинам не всегда в полном объеме содержит всю информацию об акционерах общества (как бывших, так и настоящих), в то время как обладатель подлинного, первоначального реестра акционеров (старый генеральный директор или старый реестродержатель) продолжают вносить в реестр новые записи, связанные с изменением состава акционеров или обременением акций какими-либо обязательствами.
По мнению В. И. Добровольского, в этой ситуации при отсутствии доказательств утраты (уничтожения, хищения) реестра акционеров у суда нет оснований признавать в качестве допустимых доказательств сведения, полученные из альтернативного реестра акционеров, который возник уже после первоначального реестра. Новый реестр акционеров может существовать только в случае, если первоначальный реестр утрачен по каким-либо причинам. Отказ реестродержателя (регистратора) от внесения в реестр записи не является основанием для того, чтобы лицо, которому отказали, заводило свой собственный, параллельный реестр акционеров, представляя из него выписки в арбитражный суд в качестве доказательства того, что оно является акционером. Основанием замены регистратора и передачи реестра новому регистратору может быть только прекращение договора с предыдущим регистратором. До прекращения данного договора новый регистратор не вправе вести реестр акционеров.
Подобные действия по созданию параллельного реестра акционеров являются недопустимыми. При оценке легитимности данных такого реестра суд будет исходить из того, что так как записи в первоначальный реестр акционеров не были внесены в установленном законом порядке, данные параллельного реестра не являются надлежащими доказательствами по делу.
2.3. Признание недействительными решений общего собрания акционеров как способ защиты от корпоративных захватов
Признание недействительными решений общего собрания акционеров как способ защиты от захвата корпоративной собственности во многом предопределяет исход последующих исков по оспариванию гражданско-правовых сделок, осуществляемых агрессором при перехвате корпоративного контроля.
Возможность обжалования решения общего собрания предусмотрена ст. 49 Закона об АО. Акционер вправе в судебном порядке обжаловать решение собрания в случае, если оно принято с нарушением требований законов, иных правовых актов РФ, устава общества. К сожалению, как отмечает В. И. Добровольский, конструкция Закона об АО, не содержит нормы, согласно которой акционер был бы освобожден от обязанности оспаривать решения собрания в судебном порядке, ссылаясь на заведомую ничтожность решения. Этот пробел в отечественном акционерном законодательстве активно используется корпоративными агрессорами, принимающими заведомо ничтожные решения на общем собрании даже в отсутствии кворума для принятия решений. При этом корпоративные захватчики и избранные ими руководители акционерного общества ссылаются на протокол общего собрания и указывают на необходимость оспаривания решений собрания исключительно в судебном порядке (то есть на спор хозяйствующих субъектов). При этом даже в случае нарушения закона или подзаконных правовых актов суд вправе оставить в силе решение собрания акционеров, если одновременно соблюдены три условия: решение не повлекло причинение убытков акционеру, допущенные нарушения не являются существенными и голосование акционера не могло повлиять на принятое решение.
Огромное количество корпоративных споров связано именно с вопросом оценки нарушений на предмет их существенности. В отсутствие законодательного урегулирования этого вопроса, Пленум ВАС РФ издал постановление от 18 ноября 2003 г. № 19 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об акционерных обществах», в п. 24 которого указал на то, что при рассмотрении исков о признании недействительным решения общего собрания акционеров следует учитывать, что к нарушениям закона, которые могут (но не должны – курсив Авт.) служить основаниями для удовлетворения исков о признании недействительными общих собраний акционеров относятся:
- несвоевременное извещение (неизвещение) акционера о дате проведения общего собрания (п. 1 ст. 52 Закона об АО);
- непредоставление акционеру возможности ознакомиться с необходимой информацией (материалами) по вопросам, включенным в повестку дня собрания (п. 3 ст. 52 Закона об АО);
- несвоевременное предоставление бюллетеней для голосования (п. 2 ст. 60 Закона об АО) и др.
Таким образом, указывая, что данные нарушения могут служить основанием для признания недействительным решения, ВАС РФ не стал давать им оценку как существенным, предоставив решать данный вопрос суду в каждом конкретном случае, с учетом всех обстоятельств дела, что вполне оправдано).
Также ВАС РФ указал, что обязательным условием для удовлетворения иска является факт доказанности, что допущенные нарушения требований закона, иных правовых актов или устава общества ущемляют права и законные интересы акционера, голосовавшего против этого решения или не участвовавшего в общем собрании акционеров.
Исключительно важным является то, что в отсутствии законодательного урегулирования ВАС РФ по существу признал необходимым применить аналогию закона (ст. 166, 168 ГК РФ – сделки), признав, что решение собрания может не нуждаться в судебном обжаловании в случае, если судом установлено, что это решение принято:
- с нарушением компетенции общего собрания (п. 3 ст. 48 Закона об АО);
- в отсутствие кворума для проведения общего собрания или принятия решения (п. 2, 4 ст. 49 и п. 1-3 ст. 58 Закона об АО);
- по вопросам, не включенным в повестку дня собрания (п. 6 ст. 49 Закона об АО).
Таким образом, ВАС РФ ввел фактически закрытый перечень решений, не имеющих юридической силы, вне зависимости от того, оспорены они или нет в судебном порядке. Исходя из остаточного принципа, предполагается, что все остальные решения являются оспоримыми. В то же время применение такой аналогии закона, которая применена Пленумом ВАС РФ в постановлении от 18 ноября 2003 г. № 19 не является бесспорным до внесения изменений в законодательство, так как применительно к сделкам законодатель говорит о том, что перечень оспоримых сделок должен быть прямо предусмотрен в законе, а Закона об АО предусматривает возможность обжалования в суд всех решений, не делая исключений для решений, заведомо не имеющих юридической силы в случаях, указанных ВАС РФ.
Кроме того, как справедливо отмечает В. И. Добровольский, если признано недействительным решение общего собрания о назначении генерального директора, избрании совета директоров, либо о совершении крупной сделки или сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, то очевидно, что сразу же встает вопрос о воле юридического лица на совершение сделок, так как, согласно ст. 53 ГК РФ, юридическое лицо приобретает права и принимает гражданские обязанности через свои органы.
Сделка, совершенная нелегитимным генеральным директором, означает, что ее заключило неуполномоченное лицо и она ничтожна в силу ст. 168 ГК РФ, если только она не будет одобрена в последующем (ст. 183 ГК РФ). Оспаривать эту сделку даже нет необходимости. Для того чтобы заявить о реституции, любое заинтересованное лицо может сослаться лишь на решение суда о признании недействительным решения общего собрания акционеров. Крупная сделка или сделка с заинтересованностью, совершенная генеральным директором в отсутствие законного решения собрания акционеров, означает, что она совершена с превышением полномочий, в связи с чем, на основании ст. 79 и 84 Закона об АО, она является оспоримой.
В настоящее время арбитражные суды, рассматривая дела о признании недействительными крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность, пристальное внимание уделяют вопросу о том, каким образом удовлетворение иска приведет к восстановлению нарушенных прав и законных интересов акционера. Подобный подход затрудняет недобросовестные действия акционера, добивающегося в арбитражном суде признания недействительным решения общего собрания АО, в то время как пакет принадлежащих ему акций незначителен и акционер не мог повлиять на принятое решение, которое не причинило ему убытков.
Интересно, что в отношении решений совета директоров ВАС РФ до настоящего времени не дал таких же критериев ничтожности и оспоримости, как в отношении решений общего собрания акционеров. Более того, Закон об АО не содержит специального срока на обжалование решений совета директоров, что позволяет его обжаловать в течение общего срока исковой давности – 3 года, и после вступления в законную силу решения суда о признании недействительным решения совета директоров, оспаривать в суде сделку, заключенную на основании данного решения. Очевидно, насколько подобная ситуация дестабилизирует экономический оборот.
Как правило, оценивая сделку на предмет недействительности, арбитражные суды обходят вопросы о том, является ли недействительность сделки правовым последствием недействительности решения собрания акционеров, и если является, то в любом ли случае?
В ряде случаев суды все же дают оценку подобным обстоятельствам.
Так ФАС Московского округа в постановлении от 15 января 2004 г. № КГ-А40/10832-03-12 указал, что принятие решения о признании недействительными всех решений внеочередного общего собрания акционеров ЗАО «Торговый Домъ потомковъ Поставщика Двора Его Императорского Величества П.А. Смиронова» влечет в силу этого недействительность всех последующих юридически значимых действий, относящиеся к выполнению этих решений.
В тоже время, в постановлении ФАС Северо-Кавказского округа от 15 апреля 2003 г. по делу № Ф08-1225/03 был применен другой принцип. Суд отклонил довод заявителя кассационной жалобы о том, что решения общего собрания акционеров следует признать недействительными, поскольку решение о его созыве было принято незаконным составом совета директоров (так как решение об его избрании признано недействительным), поскольку на момент принятия советом директоров решения о проведении внеочередного общего собрания акционеров выборы совета директоров не были признаны недействительными. Иными словами, ФАС Северо-Кавказского округа фактически посчитал возможным признать действительными полномочия совета директоров, основанные на недействительном решении акционеров до того момента, пока решение о выборах совета директоров не будет признано недействительным в судебном порядке.
Таким образом, в настоящее время единой позиции по вопросу о правовых последствиях недействительности решения общего собрания акционеров ни наукой, ни судебной практикой не выработано, в связи с чем, участники хозяйственного оборота находятся в «подвешенном состоянии», поскольку нет никакой гарантии, что после заключения сделки полномочия лица на ее совершение не подвергнутся судебной ревизии по иску какого-либо акционера АО.
Поскольку, как было уже сказано, законодательство РФ не содержит перечня существенных нарушений при созыве и проведении собрания акционеров, очевидно, что при вынесении решения по спору о признании недействительным решения собрания акционеров арбитражный суд обязан проверять действия сторон на предмет их соответствия требованиям разумности, справедливости и добросовестности.
Так ФАС Северо-Кавказского округа в постановлении от 20 сентября 2004 г. по делу № Ф08-4355/04 обоснованно признал существенным нарушением то обстоятельство, что сообщение о проведении собрания помещено в газете «Кубанские новости», которая не указана в уставе ЗАО «Силуэт» в качестве печатного издания, предусмотренного для опубликования такой информации. Данное обстоятельство является нарушением требований закона (п. 1 ст. 52 Закона об АО). Суд при этом отклонил довод ответчика о том, что участие истцов в общем собрании акционеров не могло повлиять на результаты голосования по вопросам повестки, поскольку в совокупности они являются владельцами 3,6% акций общества.
ФАС Уральского округа в постановлении от 17 марта 2004 г. по делу № Ф09-657/04ГК, указал, что в силу п. 2.9 Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров, утвержденного постановлением ФКЦБ РФ от 31 мая 2002 г. N 17/пс, общее собрание акционеров должно проводиться в месте нахождения общества, если иное место его проведения не установлено уставом или внутренними документами общества, регулирующими порядок его деятельности. Установив, что внеочередное общее собрание акционеров проводилось вне места нахождения общества (которым согласно уставу является г. Оренбург) – в г. Якутске в отсутствие прямого транспортного сообщения с местом проведения собрания, суд сделал правильный вывод о существенном нарушении прав истцов как акционеров общества на участие в собрании и правомерно удовлетворил исковые требования.
2.4. Встречное обеспечение предъявленного иска компании-агрессора в рамках арбитражного процесса
Для защиты компании при предъявлении к ней корпоративным агрессором заявлений об обеспечении иска или о принятии предварительных обеспечительных мер может быть использован институт встречного обеспечения. В соответствии со ст. 94 АПК РФ арбитражный суд, допуская обеспечение иска, по ходатайству ответчика может потребовать от обратившегося с заявлением об обеспечении иска лица или предложить ему по собственной инициативе предоставить обеспечение возмещения возможных для ответчика убытков (встречное обеспечение) путем внесения на депозитный счет суда денежных средств в размере, предложенном судом, либо предоставления банковской гарантии, поручительства или иного финансового обеспечения на ту же сумму.
Встречное обеспечение может быть предоставлено также ответчиком взамен мер по обеспечению иска о взыскании денежной суммы путем внесения на депозитный счет арбитражного суда денежных средств в размере требований истца. Неисполнение лицом, ходатайствующим об обеспечении иска, определения арбитражного суда о встречном обеспечении в срок, указанный в определении, может быть основанием для отказа в обеспечении иска.
Документы, представленные для встречного обеспечения, должны, безусловно, свидетельствовать о реальном и гарантированном обеспечении. Предъявленное по данному делу письмо о предоставлении гарантии таким доказательством не может быть признано, поскольку выдано самим заявителем и не содержит необходимых реквизитов для признания его надлежащим встречным обеспечением (п. 9 Обзора практики применения арбитражными судами предварительных обеспечительных мер. Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 07.07.2004 г. № 78).
Кроме того, арбитражные суды не должны принимать обеспечительные меры, если заявитель не обосновал причины обращения с заявлением об обеспечении требования конкретными обстоятельствами, подтверждающими необходимость принятия обеспечительных мер, и не представил доказательства, подтверждающие его доводы. Предварительные обеспечительные меры применяются по заявлению организации или гражданина лишь в случае представления доказательств наличия у них имущественных требований. Такими доказательствами могут быть, в частности, сведения о регистрации права собственности, коммерческий контракт, выписки из лицевого счета о перечислении денежных средств и т. д.
Оценивая возможные негативные последствия применения предварительных обеспечительных мер, арбитражный суд должен учитывать, что обеспечительные меры и суммы встречного обеспечения должны быть соразмерны и адекватны заявленным имущественным требованиям кредитора.